— Посмотрю я, как мартышка отсигналит из-под горного обвала! Восемь тысяч сарматов... — он болезненно сощурился и с силой провёл пальцем по шраму на затылке. — Макаки скажут, что и здесь они ни при чём?!

— Будто без макак уже и шахта не обвалится, — пробормотал за плечом Гедимина Айзек. Говорил он тихо, но Линкен всё равно услышал и развернулся к нему.

— А ты чего прячешься? — презрительно сощурился он. — Выходи! Скажи при всех, как сарматы Коцита сами себя взорвали!

Гедимин встал так, чтобы Айзек мог незаметно отойти в толпу и не попасться Линкену под горячую руку, — судя по сузившимся и почерневшим глазам, взрывник сейчас был вне себя.

— Шахты просели по всей длине? — ремонтник недобро сощурился. — Редко так бывает.

— Особенно от случайного взрыва... рудничного газа или аккумулятора, — Линкен криво ухмыльнулся. — Хольгер, что там ещё? Что плетут макаки? Откуда взрывы?

Хольгер повернул экран к сарматам так, чтобы все могли увидеть если не текст статьи, то хотя бы фотографии. Гедимин посмотрел и резко, с присвистом выдохнул. Местность была показана дважды — до и после катастрофы, и, судя по изменениям ландшафта, сила взрывов — и последовавший за ними обвал — были чудовищными. "Там действительно некого спасать," — подумал сармат, щурясь от неприятного ощущения под лопаткой. "Порода просела на пару сотен метров. Ни одна крепь такого не выдержит. Если кто-то выжил на самых нижних ярусах... Если оттуда нет прямого незасыпанного выхода — лучше бы им было умереть сразу."

— "На место аварии прибыл Маркус Хойд, координатор сарматских территорий, представители Совета безопасности Солнечной Системы и Федеральной полиции Австралии. Хотя обстоятельства дела пока не разглашаются, уже известно, что выдвинуто три версии — взрыв, вызванный выделением рудничного газа, авария на сольвентном комбинате, вызвавшая выброс вещества с бурной реакцией, и преднамеренный подрыв. Координатор сарматских территорий Маркус Хойд обещает лично проследить за спасательной операцией и ходом расследования. "Это крупнейшая диверсия, направленная против искусственнорождённых," — заявил он, выступая на пресс-конференции. "Было бы легко списать происшедшее на естественные причины — рудничный газ, случайное обрушение кровли, грунтовые воды — но мы имеем дело со спланированной и подготовленной диверсией, проведённой так, чтобы число жертв достигло максимума. Она не должна остаться безнаказанной." Совет безопасности Солнечной Системы не поддержал лидера сарматов — напротив, его представители считают, что рано делать выводы. "Мы стараемся всеми силами снизить напряжённость в отношениях между двумя расами," — высказался один из них, пожелавший сохранить своё имя в тайне. "Преждевременные выводы и скоропалительные решения дадут новый повод для вражды. Сейчас мы не знаем, что случилось в Арбуде. Всё, что мы можем сделать на данный момент, — пытаться установить истину." Это последние новости из Коцита на этот час. Мы будем держать вас в курсе всех происшествий..." На этом всё... А, нет, вот пришло обновление. Нашли мёртвого сармата во взлётном туннеле аэродрома.

— Когда они найдут последних, им даже печь не понадобится, — Линкен склонил голову. — Только пепел и вода... A-ah-hasu!

Он давно выпустил Кенена, и тот затерялся было среди сарматов, но теперь выглянул и, осмелев, вышел на видное место.

— Что скажешь ты, Джед? Выкопаются?

Гедимину захотелось дать учётчику затрещину, но, посмотрев в его потемневшие глаза, он удержался и коротко ответил:

— Нет. Не из-под этого завала.

"Восемь тысяч сарматов..." — он пытался представить себе их всех, собранных в одном месте, но воображение отказывало. "Восемь полных бараков. И если не уцелел ни один туннель, хотя бы для подачи кислорода..."

По бараку пронёсся гудок — сигнал утренней побудки прозвучал в положенное время, и филк-разносчик с тележкой заглянул в коридор и, оторопев, остановился на пороге.

— Заходи, — буркнул Линкен. — Пора на работу, тески. Будем ждать новых сообщений. Может, кому-то повезло.

Гедимин посмотрел на свёрток в своей руке — это был комбинезон — и вспомнил, что так и вышел в коридор неодетым. Досадливо сощурившись, он зашёл в комнату и едва не наступил на какие-то листки, валяющиеся под ногами. "Это ещё что?" — сармат подобрал их и удивлённо хмыкнул — это были распечатки фотографий, сделанные на плотной скирлиновой бумаге. На каждой было небольшое строение в один-два этажа — такие Гедимин изредка видел в фильмах. Ещё одна фотография была сделана внутри дома — на ней была комната с несколькими предметами мебели. Гедимин с удивлением разглядывал снимки, пока в дверь не заглянул Кенен.

— О, ты их нашёл, — пробормотал он, заметно смутившись. — Видимо, я обронил их, когда будил тебя. Отдай их, пожалуйста.

— Бери, — пожал плечами Гедимин. — Что это за строения?

— Дома свободных граждан, — усмехнулся Кенен. — Тебе какой-нибудь понравился?

— Слишком много лишних элементов, — буркнул ремонтник.

— Ах да, забыл, ты же у нас любитель ангаров и бараков, — учётчик, спрятав фотографии в карман, насмешливо хмыкнул и тут же выскользнул за дверь, хотя Гедимин не думал за ним гнаться — он до сих пор не оделся, а до утреннего глайдера оставалось совсем мало времени.

01 августа 41 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Между Хольгером, ведущим замеры, и группой сарматов, следящих за ним от входа в "красный отсек", был установлен временный защитный экран — но даже сквозь него неотрывный немигающий взгляд Гедимина, по-видимому, тревожил химика: он несколько раз передёрнул плечами и наконец, не выдержав, обернулся и жестом попросил ремонтника смотреть в другую сторону.

— Что там с датчиками? — шёпотом спросил Константин. — Ты за ними следишь?

— Ничего нового, — нехотя ответил Гедимин, стараясь не смотреть ни на Хольгера, ни на сканер в его руках. — Стержень не реагирует на сигма-излучение. Синтез идёт, но... скорее всего...

Он не успел договорить — защитное поле с тихим шелестом схлопнулось, выпустив наружу Хольгера. Сармат с надеждой взглянул на него, но химик покачал головой и показал ему экран смарта.

— Выработка — ноль целых двадцать три сотых. Ничем не могу помочь.

Гедимин качнул головой.

— Я не говорил, что можешь. Двадцать три сотых... Такая же, как в прошлый раз.

— И не такая уж низкая, — продолжил за него Константин. — При том, что сама конструкция не выглядит опасной. Не понимаю, почему бы тебе не прекратить эти нелепые поиски "качественного скачка" и не заменить все сферы и слойки именно такими стержнями? Ирренция стало бы больше, а мучений — меньше.

Гедимин ничего не ответил, но командир "научников", посмотрев ему в глаза, сам осёкся и жестом выгнал всех из "красного отсека". Хольгер, проходя мимо, тронул ремонтника за плечо, но тот никак не отозвался на прикосновение. Когда за Хольгером закрылась дверь, Гедимин подошёл к установке.

"Ничего не выходит. Так же, как и в прошлый раз," — он провёл ладонью по кожуху. Сквозь пять слоёв защитного поля нельзя было ни обжечься, ни облучиться, и Гедимин слегка жалел об этом — возможно, боль прояснила бы мысли. "Что не так? Нужно время для разогрева? За два месяца выработка увеличилась. Возможно, если подождать ещё два..."

Он досадливо сощурился и дотронулся до сигма-излучателя. Пучок излучения должен был накрывать всю установку и, судя по данным на мониторе, именно это он и делал. Сигма-кванты проходили сквозь ирренций, обсидиан и плутоний, нигде не оставляя следов, не вызывая никакой реакции, — только красные волнистые разводы на защитном поле, и больше ничего. "Наверное, я никогда не узнаю, зачем они," — думал Гедимин. "Даже в Лос-Аламосе ещё не докопались. А у меня нет и сотой части их оборудования. Не знаю, зачем я вообще в это полез..."

...В вестибюле "Новы", напротив входа в душевую, стоял Кенен и перехватывал всех сарматов, проходящих мимо с недостаточной скоростью. Некоторые шарахались от него или сердито фыркали, но из тех, кто остановился и подошёл, уже сформировалась небольшая группа. Гедимин, прячась за чужими спинами, хотел проскочить мимо, но Кенен будто его и дожидался.

— Эй, Джед! Подойди на пару секунд, — попросил он. — Отвлекись от реакторов. Я написал петицию...

Гедимин мигнул.

— Опять про выборы?

Сарматы, собравшиеся вокруг учётчика, переглянулись, кто-то хмыкнул. Кенен недовольно сощурился.

— Выборы — очень серьёзный вопрос, парни. Куда более серьёзный, чем эти ваши подводные гонки или споры о температуре в душевой. Но сегодня речь не о них. Двадцать шестого июля в Коците погибло восемь тысяч сарматов, и это списали на утечку сольвента и выбросы метана из угольных шахт. Если ты сегодня заглядывал в новости, ты мог увидеть, что больше об этом не пишут. Как будто погибло восемь тысяч подвальных крыс. Ты думаешь, это правильно?

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— Эти сарматы мертвы. Их не удалось спасти, — медленно проговорил он. — Уже всё равно, что пишут в мартышечьих новостях.

— Да нет, не всё равно, — покачал головой Кенен. — О своих сородичах мартышки не забыли бы так быстро. Ещё хуже, что мы о них уже забыли. А ведь это сарматы. С кем-то из них вы могли выйти из одного клонария или служить в одном дивизионе.

"Я не знаю, кто со мной служил," — подумал Гедимин. "Хольгер и Домициан здесь. Остальные... Хорошо, если они живы."

— Я написал обращение к Маркусу Хойду, — продолжал учётчик. — Пусть двадцать шестое июля объявят всесарматским днём траура. Если мы сами ни во что не ставим свои жизни — с чего ждать, что люди будут ценить их?!

— У нас уже есть День тишины, — буркнул один из сарматов. — Этого достаточно. От того, что мы будем ещё один день думать о мертвецах, никто нас ценить не начнёт.

— Ты не прав, друг, — покачал головой Кенен. — Это покажет им, что мы близки к ним. Что мы не бесчувственные механизмы. Подпиши вот здесь, Джед. Я видел, как ты смотрел, когда Хольг зачитывал новости. Тебе не наплевать.

Гедимин пожал плечами и протянул руку к его смарту.

— Если тебе так станет легче — мне не трудно.

Сарматы снова переглянулись.

— Атомщик! — Линкен, незаметно присоединившийся к группе, взял Гедимина за плечо и потянул к двери. — Вот Маккензи бы лишний раз рта не раскрывать. Нас всех могут перестрелять прямо перед ним, он с места не двинется.

— Вот это верно, — заметил один из сарматов, подошедших вместе с ним. Кенен посмотрел на них и переменился в лице. Медленно опустив смарт в карман, он начал осторожно, шаг за шагом, отползать по стене к выходу, но было уже поздно — Линкен подал знак, и пятеро сарматов, незнакомых Гедимину, взяли учётчика в кольцо.

— Эй-эй, тише! — Кенен встревоженно огляделся, но никто не спешил его вытаскивать.

— Не лезь к атомщику, — сказал Линкен, подойдя к нему. — Ещё раз увижу, что ты суёшь ему свои петиции — ты свой смарт сожрёшь. И лучше тебе сесть без скафандра на Меркурий, чем ещё раз назвать его неполным именем. Понятно?

— Понятно! — Кенен поднял пустые ладони и заискивающе улыбнулся. — Это всё? Не знаю, зачем надо было собирать столько народу...

— А у них свои вопросы, — ухмыльнулся Линкен, отворачиваясь от учётчика. Тот дёрнулся, но поздно — его уже тащили к выходу, подгоняя лёгкими пинками. Гедимин двинулся было следом, но Линкен крепко взял его за плечи.

— Не бойся, уйдёт живым.

— На что ты разозлился? — спросил Гедимин, убедившись, что догнать Кенена уже не успеет. — Он не сказал ничего обидного.

— Он лезет в то, что его не касается, — отозвался Линкен. — Однажды мы безо всяких петиций уничтожим по миллиону макак за каждого убитого сармата. Это будет правильный траур. А пока — чем меньше шума, тем лучше.

12 августа 41 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Надо снять показания," — в третий раз за утро подумал Гедимин. Шёл первый час работы, на верстаке лежали чертежи и снимки новой партии оборудования, завезённого на один из заводов Нитчекуона, и сармат угрюмо думал, не придётся ли ему в конце концов лететь в Нитчекуон и заниматься отладкой на месте.

"Снять показания. Это ненадолго," — подумал он, вынимая из ящика сигма-сканер. Сармат старался двигаться тихо — предполагалось, что он занимается заданием Нитчекуона, а не сидит в "красном отсеке", но его непреодолимо тянуло туда. Уже у двери, проходя под дозиметрической рамкой, он почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Хольгер стоял у его верстака и смотрел на сармата с сочувствием. "Помочь?" — жестом спросил он. Гедимин качнул головой и вышел.

Дверные створки всё-таки загудели, смыкаясь, и Гедимин прибавил шагу, — объясняться с Константином, отвлечённым от работы и высунувшимся в коридор, ему не хотелось. Двери "грязной" лаборатории открылись и закрылись за ним, и он загерметизировал их изнутри. "Техника безопасности," — невесело усмехнулся он, устанавливая дополнительный защитный экран между собой и дверью. "Будто эта плёнка спасёт от взрыва..."

Сегодня никаких взрывов не предполагалось. Гедимин привычным взглядом скользнул по монитору (интенсивность сигма— и омикрон-излучения слегка увеличилась, газ откачивался успешно, температура оставалась в безопасных пределах), обернул себя защитным полем и осторожно просунул чувствительные щупы сигма-сканера под многослойный купол, закрывающий корпус реактора. Сканер пискнул, выбрасывая на экран множество строк, — излучение наткнулось на защитный кожух, прошло сквозь него и дотянулось до внутреннего стержня со всеми его слоями.

Сердце Гедимина сделало на один удар больше, когда он увидел обозначение ирренция — но через несколько секунд он разочарованно хмыкнул: количество вещества почти не изменилось с момента последнего замера. Быстрый расчёт показал, что выработка выросла — но всего лишь на доли процента, и Гедимин снова хмыкнул и убрал сканер из-под защитного поля.

"Ничего нового," — думал он, изучая показатели. "Всё так же, как было в прошлый раз. Выработка медленно растёт. В конце месяца я насчитаю двести тридцать семь тысячных. Или на одну тысячную больше. Пустая трата времени, Гедимин. Лучше бы ты ремонтировал станки в Нитчекуоне."

Он с досадой махнул рукой и вздрогнул, когда его ладонь ударилась обо что-то твёрдое. В течение секунды сармат задумчиво ощупывал предмет — и только тогда, опомнившись, перестал рассматривать сканер и поднял взгляд на вещь под его рукой.

Это был сигма-излучатель; удар Гедимина заставил его сместиться вниз, но вот защитное поле с его корпуса должно было исчезнуть гораздо раньше — простой шлепок никак не мог его разрушить. "Неэкранированный излучатель, и я рядом с ним," — Гедимин досадливо сощурился, поднимая устройство на прежнее место и проверяя целостность конструкции. "Всё цело. Хотя — какая разница? Это излучение не влияет на выработку ирренция. Можно с тем же успехом повесить сюда любую цацку."

Сармат сверился с показаниями датчиков и немного поправил излучатель, чувствуя себя на редкость глупо. "Знаю, что бесполезно. И всё равно чиню. Ремонтный рефлекс..." — криво ухмыльнулся он, убирая руку с излучателя.