На подходе к ангару аукционистов сармат услышал объявление о продаже двух трофейных "Ицмитлей" — они были выставлены первым лотом. Объявление повторили трижды, пока Гедимин прошёл вдоль терминала и пустых ангаров; ни о каких других кораблях речи не шло, и сармат насторожился.

У ангара байкеров стоял чей-то флиппер, и десять человек собрались вокруг, разглядывая его и ощупывая. Гедимин бросил на машину равнодушный взгляд — это была серийная модель без доработок, только что с конвейера, отвалиться от неё ничего не успело, но и от идеала она была далека.

— Эй, теск! — один из байкеров, отряхнув руки, выпрямился и повернулся к сармату. Тот кивнул ему, не останавливаясь.

— Его продали утром! — крикнул человек, приложив ладони, сложенные воронкой, ко рту. Гедимин едва заметно вздрогнул. Теперь и он видел объявление над воротами аукционного ангара: "Продавец — Джон Ричард Винстон; Покупатель — Талита Маседу-Граса".

У выхода на космодром стояли двое в тяжёлых экзоскелетах серо-зелёного цвета — не "копы" и не федералы, скорее, чья-то частная охрана. Ещё один такой же замер у главного шлюза "Бета". Сармат остановился. Дальше идти смысла не было — самка, выбравшая этот корабль, прямо сейчас его осматривала, Винстон, очевидно, тоже был внутри, и Гедимина там не ждали.

"Двадцать одна тысяча," — сармат посмотрел на итоговую цену и невесело усмехнулся. "Пришлось сбросить цену? Интересно, зачем этой самке "Бет"? Хочет открыть грузовую компанию?"

Зайдя в терминал, он сразу повернул к лестнице, — надо было успокоиться перед тем, как смотреть Иджесу в глаза. В информатории было пустынно — посадка на рейс на Цереру уже началась, и терминалы стояли погасшие в ожидании новых посетителей. Гедимин сел к ближайшему, набрал в поисковике "уранофаги" и несколько минут с едва заметной ухмылкой читал, как Атлантис и Северный Союз обвиняют друг друга в диверсии. Существа, которых сармат видел в Ураниум-Сити, пролезли-таки на межконтинентальный барк, — новости пестрели сообщениями из рудников Мафетенга об "урановых пиявках". Эти животные, кажется, несклонны были роиться, — они летали небольшими стаями, видели плохо, но агрессивно реагировали на прикосновения. Гедимин рассмотрел фотографию проходчика, потревожившего "уранофагов" в заброшенной шахте — его жалкие обломки, залитые меей, ещё можно было пустить на переплавку или нарезать из них запчастей, но проходчиком это уже не являлось. "Необычайно крупные амфибии атаковали водорослевую ферму в Индийском океане", — прочитал сармат, едва отделавшись от "уранофагов", и невольно усмехнулся. "Там стало много агрессивных животных в последнее время. Это из-за ирренция, или опять что-то лезет из порталов? Были у нас подводные порталы?.. А, с этими бомбардировками могло быть что угодно. Говорил же — изучите сначала, успеете навзрываться..."

21 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Глайдер высадил Гедимина и Иджеса на восточной окраине космодрома, напротив ряда ангаров, пустующих и сдающихся в аренду, и, развернувшись на кольцевой, снова ушёл на север. Заглянув за первый ряд ограждения, сармат увидел несколько десятков человек, собравшихся у ворот одного из строений. "ОТБОР" — крупными буквами было напечатано на вывеске, закреплённой у входа; ещё неделю назад её там не было.

— Жёваный крот... — еле слышно прошептал Иджес, глядя на толпу, и его передёрнуло. Гедимин крепко сжал его плечо.

— Тески! — удивился кто-то, оглянувшись на них. Остальные посмотрели равнодушно и уткнулись в экраны смартов. Кто-то, встав в проходе между ангарами, глазел на космодром, кто-то, постелив на пыльную дорогу пакет или припасённую подстилку, сел, скрестив ноги, и положил смарт на колено. Двое, как разглядел Гедимин, играли в бумажные карты; сармат хотел подойти и понаблюдать за старинным развлечением, но Иджес потянул его к соседнему ангару — там свободного места было больше.

Кроме Иджеса и Гедимина, здесь были только люди, и сармат чувствовал себя валуном, лежащим на озёрном мелководье. Иногда кто-то приходил, кто-то, устав стоять, перебирался на другое место, — по "воде" шла "рябь".

— Второй день, — прошептал Иджес, кивнув на закрытые ворота. — Что-то их много. Должна быть сотня. Десять из сотни пройдут отбор...

— Мне тут тоже быть незачем, — угрюмо откликнулся Гедимин, вспомнив, что его ждёт в лаборатории почти готовый урано-ирренциевый твэл. — Уймись, без списка никто не пройдёт.

Толпа зашевелилась, пропуская к воротам двухместный глайдер с открытым верхом. Невысокая самка, встав на сидение, повесила на стену табло в одну строчку, потыкала в карманный смарт, проследила за миганием букв на табло и придавила пальцем кнопку. Над окраиной космодрома прокатился громкий гудок.

— Второй день отбора на Звёздную регату! — объявила она, поднеся смарт ко рту, и у Гедимина заложило уши. — Следите за табло! Если в течение пяти минут участник не появляется, его регистрация аннулируется!

Иджес с присвистом выдохнул в респиратор. Толпа зашевелилась. Некоторые убрали смарты, кто-то даже поднялся на ноги и свернул подстилку. Табло вспыхнуло через пару минут; ещё через тридцать секунд первый участник вошёл в ангар.

— Эй, тески! — кто-то в толпе развернулся к сарматам и быстро двинулся в их сторону. Гедимин настороженно сощурился, но тут же узнал голос и прихрамывающую походку.

— Билл Томсон?

— Тебя знают, Билли, — хмыкнула, догнав его, бритая налысо самка. Если бы не густая шерсть на бровях, Гедимин принял бы её за сулиса — такого, коренастого, с правильным человеческим телосложением, но всё же сулиса.

— А вот меня никто не помнит, — вздохнула она, смерив сарматов любопытным взглядом. — Джед Кларк? Устранитель потопа?

Гедимин мигнул.

— Идёшь? — Билл кивнул в сторону ангара. В руках у него был небольшой шар, обёрнутый ветошью и засунутый в мятый пакет. Очертания дрона угадывались, но с трудом.

— Иджес идёт, — Гедимин тронул сармата за плечо. Тот смотрел на людей, настороженно щурясь.

— А, вот кому достался дрон, — Билл дружески покивал Иджесу и повернулся к ангару. — Никогда не соревновался с теском. В мирное время, я имею в виду. Так-то вы хорошие пилоты.

— Меня ещё, может, не примут, — буркнул Иджес. — Тут сто человек. Зачем им тески?

— Я бы принял, — пожал плечами Билл. — Всех. Из этой галактики, из той... Тут не так много хороших пилотов. Я, например, дрянной.

— Ну хватит, Билли! — самка бросила на него сердитый взгляд. — Ты не хуже половины здесь собравшихся. И вообще — твоё место на флиппере!

Человек криво усмехнулся и переступил с ноги на ногу; его ощутимо качнуло.

— Не в этом десятилетии.

Ангар загудел. "Иджес Норд" — высветилось на табло, и сармат, едва заметно вздрогнув, двинулся к воротам. Гедимин отошёл в сторону — теперь можно было не торчать среди растущей толпы.

— А сам что не пошёл? — Билл Томсон, несмотря на хромоту, догнал его через пару секунд и с любопытством посмотрел ему в лицо снизу вверх. Разница в росте, по-видимому, его не смущала.

— Не люблю гонки, — буркнул сармат, глядя на закрытые ворота ангара. На секунду он задержал взгляд на зрачках человека, и того передёрнуло, — смелость смелостью, а смотреть сармату в глаза мало у кого получалось. "А вот Конар мог," — промелькнуло в мозгу Гедимина. "И Вольт тоже."

— А он, похоже, любит, — человек кивнул на закрытый ангар. — Азартный парень?

Гедимин угрюмо кивнул.

— Очень, — он по старой памяти потёр ладонь, на которой, если снять перчатку, ещё виден был тонкий шрам. Он постепенно стирался — регенерация шла, рубцы рассасывались, поверх ложились новые...

Ангар загудел. На табло высветилось новое имя, и один из участников двинулся к открывающимся воротам. Гедимин помахал Иджесу, но тот и так уже шёл к сармату, — не заметить его было трудно.

— Взяли? — спросил Билл, переводя взгляд на притихшего механика. Тот молча кивнул. Гедимин хлопнул его по плечу и облегчённо вздохнул — одной проблемой стало меньше, оставалось пережить регату.

— Удачи, теск, — Билл, отойдя на пару шагов, вскинул кулак и скрылся в толпе вместе с самкой, похожей на сулиса.

— Я в окончательных списках, — прошептал Иджес, оглянувшись на людей, и потянул Гедимина к шоссе. — Теперь идём. Тебе помощь нужна, так? Я сегодня весь день свободен.

Гедимин отмахнулся.

— Лучше смени Амоса. Он опять на посту круглые сутки. А излучение там слабее.

27 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

"Итак, кеззий в пропорции один к ста — это слишком много," — Гедимин, отключив генератор защитного поля, поднялся на ноги и досадливо сощурился на слипшийся комок стержней. "А один к тысяче — слишком мало."

Очередной эксперимент окончился ничем — твэл, "отгоревший" непрерывно трое суток, при выводе в пульсирующий режим вздулся изнутри и, поплавив оболочки, слипся намертво. Ипроновый стержень, упавший внутрь комка, разбил его и не дал ирренцию растечься лужицей, но для повторных испытаний твэл уже был непригоден.

"Надо что-то среднее," — сармат озадаченно смотрел на обломки. "Один к пяти сотням? Как же трудно без Константина..."

Когда он, вылив на палубу в лаборатории канистру меи, с остатками твэла в руках выбрался из отсека, в наушниках послышался недовольный голос Кенена. Сармат приостановился, решив, что командир базы говорит с ним, но нет — Маккензи снова забыл переключить коммутатор.

— Айзек, ты так это расписываешь, будто я там сношаюсь с десятком макак. Это обычная купальня с благовониями. Хочешь, я куплю их и принесу в душевую?

Что ответил Айзек, Гедимин не слышал, но Кенен сердито фыркнул.

— Нет ничего противозаконного в массаже. Нет, правда, — ты будто ждёшь, что я приведу сюда стаю полукровок!

Гедимин ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел и щёлкнул коммутатором.

— Айзек, что у вас там? Опять нужны детали для АЭС?

В наушниках раздался раздражённый вздох.

— Джед! В чужой разговор вмешиваться невежливо. Айзек, твои фильтры уже заказаны. Все восемьсот комплектов. Я что, виноват в каждой транспортной задержке?!

— Фильтры? — Гедимин тронул пальцем коммутатор, переводя канал на Айзека. — Респираторные фильтры? Что с ними?

— Да ничего страшного, атомщик, — отозвался недовольный Айзек. — Заказ действительно сделан — и в самом деле где-то застрял. Но... ты в курсе, что эта полумартышка еженедельно ходит в "Сю"?

Гедимин что-то промычал. Он догадывался, что Кенен своим привычкам не изменяет, но куда и как часто ходит — ремонтника это никогда не интересовало. Айзек фыркнул.

— Тридцать койнов в неделю, атомщик. Не считая затрат на его одежду. Нам что, больше некуда деньги потратить? Сколько раз я просил подключить нас к информаторию?

Теперь фыркнул Кенен.

— Информаторий! Знаешь, сколько стоит разрешение? А абонентская плата? Это Луна, тески, Луна, а не Земля, — тут не прицепишься к мимолетящему спутнику!

Гедимин задумчиво сощурился в потолок. "Спутник на экваторе... А ведь можно на него выйти. Поймать в сигма-луч... Во времена "Гекаты" это никак не фиксировалось. Интересно, многое ли поменялось..."

— Тихо! — вскрикнул вдруг Кенен, и сармат услышал в наушниках громкое дребезжание, а потом щелчок отключающегося коммутатора. Гедимин вздрогнул. "Авария?!"

Он добрался до реакторного отсека раньше, чем понял, что все сирены молчат, и наручный дозиметр не показывает ничего угрожающего.

— Джед, — голос Кенена, вышедшего на связь, был сух и деловит. — На космодроме форсмажор. Готовься к вылету. Через четверть часа у главного шлюза.

...Когда они, миновав кордоны, вошли под непрозрачный купол защитного поля, выстроенный на южной окраине космодрома, Гедимин, не удержавшись, негромко присвистнул. Перед ними, дымясь и посвечивая холодной зеленью, лежал "Койот" с развороченным правым бортом. Взрыв снёс обшивку и выворотил наружу генераторный отсек, — полосы обмотки торчали из пробоины. "Слева тоже дырка," — подумал Гедимин, глядя на них. "Генераторы разрушены. А вот турбины могли уцелеть."

— На дозиметрию! — гаркнул Кенен, прикрывая лицо тёмным щитком. — Джед, Фланн, вперёд! Бригаде — оставаться на местах! Тут ни черта не сделать без дезактивации!

Это Гедимин понял безо всякой дозиметрии — ирренций, впитавшийся в борта, заливал зеленоватым светом площадку и заставлял защитное поле идти волнами. "Без "Гельта" не обошлось," — определил сармат, чувствуя, как под рёбрами растекается холод. "Лиск?"

— Парни, шевелитесь! — раздался в наушниках недовольный голос Кенена. — Второй корабль сам себя не проверит!

"Второй?" — Гедимин заглянул в сквозную пробоину и увидел на той стороне ещё один "Койот", почти порванный пополам. Его ударило в брюхо, в область антиграва. Увидев сеть трещин на обшивке в центральной части, сармат вполголоса помянул про себя ядро Сатурна. Проломы сочились, наружу валил пар, — если первый корабль отделался генераторами, второй потерял реактор и годился в лучшем случае на металлолом.

— Реактор разрушен, — сказал Гедимин в коммутатор. — Этот "Койот" негоден.

— Представь себе, я в курсе, — отозвался сердитый Кенен. — Дозиметрия и дезактивация — ваша задача на сегодня.

— Ошмётки реактора дезактивировать бесполезно, — Гедимин недобро сузил глаза. — Есть оборудование для вывоза?

Коммутатор, щёлкнув, отключился. Гедимин, переглянувшись с Фланном, обошёл "Койот" по кругу и приблизился ко второму спрингеру. Вакуум не задерживал излучение — реактор отчаянно "фонил", и, когда сармат выставил между кораблями защитное поле, оно вмиг покрылось чёрными пятнами. Поверх них тянулись зелёные волнистые полосы — оба корабля пострадали от ирренциевых ракет, и дезактивацию надо было проводить срочно, пока синтез не "съел" весь металл. "И всё это — на выброс," — Гедимин вспомнил синтезирующий реактор, с трудом вырабатывающий десяток килограммов в месяц, и досадливо сощурился. "На кой я просил запрещать ирренций?!"

...Верхний слой обшивки не надо было резать — он сам крошился под рукой, и сармат не мог даже зацепиться за него когтями. Листы были наварены друг на друга с запасом — приходилось погружать в них резак дважды, а то и трижды. С носовой частью корабля разбирались трое ремонтников с плазменным инструментом — там ирренция было меньше, и сарматы не опасались, что он среагирует. Гедимин думал про себя, что реакции не было бы и в хвостовой части, — плазма никак не связана с омикрон-излучением, способным вызвать "хлопок"... но речь шла об ирренции, и сармат ни в чём не был уверен.

Корма отвалилась от реакторного отсека, дымясь и разбрызгивая остатки воды. Фланн, заткнув пробоины защитным полем, подключил насосы к реактору. Едва вода хлынула в цистерну, закреплённую на выходе, в наушниках заверещало, а цистерна замигала сигнальными огнями, — топливо внутри полурасплавленного отсека уже превратилось в бесформенный комок, и жидкость вынесла наружу его ошмётки. "Вывозить," — беззвучно прошипел Гедимин, глядя на дозиметр. "В необитаемый кратер. Сейчас же!"

Отрезанную корму подцепили два космодромных тягача; её отволокли в сторону, и к ней сбежались сарматы с распылителями меи. Ещё два тягача оттащили от реакторного отсека нос корабля.