Война за Миссисипи (Крестоносцы 5)

К слову сказать, и остальные члены все этой теплой компании бывших студентов из века двадцать первого, ровно пятнадцать лет назад неведомо каким образом очутившиеся в суровом шестнадцатом столетии, уже разменяли свой четвертый десяток и в разной степени, кто в большей, кто в меньшей, изменились и внешне и внутренне.

Пусть рыжая шевелюра Лехи Емелина заметно поредела, а лицо украсилось морщинами, и шрамом, но фигура его: невысокая, сухощавая; живой, любознательный ум, и неунывающий характер остались прежними. Впрочем, кое-что все-таки добавилось. В нужный момент маска некоей веселой, незлобивой бесшабашности вдруг слетала с него, обнажая свирепый оскал опасного хищника, готового мертвой хваткой вцепиться в горло врага. А врагов этих, тайных и явных у главы министерства государственной безопасности Новоросского княжества за пятнадцать лет неустанных трудов на ниве разведки и контрразведки накопилось предостаточно.

Ну и еще одним, уже упомянутом нами участником совещания, сидевшим как раз напротив четы Емелиных, был министр обороны и единственный в Новом Свете генерал — Серега Корнев. Человек, когда-то в молодости, за свои не маленькие габариты и свирепый в бою нрав, получивший от индейцев почетное прозвище "Стоящий Медведь", с годами стал еще больше походить на подарившего ему столь славное имя, зверя. Теперь это был огромный, двухметровый, обритый что называется "под ноль", могучий детина с плечами — косой саженью, бочкообразной грудью, начинающим заметно выпирать брюшком, бревноподобными руками и ногами и окладистой, роскошной, но рано начинающей седеть бородой.

Собравшиеся, перекидывались между собой ничего не значащими фразами, но о делах пока не говорили, ожидалось прибытие главного княжеского казначея, доклад которого собственно и был темой сегодняшнего совещания малого княжеского совета.

— Здравствуй Лен, заходи — Егор дождался, пока слуга закроет снаружи дверь кабинета, поднялся навстречу вошедшей гостье.

— Привет всем — в нарушение всех мыслимых и немыслимых правил дворцовых этикетов Живчикова дружески чмокнула подставленную щеку — бородищу то отрастил. Скоро вон Сергея догонишь. Тань, как только такое безобразие терпишь?

— Да уж не Лехина "эспаньолка" — улыбнулся Ляшков, машинально провел рукой по заросшему подбородку — сама понимаешь нам православным, с "босым рылом" ходить невместно, а все эти новомодные европейские примочки мне как-то не идут.

— Как ты говоришь? "Босым рылом"? Надо запомнить — рассмеялась Лена.

— Ну, рассказывай, с чем пожаловала? Новости хорошие или как?

— Расскажу, расскажу — женщина перецеловалась со всеми присутствующими и принялась раскладывать своим счета и гроссбухи на столе, размещаясь по левую руку от княжеского кресла.

Некогда пухленькая, подвижная как ртуть, шустрая на слова и поступки "Живчик", изменилась кардинально. Не только возраст наложил свой отпечаток на внешность и характер этой нашей героини, но и весьма ответственная должность главного казначея. Теперь это была статная, уверенная в себе величественная дама с довольно привлекательным, но весьма серьезным и волевым лицом, властная и решительная, способная не только крепко держать в кулаке всю финансовую систему княжества и своих подчиненных, но и кажется даже собственного мужа, скромненько притулившегося рядом со своей второй половинкой. Впрочем, внешняя скромность и покорность Алексея была лишь видимостью, на самом же деле в семейном тандеме Емелин — Живчикова, главную роль играл все-таки он, а грозная казначейша, супруга своего очень уважала и даже втайне побаивалась.

Таким образом, здесь в просторном тереме — дворце на Княжьей горке собрались почти все наши герои. Мы говорим, почти, но не все. Семейство Щебенкиных, исполняющий обязанности адмирала новоросского флота Костя и его жена Светлана, по совместительству министр образования находились далеко от столицы княжества — Форта Росс, в городе Новороссийске, который если помнит читатель, располагался в устье реки Миссисипи.

— Ну, сразу о деле. По итогам прошлого года, общие расходы казны составили... — наклонившись над разложенными на столе бумагами Живчикова, что-то прошептала про себя, нахмурилась, несколько раз щелкнула костяшками лежащих рядом счетов, и недовольно покачав головой, вздохнула — 136 тысяч 637 рублей.

— Фьють! — присвистнул сидящий напротив Сергей.

— А чего фьють-то? — укоризненно взглянула на него главная хранительница государственной казны — между прочим, почти половину этой суммы "сожрало" твое ведомство. Хотя и остальные тоже неплохо постарались.

— С этого места попрошу подробней — недоверчиво прищурился Корнев.

— Поподробней ему — казначей бросила быстрый, вопросительный взгляд на невозмутимую физиономию Ляшкова и поймав утвердительный кивок, продолжила — ну извольте, сударь. Общая численность наших вооруженных сил составляет тысяча шестьсот человек. Одних только кормовых денег из казны было выделено за год 33 тысячи 215 рублей серебром. Из расчета семь копеек в день на человека. Так?

— Ну, так — несколько сконфужено пробасил министр обороны.

— Дальше. Выплаты жалования составили 32 тысячи 682 рубля. А если добавить сюда расходы на закупку пороха, пошив униформы, корм для лошадей и мулов и прочие удовольствия, набегает общая сумма в 75 тысяч 897 рублей. Вот. Получите и распишитесь.

— Мда. Солидно получается — потер бритый затылок Корнев, и тут же руководствуясь одному ему понятной логикой предложил — слушай, Михалыч. А давай еще полчок сформируем? А?

— Серега, ты милитарист. Ты знаешь об этом? — усмехнулся Ляшков.

— Знаю. Ты уже говорил. Ну, один? Всего-то, триста штыков. У нас армия сам видишь, кот наплакал. Даже двух тысяч не насчитывает. А если завтра война? Если враг нападет?

— Между прочим — вмешался в разговор помалкивавший до того времени Емелин — у английского короля, на сегодняшний день, регулярная армия насчитывает всего двести человек, и ничего, справляется как-то.

— Зато у английского короля есть ополчение и возможность навербовать на континенте ораву крепких, опытных ребят, которые, за его кровные нобили, пойдут воевать с кем угодно — возразил Сергей — а нам наемников брать негде.

— Обойдемся, как-нибудь без этого сброда. А ополчение у нас самих имеется — махнул рукой Егор — у нас населения на все княжество что-то около ста двадцати тысяч человек из них почти три четверти еще несколько лет назад в каменном веке жили. А некоторые и до сих пор живут. Лен напомни, сколько мы с них налогов собираем, если не считать купцов и мануфактурщиков?

— В год около восьми тысяч рублей.

— Вот так. А ты говоришь еще триста штыков. Не до жиру, этих бы прокормить.

— Ну, нет, так нет — сдался, наконец, Корнев — я ведь просто так разговор завел. Вдруг да получится.

— Авантюрист — укоризненно покачала головой Живчикова — Егор, я могу продолжать?

— Да, продолжай, пожалуйста.

— Так вот. Расходы на флот, занимают второе место по степени затратности. Они составили порядка 36740 рублей серебром. Сюда включается и стоимость работ по строительству нового гальюна...

— Чего? — подпрыгнули одновременно Егор и Сергей.

— Галеона дорогая, галеона — с улыбкой поправил супругу, быстрее всех сообразивший в чем дело, Алексей.

— Гальюны, галеоны, я вашей морской терминологии не очень разбираюсь — слегка смутившись, огрызнулась Живчикова — и нечего ржать как кони. Вы слушать дальше будете?

— Ладно, не обижайся. Только ты если в чем-то не разбираешься, значит, нечего щеголять малознакомыми словечками — махнул рукой Ляшков — продолжай дальше...

— Остальная часть суммы практически в равных долях это расходы на образование, медицину и государственную безопасность — продолжила Лена — теперь о доходах. Нас здорово выручил пришедший из Новороссийска караван с товарами. Из одного только золота было отчеканено 8 тысяч 600 червонцев по 4 грамма каждый. Это только то, что пошло на переплавку, не считая изделий представляющих высокую историческую и художественную ценность. И перца 700 килограмм, проданного в Европе и России в среднем примерно по два червонца за фунт, на общую сумму 28 тысяч рублей. От казенной торговли мехами и прочими товарами, а также пошлин и налогов, полученных с купцов и мануфактурщиков, получено еще 37 тысяч 359 рублей. Таким образом, по итогам года сальдо получилось положительное, и доход казны составил 22 тысячи 732 рубля.

— Это хорошо — удовлетворенно проворчал Егор, обменявшись взглядом с довольно улыбающейся супругой — нас можно поздравить. Если мне не изменяет память, за все пятнадцать лет существования княжества это самый приличный годовой доход. Раньше-то в самый жирный год и десяти тысяч не оставалось.

— Очень хорошо выручило присланное Костиком из Новороссийска золото и серебро. Если бы не оно, бюджет был бы дефицитным — скептически покачал головой Емелин — европейский караван этой весной совсем дохленький от казны собрали. Много ли товара на двух кораблях увезешь.

— А сколько всего у нас сейчас денег? — полюбопытствовала отмалчивавшаяся до сих пор Татьяна.

— А всего у нас накопилось уже 78 тысяч 865 рублей и 22 копейки.

Так уж сложилось, что государство, построенное собственными руками на диком континенте, практически на пустом месте и голом энтузиазме стало делом всей жизни для попавших в прошлое уроженцев двадцатого века, их самым любимым детищем. Надо ли говорить, что в отличие от элит, пожалуй, всех без исключения тогдашних (да и нынешних тоже) держав, не считающих для себя зазорным без стеснения запустить руку в государственный карман, для наших героев даже сама мысль о том, чтобы воспользоваться этими деньгами для удовлетворения личных нужд казалась нелепой и кощунственной. Как любящие родители воспринимают каждый пусть даже самый небольшой успех своего отпрыска, так и они по праву считали каждый новый шаг к процветанию Новоросского княжества своей большой победой и поводом для совершенно искренней радости. Разве может нормальный родитель воровать у собственного дитя?

Мало того, Великое княжество Новоросское было единственной державой в мире, в расходной части государственного бюджета, которой напрочь, отсутствовала статья, регулирующая траты на содержание двора и правительства. Немыслимое дело для 16 века, и Ляшков и его друзья, имея довольно солидный доход от мануфактур и торговых предприятий, считали себя обязанными наравне со всеми платить налоги в казну.

— Хорошо. Я могу идти? — пожала плечами очевидно привыкшая к подобным причудам начальства Живчикова и дождавшись разрешения вышла из кабинета.

— Я тоже пойду — поднялась со своего места Таня — распоряжусь, чтобы вам сюда перекусить принесли.

Егор, занятый какими-то своими мыслями, только рассеяно кивнул головой, когда супруга, ласково погладив его по плечу и чмокнув в щеку, вышла вслед за Леной.

* * *

— Вот и хорошо, к тому времени как раз подгадаем с отправкой компанейского каравана. Ну а теперь о вещах не менее интересных, что у тебя по соседям?

— Есть кое-что — довольно ухмыльнувшись, Алексей открыл было лежащую перед ним на столе толстую кожаную папку, но тут же ее захлопнул и замолчал, бросив подозрительный взгляд на входную дверь.

— Прошу прощения Ваше Величество — после деликатного стука на пороге появилась крупная фигура и цветущая физиономия неизменного княжеского камердинера Петера — ее величество распорядилась подать вам вино и закуски.

— Ну, что же, подавай — кивнул Егор — дело нужное.

— Да, подкрепиться действительно не мешает — плотоядно оскалился Корнев — а то уже живот к спине присох.

— Да, уж твой-то точно присохнет — коротко хохотнул Емелин.

— Настоящего мужчину должно быть видно издалека — парировал Сергей — не то, что некоторые, за копейным древком спрятаться могут.

Пока приятели шутливо препирались, в зал неслышными тенями проскользнули слуги в мгновение ока заставившие стол баррикадами блюд и графинов, а затем дисциплинированно и четко выстроившиеся вдоль стены.

— Здорово ты Петер их вымуштровал. Каждый раз не перестаю умиляться — хмыкнул Корнев, отвлекшись от перепалки и обозрев идеально ровную шеренгу — да они, по части строевой, моим гвардейцам фору дадут. Орлы! Благодарю за службу!

— Покорнейше благодарим Ваша Милость — отвесил учтивый поклон, пристроившийся на правом фланге построения камердинер.

— Вот только отвечать по форме не умеете — махнул рукой Сергей — что с вас взять, штафирки штатские.

— Ладно, не придирайся, им не на парад ходить — улыбнулся Егор и обернулся к слугам — спасибо Петер. Можете быть свободны. Ступайте.

— Слушаюсь Ваше Величество — прислуга почтительно раскланялась, и повинуясь командам начальства быстро, но без ненужной суеты покинула "царское помещение".

— Ну и что тут у нас? — любопытный Емелин поднял крышку с ближайшего блюда и восхищенно присвистнул — ай да Танюха, ну мать уважила! Помидоры! Со сметаной! Кто бы знал, как я все эти годы скучал по обычному салату из помидоров!

— Ага, а еще сок томатный, только ради этого стоило через океан переться — с набитым ртом поддержал приятеля Корнев уже усиленно работающий челюстями.

На некоторое время воцарившаяся в комнате тишина нарушалась только бряканьем посуды. Наконец голод был утолен и Егор, расслабленно откинувшись на спинку кресла, лениво потягивая шипучий, холодный квас, окинул взглядом довольные физиономии приятелей.

— Хорош лопать. Леха докладывай — скомандовал он, наконец, поставив опустевшую кружку на стол.

— Ну, значит так: вот, что моим людям удалось накопать — руководитель Новоросского МГБ аккуратно промокнул салфеткой губы и открыл свою папку — интересующий нас объект прибыл на Эспаньолу еще 11 лет назад, прямиком под крылышко своего высокопоставленного родственника, а это, между прочим, не кто иной как сам синьор де Овандо.

— Круто — присвистнул Корнев — блатной значит. И кем же ему приходится губернатор?

— Трудно сказать точно, но какой-то дальний родственник по отцу. Вроде как дядя двоюродный. А может и троюродный, кто их разберет. Тем не менее, синьор Николас родственник хотя и дальний, но довольно заботливый. Предоставил нашему клиенту и поместье с рабами, и право на строительство дома в Санто-Доминго. Два года он исправно резал и грабил туземцев в карательных походах, а в 6-м году, видимо за большие заслуги на этом поприще, получил должность нотариуса в какой-то индейской деревушке.

— Нотариуса? — удивленно пожал плечами Ляшков — извиняюсь за выражение, на кой хрен индейцам юрист? Завещания заверять?

— Индейцам, юрист на хрен не нужен, как вы изволили изящно выразиться, Ваше Величество — хмыкнул Емелин — сейчас у испанцев нотариусом называется надсмотрщик. Сильно сомневаюсь, что туземцы в нем сильно нуждаются, но их мнения собственно никто и не спрашивает.

— Однако. Точно надсмотрщик? — усмехнулся Егор — вот уж не знал, что у этого слова изначально такое значение. Какая связь?

— Точнее некуда — подтвердил Алексей — сам удивился, когда узнал. Так вот, чем это "юрист" занимался в этой, прямо скажем малопочтенной должности, установить так и не удалось. Одно можно сказать, дела у него шли очень даже не плохо, если судить по тому, что уже через год ему вполне хватило средств построить приличный дом, прямо напротив губернаторской резиденции.