1/2

"Блейк, что ты делаешь? Ты сейчас спалишь все камеры, я ничего не вижу!" — донеслось до него, но даже Ширли не удалось прорвать пелену, плотно окутавшую его разум.

Дверь машины внезапно распахнулась. Блейка грубо вытащили наружу, и он ударил слепо, наотмашь, едва находя силы удержаться на ногах. Щеку обожгло болью.

— Идти можешь? — коротко поинтересовался Коди, поддерживая его одной рукой. В другой он держал драгоценный чемодан. — Ширли подогнала фургон к выходу В. Идем, надо уходить.

Блейка шатало. Его едва хватило, чтобы добраться до фургона, опираясь на руку Коди, но забраться в него сам он уже не смог. Коди, ругаясь последними словами, втолкнул его внутрь, вспрыгнул следом сам и махнул рукой Ширли.

— Порядок! Гони, сестренка!

— Я тебе не сестренка! — скрипнула зубами та и с прокрутом колес сорвала машину с места. — Парни, что у вас там случилось?

Она с тревогой покосилась в зеркало заднего вида, пытаясь поймать взгляд Блейка. Тот, тяжело дыша, откинулся на спинку кресла. Перед глазами мельтешили багровые пятна, к горлу стремительно подкатывался огромный склизкий ком.

"Чертов Коди... дурацкие идеи..."

"... не увидел бы кровь..."

"Кто ты, Блейк? Кто ты, черт бы тебя побрал? Что ты за монстр?"

— Те парни... — прохрипел Блейк, отчаянно борясь с тошнотой. — Что...

— За нами в погоню точно не сунутся, — преувеличенно бодро сообщил ему Коди, пытаясь не вписаться в борт машины виском на очередном лихом повороте. — Ты хорошо их вырубил.

— Вырубил? — тихо переспросила Ширли, так что Блейк скорее уловил ее мысленный импульс, нежели услышал. — Последнее, что я видела, было как они высмаркивали свои мозги через нос. Ты превратил их в овощи, Блейк. Кто ты, черт бы тебя побрал, такой?

В переносице нарастало неприятное щекочущее чувство. Он попытался вдохнуть, но легкие словно стиснули стальные обручи. Пятна, мелькавшие перед глазами, внезапно заполонили все пространство, и Блейк с невероятным облегчением, наконец, провалился в черноту.

Над его головой ожесточенно переругивались два голоса.

— Это черт знает что!

— Да уж, согласен. Такой кошмарной перевязки мне еще никогда не делали. Ай!

— Скажи спасибо, что я вообще этим занимаюсь. Я не сестра милосердия!

— Заметно. Как думаешь, когда он очнется?

— Не знаю... Ты видел, что он сделал? Это безумие. Блейк обезумел!

— Если бы он обезумел, то вывернул бы мне мозги так же, как и им, — возразил мужской голос. Блейк слышал его, словно сквозь вату в ушах, и никак не мог понять: спит он или уже нет. Собственного тела он не чувствовал, но откуда-то точно знал, что находится в своей комнате. — Нет, дело не в этом.

— Я тебе скажу, в чем дело. В тебе! С тех пор, как ты здесь появился, все пошло не так! Эти его головные боли, срывы операций! До тебя у нас не было ни одной осечки!

"Ширли...", — наконец узнал Блейк и ощутил невероятное облегчение. Значит, ушли.

— Правда? — елейно поинтересовался Коди. — А мне казалось, что меня как раз и взяли в команду, чтобы залатать дыры. Блейк уже тогда начал допускать проколы, правда, детка? Так может причина не во мне, а в нем?

— А ведь ты не удивлен, — внезапно охрипшим голосом поинтересовалась Ширли. — Ты видел такое раньше. Этот приступ... он ведь не первый, так?

— Не первый, — не стал отпираться Коди. — Но об этом тебе лучше поговорить с самим Блейком. Когда он придет в себя.

— Он не скажет, — в словах Ширли прозвучала неподдельная горечь. — Он мне не доверяет. Мы почти шесть лет работаем в месте, но он все еще не доверят мне.

— Дурочка, — рассмеялся Коди, и под его весом затрещало, прогибаясь, любимое кресло Блейка. — Он тебя оберегает. И просто не хочет вмешивать во все это дерьмо. Могла бы быть и более благодарной.

В ответ раздался оглушительный звон. Коди хмыкнул, скрипнул креслом, словно устраиваясь в нем поудобнее, а потом с нарочитым сожалением произнес:

— Это была хорошая чашка. И на стене теперь пятно, ай-ай.

Ширли всхлипнула, попыталась что-то сказать, но у нее перехватило горло. Блейк отчетливо услышал ее легкие шаги, гулко стукнувшую дверь и негромкий смех Коди. А потом его снова накрыло темнотой. Когда он проснулся окончательно — в комнате уже никого не было.

В щель между сдвинутыми шторами пробивался яркий луч света. Блейк поморгал, прогоняя из глаз странную сухость, и попытался сесть. Голова все еще кружилась, но его хотя бы больше не тошнило, да и в целом самочувствие можно было признать сносным, если бы не гадкий вкус во рту, от которого нестерпимо хотелось избавиться. Блейк аккуратно, с предельной осторожностью свесил ноги с кровати и медленно приподнялся, проверяя твердость коленей. Все оказалось лучше, чем он предполагал. Ноги держали его вполне уверенно, и Блейк решил прогуляться до ванной. Ледяная вода едва снова не отправила его в обморок. Блейк намертво вцепился в раковину, пытаясь сохранить равновесие, и в этот момент его крепко обхватили за талию, не позволяя упасть.

— Какого черта ты поднялся? — возмущенно поинтересовалась Ширли, закидывая его руку себе на плечо. — А если бы я не почувствовала?

— Не кричи, — поморщился Блейк, у которого каждое слово в голове отдавалось набатом. — Сколько я был в отключке? Часов пять? Нет, был бы вечер... Я проспал до утра?

— Почти, — не глядя на него, ответила Ширли, осторожно помогая ему опуститься на кровать. — Ты проспал два дня. Мы уже начали беспокоиться.

— Два дня, — тупо повторил Блейк, не веря своим ушам. — Да что это такое?

— Хороший вопрос, — Ширли поджала губы и, отойдя к столу, выдвинула ящик. — Я нашла у тебя вот это. Случайно, просто сдвигала все со стола, чтобы поставить аптечку. Коди надо было перевязать, а он отказывался оставлять тебя одного. Но тебе это не интересно, верно? Тебе вообще про нас ничего не интересно. И то, что мы волнуемся, тоже.

— Мы? — усмехнулся Блейк, глядя на раскуроченную плату "глушилки" у нее в руке. Ширли пожала плечами.

— То, что я считаю Коди неотесанным и невоспитанным болваном, не мешает мне видеть, что он тоже о тебе беспокоится. Но тебе плевать. Я не буду спрашивать тебя ни о чем, — она демонстративно положила плату на стол и тут же отдернула от нее руку, словно та могла ее укусить. — И о том, что случилось в гараже тоже. Просто знай: мы одна команда, а ты — наш командир. Мы — на твоей стороне.

Горло будто стиснули ледяные пальцы. Блейк смотрел на девушку и ничего не мог ответить, нужные слова как назло полностью испарились из головы. Ширли поняла его молчание по-своему. Она вздохнула, расправила ссутуленные плечи и, коротко кивнув, направилась к двери.

— Я приготовила лазанью. Ты ее любишь, знаю. Приводи себя в порядок и спускайся вниз.

— Ширли! — окликнул ее Блейк, справившись с голосом, и девушка обернулась. — Нам надо будет поговорить. Всем троим. Но не сейчас. Хорошо?

— Ладно, — легко согласилась та, но Блейку почему-то стало очень неуютно. — Мы тебя ждем внизу. Если тебе нужна помощь, я могу прислать Коди.

— Не нужно, — вздрогнул Блейк, вспомнив, как Коди таскал его на руках в прошлый раз. — Я хорошо себя чувствую. И, Ширли... спасибо.

Девушка только кивнула в ответ. Через секунду Блейк, оставшись один, со стоном вытянулся на кровати и закрыл глаза.

"Это будет тяжелый разговор", — подумал он. Но прятать голову в песок больше не имело смысла. Приступы становились все сильнее, и кто знает, сможет ли он очнуться в следующий раз. Особенно, если рядом не будет Ширли и Коди. Но риск?

"Я не скажу всего, — решил, наконец, он, и на душе разом стало намного легче. — Только необходимое, чтобы они остались рядом. А потом... увидим".

Ободренный, он поднялся на ноги, радуясь отсутствию головокружения, и снова направился в ванную, на ходу скидывая одежду. Лазанья, надо же. К такому можно и привыкнуть.

Когда через полчаса Блейк спустился вниз, Коди лишь внимательно оглядел его с головы до ног и, удовлетворенный осмотром, молча отвел взгляд в сторону, против обыкновения не отпустив ни одну из своих обычных колкостей. Сам он выглядел несколько усталым, и это настолько не вязалось с его вечно прущей через край энергией, что Блейку сделалось не по себе. Он сдержано кивнул в качестве приветствия и в полной тишине прошествовал на свое место.

— Мне обещали лазанью, — только чтобы нарушить чуждое этому дому молчание, произнес Блейк и сам поразился, насколько неестественно и фальшиво прозвучал его голос. — У нас кто-то умер?

— Большая часть денег в чемодане — фальшивки, — сообщил ему Коди и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Все впустую.

— Везет, как утопленникам, — мрачно хмыкнул Блейк, чувствуя странное облегчение от того, что не он является причиной общего упадка настроения. По крайней мере, не основной причиной. Это немного ободряло. — Ничего, прорвемся. Просто черная полоса. Зато у нас есть лазанья!

По кислому выражению лица Коди, Блейк понял, что шутка не возымела действия. Что ж, юмор никогда не был его сильной стороной. Он судорожно придумывал, что сказать еще, но ситуацию неожиданно спасла Ширли, поставив на стол две тарелки с восхитительно пахнущей лазаньей. Блейк тут же ощутил голодный спазм в желудке и нетерпеливо потянул к себе одну из тарелок.

— Это для Коди, — остановила его Ширли, и Блейк поднял на нее изумленный взгляд.

— А какая разница? — не понял он. Ширли поморщилась.

— Она без сыра и с безлактозными сливками. У Коди на нее аллергия.

— Это правда? — изумился Блейк, ни разу до этого не замечавший пищевых пристрастий Коди. Тот равнодушно пожал плечами.

— Правда. Спасибо, сестренка, — сказал он, забирая свою порцию. Блейк в задумчивости уставился на собственные ладони.

— Я тебе не сестренка, — привычно огрызнулась Ширли и поставила перед собой тарелку с овощным салатом. Блейк страдальчески вздернул бровь.

— А на что аллергия у тебя? — поинтересовался он.

— На глупые вопросы, — ответила она и демонстративно отправила в рот кусочек помидора. Коди рассмеялся.

— Наша мисс Худеем-до-потери-сознания опять нашла новую диету, — сообщил он, принимаясь за еду. Ширли бросила на него гневный взгляд.

— Я вовсе не зациклена на своем весе, — сказала она, очевидно отвечая на какой-то скрытый подтекст, о котором Блейк не имел понятия. Кусок лазаньи внезапно встал ему поперек горла.

Коди скептически хмыкнул и многозначительно поднял бровь.

— Да, именно не зацикленные люди взвешиваются каждый божий день и записывают съеденные калории. Ширли, детка, попробуй, какая вкуснятина, — он аккуратно подцепил со своей тарелки пропитанный соусом кусочек и поднес его к губам девушки. Та решительно замотала головой, но в ее глазах отразилась подлинная мука. — Ну, давай же! Это совсем не страшно, один маленький кусочек не испортит твою восхитительную зад...

Вилка со звоном полетела на пол. Ширли, пылая негодованием, подскочила на ноги, и на одну секунду показалось, что она сейчас наденет на голову шутнику тарелку со злополучной лазаньей — такой взбешенной выглядела девушка. Коди, очевидно, тоже понял, что переборщил, и в одно мгновение слетел со стула, брякнувшись на колени.

— Прощения, милая донна! — неплохо пародируя испанский акцент, продекламировал он и прижал руку к сердцу. — Клянусь больше никогда не предлагать вам богомерзкую пищу, калорийность которой не укладывается в пятьдесят калорий. Иначе проклят я буду во веки веков!

— Паяц! — припечатала его Ширли, кусая губы, чтобы не расхохотаться, и опустилась на место. Коди, кряхтя и охая, забрался на свой стул, не забыв подобрать уроненную вилку.

Блейк отрешенно наблюдал за происходящим, машинально ковыряясь в почти остывшей лазанье.

— А что не ем я? — внезапно поинтересовался он, сам не зная, что побудило его задать этот вопрос. Ширли бросила на него удивленный взгляд.

— Ты не ешь тушеный лук, — сказала она. — И грибы — ни в каком виде. Не пьешь томатный сок и терпеть не можешь консервированный горошек. А что?

— Ничего, — Блейк со скипом отодвинул от себя тарелку, разом потеряв аппетит. — Ширли, та штука, что ты нашла у меня — "глушилка" пси-воздействия. Она блокирует пси-способности. Поверь, это неприятное ощущение...

— И ты отказался от предложения? — уточнила Ширли, когда он закончил рассказывать. Блейк кивнул. — Но почему? Это позволило бы нам вздохнуть свободнее!

— Правда? — усмехнулся Блейк и посмотрел на Коди. — Ты тоже так думаешь?

— У меня проблемы с подчинением, — сверкнул улыбкой тот. — И субординацию я не соблюдаю. Нет, такое ярмо не по мне. Кто знает, что нас заставят делать.

— То есть, прозябать здесь лучше? — ощетинилась Ширли и демонстративно обвела взглядом комнату. — Это предел ваших мечтаний?

— Нет, — покачал головой Блейк. — Но продаваться в рабство я не намерен. Вы можете поступать так, как считаете нужным.

— Не смешно, — раздраженно дернула плечом Ширли и с тоской покосилась на свой салат. — Мы им интересны только в комплекте с тобой. Да, я могу кое-что, но это не идет ни в какое сравнение с твоими способностями. Кстати, про твои способности. Что еще за приступы?

— Я не знаю, — как можно более искренне ответил Блейк. Он практически не лукавил, просто прошелся по касательной вдоль правды, но это умолчание легло фундаментом в основание дальнейшей лжи. — Видимо, что-то пошло не так с расширением. Это выяснилось не сразу, а когда произошел первый приступ, мои родители сменили место жительство и работу. Они не хотели, чтобы во мне ковырялись книжные черви, раскладывая по пробиркам ошметки моих мозгов. Мы... жили очень обособленно. Приступы повторялись, но не слишком часто, чтобы это было заметно. Сейчас что-то изменилось.

— Я помню тебя пять лет назад, — медленно, о чем-то сосредоточенно размышляя, произнесла Ширли и посмотрела в глаза Блейку. — Не знаю, что произошло, но твои способности явно возросли. Так... Так не бывает, Блейк. Расширение происходит только однажды — в пять лет. Сформировавшийся мозг и все еще гибкая психика, способная справиться с новыми ощущениями. Это азы. Повторное воздействие приведет к сумасшествию. Но ты все еще прогрессируешь. Как это возможно?

Блейк почувствовал холодную омерзительную испарину, выступившую вдоль позвоночника. Взгляд Ширли, казалось, пронзал его насквозь, и ему потребовалось все свое самообладание, чтобы сохранить спокойное выражение лица.

— Это невозможно, — как можно более убедительно ответил он. — Я просто не показывал тебе всего. Прости.

— И какой же твой уровень, чувак? — поинтересовался молчавший до этого момента Коди, и Блейку очень не понравилось выражение его глаз.

— Когда я замерял последний раз, было сорок семь процентов, — сказал он и облизнул разом пересохшие губы. В воздухе повисла тишина. Блейк накрепко переплел пальцы, молясь, чтобы оглушительный стук сердца был слышен только одному ему. Поверят или нет?

— Кажется, нам всем не повредит выпить, — нарушил ставшее угнетающим молчание Коди, и Ширли, помедлив, согласно кивнула. Блейк, немного расслабившись, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.— Сорок семь, кто бы мог подумать. Я лично не знаю никого с таким показателем. А ты, сестренка?