Комсомолец 3. Коммандос. (Черновик).

Как ни странно самую ценную информацию мне выдал именно живчик, хозяин этого дома и агент немцев вот уже шестнадцать лет. Эти трое приехали позавчера утром на мотоцикле, что стоял во дворе, передали, как положено пароль и, получив отзыв, устроились на постой к хозяину. Тот себе брал иногда постояльцев, так что соседи не особо удивились.

Сами немцы прибыли в этот городок по делу своего ведомства, но это и понятно. Искали они какого-то Марека, еврея, что смог сбежать из Германии сюда. Найти-нашли с помощью местного агента, но взять живым не смогли, тот прыгнул в реку. Чуть позже они выволокли на берег его труп, сейчас он лежал завёрнутый в брезент где-то у реки. Теперь задача у них стояла вывезти его не заметно, на это упирали особо, на территорию, контролируемую немецкими войсками. Вот живчик и пробивал возможность контрабанды у трактирщика во Францию.

Странные люди, по-тихому самолётом вывезти не могли? Оказалось, нет, но это уже гауптман пояснил, требовалось инсценировать гибель этого Марека. На границе при переходе это самая идеальная схема, так как его тело должно было попасть в руки немецким патрулям.

Очень уж меня заинтересовал этот еврей, и я продолжил колоть капитана, однако тот ничего так и не сказал, пока не скончался, видимо до него не довели эту информацию. А жаль, может быть позже узнаю?

Теперь по той информации, что получил от живчика. Он тут окапался давно и создал свою агентурную сеть. В Шпице у него были завязки среди администрации городка, трогать их не стоило, серьёзный след, и я их проигнорировал, однако в городке под названием Романсхорн в кантоне Тургау, у него был ещё один человек. Городок находился на берегу озера и имел гавань. Так вот этот живчик ещё лет семь назад серьёзно подсадил на крючок и завербовал тамошнего писаря из администрации мэрии, а за эти годы он неожиданно дорос до замглавы города. Вот эта информация была интересной. По несколько раз расспросив, как и к тому подходить и что говорить, внимательно наблюдая, запнётся ли при повторе живчик или нет, и отправил его следом за остальным. Живчик оказался действительно живчиком, две пули в груди, а всё же ушёл последним.

После того как тот захрипел и умер, я достал щипцы и нож и приступил к извлечению пуль. Потом, я перенёс тела наверх, уложив их по кроватям, принял душ, правда вода была холодная, но я не в претензии, снова оделся в свою одежду, снял её перед грязной работой и, подняв с пола две сумки, вышел во двор.

Остановившись во дворе, я посмотрел на мотоцикл. Конечно, было желание прибрать его к рукам, но как появилось, так и пропало, это не просто след, это следище. Вон у меня в сумке штук на сорок таких мотоциклов. Присланные агенты и резидент были богатенькими братинами и поделились тем, что у них было. Оружие я не брал, не хотел, чтобы след привёл ко мне, да и своего хватало, но вот часть документов с пустыми бланками, печатями и образцами местных документов прибрал, это сейчас не будет лишним. Пригодится.

Оставив сумки у ворот, я бегом вернулся обратно, посмотрел на разлитое масло в гостиной и на кухне, которое уже пропитало пол и мебель, после чего чиркнул зажигалкой и стал поджигать занавески. Загорелись те не сразу, это не бензин, но когда вспыхнули, их уже было не потушить.

Выскочив на улицу, я подхватил обе кожаные сумки и, остерегаясь, рванул к дому, где встал на постой. Там спрятал обе сумки в зарослях дикой малины, ещё днём их приметил и побежал к трактиру.

Не было меня в нём всего минут сорок, так что, открыв дверь, пошатываясь, я вошёл внутрь и пьяно посмотрев на трактирщика, рявкнул:

— Пива мне!.. Уснул в кустах, когда отлить пошёл. Пить хочу!

Тот, посмеиваясь, принёс ещё кружку пива и я с ней просидел где-то около получасу, пока в дверь не ввалился какой-то мужик и не заорал что дом Генриха горит, того самого живчика. Те то потрезвее сразу ломанулись, а пьяненькие пошли не спеша, вот к ним я хвостиком и присоединился. Пройдя полпути, я свернул и ввалился к хозяйке, она удивленная раздела меня и уложила спать, пообещав разбудить утром. Пьяным я особо не был, так лёгкое опьянение, но играл знатно. Если будет расследование, этот пожар и гибель внутри четверых человек недолжно было привести ко мне, я тут ещё жить собираюсь.

Утром хозяйка, я её застал на кухне, сообщила мне о пожаре и о том что внутри уже обнаружены четыре тела. Мол, пожарные считают, что те не потушили печь и погибли от угарного газа, а потом уж сгорели.

Почесав не причёсанную макушку, я хмуро выслушивал это тарахтение, внутренне радуясь, даже если будут проводить вскрытие, то пуль не обнаружат, я их убрал, да и гильзы собрал. Пусть стараются, от тел одни головёшки должны были остаться.

Зевнув, я вышел на улицу и макнул голову в бочку с дождевой водой, немного приведя в себя в порядок. А то действительно немного мучает похмелье и сушняк. Смелый прыгал у меня под ногами, так что, немного поиграв с ним, я вернулся в дом, хозяйка позвала, завтрак был готов.

Завтрак сделал своё дело, и я вполне пришёл в норму. Огорчив хозяйку тем, что решил двигаться дальше, однако и порадовал, что плату за второй день возвращать не надо, это моё спасибо за вчерашнее. Мол, ни рассчитал сил и вот так вот получилось.

Собрав вещи и попрощавшись с хозяйкой, я забрал велосипед и Смелого, после чего покатил вниз по улице. Там дальше в проулке у забора разрослась дикая малина, именно там я и спрятал все трофеи. Унести куда подальше я не успевал, иначе в легенду пьяненького паренька не вписывался, алиби и так было дутое, до первой проверки, поэтому пришлось рисковать.

Остановившись у малинника, я убедился, что в переулке никого нет, прислонил, велик к противоположному забору, тут ширина пять метров всего и даже не дорога, а тропка, уйдя внутрь, подхватил обе сумки и вернулся к своему транспортному средству. Сидевший в корзине щенок даже посулить не успел, что я его бросаю.

Конечно вот так вот с тремя сумками, не стоит забывать о моей, кататься по городку не следует. Однако моя висел за спиной, а эти две я закрепил у заднего колеса по бокам. Получилось ничего так, крепко. Тем более они обе были одинаковые. Вернувшись в седло, я покатил вниз и свернул на ближайшем повороте. Ещё пару улиц, перекрёсток и я буду рядом с выездом из города.

Так благополучно избежав лишних глаз, особенно местных полицейских, утро ранее не все ещё встали, я покинул Шпиц и по дороге двинул дальше.

Естественно далеко я не уехал, мой путь лежал до ближайшей рощи, что повстречалась по пути, всего в двух километрах от города. Мне нужно было избавиться от лишних сумок и трофеев. Выбрасывать естественно я ничего не собирался, трофеи самые ценные брал, но прикопать до лучших времён можно, не зря у меня в сумке складная сапёрная лопатка лежит.

Спустя четыре часа, пообедав сэндвичами с курицей, что дала мне та добрая женщина, у которой я переночевал этой ночью и, выкатил велосипед из рощи. Проследив взглядом, как мимо проехало три армейских грузовика в сопровождении легковой машины тех же цветов и, оттолкнувшись, скатился с небольшого холма поросшего высокой травой, и выехал на дорогу. После чего крутя педали, покатил дальше.

В схроне осталось много ценных вещей, включая три десятка пустых балконов паспортов и прав. Перед тем как прятать сумки, схрон я решил сделать в большом дубле дерева, но потом передумал, обнаружив у него явно детские следы, поэтому вырыл яму в кустарнике и закопал их там. Но как я уже говорил, перед этим достав своё запас фотографий, я сделал себе паспорт, права и студенческий билет, последний был в единственном экземпляре у резидента. Теперь я был восемнадцатилетним студентом Бернского университета факультета ветеринарии Артуром Перссоном, швейцарцем испанского происхождения. На все три документа я использовал разные фото, у меня было четыре негатива и фотографий наделано с запасом, чтобы не привлекать внимание одинаковыми снимками. Машиной можно управлять с восемнадцати, тут это как в Союзе, но вот в армию идут с двадцати, так что я пока не военнообязанный, но не больно то и хотелось.

Из денежных средств у меня стало на восемьдесят тысяч рейхсмарок больше, но проверил я их в сомнение, немцы ещё те фальшивомонетчики, однако двадцать тысяч дополнительно себе взял. А остальное спрятал, будет возможность, заберу.

Судя по карте от Шпица до этого самого Романсхорна было около двухсот километров. После минуты раздумий я не стал возвращаться к самолёту, больно уж схрон там хороший, а поехал прямо на велосипеде, и за три дня без особых приключений был на месте. Даже не торопился особо, дороги в Швейцарии оказались вполне приличные. Сам не готовил, ужинал в кафе разных деревушек, ночевал, правда, уже в полях или рощах, но не привлекал к себе внимания. По пути то на торгу одного городка, то в магазине другого покупал местные одежды и обувь, пока не превратился в одного из тех, кто во множестве колесил на велосипеде по Швейцарии. Да-да, мне много таких путешественников встречалось, в основном из молодежи, те что постарше сейчас в ополчении.

Как ни странно армия у Швейцарии очень маленькая, в основном танкисты да лётчики, а пехотные части так вообще из ополченцев. По достижению определённого возраста мужчину ставят на учёт, выдают форму и оружие и он всё это хранит дома, а когда вызывают, быстро пребывает на сборный пункт во все оружии. Немцы ещё те соседи, поэтому была объявлена всеобщая мобилизация. Но немцы в Швейцарию не вторглись, и постепенно людей распускали по домам. Но не всех, половину где-то. Один такой пост мне повстречался, и меня там впервые остановили и проверили документы.

Пока хмурый капрал изучал мои документы, искоса бросая на меня взгляды, я осмотрел пост. Поставлен он был на перекрёстке, мешки с песком, чуть сбоку стоит тёмно-зелёный броневик бельгийского производства с крупнокалиберным пулемётом, рядом мотоцикл одиночка и всего десяток солдат. Пост поставил тут офицер хорошо знакомый с военным делом, не подберёшься и не объедешь. Всю округу видать. Но снайпер может ликвидировать пост с соседней сопки, тут метров шестьсот всего.

Капрал, проверив документы, вернул их мне, после чего я покатил дальше и через сутки был на месте. Вот и все приключения, ничего особенного. Город и воды озера я увидел уже при закате солнца, поэтому свернул с дороги и, достав купленные в деревушке припасы, стал готовиться к ночёвке.

Утром я был готов к делу, поэтому вернувшись на дорогу и потрепав щенка по холке, покатил к городу. Рабочий день в местной мэрии начинается восемь утра, но нужный мне человек приходил за полчаса до начала. До этого момента ещё порядка часа, поэтому я решил изучить городок, и стал кататься по улицам, один раз, чуть не нарвавшись на сонного постового у порта. Я изучал улицы, их названия, расположение домов, площади. В общем, проводил разведку. Особо много изучить не успел, центр в основном и часть порта, но зато с интересом прошёлся по площади, где и находилась мэрия, ведя велосипед за руль. Именно там я и нарвался на полицейского, но благополучно избежал его интереса, только приветливо кивнул и, получив так же кивок, прошёл мимо. Смелый бежал рядом меховым комочком. Думаю, это его и подкупило.

Чуть в стороне находилось кафе, из которого открывался чудный вид на здание мэрии поэтому, поставив там велосипед, тут была специальная парковка, я прошёл внутрь. Само кафе только-только открылось, но горячий чай и ароматные булочки, что пекли на кухне, уже были, поэтому я с удовольствием заказал три штуки и стакан сладкого чая.

Господин Андреа Норис, заместитель мэра, появился в поле моего зрения полвосьмого, когда я его и ждал. Живчик не ошибся, тот действительно очень пунктуален. Норис спускался по улице в сторону площади, поэтому встав и подхватив подмышку щенка, сел на велосипед и покатил ему на встречу, сунув Смелого на его привычное место. В корзину.

Встретились мы с ним как раз на перекрёстке, где улочка выходила на площадь и, кивнув ему, я поздоровался и сказал кодовую фразу. Рядом никого не было, лишь женщина цветастом платье с корзиной в левой руке поднималась вверх по улице, да мимо пробежали двое детишек с удочками, но голос я всё же понизил. Тот, стрельнув туда-сюда глазами, неуверенно ответил и вопросительно посмотрел на меня.

— Нужны документы, настоящие с прописанными в мэрии данными, — быстро сказал я. — Работа оплачиваемая.

Это Нориса заинтересовало, и он сказал:

— Пройдём ко мне в кабинет, там и поговорим.

— Хорошо.

Велосипед я оставил у входа. Там уже стоял один, после чего спокойно прошёл внутрь задания, следом за ним на второй этаж и когда Норис открыл свой кабинет, зашёл следом.

— Неплохо, — оценил я обстановку.

— Проходи, присаживайся, — указал на стул напротив стола, велел хозяин кабинета, после чего заняв своё место в кресле и спросил. — Что там за вознаграждение?

— Мне выделены некоторые средства на премию, она достанется вам.

— Сколько?

— Тысяча рейхсмарок.

— Хорошо, устраивает. Теперь по документам. Что именно нужно?

— Полный список. Свидетельство о рождении, паспорт, права. Главное чтобы это всё можно было подтвердить в местном архиве.

— Данные? — взяв со стола карандаш, приготовился записывать Норис.

— Алекс Кортес. Швейцарец испанского происхождения. Восемнадцать лет, сирота. Это можно устроить?

— Легко. У нас была крохотная испанская община, осталась одна древняя старушка. Так вот при пожаре несколько домов сгорело, в трех жили испанцы. Они погибли, часть архива тогда тоже пострадала, так что эти данные внести будет легко и проверить их практически не возможно.

— Отлично, — обрадовался я и положил на стол тонкую стопку купюр, это задаток в половину суммы. — Если с испанцами так повезло, возможно, ещё мне выдать справку, заверенную в мэрии о получении наследства? Не хочу, чтобы возникли вопросы, если я буду делать крупные покупки.

— Легко.

— Когда ожидать получение документов и как мы встретимся?

— Через два дня всё будет готово, нам должны завести новые бланки паспортов, вот один из них я на тебя оформлю, а правами и свидетельством о рождении сейчас займусь. Вечеров внесу твои данные в архив.

— Этот бланк подойдёт? — достал я из кармана пустой бланк паспорта.

Тот внимательно его посмотрел и отрицательно покачал головой.

— Бланк настоящий не фальшивка, но другого кантона и выпущенный год назад. Не пойдёт. У меня сейчас в запасе нет, новую партию ждать нужно, а её только через два дня пришлют. Обещали.

— Ясно, тогда на тот день и делайте день моего восемнадцатилетия. Так нормально?

— Лучше не надо, в первый же день никто паспорт на руки не получает.

— Понял, вам виднее. Встретимся через два дня после окончания рабочего дня в том кафе, что находиться напортив мэрии.

— Хорошо, встретимся там в шесть вечера.

Пожав чиновнику руку, я попрощался с ним и, держа на руках Смелого, спустился вниз и посадил его в корзину, после чего подъехал к киоску, где взял пачку газет и покатил в порт. Там были гостиницы, поэтому я надеялся найти себе нормальный уголок.