У нее появилось странное ощущение, будто все происходящее нереально — словно она, собравшись вместе с братьями и отцом в гостиной, уселась перед телевизором. Аппетитно пахнут горячие куриные крылышки, отец, добродушно ухмыляясь, потягивает пиво и вслух рассуждает об исходе матча; братья внимательно слушают — как правило, папа оказывался прав. Сколько вечеров она провела так, сколько лет соблюдалась эта традиция? Сколько она себя помнила...
Она знала человека, что вышел против четверых. Там, откуда она родом, о нем знали даже слепые и глухие, каждый, даже совершенно не интересующийся миром боевых турниров мог бы узнать эту блестящую отделанную под бронзу броню — легкий нагрудник, поножи и наручи, совершенно не стесняющие движений — и оружие: золотой круглый щит с выемкой для упора копья или винтовки — Акуо; короткое алое копье — Мило. Только короткие черные волосы до плеч выбивались из образа — на их месте должен быть длинный алый, как восход солнца, конский хвост.
— Да не может этого быть... — прошептала Жанна.
Из ступора ее вывел короткий неприятный сигнал к началу боя, мгновенно убивший все разговоры. Противники (возможно) четырехкратного чемпиона Мистраля разошлись полукругом, беря его в кольцо, щелкнуло Мило, трансформируясь в короткий меч, щелкнуло снова, возвращаясь обратно... и все взорвалось. Четверка напала со всех сторон, со спины и флангов, слаженная, явно специально натренированная атака перекрыла все направления — длинный полуторник нацелился в ноги, внушительная двуручная булава ростом с Жанну рухнула сверху-вниз с фронта, паренек с двумя кинжалами прыгнул на спину, а с последнего направления со свистом разрубила воздух алебарда.
Жанна поняла, что не обозналась, едва кумир ее отца начал двигаться. Юноша подпрыгнул, пропуская под ногами клинок, закрутил тело вокруг своей оси — Жанна даже не успела заметить, в какой момент он метнул щит, различив лишь мгновенную золотую молнию, отбросившую напавшего сзади. Отскочив от подставленных под удар кинжалов, щит срикошетил обратно, ударил здоровяка с булавой в живот, заставив задохнуться от боли — но не остановить падение булавы. Казалось, что вот сейчас шипастый набалдашник размером с голову взрослого человека ударит, вбив чемпиона в камень... если бы не одно "но" — схватившись за древко просвистевшей мимо алебарды, Ахиллес вывел себя из-под удара — и жесткие боевые сапоги ударили по острому краю щита, прежде, чем он успел упасть на землю, отправив здоровяка в полет к противоположному краю арены, мерцая пробитой аурой.
Дальше все было так же быстро: парень с алебардой не успел сделать ничего — чемпион заблокировал его оружие, — Мило ударило в шею, заставив вспыхнуть ярко-синим ауру, рефлекторно отшатнувшись от смертельной для любого обычного человека атаки, потерять равновесие... он выбыл из боя, когда вырвавший из его рук алебарду чемпион подсек ею под колени, а Мило припечатало древком в живот, придавая ускорение.
Осталось всего двое и, наверно, уже ни у кого не осталось сомнений, чем кончится этот бой. Поняли это и мечник с партнером. Переглянувшись, первый бросился в атаку, занося над головой оружие, второй — прыгнул в сторону, обходя с фланга. Чтобы помешать чемпиону блокировать атаку, он метнул оба своих кинжала, но цели добился лишь частично — копье превратилось в смазанный туманный круг, со звоном отбросив оба клинка, а алебарда наотмашь ударила по мечу, выбивая оружие из рук мечника... которого это ничуть не смутило — даже не посмотрев вслед утерянному оружию, он продолжил движение, врезался в Ахиллеса плечом, сбивая на землю...
Жанна судорожно вздохнула, сжав кулачки — на какой-то неразличимый миг она на самом деле поверила, что непобедимый чемпион проиграет. Она должна была знать лучше: девушка не успела толком ничего разглядеть, но когда сцепившиеся противники коснулись земли — именно Ахиллес оказался сверху, дважды рубанув Мило в форме меча по лицу, опуская ауру в красный.
В полной тишине чемпион поднялся на ноги, обернулся к последнему противнику... Обезоруживший сам себя парень не стал ждать развязки — подняв раскрытые ладони, он нервно крикнул:
— Сдаюсь!
И амфитеатр тут же взорвался овациями, поздравлениями и криками: "Ну я же говорил! Меньше минуты!". Ахиллес поднял глаза и встретился взглядом с Жанной, все так же застывшей в дверях. Совершенно не обращая внимания на тишину, рухнувшую на зал, медленно поворачивающихся к ней людей, проследивших за взглядом чемпиона, девушка, широко раскрыв глаза, смотрела прямо в яркие зеленые глаза человека, чей плакат висел у нее в комнате все четыре года его чемпионства. С красивого, будто вылепленного лучшими скульпторами лица, медленно спадала холодная боевая маска, холодный расчет покидал глаза, сменяясь узнаванием, пониманием и...
— Вот черт... — в полной тишине буркнул Ахиллес.
И в тот же момент ее губы шевельнулись, совершенно без участия сознания выкрикнув заветное:
— А можно автограф?!
Свою ошибку она поняла в тот же момент. Лицо Ахиллеса Никоса скривилось, будто он откусил лимон, он резко отвернулся, выпрыгнул из ямы направился в раздевалку, ни разу не оглянувшись. Наконец сообразив оглянуться, она съежилась под взглядами почти двух десятков человек, насмешливыми, удивленными или снисходительными.
— Я крупно облажалась, да?.. — все в той же мертвой тишине спросила она, сгорая от стыда и заранее зная ответ.
— Меньше, чем ты думаешь, девочка, — хохотнул тот самый седой мужчина, что был центром группы зрителей. — Меня зовут Агнар, это мой клуб. А ты Жанна, верно? Ахилл предупреждал, что ты придешь. Мы ждали тебя немного позже.
— Я решила прийти пораньше... — растерялась Жанна.
И тут в ее объятое ужасом сознание постучалась другая мысль, мгновенно смахнув все остальное: "Подожди... если о моем приходе предупредил Ахиллес..."
— Как он связан с... — начала она, но осеклась под строгим взглядом старика.
Агнар хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание и звучным, хорошо поставленным голосом заявил:
— Так, представление окончено. Младшая группа — у вас занятие, Талин, Пеллан — сегодня разминку у молодежи проведете вы, пока я говорю с этой юной леди. Кардин... — он перевел взгляд на арену, на здоровяка, уже поднявшегося на ноги, тяжело опираясь на булаву. — Приводи своих ребят в порядок, тренировка сегодня по облегченному варианту, начинаем через час. Подумай над тем, в чем вы ошиблись и что могли бы сделать лучше, вернусь — ответишь. Разойдись!
Ребята, разочаровано ворча, но не смея спорить, начали расходиться и очень скоро они остались одни. Легко, совершенно без следов возраста в движениях, поднявшись с кресла, мужчина приглашающе махнул девушке рукой:
— Пойдем, чаю попьем, Ахилл вернется из душа минут через десять-пятнадцать.
Молча следуя за мужчиной, Жанна с трудом сдерживалась от того, чтобы обрушить на старика вал вопросов, разрывающих ее на части. Как знаменитый чемпион оказался знаком с другой знаменитостью, пусть и обладающей куда более мрачной славой? Что он делает здесь, в Черном море, в каком-то захолустном боевом клубе? От кумира всей семьи Арков ничего не было слышно уже почти год — и все девять ее членов искренне надеялись, что он, уйдя из спорта, поступил в одну из школ Охотников, в Вейл или Вакуо. На самом деле, Бикон Жанна выбрала потому, что именно здесь было больше всего шансов его встретить. Как часто он бывает в этом месте? Он точно не ученик... один из преподавателей, на полставки, ради денег?
Из прострации ее вывел строгий окрик:
— Жанна!
Вздрогнув, она вскинула глаза на Агнара, чувствуя, как пылают щеки. Ее проклятые губы, вечно молотящие всю чушь, что приходит ей в голову без спроса, вновь шевельнулись, озвучив последний вопрос, пришедший ей в голову:
— А у него есть девушка?!
Агнар моргнул, явно ошарашенный вопросом. Потом моргнул еще раз. Закрыв глаза, Жанна молчала, смирившись с судьбой.
— Простите... — пробормотала она. — Это было неуместно.
— Да, так и было, — кивнул старик, и тут же хитро улыбнулся. — И нет, насколько мне известно. Так, возвращаясь к моему вопросу... черный или зеленый?
— Зеленый, — выдавила Жанна, все силы которой уходили на то, чтобы не дать улыбке выползти на лицо. — Без сахара.
— Тогда, садись, я сейчас все сделаю, — он махнул рукой на небольшой столик на крохотной кухне.
Всю эту бесконечную минуту, которую Агнар заваривал чай, Жанна героически молчала. Старик напоминал ей отца — и Николас Арк не любил торопливых. Закрыв глаза, она несколько раз глубоко вздохнула и забормотала себе под нос одно из правил отца:
— Один из принципов воина заключается в том, чтобы никому и ничему не давать воздействовать на себя, и поэтому воин может видеть хоть самого Дьявола... — на этом слове она споткнулась, но тут же взяла себя в руки. — Но по нему этого не скажешь. Контроль воина должен быть безупречным.
— Мудрые слова, — одобрительно хмыкнул Агнар, ставя перед ней дымящуюся кружку. — Откуда это?
— Так всегда говорил мой папа, — немного горько улыбнулась Жанна, глядя в сторону.
"Говорил всем, кроме меня"
— Он умный мужчина, — кивнул старик. Присев напротив, смешно громоздкий на этой преступно тесной кухне, он отхлебнул из своей собственной кружки — кривобокой и неказистой, глиняной, с красной, коряво выписанной детской рукой надписью: "Лучший Сенсей!" — Итак, спрашивай.
Жанна открыла рот... и тут же его закрыла, задумавшись. Первый шок был успешно преодолен и, хотя все эти бесконечные вопросы никуда не делись (кроме последнего! Она забыла! Забыла!), теперь она могла выбрать главный:
— Как Ахиллес, — внутренне она поморщилась, осознав, что ей не удалось сдержать восторженное придыхание. — Связан с...
— С кем? — мягко поторопил ее Агнар.
И тут она поняла:
— Вы не знаете, о ком я говорю, — выдохнула она, недовольно нахмурившись.
— Не знаю, — ухмыльнулся старик, совершенно не расстроенный, что его раскусили. — Но догадываюсь о большем, чем Ахиллу бы хотелось.
Какое-то время они молча пили чай. Агнар полностью игнорировал ее недовольный взгляд, и долго Жанна не выдержала:
— Что он здесь делает? — спросила она.
— Приходит два-три раза в неделю, чтобы размяться и не заржаветь, — старик рассеяно посмотрел поверх ее головы. — И я не знаю, что восхищает меня больше: то, как быстро прогрессируют те, с кем он спаррингует, или то, что он сам становится ЕЩЕ лучше с каждым разом, с таким-то графиком и противниками.
— А разве он не учится в Биконе? — удивилась Жанна. — Там не должно быть проблемы с тренировками.
— Нет, — помрачнел Агнар. — И не спрашивай почему, я не знаю. Но при упоминании Озпина он начинает ругаться и плеваться ядом, учти. А теперь позволишь мне задать свой вопрос? Думаю, это будет только справедливо, коль я ответил на твои.
— Если вы не будете спрашивать меня, с кем связан Ахиллес, — напряглась Жанна.
— Не буду, не буду! — отмахнулся Агнар. — Я просто хочу узнать, зачем ты здесь. Ахилл был немногословен.
— Он... — замялась Жанна. — Мне сказали, что здесь меня встретит знакомый... одного моего знакомого, который... эээ... сможет меня проверить. Я понятия не имела, что этим "знакомым" окажется сам Ахиллес!
— Он сменил имя, — просветил ее Агнар. — Теперь его зовут Ахилл Пирос, и он предпочитает, чтобы его звали именно так. Видимо, хочет скрыться от... — он подмигнул. — Поклонниц.
Жанна закашлялась, и тут же попыталась спрятать смущение, глотнув из кружки.
— Я не какая-нибудь сумасшедшая фанатка! Я просто... удивилась.
— Ну конечно, — рассмеялся старик.
Жанна подумала было, не обидится ли ей, но очень быстро поняла, что не может. Старик слишком напоминал ей отца — этой непринужденной уверенностью, неизменным спокойствием и добродушием, этой необидной снисходительностью старшего к младшим, за которыми скрывалась, Жанна ни на секунду не сомневалась, закаленная непреклонная сталь. Вместо этого она засмеялась вместе с ним.
— Он не любит внимание, — доверительно подавшись вперед, поделился с ней Агнар, отсмеявшись. — Так что лучший вариант общения с ним — просто делать вид, будто говоришь не с легендой, а с парнем из соседнего двора.
— Это я могу! — закивала Жанна.
"Просто восьмой брат. Да. Просто брат"
Какое-то время они провели в уютной тишине. Наконец, Жанна собралась с мыслями и решилась на следующий вопрос, на этот раз — не связанный с предыдущими.
— Скажите, Агнар... — осторожно начала она. — Я недавно в городе и еще не очень во всем разобралась. Дьявол Черного моря... кто он?
— Ну и вопросы ты задаешь, девочка... — задумчиво протянул старик. Его взгляд вновь поднялся над ее головой — в направлении двери на арену. — Я бы сказал: зависит от того, кого ты спросишь.
— Я спрашиваю вас.
— Меня... — он вздохнул и вновь посмотрел на свою собеседницу. — Герой, которого заслуживает эта дыра — будет лучшим определением.
— Все... действительно настолько плохо? — тихо спросила Жанна. — Я была здесь однажды ночью...
— Тогда ты видела все, что нужно, — мрачно кивнул старик. — Черное море не всегда было таким, но после того, как Королевства научились делать по-настоящему большие воздушные суда — морская торговля если и не пришла в упадок, то сильно сократилась — это точно. Порт перестал приносить столько же денег, как и раньше, все постепенно беднело... потом грянула Мировая война, в послевоенные годы тяжело было всем — и на это место окончательно махнули рукой. Об этом никто не говорит, никто никогда не признается — но именно сюда рвутся Гримм, в том числе и морские. Встретить Тварей Темноты можно просто выйдя на улицу не в то время: они рождаются прямо здесь, из всего того вороха негатива, что производят те, кому не повезло застрять в этой дыре. Даже властям по большому счету плевать, что происходит здесь — лишь бы это не выплескивалось в более благополучные районы.
— Так... получается, Дьявол делает все правильно? — поежилась Жанна.
Ей все это казалось каким-то безумием. У нее дома никогда бы не произошло ничего подобного — за любым негативом очень тщательно следили и сводили к минимуму изо всех сил. Та жестокость, с которой Дьявол расправился с Шакалом, будила в ней внутренний протест — какие бы преступления тот не совершил, он не заслуживал, чтобы с ним поступили... вот так: размазали, раздавили походя, казалось, почти наслаждаясь причиняемой болью.
— Как сказать... — Агнар задумчиво забарабанил толстыми узловатыми пальцами по кромке своей кружки. — Вот смотри — раньше этим местом правили множество банд, мелких и немного покрупнее, но без явных лидеров, диктующий волю всем остальным. Но Дьявол выбил многих из мелочи — просто пришел в их базу и не оставил от бывшей банды ни одного здорового человека. Поприжал многих бандитов покрупнее. И вот уже — Черное море забурлило, маленькие присоединялись к большим, средние сливались в альянсы в поисках защиты от сильного внешнего врага... И сейчас "мелочи" почти не осталось — только в самых дальних кварталах, куда даже у этого сорвиголовы не дотягиваются руки.
