Коп из захолустья

Подошел к машине, в которой бдительно крутил головой по сторонам Бланка. Впрочем, думаю, где-то почти час, как бдительность его была ни к чему. Син стрит уже не бурлила, как всего несколько часов назад. Да чего уж там — она даже толком не булькала. Ночь прошла, а вместе с нею пропали и яркий неон вывесок, и пьяная толпа. Ночь прошла... Вот только полюбоваться на красоту утренней Элоры смогут далеко не все.

Воскресенье. Выходной день... вроде как. А у меня — так еще и 'отсыпной' после суточного дежурства. Должен быть. А я уже на ногах, хотя время едва перевалило за полдень. Вот такая у нас собачья служба. Так, первым делом — кофе, без него глаза разлепить проблематично, даже умывание холодной водой не помогло. А на душ — нет времени. Рано утром, перед тем, как в койку рухнуть ополоснулся — и то хорошо. Свежая рубашка, а вот костюм и галстук — те же, что были на мне ночью. Сойдет, не успел я нигде испачкаться. Черт, вот ботинки можно было бы и почистить... Бросаю через плечо взгляд на настенный коммуникатор-зеркало в прихожей. Там в правом верхнем углу мерцают зеленые цифры часов. Нет, могу не успеть... Уж лучше слегка запылившаяся обувь, чем полноценная головомойка от лейтенанта Рудицки за опоздание. А ведь мне еще в морг заскочить нужно... И как все успеть? Эх, была бы личная машина! Но — мечтать не вредно... Булыжник — это вам не полноценная планета с нормальной кислородно-азотной атмосферой, а всего лишь терраформированный... булыжник, чтоб его! Транспортный и экологический налоги у нас — ого-го! Я, конечно, не бедствую, но такую сумму из бюджета ежегодно вырывать пока не готов. Да и ездить мне особенно некуда, разве что по службе. Но на служебные необходимости у меня 'патрулька' имеется. И налоги за нее платит правительство.

— Что у тебя, Дэнни? — прямо с порога прозекторской беру быка за рога.

— Стареешь, Нэйтан, стареешь, — задумчиво смотрит в потолок кореец. — Еще четыре года назад ты мог от своего дома сюда добежать бегом и даже дыхания не сбить при этом. А сейчас?

А что сейчас? Ну, запыхался немного. Однако, будто всплывший полярный тюлень с Серого Фьорда — не отфыркиваюсь. Ритм, можно сказать, ровный. Ну, почти... Да и не вспотел... Ай, ладно, кого я обманываю! Реально — расслабился. В спортзале когда последний раз был? Когда полугодичный полицейский минимум сдавал. А это почти два месяца назад было. Решено, с сегодняшнего дня — снова начинаю ходить в зал. А то так и пузо начать отращивать не долго.

— Мистер Чен, полностью признаю свою вину, — склоняю голову в притворном покаянии. — Но меня там...

Тычок указательным пальцем в матово-белые осветительные плафоны на потолке недвусмысленно дает понять — где именно 'там'.

— ...ждет горячо любимое руководство. И чтобы любовь наша не стала еще более близкой, мне нужны данные по убийству. Дэн, не томи!

— Так, — Дэнни заглянул в лежащий перед ним на столе электронный планшет. — Мария Уиллоу... Возраст... Род занятий... Это ты и сам знаешь... Проживает по адресу... Так, вот! Причина смерти — проникающее ножевое ранение в грудь. Один удар, чрезвычайно острым ножом из очень хорошей стали. Точный. Хорошо поставленный.

— С чего такие выводы?

Вообще-то полный медицинский отчет Дэнни буквально только что скинул мне на коммуникатор, но строчки отчета — это одно, а личные впечатления проводившего вскрытие коронера — совершенно другое. Уже имел возможность лично убедиться.

— Тут несколько факторов, — Дэнни задумчиво почесывает переносицу. — Удар всего один, но нанесен точно в центр проекции сердца, слева от грудины. Оба желудочка пробиты насквозь, острие дошло до позвонка... Не похоже на случайное попадание, уж очень глубоко и точно — ударил и тут же извлек, с доворотом клинка, чтоб вообще без шансов. Жертва умерла быстро, думаю, даже понять ничего толком не успела. Что касается орудия убийства... В позвонке спектральный анализ следов металла не дал. Ни единой частицы не осталось. А значит — высочайшего качества сталь и буквально бритвенной остроты заточка...

У меня в мозгу шевельнулось что-то такое... казалось бы давно забытое. Но чертова спешка... Мысль, так толком и не сформировавшись, вильнула хвостиком и умчалась.

— Время смерти?

— Судя по температуре печени, степени окоченения тела и прочим не сильно тебе интересным факторам — четверг, вторая половина дня. Примерно между пятью и семью после полудня.

— Твое мнение? Маньяк?

— Сложно сказать, — пожимает плечами коронер. Но на простую 'бытовуху' точно не похоже. Как и на слишком далеко зашедшее ограбление. Опять же, убили точно где-то в другом месте. В коллекторе только та кровь, что с одежды убитой натекла. Я попробую восстановить по форме раны внешний вид клинка. Может, на какие— то мысли наведет...

— Кто знает, все возможно, — пожав на прощание руку корейца, вприпрыжку бегу к лифту. Похоже, на совещание я все-таки опоздал.

— А, вот мистер Райан решил нас почтить своим присутствием, — настроение у лейтенанта мрачное.

Еще бы, убийство, повисшее на его отделе, жизнерадостности начальнику точно не добавляет. Да еще такое. Когда ситуация из серии: 'Мистер Эй, после совместного распития спиртных напитков с мистером Би, на почве внезапно возникших неприязненных отношений нанес тому эннадцать колото-резанных ран в область груди и живота' — это тоже неприятно. Человека-то не вернуть. Но зато и преступник обычно — вот он, сидит рядом с телом, тупо пялясь залитыми дешевым бурбоном лупалками на окровавленный нож в своих руках. А тут — все серьезно. Возможна куча вариантов, вплоть до серийного убийцы. Черт, не напророчить бы. Нам тут только какого-нибудь своего доморощенного Джека Потрошителя не хватает для полного счастья. Впрочем, для маньяка все слишком... гуманно, что ли. Те, обычно, своих жертв мучают, издеваются, получая от происходящего извращенное наслаждение. А тут — всего один хирургически точный, гарантированно смертельный, удар — и все. Какое уж тут удовольствие? Впрочем, что творится в головах у маньяков — со времен все того же лондонского Потрошителя, препарировавшего проституток по темным подворотням, никто толком объяснить не может. Может конкретно этот — от своего мастерства в обращении с ножом кайф ловит?

— Итак, Нэйтан, — тон лейтенанта становится вполне нормальным: усталым голосом давно не спавшего и много работавшего человека. — Надеюсь, ты не просто так опоздал. Новости есть?

— Так точно, сэр, но совсем немного, — развожу руками я и начинаю доклад. Говорить стараюсь покороче, но не пропуская важных мелочей.

Рудицки слушает не перебивая, только брови молча хмурит. Выложив все, что на данный момент имелось, я присаживаюсь на ближайший свободный стул, давая понять, что закончил.

— Понятно, — вздыхает лейтенант. — Если обобщить и отжать всю 'воду', то у нас пока нет ни черта. Я правильно понимаю, Райан?

— Мы работаем, сэр. Проведен опрос...

— Это я уже слышал, — вскидывает ладонь тот, обрывая меня на полуслове. — Зацепки есть? Хоть какие-то?

— Пока нет, — вынужден признать я.

— Понятно, — повторяет лейтенант. — У вас с Бланка сегодня выходной?

— Отсыпной, — поправляю я начальника. — Какие уж тут выходные...

— И это правильно, — одобрительно кивает Рудицки, — выходных вы пока не заработали... Но от невыспавшегося копа толку мало. Сейчас — по домам и спать. Завтра — начинаете рыть носом грунт. И помните — это дело на личном контроле капитана.

М-да, не удивлен. Это вам не пьяная поножовщина. Такие убийства могут здорово подпортить статистику. А статистика, в свою очередь, не лучшим образом повлияет на мнение о нашем Управлении при распределении фондов...

Как любит выражаться капитан Симмонс: 'Вопрос политический'. Хотя, как по мне, так это не столько политика, сколько экономика... Впрочем, от этого — ничуть не легче. Убийство нужно раскрыть, и, по возможности, максимально быстро. Все, точка. Иначе у Департамента юстиции нашего сектора могут возникнуть сомнения по поводу профессионального уровня сотрудников Управления полиции Старого Города, что на планетоиде Булыжник. И в особенности — отдела тяжких и особо тяжких... Тогда останемся мы... нет, зарплаты и основных надбавок не лишат, а вот ежеквартальным и годовым бонусам можно будет смело помахать ручкой. А оно нам надо?

— Ясно, сэр. Разрешите идти?

Я уже давно подметил, что Рудицки малость неровно дышит к армейским порядкам. Без излишнего фанатизма, но... Словом, от всех этих 'Так точно' и 'никак нет' он становится куда благодушнее. Вот и пользуюсь этим, аккуратно, стараясь не перегнуть палку, чтоб выглядело именно как уважение к дисциплине, а не как издевательство.

— По драке в 'Каравелле' рапорт написали уже?

— Написали и зарегистрировали, — подает со своего рабочего места голос Хавьер. — Судья Хендерсон назначил слушанье на послезавтра.

Молодец напарник, не подвел.

— Тогда — оба свободны, — кивает он.

Я ловлю взгляд Хави и многозначительно гляжу в сторону двери. Тот все понимает правильно и, быстрым перебором пальцев по клавиатуре и несколькими движениями 'летучей мышью' закрыв какие-то файлы на экране своего 'комма', снял с пальцев кольца манипулятора и следом за мной двинулся на выход из кабинета.

— Ну что, до завтра? — подает он мне руку на выходе из 'управы'.

— А на тренировку к Команданте вечером заглянуть не хочешь? Я тут решил немного собой заняться, а то уже одышка начинается...

— Возьмешь? — выдыхает Хави.

Ну, да, в тренировочный комплекс мобильного взвода всех подряд не пускают — есть у Команданте такой мелкий 'пунктик'. Мол, нагрузки в мобильном взводе куда выше и обычные копы только мешаться будут. Что, будем честны — не особо далеко от истины, гоняет 'мобильников' их командир всерьез. Впрочем, у патрульных и детективов и свой спортивный зал есть. Так что они не в обиде. А вот я уже много лет тренироваться хожу только к Команданте. Так сказать, по старой памяти.

Хави же на тренировки мобильного взвода рвался, словно ребенок в комнату с игрушками. Но пустили его туда всего один раз и исключительно со мной за компанию. Ага, 'Райан плюс один'. Я же, как, вроде, уже признавался, последнее время тренировки подзабросил.

— Возьму, — утвердительно киваю я. — Но, предупреждаю...

— Да понял я... — уныло выдыхает Хавьер, машинально прикоснувшись при этом к ребрам слева. — К Исабель больше не приставать.

Глядя на постную физиономию напарника, я лишь коротко хохотнул, вспомнив, как резво он подкатил в прошлый раз к Исабель Мартинез — пилоту коптера мобильного взвода. Нет, по незнанию оно было почти простительно: девчушка молода и чертовски привлекательна. Но голова-то вам, господин детектив-стажер, на что дана? Неужели сложно было сообразить, что если стройная красавица с великолепной, подтянутой, но в то же время очень женственной фигурой и длинными иссиня-черными волосами, собранными в густой хвост на затылке, разминается в спортивном зале спецподразделения полиции, то вряд ли она кассир банка или продавщица из соседней кофейни. Хавьер — не сообразил. И пошел в атаку, будто в каком-нибудь дорогом фитнесс-клубе на Новой Аризоне. Уж что он ей там сказал — понятия не имею. Возможно, гламурным цыпочкам на Новой Аризоне такое и нравилось. Но вот сержант мобильного взвода полиции с Булыжника Исабель Мартинез почему-то галантности Хавьера не оценила и симпатией к нему не прониклась. За что тот и поплатился. Впрочем, Исабель была с ним почти нежна — ни одного ребра не сломала, так, ушибла только. Ну, подумаешь, походил недельку, на левую сторону скособочившись... А ведь мог на пару недель в госпиталь отправиться.

— Именно, — мой указательный палец тычет в небосвод, — Ибо недостаточно почтительное отношение к юным благонравным девицам...

— Хорош глумиться, Нэйт! — поглядел на меня младший товарищ жалобными глазами спаниеля, — Эта 'благонравная девица' меня чуть на больничную койку не отправила.

— Радуйся, что не отправила. К тому же, она тебя пожалела, уж поверь. А ведь могла бы и 'дуэнью'* на помощь позвать... Не понравилось от Мартинез по ребрам получать? А представь, если бы за нее Команданте вступился?..

Представивший себе 'радужную перспективу' Бланка только голову в плечи втянул, став при этом похожим на здорово испуганную ново-аризонскую озерную черепаху. То-то! Эх, молодой, зеленый...

— Нэйтан, может, мне пока туда не ходить? А то еще нахлобучат меня там...

— Что, испугался? — хмыкаю я. — Не бойся, если бы Команданте и его парни 'нахлобучивали' всех, кто попытался склеить Исабель — Булыжник был бы весьма пустынным планетоидом. У них на самом деле все просто: ты накосячил — тебе объяснили, что ты не прав. Все, вопрос закрыт и повторно откроется только в одном случае — если ты покажешь, что не понял и не сделал выводов. Но вот тогда тебе на базу 'мобильников' хода больше не будет. Ты табличку перед раздевалкой видел?

Да, табличка в холле тренировочного комплекса мобильного взвода — это старая хохма. Ее Команданте привез с предыдущего места службы. Раньше эта начищенная до блеска латунная пластина висела на стене какого-то подпольного игорного притона. Команданте, бывший тогда еще командиром штурмовой группы полицейского спецназа, этот самый притон 'закрыл'. А табличку — прихватил с собой на память.

— Ну, да, — улыбнулся напарник и процитировал, — '...является частным клубом, администрация которого может отказать любому гостю в посещении без объяснения причин'...

— Именно. Если хочешь у Команданте тренироваться — будь вежливым и скромным. А я за тебя словечко паре тамошних парней замолвлю, они тебе огневую подтянут.

— А 'городской бой' дадут попробовать? — глаза Хави увлеченно заблестели.

— Сначала обязательные контрольные упражнения на 'А' или хотя бы 'В' с плюсом сдай, ганфайтер. Так что, идешь?

— Разумеется, — Бланка, словно пацан, чуть не подпрыгивает на месте.

— Тогда в восемь пи-эм у входа в комплекс. И не опаздывай.

Тренировочный комплекс мобильного взвода — предмет заслуженной гордости Команданте, его командира. Снаружи — ничего особенного: стандартный грузовой ангар 'тип-два' для крупных космических портов: здоровенный куонсет* — конструкция из высокопрочного пластика, похожая на распиленный пополам и уложенный на землю цилиндр, выкрашенный в стандартный казенно-серый цвет. В любом космопорту таких — двенадцать на дюжину. Но это только снаружи, а вот внутри... К 'начинке' ангара Команданте, сам в молодости вдоволь побегавший сначала бойцом, а потом — командиром штурмовой группы SWAT* на Большом Остине, подошел со всей серьезностью. Помимо тренажерного и так называемого 'мягкого', борцовского (хотя занимались там кроме борьбы любыми видами 'ногодрыжеств и рукомашеств' от обычного бокса до сурового русского boevogo sambo, которому Команданте лично обучал наиболее подготовленных бойцов взвода), было еще много чего. Совершенно костоломная полоса препятствий, которую, насколько я понял, скопировали с русской, для армейских подразделений специального назначения, бассейн с пятидесятиярдовой дорожкой, внушительной площади макет городского квартала, для отработки навыков боя в условиях плотной застройки (благо, размеры ангара позволяли и не такое) и 'флэт'* — этакое здоровенное помещение-трансформер со свободно двигающимися стенами, в котором можно смоделировать практически любую обстановку, от квартиры или офиса до молла* или заводского цеха. Учитывая специфику деятельности 'мобильников' — тренажер весьма полезный.