| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-А я один из тех, кто примет участие в приготовлении "блюда"? -спросил Ханин.
-И в приготовлении, и в его сервировке. — сказала Даурия.
-Насколько я могу понять, мои недавние поездки в Мемель и мои статьи с кратким историческим экскурсом в историю Ганзейского союза — есть начало приготовления удобоваримого кушанья?
-Началом приготовления удобоваримого, как вы изволили заметить, кушанья, явилось включение вас в правительственный пул Казиса Гринюса*. Так сказать, заготовка ингредиентов к приготовляемому блюду. Само кушанье начнет готовиться после того, как вы станете размещать кое-какие материалы на экономическую тему, когда появятся информационные поводы.
-Кто-то проявит интерес к источникам моей осведомленности?
-Именно. Этот кто-то станет выстраивать с вами доверительные отношения. Заранее выстроенные взаимоотношения создают возможность для активных действий. Когда назревает информационный повод, заинтересованное лицо может сразу сделать звонок лояльному и хорошо знакомому журналисту, даже в вечерний час, назначить приватную встречу, а не отправлять письмо по адресу в надежде, что оно будет прочитано или звонить незнакомому человеку с длинными пояснениями, кто и откуда. У заинтересованной стороны должно сложиться отчетливое понимание, что вы можете помочь в работе, что вы являетесь наиболее эффективным источником на пути получения определенной информации или договоренности.
Лазарь Ханин пожал плечами, делая вид, что все еще сомневается.
-Ханин! Условия предлагаются просто-таки шикарные. Как говаривали в среде военных — "паек, слюной не сожрать". Гонорар — выше обычного, причем значительно выше.
-Выше? Запредельно выше?
-Ну, так и дело не копеечное, Ханин.
-Я в деле, Дарья Сергеевна,— серьезным тоном сказал Ханин и потянулся к сигарнице на столе.
-Я в этом не сомневалась. — просто сказала Лаврова.
===================
"Летуво́с у́кининкас"*— ("Lietuvos ūkininkas", "Литовский хозяин") — либеральная еженедельная литовская газета.
закурила "бриннеровскую сигару"*— сигары из второсортного табака островов Ява и Борнео, изготовлявшиеся табачными предприятиями владивостокского купца Бриннера. Имели чрезвычайно широкое распространение среди населения Дальнего Востока.
правительственный пул Казиса Гринюса*-неофициальное название группы журналистов, на постоянной основе освещающих деятельность премьер-министра и правительства Великого Княжества Литовского.
==================================================
Рутина-VI.
21 сентября 1933 года.
Лондон.
На Флит-стрит, газетной улице Лондона, по праву заслужившей звание центра британской журналистики, вечернее оживление шло на спад. Лондонские туристы, насмотревшись не только на фасады известных изданий, но и на великолепные по своей архитектуре церкви и судебные палаты, отправлялись через Стрэнд к Букингемскому парку или в сувенирную лавку возле собора Святого Павла. Напоследок, покидая Флит-стрит, они бросали любопытные взгляды на здание газеты "Дейли экспресс", поражающее огромными застекленными окнами, чередующимися с полированным черным стеклом, которым были облицованы стены, и на парадный въезд в Сити, где у высокого постамента с крылатым грифоном, по освященному традицией обычаю, лорд-мэр встречает монарха, когда тому вздумается побывать в Сити, и, вручив ключ от города, пропускает его через "границу", и спешили заглянуть в "Йе олд чешир чиз" ( "У старого чеширского сыра") — один из старейших пабов британской столицы, основанный в 1667 году: здесь перед входом висела табличка "Тут обслуживают только джентльменов", а рядом с дверью — доска, где были написаны имена монархов, во время правления которых существовал паб. Кто только не перебывал в этом пабе! Принцы крови, премьер-министры, епископы, знаменитейшие писатели! А сколько в старинной таверне остроумных эпиграмм было прочитано и веселых застольных песен спето-не счесть!
Постепенно становилась безлюдной и редакция газеты "Вест Ньюс кроникл", располагавшаяся в двухэтажном особняке построенном в викторианском стиле, прямо за зданием королевского суда, в месте слияния Стренд-стрит и Олдвич-стрит. Сотрудники газеты разъезжались домой после трудного рабочего дня или спешили опрокинуть в небольших "кантинах"-закусочных, какими изобилует Флит-стрит, по кружке эля.
В этом же викторианском особняке, под прикрытием редакции "Вест Ньюс кроникл", помещался так называемый "русский" отдел английской разведки "Интеллидженс сервис". Он занимал цокольный этаж, "отданный" под контору с незамысловатым названием "Бюро технического перевода".
...Уайтхолл, Вестминстер, Даунинг-стрит, Сити, Флит-стрит, Скотленд-Ярд давно уже стали синонимами размещающихся в них государственных институтов и ведомств Великобритании, своеобразными символами английской жизни: королевский дворец, олицетворяющий британскую монархию, парламент, старейший в Европе и мире; могущественное и лукавое ведомство внешней политики — министерство иностранных дел; финансово-деловой район города — один из бастионов мировой финансовой системы; газетно-журнальная империя; центральное управление полиции — гроза криминального мира.
У Интеллидженс сервис, чья штаб-квартира располагалась в Бродвей-Билдингсе, что у станции лондонского метро "Сент-Джеймс-парк", здания были разбросаны по всему Лондону и даже в его пригородах. И чуть ли не в каждом из них разрабатываются планы и сценарии хитроумных разведывательных операций, подбираются люди, которые будут воплощать их в жизнь, и необходимый для этого реквизит. Из штаб-квартиры исходят приказы и инструкции, стекается для анализа и реализации в различных правительственных инстанциях информация, добываемая резидентурами. А "черновая работа" ведется в особняках и зданиях под незамысловатыми вывесками: "Служба эксплуатации Лондонского Регионального Транспорта", "Отдел снабжения Объединенной компании электрического освещения Свана", "Бюро городских перевозок", "Чертежная мастерская Брюса-Партингтона" на фасадах.
В просторном кабинете редактора газеты расположились пятеро джентльменов. Четверо из них были одеты в черные, хорошо сшитые костюмы и походили на сотрудников Форейн Оффиса*, прибывших не в "Бюро технического перевода", а на дипломатический прием — глава "Интеллидженс Сервис" Дэвид Росс, шеф русского отдела "Интеллидженс сервис" доктор Дени Гамильтон, его помощник Уильям Кларенс, Гарри Маллет, отвечавший за составление аналитических обзоров "русского отдела". Пятым джентльменом, одетым в очень толстый свитер с высоким горлом, поддетым под пиджак, и единственным из присутствующих действительно являвшимся сотрудником Форейн-оффиса, был парламентский секретарь главы внешнеполитического ведомства Стивен Герберт Кинг.
Дэвид Росс неторопливо раскурил сигару и еле заметным кивком предложил начать совещание.
-Джентльмены! Я рад приветствовать в стенах нашей конторы мистера Стивена Герберта Кинга, известного ученого и политика, любезно согласившегося выступить с небольшой, э-э, лекцией, посвященной отдельным аспектам геополитической концепции Великобритании и коснуться вопроса о том, что в американских трудах именуется "большой стратегией"...— с этими словами Гарри Маллет поправил шейный платок — поднял его повыше и затянул чуть потуже, милостивым взглядом окинул помещение.
Кинг негромко откашлялся:
-Джентльмены! Я конечно же не могу претендовать на то, что тема хартленда, цитадели сухопутной мощи на великом мировом материке, будет исчерпана в моем выступлении. Но я заранее благодарю вас за внимание. Меня попросили развить некоторые темы, которыми занимался в своих работах Хэлфорд Маккиндер, географ, преподававший в Оксфорде и в лондонской школе экономики политическую и историческую географию. В частности, поразмыслить над вопросом, не умалилась ли в какой-то степени значимость стратегического понятия "хартленд" в нынешних политических условиях. Но чтобы представить это понятие в надлежащем контексте, я вынужден начать с краткого рассказа о том, как этому понятию, я говорю о понятии "хартленд", изначально случилось сформироваться.
Так получилось, что слово "хартленд" было введено в научный обиход Хэлфордом Маккиндером. "Хартленд"— "серцевинная земля" или лучше, "средоточие", впервые появилось в его работе "Географическая ось истории", которую он имел честь представить весной 1904 года в Королевском Географическом обществе. Слово появилось, было введено в научный оборот, но лишь мимоходом и на правах описательного выражения, а не в качестве термина. Вместо него там использовались обороты "осевое пространство" и "осевое государство". Например: "Опрокидывание силового баланса в пользу осевого государства, ведущее к экспансии последнего в окраинные земли Евро-Азии, позволило бы использовать обширные континентальные ресурсы для строительства флота — и затем глазам нашим могла бы предстать мировая империя. Так могло бы случиться, если бы Германия в качестве союзницы присоединилась к России...".
-Стивен, продолжайте пожалуйста про хартленд.— мягко вставил реплику Дэвид Росс.-К вопросу о Германии мы еще вернемся.
-Итак, хартленд. Хартленд — это северная и внутренняя часть Евро-Азии. Он простирается на юг от арктического побережья до срединных пустынь, и широкий перешеек между Балтийским и Черным морями образует его западные пределы. Но это понятие не допускает скрупулезно-дотошного определения на карте, потому что основывается на трех разных физико-географических аспектах, которые, хотя и подкрепляют друг друга, совпадают не до конца. Прежде всего, мы имеем в этом регионе широчайшую из низменных равнин на поверхности земли. Во-вторых, через эту равнину протекают несколько больших судоходных рек: одни из них впадают на севере в Арктическое море и недоступны с океана, поскольку оно загромождено льдами, тогда как другие впадают в закрытые водоемы, вроде Каспия, из которых нет выхода в океан. В-третьих, здесь налицо зона пастбищ, которая лишь в последние полтора столетия прекратила предоставлять кочевникам-скотоводам на верблюдах и лошадях идеальные условия для развития высокой мобильности. Из трех указанных особенностей речные бассейны легче всего представить картографически: водораздел, выделяющий всю группу арктических и "континентальных" рек в единое целое, четко обособляет на карте тот обширный и неразрывный ареал, каковой и является хартлендом сообразно с этим частным критерием. Однако же простое исключение морской мобильности и морской мощи — это сугубо негативная, хотя и важная отличительная черта; а равнина и пояс пастбищ образовали позитивные условия, соответствующие другому типу мобильности, именно — свойственному степям. Что же касается пастбища, то оно пересекает равнину во всю ширь, но не вполне покрывает ее поверхности. И все же, несмотря на эти явные несовпадения, хартленд, как понятие и представление, обеспечивает достаточный физико-географический базис для стратегической мысли. Идти дальше и искусственно упрощать географию — значило бы вступать на ложный путь.
-Давайте скажем несколько слов о России.-снова подал реплику Дэвид Росс.
-Для наших нынешних целей будет достаточно корректным сказать, что территория Российской империи эквивалентна хартленду во всех направлениях, кроме одного. И чтобы отграничить это исключение — исключение поистине великое! — прочертим прямую линию, примерно в пять тысяч пятьсот миль длиной, с востока на запад — от Берингова пролива до Румынии. В трех тысячах миль от Берингова пролива эта линия пересечет реку Енисей, текущую от границ Монголии на север — в Арктический океан. На восток от этой великой реки в основном лежит глубоко изрезанная страна гор, плоскогорий и межгорных долин, почти сплошь из конца в конец покрытая хвойными лесами; вслед за Маккиндером я буду называть ее "землей Лены", по главной ее примете, великой реке Лене. Эта земля не входит в Россию-хартленд, "Россию-Средоточие". Россия "земли Лены" объемлет пространство в три и три четверти миллиона квадратных миль, но с населением лишь около шести миллионов человек, из коих почти пять миллионов обосновались вдоль трансконтинентальной железной дороги, от Иркутска до Владивостока. На оставшейся части этой территории имеем в среднем свыше трех квадратных миль на каждого обитателя. Богатые природные запасы — лес, водная энергия и полезные ископаемые — все еще практически не тронуты. К западу от Енисея лежит то, что Маккиндер описал как "Россию-хартленд", — равнина, простершаяся на две с половиной тысячи миль с севера на юг и на две с половиной тысячи миль с востока на запад. Она включает четыре с четвертью миллиона квадратных миль и население более чем в двести миллионов. Это население прирастает со скоростью четыре миллиона в год.
-Неплохо было бы привести сравнения. Для наглядности.— пробормотал Кларенс.
-Сравнения? Пожалуйста!— тотчас откликнулся Кинг.— Простейший и, пожалуй, самый эффективный способ представить стратегически значимые параметры российского хартленда — это сравнить их с такими же параметрами Франции. Подобно России, Франция — компактная страна, одинаково протяженная в длину и в ширину, но не столь удачно округленная как хартленд и потому имеющая, пожалуй, меньшую территорию в пропорции к длине той границы, которую надо защищать. Ее всю, за исключением северо-востока, обрамляют море и горы. Россия воспроизводит в основных чертах паттерн Франции, но в укрупненном масштабе и с границей, открытой на запад, а не на северо-восток.
-В вероятной, будущей, войне российская армия развернется, перекрыв открытую часть границы.-заметил Кларенс.— На политическом уровне это фактически означает признание ведущей роли России в стратегическом смысле.
-Да.— подтвердил Кинг.— В тылу у русских будет огромная равнина хартленда, подходящая и для глубокой обороны и для стратегического отступления. А еще дальше позади армии, эту равнину замыкает на востоке природный крепостной вал, образуемый "недоступным" арктическим побережьем, усиленный Русским Грумантом*, пустошами земли Лены за Енисеем и горной цепью от Алтая до Гиндукуша, за которой и Гоби, и тибетские, и иранские пустыни. Эти три заграждения — широкие и весьма вещественные, далеко превосходящие в своем оборонном значении те побережья и горы, которыми окаймлена Франция.
-Но, справедливости ради, надо сказать, что арктическое взморье уже более не является недоступным в том абсолютном смысле, в каком это выражение было в силе до самых последних лет.— сказал доктор Гамильтон и выразительно посмотрел на Кинга.— Караваны кораблей, подкрепленные могучими ледоколами и самолетами, разведывающими водные проходы между массами плавучего льда, уже проложили торговые маршруты рек Оби и Енисея и даже самой реки Лены.
-О доступности или недоступности русского севера лучше спросить наших военных специалистов.-ответил советник главы Форейн оффиса.— Но что-то мне подсказывает — вражеское вторжение через огромное пространство приполярных льдов, через мшистые тундры и таежные леса Северной Сибири представляется почти невозможным ввиду русской воздушной обороны наземного базирования.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
