Лягушка в молоке. Часть 1

Еле различимая фигурка старика даже не пошевелилась. Фрея на четвереньках доползла до гостеприимно расстеленного плаща, убедившись на ощупь, что это шкура какого-то животного с плотным коротким мехом.

С гудящей от тяжести головой и приятной тяжестью в желудке, она легла на спину, стараясь ненароком не коснуться мерно дышавшего Байгара. Дождь почти перестал, но изредка срывавшиеся с веток холодные капли вырывали её из сна. Приглядевшись, девушка заметила, что старик спит, прикрывшись полой. Пожав плечами, она прижалась к нему спиной, укуталась и тут же провалилась в глубокий, беспокойный сон, наполненный жутким ощущением надвигающейся беды.

Пробуждение оказалось не менее отвратительным. Что-то больно ткнуло её в бок. С трудом разлепив веки и сфокусировав взгляд, девушка увидела над собой озабоченное морщинистое лицо с седой бородой и орлиным носом. Вскрикнув, вскинула руки, словно отгоняя прочь очередное порождение ночного кошмара. Но тут же вспомнив кто это, улыбнулась жесткими, словно чужими губами.

Покачав головой, Байгар протянул руку, жестом предлагая подняться. Сквозь крону дерева, подарившего им временный приют, пробивались, остро раня глаза, лучики солнечного света, отражавшиеся в каплях воды, висевших на ветках и готовых от малейшего сотрясения рухнуть вниз.

"Наверное, пора вставать", — с болезненной ясностью поняла девушка, не испытывая никакого желания выбираться из-под теплой шкуры.

— Фрея, пиракоч ну насад, — строго сказал старик. — Терара, Фрея.

"Это он кому?" — удивленно подумала она, сглотнув слюну и морщась от боли. Казалось, в горле поселился маленький ёжик, царапавший его изнутри.

— Сейчас, — пробормотала девушка, вспомнив, что сама назвалась этим странным именем.

Едва она выбралась наружу, Байгар вытащил плащ и набросил себе на плечи, прикрывая большой плетеный короб.

Поеживаясь от холода, она оглянулась по сторонам. После дождя лес сверкал чистотой, сырая зелень радовала глаз яркостью красок. Но идти по мокрой траве оказалось очень неприятно.

— Где мои джинсы? — прохрипела Фрея, глядя на голые ноги в кроссовках.

Старик, успевший сделать несколько шагов, остановился.

Девушка выразительно похлопала себя по коленкам, сделав движение, будто надевала штаны. Её спутник понимающе кивнул, пожал плечами, и демонстративно отвернувшись, встал, опираясь на копье с длинным листообразным наконечником. Она удивленно открыла рот, но сейчас же почувствовала резь внизу живота. Косясь на прикрытую мокрым плащом спину старика, девушка все же отошла за кустик, прежде чем делать свои дела.

Облегчившись, она подошла к терпеливо ждавшему спутнику и попыталась еще раз объяснить, что ей нужны джинсы.

— Терик? — переспросил тот, снимая с плеч поклажу.

Вместо ответа девушка вновь изобразила процесс, натягивая штанов.

Вытащив джинсы, Байгар, протянув их, повторил:

— Терик.

Она кивнула.

— Терик.

Очевидно, так здесь называли штаны.

Джинсы плохо высохли и неприятно холодили кожу. Горло беспощадно драл поселившийся там бешеный ежик, а в голове перекатывался горячий песок.

Сперва девушка легко успевала за своим новым спутником, без устали шагавшим по лесу. Но чем выше поднималось солнце, тем ей тяжелее становилось идти. Она задыхалась, ноги путались в густой траве, а мозги, раскалившись, жгли голову изнутри. Тело под кожаной рубахой вспотело, а голые руки стали зябнуть, покрываясь противными пупырышками. Странно, но сейчас девушка почему-то почти не обращала внимания на комаров. Байгар иногда останавливался, бросая на неё тревожные взгляды. Та отвечала улыбкой, которая с каждым шагом становилась все вымученнее. Наконец, весь её мир сузился до черневшей впереди шкуры плаща и собственных ног, которые вновь приходилось передвигать только усилием воли.

Байгар остановился так неожиданно, что девушка едва не врезалась ему в спину. Они стояли у большой, заросшей травой поляны, посередине которой торчала невысокая, похожая на трехгранную пирамиду скала. Обернувшись, старик бесцеремонно схватил её за руку. Фрея инстинктивно попыталась вырваться, но сил сопротивляться не осталось, и она безропотно позволила подвести себя к камню. Байгар набросил ей на плечи плащ. Ноги подкосились, и если бы он не поддержал, девушка просто рухнула бы под такой тяжестью.

Усадив девушку, старик строго сказал, для наглядности ткнув пальцем вниз:

— Кудари ут мин барка. Дарит леги мурак. Мурак.

"Ну, что ему еще надо?" — жалобно подумала она, шмыгнув носом. Спутник поправил на плечах лямки короба и бодро заспешил к лесу. Испугавшись, что опять остается одна, девушка попробовала встать. Словно догадавшись об этом, Байгар обернулся и резко махнул рукой.

— Мурак, Фрея. Чеби тука.

"Типа: сиди и не рыпайся", — мысленно вздохнула она, вытирая мокрый нос. Завернувшись в плащ из шкур, девушка шмыгала, чихала и гулко кашляла. "Ну, вот и заболела", — обреченно подумала она и вновь почувствовала острый приступ жалости к самой себе. "Почему все так плохо? Куда я попала? Где мама? Я здесь умру совсем-совсем скоро".

Слезы потекли по щекам, смешиваясь на губах и подбородке с обильно текущими соплями, нос отек и не пропускал воздух, приходилось дышать ртом. Огнем горело горло, сквозь рыдания прорывался резкий кашель. Навалившаяся головная боль путала мысли, вызывая желание прикрыть глаза, чтобы не видеть этот гадкий мир.

Запахнув плащ, так что наружу торчал только нос, девушка прижалась к камню, пытаясь вздремнуть. Но с закрытыми глазами почувствовала себя еще хуже и вновь стала смотреть сквозь узкую щель на залитую солнцем поляну, чтобы через минуту смежить веки, а потом вновь открыть.

"Так вот ты какой, зверек беленький", — внезапно пришло на ум какое-то странное выражение, которое оказалось единственной связной мыслью.

Вдруг солнечный свет померк. Перед ней стоял Байгар с охапкой сухих веток. Присев, он прижал к её лбу удивительно прохладную ладонь. Девушка блаженно улыбнулась, а старик озабоченно покачал головой, выдав короткую энергичную фразу.

Байгар стал возиться с хворостом, складывая его в крошечную кучку, а она следила за его манипуляциями, время от времени гулко кашляя. Он достал из короба маленький кожаный мешочек, две плоских дощечки и две палочки, к концу самой длинной из них оказался привязан шнурок с петелькой.

С видимым усилием согнув её, старик нацепил петельку на противоположный конец, где имелась неглубокая выемка. Палка выгнулась, шнурок туго натянулся. Странные действия спутника заинтересовали девушку, заставив на время забыть о своем плачевном положении. Ей казалось, что раньше она уже видела подобную штуковину. Только та была гораздо больше и к ней прилагались стрелы. Девушка кашлянула.

Бросив в её сторону быстрый взгляд, Байгар пробормотал что-то успокаивающее. Положив одну из плоских дощечек на землю, он насыпал в неё немного бурого порошка из кожаного мешочка, потом обернул вокруг второй палочки туго натянувшийся шнурок, упер её в выемку, прижал сверху второй дощечкой и стал водить туда-сюда заставляя прижатую палочку вращаться.

Девушка слабо улыбнулась, не понимая, зачем это нужно. Вдруг от кучки порошка потянулась вверх струйка дыма, и вспыхнул крошечный огонек. Довольный старик схватил приготовленный пучок сухой травы, поджог его и сунул внутрь сложенного из хвороста шалашика.

"Так это он огонь делал!" — догадалась Фрея, с уверенностью решив, что ей никогда раньше не приходилось совершать для этого столь сложных манипуляций. "Зачем, если есть спички?" Вот только что это такое, она так толком и не вспомнила. То ли щепки с черными головками, которыми надо чиркать по коробке, то ли разноцветные палочки, на конце которых вспыхивали искры, если нажать пальцем на кнопку?

Байгар опять полез в свой необъятный короб, на сей раз извлекая оттуда небольшой металлический кувшинчик с широким горлышком и пучок зеленой травы. Залив его водой из туго наполненного кожаного мешка, он поставил кувшинчик к огню. Удовлетворенно кивнув, старик протянул ей воду, но та отрицательно покачала головой, представив, как придется проталкивать её сквозь охваченное пожаром горло.

Что-то проговорив, Байгар достал из короба зубодробительную лепешку и принялся грызть, поглядывая на кувшинчик. Когда вода вскипела, старик палочкой отодвинул его подальше, чтобы не так сильно бурлила. Все свои действия он сопровождал негромким бормотанием.

"Колдует, наверное", — почему-то решила девушка, которой казалось, что он уже целую вечность возится со своим горшком.

Но вот Байгар вытащил траву и, вылив часть готового варева в деревянную плошку, протянул ей.

— Пить? — жалобно просипела та.

Кажется, собеседник понял её вопрос, утвердительно тряхнув белой бородой.

Первые же капли больно обожгли горло. Девушка поморщилась.

— Эр цукар хара, Фрея, — строго проговорил старик.

Со вздохом, устроившись поудобнее, она принялась мелкими глотками вливать в себя горькое, но, наверное, полезное питье. Результат не заставил себя ждать. Резь в горле поутихла, и даже в голове прояснилось. Девушка с благодарностью посмотрела на своего спутника.

— Спасибо.

Тем временем Байгар, расколов рукояткой кинжала лепешку, высыпал в кувшин. Кусочки сразу превратились в светло-серую, клейкую массу. Неужели это тоже ей? Увы, она не ошиблась. Обернув куском шкуры, чтобы не обжечься, и воткнув в неаппетитное на вид кушанье деревянную лопаточку, старик почти насильно сунул кувшинчик в руки девушке.

Да, затолкать в себя это блюдо оказалось очень непросто. Горячее, горькое, противное. Оно настойчиво просилось назад. Но, уступая непреклонной воле Фреи, с ворчанием улеглось в желудке, обещая в будущем новые неприятности.

Байгар еще раз приложил ладонь к мокрому от пота лбу девушке, удовлетворенно буркнул что-то и ушел, вновь оставив её одну у догоравшего костра, где тлела толстая головешка.

Вновь сон открыл непрерывный поток воспоминаний. И опять картины мелькали так быстро, что сознание не успевало их разглядеть и осмыслить. Огромное помещение, одна половина которого залита ярким светом, а вторая погружена во тьму, из которой на неё смотрят сотни глаз. Девушка вздрогнула от испуга, и картина исчезла в бесконечном потоке цветовых пятен, который внезапно прекратился, преобразившись в просторную комнату с большим окном, занавешенным легкими полупрозрачными шторами, а за столом возле него сидели странные маленькие люди с туманными пятнами выше плеч. Дети? Карлики? Гномы? Откуда пришло все эти странные названия? И почему у них нет лиц? Но, несмотря на это ей почему-то сделалось удивительно легко. Девушка почувствовала себя дома! Белая двустворчатая дверь распахнулась, впустив в комнату трех женщин с почти не различимыми фигурами. Одна из них несла на вытянутых руках бело-желтый пирог с горящими свечами. С громкими криками: "Торт! Торт!" — дети захлопали в ладоши. Очевидно, им, как и ей, очень хотелось его съесть. Но зачем туда натыкали свечек, если в комнате и так светло? Все происходящее стало казаться все более странным. Она осторожно принюхалась. Явно что-то не так. От торта пахло жареным мясом, а не ванилью!

Едва девушка это сообразила, как комната, люди с пятнами вместо лиц, стол с яствами и женщина, которая почти наверняка была её матерью, исчезли.

Закутавшись в плащ из неприятно пахнущих шкур, она сидела, прислонившись боком к холодному камню. В темноте горел костер, над которым на палке висела, источая приятный аромат, тушка какого-то зверька. Рот сразу же наполнился слюной.

Расположившийся у огня Байгар задумчиво смотрел на багровые язычки пламени, время от времени поворачивая жаркое. Приподняв голову, девушка прислушалась к своему состоянию, с огорчением убедившись, что горло по-прежнему болит. Хотя шум в голове утих, а главное, появился аппетит и интерес к жизни.

С интересом взглянув на неё, старик проговорил несколько слов. Не зная, что они означают, та только недоуменно пожала плечами и робко улыбнулась. Байгар взял заботливо прикрытый куском шкуры кувшинчик, налил в чашку отвара и подал ей. На вкус снадобье значительно отличалось от того, что она пила в первый раз. Сладковатое, оно смягчало горло, но от него так же выступала испарина.

Заметив, что она собирается встать, старик нахмурился.

— Мне очень нужно, — попыталась объяснить девушка, стараясь знаками показать, что именно.

Байгар что-то наставительно произнес, постучав пальцем по древку лежащего рядом копья.

"Угрожает? — с удивлением подумала девушка. — Что уж мне и пописать нельзя? Не похоже".

Старик обвел рукой вокруг, показал на камень.

"Предупреждает, чтобы далеко не ходила? Так я и не собираюсь. Время для прогулок больно не подходящее, да и место тоже".

Когда она вернулась, вытирая руки пучком травы, её спутник, отрубив от тушки заднюю часть, старался разделить её напополам.

Мясо оказалось жилистым, жестким, но удивительно вкусным. Хотя, может, ей так с голодухи показалось? Сосредоточенно дробя зубами хрящик, девушка заметила, что Байгар время от времени кладет на кусок несколько крупных беловатых крупинок, доставая их из маленького кожаного мешочка.

Повинуясь неясному порыву, она попросила:

— А мне можно попробовать?

— Тира лос? Мега кера но трес.

Взяв небольшую щепотку, он положил ей в протянутую ладонь. Девушка осторожно попробовала и сейчас же узнала этот вкус. Соль! Ну, конечно, соль! Донельзя довольная, она щедро посыпала оставшийся кусок и слопала его, жмурясь от удовольствия, не замечая странно пристального взгляда старика. Казалось, он только сейчас её разглядел.

Допив остатки лекарства, вполне счастливая девушка завернулась в шкуру и, не думая, как будет коротать ночь её спутник, провалилась в глубокий, словно колодец, сон. На этот раз без всяких сновидений.

Утром они продолжили путь. Девушка кашляла, хотя горло почти не болело, да и нос дышал свободнее. Но идти по-прежнему было тяжело, мышцы и суставы ломило, а на теле то и дело выступал пот.

Очевидно, принимая во внимание её состояние, Байгар шагал уже не так быстро. Местность поднималась, чаще стали попадаться отдельно стоящие скалы, походившие уже не только на каменные столбы, но и на настоящие горы с острыми вершинами и росшей в расщелинах травой. Вдруг старик резко обернулся и выставил вперед ладонь с растопыренными пальцами. Не понимая, что это означает, девушка стала тревожно оглядываться по сторонам.

Байгар снял с плеча плащ, осторожно положил на землю короб и копье. Еще раз повторив предупреждающий знак, пригнувшись, скользнул вперед, доставая из за пазухи кожаный ремешок, а из мешочка на поясе круглый гладкий камешек.

Девушка внимательно следила за его действиями, со страхом чувствуя подступающий к горлу кашель и понимая важность сохранения тишины. Кажется, её спутник охотится. Тем временем он положил голыш в середину сложенного пополам ремня и стал его раскручивать. Послышался тихий жужжащий звук. Байгар сделал два шага и выпустил один конец ремня. Девушка с облегчением прокашлялась. Камень влетел в крону дерева. В ветвях послышался сдавленный клекот. Мелькнуло что-то черное.