Островитяне

— Девочки, кончайте о своём, о бабьем! После разберётесь со своими тряпками! По мне вы и так хорошо смотритесь!

— Хорошо тебе Андрос рассуждать, — Нинка по старой привычке назвала Олега так, как звали его в детстве одноклассники, — ваши костюмы явно шил хороший портной. Сидят на вас как влитые. А вот что делать нам?

Подметила она верно. Костюмы на ребятах действительно хорошо сидели. И дело тут не только в хорошем портном. Просто армию не зря называют школой жизни. Одно из прививаемых там умений — умение носить форму. Это на новобранце она смотрится смешно и забавно. А у старослужащего всё подогнано, ничего не топорщится и даже простое х/б носится с некоторым щегольством. Ходячее заблуждение — гражданская одежда на военных выглядит нелепо, как будто с чужого плеча. Ерунда всё это. Если долго носил форму, то и к цивильному костюму будешь относиться как к еще одной форме одежды. Если на тебе ладно сидел китель, то столь же ладно будет сидеть и строгий костюм. И не только он.

Тут играет свою роль и та муштра, через которую проходят все служившие. Не станет служивший человек, если конечно он не дряхлый старец и не инвалид, ходить шаркающей походкой. Движения его всегда просты, свободны и ловки. Строгий костюм его привычно дисциплинирует, заставляя не сутулиться, сидеть на стуле ровно без всякого принуждения и даже манеру разговора меняет.

Все собравшиеся здесь мужчины соприкоснулись в своё время со службой. С Олегом всё ясно, он из кадровых. Но и остальные не так просты. Павел, прежде чем стать оружейником, служил срочную в ВДВ. У Славки позади учеба в мореходке, где и казарма (называемая общежитием), и строевая муштра присутствовала. Хотя это и гражданское учебное заведение. Да и в дальнейшей своей работе, хоть и на "тюлькином флоте", морскую форму носить приходится регулярно.

Эдик служил "срочку" не в самых престижных войсках. В стройбате. Но это вовсе не значит, что у него была несерьёзная служба. Его рабочим инструментом были не лом да лопата, а АКМ. Потому что служил он "красначём". А "красначей" гоняли не меньше, чем десантуру.

Примечание:

Как правило, разгильдяев среди них не было, как и трусов. Любые безобразия они пресекали жестко и решительно, за что их сильно ненавидела основная масса военных строителей.

Итак, как быть с девчонками? Решение этой проблемы пришло после того, как Эдуард осмотрел книжную полку, которую вначале все восприняли просто как часть интерьера.

— Нина! Оля! Как вам это? — достав с полки некий журнал, Эдуард зачитал его название вслух: "Вестник моды. Иллюстрированный журнал моды, хозяйства и литературы". Как раз за 1895 год! Может это вам поможет?

Схватив журнал, Нинка в месте с подругой убежали к себе.

— Что там еще есть?

Оказалось, что много чего. Не только по тряпкам. На полках стояли книги и журналы, к которым в обычной жизни наши герои вряд ли проявили интерес, зато сейчас они были им весьма кстати.

Справочник "Весь Петербург" на текущий год, Путеводитель по Петербургу и его окрестностям за этот же год, географический атлас...

— Погоди Эдик! — вдруг прервал перечисление названий книг и журналов Павел Гапуненко, — вот это что за книжки?

На указанном Павлом месте стояли более десятка внушительного вида и красиво выглядящих книг.

— Brockhaus Konversations-Lexikon, — с большим трудом удалось прочесть название сборника из шестнадцати основных и одного дополнительного тома. Текст книг однако тоже был не на русском языке.

— Знаменитый Брокгауз? А почему не на русском языке?

Приятели не знали, что Энциклопедический словарь Брокгауза и Энциклопедический словарь Эфрона и Брокгауза, это совершенно разные энциклопедии. Первая, та что стояла у них на книжной полке — это полный сборник в варианте четырнадцатого издания. А упомянутый в знаменитом "Золотом Телёнке", тот самый, что хранились дома у Васисуалия Лоханкина, Помните?

"Обо всём этом было легко и покойно думать, разгуливая по комнате в фетровых сапожках, купленных на Варварины деньги, и поглядывая на любимый шкаф, где мерцали церковным золотом' корешки брокгаузовского энциклопедического словаря. Подолгу стаивал Васисуалий перед шкафом, переводя взоры с корешка на корешок".

Этот словарь ещё только составляется и в настоящий момент издано лишь тринадцать томов из сорока одного. Честно говоря, при всём уважении к немцам, нашим героям больше полезной информации мог принести именно словарь Эфрона. Но чего не было, того не было. К тому же, никто из них не владел немецким языком. Дома все они изучали английский язык. Так что в качестве справочного пособия Брокгауз был им бесполезен. Зато обычный школьный учебник русской грамматики Смирновского их одновременно и порадовал и огорчил. Огорчил, потому что осознали, что с этими "ятями", "ерами" и "ижицами" они не в ладах. А порадовал, потому что хоть как то удастся исправить этот пробел. И правда, писать в современном им телеграфном стиле, значит вызвать недоумение у окружающих их людей своей вопиющей неграмотностью.

Невольно, все они уже смирились с мыслью, что придется жить в чуждом для них мире и делать то дело, ради которого их сюда запихнули. Изучив содержание невеликой библиотечки, они приступили к изучению того дома, в котором они оказались. То жилище, что стало их пристанищем, представляло собой довольно ветхий двухэтажный деревянный дом, который проще снести, нежели ремонтировать. Из окон некоторых комнат был хорошо виден знакомый им шпиль Петропавловской крепости. Больше ничего знакомого они не видели. Со всех сторон их окружали такие же деревянные дома и находящиеся на удалении редкие здания строенные из камня. Это противоречило их прежним представлениям об облике Северной столицы. Никакой красоты и наблюдалось. Причина такой убогости была им неизвестна. А она была между прочим проста: долгое время на Петроградской стороне было запрещено каменное строительство. Причина запрета была проста и разумна. Пока Петропавловская крепость рассматривалась в качестве важного для обороны города фортификационного сооружения, существовало требование, чтобы форштадт перед кронверком застраивался зданиями, которые при нужде легко уничтожить и тем самым ликвидировать "мертвое пространство" перед крепостью и заодно не облегчать врагу ведение осадных работ. Запрет этот был снят уже достаточно давно, но строительство капитальных зданий шло медленными темпами.

Изучая помещения дома, они нашли наконец комнату, которая прежнему владельцу служила рабочим кабинетом. В ящике рабочего стола, нашлось то, что было обещано голосом робота: документы и деньги. Денег было ровно сто рублей и набрана была эта сумма медными и серебряными монетами различного достоинства. Помещены они были в отдельную шкатулку из полированного дерева. Во второй шкатулке были сложены документы на всю компанию. Не только паспорта, но и документы на владение этим домом. Владельцем дома по этим бумагам числился "разночинец Олег Евгеньевич Андросов". Особое удивление вызвали паспортные книжки. Согласно им, все они числились разночинцами. То есть, людьми, получившими образование, благодаря которому не могли принадлежать к податному состоянию, при этом не состояли на действительной службе. Проще говоря — или образованные бездельники, или тоже образованные, но живущие на доходы от личных занятий. Все мужчины стали обладателями документов на свои настоящие имена. Зато подруги их... В общем, в те славные времена женщине паспорт был не положен. Их как правило вписывали в паспорт мужа. Могли и выдать, но только с разрешения отца или мужа. Паспорта в шкатулке на них конечно были, но если верить им, то Нинка стала супругой Олега и обладательницей его фамилии, а Ольга естественно внезапно "вышла замуж" за Эдика.

— Без меня, меня же и женили! — только такие слова и нашлись у Олега, — вот Нинка будет рада!

— А уж как Ольга обрадуется! — саркастически хмыкнул Слава, — хотя, почему бы нам сегодня две свадьбы не отпраздновать? Повод хороший.

— А есть чем отметить?

— Да должно же в буфете что-то иметься для отмечания подобных событий, — продолжал злорадствовать Славка, — ну а закусь девчонки нам найдут или сварганят чего съедобное. И вообще, что за свинство? Одним готовых к употреблению молодух, а нам с тобой Паша с кем спать? Уличными "лебедями" напряжение снимать?

— Ты это заканчивай, — резко прервал его разглагольствования Павел, — здесь тебе не пароход, а мы не в рейсе.

Прекрасно понявший то, что не было сказано, но подразумевалось, Вячеслав не стал продолжать тему. Ибо понял, что неправ и поддержки от остальных в этом вопросе не получит.

Вопреки опасениям Павла, сумевшие наконец то правильно одеться и заплести волосы в косы, их подруги отнеслись к неожиданному изменению своего статуса довольно спокойно. Ольга так и заявила, что все эти записи в непонятных документах, лично для неё являются ничего не значащей условностью, придавать которой серьёзное значение — сущая глупость. Нина ничего по этому поводу не сказала, но всем видом дала понять, что согласна с Ольгой. Люди тут собрались достаточно взрослые и потому больше этой темы не касались. Они прекрасно понимали, что природа всё-равно возьмет своё и целомудренная жизнь — это ненадолго. Да сейчас это не главная их забота. Главная — как жить дальше и что сделать в первую очередь.

То, что придётся выполнять навязанное им задание, было воспринято как неизбежность. Главный вопрос: с чего начать? Именно это и начали обсуждать, когда собрались все вместе в гостиной.

— У меня одно предложение, — первым взял слово Вячеслав, — мы все практически в автономке. Бардак и анархия в нашем экипаже до добра не доведут. Нужно определиться с командиром. Потому что одна голова хорошо, а две хуже.

— Предлагаешь себя?

В принципе, быть командиром Рябинин вполне мог. Должность капитан-директора в прежней его жизни подразумевала наличие не только командных навыков. Не менее важными были навыки в организации хозяйственной деятельности. А если учесть, что Сахалин — это приморский театр военных действий, то выбор опытного моряка на роль командира кажется естественным.

— Нет ребята, я не претендую на это. Помочь словом и делом я всегда готов, а командовать нами должен человек, для которого война является работой. Так что я за то, чтобы нашим командиром был Олег. Его учили воевать, служил он тоже немало. Не думаю, что он будет хуже здешних генералов.

Возражений ни от кого не последовало, а Олег даже не подумал возражать. Он просто взял руководство совещанием в свои руки.

Начиная разговор с собравшимися здесь бывшими одноклассниками, Олег постоянно держал в голове одну мысль: "Кто из них?" Мысль эта возникла у него ещё в тот момент, когда он прослушивал инструкцию заказчиков операции. Логика его была проста: вряд ли заказчики доверяют им настолько, чтобы не отслеживать их действия или даже намерения. Все они пришли в себя в разных камерах. Каждый из них прошел инструктаж. Но кто поручится за то, что всех инструктировали одинаково? Давняя дружба ещё не гарантия абсолютной верности. В конце концов предают вовсе не враги. Все известные в истории предатели поначалу были своими. Потом притворялись своими. Потом переставали притворяться.

Олег был твердо уверен в том, что наблюдение за их действиями ведется не только техническими средствами. Какой бы совершенной ни была техника, но ей подвластно не всё. Главный её недостаток — она не может давать правильную оценку наблюдаемым событиям. Этого кстати и человек не всегда сумеет сделать. Но именно людям и принимать конкретное решение по дальнейшей судьбе исполнителей. Да и результаты контроля всегда идут к людям. Вероятность того, что наблюдение осуществляет дежурный оператор из будущего, всегда возможна. Но тут есть один неудобный момент: повелители времени не будут тратить десять лет на то, чтобы отслеживать каждое их слово или действие. А именно столько уйдёт времени либо на непосредственное наблюдение, либо на просмотр записи наблюдений. Им проще заглядывать в конкретный момент прошлого. А как определишь, какой момент их здешней жизни значимый, а какой рутинный? Заранее этого не узнаешь. Поэтому при выборочном контроле рискуешь пропустить самое интересное. Значит, постоянное непосредственное наблюдение должен вести их агент, находящийся либо в их компании, либо неподалёку от них. Именно он должен подать хозяевам сигнал тревоги, если подопытные затеют игру по-своему. Причем вовремя подать, а не тогда, когда принимать меры по исправлению ситуации будет поздно. Наблюдатель из будущего, какими бы средствами наблюдения не располагал, вряд ли это сумеет.

Итак, агент хозяев либо внутри их компании, либо его аккуратненько подведут к ним позже, когда волей-неволей придётся иметь дело со здешним людом. Сейчас этого не проверишь, но учитывать обязательно нужно. Кроме того, всё зависит от того, какое решение они сейчас примут.

— Значит так ребята и девчата, прежде чем что-либо планировать, мне необходимо знать, каково будет наше общее решение по такому вопросу: мы выполняем задание или мы пытаемся выполнить задание?

— Андрос, ты о чём?

Пришлось пояснить свою мысль. Задание можно либо пытаться выполнить, либо выполнять его на полном серьёзе. В первом случае, их действия таковы: Они добираются до родного края, живут там в ожидании японского десанта. Во время войны записываются в дружину народного ополчения и честно воюют в её составе рядовыми бойцами или командирами невысокого ранга. Ну а дальше, как повезёт. Можно даже честно погибнуть во время боевых действий. И ни на что их усилия не повлияют. Результаты этой войны будут точно такими же как и в известной им истории, а они с чистой совестью возвращаются в своё время. Никаких условий они не нарушают. Честно делали всё, что было в их силах, но ничего у них не вышло.

— То есть имитировать полезную деятельность? — подала голос Ольга.

— Вот именно! И если принимаем такое решение, то чтобы его осуществить, особо голову ломать не придётся.

— Значит, вторым вариантом у нас будет не изображать попытки спасения, а активно вмешаться в ход событий и переломить ситуацию в нашу пользу! — утвердительным тоном выразил эту мысль Вячеслав.

— Да Слава, именно это я и имел в виду. Но это уже другое планирование и другая подготовка к грядущей войне.