Островитяне

Островитяне

Часть Первая: "Деньги"

Пролог

Всю первую половину дня небо было не по осеннему безоблачным и ярко светило солнце. Слабый ветер был почти не ощутим. Видимо кто-то в небесной канцелярии решил пойти им навстречу и не портить торжество. Правда, подобное торжество располагает не к веселью, а к скорби. Но всё-равно слёзы небес были в данный момент нежелательны. И на небесах это прекрасно понимали. Потому и замер окружающий небольшую кучку людей мир в торжественном молчании. Не шумела в этот момент тайга, не оглашали мир своими голосами лесные птицы, даже вездесущие "сахалинские соловьи" — вороны, куда то вдруг подевались. Люди стояли перед неким сооружением, аккуратно укрытым брезентом. Большинство присутствующих — крепкие мужчины зрелого возраста. Почти все имели при себе охотничьи ружья и только один держал в руках ослепительно сверкающую трубу. Женщин было всего две: полноватая брюнетка со средиземноморским типом лица и худощавая кореянка. Обе в зрелых годах. В отличии от мужчин, они держали в руках цветы.

Затянувшуюся тишину нарушила команда, отданная негромким мужским голосом:

— Начали мужики!

Повинуясь команде, все, кроме трубача, отложили в сторону оружие и без лишних разговоров сняли укрывавший сооружение полог. Под пологом обнаружился вытесанный из красного гранита монумент, стоящий на низком пьедестале. Ярким золотом горела помещённая на лицевую сторону надпись:

ПУТНИК!

Остановись и склони свою голову!

На этом месте 13 июля 1905 года горстка русских воинов дала бой превосходящим силам неприятеля, прикрывая отход основных сил Сахалинского отряда.

Почти память геройски погибших защитников Земли Русской!

Воинов арьергардного отряда капитана Н. Борзенкова;

3-й роты Александровского резервного батальона штабс-капитана К. Гончаренко;

1-й роты Александровской сапёрной дружины К. Ландсберга;

Полубатареи нештатной Сахалинской батареи подпоручика И.Кругликова

Вечная им память!

Все правильно! Здесь теперь покоились перезахороненные останки воинов, погибших более века назад. Монумент конечно стоял не на занимаемых ими когда то позициях, а немного в стороне. Там, где разрешили местные власти. Но это и неважно. На войне не всегда хоронят павших там, где они легли. Главное, что дорогой через Пиленгский перевал люди по-прежнему пользуются. Надпись на монументе разглядит и прочтёт всякий едущий да идущий. А прочтя, что-то в душе и памяти своей обязательно отложит. Живущие здесь обязательно должны знать и потомкам передать, что были у их предков собственные Фермопилы. Не такие прославленные как в Греции, но были.

Ради этого присутствующие здесь люди установили памятник. Ради этого они занимались поисками следов давно прошедших в этих местах боёв. И не сказать, что мало удалось найти. Поисковики находили целые россыпи патронов от японских винтовок "Арисака" и отдельные гильзы от русских "берданок". Уже это убеждало поисковиков, что в этом месте малый отряд вёл бой с численно превосходящим его врагом. Каждый день поисков приносил новый "урожай". Находили тронутые временем винтовки русского и японского производства. А однажды повезло так повезло: нашли именную винтовку с серебряной табличкой на прикладе: "Штабс-капитану Чертову от благодарных сослуживцев в день тезоименитства". И в тот же день были найдены пушки, сброшенные в пропасть в районе "Висячих камней". Но важней прочего была работа по поиску останков погибших защитников Пиленгского перевала. Она кстати не завершена и по сей день.

Снятый с монумента полог отнесли в сторону в сторону и расстелили на траве. Вернувшись к охраняемому трубачом оружию, споро разобрали его. Каждый своё.

— Давай Петрович!

Услышав обращённую к нему команду, трубач не спеша приосанился и приложив к губам трубу, окончательно разрушил стоящую тишину торжественно-печальной мелодией. Играл он, без остатка вкладывая в старинную музыку всю свою душу и от того музыка становилась частью окружающего их пейзажа. Каждый солдат имеет право, чтобы однажды в его честь протрубила труба! Погибший в бою — тем более должен услышать её. Не всегда есть возможность проводить музыкой того, кто делает шаг навстречу вечности. Но и спустя года это сделать не поздно.

И потому тех, кто слушал сейчас голос трубы, драл по коже мороз, а душа стремилась вылететь прочь, чтобы догнать ушедших и занять своё место в их строю. Но стихла музыка и души живых с огромным сожалением вернулись восвояси. Женщины возложили к памятнику цветы, а мужчины, вскинув ружья, произвели троекратный оружейный салют.

Когда смолкли выстрелы, никто сразу не сдвинулся с места. Потому что хотелось побыть немного в тишине. Чтобы слышать только пение тихого ветра. И ветер запел. Сперва тихо, а затем гораздо слышней, нагоняя со стороны моря тучи. Судя по приметам, ясную солнечную погоду сейчас сменит мелкий моросящий дождь. Не настолько сильный, чтобы бежать от него под крышу. Да скорее не дождь, а мелкая водяная пыль. Ну и ладно, поди не сахарные и никто тут не размокнет. А природе тоже иногда нужно слезу пустить.

Народ дружно потянулся к стоящим неподалёку машинам, пряча от непогоды ненужное уже оружие, а затем возвращаясь назад к расстеленному пологу с рюкзаками, сумками, пакетами, выкладывая припасённую заранее нехитрую снедь: вареную картошку, горбушу, чимчу, солёные огурчики да хлеб. И конечно же купленную в ближайшем магазине водку.

— Девчонки, вы как? Будете? Или...

— Да разливай ты свою "палёнку" на всех, — ответила брюнетка, — мы с Олей конечно почти непьющие, но сегодня мы с вами.

Когда импровизированный стол накрыли, нечто похожее на тризну началось. Первый тост, как и положено, произнёс их командир, Олег Андросов. Второй, произносила Нина Козыханова, та самая брюнетка. Третий тост не произнесли. Пили молча и стоя. А потом, обошлись вообще без тостов. Как водится, водка начала брать своё и общий разговор незаметно раздробился на множество бесед. Говорили о разном. И о прошедшем, и о настоящем, и конечно же о том, что еще предстоит сделать. А дел сделать предстояло много. Пиленгский перевал не единственное место, где шли бои. Следующий проект — реконструкция партизанской крепости на берегу озера Тунайча. А Тунайча, это вам не идущая через Ведерниковский станок "Каторжанка", до которой особого дела никому не было. И всё-равно за подписи на разрешительных документах приходилось давать "откаты". И это в глухом месте!

В отличии от Ведерниковского станка, Тунайча является санаторной зоной и получить разрешение на производство раскопок и восстановление укреплений будет сложней. Да плевать на эти трудности! Пусть подавятся уроды! Пока есть деньги на счету их фонда, пока не закончились отпущенные им годы жизни, никто не бросит начатого пару лет назад дела.

— Нина, а что там с твоим архивом? — спросил брюнетку командир.

— А с ним, Олег всё печально. С самим архивом ничего не произошло. Когда мы открыли ухоронку, то снарядные ящики были в приличном состоянии. Картотека, что спрятана была в них, тоже не истлела. Я конечно привезла бумаги в наш офис и вместе с Олей отсканировала все бумаги. Ну а потом мы выложили сканы на сайте нашего фонда. Вот тут и начался скандал!

Тем временем, дело шло к вечеру. Никто и никуда не собирался ехать. Причина простая: садиться за "баранку" в нетрезвом состоянии явно не стоило. Уж лучше переночевать на месте, а утром разъехаться по своим делам. Поэтому те, кому неинтересен был Нинкин рассказ, занялись костром. И не только им. Как известно, пошли дурака за бутылкой, он и принесёт одну. Дураков здесь не было и допив выставленную водку, принесли из машин ещё и ту, что каждый припас на всякий случай. Присоединяться к застолью или нет, каждый решал сам за себя. Те, кому завтра садиться за руль, решили воздержаться. Так что теперь вместо общего застолья были отдельные междусобойчики. Рядом с Нинкой уселось пять человек и очень внимательно слушали то, о чём она говорила Олегу.

— Дурдом начался тогда, когда сайт посетили историки из областного института. Именно они обвинили меня в фальсификации истории. И не только в этом. В моём душевном здоровье они тоже усомнились. Мол незамужняя и бездетная баба, от недостатка внимания рехнулась на старости лет.

— А что им не понравилось?

Оказалось, что ученым не понравились поимённые списки участников боевых действий на Сахалине в 1905 году. Несерьёзно они их восприняли. В распоряжении института были подлинные архивы того времени. Не все конечно, только то, что уцелело. А уцелело не очень много. Даже про руководителей обороны и части командиров не имелось полных сведений. А тут некая авантюристка выкладывает полный список всех активных участников давних событий! Да не просто фамилии упомянула, а ещё и сообщила, кто, где и в каком году родился, каким образом очутился на Сахалине. В каких боях принял участие. Место и обстоятельства гибели или полученного ранения. Где похоронен. Дальнейшая судьба уцелевших. Потому они без тени сомнений и заявили:

— Слишком много сведений для того, чтобы это походило на правду. На что эта дамочка рассчитывала — совершенно непонятно. Ведь все эти выдумки легко разоблачаются. Мы ей вежливо ответили, что без предоставления солидных доказательств, никто из уважающих себя учёных эти сведения на веру не примет. Да и как принимать это на веру, если всю картотеку создал человек, писавший тексты по тем правилам, которые вошли в обиход лишь после революции! Явная подделка, тут и говорить больше нечего.

— Говорил я тебе тогда: учи грамматику! Или писаря найми! Так нет же, решила, что и так сойдёт, — с досадою отметил Олег.

Так вот, Нинка не обращая внимания на все эти речи, выложила на своём сайте видеосъёмку того, как была откопана ухоронка с архивом. Объяснять, каким образом она её нашла в глухом и безлюдном месте она не стала. При этом уверяла, что эта картотека создана самой легендарной Арвен! Подобными заявлениями она только подлила масла в огонь.

Убеждение, что они имеют дело с мистификатором у сотрудников института только окрепло. Правда, ради приличия находку изучили эксперты. К каким они пришли выводам? Снарядные ящики, в которых хранились бумаги были признаны подлинными. Сама бумага тоже изготовлена именно в те времена. А по записям, сделанными анилиновым карандашом возникли сомнения. Почерк якобы Арвен, подозрительно совпадал с почерком самой Нины Козыхановой. О чём кстати и было сообщено в открытой печати. И не только в ней.

— Господа! Не стоит принимать на веру подобные измышления! — сообщили сотрудники института на пресс-конференции, которую организовала областная телестудия, — давно и доподлинно известно, что комиссар Арвен был уроженцем нынешней Латвии. И он был мужчиной. А записи сделаны женским почерком. И он не мог писать текст используя для этого тот алфавит, который появился лишь в 1918 году.

Учёным с самого начала было всё ясно. Авантюристка где-то нашла старые снарядные ящики и старую бумагу. Ну а дальнейшее вопрос усидчивости и богатства фантазии. Вряд ли она тратила годы жизни на поиск сведений о давно ушедших из жизни людях. Страсти к поисковой деятельности раньше за ней никто не замечал. До недавнего момента, была она обычной одинокой женщиной, наверняка повредившейся в уме от отсутствия внимания к своей персоне. Вот и выдумала себе развлечение на старости лет. На это тоже как можно аккуратней тогда намекнули. Чтобы ненароком не обидеть ущербную. Только кто поручится за разум людской?

Ущербная даже не думала обижаться. Наоборот, гнусные намёки только подстегнули её активность. Как всегда в таких случаях, вокруг авантюристки собрались те, кто не смотря ни на что, ей поверил. А у неё откуда то появилась значительная сумма денег на счету. А это уже намного серьёзней, чем подпольная графомания.

Налоговые службы естественно проверили происхождение счёта. И в самом деле, откуда такие деньги у женщины, всю свою жизнь имевшую доходы чуть ниже среднего? Ольгу Тен, которая исполняла обязанности бухгалтера, налоговая полиция трясла долго и основательно. Результаты проверки ошеломили. Деньги поступили из Японии от потомков Бронислава Пилсудского. Причём, это было не пожертвование, а переданные по завещанию покойного этнографа деньги! Это совсем не лезло ни в какие ворота. Какое отношение она могла иметь к соратнику Александра Ульянова и брату Юзефа Пилсудского? На всякий случай в её биографии покопались соответствующие органы. Ясности это не добавило, а нехорошие подозрения возникли. То, что она уроженка Сахалина, это подтвердилось. Как и прочие данные её официальной биографии. Но уже с родителями никакой ясности не было. Кто её отец? Неизвестно. Кто мать? В общем то это было известно, но насчет дедушек и бабушек информация полностью отсутствовала. Человек буквально возник из пустоты!

И пока разбирались с тёмным прошлым, Козыханова начала скандальным образом тратить деньги. Она не стала жить на них в своё удовольствие. Для начала она заказала установку памятника на Ведерниковском Станке в самой середине Пиленгского перевала. Места это глухие и мало кто кроме местных жителей пользуется этим путём, называемым в народе "Каторжанкой". Потому и прозевали власти тот момент, когда нанятая Козыхановой фирма приступила к работе. Когда спохватились, что-либо запрещать было уже поздно.

— Нинка! Ты хоть что-нибудь делаешь в жизни без шума и скандала? — начал выговаривать ей Павел Гапуненко, — сколько раз мы тебя просили: не нарывайся! Делай своё дело тихо и молча! А уж если взялась делать, то делай так, чтобы у людей дурных претензий к тебе не было.

— Да бесполезно всё это Павло. Ты же как и мы, знаешь её с ясельного горшка. Не скажу, что она горбатая, но исправит её лишь могила, — ответил вместо неё Славка Рябинин.

Что верно, то верно. Про то, что Нинка без фокусов, проказ и авантюр и дня не проживёт, друзья её знали ещё с детских лет. Прожитая жизнь не сделала её более степенной и спокойной. Жить без скандалов и приключений она просто не умела. И это не только в настоящей жизни. В Прошлом Времени она ещё больше порезвилась. Про это знали лишь те, кого с ней вместе туда занесло. Правда, занесло их туда хоть и с ней, но не по её вине. И про этот период своей жизни они предпочитают молчать. Даже Нинка молчит.

1. Рабочий полдень XXIIвек

— Идиотское задание и столь же идиотские ограничения! — безапелляционно заявил Акихиро Мори, поглощая свой ланч.

Иван Лаптев целиком и полностью был согласен с этим утверждением своего коллеги. И в самом деле: какой практический смысл в полученном ими задании? Их исследовательский центр создан для проведения исторических изысканий, а не для внесения изменений в историю человечества. Более того, они в своей работе стараются исключить любое искажение этой самой истории. А оно вполне возможно. Как известно, на чистоту опыта может оказать негативное влияние и то лабораторное оборудование, которое исследователь использует. Конечно, полностью от этого влияния не избавиться, но свести его к ничтожной величине как правило выходит.

У историков всё намного серьёзней нежели у физиков. Даже простое наблюдение за происходящими событиями чревато искажениями текущей действительности. Вести непосредственное наблюдение за любым событием в прошлом, было возможно. Причём, для этого не нужно было покидать своё время. Достаточно было переместить по времени в нужную точку пространства разведывательный зонд и наблюдай всё, что душе угодно. Такие стационарные и мобильные зонды отправлялись в прошлое десятками. Точно так же они возвращались назад, если только в процессе работы не получали фатальных повреждений. Этот способ инструментальной разведки имел один недостаток — запущенные в прошлое зонды неизбежно привлекали внимание аборигенов и о ведении дальнейшей работы можно было сразу забыть. В большинстве случаев появление непонятных артефактов из будущего вызывало нездоровую реакцию местных жителей. Реакция была разной и зависела от места проведения исследований и изучаемой эпохи. Аборигены либо бежали от непонятного, либо пытались уничтожить запущенные к ним зонды. Дважды столкнулись с попыткой захвата зондов в целости и сохранности. Целью попыток захвата, по всей видимости было желание изучить непонятные устройства. Приходилось прерывать разведку и срочно "выдергивать" технику назад в будущее. Проблему маскировки приборов наблюдения конечно сумели решить. Прежде всего за счет миниатюризации. Но в тех случаях, когда требовалось наблюдать обширные пространства, приходилось идти иным путём. Ради этого в интересующих историков временах создавались целые спутниковые группировки в околоземном пространстве. Это тоже давало историкам немало информации, особенно про те времена, когда массово начали использоваться электронные средства связи. Как только стали так поступать, к историкам мгновенно присоединились географы, которым тоже было интересно прошлое. Правда, их интересовали совершенно иные вещи.

Но наиболее интересные подробности местной жизни таким способом не изучишь. Вопрос о необходимости перейти к изучению прошлого методом агентурной разведки, возник сразу после первых неудач с зондами. Но с этим возникли ещё большие сложности, которые не сразу получилось обойти. Отправить сквозь тьму веков живое существо было невозможно. Может быть пока невозможно, а может быть принципиально невозможно. Опыты на животных показали, что сквозь временной поток путешествовать может лишь труп. Отправленные в прошлое животные, добирались туда без видимых повреждений тела и без малейших проявлений жизни. Уже это создало трудности с отправкой живых наблюдателей. Но чем хороша была наука этого времени, так это небывалыми для прошлых веков достижениями. В частности, в деле продления человеческой жизни. Биологи давно научились создавать искусственные организмы, внешне и внутренне не отличимые от взятого за образец оригинала. Конечно, штамповать человеческие тела в миллиардных количествах им было не под силу. И миллионы тел — это из области несбыточных фантазий. Но пару тысяч тел в год, для продления жизни наиболее выдающимся представителям рода человеческого, произвести получалось.

Как водится, вопрос о том, кто из землян является наиболее ценным для всего человечества, решал довольно узкий круг лиц. Персоны эти как правило считали наиболее ценными личностями именно себя. Но бывали в этом правиле и исключения. Например, для хроноразведчиков. Рассчитывать на десяток искусственных тел Иван и Акихиро вполне могли. Эксперимент одобрен самым высоким академическим начальством и потому насчёт обеспечения всем необходимым для успешного его проведения, беспокоиться не стоило.

Главное, чтобы были подходящие на роль эмиссаров люди. Возраст эмиссаров при этом не имел значения. Если нужно, то по имеющемуся образцу, специалисты создадут хоть младенца, хоть глубокого старца. Правда, в виде неживой туши.

Второй проблемой, которую всё-таки удалось решить, это вопрос наделения полученного тела сознанием. В принципе, достаточно было скопировать сознание реципиента и полученную копию поместить в мозг дублёра. Просто на словах, но не просто на деле.

Дело в том, что основным заказчиком на создание дублёра были как раз те, кто обладал огромной властью и влиянием в обществе. Позволить копировать своё сознание, значит поделиться с посторонними для них людьми самыми сокровенными тайнами. Именно поэтому технологии ментоскопирования являлись сугубо секретными и кого попало к работе с чужим сознанием не допускали. Но и в этом вопросе экспериментаторам обязательно пойдут навстречу.

А вот третья проблема — оживление дублёра, была самой трудной и самой важной. Кто этим занимается и что при этом делает, мало кто знал. Ходили слухи, что некие ужасно секретные учёные всё-таки поняли физическую сущность человеческой души. По дошедшим до широкой публики слухам, неизвестные гении сумели экспериментально доказать, что душа человеческая действительно бессмертна. Но так же было установлено, что тело человеческое не является вместилищем этой самой души. Просто потому, что этот самый сгусток высокоорганизованных полей, что древние люди и назвали душой, занимает в пространстве объём, равный объёму самой Вселенной. Причем, состояние этих самых полей постоянно меняется, а тело человеческое — не более, чем питательная среда для них. Как только тело перестаёт удовлетворять душу в качестве источника питания, эта самая душа отторгает от себя негодную "пищу", не забыв при этом прихватить с собой и сознание.

Правдой это было или дезинформацией, трудно сказать. Но к специалистам, которые выполняли столь тонкую работу, как взаимное сопряжение души, сознания и тела, не подпускали близко даже большинство заказчиков.

В любом случае, эти тонкости подготовки эксперимента не очень то и волновали экспериментаторов. Раз решение принято и утверждено, значит всё будет сделано как нужно и в разумные сроки.

— Интересно, наши боссы понимают, чем они рискуют? — поинтересовался Иван у коллеги, который как раз и присутствовал на том самом совещании у директора, где и была поставлена задача на прогрессорскую деятельность в прошлом.

— Наши боссы всё прекрасно понимают, — ответил японец, вот только и над ними есть боссы, которые ничего подобного принимать во внимание не хотят. А что они на самом деле хотят, нам не известно.

Того риска, о котором они оба знали и о котором предупреждали всех хроноразведчиков, в их институте всегда старались избежать. Состоял он в том, что попытка изменить прошлое никогда не останется безнаказанной. Всё дело было в некоторых закономерностях исторического развития общества. Про 'эффект бабочки Бредберри' тут все помнили, но всерьёз его никто не воспринимал. В большинстве случаев менять прошлое — бесполезное занятие. Историю человечества можно сравнить с путешествием по труднопроходимой местности. Проще говоря, пройти можно только там, где это возможно. Любая попытка свернуть в сторону обречена на провал. То отвесные скалы мешают, то болотная трясина. Попробовать конечно можно, но это потребует такой затраты сил, что поневоле вернешься на прежнюю тропу. Так и с историей человечества. Все изменения в жизни общества происходят естественным путем и само движение вперед устойчиво идёт по наиболее вероятному направлению. Внести изменения можно, но это потребует привлечения огромных ресурсов, обходится очень дорого. А в итоге, не смотря на все старания, отклонение от установившейся линии развития получается небольшим и компенсируется следующим событием, возвращающим общество на прежний путь. Такую вещь старательно вдалбливают в голову всем, кто работает в хроноразведке. 'Зигзаги на пути развития взаимно компенсируются!' Уже поэтому, попытка прогрессорства заранее обречена на неудачу. В большинстве случаев конечно. Но есть в этом правиле и исключения. И в этом заключается ещё больший риск.

Здесь тоже уместно сравнение с путешественником, который шёл единственно возможным путём и вышел на развилку дорог. Как и в старинной сказке, он обретает возможность свободного выбора. Подобные ситуации возникают и в истории. Возникают точки бифуркации и у общества возникает возможность смены маршрута. Каков будет его выбор? Этого никто заранее не предскажет. Но можно и подтолкнуть к нужному выбору. Именно в этой ситуации всё дело может решить либо случайность, либо небольшая группа заговорщиков, либо волевое решение лидера. Или тайная деятельность прогрессоров.

Чем это грозит обществу будущего? А вот этого точно никто не знал. И до сего дня не стремился проверить этого на практике. Зато теперь решили проверить. Руководитель лаборатории хронофизики Амарал Бандейрас Родригеш да Коста, уверял, что никаких страшных последствий проводимый эксперимент не вызовет.

— Я не понимаю вашей нерешительности, коллега, — убеждал он сомневающегося Акихиро, — принято решение на локальное воздействие, а не глобальное. Чего вы опасаетесь? Возникнет небольшой зигзаг истории, который спустя десять лет будет компенсирован совершенно иным воздействием. Причём, компенсирующее воздействие даже не нужно специально готовить. Всё вернется на круги своя в результате естественной реакции мира на произошедшие в нём изменения. Что изменится от того, что Наполеон Бонапарт выиграет битву при Ватерлоо? Да ничего? Истощив силы, он не сумеет выиграть иную битву и проиграет войну.

— Коллега, это звучит логично, но вас не смущает то время, что назначено для проведения воздействия на историю? — не сдавался японец.

— Конец девятнадцатого — начало двадцатого века? Что вам не нравится в этом времени?

— Близость к точке бифуркации. Причем, с определением опасного момента можно не угадать.

К досаде Акихиро, прислушиваться к нему не стали. Все его доводы отметались сходу. Не потому, что были с ним не согласны. А потому, что решение уже было принято и его возражения были никому не интересны. И что оставалось делать? Только смириться с неизбежным.

— Акихиро, но тогда стоит немного подстраховаться, — посоветовал ему Лаптев.

— Каким образом?

— Берём одну из локальных войн того времени. Тут у нас выбор есть. Причем, выбираем такую войну, где помимо решающих битв, происходили отдельные сражения на периферии событий. Причем, эта периферия должна представлять собой герографически изолированный регион. Успех или неудача наших прогрессоров в таком месте, не повлияет на итоговый результат. В общем, новый временной поток сформирован не будет. Дальнейшая история идет знакомым нам путём и заодно формируется желаемый всеми зигзаг. Не очень большой, но заметный.

Коллега нехотя согласился с Иваном и они приступили к составлению плана действий. Много времени на выбор места и времени для проведения эксперимента не затратили. Испано-американскую войну 1898 года они отмели сразу, сойдясь на том, что в ней нет возможности радикально повлиять на ход событий силами небольшой команды ничем не выдающихся людей. Что в Вест-Индии, что на Филиппинах, боевыми действиями руководили достаточно крупные деятели и повлиять на принятие ими важных решений компания никому неизвестных чужаков не могла.

По тем же причинам не стали даже рассматривать в качестве испытательного полигона и Англо-бурскую войну. Там и в том времени как раз хватало обыкновенных людей, добровольно поехавших воевать в Трансвааль и пытавшихся всеми способами повлиять на ход и результаты войны. И не сказать, чт за этими людьми никто не стоял. Скрытая поддержка весьма неслабых государств у иностранных добровольцев была. И всё равно произошло то, что должно было произойти — британцы выиграли эту войну.

Восстание ихэтуаней тоже не вселяло уверенности в получении нужного результата. В той обстановке всеобщего хаоса, хоть что то заметно изменить мог лишь выдающийся народный лидер, получивший возможность использовать по своему усмотрению немалые ресурсы. Зато команда обычных людей легко затеряется в толпе, так и не сумев её ни подчинить своей воле.

Оставалась Русско-японская война. На этом настаивал прежде всего сам Акихиро.

— В тех морских и сухопутных сражениях, которые происходили в Желтом море да в Маньчжурии, толку от наших эмиссаров будет немного. Там, где решения принимают руководители высокого ранга, заметно повлиять на обстановку может лишь человек, обладающий не меньшей властью, — рассуждал японец, — зато где-нибудь на периферии войны, где слабее проявляется власть центрального правительства, большое значение может иметь инициатива местных властей или даже отдельных, ничем не выдающихся личностей.

— Предлагаете Камчатку?

— Нет уважаемый коллега, не предлагаю. Камчатка от наших десантов отбилась самостоятельно и посылать туда миссионеров, значит подтвердить полученный результат, а не опровергнуть его.

Акихиро хоть и придерживался нейтрального тона в изложении своих мыслей, тем не менее не удержался и слегка подчеркнул тоном словосочетание "наших десантов". Впрочем, иного трудно было ожидать от него. Лишь хорошо изучивший его человек мог заметить едва скрытую насмешку японца, когда он в развитие своей мысли заметил, что нет смысла и способствовать успеху японского десанта. Почему? Да потому, что несмотря на неудачный для японцев результат вторжения, свою выгоду они получили. Что до войны, что после войны, но лов рыбы не только у побережья Камчатки, но и даже в её реках японскими рыбаками как вёлся, так и продолжал вестись. И ничего с этим русские власти поделать не могли. Только во время войны русские получили возможность на легальный отстрел японских браконьеров. Чем кстати и воспользовались.

Итак, Камчатка отпадала. Порт Аян лишь упомянули, но всерьёз не рассматривали. Командорские острова тоже не подходили нашим экспериментаторам. А что оставалось? Правильно! Оставался остров Сахалин!

— Погодите коллега, — прервал рассуждения японца Иван, — задачей нашего эксперимента является создание сравнительно небольшого "зигзага истории", который спустя краткое время будет компенсирован другим "зигзагом". А Сахалин — это уже серьёзно. Вместо небольшого "зигзага", мы можем получить самостоятельную ветвь истории.

Опасения Лаптева были не беспочвенны. Успешная защита острова от японского вторжения могла привести к иному ходу истории. Например, в 1945 году, Советский Союз вместо проведения Южно-Сахалинской наступательной операции, мог провести десантную операцию на остров Хоккайдо. А это уже превращало Охотское море во внутреннее озеро СССР. Кроме того, это улучшало стратегическое положение СССР в бассейне Японского моря. И вряд ли тиранический режим Сталина отказался бы от обладания этой провинцией. В отличии от Сахалина, на Хоккайдо имеются все условия для развития металлургии. Получить в своё распоряжение развитую индустриальную базу — большой соблазн. А потому, вместо депортации четырехсот тысяч жителей губернаторства Карафуто, произошла бы депортация на историческую родину трех миллионов жителей Хоккайдо и замещение их русскими поселенцами.

— И тогда уважаемый Акихиро, появилась бы иная песня, герой которой бросает камни не с крутого берега пролива Лаперуза, а с такого же берега пролива Цугару. Впрочем, этот пролив могли назвать и по-другому. Например — Пролив маршала Василевского.

— Умерьте свой пыл коллега! — ответствовал японец, — вы слишком мрачно смотрите на жизнь. Никакой самостоятельной ветви в истории не возникнет. Потому что удачная оборона Сахалина в 1905 году ни к каким крупным изменениям не приведёт. Война Россией в любом случае уже проиграна и мелкий успех на периферии войны ничего не изменит. Как и в нашем времени, произойдёт первая русская революция, которая потерпит поражение. Более развитой территория Сахалина от этого не станет, потому что у вашего царя не будет для этого ни средств, ни возможностей. А в 1918 году мы беспрепятственно оккупируем весь остров. Вот и создадим этим самым компенсирующий зигзаг. История пойдёт прежним путем. К тому же, Карафуто не играл большой роли в экономике нашей Империи. Отсутствие его в составе наших земель ни на что не влияет.

А вот тут японец лукавил. Влияло, да еще как! Последствия от потери южной части острова сказались практически сразу. Некоторое время наблюдалось подорожание товаров, ввозимых через порты Аян и Охотск.

Дело не только в скачке инфляции, вызванной Русско-Японской, но и в том, что порты Южного Сахалина были наиболее удобными промежуточными пунктами для морских судов, шедших из Европы и Китая чрез Владивосток и далее в Охотское море.

Часть южно-сахалинского портового хозяйства было разрушено во время боёв на острове, а потом, пока не был заключён Портсмутский договор, японцы запрещали заход судам русского торгового флота в порты Южного Сахалина. Да и сами судовладельцы из русских подданных побаивались отправлять свои пароходы в Охотское море.

Но потом всё стабилизировалось. В Аян и Охотск пошёл поток японских товаров, закупаемых в Южном Сахалине.

В газете "Якутская окраина" с 1907 г. появилась реклама японских настольных и настенных часов фирмы "Сейкоша" (позже, эта компания называлась "Сейко"), японской косметики из водорослей фирмы "Шисейдо" (существует до сих пор) и японских шелков.

Япония стала ближе. Значительно ближе. Её близость к Аяну и Охотску потом стала очень тревожить советское правительство, которое опасалось, что Якутская АССР подпадёт под влияние Японии.

До 1917 г. экономические связи Якутии с японским Карафуто крепли. Якутские купцы, братья Иван, Симеон и Василий Сивцевы, выходцы из Батурусского улуса, обосновались в Аяне, занимаясь промышленным ловом рыбы. Купец Винокуров наладил ещё более устойчивые торговые связи и после Гражданской войны вообще эмигрировал не куда-нибудь, а на Карафуто, японскую часть Сахалина.

Так или иначе, но с местом проведения эксперимента Иван и Акихиро определились. Но нужно было подобрать исполнителей. А с этим имелись трудности.

Можно было использовать в качестве эмиссаров своих современников. Проблема адаптации их в конкретное общество решалась качественной подготовкой таких людей. Пока засылали в прошлое наблюдателей, такой вариант считался приемлемым, хотя и рискованным. Пассивное наблюдение за обстановкой не предусматривает активного вмешательства в события. Засланному в прошлое разведчику вообще не рекомендовали воздействовать на ход событий. Но даже в этом случае люди умудрялись прокалываться на мелочах. В недолгой истории хроноразведки уже были случаи, когда приходилось срочно эвакуировать наблюдателя, который привлёк к себе недоброе внимание окружавших его людей. Был даже случай гибели разведчика во время выполнения задания. Гибель эта конечно не была окончательной. Возвращение к жизни оставленного в своём времени тела — давно отработанная на практике операция. Вот только умершего "там" человека, вторично на задание не пошлёшь. Слишком велико потрясение от испытанной смерти. А ведь в его подготовку было столько вложено!

Сейчас предстояло вести не простое наблюдение, а организовать в прошлом прогрессорскую деятельность. Риск гибели при активном вмешательстве возрастал на порядки.

— Я думаю, что посылать стоит того, о чьей гибели или полученной психологической травме у нас никто не станет сожалеть, — высказал своё мнение Лаптев, — это должны быть люди, которые давно умерли. Я имею в виду...

— Я вас понял коллега и согласен в принципе, — поддержал его японец, — но давайте определимся с критериями отбора кандидатов.

Определялись они недолго. Кандидаты в прогрессоры должны быть мотивированы на выполнение задания. Лучше всего использовать для этого самих уроженцев острова. Это даст еще одно преимущество — знание обстановки на месте. Пусть, не абсолютное, но достаточное, чтобы принимать правильные решения. Кроме того, следует вербовать не тех людей, что жили в начале двадцатого века, а тех, кто родился значительно позже. Как раз они будут более мотивированы на достижение положительного результата и при этом обладать знаниями, которых нет у жителей интересующей учёных эпохи. Наверняка они сумеют быстро адаптироваться в окружающей их среде. Но некоторую фору во времени им стоит дать. Сложно ожидать результата от людей, которых забросили прямо в разгар войны.

— Думаю, что забрасывать стоит в 1895 год. Десяти лет вполне хватит, чтобы люди подготовились к событиям должным образом.

— Ещё один момент. Получение добровольного согласия на участие в эксперименте нами не предусмотрено. Мы этих людей просто ставим перед фактом. Как ты Акихиро думаешь: какова будет их реакция на происшедшее с ними?

— Тут Иван и думать не стоит. Эмиссары будут предупреждены о том, что возврат в родное для них время — только через выполнение нашего задания. Любая попытка уклонения будет караться невозвращением. Уклонение от выполнения задания с помощью намеренного самоубийства — аналогично. Но я не думаю, что выбранные нами люди захотят остаться в чужом для них времени дольше необходимого. О том, что завести в том времени потомство их тела неспособны, следует предупредить особо.

— Что же, теперь следует подумать о том, кого нам выбрать.

Поиск подходящих кандидатов решили вести в том времени, когда уже существовали в электронном виде обширные базы данных по людям. Проникновение в эти базы — пустяковая задача для имевшихся в их распоряжении технических систем. И вот, запустив в 2005 год на околоземную орбиту разведывательный зонд, учёные спустя пять суток получили искомое.

— Шесть человек! И все собраны в одном месте! Это удача Акихиро!

— Что конкретно по ним?

— А вот что!

Итак, на теплоходе "Санкт-Петербург" собралась весьма весёлая компания бывших одноклассников, когда то договорившихся отмечать каждые десять лет после выпуска из школы в одном из городов-героев. Десятый год после выпуска они отмечали в Москве. В настоящий момент, они решили отметить двадцатилетие выпуска в Петербурге. Конечно, собраться сумели не все. И синхронизировать отпуска не всегда выйдет, и жизненные обстоятельства складываются по-разному, а у кого-то пропал интерес к таким встречам. Поэтому на встречу приехало всего шесть человек. А встретившись, решили провести время на экскурсионном теплоходе, который уже подходил к истоку Невы, с тем, чтобы выйдя на просторы Ладожского озера, взять курс на Валааам.

Итак, все эти люди оказывается родились в одном городе на юге Сахалина. Более того, они посещали одни ясли, один детский сад и учились в одном классе до самого выпуска. Вполне сложившаяся компания, из которой может получиться неплохая команда. Во всяком случае, шансы на это есть. Так, а кем стали эти люди? Ведь их жизненный и профессиональный опыт тоже может сыграть значительную роль при выполнении миссии.

Олег Андросов, выбрал военную карьеру и до поры, до времени она была успешна.

Эдик Ким всю жизнь проработал в леспромхозе. Начав свою карьеру мастером участка, постепенно дорос до директора леспромхоза.

Слава Рябинин окончил мореходное училище и ходил в моря, начав с должности штурмана на среднем рыболовном траулере и закончив капитан-директором на "суператлантике".

Павел Гапуненко выбрал путь конструктора стрелково-артиллерийских систем и большую часть жизни проработал на заводе имени Дегтярева в городе Коврове.

Нина Козыханова — выпускница Химико-Технологического института, ни одного дня не работала по дипломной специальности. Причина этому простая: на родном острове не было работы по специальности.

Ольга Тен — окончив планово-экономическое отделение мореходки в родном городе, всю жизнь проработала бухгалтером на пивном заводе.

Прежде чем принять окончательное решение по кандидатам, следовало поручить специалистам составить их психологический портрет. Это заняло достаточно времени. Результаты скрытых тестов обрадовали учёных. Все кандидаты в прогрессоры оказались людьми, чьи способности не превышали способности среднего человека. То есть, не глупцы, но и умом особым не блещут. С психологической устойчивостью тоже был полный порядок. Если верить результатам тестов, то в сложной обстановке теряться не привыкли. Даже женщины. Явно выраженный лидер в этой компании не прослеживался. Правда у Козыхановой всё-таки имелось то, что можно назвать харизмой, но слабенькая весьма. Порадовала и оценка интеллектуальных способностей. Лишь у Козыхановой и Гапуненко они были выше среднего. У остальных — самый что ни на есть средний уровень. Раньше бы его назвали чисто обывательским.

— Обратите внимание Акихиро, в этой кампании карьерный рост был не у самых умных. Козыханова и Гапуненко так и остались рядовыми инженерами.

— Иван, не хочу вас обижать, но будучи историком, вы должны знать, что в вашей стране умственные способности кандидатов на руководящие должности никогда не принимались во внимание. Более того, наличие таких способностей являлось препятствием для успешной карьеры.

То, что японец над ним не издевался, Лаптев прекрасно понимал. За годы совместной работы он прекрасно изучил его со всех сторон. Отсутствие особой деликатности — форменный стиль общения Акихиро с другими людьми. И если при написании отчётов о проделанной работе он составлял текст, тщательно шлифуя формулировки, то в разговорной речи мог такое сказать, что плохо знающие его люди принимали его слова за намеренное оскорбление. Именно потому он до сих пор не обзавелся семьёй. Женщин он не избегал, зато сами женщингы бежали от него прочь к концу первого же часа общения с 'этим хамом'.

Проверка на устойчивость к манипуляции сознанием, также дала ожидаемый результат — внушаемы все без исключения.

— Чудесно! Это то, что нам подходит со всех сторон!

Столь странная радость по поводу полученных психологами результатов, объяснялась просто: что Иван, что Акихиро, оба решили сделать всё от них зависящее, чтобы эксперимент дал отрицательный результат. Активно противодействовать работе прогрессоров они не решились. Их бы просто не поняли и отстранили от руководства экспериментом. Но откровенный саботаж и не требовался. Достаточно было проявить формальный подход к подбору исполнителей главных ролей и те сами сорвут затеянный начальством спектакль. Скрытый саботаж состоял не только в подборе негодных для этого дела исполнителей. Место, где им предстояло выполнить задание тоже не способствовало успеху. Да и что могут сделать там обыкновенные во всех отношениях люди, не имеющие ни влиятельных знакомых, ни официального статуса, ни нужных средств?

Поэтому, проявляя добросовестность в одном и небрежность в другом, они приступили к организации заброски этих людей в далёкое прошлое. Тут пришлось основательно потрудиться не только им. Изучение организмов будущих прогрессоров производилось дистанционно в тот момент, когда они предавались крепкому сну. Затем предстояло создать тело-дублёр. Как раз в этом деле не стоило ограничиваться слепым копированием. Кандидаты в данный момент были людьми не старыми, но достаточно пожившими. Это значило, что организмы их достаточно изношены, ослаблены болезнями и вообще люди находились не в лучшей физической форме. Поэтому принято было решение создать тела-дублёры такими, какими они были у их хозяев в возрасте 25 лет. Почему именно в этом возрасте? А потому, что на операцию "Карафуто" отводилось десять лет. Главные события должны были произойти как раз в последний год. К этому времени герои будут на пике своих возможностей и неплохо переносить физические нагрузки и справляться со стрессами.

— Я думаю, что ваши люди не станут возражать против такого решения. Женщины наверняка будут довольны тем, что к ним вернулись молодость и здоровье.

С этим мнением, которое высказали биологи, согласились все. Поэтому к созданию новых тел они приступили сразу после того, как исходные образцы были тщательно обследованы, а конструктора выдали рабочую документацию производственникам. Спустя месяц, Иван и Акихиро смогли увидеть результат этих трудов. Сопровождавший их представитель Центра Высоких биотехнологий провёл их в на "склад готовой продукции", где взору руководителей эксперимента предстали шесть саркофагов с прозрачными стенками, в каждом из которых располагалось рабочее тело будущих прогрессоров.

— Завтра их отправят в Центр пересадки сознания, а пока что мы искусственно поддерживаем в этих тушках минимально возможную жизнедеятельность, — пояснил им представитель.

Сквозь стенки саркофагов были прекрасно видны обнажённые тела шести молодых, физически развитых молодых мужчин и женщин. Трое мужчин и одна женщина имели ярко выраженные европеоидные черты. Но если в облике мужчин сразу угадывалось наличие в роду преимущественно славянских предков, то облик женщины был иным: чуть выше среднего роста жгучая брюнетка со средиземноморским типом лица. Четвертый из мужчин и вторая по счету женщина, были явными монголоидами, принадлежащими к одному из народов Дальнего Востока.

— Акихиро! А эти двое не могут быть твоими соплеменниками?

— Иван! Я знаю, что мы для вас выглядим все на одно лицо. Но тут ты сомневаешься напрасно. Я прекрасно вижу, что эти двое никакого отношения к Ямато не имеют и иметь не могут. Тип лица не тот. К тому же, у нас нет фамилий Ким и Тен. Сто процентов уверенности — это корейцы. Причем, давно утратившие связь со своей пра-родиной. Я даже не уверен, что они знают язык своих предков. Скорее всего, это твои соплеменники сохранившие монголоидный облик.

Разглядывая готовую "продукцию", гости поинтересовались у сопровождавшего их представителя Центра: не подвергались ли эти самые тела модификации?

— Если вы имеете в виду наличие неких особых или повышенных физических способностей, то нет. Такого не было в выданном нам техзадании, — уверенно отвечал Абрахам Дупельштайн, — мы просто смоделировали тела людей, которым не чужды регулярные занятия спортом. Ничего превышающего возможности обычного человека мы не закладывали. Сила, выносливость, ловкость, скорость реакции конечно выше среднего, но прототипы и сами могли такую иметь, если бы упорно занимались собой.

Если у биологов проблем не было, то у ментоскопистов они возникли. Скрытое сканирование сознания, сам по себе процесс непростой, даже если пациент не сопротивляется ему. Но попробуйте сделать слепок сознания у пациента, который находясь на отдыхе, потребляет алкоголь в заметных количествах! И то, что он после этого крепко спит в своей каюте, делу не помогает. Алкоголь заметно искажает картину сознания. Был огромный риск, что вместо нормальных людей, в прошлое могут отправиться люди с искажённым сознанием. И ведь не потребуешь от них: "Кончайте пить!" Пришлось терпеливо ждать того момента, когда пациенты протрезвеют и наконец то воздержатся от веселья. Такой момент удалось поймать только тогда, когда они готовились к посещению Спасо-Преображенского монастыря. Хоть в этом повезло! Были пациенты верующими или нет, этого пока никто не знал, но судя по их поведению, посещать монастырь в состоянии "навеселе", они сочли неуместным.

После того, как копии сознания были созданы и прошли положенное в этих случаях процедуры тестирования, саркофаги с телами пациентов были размещены в отдельных помещениях так называемого хронолёта, а сами копии сознания загружены в индукционные устройства "корабля времени".

Собственно говоря, кораблём его именовали больше по привычке. На деле, он представлял собой огромное подземное сооружение, которое никуда не двигалось. Главное назначение хронолёта — доставка "груза" в заданное специальной программой время. Второе, не менее важное назначение — выполнить в заданной "точке времени" окончательное сопряжение тела с душой и сознанием. Выход в заданную точку пространства происходил через устройства сопространственного перехода, которых в данный момент было как раз шесть штук. При нужде, хронолёт мог служить убежищем и местом отдыха для разведчиков. Правда ненадолго. Находиться в нём более двадцати часов не рекомендовалось. Потому что длительное пребывание в созданной там среде начинало губительно действовать и на организм, и на саму психику. Требовался достаточно длительный период пребывания на воле, чтобы организм сам справился с нанесённым ему ущербом. Этот момент экспериментаторы отразили в той инструкции, которую готовили для своих подопытных.

А ещё хронолёт мог служить средством возвращения в своё время. Но это было не обязательно, потому что другим способом возврата была обыкновенная смерть. Ну а дальше всё зависело от работы тех, кто владел технологией creatio vitae. Как раз они и должны выполнить операцию обратного сопряжения души и сознания со старым телом.

И оставалось решить совсем пустяковый вопрос: что дать прогрессорам в качестве снаряжения? Решили, что много давать не стоит. Комплект одежды того времени, сто рублей мелочью тогдашних денег, запас продуктов на неделю и паспорта. Для начала этого хватит. А дальше ребята и девчата выкручивайтесь сами!

2. Нелепый старт

"В весёленькую историю мы влипли!"

Только эта мысль и сидела в голове Олега Андросова после пробуждения в странном, незнакомом ему месте и прослушивания записи инструкции, которая включилась сразу после того, как он покинул свой саркофаг. Изучая визуально окружающую его обстановку, Олег раз семь отдавал голосом команду на повтор записи. Делал он это не потому, что чего-то в этой инструкции не понял или не запомнил. Просто прослушивая её раз за разом, он пытался понять: в чём тут подвох и как выпутаться из этой ситуации? Сделанные при этом выводы его не радовали. Получалось, что выбраться назад в своё время без согласия неведомых руководителей эксперимента не выйдет. Не получится также безнаказанно уклониться от выполнения задания. В качестве вариантов уклонения, чего только он не перебрал.

Адаптироваться к местным условиям он сможет. Сходиться с людьми всегда умел. К тому же, за его плечами Военно-топографическое училище и геодезический факультет Военно-инженерной академии имени Куйбышева, длительный опыт службы в войсках. То есть, с его образованием и практическим опытом, работу по специальности найти несложно. Те приёмы работы, которые в ходу у местных кадров, практически совпадают с теми, что используются и в двадцать первом веке. Инструмент конечно отличается, но и тут ничего незнакомого он не встретит. Все эти астролябии, гониометры и пантометры хоть и вышли из употребления, но всё-равно в тупик его не поставят. Астрономические наблюдения — тут нужно сказать честно: теорию подзабыл, а практики в этом деле нет никакой. Впрочем, астраномогеодезия сейчас для него не актуальна. Зато кадастр и топосъемка рулят. Так что не только на хлеб с маслом, но и на икру с коньяком он всегда заработает. В России, землемеры никогда нищими не были. А уж топографы и геодезисты тем более. Они всегда востребованы. Не подойдёт Россия, можно слинять в Америку. Там сейчас и бюрократии меньше, и шанс прокормить себя выше. А дальше, можно завести семью и прожить столько, сколько выйдет. Правда, детей у него тут не будет. Робот-инструктор про это сразу предупредил: совокупляйся сколько душе угодно, но о собственных детях даже не мечтай. Правда, следовало узнать сперва мнение друзей-одноклассников. Но и те не пропадут здесь, если надумают на всё плюнуть и остаться жить до конца жизни. Друзья его — люди самостоятельные и с хорошими специальностями. Девчонки тоже не промах. Вот только в озвученных роботом условиях силком навязанной им работы, был пункт о санкциях за попытку уклониться тем или иным способом от выполнения задания. Уклонением считались даже самоубийство и намеренное расстройство психики. Кара одна: им не станут сопрягать сознание и душу с оставленными в своём времени телами, а в этом времени просто разорвут сопряжения с рабочими телами. Что будут думать по поводу бездыханных трупов местные власти в 19 и 21 веке — экспериментаторам всё-равно. В их времени никто не станет считать происшедшее давным-давно событие намеренным убийством.

"Значит они каким то образом контролируют наши действия. Каким только? Внутри хронолёта им это сделать нетрудно. Тут можно воткнуть любую машинерию. А как быть с контролем вне этого склепа? А он должен быть. Не могут затейники действия случайно найденных людей оставить без всякого контроля со своей стороны. Внешнее наблюдение за нами они могут вести и с устройств, запущенных на околоземную орбиту. Дорого? Смотря для кого. Для нас это дорого, а для них возможно что и дёшево. Правда, с орбиты не всё углядишь. Да и подслушать разговоры невозможно. Если мы укроемся в каком-нибудь строении, то как со спутника нас можно увидеть?"

Размышляя об этом, Олег прошелся по камере, внимательно осматривая все, что попадалось ему на глаза. Правда, разглядывать особо было нечего. Голые стены, гладкий, светящийся потолок, пол с ворсистым покрытием. Посреди камеры стоит тот прозрачный саркофаг, от которого в стену уходят тонкие трубочки и провода. Никаких технических устройств, кроме саркофага на виду нет. А впрочем, зачем их держать на виду? Того и гляди, перепуганный подопытный дикарь начнет либо копаться в них, либо пытаться сломать. Скорее всего, вся техника прикрыта панелями стен. Вполне разумно. Подопытному незачем предоставлять пульт управления да и отслеживать параметры работы приборов ему тоже незачем.

"Чёрт возьми! Они хотя бы одежду предусмотрели какую-нибудь? Сколько можно в костюме Адама пребывать?"

Оказывается, что предусмотрели. Стоило Олегу близко подойти к одной из стен, как она отъехала в боковую нишу и обозначилось следующее помещение. Зайдя в него, он обнаружил в нём обыкновенный умывальник и душевой бокс. Дизайн конечно был непривычным, но устройство вполне знакомым. Кроме душа и умывальника был обнаружен столик с туалетными принадлежностями и шкаф для одежды. В шкафу оказался летний костюм архаичного вида, рубашка, галстук и шляпа. В другом отделении, обнаружились полочки с нижним бельём и носками. Приняв душ, Андросов оделся. Одежда конечно была непривычна, но зато хорошо пошита и сидела на нем не хуже, чем редко одеваемая парадная форма. Одежная щётка кстати тоже нашлась. И даже летние перчатки. Кажется их положено носить постоянно. Дюжина носовых платков. Так, а что в кармане? Прекрасно! Карманные часы! Где бы только точное время узнать? На обувной полке нашлись крепкие кожаные ботинки, калоши и средства по уходу за обувью. Обыкновенная вакса и обувная щетка.

Одевшись полностью в то, что было, он подошел к той стенке, возле которой не стояло ничего. Догадка оказалась верной, и эта стена отошла и перед ним открылся вид на коридор обыкновенного жилого дома. Куча деревянных дверей с медными ручками. Попробовал открыть первую — открылась легко, но со скрипом. Что там за дверью? Спальня. Обыкновенная скромного вида спальня, рассчитанная на ночлег в ней одного человека. Хотя, на этой железной кровати можно разместиться и вдвоем.

Открыв следующую дверь, обнаружил за ней точно такую же спальню. Таким образом, поочередно открывая дверь за дверью, удалось добраться до гостиной. А в гостиной комнате... Нинка Козыханова собственной персоной! Хороша однако чертовка! Но почему в таком виде?

— Нинка! Утро конечно доброе, но неужели тебе ничего кроме ночной рубашки не выдали?

— Олежа! Все мне эти черти выдали, вот только я представления не имею, как эти тряпки правильно одеть. Даже трусы непонятно как правильно одеть. Все эти застежки, ленточки... Прикрылась вот ночнушкой и вышла в люди. Сижу и жду Ольгу. Может быть она знает, что делать с этими уродскими туалетами.

Нинка его совсем не стеснялась. Да и чего тут стесняться? Она ведь не голая вышла.

— Слушай, а чего ты волосы не прибрала? Спутаются ведь.

Оказалось, что с волосами, свисавшими чуть ли не до колен, Нинка тоже не знала что делать. Всю жизнь носила короткую прическу, а тут ей удружили. Ни косы заплетать, ни простейшую укладку сделать она не умеет. И не состричь. Тут кажется не приняты у женщин короткие стрижки и хождение с распущенными волосами. Одна надежда: придет Ольга и они вдвоём что-нибудь сделают с этими лохмами.

— А вообще Олег, мерзко всё это. Я не только про одежду. Не спрашивая нашего согласия, как кутят, взяли и швырнули непонятно зачем. А у меня между прочим, свои планы были. Хотела после Питера в Иерусалим съездить.

— Ты таки еврейка? — слегка подразнил её Олег, понимавший, что сейчас подруга не расположена выслушивать старые детские шутки, но тем не менее решил отвлечь её от невесёлых мыслей.

— Балда! Сколько раз вам всем нужно повторять, что я русская! Самая настоящая! И даже крещена в Православии! Более того, я тебе ни какая-нибудь либералка или демократка, а самая настоящая монархистка!

Подковыривать её еврейскими корнями, начали ещё в школе. Без всякой злобы. Просто выглядела что она, что её мать весьма похоже. А на самом деле, полная её родословная неизвестна была даже её матери. Более того, её мать не знала совсем ничего ни о своём настоящем имени— отчестве, ни фамилии родителей. Странного тут ничего не было. Её, годовалую девчонку, кто-то нашел среди трупов расстрелянной летчиками Люфтваффе колонны беженцев. А дальше был детский дом, где ей дали имя и отчество, которые придуманы было буквально на ходу. Зато фамилию ей передала нянечка, работавшая в ясельной группе. Именно так и возникла буквально из ничего, будущая Нинкина мать, Екатерина Максимовна Козыханова. Какого роду-племени была найденная в буквальном смысле на дороге девочка, никому известно не было и как принято в таких случаях, записали её на всякий случай русской. А дальше, что выросло, то выросло.

Потом, после окончания школы, была вербовка на Сахалин, куда молодая ещё Екатерина поехала на заработки и с надеждой создать семью. С заработками её не обманули. Разделка рыбы на рыбозаводе, куда она устроилась работать, оплачивалась неплохо и зарабатывали девчонки всяко лучше, чем иной мужик на материке. А вот с семьёй у неё не сложилось. Почему? Да потому что наделала по молодости глупостей. Женский барак всегда был популярным среди холостяков да и просто "ходоков". Гуляли девчонки с мужиками по молодой глупости немало. И не все умели вовремя остановиться. Екатерина, сообразившая, что так семью не создашь, завязала с гулянками. Но не совсем вовремя. Но тогда она этого ещё не понимала. Вроде бы всё делала правильно: отучилась заочно в ДальрыбВТУЗе, получила диплом, перешла на "чистую" работу в Управление Тралового флота, но ни один местный "принц" не соблаговолил предложить ей руку и сердце. Сожительствовать с симпатичной женщиной местные принцы были согласны. Но жениться? В маленьком городе, где все на виду, испортить репутацию легче лёгкого, а изменить сложившееся о тебе мнение — даже не думай! Никто из мужиков не хотел в глазах приятелей и знакомых выставлять себя на посмешище, связывая свою судьбу с женщиной, про которую "все знали", что она гулящая. Можно было конечно попытаться круто изменить свою судьбу, переехав жить туда, где про неё ничего не знают. Да вот только решиться не могла. А годы шли. В конце концов, Катя плюнула на приличия и решилась завести ребёнка. Так и появилась на свет Нинка. Кто был её настоящий отец, знала только её мать, но она этой тайной не делилась даже с дочерью. Во всяком случае, по отчеству она была Александровной. Был отец Александром или это мать так придумала, можно было лишь гадать.

Впрочем, сильно это жизнь дочери не отравляло. В городе, где большая часть мужчин ходили в моря, случаев "поматросил и бросил" хватало с избытком. И конечно детей, у которых в свидетельстве о рождении в графе "отец" стоял прочерк, тоже было немало. Дразнить кого-либо отсутствием законного отца, в тех местах было не принято, а потому росла наша безотцовщина не испытывая никакого дискомфорта по этому поводу. Выйти замуж в отличии от матери ей удалось. Но брак оказался несчастливым и супруги развелись. А потом её постигло настоящее горе: умер сын, рожденный в недолгом браке. Поступить подобно матери и завести ещё одного ребенка? Вообще то, это было ещё не поздно, но решиться на это ей было трудно.

— И что за дела такие нашлись у тебя в Иерусалиме?

— Обычные дела, христианские! — отвечала она с некоторым вызовом, — ты наверное не в курсе, что этот город один из центров православия? И для тебя естественно будет новостью, что тамошняя земля не только еврейская. Про Назарет что-нибудь слышал?

Нет, смотреть на неё равнодушным взглядом явно не выходило. Там на Ладоге, где он её видел последний раз, она была располневшей выше нормы. Стоило убрать ей лишний вес, как вновь превратилась в девочку-конфетку. Такую, какой он её помнил по школьным годам. Правда, тогда он на неё не заглядывался. Да и прочие одноклассники тоже. Причина этому была простая. Когда знакомишься с девочкой на ясельном горшке, затем вместе ходите в один детский сад, а потом и десять лет учитесь в одном классе, мысль о том, чтобы приударить за ней, как то не приходит в голову. Все они тогда воспринимали одноклассниц как сестёр. А чего на сестру пялиться? Девчонки по той же причине не западали на парней из своего класса. И в дальнейшем, когда началась взрослая жизнь, никто не женился на одноклассницах. Наверное зря.

"Нет ребята, вы только посмотрите как эта сволочь на меня смотрит! Глазки так и блестят! А что она вытворяет! Вроде бы сидит как сидела, но рубашка в нужных местах вдруг натянулась, обозначив соблазнительные для глаза прелести. И на мордочку собой ничего. Впрочем, личико у неё всегда было симпатичное. С такой и согрешить не грех. А может зайти к ней после отбоя?"

С трудом подавив внезапно возникшее желание, он подошел к окну и сделал вид, что изучает окрестности дома.

Постепенно в гостиной собрались остальные члены их компании. Как и следовало ожидать, Нинкин вид тоже вогнал мужиков в ступор. А та и рада демонстрировать себя с выгодных сторон. Ольга явилась предпоследней и с теми же самыми проблемами, что и у Нинки. Стоило ей войти, как внимание переключилось уже на неё. Естественно, что собравшиеся невольно начали сравнивать между собой двух сильно помолодевших подруг. Что тут скажешь? В отличии от Нинки, Ольга, как всегда, вела себя сдержано. Оценивающие мужские взгляды если и смутили её, то виду она не показала. Нужно сказать, что комплекция её почти не изменилась. Как была худощавой, так и осталась. Но комплекция и фигура — разные вещи. Солидный возраст редко кого делает красивей. Там на Ладоге перед ними была тощая кляча. Зато здесь — грациозная лань. Вроде бы не выпячивает ничего. Зато походка такая, что Славка засопел. Рябинину всегда нравились именно такие женщины. Позволив полюбоваться на себя и оценить произошедшие с ними изменения к лучшему, девчонки начали разгвор про то, что их сейчас больше всего беспокоило.

— Девочки, кончайте о своём, о бабьем! После разберётесь со своими тряпками! По мне вы и так хорошо смотритесь!

— Хорошо тебе Андрос рассуждать, — Нинка по старой привычке назвала Олега так, как звали его в детстве одноклассники, — ваши костюмы явно шил хороший портной. Сидят на вас как влитые. А вот что делать нам?

Подметила она верно. Костюмы на ребятах действительно хорошо сидели. И дело тут не только в хорошем портном. Просто армию не зря называют школой жизни. Одно из прививаемых там умений — умение носить форму. Это на новобранце она смотрится смешно и забавно. А у старослужащего всё подогнано, ничего не топорщится и даже простое х/б носится с некоторым щегольством. Ходячее заблуждение — гражданская одежда на военных выглядит нелепо, как будто с чужого плеча. Ерунда всё это. Если долго носил форму, то и к цивильному костюму будешь относиться как к еще одной форме одежды. Если на тебе ладно сидел китель, то столь же ладно будет сидеть и строгий костюм. И не только он.

Тут играет свою роль и та муштра, через которую проходят все служившие. Не станет служивший человек, если конечно он не дряхлый старец и не инвалид, ходить шаркающей походкой. Движения его всегда просты, свободны и ловки. Строгий костюм его привычно дисциплинирует, заставляя не сутулиться, сидеть на стуле ровно без всякого принуждения и даже манеру разговора меняет.

Все собравшиеся здесь мужчины соприкоснулись в своё время со службой. С Олегом всё ясно, он из кадровых. Но и остальные не так просты. Павел, прежде чем стать оружейником, служил срочную в ВДВ. У Славки позади учеба в мореходке, где и казарма (называемая общежитием), и строевая муштра присутствовала. Хотя это и гражданское учебное заведение. Да и в дальнейшей своей работе, хоть и на "тюлькином флоте", морскую форму носить приходится регулярно.

Эдик служил "срочку" не в самых престижных войсках. В стройбате. Но это вовсе не значит, что у него была несерьёзная служба. Его рабочим инструментом были не лом да лопата, а АКМ. Потому что служил он "красначём". А "красначей" гоняли не меньше, чем десантуру.

Примечание:

"Краснач" — жаргонное выражение. Так в военно-строительных частях называли тех военных строителей, чья служба проходила в составе комендантского подразделения. Прозвали их так за погоны и петлицы красного цвета, как у мотострелков. И эмблемы на петлицах у них были общевойсковые.

Попасть служить "красначем" было трудней, чем в разведывательное подразделение. Потому что отбор туда был очень строгий. "Красначи" выполняли задачи, типичные для военной полиции: охрана периметра секретных объектов. Охрана арестованных нарушителей дисциплины, которых содержали на собственной войсковой гауптвахте. Патрульная служба. Борьба с бесчинствами над мирным населением. И борьба с диверсионными группами противника в случае войны.

Как правило, разгильдяев среди них не было, как и трусов. Любые безобразия они пресекали жестко и решительно, за что их сильно ненавидела основная масса военных строителей.

Итак, как быть с девчонками? Решение этой проблемы пришло после того, как Эдуард осмотрел книжную полку, которую вначале все восприняли просто как часть интерьера.

— Нина! Оля! Как вам это? — достав с полки некий журнал, Эдуард зачитал его название вслух: "Вестник моды. Иллюстрированный журнал моды, хозяйства и литературы". Как раз за 1895 год! Может это вам поможет?

Схватив журнал, Нинка в месте с подругой убежали к себе.

— Что там еще есть?

Оказалось, что много чего. Не только по тряпкам. На полках стояли книги и журналы, к которым в обычной жизни наши герои вряд ли проявили интерес, зато сейчас они были им весьма кстати.

Справочник "Весь Петербург" на текущий год, Путеводитель по Петербургу и его окрестностям за этот же год, географический атлас...

— Погоди Эдик! — вдруг прервал перечисление названий книг и журналов Павел Гапуненко, — вот это что за книжки?

На указанном Павлом месте стояли более десятка внушительного вида и красиво выглядящих книг.

— Brockhaus Konversations-Lexikon, — с большим трудом удалось прочесть название сборника из шестнадцати основных и одного дополнительного тома. Текст книг однако тоже был не на русском языке.

— Знаменитый Брокгауз? А почему не на русском языке?

Приятели не знали, что Энциклопедический словарь Брокгауза и Энциклопедический словарь Эфрона и Брокгауза, это совершенно разные энциклопедии. Первая, та что стояла у них на книжной полке — это полный сборник в варианте четырнадцатого издания. А упомянутый в знаменитом "Золотом Телёнке", тот самый, что хранились дома у Васисуалия Лоханкина, Помните?

"Обо всём этом было легко и покойно думать, разгуливая по комнате в фетровых сапожках, купленных на Варварины деньги, и поглядывая на любимый шкаф, где мерцали церковным золотом' корешки брокгаузовского энциклопедического словаря. Подолгу стаивал Васисуалий перед шкафом, переводя взоры с корешка на корешок".

Этот словарь ещё только составляется и в настоящий момент издано лишь тринадцать томов из сорока одного. Честно говоря, при всём уважении к немцам, нашим героям больше полезной информации мог принести именно словарь Эфрона. Но чего не было, того не было. К тому же, никто из них не владел немецким языком. Дома все они изучали английский язык. Так что в качестве справочного пособия Брокгауз был им бесполезен. Зато обычный школьный учебник русской грамматики Смирновского их одновременно и порадовал и огорчил. Огорчил, потому что осознали, что с этими "ятями", "ерами" и "ижицами" они не в ладах. А порадовал, потому что хоть как то удастся исправить этот пробел. И правда, писать в современном им телеграфном стиле, значит вызвать недоумение у окружающих их людей своей вопиющей неграмотностью.

Невольно, все они уже смирились с мыслью, что придется жить в чуждом для них мире и делать то дело, ради которого их сюда запихнули. Изучив содержание невеликой библиотечки, они приступили к изучению того дома, в котором они оказались. То жилище, что стало их пристанищем, представляло собой довольно ветхий двухэтажный деревянный дом, который проще снести, нежели ремонтировать. Из окон некоторых комнат был хорошо виден знакомый им шпиль Петропавловской крепости. Больше ничего знакомого они не видели. Со всех сторон их окружали такие же деревянные дома и находящиеся на удалении редкие здания строенные из камня. Это противоречило их прежним представлениям об облике Северной столицы. Никакой красоты и наблюдалось. Причина такой убогости была им неизвестна. А она была между прочим проста: долгое время на Петроградской стороне было запрещено каменное строительство. Причина запрета была проста и разумна. Пока Петропавловская крепость рассматривалась в качестве важного для обороны города фортификационного сооружения, существовало требование, чтобы форштадт перед кронверком застраивался зданиями, которые при нужде легко уничтожить и тем самым ликвидировать "мертвое пространство" перед крепостью и заодно не облегчать врагу ведение осадных работ. Запрет этот был снят уже достаточно давно, но строительство капитальных зданий шло медленными темпами.

Изучая помещения дома, они нашли наконец комнату, которая прежнему владельцу служила рабочим кабинетом. В ящике рабочего стола, нашлось то, что было обещано голосом робота: документы и деньги. Денег было ровно сто рублей и набрана была эта сумма медными и серебряными монетами различного достоинства. Помещены они были в отдельную шкатулку из полированного дерева. Во второй шкатулке были сложены документы на всю компанию. Не только паспорта, но и документы на владение этим домом. Владельцем дома по этим бумагам числился "разночинец Олег Евгеньевич Андросов". Особое удивление вызвали паспортные книжки. Согласно им, все они числились разночинцами. То есть, людьми, получившими образование, благодаря которому не могли принадлежать к податному состоянию, при этом не состояли на действительной службе. Проще говоря — или образованные бездельники, или тоже образованные, но живущие на доходы от личных занятий. Все мужчины стали обладателями документов на свои настоящие имена. Зато подруги их... В общем, в те славные времена женщине паспорт был не положен. Их как правило вписывали в паспорт мужа. Могли и выдать, но только с разрешения отца или мужа. Паспорта в шкатулке на них конечно были, но если верить им, то Нинка стала супругой Олега и обладательницей его фамилии, а Ольга естественно внезапно "вышла замуж" за Эдика.

— Без меня, меня же и женили! — только такие слова и нашлись у Олега, — вот Нинка будет рада!

— А уж как Ольга обрадуется! — саркастически хмыкнул Слава, — хотя, почему бы нам сегодня две свадьбы не отпраздновать? Повод хороший.

— А есть чем отметить?

— Да должно же в буфете что-то иметься для отмечания подобных событий, — продолжал злорадствовать Славка, — ну а закусь девчонки нам найдут или сварганят чего съедобное. И вообще, что за свинство? Одним готовых к употреблению молодух, а нам с тобой Паша с кем спать? Уличными "лебедями" напряжение снимать?

— Ты это заканчивай, — резко прервал его разглагольствования Павел, — здесь тебе не пароход, а мы не в рейсе.

Прекрасно понявший то, что не было сказано, но подразумевалось, Вячеслав не стал продолжать тему. Ибо понял, что неправ и поддержки от остальных в этом вопросе не получит.

Вопреки опасениям Павла, сумевшие наконец то правильно одеться и заплести волосы в косы, их подруги отнеслись к неожиданному изменению своего статуса довольно спокойно. Ольга так и заявила, что все эти записи в непонятных документах, лично для неё являются ничего не значащей условностью, придавать которой серьёзное значение — сущая глупость. Нина ничего по этому поводу не сказала, но всем видом дала понять, что согласна с Ольгой. Люди тут собрались достаточно взрослые и потому больше этой темы не касались. Они прекрасно понимали, что природа всё-равно возьмет своё и целомудренная жизнь — это ненадолго. Да сейчас это не главная их забота. Главная — как жить дальше и что сделать в первую очередь.

То, что придётся выполнять навязанное им задание, было воспринято как неизбежность. Главный вопрос: с чего начать? Именно это и начали обсуждать, когда собрались все вместе в гостиной.

— У меня одно предложение, — первым взял слово Вячеслав, — мы все практически в автономке. Бардак и анархия в нашем экипаже до добра не доведут. Нужно определиться с командиром. Потому что одна голова хорошо, а две хуже.

— Предлагаешь себя?

В принципе, быть командиром Рябинин вполне мог. Должность капитан-директора в прежней его жизни подразумевала наличие не только командных навыков. Не менее важными были навыки в организации хозяйственной деятельности. А если учесть, что Сахалин — это приморский театр военных действий, то выбор опытного моряка на роль командира кажется естественным.

— Нет ребята, я не претендую на это. Помочь словом и делом я всегда готов, а командовать нами должен человек, для которого война является работой. Так что я за то, чтобы нашим командиром был Олег. Его учили воевать, служил он тоже немало. Не думаю, что он будет хуже здешних генералов.

Возражений ни от кого не последовало, а Олег даже не подумал возражать. Он просто взял руководство совещанием в свои руки.

Начиная разговор с собравшимися здесь бывшими одноклассниками, Олег постоянно держал в голове одну мысль: "Кто из них?" Мысль эта возникла у него ещё в тот момент, когда он прослушивал инструкцию заказчиков операции. Логика его была проста: вряд ли заказчики доверяют им настолько, чтобы не отслеживать их действия или даже намерения. Все они пришли в себя в разных камерах. Каждый из них прошел инструктаж. Но кто поручится за то, что всех инструктировали одинаково? Давняя дружба ещё не гарантия абсолютной верности. В конце концов предают вовсе не враги. Все известные в истории предатели поначалу были своими. Потом притворялись своими. Потом переставали притворяться.

Олег был твердо уверен в том, что наблюдение за их действиями ведется не только техническими средствами. Какой бы совершенной ни была техника, но ей подвластно не всё. Главный её недостаток — она не может давать правильную оценку наблюдаемым событиям. Этого кстати и человек не всегда сумеет сделать. Но именно людям и принимать конкретное решение по дальнейшей судьбе исполнителей. Да и результаты контроля всегда идут к людям. Вероятность того, что наблюдение осуществляет дежурный оператор из будущего, всегда возможна. Но тут есть один неудобный момент: повелители времени не будут тратить десять лет на то, чтобы отслеживать каждое их слово или действие. А именно столько уйдёт времени либо на непосредственное наблюдение, либо на просмотр записи наблюдений. Им проще заглядывать в конкретный момент прошлого. А как определишь, какой момент их здешней жизни значимый, а какой рутинный? Заранее этого не узнаешь. Поэтому при выборочном контроле рискуешь пропустить самое интересное. Значит, постоянное непосредственное наблюдение должен вести их агент, находящийся либо в их компании, либо неподалёку от них. Именно он должен подать хозяевам сигнал тревоги, если подопытные затеют игру по-своему. Причем вовремя подать, а не тогда, когда принимать меры по исправлению ситуации будет поздно. Наблюдатель из будущего, какими бы средствами наблюдения не располагал, вряд ли это сумеет.

Итак, агент хозяев либо внутри их компании, либо его аккуратненько подведут к ним позже, когда волей-неволей придётся иметь дело со здешним людом. Сейчас этого не проверишь, но учитывать обязательно нужно. Кроме того, всё зависит от того, какое решение они сейчас примут.

— Значит так ребята и девчата, прежде чем что-либо планировать, мне необходимо знать, каково будет наше общее решение по такому вопросу: мы выполняем задание или мы пытаемся выполнить задание?

— Андрос, ты о чём?

Пришлось пояснить свою мысль. Задание можно либо пытаться выполнить, либо выполнять его на полном серьёзе. В первом случае, их действия таковы: Они добираются до родного края, живут там в ожидании японского десанта. Во время войны записываются в дружину народного ополчения и честно воюют в её составе рядовыми бойцами или командирами невысокого ранга. Ну а дальше, как повезёт. Можно даже честно погибнуть во время боевых действий. И ни на что их усилия не повлияют. Результаты этой войны будут точно такими же как и в известной им истории, а они с чистой совестью возвращаются в своё время. Никаких условий они не нарушают. Честно делали всё, что было в их силах, но ничего у них не вышло.

— То есть имитировать полезную деятельность? — подала голос Ольга.

— Вот именно! И если принимаем такое решение, то чтобы его осуществить, особо голову ломать не придётся.

— Значит, вторым вариантом у нас будет не изображать попытки спасения, а активно вмешаться в ход событий и переломить ситуацию в нашу пользу! — утвердительным тоном выразил эту мысль Вячеслав.

— Да Слава, именно это я и имел в виду. Но это уже другое планирование и другая подготовка к грядущей войне.

К удивлению Олега, все высказались за второй вариант. А раз так, то он не вникая в мотивы каждого, перешел к главному.

— Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги, — именно этой знаменитой фразой Олег продолжил совещание, — тех денег, что мы имеем, вряд ли хватит на то, чтобы добраться до Сахалина. Ну а про то, чтобы на них вести войну, не стоит и разговоры вести. Но и то, что имеем, зря тратить не стоит. Поэтому я назначаю казначеем нашего отряда Ольгу. Вся отрядная касса будет у неё. У кого то есть иное предложение? Нет? Значит, прошу любить и жаловать нашего начфина.

Иных мнений ни у кого не возникло. Не стала возражать и Ольга. А чего тут ломаться? Именно она, как опытный бухгалтер, лучше всех подходила на эту роль. Приняв шкатулку с деньгами, она трижды эти деньги пересчитала, а затем, закрыв шкатулку задала вопрос:

— Командир, а сколько вообще нам потребуется денег на эту войну?

Думал Олег не очень долго. Всё-таки быстро считать в уме топографу приходится часто.

— Сейчас прикину. Примерно конечно. Боевые действия длились восемнадцать месяцев. Наши задействовали тысяч семьсот человек. Потрачено на войну два с половиной миллиарда золотых рублей. Значит на одного человека тратилось примерно 198 рублей в месяц. Боевые действия на Сахалине — это два месяца времени. Численный состав гарнизона острова — порядка пять тысяч человек. Значит, нам требуется где то в районе двух миллионов рублей золотом.

— Так мало? — удивилась Нинка.

— Ниночка! Лапочка! У тебя есть такая сумма? — издевательским тоном задал вопрос Павел, — если есть, то сдай Ольге на хранение!

— Кстати командир, — вмешался в разговор Эдик, — нам действительно столько нужно? А как-нибудь без них не выйдет?

— Не выйдет. И это только на сами боевые действия. А ещё нужно изучить и подготовить к войне театр боевых действий. Это тоже затраты. И немалые.

— А что мы на своём острове не знаем? — опять влезла Нинка.

— Ничего мы Ниночка толком не знаем, — пустился в объяснения командир, — ты не забыла про то, что у японцев карты местности были гораздо точнее наших? Я например про это прекрасно помню. Как и про то, что в одиночку мне остров не отснять ни в какие сроки. Тут целую роту нужно задействовать. Роту, которую нужно снабжать всем необходимым. А для съёмки береговой черты и закладки пунктов Лапласа, нам нужно подходящее плавсредство с экипажем и нормальным штурманом. И это только наши начальные действия на самом острове.

Да, историю родного края здесь помнили все. В частности помнили о том, что японские войска сравнительно легко совершали обходные маневры именно благодаря наличию точных топографических карт. Зато наши войска имели смутное представление о той местности, на которых велись боевые действия и часто оказывались в ловушке. Поэтому довод командира сочли весомым. Правда, возник вопрос: откуда командир возьмет эту самую роту и что он будет с ней делать, когда она выполнит поставленную задачу?

— Откуда я её возьму — сложный вопрос. Мысли есть конечно, но на этом пока не стоит зацикливаться. Ну а что с ней в дальнейшем делать? Сами судите: рота топографов — это минимум десять групп людей, прекрасно изучивших местность во время её съёмки. В дальнейшем — проводники и разведчики.

Спорить никто не стал и на том совещание закончилось. Началась жизнь. Женщины были отправлены в направлении кухни, с заданием всё там осмотреть и приготовить что-нибудь поесть на всю кампанию. Ну а остальная часть отряда получила простую и ясную задачу: изучить имеющийся план Петербурга. Что касается приема пищи, то тут женщины провозились заметно дольше, чем следовало и сесть за стол удалось лишь тогда, когда за окном уже стемнело. Правда, ужин был съедобным и жалоб в адрес стряпух не последовало. Что на ужин? Да обычная гречневая каша и чай.

3. "Ну, что тебе сказать про Сахалин?"

Была раньше популярной песня, которая начиналась именно такими словами. Глупая песня. Хоть и писали её известные всей стране люди, и исполняли её певцы не последнего разбора, но всё равно слова в ней глупые. Взять хотя бы эти:

"На острове нормальная погода".

Вопрос, который просится на язык: какую погоду Михаил Танич счёл нормальной? У нас ведь про человека, имеющего переменчивый, непостоянный характер, говорят, что он как сахалинская погода. А она на дню может десять раз перемениться. Яркий солнечный день внезапно может стать дождливым. Тихое безветрие может смениться сильным ураганом. Бодрящий морозец внезапно сменится оттепелью. Утром обуваешь валенки, а после обеда тебе понадобились резиновые сапоги. А бывает и наоборот.

Правда, погода бывает не только переменчивой, но и затяжной. Снегопады, ливни, палящий зной... Это тоже бывает. А иногда приходит тайфун. И это тоже для Сахалина нормально. Особенно если учесть, что во время тайфуна могут разбушеваться сразу полтора десятка стихий. Там, где я жил, такого не было, а в соседнем районе было. Но и того, что нам досталось, хватит для создания сильного впечатления.

Как вам сочетание тропического ливня с ураганным ветром? И все это творится в течении недели. Реки, которые до этого курица вброд переходила, внезапно становятся настолько полноводными, что в них можно загонять портовый буксир. А на размокших склонах сопок может сформироваться селевой поток. Страшная вещь между прочим. Видел я, во что он превращал железнодорожные пути. Стальные рельсы не просто гнутся, они скручиваются в затейливые кружева. И это только лето. А ведь есть ещё и зима. Зима тоже не сахар. Сочетание обильных снегопадов, сырого воздуха и сильного ветра тоже малоприятное дело.

В общем, писать про сахалинский климат можно много. А жить в нем не все согласятся. Даже сибирякам, этому эталону природной закалки и выносливости, наш климат не по душе. Вот у них в Сибири — это да! И лето настоящее, и зима толковая, и вообще, сущий рай на Земле! И если не слушать тех дураков, что пугают честной народ сибирскими ужасами, то лучше Сибири нет ничего лучше! Меня это не удивляет, ибо каждый кулик своё болото обязательно похвалит, а чужим болотом пугать будет. Сахалином же людей пугали издавна.

Глухой, неведомой тайгою,

Сибирской дальней стороной

Бежал бродяга с Сахалина

Звериной узкою тропой.

Тут даже не обсуждается, от чего такого этот бродяга бежал аж через всю Сибирь. Слушателям и так ясно, что такой забег возможен лишь от самого ужасного ужаса. Не только народные певцы "прославляли" наш остров. Антон Павлович Чехов тоже на этом поприще отличился. Его "Остров Сахалин" произвёл на читающую публику настолько сильное впечатление, что она и век спустя считала мой родной остров одним из ужасных мест на Земле.

И всё таки кулику есть за что хвалить своё болото. Не только потому, что оно родное. Его хвалят ещё за ту красоту, которой никогда не будут обладать болота ближних и дальних соседей.

Разве не красив утренний восход солнца, который каждый день наблюдают жители Охотского побережья Сахалина? Но столь же прекрасен и тот закат, что видят живущие на берегу Татарского залива. В это время море и небо воистину прекрасны и неповторимы. При восходе, вода и воздух меняют свой окрас с угольно-черного на темно-синий, Затем сумерки пробивает первый золотисто-розовый лучик солнца. Оно встаёт в утренней тишине прямо из воды и выглядит как багровый шар. На него в это время можно смотреть не прищуривая глаз. И оно выглядит таким огромным! Иногда кажется, что до него близко, рукой подать. Эту иллюзию поддерживает проложенная по поверхности моря ярко-красная дорожка, идущая от солнца прямо к тебе. А солнце поднимается всё выше и выше, постепенно превращаясь из багрового шара в привычную всем нам ярко-желтую звезду, на которую больно смотреть без светофильтров. При заходе всё происходит строго наоборот. Солнце не просто скрывается за окоёмом, оно при этом постепенно гаснет. А ещё оно творит на водной глади точно такую же алую дорожку. Но если при восходе она была путём к тебе, то при заходе она идёт от тебя, туда, где на западном берегу Татарского пролива начинается страна, о которой ты слышал с самого раннего детства от взрослых людей. Страна эта носит название Материк.

А кроме солнца есть море, небо и сама земля острова. Цвет неба — это чаще всего отражение свечения морской воды. Если погода хмурая, то море имеет тёмно-серый цвет. В холодное время года мы именно таким его и наблюдаем. Но бывают и ясные солнечные дни, которые красят небо и море в разные цвета: синий, голубой или лазурный. Редко, но можно увидеть белое море и небо послушно отразит и этот цвет. Столь же редко можно увидеть багровое море и розовое небо. Такие моменты нужно специально ловить. Не каждый год подобное увидишь, а если увидишь, то рождается ощущение, что ты попал на совершенно иную планету, а до Земли тебе лететь и лететь. А потом переводишь взгляд под ноги и понимаешь: ты пока что ещё на Земле. Вот она: темно-серый песок пляжа под ногами, укатанный приливами до ровности асфальтового покрытия. Переводишь взгляд дальше и видишь не укатанный, а уже рыхлый песок пляжа, чья протяженность вдоль берега может составить десятки километров. И пляж этот как правило окаймлён зарослями шиповника. А дальше начинаются крутые склоны сопок. Сахалин — это горная по сути дела страна, жители которой не считают себя горцами. Честно говоря, нигде на Земле горцы в горах не живут. Их поселения расположены там, где есть пригодная для распашки земля. Это как правило подножье гор или горные долины. Или распадки, как их у нас называют. Во всём обитаемом мире, горы являются безлюдными и лишь время от времени безлюдье нарушают пастухи или охотники. Именно последних и стоит считать настоящими горцами. У прочих людей в горах никаких дел не находится. Так, изредка посещают их, когда приходит время сбора лесных даров. А здесь есть что собирать. Например — черемшу в конце весны или в самом начале лета. Позже, она становится несъедобной, а пока сезон, целые семьи ползают по крутым склонам сопок, чтобы запастись этим продуктом. Конечно же, не забываем грибы и ягоды. Какие? А такие же, что и в землях коренной России. Но есть и своё, родное. Чего нет в других местах. Например — клоповка. Эта ярко-красная ягода формой похожая на голубику, растет на безлесных склонах сопок и потому собирать её — мучение для непривычного к этому делу человека. Мучение состоит в том, что не всякий человек правильно ходит по крутым склонам. Привычный большинству уроженцев равнин широкий равнинный шаг тут не подходит. Ходить нужно так, как делают это лыжники — ставить стопу "ёлочкой" или "лесенкой". И короче шаг товарищи, иначе через сто метров пути собьёте дыхание! Именно равнинный шаг выдаёт недавнего переселенца. Местные с соплячьего возраста ходят правильно. Но мучения при сборе клоповки стоят той пользы, которую получает человек. Сок клоповки — истинное спасение для того, у кого скачет давление. А этим мучаются при наших погодах большинство приезжих, особенно когда доживут до почтенного возраста. Вот тут и выручает их сок клоповки, который смело можно добавить в водочку. Есть на свете немало трав и ягод, способных повысить или понизить давление. Но клоповка его выравнивает, не особенно интересуясь тем гипертоник ты или гипотоник.

Хождение по лесу — та ещё наука. Где попало не пройдёшь. Как ни крути, но окружает тебя не просто лес, а горная тайга. Хвойные леса обычно легко проходимы, но не в этом случае. Мусонный климат штука интересная и к результатам приводит порою забавным.

"В краю, где спорят вьюги и ветра" — в этом песня ничуть не обманывает слушателя, вполне комфортно чувствуют себя растения, характерные для субтропиков. Магнолия конечно встречается, но редко и не везде. Зато лианы свисающие с деревьев не редкость. Впрочем, изображать Тарзана, используя их вместо веревки, не выйдет. Они хрупкие и цепляются за дерево не крепко. Зато заросли бамбука — это нечто. Бамбук покрывает как травянистые склоны, так и таёжное пространство. И это не тот бамбук, который годится для изготовления удочки. Вдвое тоньше женского мизинца и едва ростом с пятилетнего ребенка, он растёт настолько густо, что прекрасно скрывает поваленные ветром деревья. Идти вне тропы — только ноги зря ломать. Иногда в буквальном смысле. Так что не стоит сворачивать с тропы. Кстати, а кем эти тропы проложены, если человек тут редкий гость? Как и везде, лесная транспортная система создана дикими зверьми. А они бывают всякими. В том числе такими, встреча с которыми опасна. Кто является настоящим хозяином этих мест, вы и без меня догадались. И очень нежелательно с ним повстречаться на узкой тропе. А тропы тут узкие и быстро бежать можно только по ним.

Но медведь не всегда балует людей своим присутствием. Говорят, что и тигров люди видели. Но это под сомнением. Если они и забредали к нам с материка, то недолго жили. Не потому, что есть нечего. Просто большой популяции не выйдет и они быстро выродятся. Да и косолапый прокурор не потерпит второго хозяина на своей делянке. А уж как люди накинутся на бедную кошку! Думаете, забоятся? Ага! Как же! Они ещё жалеть будут, что с тигра не выйдет семь шкур содрать.

Вот что хорошо, так это отсутствие волков. Глубокие сугробы не позволяют им у нас успешно охотиться зимой. С голоду ноги протянешь, если сдуру сунешься. Вот они носа к нам и не кажут. Хотя могли бы. По льду пролива Невельского пройти на остров они могут. А девять километров пути, для волка сущий пустяк.

Ну да ладно про сопки. Не они человека кормят. Самые кормные места — в распадках. Распадок — это прежде всего долина, в которой обычно течёт быстрая горная речка с прозрачной и чистой водой. Как правило это нерестовая речка. И пойма реки более богата на растительность, нежели сопки. И ту вас ожидает ещё одна экзотика — гигантизм растений. Чем он вызван, сказать трудно, но он есть. Двухметровой высоты кислица — прекрасный корм для коровы. Приходит время и начинается заготовка её на силос. Веселое это было занятие. Целые автоколонны трудового люда, мобилизованные властями, выезжали по субботам на заготовку силоса. Косить кислицу не трудно. Собирать скошенную тоже. Никакой каторги в этом не чувствуешь. Как правило, народ приходит не с пустыми руками и казенная обязаловка заканчивается весёлым пикником. В таких поездках много чего забавного происходит, о чём местным сказителям не стыдно и внукам поведать.

Помимо кислицы есть и гигантские лопухи, высота которых порою достигает метров четырёх. А из листа такого лопуха при нужде можно смастерить на скорую руку мини-юбку даже для полноватой женщины. А медвежья дудка, достигающая порою высоты шести метров. На верхушку такой травы я ещё в десятилетнем возрасте забирался как по дереву. Правда и падать приходилось, если она подламывалась под твоим весом.

Природные красоты можно описывать бесконечно и всё-равно всего не расскажешь. Поэтому перейдём к рассказу о людях. Судить о них по книге А.П. Чехова не стоит. Он был у нас во времена унылые и людей видел совершенно не тех, которые пришли на остров позже. А ведь в людях вся суть.

При царе-батюшке пытались заселить остров, да взялись не с того конца. Тут нужно понимать, что при самоДУРжавии власти у чиновников было не меньше, чем при коммунистах. Принудить человека к чему-либо, проблемой не было. Но не было и понимания того, что при любой начальственной затее, окончательный порядок установят люди, населяющие данную землю. Вот взяли чиновники и решили по примеру англичан заселить землю каторжниками. Только каторжник каторжнику рознь. Остров можно было заселить крестьянами, сосланные за "аграрные преступления" (распашка земель помещика, порубка дров в частном лесу, неуплата земельного налога) — простыми людьми, в силу обстоятельств попавших под суд. Примерно такими бедолагами и заселяли англичане Австралийский материк. Попадали такие и на Сахалин. Но в малых количествах. Эти люди не чурались честного труда. Они могли своим трудом цивилизовать дикие и неустроенные земли. Но почему то они реже всего попадали к нам. Позже, именно таких несчастных трудяг расстреливали и вешали каратели, подавлявшие крестьянские бунты при царе. Число казнённых таково, что при помиловании ими можно было лет за десять сделать остров пригодным для нормального проживания. Так нет же, власти Российской империи решили освоить остров теми, кого действительно нужно было вешать: с помощью водворённых в ссылку уголовников. При этом — особо опасных рецидивистов. Поэтому количество каторжников и уголовных ссыльных превышало количество лично свободных крестьян и коренных жителей Сахалина — нивхов, айнов, орочей. Вот и подумайте, поедет ли добровольно нормальный человек в места с таким вот "населением" и порядками, которые ему никак не подходят. Даже не читая книгу Чехова, можно понять, какую жизнь он встретит в этих местах.

Коммунисты применили иной подход. Остров заселяли добровольцы, которых заманивали "длинным рублём" и социальными льготами. Самое интересное было в том, что никому не предлагали переселяться окончательно. Людям просто предлагали года три поработать. И они приезжали, не планируя оставаться дольше оговоренного. Вот с этого момента и начиналось самое интересное. Кто вообще клюёт на такие предложения? Как правило это люди, лёгкие на подъём и нацеленные на достижение конкретного результата. Которым не страшен труд при бешеной оплате. А она, оплата, такой и получалась. В сравнении с материком конечно.

"А я еду, а я еду за деньгами,

За туманом едут только дураки!"

Приехавший на заработки человек, которого не смущают трудности и бытовая неустроенность, ведь это всё ненадолго, начинает работать. А вокруг него такие же как и он. Те, кто кроме чемодана с минимальным количеством вещей привёз на остров своё главное богатство. Богатство, которое совсем не занимает места даже в кармане и не имеет веса: знания и умения, упорство в достижении поставленной цели и готовность к сотрудничеству. Последнее особенно важно, потому что для достижения личного успеха, нужно не просто ладить с людьми, но и уметь сработаться с ними. В обстановке, когда людей катастрофически не хватает, а работа не убавляется, невольно возникают иные порядки, не предусмотренные законами и инструкциями. Ты нужен! Ты очень нужен! А кому? Да всем, кто рядом с тобою. И начальству и товарищам. Чуть приболел, не вышел на работу и тебя людям не хватает. Они конечно жилы рвут, чтобы управиться и без тебя. Но это очень тяжело. Поболеть что-ли подольше? Отдохнуть чуток? К чёрту отдых! Нужно ведь совесть иметь и не подводить людей!

Все ли были такие? Нет, не все. Были явные неумехи и слабаки, переоценившие свои силы. Им просто предлагали не мучить себя и возвращаться на материк. Всё-равно толку от них нет. Были и такие, кто привык въезжать в рай на чужом горбу. Этих не спасало ничего. Их выживали. Сперва вежливо, а если упирался, то и невежливо. А были такие, кто вообще не способен ужиться с людьми. Те чаще всего сами уходили. Оставались умелые, надёжные и уживчивые. И вот подходят к концу те три года, на которые человека вербовали. Вроде человек и достиг чего хотел. Денег — полный чемодан. Казалось — езжай домой, к цивилизации, трать честно заработанные деньги в своё удовольствие. А вот не хочется! Тут и практический расчет — где еще он такие деньги заработает? Только на Северах. А на материке за копейки будешь корячиться. Сорвешься с места — "полярку" потеряешь, а её сейчас не то, чтобы много, но и немало ведь. Ещё пять лет — и ты её заработал по максимуму. Глупо отказываться от таких денег, пока они сами прут. Вот и начальник его остаться уговаривает. Этот хоть человек, а какой на новом месте встретится? А товарищи по работе? Ведь вон как оно было, жили в бараке, который общагою назван. Бардак полнейший если трезво посмотреть. Народ после работы, чтобы усталость снять, от стакана не откажется. А потом разойдётся и продолжит банкет. Хрен ты за всеми уследишь. Комнаты нараспашку. Заходи кто хочет, бери что нужно. А под кроватью чемодан с деньгами лежит и все про то знают. Но ведь ни копейки не пропало! И кому воровать? Тому, кто на такое решится, мужики всё что можно набок свернут и скажут, что так и было. В такие дела милиция тут не суётся. Люди сами, без участия властей решают подобные проблемы. Разве на материке так будет? Там ведь за копейку люди давятся да друг от друга дверьми крепкими на несколько замков закрываются. Да пропади всё оно пропадом! Остаюсь да поработаю ещё чуток на себя, пока силы молодые есть. Остаётся мужик, считая при этом, что ещё вернется туда, откуда приехал.

Глупец! Ты просто не знаешь Сахалина. Сахалин одновременно хмур, красив, благодатен, но он же и коварен. Того, кто продержался на нём три года, он до конца жизни заберет себе. Почему? Да потому что назначенный им испытательный срок прошли лишь те, кто ему подходит. Но выдержавшие испытания подходят и тебе! Ведь они точно такие же, как и ты! Где ещё ты встретишь столько чудесных людей? Людей, с которыми тебе комфортно было жить и работать, с которыми ты смело пойдёшь куда угодно. На труд, на бой, а кое с кем и в разведку. Да только здесь! Так к чему сомнения? Оставайся!

Понятно, что тем же самым может похвастать и Камчатка, и Чукотка, да и не только они. Но ты попал именно сюда и именно здесь решил немного задержаться. Вот только не понял ты, что остаёшься здесь жить. И черта с два куда теперь уедешь. Есть у этой земли методы на таких мужиков. И первейший из них — бабы. А бабы кого угодно способны с пути истинного сбить, если сильно захотят. Что именно их потянуло сюда, остаётся только гадать, но устроить свою судьбу они не откажутся. Найдут они, что мужику показать, как есть найдут. Они ведь с самого начала пару себе присматривают. На всякий случай. Вдруг да сладится с кем? Ну и находят, на кого глаз можно положить. Бабьи рассуждения в этих делах просты: раз мужик собою ничего, серьёзный, работящий, у начальства на хорошем счету, люди его уважают, так почему бы ему себя с привлекательной стороны не показать? И показывают. А там "Бац!" — первый капкан сработал. Работник наш конечно неприхотлив, но всегда лучше, когда вместо холостяцкого ужина его ждёт ужин домашний, чистое бельё и одежда. Ну и прочее, что к этому всему прилагается.

И вот, очередной жених, в новом свадебном костюме, обутый в резиновые сапоги, несет на руках счастливую невесту сперва ко входу в ЗАГС, а спустя короткое время в тот сарай, который в этой местности считается рестораном. Приличный костюм — потому что свадьба. Резиновые сапоги, потому что на дворе либо ранняя весна, либо поздняя осень, а на улицах грязи по колено. А невесту на руках носит не только от избытка чувств, а ещё и потому, что не годится ей свой свадебный наряд в грязи пачкать. Думаете, что его подруга жизни это забудет? Да она и на старости лет будет вспоминать о том, как муженёк её два километра на руках носил. Даже не запыхался при этом!

Что дальше? А дальше дело житейское. В один прекрасный день супруга скажет:

— Коля! Ну сколько можно ютиться в казённой общаге? Я ведь ещё молодая и пожить по человечески хочу.

И намекнёт при этом, что по всем признакам в семье прибавление должно случиться. И что ему делать? Да пропади он пропадом этот материк! Успею я на него насмотреться! Права благоверная, не дело детям по углам казённым обитать. Им свой дом нужен, родной. Хлопотать за квартиру? Да пока её дождёшься, ребёнок и школу окончит. Нет ребята, коль есть сила в руках, да руки эти не отсохли, нужно дом строить. Свой дом! И приобретается участок в распадке, где уже обосновался частный сектор. А потом начинается добровольная каторга. И работу казённую справить, и на постройке дома управиться. Ежедневно и ежевечернее, на выходные и праздники, плюс отпуск на это святое дело потратить. Сильно наломается этот Коля, но к рождению ребенка дом будет готов. Вот и захлопнулась вторая ловушка. Дом — это слишком серьёзно, чтобы вот так взять и всё бросить. А там наступает черёд и других ловушек. Ведь дом не просто так. Это ещё и хозяйство при нём. А потом, начинает Коля понимать: никуда он отсюда не уедет. Слишком много сил и самой души своей вложил он в эту землю. Понятное дело, что в отпуске он и родню материковскую навестит. И в на южные курорты съездит. Но чтобы насовсем? Ему этого уже не нужно. Ему и здесь хорошо живётся. Вот так Сахалин привораживает к себе приезжих людей. Которые ещё недавно были ему чужими. Конечно, этот Коля может решиться и однажды съедет на материк. Быть может и работу он себе найдет полегче, и климат получше. Но и тогда остров его не отпустит. В каком бы довольстве он на новом месте не жил, но душа его окончательно не успокоится. Ему будет не хватать ни шума морских волн, ни криков чаек, ни карканья отъевшихся на красной рыбе ворон. А самое главное — люди вокруг не те. Нет в них той душевности. Корефаны сахалинские, кого не попросишь, всегда делом помочь готовы. И помогали, как и Коля им. А отзывчивость людская? Много ли найдется краёв, где без всякого страха и дурных подозрений незнакомца впускают в дом, чтобы переночевал человек до утра? Раньше это было везде, а сейчас мало где так живут. И люди там были не мелочные. Да как тут быть мелочным, если деликатес за роскошь никто не считает? Ели люди и икру как кашу целыми мисками, а не мазали её тонким слоем на бутербродики, и рыба была такая, какую тут лишь в ресторанах подают. А как родила тамошняя земля! Климат сахалинский он не во всём гнилой, да и не везде одинаковый. Да и солнце не всегда за тучами прячется. Потому и земля неплохо родит, если руки приложить. Всё росло кроме хлеба.

Иное дело те, кто родился там. Прежнюю необустроеность сахалинской земли они если и застали, то разве что в раннем детстве. А кое-кто из рождённых там про это лишь из рассказов знает. У них уже была совсем иная жизнь. И если разобраться, то хоть и не похожая на родительскую, но ничуть не хуже, а пожалуй, что и лучше. К тому времени остров трудами их родителей встал на ноги и потихоньку прихорашивался, переставая быть совсем уж диким местом.

4. Старая добрая классика

Каждое утро Олег собирал личный состав в кабинете, чтобы проверить как усвоен изучаемый материал. На удивление, никто не путался, отвечая на задаваемые им вопросы. Отрадно было то, что топографическим кретинизмом никто не страдал Конечно, изучить и запомнить расположение всех улиц и площадей никто бы и не смог. Поэтому командир спрашивал лишь о расположении основных городских магистралей. Со зрительной памятью был порядок даже у женщин. Когда первый зачёт на знание города был сдан, неожиданно вылезла Нинка, пожелавшая сходить в разведку.

— Ребята, не спорьте со мной!— убеждала она друзей, — нужно посмотреть, что и как люди носят, чтобы не быть белыми воронами. И это должна сделать именно я. Вы, мужики, не углядите в одежде того, что угляжу я или другая женщина. Ольге пока нельзя выходить, она будет слишком выделяться...

— Я понял тебя,— прервал её объяснения командир, — что тебе ещё нужно для этого кроме одежды?

— Десять рублей денег.

— Обойдёшься! Слишком жирно будет. Ольга, выдай этой шпионке рубль на командировочные расходы и ни копейкой больше!

Нинка немного обиделась, но спорить не стала и получив озвученную командиром сумму пошла собираться. Отсутствовала она долго. До самой темноты. Все уже начали беспокоиться за неё. Тем не менее она вернулась голодная, усталая и довольная. Сразу ни о чем её расспрашивать не стали. Сперва покормили, а затем она прибыла на доклад в кабинет, как то незаметно ставший отрядной канцелярией.

Оказалось, что Ниночка не просто погулять вышла, а задумала прямо так сходу нужные знакомства завести. Не забывая внимательно изучать одежду и поведение на улице встреченных ей людей, она вот так неспешным шагоми добралась до Десятой линии Васильевского острова. Ну а найти здание Бестужевских курсов труда не составило, куда она добралась аккурат к моменту окончания занятий. А дальше всё пошло так, как она и задумала. Выцепив среди курсисток подходящую парочку, которая в тот момент обсуждала только что закончившиеся практические занятия по химии, наша авантюристка бесцеремонно вклинилась в разговор. Дальнейшее было делом техники. Уж про химию она могла много чего рассказать. Химико-технологический институт имени Менделеева ни разу не Бестужевские курсы, да и гиганты подобные Дмитрию Ивановичу там конечно не водились, но это ещё не значит, что там плохо учили. Вот Ниночка и блеснула остатками своих знаний, чем повергла собеседниц в шок. Естественно, что Анечка и Лизочка заинтересовались необычной незнакомкой, которая продолжала им вешать лапшу на уши. Идя прогулочным шагом по улице, Нинка чего только не рассказала о себе! На "сорок бочек арестантов" вполне хватало.

— Откуда такие обширные знания? Массачусетский Технологический!

— Так вы американка?

— Не совсем так голубушка. Папочка конечно юрист, зато мамочка русская. Но живут в Америке. Где именно? На Брайтон-Бич. Никогда не слышали? Бывает. Я тоже про Жмеринку никогда не слышала.

— Как вам Ниночка повезло! У вас свобода! А вот в "этой стране"...

А потом вполголоса, сообщают "американке", что с такой передовой во всех отношениях девушкой, обязательно стоит познакомиться их товарищам. Не стоит опасаться! Это приличные люди, которые придерживаются передовых взглядов буквально во всем.

Решив, что раз так все складывается удачно, то нужно не зевать, а подсекать "рыбку" пока она не сорвалась с крючка, Нина тоже вполголоса и доверительным тоном сообщает Анечке с Лизочкой о том, что она не просто погулять вышла, а имеет поручение к "лучшим представителям русской молодёжи". После чего получила в ответ адрес явки, пароли и время встречи. А потом добавила, что явится не одна, а с "очень важным товарищем", приближенным к особе самого князя Кропоткина. Ну а дальше, девушки мило распрощались и "мисс Андросова" отправилась "домой".

— Ты чего Коза затеяла? — возмущённый проявлением неуместной инициативой Олег, чисто по привычке назвал её тем прозвищем, что приклеилось к ней ещё в детском саду, да так до самого выпускного вечера и не отклеилось.

— Андрос, ты ведь сам говорил про то, что нам нужны деньги. Уверяю тебя — они будут. Кстати, идти назад мне было очень страшно. Я бы и от пистолетика не отказалась.

— Ещё раз: какого хрена...

— Олег, ну не будь сволочью. Я ведь для всех старалась. — она сменила тон на одновременно просительный и жалобный, — не порть мне игру. Я ведь этих дурочек да дурачков не только на деньги разведу. Они мне и оружие с заграничными паспортами как пить дать приволокут.

— Откуда?

— От верблюда! Советскую классику нужно читать!

Не слыша возражений, авантюристка изложила возникший в её голове план действий. Он состоял в том, что она с Олегом являются на затеянную "передовой молодёжью" вечеринку и представляются посланцами некой ужасно революционной организации. Ну а дальше, дело техники, которой она в данный момент владеет.

— С чего ты решила, что у них деньги есть?

— А с того! Ты знаешь, сколько они платят за учёбу? Вдвое больше, чем у нас сейчас в кубышке. Так что не бедные. И родители у них не простые. Если потрясти как следует, то денег на целую революцию хватит. Но я честное слово даю, что наглеть не стану. И это... В общем, ты идешь со мной.

В своей компании Нинку знали как облупленную. То, что она горазда на всякого рода проказы, известно было ещё в те времена, когда они пребывали в детсадовском возрасте. Страсть к весёлым проказам у неё не исчезла и с возрастом. Но чтобы она хоть раз в жизни извлекла из этого пользу? Такого на памяти не было. Поэтому Олег и сомневался в успехе того, что Нинка задумала.

Почуяв эти сомнения, она решительно перешла в наступление, упирая на те мелочи быта, о которых козлы-мужики конечно не подумали и с которыми придётся разбираться ей на пару с Ольгой.

— Олег, нам здесь обитать ещё десять лет! И все эти года вас нужно кормить и обстирывать. А ничего привычного для нас тут нет. Никакой бытовой техники! Моющие средства? Только хозяйственное мыло. Ты что, хочешь чтобы мы с Ольгой загубили свою молодость у плиты и лоханки с бельём? Ты хоть понимаешь, что белое бельё нужно кипятить и крахмалить? А ещё предстоит покупать продукты и дрова. А косметика? Я не хочу выглядеть неухоженной! И Ольга не хочет. Нужно договариваться с прачкой, нужно договариваться с ассенизатором, а ещё эти уроды не позаботились о зимней одежде для нас. Да и сменное нижнее бельё тоже нужно приобретать. Я например не согласна ходить без трусов, ожидая когда прачка их принесет из стирки! В общем командир, сумеешь сам добыть деньги — я заткнусь и не буду тебе плешь проедать. А если не берёшься решать этот вопрос — не мешай другим делать нужное дело!

Честно говоря, она была права. Как известно, быт заедает человека и отвлекает от дел общественных. Превращать подруг в домашних работниц никто не планировал. Да и глупо превращать квалифицированных специалистов в обычную домашнюю прислугу. Проще со стороны нанять. Если конечно на это есть деньги. А с этим дела обстояли неважно. Имеющихся ста рублей не хватит даже на скромную жизнь. Конечно, в местных ценах они не ориентировались, но про то, что комендору сверхсрочнику обремененному семьёй казна платила где-то в районе двухсот рублей в год, читать приходилось. И получалось при таких раскладах, что больше полугода им не продержаться. Пришлось соглашаться на авантюру. Получив разрешение, Нинка немедленно раздела Олега буквально до исподнего. Да и сама тоже разделась, решив, что хождение в ночной рубашке по дому, где все свои — это не разврат, а суровая деловая необходимость. После этого, забрав снятую одежду, она умчалась на кухню и немедленно начала готовиться к завтрашнему дню. Правда, без Ольгиной помощи обойтись не вышло. В отличии от неё, наша кореянка жила не в многоэтажке, а в собственном доме. Поэтому, готовить на дровяной плите она умела с детства. Не только готовить, но и разжигать её без помощи мужчин. Точно так же она умела и кипятить бельё, и крахмалить его. А уж с чугунным утюгом, как и с самоваром, разобралась без особых затруднений. Впрочем и Нинка была не избалована, а потому за ночь подруги управились и со стиркой, и с сушкой всего постиранного на утюге. Более того, они и завтрак не задержали. Заодно, уже утром, обе основательно помылись в корыте и загнали мыться командира.

К полудню всё было готово и парочка авантюристов имела подобающий вид для нанесения визита. Чистая и выглаженная одежда, сидела на них идеально. Аккуратная стрижка командира, длинная и туго заплетённая коса его спутницы, в которую была вплетена лента, до блеска начищенная обувь — всё это вместе взятое придавало им весьма респектабельный вид.

Пользоваться извозчиком они не стали, решив по возможности экономить деньги. В конце концов, до того особняка на улице Миллионной, где им была назначена встреча, к указанному часу можно было добраться неспешным шагом. Пользуясь этим, они внимательно присматривались к тому, что их окружало. Правда, Олег заметил, что он идёт с дамой не так, как это делает большинство людей. Вести даму под ручку принято и здесь. В самом начале пути, подруга расположилась было справа от него, но он решительно загнал её под левую руку. Что делать, привычка сильней принятого в обществе этикета. Еще в курсантские годы, гарнизонные патрули и курсовые офицеры приучили к тому, что правая рука должна всегда иметь свободу действий. Причем, привычка это не только офицерская. Оставленная в своём времени супруга тоже считала, что идти по левую руку от кавалера гораздо удобней. Ведь кавалеру часто приходится отвечать на воинское приветствие других служивых.

Вот так, идя под ручку с кавалером и треща без умолку совершенно ни о чём, Ниночка и довела Олега до условленного места встречи. Правда, при нужде он и сам сумел бы найти дорогу. Странно ожидать иного от топографа, заранее изучившего по карте города предстоящий им маршрут движения. Сейчас его больше заботила способность самой Нинки ориентироваться в незнакомом городе. Потому он и предоставил ей возможность проявить себя в роли проводницы. Если бы она сбилась с пути, он бы её немедленно поправил. Делать этого не пришлось. Не смотря на занятый работой язык, подруга была внимательна и с пути истинного не сбивалась. Ближе к концу пути, Нинка прекратила пустой трёп и предупредила:

— Олег, сейчас встречаемся с Лизой. Проявлять принятую в здешнем обществе галантность в отношении её не советую. Не та публика. Эти дурочки считают себя свободными от предрассудков и галантности от кавалеров на дух не переносят. Лучше вообще помалкивай и предоставь все разговоры мне.

— Зачем я тогда тут нужен?

— Для солидности. Не забывай важно надувать щёки и в подходящих случаях кивать головой. Запомни: ты слишком важная птица. Ты посланник свободного мира и товарищ, хорошо известный самому Кропоткину. Болтать о делах со всякой мелочью тебе не с руки

— А почему Кропоткину?

— Балда! Чему вас только комиссары учили? Ленина сейчас никто не знает. Да он и сам не догадывается о том, что он Ленин. Зато Кропоткин известен всему миру.

— Чем Плеханов тебе не нравится?

— Он зануда. И давай не спорь. Я уже говорила этим недоделанным нигилисткам о Кропоткине. И они чуть из платьев не выскочили от восторга.

В условленном месте их встречала встретила та самая Лиза, о которой она рассказывала. Приветливо поздоровавшись с Нинкой и робко с Олегом, она повела их на "конспиративную квартиру". Даже с первого взгляда, новая знакомая не вызывала к себе почтения. Низенькая и худощавая, присущие женщинам прелести сквозь одежду не выступали. На лицо конечно не уродина, но и до красавицы ей далеко. В сравнении с ней, более высокая, фигуристая и яркая его подруга выглядела намного привлекательней. Подруга это прекрасно понимала и потому выглядела очень довольной.

Так, а это что? Неужели тут проводятся подпольные собрания? Нет, особняк конечно симпатичный и солидный, полиция явно поостережется в такой ломиться без спросу. Но неужели наличие прислуги способствует конспирации? Сто процентов за то, что протокол беседы здешних карбонариев в течении часа окажется на рабочем столе ближайшего полицейского начальника. А служитель хренов тот ещё жук, это у него на роже написано. На Лизочку глянул с этакой ленивой снисходительностью, как на дитя избалованное, зато взглянув на гостей, разом поменялся. Как будто увидел солидное начальство, заявившееся с внезапной проверкой. Ладно, про это поздно думать. Главное, чтобы Нинка не сплоховала. А то ведь она баба увлекающаяся.

А вот и гостиная. Большая однако. Даже комнатой не назовёшь. Больше на зал смахивает. Но находящаяся тут публика для такого помещения явно неподходящая. Глядя на присутствующую здесь молодёжь, Олег сожалел о том времени, которое Нина с Ольгой оторвали от своего отдыха и сна, потратив его на стирку и глажку одежды. Могли бы и не стараться. Сошло бы и то, что было. И всё-равно выглядели бы много лучше и приличней, нежели эти "господа нигилисты". Что за вид вообще у них? Какие-то мятые все и всклоченные. Хотя не все. Две похожие друг на друга девушки с ярко выраженной семитской внешностью, видимо сёстры-двойняшки, одеты были хоть и скромно, но аккуратно. Прочие же... Неужели эти молодые люди являются детьми обеспеченных родителей? Хотя, хрен его знает, может быть у них этот стиль такой? Хиппи тоже не все были из пролетарских семей. А взгляды? Как у испуганных телков. Точно так же смотрят новобранцы на командира в свой первый день армейской службы. Что кстати даже неплохо. Вот и ему стоит глядеть на них оценивающим командирским взглядом.

Стоило так сделать и сразу собравшимся стало не по себе. Впрочем, это неудивительно. Кого они видят перед собой? Рослого по их меркам, ловкого и сильного человека. Строгий вид, внутренняя собранность. Поневоле сравнивают с собой. И сравнение это не в их пользу. А оценивающий взгляд? Тоже придавливает. Глядят не только на него. Нинке тоже внимание перепадает. Тут тоже есть что оценить. Парни аж слюну судорожно глотают, прячут в смущении взоры, не знают куда руки деть и хоть мельком, но стараются ощупать взглядом Нинкины округлости. А хороша чертовка! Как есть хороша! Народ уже в ступоре, приходи и бери их тепленькими. Даже не пикнут при этом. Давай подруга, хватай их за волосатое вымя!

— Господа, — пропищала Лизочка, — я хочу вам представить...

— Не стоит, я сама представлю, — уверенным тоном перебила её Козыханова, — кстати, Лиза, товарищи не подкачают?

Слово "товарищи" Нинок подчеркнула тоном, сразу давая понять собравшимся, что иное обращение в данной ситуации неуместно и всякого рода "господа" — дурной тон.

Лиза еще больше смутилась и робко пролепетала о том, что она ручается в надёжности всех здесь присутствующих.

— А теперь действовать, действовать и действовать! — решительным тоном произнесла Нина хорошо знакомую Олегу фразу из старого советского произведения. После чего решительно подошла к какому то несуразному типу, одетому в студенческую форму и глядя на него пристальным взглядом, ткнула пальчиком его в грудь:

— Ваше политическое кредо?

Бедняга настолько растерялся, что сперва не знал что ответить, а затем начал блеять:

— Я в общем то...

— Вы, надеюсь, кирилловец? — досадливо поморщив носик, продолжила допрос подруга.

Кто такие кирилловцы, здесь никто, включая Олега не знал, но сознаваться в том, что безнадёжно отстал от политической моды, никто не хотел.

— Всенепременно! — пролепетал вытянувшийся в струнку студент

— Россия вас не забудет, — эту фразу гостья произнесла пафосным тоном, одновременно бросив укоризненный взгляд на Лизочку с Анечкой.

Девушки дружно покраснели от стыда за темноту и невежество, проявленное недотёпой. Бросив украдкой взгляд на важного гостя, они покраснели ещё больше. Гость смотрел на них с насмешливой снисходительностью. А Нинка тем временем продолжала резвиться:

— Надеюсь, нигде не служили?

— Никак нет! — вдруг гаркнул студент.

— Браво юноша! Но придется послужить. Надеюсь, что против службы своему народу вы ничего не имеете? Впрочем, вы можете уйти, но у нас, предупреждаю, длинные руки!

И тут произошло истинное чудо. У студента прорезался голос. И этим голосом, нескладно и несуразно, постоянно путаясь он начал уверять всех в том, что готов то ли возлечь на алтарь, толи кого то на него возложить.

— Довольно юноша! Не надо столько слов! Лиза! Представьте мне следующего товарища!

Дальше было и смешно, и в общем то неинтересно. Бестужевки поочередно подводили к "американской гостье" собравшихся. Та в свою очередь призывала крепиться, спрашивала о политическом кредо и получив уверения в том, что имеет дело с убеждённым кирилловцем, предлагала послужить своему народу. Естественно, узнав о том, что заграница непременно им поможет, а у гостей длинные руки, служить своему народу согласились все. Комедия, мать вашу за ногу! И какому такому народу собрались служить сёстры-двойняшки, которых оказывается звали Рахиль и Ревекка. Олегу так и хотелось воскликнуть; "Имя, сестра! Имя!" В том плане, что интересно слышать название того народа, которому сёстры собрались служить.

Тем временем, закончив сеанс знакомства, Козыханова перешла к основной части затеянной ей комедии.

— Товарищи! Мы прибыли в Россию с очень важным заданием, а потому не имеем права раскрывать свои настоящие имена. Ко мне следует обращаться "товарищ Арвен", а к моему руководителю "товарищ Арагорн".

Услышав это, Олег с трудом удержался от смеха. Вот же удумала прошмандовка! В качестве партийных кличек использовать имена героев "Властелина колец"! А "прошмандовка" тем временем прочно взяла ситуацию в свои руки.

— Учитывая вашу неопытность в конспиративной деятельности, я не требую от вас называть свои настоящие имена, ибо это чревато провалом и не принесёт пользу тому делу, ради которого мы собрали вас. Как говорил коммунистам знаменитый Генрих Мюллер: "Novit duorum — novit porcus!" Надеюсь, что вы не забыли латынь.

Судя по смущенным взглядам собравшихся, гимназический курс латыни они основательно подзабыли. Что неудивительно, если принять в расчет их возраст. Большинству оболтусов, часть из которых носили студенческую форму, было в районе тридцати лет, а кое кому и все тридцать пять. Вечные студенты, мать их за ногу.

— Знают двое — знает свинья, — выручила собравшихся отличница Анечка.

— Благодарю вас Анечка за перевод, но вернёмся к нашим баранам. Известный всем представителям прогрессивной общественности товарищ Кропоткин, поручил нашей секции анархо-большевиков мобилизовать находящихся на свободе молодых революционеров для выполнения важного задания. Организационная часть задания поручена мне. Товарищ Арагорн подтвердит мои полномочия.

Ну подруга, ты даёшь! Теперь Олег окончательно понял, что взяла за образец эта проказница. А потому подыграть ей не составило труда. Важно кивнув головой, он подтвердил эти самые "полномочия" и приготовился слушать дальше.

— Товарищи! Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания — она уже озвучена. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов вашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы её протянем. Одни из вас учатся и едят хлеб с маслом, другие заняты на службе и едят бутерброды с икрой. И те, и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Но есть люди, которые лишены всех благ цивилизации. Этот истинный цвет своего народа, как выражаются пролетарии умственного труда, заслуживают лучшей участи. Мы, дорогие товарищи, должны им помочь. И мы им поможем. Этим людям действительно нужна немедленная помощь! Мы должны вырвать узников тиранического режима из цепких лап самодержавия и мы вырвем их оттуда! Поможем попавшим в беду товарищам! Будем помнить, что они достойны действенной помощи. Я приглашаю вас сейчас принять активное участие в оказание этой помощи. Только узникам, и никому другому. Вы меня понимаете?

Обалдевшие "карбонарии" если что и поняли, то только то, что их призвали оказать кому то помощь. А кому — совершенно непонятно. Но Нинка похоже и не собиралась этого им объяснять. Вместо этого она почему то призвала их покончить с таким позорным явлением как кружковщина и заняться самым действенным видом пропаганды — пропагандой фактами. То есть вместо пустопорожней болтовни — конкретным делом.

— Томящимся в узилище нашим товарищам для обретения свободы требуются три вещи: деньги, оружие и документы. Надеюсь, что праздность и деловая импотенция не являются стилем вашей жизни. Чтобы выполнить поставленную задачу, от вас требуется совсем немного: оторвать своё седалище от уютного кресла и провести сбор всего необходимого среди сочувствующих нашему делу людей. Повторяю — всё зависит от вашей активности. Времени на размышления нет. Через неделю всё необходимое должно быть собрано и подготовлено к отправке по известному нам адресу. У кого какие вопросы? Нет? Тогда позвольте...

— Товарищ Арвен!— перебила её Анечка, — мы вас так ждали, так ждали! Неужели вы уйдёте так и не отужинав? Мы ведь так старались!

"Товарищ Арвен" бросила на Олега вопрошающий взгляд. Тот выразил своё согласие утвердительным, чуть заметным кивком. После чего все перешли в другую залу, где их ждал накрытый стол. Честно говоря, гости уже успели проголодаться, а дома их особыми разносолами баловать не будут. Они конечно люди неприхотливые и способны довольствоваться скромной пищей. Но почему бы не принять предложение хозяев? Тем более, им было любопытно: чем тут революционеры питаются?

Оказалось, что губа у местных революционеров совсем не дура. Стол впечатлял обилием изысканных блюд, названия которых гости совсем не знали. Впрочем, меню званного ужина можно и довести до сведения читателя. Вот что в этот день революционеры получили на ужин: прозрачный суп из черепах. Кроме этого: крем из огурцов; раки; донская стерлядь в шампанском; седло барашка с овощами; цыплята фаршированные с трюфелями; суфле из фуа-гра; пунш; фазаны; салат; горох в английском стиле; восточные ананасы; клубника; десерт. Ну и конечно же шампанское, которое оба никогда не любили.

— Анечка, распорядитесь пожалуйста насчет других напитков, — видя, что Анечка её не понимает, Нинка пояснила, — шампанское, это буржуазный предрассудок и даже буржуазная отрыжка. Именно так считают передовые люди Америки. И мы поддерживаем их в этом мнении!

— Товарищ Арвен, а какие напитки предпочитают представители передового населения Брайтон-Бич?

Все присутствующие проявили неподдельный интерес к той моде на спиртные напитки, которая существует за океаном. И Нина не стала из этого делать великой тайны, прочтя целую лекцию про алкогольные пристрастия обитателей Брайтон-Бич. По её словам, аполитичные граждане обоего пола в основном предпочитают виски. Правда, лично она производство виски в России не обнаружила, но зато в этой стране производится водка, которая по её мнению, ничем не хуже виски и имеет только один недостаток: слабую градусность в сравнении с истинно революционными напитками.

— Мы, анархо-большевики, предпочитаем пить "спиртус вини ректификат", который эмигранты из России назвали "шилом". Совсем иные предпочтения у социал-демократов. Они, под влиянием своих германских единомышленников, добавляют в спирт обезболивающее средство именуемое "кокаин". В итоге, получается неплохой коктейль, который социалисты назвали "Балтийский чай".

— Товарищ Арвен, мой дядя придерживается либеральных воззрений. Что бы вы ему посоветовали? — с некоторой робостью обратился к ней Ипполит, тот самый молодой человек, который ей был представлен самым первым.

— Средство для чистки стёкол на спиртовой основе, — не моргнув глазом, вполне серьёзно заявила "товарищ Арвен" и добавила, — часть потребителей либерального толка производят очистку этого средства при помощи активированного угля, перманганата калия и молока или мёда. Но это снобы. Те, кто попроще, очисткой продукта не озабочены и пьют продукт в первозданном виде.

Олег очень старался не выдать своих чувств, когда заметил, как весьма симпатичная девушка, достав откуда то записную книжечку да карандаш, начала что то записывать. Видимо рецепт очистки стекломоя. Что интересно, эта особа являлась обладательницей короткой стрижки и на партийное собрание явилась в костюме для велосипедных прогулок. И это ей шло. Тем временем, закончив просвещать народ, Нинка вернулась к ужину.

Когда все было съедено и выпито, собравшиеся вновь вернулись в ту залу, в которой произошло их первое знакомство с товаришами из-за границы. Начинался очередной акт Марлезонского балета — пение и танцы. Пришлось и на это полюбоваться. Честно говоря, шутовское это было зрелище.

Понятно, что в этой среде принято петь "Марсельезу". Но ведь не в сочетании с богемным образом жизни! Боевой марш в устах пожирателей осетрины с хреном, воспринимался им так же, как "Прощанье славянки" в исполнении участников гей-парада. Смотреть на это было противно. Лицо Олега закаменело и руки непроизвольно сжались в кулаки. И это хорошо, что не было сейчас здесь Павло Гапуненко. Он конечно мужик выдержанный и спокойный, но десантник. А это диагноз на всю жизнь. Этот бугай наверняка устроил бы ребятишкам массовое купание в унитазе.

Почувствовав его настроение, Нинка поспешила прекратить сей декаданс.

Извините товарищи, спасибо всем за активное участие в сём благородном деле, но нам пора. Дела не ждут. За сим, позвольте откланяться! Дальнейшая связь с нами — через Лизочку. Необходимые инструкции она получит приватно. О дне следующего заседания вы будете оповещены особо, — сказала "товарищ Арвен" на прощание, — строжайший секрет. Дело помощи узникам тирании должно находиться в тайне. Лизочка, проводите нас пожалуйста.

Покинув собрание, Олег с Ниной и Лизой дошли до Суворовской площади. Там Козыханова отошла с бестужевкой в сторонку и пока Олег дышал свежим воздухом, его спутницы о чём то своём побеседовали. А дальше, они распрощались с Лизой и пошли пешком через Троицкий мост на Петроградскую сторону.

Не надеявшийся на слепое везение командир, на всякий случай решил заложить по дороге к отрядному жилью несколько петель, проверяя тем самым наличие или отсутствие "хвоста". Конечно, опыта в таких делах у него не было и всё-равно пренебрегать элементарными мерами безопасности не стоило. Ради этого он накануне выхода изучил расположение улиц вдоль маршрута движения. Спутница его, прекрасно поняла, почему командир это делает и ничуть не возражала. Прошедшая встреча улучшила ей и без того хорошее настроение. Она была весела, довольна собой, а потому всю дорогу трещала без умолку о чём угодно, но только не о делах.

Олег наоборот, был хмур и неразговорчив. Он конечно оценил ту ловкость с который Коза вешала лапшу на уши наивным интеллигентикам, вот только они своим пением 'Марсельезы' всё испортили. Это ведь не просто революционная песня. Она ещё была гимном той России, ради которой белые схлестнулись с красными. И бывало, что с этой песней беляки шли в атаку на красных. А навстречу им, шли цепи с точно такой же песней на устах. Нет, белому делу ни он, ни его семья, никогда не сочувствовали. Но ведь не стоит плевать на тех, кто полег в междоусобной борьбе. А эти маменькины мальчики да девочки, сами того не подозревая, просто нагадили на будущие могилы тех, кто не уклонился от борьбы.

— Андрос! Плюнь ты на них! Не бери в голову. Нам с них немного и нужно, а когда возьмём своё, сразу всё забудется.

— Кто такие кириловцы, о которых ты этих чмошников спрашивала? — он спросил подругу лишь для того, чтобы выбить болтовнёй из головы злобные мысли.

— Ну ты даёшь командир! 'Корону Российской Империи' смотрел? Те клоуны, что в парижском кабаке морды друг-другу чистили, как раз и были кирилловцами.

Когда добрались наконец до дома, было уже темно, а уличное освещение в их квартале отсутствовало как класс. Как они только не вляпались ни в одну из многочисленных навозных кучек, можно было только гадать. Утром конечно дворники всё это уберут, но сейчас приходилось внимательно смотреть не только по сторонам, но и под ноги.

Дома их ждали друзья и горячий ужин. Предупреждая вопросы, командир заявил, что всю информацию он доведет до всех утром. А пока что ужин и подготовка ко сну.

— Слушай Андрос, задолбались мы в четырёх стенах сидеть да штудировать грамматику, — озвучил общую претензию Рябинин, — нам бы дело какое, а то всякая блажь в головы лезет.

— Потерпите ребята. Если у нашей подруги всё выгорит как надо, дело найдется всем.

После ужина, командир вызвал Нинку в кабинет и устроил ей допрос с пристрастием. Первым делом он поинтересовался, с какого испуга "товарищ Арвен" решила, что с этими оболтусами вообще что-нибудь получится. Лично он, глядя на этих недотёп, сомневается в том, что они вообше способны хоть на какое-то дело.

Нинкин ответ поразил его. Оказывается, что она туда сунулась не просто так, а полистав предварительно справочник "Весь Петербург". Бестужевки ещё при первой встрече говорили о предстоящем собрании в неком доме Чевкина на Миллионной. Вот Ниночка и навела справки насчёт этого дома. Оказывается, что принадлежит он промышленнику Лазарю Яковлевичу Полякову. Сам предприниматель там не живёт. Сразу после приобретения этого дома он устроил в нём аристократический "Новый клуб". Так что простая публика туда не попадает и виденная ими толпа недорослей, это деточки непростых родителей. Ну а то что вид у некоторых из них бомжеватый, так это особой роли не играет. Главное, что они наивны, глупы и романтичны. Таких нужно "доить"! И вообще, врагов Отечества грабить не грех, а очень даже богоугодное деяние. Потому что для этих сволочей, Россия не мать родная, а "эта страна". Они так уже сейчас выражаются без всякого стеснения!

— Стоп подруга! Охолони чуток! Да сперва меня послушай. Я чего-то милая товарищ Арвен не пойму вас. Коль вы монархистка, так чего у своих единомышленников здешних помощи не просите? Они в данный момент на порядок богаче всех этих социалистов, анархистов и прочих нигилистов. Или это бесполезно? Враги Отечества говоришь? А чем твои здешние единомышленники лучше? По мне, так сто крат хуже. Потому как стране и народу от них вреда больше, чем от этих дураков. Но это бог с ним. Ты мне другое скажи: какими силами ты собралась наш край отстоять? Нами шестью, включая тебя? Или у царя-батюшки солдат попросишь? Так не даст он их тебе. И никому другому не даст. Нам своё войско завести придётся. А как его наберёшь, если ты людей кидаешь? Эти оболтусы может быть и глупцы, но при таком подходе и они тебе верить не станут. Слава пойдет о нас дурная. А раз так, то не пойдут за нами люди. Потому что поймут, что для тебя они грязь под ногами.

— Олег! Ты чего бредишь? Какие из этих придурков солдаты?

— Такие же как и из других! Думаешь, что их бабы в готовом виде рожают? Ага! Сейчас! Бабы рожают дураков! Это потом из дураков людей делают. А с людьми нужно по-людски себя вести. Да чего тебе объяснять?

Некоторое время оба молчали. Потом командир выдал такое, что Козыханова чуть с ног не упала.

— В общем так, коль ты у нас ораторша такая знатная, значит быть тебе помимо прочего комиссаршей. И не спорь! Сама нарвалась. Второе — инициатива наказуема исполнением. В общем, затеяла — доводи дело до ума. Кстати, как ты узнаешь о том, что они выполнили твоё поручение?

Оказалось, что она и об этом подумала. Сигналом о том, что поручение выполнено, будет выставленная на подоконнике статуэтка. Крайнее левое окно второго этажа если смотреть со стороны Миллионной. Увидев сигнал, следовало на следующий день встретиться с одним из членов кружка в Летнем саду в районе скульптурных групп в пять часов вечера и получить требуемое.

Утром, собрав отряд в столовой, Олег довел результаты вылазки до всех, умолчав при этом о самых анекдотичных деталях прошедшего визита. Чтобы не влипать в неприятности, решили, что к дому Чевкина станут ходить по очереди те, кто ранее там не был. Это чтобы не привлекать излишнего внимания полиции или чересчур подозрительных людей. Да и ребятам стоило размяться немного, пока не озверели сидя в четырёх стенах.

Первым пошел Павел и ничего не обнаружил. На второй день туда был отправлен Эдик. И тоже вернулся без результата. Не повезло и Славке. Удача выпала на долю Ольги. Статуэтка стояла точно в указанном месте.

На следующий день после обнаружения условного сигнала, к назначенному месту встречи ушли Нинка и Павел. Нинка — потому что "карбонарии" её знали в лицо, Павел же должен был страховать её от возможных неприятностей.

— Ты Павел заходишь первым за час до назначенного времени и осматриваешь место встречи. Если возникнут подозрения, что нам приготовили ловушку — предупреждаешь Нинку и уходите. Если всё в порядке — всё-равно не светись. Стоишь на подстраховке но так, чтобы не бросаться никому в глаза. Если всё обошлось благополучно, возвращаетесь вместе.

Ждать их возвращения пришлось порядком. Волновались изрядно, хоть и старались этого не показывать. Но всё обошлось. К семи часам вечера посланцы вернулись. Нинка шла налегке, а Павел нёс в руке саквояж. Весьма тяжеленький.

— Всё путём командир! Встретились без проблем. Правда заглядывать внутрь саквояжа не стали. Не та обстановка вокруг была.

— Хреново. А ну как булыжниками сумочку набили? — а ведь это вполне могло быть.

— Сейчас глянем! — поставив саквояж на обеденный стол, Павел открыл его, глянул внутрь и весело произнёс, — живём командир!

После этого он выложил на стол две жестяные коробки, а следом за ними начал доставать и аккуратно раскладывать на всеобщее обозрение револьверы. Целых восемь штук. Кроме этого в саквояже оказались два маленьких, явно на женскую руку, изящных стилета.

— Руками не лапать! — прикрикнул Павел на друзей, чьи руки уже тянулись к оружию, — сперва я разберусь с нашим арсеналом.

Разбираться с доставшимся им арсеналом Павел начал сразу после ужина, тут же в столовой, предварительно всех выгнав из неё. Много времени он на это не потратил, потому что оружие было достаточно простым. Итак, в наличии имелось четыре "смит-вессона" русской модели, четыре "бульдога" и два стилета.

— Стилеты нам если на что и сгодятся, то разве что в заднице ковыряться. О ножевом бое никто из нас не имеет никакого представления. Случись заваруха, им же тебя и зарежут. Так что или откладываем их в сторону, или таскаем для виду. По принципу: "Шоб було". Я бы предпочел обычный ножик. От него пользы гораздо больше.

Отложив в сторону кинжалы, Павел перешёл к револьверам. Вообще то, по его словам, иметь дело с подобным оружием ему никогда не приходилось, но тут больших знаний и не требуется. Понятно и так. Взяв руки револьвер с кургузым стволом, он показал вытесненные на нём надписи. Верхнюю планку рамки украшала надпись "THE BRITISH BULL DOG", написанная в две строки. Верхняя же планка ствола украшала надпись "P. WEBLEY & SON".

— Эта пушечка судя по надписи и является тем самым "бульдогом", которые часто упоминаются в детективных романах. Но это так, для общего развития. Калибр конечно внушительный, где то за одиннадцать миллиметров, но патрон к нему не очень мощный. К тому же на дымном порохе. Правда, особая мощность ему и не нужна.

Выставив на обозрение пистолетный патрон, Павел продолжил:

— Пуля как вы видите безоболочечная. Для нас это и хорошо и плохо одновременно. Хорошо то, что не дает рикошета, а плохо то, что легко деформируется. Словить такую нечаянно от своих, радости мало. Поэтому прежде чем работать с ним, придется кое-кого из нашей компании научить правильному обращению с оружием.

— Учить будешь всех, — прервал лекцию командир.

— Добро! Лишним не будет, — согласился Павел и продолжил дальше, — а теперь показываю, как его нужно заряжать. Вот смотрите, справа от рамки находится зарядная дверца. Откидываем её вниз и поочерёдно снаряжаем барабан патронами. Всеми пятью. Закрываем, взводим курок. Револьвер к бою готов.

Сопровождая объяснение показом, Павел снарядил барабан заранее выпотрошенными патронами и взвел курок. После чего продемонстрировал процесс экстракции стрелянных гильз.

— Теперь о назначении. Револьвер рассчитан на стрельбу в упор. Вступать с ним в длительный огневой контакт не стоит. Только внезапная стрельба на дистанции вытянутой руки. Ну может быть чуть дальше. Метров до пяти. Не знаю, кто и какой у нас стрелок, но про мушку забудьте. Как и о бое на более дальней дистанции. По сути дела он заменяет кинжал. Вряд ли стоит тратить время и патроны на предварительную пристрелку. Кстати, снабдить кобурами поставщики не додумались. А носить в кармане или сумочке — не советую.

Положив на стол "бульдог", Павел взял в руки следующий, более солидный револьвер.

— Прошу любить и жаловать тульский "смит-вессон". Не знаю, насколько он хорош в бою, но наши очень редко связывались с откровенным дерьмом. Если не считать того, что патрон снаряжен "дымарём", а пуля безоболочечная, то всё остальное меня устраивает. Заряжается он быстро, экстракция стрелянных гильз осуществляется автоматическим экстрактором, — Павел тут же снарядил барабан револьвера выпотрошенными патронами, а затем показал процесс экстракции шести гильз одновременно.

— Кстати, у несуществующего ещё "нагана" ничего подобного нет. Кроме того, у "смита" есть возможность отключить экстрактор и вытряхнуть гильзы поочерёдно. Показываю, как это делается.

— А зачем такой геморрой? — задал вопрос Эдик Ким

— А это если ты неполный барабан израсходовал. При отключенном экстракторе, удаляешь из барабана только стрелянные гильзы и дозаряжаешь револьвер. В общем, по-человечески тут всё сделано. Правда, тяжеловат немного и спуск слегка тугой. В общем, не для женской руки. Девушкам нашим лучше "бульдоги" дать.

Как только Павел закончил объяснения, командир сразу распорядился насчет организации занятий по изучению оружия. Ответственным он конечно же назначил Павла. Распределить револьверы он решил просто: мужикам "смиты", женщинам по "бульдогу". Два оставшихся "бульдога" у Павла на хранении. Кроме того, он решил, что пора выставлять внутренний пост у входной двери. Все-таки пренебрегать охранением не стоило. Приобретение недостающей амуниции отложили на потом, когда будет решен вопрос с деньгами.

5. Сюрпризы

К концу первой недели жизни в прошлом своей страны возникла нужда пополнить запас продуктов, ибо те, что были к моменту их переселения подходили к концу. И пришлось женщинам плотно заняться этим. Сразу возник вопрос: а как они доставят их в дом? Все-таки выглядеть белыми воронами им не хотелось. Дело было в той одежде, которую они носили. Подобным образом одетая женщина не станет самолично нести продуктовую корзинку. И кавалеру нести её не полагалось. Для такой работы предназначалась прислуга. Увы! Нанимать кухарку сочли нецелесообразным. В итоге, Ольга взяла закупку продуктов на себя, решив, что узкоглазая азиатка с полной корзинкой покупок в руке вызовет меньше недоумения. Но всё оказалось намного проще. Она не приняла в расчет то обстоятельство, что доставка купленного товара на дом покупателю уже давно существовала. Как только это выяснилось, проблема была решена. Правда, делалось это не бесплатно.

— А что там вообще насчёт цен? — поинтересовалась у ней подруга.

— Да вроде бы всё копейки стоит, но сумма набегает порядочная. Я даже не знаю, протянем ли мы два месяца. А ведь ещё дрова нужно покупать... В общем, кассу нужно пополнять!

После того, как решился вопрос с оружием, появилась надежда на то, что будет решен вопрос и с деньгами. Поэтому свободный от несения дежурства и занятий член отряда, ежедневно совершал прогулку в сторону дома Чевкина, выглядывая условный сигнал. И он появился. На этот раз повезло Павлу. И опять Козыханова в его сопровождении ушла к месту встречи. Ушли вдвоём, а вернулись вчетвером. С собой они привели тех самых евреек, которые присутствовали на "подпольном собрании".

— Товарищ Арагорн, начала свой доклад "товарищ Арвен", задание выполнено. Деньги и бланки документов доставлены. А эти девушки будут отныне жить с нами. Знакомьтесь: Рахиль и Ревекка.

Сказать что Олег был изумлен очередным Нинкиным выкрутасом, значит ничего не сказать. Сохранить невозмутимый вид и удержаться от матерной тирады в её адрес помогла выработанная за много лет привычка к сдержанности. Он только вопросительно глянул на Павла. Павел в ответ мимикой показал, что он тут не при чём.

— Значит так товарищ Арвен, размещаете девушек в комнатках для прислуги, а потом заходите в канцелярию. Дождавшись ухода возмутительницы спокойствия с незваными гостьями, сразу задал Павлу вопрос:

— Может объяснишь, что такое происходит?

— Понятия не имею. "Груз" передавали Нинке они. Я только обеспечивал безопасность. О чём они говорили, я не слышал. Просто Нинка сказала, что они идут с нами и она тебе всё объяснит.

— Ну что же, послушаем. Павел, передай команду дежурному, чтобы взял под наблюдение их каморки и до моего распоряжения не позволял гостьям выходить. Остальных всех зови в канцелярию!

Павел ушел, а спустя краткое время, все кроме дежурившего Кима подтянулись в канцелярию.

— Ну что милая Арвен, вы готовы дать нам объяснения?

— Я поступила именно так, как ты требовал! — огрызнулась в ответ "милая Арвен".

Оказалось, что передававшие "посылку" Рахиль и Ревекка, сообщили Нинке о том, что их ищет полиция, а потому им срочно нужно от неё прятаться. А идти им некуда, потому что господам нигилистам их родители не позволят приводить на поселение в их дом потомство рода "врагов Христовых". Мольба о помощи застала Нинку врасплох, а решать нужно было немедленно. Поэтому из всех решений она выбрала самое доброе.

Плохо! Очень плохо и глупо она поступила. Так можно и провокатора ненароком приютить. То, что местная полиция их пока ещё не потревожила, вовсе не означает, что она их не заметила. Только как это проверишь? По уму, если создавать свою организацию, то следовало бы завести ещё одну конспиративную квартиру которая выполняла бы роль фильтрационного пункта. А так, считай что сами себе обеспечили возможность провала. Смысла ругать Нинку, командир не видел. А потому переключил своё внимание на доставленный гостьями "подарок". В довольно симпатичном, сплетённом из тонких ивовых веток сундучке, оказалось чуть больше двух тысяч рублей денег некрупными купюрами, пачка незаполненных бланков различных документов и целый набор "колотушек" печатей и штампов.

— Наверняка "фальшак", — уверенно сказал Рябинин, — сомневаюсь я, что всё это добро имеет легальное происхождение. Так и влипнуть недолго.

Резонное замечание. Первый же поход за покупками с фальшивыми деньгами чреват большими неприятностями. А про документы с печатями и говорить не стоит. Поверить в то, что чиновники наплевательски относятся к хранению чистых бланков и печатей, никак не выходило. Что-то тут не так. Или провокация полиции, или подстава со стороны криминального элемента. Да и революционеров сбрасывать со счета не стоит. Глупые морды виденных ими недорослей ещё не означали что глупы носители этих морд. И что делать?

— С деньгами всё просто, — высказала своё мнение Ольга, — если нам подсунули фальшивые купюры, то пусть эти девочки и расплачиваются ими сами. В случае чего — сами же и попадутся. Так что беру я их на хранение, а засылать за покупками будем этих беженок под видом прислуги. А вот как быть с документами? Мы ведь их и заполнить правильно не сможем. Обязательно на чём-нибудь да проколемся.

— Хорошо, с деньгами поступим так, как ты предложила, а девок сейчас допросим. Вам при них светиться не стоит, поэтому допрос проведём втроём: я, Нинка и Павел.

Когда лишние вышли, оставшиеся оговорили сценарий допроса. Вести его должна шустрая на язык и не лишенная актёрских способностей Нинка, играя роль злого следователя. Олег должен был сидеть в стороне и в случае нужды выступить в роли снисходительного начальника. Павел, обладавший внушительными габаритами — роль сурового охранника и конвоира. Сказано — сделано. Когда Павел привел "арестанток", всё было для допроса готово. Козыханова сидела за командирским столом, командир занял кресло, стоявшее чуть в стороне, а подозреваемых усадили на обычные табуреты, поставленные напротив "злого следователя". После того как напуганные девушки заняли указанные им места, Павел отошел к двери и замер, широко расставив ноги.

— Итак, прекрасные леди, — начала "товарищ Арвен", — предупреждаю сразу: здесь вопросы задаю только я! И чтобы у вас не было глупых иллюзий: то что вы до сих пор целы и невредимы, это не ваша заслуга, а моя недоработка. Которую нетрудно исправить, — последовал лёгкий кивок в сторону Павла, — поэтому советую говорить мне правду, одну только правду и ничего кроме правды. Непонятливым объясняю: мы не полиция, которая связана глупыми условностями в виде закона. Если я приду к выводу, что вы со мной не хотите конструктивно сотрудничать, значит вами займётся другой товарищ, он тоже не страдает глупыми предрассудками, — еще один кивок головы в сторону стоящего за спиной девушек Павла, — он конечно вопросы задавать не любит, но отвечать ему почему то любят. Прониклись?

Получив вместо ответа судорожные кивки головами, Козыханова выдержала приличествующую случаю паузу и равнодушным тоном задала первый вопрос:

— Откуда у вас взялись эти вещи? — она указала взглядом на стопку бланков и "колотушки".

Запираться и хитрить Ревекка и Рахиль не стали, а честно и откровенно сознались в том, что всё это изготовлено в домашней мастерской их родного дяди Аарона, которого как раз сегодня вместе с сыновьями арестовала полиция.

По их словам, дядюшка держал свою гравёрную мастерскую в районе Шлиссельбургского тракта. Кроме легальных заказов, он выполнял и нелегальные. Трудился дядя не один, а вместе с сыновьями. Впрочем и племянницы без дела не сидели. Имея хороший почерк, они "оформляли" нужные заказчикам документы, занимались закупкой нужных для работы материалов и доставляли готовую "липу" по адресам заказчиков. Сами они не попались на "горячем" лишь потому, что когда полиция совершила налёт на мастерскую дядюшки, они успели отойти от мастерской на достаточное расстояние. А то бы тоже попались.

— Допустим, что это правда. Тогда мне непонятно, почему вы не вернулись обратно домой? Насколько я поняла, женщин полиция не тронула. Что скажете?

Не вернулись они потому, что проживали в Петербурге нелегально по поддельным документам. И даже если дядя с сыновьями их не выдадут, всё-равно их выселят за черту оседлости. А там ничего хорошего их не ждёт. Либо нищета без всякой надежды удачно выйти замуж, либо работа по "жёлтому билету". А здесь в столице они могли рассчитывать на получение образования.

— Учиться значит решили. Где и на кого?

И тут присутствующие такое услышали! Оказывается, в Российской Империи есть не только революционное или криминальное подполье. В сфере образования оно тоже наличествует. Не всем позволено поступать в ВУЗы. На те же Бестужевские курсы принимают девиц только из приличных семей. Еврейкам или дочерям разного рода кухарок туда доступа нет. Образование за границей? Можно и там, но это дорого и девушкам требуется предварительно вступить в брак.

— А так дешевле? — тема была никому из них незнакома и потому поверить в то, что в Российской Империи существовали подпольные университеты, никто из присутствующих не мог.

Видя, что проклятые "американцы" им не верят, а "товарищ Арвен" начала задумчиво поглядывать в сторону их конвоира, рассказчицы изрядно перепугались и перебивая друг друга начали выдавать информацию.

Оказывается, в полном смысле этого слова подпольных ВУЗов не было. Были подпольные образовательные кружки. На территории Царства Польского действовал так называемый "летучий университет". Рахиль и Ревекка не знали про то, что этот "университет" заканчивала сама Мария Склодовская, будущая супруга Пьера Кюри. Но про то, что учиться там могли одни поляки они прекрасно знали. Чужих туда не пускали! Нечто подобное было и в Балтийской губернии. В общем, русским и евреям там шансов ловить не стоило. Но Петербург — дело иное. Тут предрассудки презирались. И если правительство устанавливало запреты, то их обходили не деля никого на эллинов и иудеев. Каким образом? Используя систему репетиторства. Студенты младших курсов за мзду малую учили абитуриентов. А студенты старших курсов делились знаниями с теми, кто был отвержен. Деньги конечно приходилось платить за учёбу, но это были малые затраты в сравнении с казёнными. Окончившие курс обучения, идентичный официальному, получали фальшивый диплом, который тем не менее котировался что в Европе, что в Америке. Там конечно иллюзий не строили и понимали, что к ним едут люди, которые купили фальшивый диплом. Место инженера обладателям такого диплома точно не светило. Всё-равно приходилось поступать учиться в западные ВУЗы. Та же Склодовская, окончив подпольный университет, вынуждена была учиться в Сорбонне. А смысл такой учёбы? Смысл был в том, что этих ребят и девчат охотно брали на работу научно-исследовательские лаборатории и конструкторские бюро. Простыми лаборантами, или чертёжниками.

Допрашивая девиц, Нинка потихоньку входила в образ. Олег даже залюбовался ей. Правда, были у него опасения в том, что "товарищ Арвен" может слишком увлечься и переиграть.

— Arwen! Ask them about the money[1], — вмешался он в процесс допроса.

— I "ll ask. I think they are fake[2], — ответила она на том же языке, отслеживая реакцию девиц на иностранный язык.

Примечания:

[1] — Arwen! Ask them about the money(англ) — Арвен! Спросите их о деньгах.

[2] — I "ll ask. I think they are fake(англ) — Я спрошу. Думаю, что они поддельные.

Похоже, что английского языка Дщери Израильские совсем не знали. Хотя пытались понять, о чём таком говорят эти странные люди. Впрочем, ожидать от них знания английского языка не стоило. Помимо русского они наверняка владели идиш. Возможно, что понимали и немецкий. К тому же, могли знать и латынь. Кстати, стоило и им налечь на языки. Английский в их компании изучали с разным успехом все. Мягко говоря, успехи эти были весьма скромными. Лучше всех этим языком владела Ольга. Но она с Эдиком и корейский знала. Как ни крути, но это их родной язык. Правда, с корейским письмом они были не в ладах. Проще говоря — совсем неграмотны. А это плохо. Наверняка, попав на Сахалин они встретят там своих соотечественников. И кто его знает, как они воспримут подобную неграмотность со стороны людей образованных. Надо будет Олегу про это сказать. А как языки учить? По самоучителям? Придётся потратится на их приобретение. Кстати о деньгах!

— А сейчас дорогие леди, расскажите нам о том, как вы фабриковали деньги. Или этим занимался кто-то иной?

Её слова вызвали бурную реакцию. Ревекка даже чуть не расплакалась от обиды. А Рахиль принялась уверять Нинку в том, что деньги не фальшивые, а самые настоящие. Откуда они у них? Их собрали представители передовой общественности на борьбу с самодержавием! Лиза с Аней лично занимались сбором средств.

Уже легче! Тем не менее, подстраховаться стоит. Пусть и вправду сами походят за покупками. Да не вместе, а поочерёдно. Одна ходит, вторая пребывает в роли заложницы.

— На сегодня хватит. Не скажу, что ваши ответы меня полностью устроили. Проверка правдивости того, что вы нам тут сказали, будет продолжена. А пока можете отдыхать. И запомните: полного доверия к вам нет. Его предстоит ещё заслужить. Поэтому никаких глупостей. Шаг влево, шаг вправо — стреляем без предупреждения. Прыжок на месте считаем провокацией. Любые действия — с нашего разрешения и под нашим наблюдением. Товарищ Саурон! Проводите этих бедняжек в их комнаты.

Последняя фраза была адресована Павлу. Тот всё прекрасно понял и слегка усмехнувшись, приступил к выполнению команды. Выпроводив посторонних, вновь пригласив Ольгу и Славу и дождавшись возвращения Павла, продолжили совещание.

— Выгонять их не стоит, — таково было мнение Ольги, — стоит использовать их в качестве прислуги. И конечно же контролировать их действия.

— Оля! Всё это хорошо, но есть один момент, — возразил командир, официально я являюсь домовладельцем и потому обязан всех проживающих вносить в домовую книгу. А ещё сообщать о новых жильцах полиции. И как я это сделаю, если наши гостьи находятся в розыске?

— Тоже мне проблема! — фыркнула Козыханова, — чаще нужно вспоминать советскую классику и использовать на практике то, о чем она нам поведала.

— Есть идеи?

— "Гюльчатай! Открой личико!" — спародировала комиссарша.

Чёрт побери! А ведь это идея! Полиция ищет евреек, а мы ей предъявим мусульманок! Кстати, на мордочку девицы вполне тянут на уроженок Ближнего Востока. Арабские имена им придумаем. Бланки вида на жительство они заполнят сами. А чтобы рожей не пришлось светить перед кем попало, пусть девчонки из любого подходящего покрывала смастерят им паранджу. Вот и всё! Были Рахиль с Ревеккой, появятся Рахима и Равиля!

Сказано — сделали. Спустя неделю всё было готово для превращения иудеек в правоверных мусульманок. После этого Олег с домовой книгой и видами на жительство нанес визит околоточному надзирателю, который и отфутболил его вместе с бумагами в канцелярию участкового пристава. Вся эта бумажная возня много времени не заняла. И кстати, фальшивые виды на жительство предъявлять не потребовалось. В канцелярии генерал-губернатора без всяких проверок, "турецким поданным Рахиме и Равиле" документы выписали на основании поданного Олегом прошения и "барашка в бумажке". Последнее — за срочность оформления. Такую лёгкость устройства дел, можно было объяснить отсутствием всяческих подозрений у чиновников. И вправду, про исламский терроризм здесь слыхом не слыхивали, зато про еврейский террор и криминальную деятельность — сколько угодно. Совсем уж благонадёжными мусульман не считали, но ограничивать их в правах подобно евреям не считали нужным.

Вот так они и обзавелись горничной да кухаркой, которые появлялись на улице исключительно в парандже и в сопровождении одного из мужчин. Судя по всему, беглянок это вполне устраивало. Но на этом сюрпризы не закончились. В один прекрасный день, ходивший к дому Чевкина Павел, на обратном пути заметил за собой слежку. Какой-то тип в несуразно сидящей на нем студенческой форме, шел за ним следом, даже не скрываясь.

"Ну придурок, сейчас ты у меня узнаешь, чем пахнут носки хозяина!"

Остаток пути до дома, Павел шел даже не пытаясь оторваться от странного "хвоста". Правда, в этот раз он направился не к парадному входу, как обычно это делал, а в сторону 'черного'хода, как раз к тому месту, где располагался дровяной сарай. Расчет оправдался. Незадачливый преследователь, не подозревавший никакого подвоха, пошел следом за Павлом и обогнув угол дома нарвался на сокрушительный удар кулаком прямо в солнечное сплетение. Результат — нокаут! Упасть на землю "гость" не успел, ловким движением руки Гапуненко схватил его за шиворот и держа таким образом обмякшее тело на весу, свободной рукой по-быстрому ощупал незадачливого шпиона. Не найдя ничего интересного, все так же держа его за шкирку, словно нашкодившего кутёнка, подтащил его к двери и постучал.

— А это что за фрукт? — поинтересовался дежуривший в тот день Рябинин.

— Пока непонятно, возможно что и шпик, не стой, помоги мне его дотащить!

— Куда? В канцелярию?

В канцелярии "гость" начал приходить в себя.

— Очухался? Сидеть! — тычок пальцем в район печени и попытавшегося привстать бедолагу вернули в сидячее положение, — зови командира с комиссаром!

Рябинин вышел, а спустя пять минут в канцелярию зашли Олег и Нинка. Объяснять им ничего не пришлось, ибо они признали в "шпионе" того самого недотепу, которого "товарищ Арвен" первого удостоила своим вниманием на памятном "подпольном собрании".

— Какие люди! — воскликнула Козыханова, — поди шпионил за нами?

— Товарищ Арвен! Я сейчас всё объясню!

— Сидеть паскуда! — очередной тычок вернул дёнувшегося было студента на прежнее место.

— Товарищ Саурон, ну зачем же так грубо? Тут вам ведь не Мордор! — укоризнено посмотрела на Павла Нинка, — почему нельзя с человеком просто поговорить? Может он и без насилия готов нам поведать о самом сокровенном?

— Вот ты и разговаривай с ним, — проворчал "товарищ Саурон".

— И поговорю, по человечески, без всякой грубости.

Сев как и в прошлый раз на командирское место, Нина приступила к допросу. Правда, провести его в прежнем стиле не получилось. Она не успела даже задать ни одного вопроса. Пленник сам, добровольно начал выкладывать про всё, что тяготило его в последнее время. А тяготило его оказывается многое.

Начал он с горячих уверений о том, что он никоим образом не связан с полицией. Он вообще не способен на такую мерзость. Потому, что его, как убеждённого кирилловца, прежде всего волнует судьба несчастного русского народа, стонущего под игом царизма. Что ему стыдно сидеть и ничего не делать. Ему противна та салонная болтовня, за которой не стоит никакого дела. Он читал статьи Кропоткина и знает, что такое пропаганда фактами. Потому и пытался самостоятельно связаться с товарищами Арагорном и Арвен. Ему хочется дела! Настоящего дела! Потому он и стал следить за товарищем Сауроном.

— Почему я должна вам верить? — перебила словесный поток Нина.

— Потому что я готов доказать свою преданность идеям революции не словами, а делами! — горячился пленник.

И так весь допрос. Понять, кто перед ними, искренний романтик или искусный провокатор, не представлялось возможным. В конце концов, Олег, которому надоела эта пафосная болтовня, распорядился прекратить этот балаган и отправить арестованного в одну из камер хронолёта. Почему именно туда? А потому что больше надёжных помещений в этой обители не было.

— Ну что скажешь Коза? — спросил он свою помощницу, после того как Павел с арестантом покинули канцелярию.

— Знаешь Андрос, ты можешь смеяться, но этого несчастного поразила стрела Амура.

— Хочешь сказать, что воспылал к тебе нежными чувствами?

— А почему бы и нет? — вполне серьёзно отвечала подруга, — ты ведь там был. И как тебе местные стерляди?

Что называется не в бровь, а в глаз. Среди присутствовавших тогда девиц, красавиц не было. И даже просто симпатичных. И Нинка на их фоне выглядела просто ослепительно. Так что произвести сильное впечатление на наивных юношей она вполне могла. Да что там говорить? Она и произвела это самое впечатление!

— Вот только я не стала бы придавать большого значения этим чувствам. Любовью тут совсем не пахнет, — продолжала она, — чувства у него такие же, как и у остальных: чисто кобелиные. Поверь мне, я это прекрасно вижу. Но эксплуатировать их стоит.

— Каким это образом?

— Пока не знаю. Кстати, не переживай, в постель я этого щенка заманивать не стану. Мне он не интересен. А вот поводить его на поводке, это сам бог велел.

— Ну и стерва же ты Коза!

— Какая уж есть! — огрызнулась в ответ Нина, — как ты знаешь, я женщина несчастная в личной жизни и разочарованная в мужчинах. Хотя...

Тут она посмотрела на Олега таким бесстыжим взглядом, что у него поневоле задержалось дыхание. И не понять было, то ли она просто играет с ним, то ли всерьёз рассматривает его кандидатуру.

— Хотя, насчет тебя я подумаю. Может, и решусь на что-нибудь! Глупо ведь упускать такую возможность, — закончила она игривым тоном.

Принимать всё это всерьёз? С Нинкой не всегда поймёшь, где она говорит серьёзно, а где только в игры забавные играет.

— Ладно подруга, когда надумаешь, милости просим до моего шалаша. А пока давай думать, что нам со всем этим делать?

— С этими недотёпами? Есть у меня идея. Ты только не выноси её пока что на общее обсуждение.

— Что за идея?

— Олежа, скажи мне пожалуйста, что ты намерен делать с Ляпуновым?

Вот уж спросила, так спросила! А действительно, с ним что-то нужно делать. Прежде всего потому, что он никакой военачальник. В мирное время он может и был неплохим администратором, но на войне показал себя не лучшим образом. По уму, его нужно было отстранять от командования сразу, пока дел не натворил. Но как это сделать? Для всего Сахалинского отряда он является законным командиром. И пока он у власти, войска будут выполнять его приказы. Гибельные приказы. Положение может спасти перехват управления в самый подходящий для этого момент. Только как это сделать? Кому попало войска подчиняться не будут.

А окружение у генерал-лейтенанта Ляпунова было тем ещё. Сдавшиеся под Онорами японцам в плен офицеры штаба Сахалинского отряда и чиновники областной администрации, своеобразно составляли списки "отличившихся в деле" к наградам. Отличившимися они сочли в основном себя любимых.

Конечно, наказание невиновных и награждение непричастных является давней и почтенной традицией. Но ведь и здесь нужно совесть иметь! А насчет совести у окружения Ляпунова были проблемы. Мало того, что среди представленных к наградам не было воинов арьергардного отряда, тех самых, что ценой своей жизни обеспечили отход главных сил. И которых капитулировавшие без боя "герои", "забыли" включить в наградные списки. Такое на войне бывает. Этим трудно удивить. Но ведь они не ограничились этим. Подлость их состояла ещё и в том, что пропавшие без вести 4 офицера и 1160 солдат с дружинниками ими зачислены в разряд "разбежавшихся". То есть тех, кто не числился в списках пленных, ведь данные собирали плененные командиры. А как попасть в плен вставшему на защиту Отечества вчерашнему каторжнику? Каждый дружинник знал, что, взявшись за оружие, он уже обречен. Солдат гарнизона еще мог сдаться в плен на общих правах, но каторжанин или ссыльный, пойманный с оружием в руках, будет умерщвлен самым злодейским образом. Да и не разбирались японцы особо. Сотни жителей села Рыковского были просто обезглавлены захватчиками. За что? А кто его знает? Кто их считал, убитых и раненных, брошенных командирами в сахалинской тайге? Кто может посчитать десятки мелких вооруженных отрядов, месяцами пробивавшихся через японские кордоны и таежные завалы к своим? Но ведь сошла начальственная подлость за "правду"!

— Знаешь подруга, нормальным путем его от командования не отстранить. Да и отстранение его от командования не решает проблему. Те, кто его будут замещать, ничем не лучше. Решать нужно не только с ним, но и с его окружением.

— Значит нужно решать ненормальным путём! — что-то внутри подруги поменялось, когда она произносила эти слова, — и ты прекрасно знаешь, что есть случаи, когда только массовые расстрелы спасают Родину. Незачем чистоплюйствовать! И способ решения этой проблемы для меня очевиден!

По Нинкиной мысли, стоило заранее озаботиться формированием и подготовкой террор-группы из наиболее мотивированных товарищей. Таких, которые без всякого душевного трепета приведут в исполнение вынесенный приговор. Лучше всего формировать эту зондер-команду из революционеров. Ужасы сахалинской каторги уже описаны, публика уже прониклась и Ляпунов со своими помощниками в глазах революционеров не более, чем злые опричники. Таких сам Маркс стрелять велел. И чем плохо название зондер-команда? Сокращенно это ЗК! Вот и пусть здешний мир услышит о зэках! Так даже забавней будет.

— Ну ты и артистка! Надо же такое придумать. А первым зэком у тебя будет этот самый Ипполит?

— Конечно будет! Можешь не сомневаться. Я из него сделаю человека! — запальчиво ответила комиссарша, — кстати, Белку со Стрелкой я тоже в ЗК записываю, — Белкой и Стрелкой с её подачи прозвали сестёр-двойняшек. Те не возражали.

Насладившись тем удивление, что отразилось на физиономии командира, она объяснила, что для того, чтобы охмурить как следует Ипполита, тому придется немного пожить с ними. Держать его в камере — опасно для его душевного здоровья. Значит нужна спальня, где он будет ночевать.

— К Белке и Стрелке его селить не стоит, так как разврат не входит в наши планы. В свою постель я его пускать не собираюсь, потому что он мне противен. А больше у нас свободных помещений нет. Значит ночевать будет у тебя, но не с тобой. Так что придется тебе стать поим соседом по постели. Но ты сильно не переживай по этому поводу. Сильно мучить я тебя не буду!

— Ниночка! Лапочка! Ты мне объясни некоторые вещи...

— Андрос! Не переживай, я про всё подумала! Бездельничать им не придётся! Работу по новой для них специальности я обеспечу. А пока вербовка и тренировка. И не беспокойся пожалуйста, долго мучить тебя в своей постели я не буду. Через неделю, когда наш Киса выйдет на свободу с чистой совестью, ты вновь поселишься в своих апартаментах.

То, что Кисой она окрестила Ипполита, командир понял сразу. Почему именно Кисой — тоже понятно. Непонятным было другое: что именно задумала эта сумасбродка?

— Тому, что ты ничегошеньки не понял, я ничуть не удивлена, — начала отвечать она на его вопрос, — слово "пироколлодий" тебе конечно ни о чём не говорит? Я так и знала! И чему вас только учат? Можешь не отвечать, вопрос риторический! Слушай меня внимательно и не говори, что не слышал!

Перейдя с ироничного на деловой тон, Нина приступила к изложению сути своего замысла. Родился этот замысел не сразу, а после того, как удалась её авантюра с деньгами, оружием и документами. Честно говоря, поначалу она далеко не загадывала. Думала, что добившись желаемого, можно будет про этих уродов забыть навсегда. Да и те вряд ли захотят иметь с ней дело в дальнейшем. Потому что никакие они не революционеры, а обыкновенные завсегдатаи модных тусовок. Пройдёт немного времени и жизнь возьмёт своё. Ребята и девчата с возрастом остепенятся и думать забудут про революцию. А в 1917 году ещё и шипеть на большевиков будут.

Однако сам по себе успех задуманного, говорил о том, что эти клоуны вовсе не импотенты. Да и слова командира про то, что нельзя кидать тех, кто тебе бескорыстно помогает, тоже не оставили её равнодушной. Потому она и решила не бросать начатого дела. Ту же самую ликвидацию Ляпунова и его окружения, можно поручить любой наёмной сволочи. Но гораздо лучше будет, если этим делом займутся люди идейные, не ведающие сомнений в правоте своего дела.

Кроме того, до ожидаемых ими событий еще целых десять лет. И их нужно потратить с большим толком. Думая о судьбе родного края, не стоит забывать и всю свою страну. А у страны есть проблемы, которые можно устранить прямо сейчас.

— Итак Андрос, в этом году по настоянию Дмитрия Ивановича Менделеева, будет снята всяческая секретность с его исследований по бездымным порохам. Зачем он это сделал, могу только гадать. Последствия этого шага таковы: Россия не стала осваивать предложенную им технологию производства пороха, а стала производить более худший по свойствам французский порох и платить французам за покупку патента.

По её словам, это произошло потому, что французский инженер Мессена, не кто иной, как эксперт Охтинского порохового завода, заинтересованный в своей технологии пироксилина, добился от заинтересованных производителей признания идентичности последнего пироколлодийному. Но на этом история не закончилась. Право на "авторство" и производство менделеевского пороха присвоил себе находящийся сейчас в Санкт-Петербурге младший лейтенант ВМФ САСШ Бернаду, "по совместительству" сотрудник Управления военно-морской разведки. Сей "совместитель" никогда ранее не занимаясь этим, вдруг с 1898 года увлёкся разработкой бездымного пороха, а в 1900 году получил патент на "Коллоидную взрывчатку и её производство". В своих публикациях он воспроизвёл выводы Менделеева. И Россия, по извечной своей традиции, в Первую мировую войну в огромном количестве покупала его порох, произведённый в Америке, а изобретателями до сих пор указываются моряки — лейтенант Д. Бернаду и капитан Дж. Конверс.

— Всё с тобой понятно, дорогая! Значит, решила всерьёз заняться революционным террором? Помочь дорогому Отечеству избавиться от агентов мировой буржуазии? Ловко ты это придумала. Вот только о последствиях подумала? Этого твоего Мессену не просто так держат экспертом. Это значит, что некого из своих ставить на это дело. Убьёшь одного француза, на его место пришлют другого. Потому что у французов есть нужные специалисты, а у нас с этим напряжённо. Вряд ли Менделеев сумеет быть в каждой бочке затычкой. И останется Россия без собственного производства бездымного пороха.

— А с американцем как быть? Тоже не трогать?

— Его как раз и можно тронуть. Так что тренируйтесь Ниночка на кошках.

Остаток вечера потрачен был на переселение пленника в комнату Олега, а тот перетащил свои вещи к подруге. Секрета из этого делать не стали. Впрочем, никто в отряде удивления не высказал. Люди все взрослые, понимание того, что рано или поздно подобное случится, было. Да и монашеских обетов никто не приносил. Лишь бедняга Ипполит имел несчастный вид, но его мнение было никому не интересно. И наверняка все удивились бы, узнав, что между Олегом и Ниной ничего не было. Олег не возражал против близости, но подруга ещё ни на что подобное не решилась, а потому они просто спали в одной постели.

6. "Будучи употреблен в своем месте..."

О том, что Ольга со Славкой последовали их примеру, Олег узнал от Нинки.

— Наша Мадам Вонг решила зря времени не тратить и решила что ей Котяра подходит, — именно в такой форме она и ознакомила командира о произошедших буквально накануне изменениях в личной жизни Славки и Ольги.

Если чему и следовало тут удивляться, то разве что тому, что подруга наградила кореянку прозвищем. Что кстати нетипично не только для неё. Дело в том, что все мы получаем те или иные прозвища. Ими нас "награждают" с самого раннего детства. По мере взросления, когда становится понятно, что собой представляет человек, прозвище может измениться. В школе одно, в армии — другое, а в зрелой жизни — третье.

Но вот что интересно, никто не упомнит того, чтобы корейца или кореянку наградили каким-нибудь прозвищем. Да и они друг к другу по прозвищам на памяти наших сахалинцев никогда не обращались. Почему так? А кто его знает? Вроде бы много знаешь про живущий совсем рядом народ. Живешь в одном подъезде или в соседних домах. Играешь с ними в одни и те же игры, сидишь с человеком за одной партой... Да много чего общего связывает сыновей и дочерей разных народов. А всё равно оказывается, что чужой народ — потёмки и не всё у него напоказ. Какая то дистанция существует, до тех пор, пока человек не выйдет окончательно из того сообщества, которое издревле именуется народом. Но и тот, кто перешел к чужакам, мало что может рассказать про обычаи и порядки своих предков. Потому что отрезанный ломоть.

Того же Славку, за его фамилию в детском саду сперва звали Рябиной. Недолго так звали. Откликаться на "девчоночье" прозвище он не желал и тех кто так его называл, бил без всякой пощады. В итоге исчез Рябина и появился Котяра. Так его прозвали за манеру шипеть перед тем, как кинуться в драку. А драться он умел и любил. И если его никто не задевал, тогда задевать начинал он. Особенно любил цепляться к Эдику. Чем тот ему не угодил, про это никогда не спрашивали. Мало ли у пацанов какие дела? Котяра мог запросто подойти к нему и предложить выйти за угол. Трусом Эдик не был и вызов принимал всегда.

Прошло время и у подросших парней возникли иные, более серьёзные дела. Котяра, как и множество его земляков, связал свою судьбу с морем, поступив в так называемую "бурсу" — местную мореходку. Туда же поступила и Ольга, до которой тогда ему не было дела. Правда, отделения у них были разные. Слава выбрал судоводительское отделение, а Ольга училась на планово-экономическом. А Эдик не сразу решил кем ему быть. Потому сперва была армия и лишь после неё учёба в "лесопилке" — Лесотехнической Академии. В общем, ничего необычного в такой судьбе не было, если не считать той привязанности друг к другу, что возникла ещё в детские годы. Но привязанность привязанностью, а то, что Котяра сошелся сейчас с Ольгой, было неожиданностью для всех. Раньше они друг на друга даже не смотрели. Учеба в мореходке их тоже не сблизила, тем более дальше у них были разные пути-дороги. Оля сводила дебет с кредитом на местном пивоваренном заводе, а Слава ходил в моря. И даже то, что во взрослой жизни Славкино прозвище наполнилось новым смыслом, никак не отражалось на их отношениях. Они были ровными и без всякого намека на что-то большее, чем простое приятельство. И вот поди же ты! Нежданно и негаданно сошлись!

— Честно говоря Нинок, я рассчитывал на иное. Мне было бы лучше, если бы Оля с Эдиком сошлась, — делился своими мыслями Олег, — и пара естественней выглядит, и по замыслу моему они должны вместе вести на берегу бизнес. А так, как бы у Славки опять вражда с Эдиком не началась. Тем более, что Котяра остался котярой.

То, что Славку продолжали называть детским прозвищем, имело свою причину. Уж больно блудлив он был, прям как мартовский кот. И судя по всему, до сих пор не остепенился.

— Кстати, а почему Мадам Вонг?

— А раз со Славкой связалась, то кем ей и быть? Самое то для неё. Ты не смотри, что тихоня. В ней такие черти водятся! Уж я эти вещи прекрасно вижу.

— Чего-то я в ней ничего подобного не замечал.

— А ты смотрел на неё? Ей просто случая не было себя настоящую показать, вот она и сдерживалась всю жизнь. А так вполне разбойничья натура.

Так или иначе, но момент для серьёзного разговора с Рябининым назрел. Потому что его навыки и опыт со счетов сбрасывать не стоит. Для разговора Олег выбрал время, когда все, кроме дежурного легли спать. Сидя в кабинете за кружкой чая, они имели полную возможность обсудить дальнейшие планы.

— Слава, как у тебя со штурманской подготовкой?

— До сих пор никто не ругал. Если у меня будет секстан, мореходные таблицы, Морской астрономический ежегодник и хронометр, то в грязь лицом не ударю. У тебя уже есть на примете подходящая посудина?

— Пока нет, но надеюсь, что будет. И кстати, какая именно нам подойдёт для тех мест?

— Смотря что делать придётся.

По мысли командира, первейшей задачей Котяры было заложение и определение точных координат пунктов Лапласа. И сразу выяснилось, что именно с этим Рябинин не справится.

— Здесь я тебе не помощник. Мы в этом деле эксплуатационники, то есть используем уже готовые карты. Да и методы определения места, применяемые на флоте, недостаточны для картографии. Нам нужна скорость обработки данных с получением координат. Обычно без калькулятора это занимает у опытного штурмана от десяти до сорока минут. Погрешность получается порядка 3-5 миль, что достаточно для плавания вдали от берегов. Для картографии применяются другие методы, когда нужна высокая точность, но время для вычислений и наблюдений жестко не ограничено. Честно говоря, не знаю, что и советовать. Нам такого не давали, поскольку на мостике нужна высокая скорость получения результата, а погрешность в несколько миль вполне допустима.

Вот так! Олег рассчитывал на большее. Но точность определения в несколько миль! И это при том, что требуемая погрешность определения составляла один метр на тридцать километров расстояния. Придется где то искать человека, хорошо владеющего астрономо-геодезией. Такие наверняка имеются. Ведь те же моряки определяют координаты маяков и створных знаков. Ладно, это потом решим. Тем более, что найдётся Котяре и другая работа. Цели и задачи определились после того, как командир поговорил с Павлом и Нинкой о вооружении будущих партизан. Про царские арсеналы можно было и не вспоминать. Вряд ли кто поделится с ними оружием и боеприпасами. Да и будет это оружие устаревшим для войн двадцатого века. Винтовки Бердана, под патрон, снаряженный дымным порохом. Несколько пулемётов "максим" на орудийном лафете. Орудия времен последней русско-турецкой войны. И это против врага, вооруженного самым современным на тот момент оружием. Да еще опытного и хорошо обученного.

— Я тебя разочарую, но сделать что-нибудь на месте у нас не выйдет, — объяснял ему Павел, — промышленность в нужном нам месте отсутствует даже в зачаточном состоянии. Я уже не говорю о развитой металлообработке. А нужного нам оружия, да еще в потребном количестве, в сарае и на коленке не создашь.

Павлу вторила и Нинка, которая уверяла, что того же исходного сырья для производства взрывчатки, на Сахалине хватает с избытком. Вот только нужное оборудование отсутствует. Если ей предоставят нужным образом оборудованную лабораторию, то она синтезирует в ней всё, что только душе угодно. Но не в промышленных масштабах.

— А ближайшие места, где сейчас существует химическая промышленность — это Япония и Америка. Но сам понимаешь, у японцев, тем более во время войны, ты ничего не купишь.

— Значит, Ниночка, вся наша надежда на Америку?

— А больше нам рассчитывать не на что.

— Согласен с ней, кроме Америки нам никто не поможет, — добавил Павел.

Итак, вот определился основной поставщик всего потребного. Осталось только решить проблему доставки всего потребного к нужным местам. И потому командир обратился к Славе.

— Ты меня для начала просвети: какая посудина тебе будет потребна? Задачи придется решать такие: Вести разведку, временами доставлять людей и грузы, ну и осуществлять транспортную связь. Район действия: в основном акватория Охотского и Японского морей. Иногда дальние рейсы в Америку.

Ответ был получен не сразу. Рябинин долго о чем то думал, а командир не торопил его с ответом. Наконец, Котяра выдал:

— Парусно-паровая шхуна вполне мне подойдет. Водоизмещение порядка 500-800 тонн, ход под парами 8-10 узлов. Под парусами — зависит от ветра, но вряд ли больше 12-13 в свежий бакштаг. Если в районе Охотского и Японского моря, то нужно брать то, что не будет выделяться среди остальных. Там развит зверобойный промысел, поэтому вполне подойдет зверобойная шхуна. От сторожевого корабля она все равно не убежит, но вот сойти за обычных "купцов" можно.

— И это всё?

— Нет, Олег, не всё. Это только начало всех наших проблем. Управлять даже двухмачтовой гафельной шхуной с наскока у меня не получится. Во время учебы я проходил практику на барке "Крузенштерн", но только как матрос. Понятие о работе с парусами получил, однако опыта самостоятельного управления крупным парусником у меня нет. Управлению парусником нас не учили. Поскольку сейчас управление парусником входит в учебную программу, и как правило все выпускники мореходных классов имеют опыт работы на парусниках, то команда шхуны раскусит меня очень быстро. В том смысле, что как капитан парусника я не на высоте. Правда, можно отбрехаться, что работал только на паровых судах, и кроме как матросом на практике, другого опыта работы с парусами у него нет. Что есть истинная правда. Но это не вариант. Мне нужно учиться.

— А иначе никак не выйдет? Ведь владелец шхуны не обязан быть непременно капитаном.

— Олег! Иначе не выйдет. Только хозяином шхуны, а заодно капитаном. Посторонних впутывать в нашу коммерцию нельзя. Потому что она носит криминальный характер. Максимум — держать кого-то из аборигенов на правах советника, и чтобы он не мог влиять на события.

-Что ещё?

Оказалось, что командир не учитывал много того, о чем был в курсе Котяра. Ведь те же помощники обязательно зададут ему невинный вопрос "В каком полку служили?" То есть, какие мореходные классы заканчивали? Диплом об окончании мореходных классов у Рябинина обязательно должен быть, как и рабочий диплом капитана, выданный дипломным отделом капитана порта. И здесь велик риск нарваться на тех, кто обучался в тех же мореходных классах. А вывести самозванца на чистую воду — хватит пяти минут разговора. И это если не касаться вопросов предыдущей работы. но тут по крайней мере можно напустить тумана и дать понять, что занимался у иностранцев не совсем законными делами — вроде контрабанды, или незаконного промысла тюленей. Поймут и настаивать не будут.

— Хочешь сказать, что придётся тебя обучать?

— Лишним не будет. Пойми Олег, нам тут торчать ещё лет десять. А потому есть смысл обзавестись настоящими, а не поддельными документами. Меньше подозрений вызовем. К тому же, обзавестись связями и знакомствами в своей сфере, всегда полезно. Считай, что мне нужно пройти курсы повышения квалификации.

— И сколько твои курсы будут стоить? — обеспокоилась Ольга.

Оказалось, что обучение на этих курсах бесплатное. Правда, расходы на прожитье и на учебники приходится нести самому. Проблема была в другом. Котяре требовался диплом шкипера дальнего плавания. А его так сразу не получишь. Помимо теоретических занятий в мореходных классах., которые проводятся в зимнее время после окончания навигации, требуется провести в плавании двенадцать месяцев. Причем, плавания эти обязательно нужно совершать в звании штурмана дальнего плавания. Но чтобы заработать это самое штурманское звание, требуется провести в плавании целых двадцать четыре месяца.

— Так что получается? Три года ты в плавании проводишь, и ещё полтора или даже года на теоретические занятия? — мгновенно прикинула Козыханова, — а может быть проще купить эти самые бумаги? Ну должна же быть в России хоть какая то коррупция!

Что есть, то есть. Тут Нинка ничуть не ошибалась. Коррупция была, да ещё какая. В принципе, любые нужные бумаги, частные судовладельцы легко покупали. Особенно этим грешили на Черном и Азовском морях. Как всегда, строгость законов компенсировалась необязательностью их исполнения. Да и куда деваться? Дипломированных судоводителей было очень мало и владельцы торговых судов вынуждены были пользоваться услугами малограмотных практиков, которым в Таганрогском порту начальство выдавало столь нужные им разрешительные документы.

— Слава! А ведь Нинка дело говорит, — присоединился к разговору Эдик, — что тебе стоит, узнать размер взятки и по-быстрому решить эту проблему? Ты ведь уже подготовленный капитан с большим опытом работы!

— Балда! Права купил, машину купил, ездить не купил! — начал заводиться Котяра, — вы чем меня слушали? Я русским языком объяснял, что управлять парусником совсем не умею. Меня этому нужно учить! Поэтому хрен с ним с потраченным временем! До войны ещё десять лет! Поэтому пять лет учебы — это терпимо. К тому же, вот так сразу у нас судно не появится. На его покупку ещё деньги нужно найти! Или они у нас уже есть?

Итак, за неимением лучшего, пришлось принять к исполнению план Рябинина. К тому же оказалось, что Славка много чего за эти дни продумал в деталях.

— Учащиеся Петербургских классов, в отличии от своих коллег из других похожих заведений, не имеют нужды самостоятельно искать себе посудину, на которой нужно пройти морскую практику. Их отправляют на боевые и вспомогательные корабли Балтийского флота. Для 'торгаша' это не совсем хорошо. Организация службы на военном и торговом флоте сильно разнятся. Но мне все-таки желательно знать и порядки на военных кораблях. На войне это пригодится. А в плавание буду проситься на "Память Азова". Как раз то, что мне и нужно.

Что было совсем чудесно для них, так это то, что состояла их компания из людей, каждый из которых успел долгое время поработать по своей специальности. Исключение составляла только Нинка, которой работы по дипломной специальности дома не нашлось. Правда, когда пошла мода на экологию, она достаточно долго поработала экологом. А чем конкретно занималась? Проводила химические анализы. Не то, к чему её готовили в "менделеевке", но зато это не дало совсем забыть то, чему её учили.

И вообще, обретенный опыт, им всем позволял в рамках своей профессии составлять осуществимые планы. Взять того же Эдика. Согласно замыслу командира, ему предстояло под видом купца, самым первым отправиться на Сахалин и заложить там базу отряда. Получив задание на разработку плана внедрения в местную жизнь, он подошел к делу ответственно. Начал с того, что приобретя абонемент в Публичную библиотеку, стал изучать всё, что в его представлении могло помочь выполнить свою часть задания. И вот сегодня, он докладывал отрядному собранию свои соображения.

— Сейчас всё упирается в деньги. Нужную мне сумму предстоит ещё где то найти...

— Этот момент пока пропускаем. Говори дальше.

— А дальше, командир, мне предстоит сперва путь в Одессу, откуда ежегодно отходит пароход с арестантами и совершить кругосветное путешествие, чтобы добраться до Александровска-Сахалинского. Оттуда мне предстоит путь на юг острова до бухты Невельского, а точнее до айнских посёлков Понто-Кэси и Турумай. Это хорошо знакомый вам Невельск. Правда, это известно только нам.

— Эдик, а чем тебе он так понравился? На мой взгляд, нынешняя Маука намного предпочтительней.

Оказывается, это место ему понравилось отсутствием всяческого начальства. Которое, как известно, всегда любит совать свой нос в дела частных лиц. Да и вообще, учитывая, что Юго-Запад острова сейчас почти не освоен, Эдику проще будет проворачивать свои дела, не оглядываясь на посторонних. Правда, в Александровске все равно придется кланяться в ножки нужным людям. Потому что открыть своё дело без ведома бюрократов не выйдет. А Маука, не смотря на то, что более перспективна, ему не нравилась наличием фирмы купца Семёнова. В подтверждение своих слов, он зачитал выдержку из книги Чехова:

"Впрочем, раз — это было на вторые сутки нашего плаванья — командир обратил мое внимание на небольшую группу изб и сарайных построек и сказал: 'Это Маука'. Тут, в Мауке, издавна производится добыча морской капусты, которую очень охотно покупают китайцы, и так как дело поставлено серьезно и уже дало хороший заработок многим русским и иностранцам, то это место очень популярно на Сахалине. Находится оно на 400 верст южнее Дуэ, на широте 47R, и отличается сравнительно хорошим климатом. Когда-то промысел находился в руках японцев; при Мицуле в Мауке было более 30 японских зданий, в которых постоянно жило 40 душ обоего пола, а весною приезжало сюда из Японии ещё около 300 человек, работавших вместе с айносами, которые тогда составляли тут главную рабочую силу. Теперь же капустным промыслом владеет русский купец Семенов, сын которого постоянно живёт в Мауке; делом заведует шотландец Демби, уже не молодой и, по-видимому, знающий человек. Он имеет собственный дом в Нагасаки в Японии, и когда я, познакомившись с ним, сказал ему, что, вероятно, буду осенью в Японии, то он любезно предложил мне остановиться у него в доме. У Семенова работают манзы, корейцы и русские. Наши поселенцы стали ходить сюда на заработки лишь с 1886 г., и, вероятно, по собственному почину, так как смотрители тюрем всегда больше интересовались кислою капустой, чем морскою. Первые попытки были не совсем удачны: русские мало были знакомы с чисто техническою стороной дела; теперь же они попривыкли, и хотя Демби не так доволен ими, как китайцами, но все-таки уже можно серьезно рассчитывать, что со временем будут находить себе здесь кусок хлеба сотни поселенцев. Маука причислена к Корсаковскому округу. В настоящее время здесь живут на поселении 38 душ: 33 м и 5 ж. Все 33 ведут хозяйства. Из них трое уже имеют крестьянское звание. Женщины же все каторжные и живут в качестве сожительниц. Детей нет, церкви нет, и скука, должно быть, страшная, особенно зимою, когда уходят с промыслов рабочие. Здешнее гражданское начальство состоит из одного лишь надзирателя, а военное — из ефрейтора и трех рядовых".

— Там уже сложились свои порядки и хозяйский сын с приказчиком вряд ли станут терпеть ещё одного, непонятно откуда взявшегося купца. Мой бизнес конечно будет иным и конкуренции я им не составлю, но дело не только в получении прибыли. Они там, в Мауке и являются настоящей властью. Все там живут по их слову. Если там появлюсь я и налажу своё дело, то неизбежно начнется борьба за власть между нами. И скорее всего они сумеют меня оттуда выжить.

Чтобы этого не произошло, Эдик намеревался устроиться особняком и завести в новый поселок рабочую силу из Кореи. Последнее сделать нетрудно. Сейчас обстановка в Корее наилучшим образом способствует трудовой миграции. Только что китайцы подавили восстание, поднятое движением Тонхак. А вслед за китайцами, отметились и японцы, чьи войска огнем и мечом прошли страну с юга на север. И хотя Корея ещё считается независимой страной, на деле этого уже нет. Правительство сильно зависит от японцев. Японцы фактически заправляют всеми важными делами в стране, а королеву Мин, которая хоть как то противилась власти чужаков, либо уже убили, либо скоро убьют.

Ставку на соплеменников Эдик делал не просто так. Учитывая, что заселение острова чисто русским население идёт слишком медленными темпами и за этих людей придётся конкурировать с другими работодателями, быстро наладить дело не получится. Зато с корейцами можно быстро решить множество дел. Во-первых, наладить заготовку древесины. Именно этим, хорошо знакомым ему делом, новоявленный купец и собрался заняться. Продавать заготовленный лес он намеревался японцам, которые очень в нем нуждаются.

— Пока мир, этим нужно пользоваться к своей выгоде. Конечно, нормальный порт в этом месте отсутствует, но отсыпать дамбу до линии природного волнореза к нас выйдет. А там глубины, достаточные для подхода парохода. Да вы должны помнить: во время отлива к этому волнорезу можно подойти даже без устройства мола.

Ограничиваться торговлей кругляком Эдик не собирался. Бочарные мастерские, постройка рыбацких баркасов, которые всегда им пригодятся. Да и просто производить. пиломатериалы. С этими делами его соплеменники вполне способны управиться.

Во-вторых, следует учитывать тягу корейцев к огородному делу. Землю они любят и работать на ней умеют. Конечно, зерновые культуры в этих краях не вызревают, но овощи получаются не хуже, чем на Юге России. А это очень важно. Не на одной же рыбе людям жить.

— А в-третьих, — продолжал Эдик, — если отбросить всяческий национализм, то проблемой острова является недостаток женщин. Я наводил справки: на шестерых мужиков приходится одна баба. О нормальных семьях можно не говорить. Сплошная групповуха. А мои соплеменники приедут с семьями. Вы ведь сами знаете, что мы умеем с русскими неплохо уживаться. Так что будут не только корейские, но и смешанные семьи. А семейный человек крепче за свою землю стоит.

В последнем конечно никто не сомневался. По прикидкам Эдуарда, переселять предстояло порядка трёх тысяч человек. Это вместе с семьями. Значит, по мобилизации можно было рассчитывать на шесть сотен человек.

— Тебе стоит сразу обзавестись охраной, — внес предложение Павел, — насколько я помню, японцы в эту пору чувствовали себя на острове очень вольготно. Местные айну уже ими запуганы. Потому что защиты от русских властей они не видят, а японец всегда рядом. И если ты не организуешь никакой самообороны, то запугают и корейцев.

— Кстати, Павел прав, отряд самообороны тебе потребуется с самого начала. Не только для защиты населения. Тут Нинка предлагает подготовить ликвидацию всего штаба обороны Сахалина. И даже про некую зондер-команду заикнулась. Так почему бы зондер-команду не сформировать из лиц, очень похожих на японцев? Ведь не всякий русский человек сумеет отличить одних от других.

— Местные сумеют, — возразил командир, — но дело не только в этом. Эдуард молчит о помощниках. Такое впечатление, что он собрался один на себе всё тянуть.

Оказывается, не собирался. Изначально, он рассчитывал на помощь со стороны Ольги, но теперь, не знает как быть. Заниматься организационной частью и вести финансовые операции в одиночку трудновато. Так что желательно, чтобы Ольга отправилась вместе с ним.

— Ни в коем разе, земляк! — сказала, как отрезала Ольга, — обойдёшься своими силами! А если не можешь в одиночку дело тянуть, то забирай с собой Белку со Стрелкой. Там им будет безопасней всего. А тут рано или поздно, они на чем-нибудь попадутся. Первый же встречный настоящий мусульманин их на чистую воду выведет. А такм и полиция подтянется.

— Погоди. Какой мне с них толк?

— А такой! Бухгалтерия в твоём деле совсем не сложная. Любой просто грамотный человек её потянет. А девочки эти не просто грамотные, а они ещё знают, как правильно документы заполнять. Да и формы местных бланков им прекрасно знакомы. Так что не прогадаешь. Одна будет у тебя счетоводом, а вторая делопроизводителем. Какая из них и чем займётся, решишь сам.

Сейчас друзья видели совсем не ту Ольгу, которую знали с ясельного возраста. И куда подевалась её тихая сдержанность? Перед ними предстала та самая, настоящая Ольга Тен, о которой Олегу говорила Козыханова: решительная и властная женщина, способная и людей в кулачке держать и склонить их к любой, самой опасной авантюре. Воистину пиратка!

Тем не менее умерить её пыл стоило и командир попытался это сделать, задав простой вопрос: какую она отводит себе роль в текущих событиях? Оказалось, что и у неё есть соответствующий план. По её словам, всё упирается в отсутствие денег. Тому же Эдуарду где то нужно найти порядка двадцати тысяч рублей. И она, Ольга, знает где их взять. Но это мелочь. Нужные для войны миллионы, в России им не добыть. Нужно ехать туда, где эти самые миллионы текут полноводной рекой. Правда, их и там честным путём не заработать. Но если в нужном месте, в нужное время, окажется вооружённый отряд решительных парней, то нужная сумма денег будет у них в кармане. Где это волшебное место? Конечно в Америке! Именно туда и стоит переселяться незанятой части отряда.

— Предлагаешь грабить золотоискателей? — теперь уже и Павел пытался спустить ее с небес на землю.

— Я что, похожа на дуру? Что можно взять с золотоискателя кроме долгов по кредитам? Их и без меня есть кому грабить. Сразу, во избежание вопросов предупреждаю: владельцев местных салунов я тоже не собираюсь грабить. Я займусь совсем иными людьми. Кто это такие и как их зовут, я пока что не знаю. Но узнаю обязательно.

— Каким образом?

— Командир, ты просто не знаешь, на что способен опытный бухгалтер, годами помогавший своему директору избегать штрафов и тюрьмы. Бухгалтерский анализ — вещь мощная сама по себе. Владея им, можно вскрыть подноготную любого человека. И вам здорово со мной повезло. Но об этом — только тебе и приватно.

Неожиданно на сторону Ольги встала Нинка. Та рассуждала просто: нужное для войны оружие — завоз из Америки. Оборудование для химической лаборатории и нужные реагенты — тоже из Америки. И как выяснилось, деньги добывать предстоит тоже в Америке. Раз так, значит стоит принять Ольгино предложение. Правда, неизвестно, что задумал Павел. Но пусть он тогда поделится своими соображениями.

Павел был согласен с предложением Ольги. Тут у него был свой интерес. Чисто оружейный. Раз любезное Отечество не может обеспечить всех своих защитников современным оружием, значит, нет ничего плохого в том, если партизан будут вооружать супостаты. А Америка в его понимании, была, есть и останется злейшим из супостатов. Правда, заработать на войне Америка никогда не отказывалась и потому охотно продавала своё оружие всем воюющим странам. Проблему Павел видел в том, что часть нужного им оружия в данный момент никто не производит. Поэтому соваться в гости к оружейникам нужно с готовыми рабочими чертежами или с работающей моделью той системы, которую собираешься заказать. И кое-какие мысли у Павла появились. Но для того, чтобы все закрутилось и завертелось, ему нужен доступ к нормально оборудованной мастерской.

— Не томи Гапун! Говори, что ты задумал?

— Слава, Тебе говорит что-нибудь слово "браунинг"?

— Пистолет есть такой, — не задумываясь ответил Котяра.

— Ошибка! Такого пистолета в настоящий момент нет. Но он скоро появится. И сейчас зависит от меня, будет ли этот "браунинг" первым пистолетом подобного типа или только вторым.

А дальше отрядный оружейник начал читать аж целую лекцию. Правда, к конкретике перешел не сразу, а начал с истории вопроса. Оказалось, что в настоящее время уже появился известный всем "парабеллум", вот-вот появится не менее известный "маузер" и недавно, Джон Браунинг продемонстрировал работу своего пистолета под патрон 7.65х 17мм. Последнее — очень важно. Сам Браунинг — гений оружейного творчества и не ему, Павлу его превзойти. Тем не менее, кое что и Павел может. Например — изготовить и предложить фирме "Кольт" один из более поздних вариантов пистолетов того же Браунинга. Знаменитый Colt-Browning М1911! Почему он надеется на успех? А потому что, созданная ныне Браунингом модель, совсем не устроила американских военных. Прежде всего своим малым по их представлениям, калибром. Ну и известный консерватизм сыграл тут свою роль. Американцы больше доверяют револьверам, считая их более надежными, чем полуавтоматические пистолеты. Кстати, по той же самой причине они не заинтересовались и "парабеллумом". Ведь у Люгера в настоящий момент он имеет не тот калибр, который получит широкое распространение в 20 веке. До создания патрона 9х19 еще семь лет.

Так вот, знаменитым оружейникам отказ американцев ничуть не повредил. Были страны и кроме Америки. И те же бельгийцы с удовольствием ухватились за предложение Джона Браунинга. И как раз сейчас этого гения можно обойти. Павел собирается предложить то, что по сердцу именно американцам: пистолет, не уступающий по надёжности привычным для них револьверам. И калибр как раз такой, какой они любят: 0.45 дюйма. Правда, такого патрона ещё нет в природе, но его нетрудно создать на основе привычного для американцев револьверного .45 Colt. На все про все Павлу требуется полгода времени.

— Постой, Гапун, — а зачем нам эта возня?

— Нам, командир, нужен пропуск на оружейные фабрики. И этот самый...

— "Кольт-Саурон"! — выпалила вдруг Нинка, — нет ребята, вы как хотите, но мне Пашкина идея нравится. И если получится с деньгами, то я лично "за"!

— А тогда, Ниночка, тебе придется слегка умерить свою кровожадность, — заметила Ольга, — не поняла ещё? А кто пиндоского лейтенантика хочет прихлопнуть? Твоя идея? А по мне, его не только трогать нельзя, а ещё и пылинки с него придётся сдувать. Потому как Пашкино творчество — это конечно козырь, но рекомендательное письмо от военного дипломата — второй козырь.

— А порох? Уведёт ведь сволочь!

— И что с того? По твоим же словам, производить его в России не будут. А то, что будут, всё равно не хватит. И придется его покупать на стороне. А где его купишь, если Америка его тоже производить не станет? Так что пусть увозит менделеевский секрет. Придет время, сможем и без американцев производить столько, сколько нужно. А пока, даже мы без них мало что сможем сделать, — подвел итог спору командир.

Все эти планы могли стать неосуществимыми по одной простой причине: нехватки нужной суммы денег. Впрочем, кое — какие идеи на этот счет у Олега были.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

7. Подпольный Ревком действует!

Если бы была на то её воля, то Козыханова не стала бы посещать Дом Чевкина на Миллионной. Но командир отдал приказ и приходилось его выполнять. Собственно говоря, приказа было два: общий и частный. Общий приказ от Ниночки требовал, чтобы она продолжила свою эпопею с организацией анархо-большевиков. Забавная выдумка должна стать реальностью. Собрание богемных личностей следовало превратить в дееспособную организацию. А частный приказ был более конкретен: организовать побег из под стражи, арестованных родственников Белки и Стрелки.

— Вы "милая Арвен" брали у людей деньги, уверяя их при этом, что собираетесь их потратить на освобождение из узилищ жертв кровавого режима. Дядюшка и двоюродные братья наших красавиц, как раз в данный момент сидят в узилище и ожидают суда. Они правда не "политические", зато племянницы полезли в политику. Так что будем выполнять данное тобой обещание.

— Командир! А смысл и польза?

— Смысл и польза будут в том, что наш Эдик поедет на Сахалин не один, а с целой командой. В конце концов, в знак благодарности за освобождение, бедный еврей согласится, что лучше ему торговать в лавке на Сахалине, чем тратить годы жизни в тюрьме.

— А если они не согласятся?

— Глупый вопрос, Ниночка. Сама подумай: куда они денутся с подводной лодки? Налаженный бизнес накрылся. Срок за подделку документов они уже заработали, а мы им ещё "поможем" усугубить вину побегом из под стражи. Так что особого выбора у них нет.

Прав был Олег или не прав, станет ясно в ближайшее время. А пока что она в сопровождении Ипполита спешила на подпольное собрание в роскошный особняк. К их приходу, исполнительные Лиза и Аня собрали всех, кого только могли. Пройдя в комнату, где их ждали горе революционеры, Нина не стала тянуть кота за хвост, а сразу приступила к делу.

— Товарищи! Благодарю всех собравшихся за оказанную помощь в деле освобождения узников самодержавия. То, что вы откликнулись на наш призыв — это замечательно. Но настоящая работа только начинается. На этот раз вам придется заняться не сбором средств, а прямым участием в настоящем деле. Это трудная и опасная работа, товарищи! Поэтому, кто сомневается в собственных силах и возможностях, могут прямо сейчас отказаться от участия в ней. Сейчас это ещё возможно. Мы поймём тех, кто сомневается в собственных силах и не будем их осуждать за отказ участвовать в деле.

Дав время собравшимся осмыслить сказанное, Нина продолжила своё выступление:

— Никто не отказался? Замечательно! Предупреждаю ещё раз: мы заняты благородным, но опасным делом. И спрос с каждого будет особый. Отныне я не принимаю в качестве ответа слова типа: "Я не смог" или "Я отказываюсь". С этого момента мы все подчиняемся требованиям суровой дисциплины. Ну как, не передумали?

Двое все-таки передумали. С ними распрощались и приступили к делу, "товарищ Арвен" представила собравшимся Ипполита. Вообще то, его тут знали давно. Но сейчас он был представлен в роли ответственного исполнителя, за порученное ему дело, чем он был очень горд. Ипполит вообще был на седьмом небе от счастья. Его радовала близость к важной заграничной гостье, Его радовало то доверие, которое оказал ему сам "товарищ Арагорн". И даже присвоенный ему рабочий псевдоним — "Киса", служил ему особым предметом гордости. И потому он мечтал быстрей приступить к порученному ему делу.

А дело это только на первый взгляд казалось простым: организовать наблюдение за тем полицейским участком, который производил арест родственников Ревекки и Рахили. Для этого, Киса должен был подобрать команду наблюдателей и передавать данные наблюдения "товарищу Саурону", который по всей видимости и возглавит боевую группу.

Киса не знал о том, что с помощью Ревекки формируется ещё одна группа наблюдателей. Правда, не из местных революционеров, а из мелкоуголовного люда. Правда, у этой группы было иное задание. Такое, которое никак не поручишь рафинированным интеллигентам.

А гостья озвучив частную задачу, перешла к обсуждению другого вопроса — формированию Петербургского городского революционного комитета секции анархо-большевиков. Много времени этот вопрос не занял. Нина сразу заявила, что учитывая неопытность собравшихся в делах конспирации, товарищ Арагорн пришел к выводу о неуместности демократии в столь важном вопросе. Поэтому, он своей властью назначил председателем ревкома товарищ Арвен. Её помощниками являются Киса и Лиза. И такой состав на сегодняшний момент оптимален. Странно, но никто из собравшихся не стал спорить с ней.

— А теперь товарищи, перейдем к обсуждению текущего момента. А он таков: мы вступаем в эпоху империалистических войн. Это будут войны за передел мира. Главными виновниками этого безобразия являются империалисты Англии, Америки, Франции и Германии. Но это не исключает участия в этих войнах и других стран. В частности, наймита англо-американской буржуазии — империалистической Японии. И в этой без всякого сомнения печальной драме, есть шанс для нас, революционеров. Мы просто обязаны воспользоваться существующими противоречиями между капиталом основных хищников и играя на этих противоречиях, создать где только возможно, островки свободы.

Заготовленная заранее речь, не содержала никакой конкретики. То есть, географическая привязка этих самых островков свободы пока что не озвучивалась. Зато озвучено было другое: идеальным местом создания этих островков, являются места расположения каторг. Поэтому, генеральной задачей анархо-большевиков является подготовка восстания в местах сосредоточения узников капитала. Именно на это и будут направлены основные усилия организации.

Говорила гостья долго и страстно. А когда устала от болтовни не только она, но и слушатели, заседание ревкома было свернуто и собравшиеся перешли в обеденный зал, где прислуга уже накрыла столы. То ли поздний обед, толь ранний ужин был и на этот раз неплох. Правда, вместо дорогих вин, в подражание передовой общественности Брайтон Бич, были выставлены революционные напитки: обыкновенная водка.

Хорошенько покушав и выпив, повеселевшая молодёжь перешла к музицированию и танцам. Против танцев товарищ Арвен не возражала, но вот песенный репертуар ей не нравился. Ну не вдохновляли её революционные песни! Душа просила чего-нибудь более веселого. И это веселое как то мгновенно вспомнилось:

Мы анархисты —

Народ весёлый,

Для нас свобода дорога.

Свои порядки,

Свои законы,

Всё остальное — трын-трава!

Начала она напевать, а Анечка, сидевшая за фортепьяно, начала ей подыгрывать. Публика по достоинству оценила новинку сезона и даже сообразила, где нужно подпевать всем вместе:

Свои порядки,

Свои законы,

Всё остальное — трын-трава!

А Ниночка, ободренная неподдельным энтузиазмом слушателей, продолжала:

Была бы шляпа,

Пальто из драпа

И не болела б голова.

Была бы водка,

А к водке глотка,

Всё остальное — трын-трава!

После выпитой водки многим похорошело и даже самые стеснительные радостно поддержали солистку:

Была бы водка,

А к водке глотка,

Всё остальное — трын-трава!

Намедни, командир спросил Нину о том, почему она представила их публике как анархо-большевиков. Так она и ответила, что представляться коммунистами ей не было охоты. Еще дома они ей надоели своим занудством. По этой же причине она не стала изображать из себя социал-демократку. Эсеров, насколько она помнит, ещё нет, да и про них она почти ничего не знает. Про анархистов тоже мало что знает. Зато в виденных ей фильмах о гражданской войне, анархисты на её взгляд выглядели более привлекательно, нежели коммуняки. Какой фильм не посмотришь, везде анархисты показаны весёлыми людьми. И песни у них задорные. Ну не просто же так "красные" такими их и показывают. Наверняка такими они и запомнили тех же махновцев. А насчет приставочки "большевик", все просто. Краем уха она слышала, что в анархизме множество течений. Выдавать себя за приверженца реально существующей фракции — опасно. Потому что среди местных интеллигентов наверняка есть те, кто в курсе различий. И спалиться на этом можно легко. А название "анархо-большевики" никому и ни о чем конкретно не говорит. Ну появилось ещё одно направление у сторонников Кропоткина! Кого это удивит? И ведь можно нести любую чушь, ссылаясь на то, что в большевизме так принято.

И всё-таки, во всём виноваты либо евреи, либо водка. В данном случае она проклятая заменила всех евреев на свете. Потому что разгоряченные ей юноши и девушки не остались равнодушны к пропетому последнему куплету:

Была бы хата

И много блата,

А в хате — кучи барахла.

Конечно, мечтать о хате и ценном имуществе собравшимся было не с руки, потому что они и так были обеспечены всеми благами цивилизации. Но вот это:

Была б жакетка,

А в ней соседка,

Всё остальное — трын-трава!

Равнодушным не оставило никого. Ни парней, ни девиц. Дело явно клонилось к веселенькой оргии, участие в которой Нину не прельщало. Поэтому, написав по просьбе трудящихся слова песни, она попрощалась и пошла домой.