Победители

"Ничего мы не добились, — подумал он. — Ну, почти ничего. Да, теперь дети вполне вписываются в общество, они избавились от этих кошмарных кастовых стереотипов. Но природы этих отношений мы до сих пор понять не можем! А как можно бороться со следствием, не зная причины?"

Доктор нахмурился. Дети ничем помочь не могли, они вели себя так, как их воспитали, а почему что-то должно быть именно так, а никак иначе, они не знали. "Так принято. Так положено," — вот все их ответы. Кем принято, почему положено делать именно так... Знали, наверно, взрослые, но взрослых элитников не осталось. И кто может дать гарантии, что это самое воспитание не аукнется в будущем? Особенно у старших, вполне сформировавшихся, как личности... Сейчас Стивени был далеко не так уверен в успехе проекта, как полгода тому назад. Энтузиазм его изрядно поугас при столкновении с этими мальчишками. Порой после занятий с ними Стивени разбирало желание пойти и спустить все свои дипломы и свидетельства о присуждении ученых степеней в унитаз. Он был отличным специалистом, он с блеском справлялся с самыми запущенными случаями, начальство его ценило и давало ответственные поручения, которые он всегда выполнял, но... Сейчас он чувствовал себя так, будто бился головой о бетонную стену. Впрочем, нет, то занятие наверняка оказалось бы результативнее...

Формально придраться было не к чему. Начальство и не придиралось: дети адаптированы к жизни в обществе? Адаптированы. Агрессии не проявляют? Не проявляют. Никаких социопатических наклонностей не имеют? Ни в коем случае! Наоборот, контактны, доброжелательны... Они стали именно такими, как было нужно, они выполняли все, чего требовал от них Стивени, легко шли с ним на контакт, но... Ему отчего-то казалось, что этот эпизод — провал в его безупречной карьере. Доктора преследовало ощущение, будто он чего-то не учел, не разглядел, не исправил... Да как, черт побери, можно "исправить" тех, кого не понимаешь!..

Вот оно.

Когда Стивени это осознал, ему стало совсем невесело. Да, он прекрасный психолог, но он все-таки специализировался на людях. Самых обычных людях. Эти — обычными не были. Иногда Стивени сомневался и в том, что они в самом деле люди...

Свои сомнения и опасения он попытался донести до руководства. Первому рапорту то не вняло, отделавшись стандартным "продолжайте работу". Следующий все-таки кого-то заинтересовал, специально созванная комиссия рассмотрела отчеты Стивени, проанализировала данные... И вот результат. Завтра он улетает с Амои. Его участие в этом проекте более не требуется. Ему даже вынесли благодарность за проделанную работу! А насчет детей — туманно пообещали, что "без присмотра они не останутся". Стивени и так не сомневался, что с мальчишек до конца их дней глаз не спустят, но вот вопрос — кто теперь ими будет заниматься? Справится ли он?

Никогда у него еще не бывало так гнусно на душе. Стивени чуть было не поддался соблазну поделиться своими опасениями с капитаном, но вовремя остановился. Нельзя. Тот, кажется, привязался к своему подопечному, зачем настраивать его против Малькольма? Кому от этого станет лучше?

-Док, а кто же будет вместо вас? — Джонс повторял вопрос уже второй раз, и Стивени, наконец, очнулся от невеселых дум.

-Не знаю, кэп, но, думаю, это будет компетентный сотрудник, — ответил он. Эти "док" и "кэп" невероятно бесили Фишера, почему, собственно, Стивени с Джонсом и позволяли друг другу такое фамильярное обращение.

-Да оно-то так, конечно... — протянул Джонс. — Но ребята уже к вам привыкли. Еще неизвестно, кого нам пришлют... Док?

-Да?

-Вопрос такой... Пока еще вы тут главный. — Капитан замялся. Вовремя он успел, еще немного, пришлось бы объясняться неведомо с кем! — Малькольму можно только с Гектором встречаться или со всеми остальными тоже?

-Это его инициатива? — поинтересовался Стивени.

-Ну, вроде того, — кивнул капитан. — Он прямо не говорит. Стесняется просить, я думаю. Но часто упоминает, что вроде как в ответе за своих младших, и все такое. Вот я и решил спросить... Так можно?

-Да, конечно, — кивнул Стивени. Ему уже было все равно. Еще недавно он рассчитывал пробиться за ту самую "бетонную стену", лишив детей общения с им подобными и заменив тех собой и попечителями, но потерпел поражение. — Можно и с остальными.

-Вы тогда распоряжение-то оставьте, док, — попросил Джонс, просияв. — А то неизвестно, кого пришлют, а Фишер...

-Да, я знаю, председатель не упустит случая склонить моего преемника на свою сторону, — кивнул Стивени. — Не волнуйтесь, кэп, мое слово пока еще кое-чего стоит. Распоряжение я оставлю.

"И не откажу себе в удовольствии понаблюдать за этим спектаклем, — добавил он про себя с мрачным весельем. — Издалека."

4.

-Малькольм! Уснули вы там, что ли? — повторил капитан свой зов, и подросток показался из своей комнаты. Рядом маячил Гектор. Джонс к нему уже попривык, но в глаза все равно старался не смотреть.

-Простите, сэр, — сказал он, спускаясь вниз. Сильвер бледной тенью следовал за ним. — Мы увлеклись задачей и не сразу услышали.

-Бывает, — хмыкнул Джонс. — Слушай, ты знаешь, что доктор Стивени уезжает?

-Нет, сэр, — удивленно ответил Малькольм, быстро переглянувшись с Гектором. — Впервые слышу.

-Ну, значит, он только мне и сказал, — удовлетворенно кивнул капитан. — Ну, Фишер, наверно, в курсе, как же без него! Словом, завтра Стивени стартует с Амои.

-Уже известно, кто его заменит, сэр? — осторожно поинтересовался Гектор. Он редко заговаривал первым; капитана всегда удивляло, что в этой паре верховодит Малькольм, хотя, казалось бы, Гектор старше...

-Нет пока, — качнул тот головой. — Скоро узнаем, думаю. Но не о том речь!

-А о чем, сэр?

-Стивени перед отбытием сделал вам подарок, — весело сказал капитан. Подростки смотрели на него настороженно, и немудрено: в последнее время жизнь преподносила им в основном неприятные сюрпризы. Джонс поспешил развеять их подозрения: — В общем, как вы насчет повидать ваших младших?

-Сэр?.. — вскинулся Малькольм. — Вы не шутите?

-Да какие уж тут шутки! — хмыкнул тот. — Ты же все время твердишь, мол, чувствуешь себя ответственным, ну я и решил...

-Сэр... — На лице Малькольма была написана такая искренняя благодарность, что Джонс немного смутился. — Я так признателен вам, сэр!

-Мог бы и сам попросить, между прочим, — проворчал капитан, и Малькольм опустил взгляд, начал ковырять мыском ковер.

Капитану все было понятно. Попросить-то парень хотел, но боялся, что ему не только не разрешат навестить младших, но и лишат возможности встречаться с Гектором. И так уж последнее стало для него неожиданным подарком судьбы, на который он и рассчитывать не мог! Без сомнения, Малькольм думал именно так, и капитану было приятно — он все-таки понимает мальчишку, о котором и сам Стивени говорил, мол, не разберешь, что у него на уме. А тут, может, никаких дипломов и не надо, по-человечески просто нужно с людьми обходиться, ну и с тобой в ответ станут вести себя так же — жизненная философия капитана Джонса была крайне проста.

-А когда можно с ними увидеться, сэр? — подал голос Гектор.

-Да в любой день, — порадовал тот. — С утра-то они на занятиях, это вам пропускать можно, умники выросли... Ну, значит, во второй половине дня.

Подростки снова переглянулись, и Джонс уловил их настроение: им хотелось воспользоваться разрешением как можно раньше. Да и то верно, как знать, кого еще пришлют на замену Стивени, и не посмотрит ли он косо на такие встречи!

-Завтра и поедем, — сказал капитан решительно. — Ты, Гек, отпросись у Фишера пораньше. Я Малькольма заберу, тебя подхватим — и поедем. Где кто будет, я узнаю. Может, всех сразу не поймаем, ну так...

-Сэр... — Малькольм смотрел на Джонса так, будто впервые увидел, и тому стало совсем уж неловко. — Вы заботитесь о нас, будто... будто мы не...

Капитан понял, что он хотел сказать: уж мальчишки-то прекрасно знали, чем отличаются от обычных людей. Надо думать, это здорово их мучило!

-Ну а что ж вы, не люди, что ли? — спросил он сердито и, чтобы завершить разговор, сказал: — Ладно, занимайтесь дальше. У меня еще дел по горло...

-Спасибо, сэр! — сказали мальчишки хором, и капитан, довольный собой, отбыл в комендатуру.

Некоторое время царило молчание. Первым его нарушил Гектор:

-Малькольм... Это же... это же здорово!

-Ну еще бы! — подхватил тот. — Ты бы знал, как я был рад тебя увидеть, а тут все...

-Интересно, как там Георг и Франц? — задумчиво протянул Гектор. — Надеюсь, с ними все в порядке.

-Посмотрим, — вздохнул Малькольм. — А Леонард? Представляешь, как досталось его попечителю?

-Нет, не представляю, — честно ответил тот. — Даже доктор Стивени на него жаловался. А каково приходится тем, с кем он живет...

-Может, на веранду пойдем? — предложил Малькольм. — Что-то не до занятий стало!

-Твоя правда, — согласился сильвер. — Пойдем.

Хлопнула дверь, Малькольм и Гектор продолжали строить версии на тему того, что происходило с остальными после того, как их разлучили. Вот только сторонний наблюдатель, случись он в доме, был бы очень удивлен, поскольку ни на какую веранду двое подростков не пошли. Вернее, вышли и тут же вернулись обратно, осторожно придерживая двери. Шаги их были совершенно бесшумными.

Целью же их был кабинет Джонса, который тот оборудовал на первом этаже, отдав второй в распоряжение подопечного. Малькольм по-хозяйски прошел внутрь, занял место за монитором. Компьютер ожил с едва слышным гудением, и подростки повысили голоса, заглушая этот звук. Малькольм почти неслышно пробежался пальцами по клавиатуре, набрал длинный пароль — заметно было, что он проделывает это не в первый раз, вошел в систему. Гектор стоял у него за плечом, мастерски поддерживая беседу.

Документы коменданта их не интересовали, нужен был лишь неограниченный доступ в сеть. Малькольм действовал с большой сноровкой: по экрану с бешеной скоростью бежали цифры и буквы, сменяли одна другую какие-то таблицы, похожие на расписание рейсов, имена, даты... Наконец, это мельтешение остановилось. Малькольм поднял голову и покосился на Гектора. Тот кивнул, соглашаясь, и оба снова уставились на монитор, перебрасываясь ничего не значащими репликами. Еще несколько минут, и компьютер Джонса снова затих, а оба подростка по-прежнему бесшумно вышли на веранду.

Теперь они точно знали, кто придет на смену доктору Стивени...

...Встречу своих подопечных (Гектора он тоже считал теперь за своего; в самом деле, много проку от этого Фишера в таких вещах!) капитан обставил как мог красиво. Имелась у него склонность к театральным эффектам, очень помогавшая ухаживать за девушками, а в жизни совершенно не мешавшая. Полезное такое свойство, полагал Джонс, и был в чем-то прав.

Как и было уговорено, они с Малькольмом заехали за Гектором. Фишер смотрел волком, с тех самых пор, как узнал об отъезде доктора Стивени, и капитан прекрасно знал, что скоро он начнет выяснять отношения. Как только узнает, что за птица новый психолог из метрополии: в самом деле всего лишь врач, или же кто-то вроде Стивени, "с полномочиями"...

-Куда мы едем, сэр? — поинтересовался Малькольм. Ему явно не терпелось.

-Увидишь, — загадочно сказал капитан, но тут же не выдержал: — К вашим близнецам. Их попечитель работает тут неподалеку. Иногда парней берет с собой, чтоб одних не оставлять.

-Их?.. — повторил Малькольм и снова переглянулся с Гектором.

-Ну, их вроде вдвоем оставили, — отозвался капитан. Вчера он, что греха таить, слегка превысил служебные полномочия, влез, куда не полагалось, но пока что это его не волновало. Фишер тоже часто лезет не туда, к слову говоря! — А вы не знали?

-Доктор Стивени нам не говорил, — за двоих ответил Малькольм.

-Ну, неважно. В общем, они должны быть тут, пойдемте...

Капитан припарковал машину у внушительного забора, огораживавшего грандиозную стройку. Тут собирались возвести здание правительства, взамен мертвой Эос-тауэр и небоскреба штаб-квартиры Синдиката, откуда когда-то старшие собратья этих вот двоих пацанов правили планетой. Вселяться в те жутковатые помещения никому не хотелось, вдобавок, там до сих пор работали спецслужбы. Исполкому же, да и самому коменданту надоело тесниться в чьих-то офисах, так что на стройку Джонс взирал с удовлетворением: дело двигалось быстро.

Попечителем близнецов назначили главного инженера, Ахмеда Мазари. Джонс видел его раз или два: то был здоровенный шумный мужчина, весельчак и балагур. Мало кто знал, что три года назад он лишился всей семьи разом: в круизный лайнер угодил шальной метеорит, защита не сработала, погибло три сотни пассажиров, среди которых находилась жена этого самого инженера и его дети. По словам доктора Стивени, инженер к близнецам очень привязался, больше даже, чем капитан к Малькольму. Может, потому, что они оказались младше и не так испорчены воспитанием, общаться с ними было легче, так говорил Стивени.

Рыжеволосые близнецы сидели на ковше громадного экскаватора, отдыхавшего от трудов праведных, и увлеченно разглядывали какой-то чертеж, перебрасываясь короткими репликами. Тот, что слева, беззаботно болтал ногами. "Одеты лучше, чем Малькольм, — ревниво подметил капитан, — и выглядят веселее." Что ж, у инженера были свои дети, он хотя бы умел с ними обращаться!

-Ну, вот они, — сказал он Малькольму, но тот уже сам заметил близнецов и замер. Остановился и Гектор. Джонс позвал: — Эй, ребята!

Близнецы, как по команде, подняли головы и посмотрели на него. Потом увидели Малькольма, и... Капитан не понял, что произошло. Только сейчас рыжие мальчишки сидели на этой верхотуре, а вот уже стоят внизу и во все глаза смотрят на Малькольма и Гектора. Один из близнецов сделал шаг вперед, двигался он как-то скованно, будто не решаясь подойти ближе, но тут заговорил Гектор.

-Георг, — сказал он самым дружелюбным тоном, — Франц. Вы разве не рады видеть нас с Малькольмом?

Тот улыбнулся и шагнул вперед, протягивая руки. Капитан в очередной раз убедился, что эти дети, если захотят, могут передвигаться очень быстро: мальчишки — кто из них Франц, а кто Георг, он не брался распознать, — мгновенно оказались подле Малькольма, тот прижал их к себе. Подошел Гектор, и капитан отвернулся, чтобы не смущать мальчишек. Потом вовсе отошел в сторонку, достал коммуникатор, набрал номер — уточнить, когда ждать остальных. Все-таки не утерпел, обернулся.

Малькольм сидел на какой-то здоровенной железяке, за его спиной возвышался Гектор. Рыжие взлохмаченные близнецы висли у Малькольма на плечах, что-то наперебой рассказывали, тот слушал, радостно улыбаясь...

Капитан смотрел на счастливые лица, а потому не заметил, как рука Малькольма встретилась с рукой кого-то из близнецов — то ли Георга, то ли Франца, — и из ладони в ладонь перекочевала плотно свернутая бумажка. Георг (или Франц) даже не вздрогнул, бумажка тут же исчезла, и близнецы продолжили атаковать Малькольма с еще большим энтузиазмом.