Офицер

Сталин молча сделал разрешающий жест, и подойдя к столу, достал из верхнего ящика планшет.

Новиков быстро нашёл искомые мемуары и закрепив их в списке для чтения, глянул на индикатор батареи. Полбака однако.— Товарищ Сталин. Батарей хватит ещё на пять — восемь часов работы. Потом нужно будет подзарядить.

— Хорошо, товарищ Новиков. — Сталин кивнул. — Идите пока к себе.

Кирилл уже шагнул к двери, когда был остановлен начальственным голосом.

— А почему это вы одеты не по форме, товарищ помощник командира полка? Неужели потомки так небрежно относятся к военной форме и знакам различия? — Новиков повернулся, но вместо сердитого взгляда увидел весёлые глаза.

— Нет, товарищ Сталин. Но обычно для похода в ателье требовался приказ о зачислении на службу, и приказ о присвоении звания по строевой части, соответствующего подразделения.

— А моего слова значит недостаточно? Слышал, Вячеслав, какие недоверчивые у нас потомки? Будет вам приказ. — Сталин усмехнулся видя как Кирилл чётко козырнув вышел из кабинета и повернулся в сторону Молотова. — Что скажешь, Вячеслав?

— Парень хороший. — Председатель СНК улыбнулся. — Есть всё-таки в наших потомках хоть что-то правильное, несмотря на то, что они Союз профукали.

— Ну, с него-то спрашивать глупо. Кем он тогда был? Студент, потом лейтенант. Это нас с тобой спрашивать надо, почему это мы допустили, чтобы такие как Никитка во власть пролезли. — Ворчливо произнёс Сталин. — И давай вызывай сюда Лаврентия. Пора ему приниматься за серьёзные дела. Кавказ и Закавказье конечно важно, но то, что творит здесь Ягода ни в какие рамки не влазит. Не будет товарищ Ежов командовать НКВД.

Он помедлил, и поднял взгляд на Молотова.

— Но больше меня интересует совсем другой вопрос. Понимаешь, всё как-то красиво складывается. И парень этот, и фантастические машинки его.

— Ты ему не веришь?

— Ему-то как раз верю, но не тебе ли знать, как можно сыграть человека втёмную. Может это быть провокацией тех, из будущего, чтобы как-то изменить историю в желаемом им направлении? Начнём готовиться к войне с Германией и прозеваем другую угрозу, например с востока. — Трубка уже давно погасла и Сталин втянув в себя горечь смолы, недовольно сморщился. — Слишком ставка высока.

— Можно воспользоваться лишь научно-технической информацией, а его самого проверять. — Молотов пожал плечами. Он явно не видел проблемы в том что говорил Сталин. — Он не навязывает нам никаких решений...

— Да одна информация об этом подхалиме-Хрущёве, уже изменение нашего мира. — Сталин повысил голос и сразу стал слышен грузинский акцент. — Как я могу ему теперь доверять? Или Тухачевский, Гамарник. Алкснис? Может быть, это в будущем именно те полководцы, что вытащат Союз из большой войны, из большой беды?..

— Да... — Молотов кивнул, признавая правоту старого товарища.— Но из Хрущёва, правда, гениального руководителя точно не получится.

И оба невесело рассмеялись.Когда Молотов ушёл, Сталин несколько раз принимался читать 'Воспоминания и размышления' Жукова, но одна мысль всё не давала покоя после прочтения этой Прудниковой. Выходило так, что он, несмотря на все свои властные рычаги не до конца контролировал — нет! — даже не жизнь всей страны. Это невозможно в принципе. Но даже работу своих ближайших соратников, практически выпустил из внимания. И если написанное в книгах было правдой, то к чему это привело через двадцать лет, было закономерным результатом.

Как так случилось, что этот Ягода, устроил из НКВД личную вотчину? И где были его Сталина глаза, что он этого не увидел? К счастью кровавый террор только начался, и у него достаточно сил, чтобы восстановить ситуацию.

Он до последнего верил в то, что старые большевики, такие как Зиновьев, Каменев и Бухарин одумаются, и перестанут мутить воду своей демагогией, но судя по материалам из будущего, всё равно придётся поступить с ними по всей строгости закона.

Сталин не торопясь набил трубку табаком, и стоя перед окном, неторопливо раскурил, пуская прямо в стекло струю дыма. Неожиданно в голову пришла мысль о том, как разом разрешить несколько проблем образовавшихся после пришествия человека из будущего. Он решительно подошёл к столу и вызвал секретаря.

— Товарищ Поскрёбышев. Назначьте... да, товарищу Артузову, на сегодня на восемь часов вечера. И подготовьте распоряжение о присвоении звания 'полковник' военнослужащему РККА Новикову Кириллу Андреевичу, тысяча восемьсот девяносто третьего года рождения. Проведите через управление кадров РККА, а также приказ о его переводе в главное управление Государственной безопасности с присвоением звания 'капитан госбезопасности' и откомандировании в распоряжение ЦК партии.

Решение об организации Особого информационного бюро разом решало проблему использования нового человека так, чтобы тот был на виду, и кивнув самому себе, он наконец взялся за книгу.

Читал Сталин очень быстро, и, осилив через два часа почти двести страниц, посмотрел на часы, подойдя к столу, снова набил трубку.

Пыхнув табаком, он постоял, размышляя, потом спрятал планшет в сейф, и выйдя из кабинета не обращая внимания ни на кого пошёл в сторону комнаты которую отдали гостям.

Охранявшие комнату сотрудники госбезопасности, вытянулись в струнку, но Сталин сделал успокаивающий жест и стукнув в дверь для приличия, повернул тяжёлую бронзовую ручку.

Открывшаяся взгляду генерального секретаря картина была достойна кисти художника. Два красных командира, в нательных рубахах и галифе, занимались пришиванием на форму знаков отличия, а третий держал в руках гитару.

Увидев Сталина все трое вскочили, но тот сделал жест ладонью усаживая их обратно.

— Чем это занимаются товарищи краскомы? — Он присел на свободное кресло, и с улыбкой посмотрел на растерянных сотрудников госбезопасности.

— Принесли форму, товарищ Сталин, так мы посмотрели, как он держит в руках иголку, и решили, пусть лучше он играет, а знаки мы ему сами пришьём. — Пётр виновато улыбнулся. — Он видать иголку в руках нечасто держал.

— А что играете? — Сталин обернулся в сторону Кирилла. — Послушать можно?

— Да, давай эту, про правду. — Немного успокоившийся Пётр виновато посмотрел на Сталина. — Песня уж больно хорошая.

— Хорошо. — Кирилл, легко прошелся чуткими пальцами по струнам и запел приятным сильным баритоном.

Остался дом за дымкою степною.

Не скоро я к нему вернусь обратно

Ты только будь пожалуйста со мною

Товарищ правда, товарищ правда.

Я всё смогу я клятвы не нарушу

Своим дыханьем землю обогрею

Ты только прикажи и я не струшу

Товарищ время, товарищ время.

Ему удалось предать чеканный ритм текста, и в конце даже Сталин покачивал головой в такт.

— Хорошая песня, — Сталин пыхнул трубкой и посмотрел на теперь уже майора госбезопасности, что соответствовало армейскому полковнику таким взглядом, и сразу стало понятно, что его уже включают в какие-то расклады. — А вы знаете ещё какие-нибудь песни? — При этом вид у него был такой, что Кирилл понял — интересуют его не абы какие, а именно 'правильные' песни.

Пока парни заканчивали возню с новой формой, он спел 'Бьют свинцовые ливни', и 'Русское поле' из 'Неуловимых', и закончил 'Мгновениями' из 'Семнадцати мгновений весны'.

— Нехорошо, что такие замечательные песни слушает лишь маленькая часть нашего народа, даже если это его лучшие представители. Сталин обвёл присутствующих взглядом, и зардевшимся от удовольствия красным командирам стало ясно, что имеют в виду именно их. — А вы могли бы выступить на радио?

— Конечно могу, товарищ Сталин. — Кирилл кивнул. — Только вот с авторством непонятно. Это же не мои песни.

— Это совершенно неважно. — Генеральный секретарь вновь пыхнул дымом. — Есть мнение, что авторство этих и многих других замечательных песен, народ интересует в последнюю очередь. Но этот вопрос, вы обсудите, со своим новым руководителем, товарищем Артузовым. Было принято решение создать специальную службу, которая будет подчинятся непосредственно мне. Вашей задачей будет предоставлять точную и своевременную информацию, о положении в любой точке СССР, а если понадобится и за его границами, а так же вести научно-исследовательскую работу. Кроме того, возможно нам понадобится ваша работа по основной специальности. — Последние слова Сталин едва заметно выделил голосом, но так, что понял его лишь Кирилл. — Полномочия у вас будут широкие, вплоть до чрезвычайных, и постарайтесь оправдать возложенное на вас доверие.

Иосиф Виссарионович внимательно посмотрел на присутствующих проверяя все ли прониклись важностью задачи, удовлетворённо откинулся в кресле, и попытался сделать затяжку, а поняв что табак окончательно прогорел, встал и кивнув на прощание, покинул апартаменты.

— Да, сходили за хлебушком. — Капитан весело переглянулся со своим товарищем, и посмотрел на Новикова. — А ты чего кислый такой?

— Слишком быстро всё завертелось. — Кирилл покачал головой.

— Время такое, сам понимаешь. Сколько там ты говоришь нам до войны осталось?

5

Форма легла словно шилась по мерке, и Кирилл покрутившись перед зеркалом сел учить устав РККА, потому что в тридцать шестом существовали такие звания, что можно было с ума сойти. Например, военинженер второго ранга, или бригадный комиссар, что было чуть выше полковника, но ниже генерал-майора. Назови кого-нибудь не так и стыда не оберёшься. Кроме того, звания НКВД не соответствовали армейским, потому что капитан НКВД был чем-то средним между майором и полковником, так как звания подполковник, в РККА не существовало.

Но профессиональная память не подвела и через пару часов он уже сдал своеобразный зачёт своим новым коллегам, и коснувшись темы про оружие, начал распаковывать привезённый людьми Власика вещи из будущего.

— Смотрите. Это — автомат. Ну, такой короткий автоматический карабин. — Новиков любовно провёл ладонью по металлу АКМа. — По-сути что-то среднее между винтовкой и пистолетом-пулемётом.

— Удобное оружие. — Глеб, сразу оценив качество компоновки Калашникова, приложил автомат к плечу. — Только непонятно зачем оно?

— Вспомни, на какой дистанции вы реально вступали в бой?

— Если подвижные группы — то метров триста — двести. А если уже закопались в окопы, то можно было стрелять и с пятисот, но попасть — только с оптикой.

— Вот ты и ответил на свой вопрос. Оружие может стрелять как угодно далеко, но прицеливается человек, поэтому уже на дистанции в двести метров, без оптики противник выглядит просто крохотной точкой. А на триста, да ещё и в лежащего, попасть может только опытный стрелок или пулемётчик, который засеет всё пространство пулями. Поэтому в подразделениях должно существовать разделение обязанностей. Снайперы выбивают командный состав, пулемётчики прореживают нападающих на дальних дистанциях, а основная масса устраивает врагу статистику.

— Это как? — Пётр удивился.

— Ну... в смысле, по результатам статистики, на каждого убитого во второй мировой войне приходится несколько десятков тысяч патронов. Но такое оружие, гораздо боле прицельно, чем тот же пистолет-пулемёт, и более удобное чем винтовка. А вообще, через двадцать лет после того как АК встал на вооружение, уже весь мир воевал этим оружием. А всего по миру выпущено около пятидесяти миллионов единиц. И вместо того, чтобы прицеливаться каждый раз, имея в руках автомат стрелок, просто кладёт облако пуль в силуэт, а дальше работает статистика. Кстати, насколько я помню, в конце войны, уже вся основная масса солдат воевала с пистолетами-пулемётами типа Дегтярёвского. Но это — Кирилл взвесил в руках калашников. — И легче, и удобнее, и точнее. Без вариантов, это лучшее оружие двадцатого века.

— Какой маленький. — Глеб с интересом покрутил в пальцах семимиллиметровый патрон от АК.

— А зачем пуле лететь два километра? — удивился свежеиспечённый майор. — И кстати, такая пуля наделает в организме делов больше чем винтовочная.

Артур Христианович Артузов был точен словно швейцарские часы, что было вполне объяснимо, учитывая его происхождение.

К его удивлению, секретарь Сталина сразу кивнул на дверь кабинета, и даже не присев в приёмной, Артузов прошёл внутрь.

— Здравствуйте товарищ Сталин.

— Здравствуйте, товарищ корпусной комиссар. — Сталин кивнул, и как-то по особому посмотрел на гостя. — Мне интересно было бы услышать ваше мнение относительно одного предмета. — Он встал и держа в руках нечто похожее на книгу в тяжёлом переплёте, положил её перед Артузовым. Потом нажал что-то, и на поверхности вдруг возникла картинка, такая яркая, словно там, за ней был настоящий мир. Пальмы, и коралловый риф, и поверх этого всего, крошечные картинки с изображением часов, нот, и каких-то непонятных вещей. Сталин коснулся картинки с изображением книги, и сразу же перед оторопевшим разведчиком, возник книжный разворот.

— Читайте.

Там было написано о том, как в мае тридцать седьмого, его арестовали и в августе 21 расстреляли. Но поразил Артузова не сам факт его ареста и расстрела, а то, как об этом было написано. Словно о давно свершившемся. Потом внимание скользнуло на неведомый прибор, лежащий на столе. Как профессиональный разведчик, он естественно был в курсе всех новейших технических разработок передовых стран, но мог поклясться, что ничего подобного нигде в мире не существует. Однако, будучи материалистом, и видя собственными глазами то, чего не может быть, в бешеном темпе прокручивал варианты того, как такая вещь могла оказаться у Сталина.

Это конечно не могло быть прибором для просмотра цветных плёнок, потому что таких цветов, и такой чёткости, не было ни на одной цветной фотографии. Кроме того, никому и в голову не пришло тыкать в экран, чтобы что-то там включить.

— Товарищ Сталин, — Артузов поднял растерянное лицо. — Это... Извините, но неужели нашим ученым удалось?..

Сталин молчал, и Артур Христианович рискнул продолжить:

— Уэллс был прав? У нас построили машину времени? И мы можем... — он непроизвольно сглотнул, — получать технику и информацию из будущего?

— Я рад, товарищ Артузов, что вы пришли к такому выводу, — хозяин едва заметно, лишь уголками глаз улыбнулся. — Но должен вас огорчить: машину времени советским ученым создать пока не удалось. Пока.Последнее слова Сталин выделил голосом, а потом, после короткой паузы произнес:

— Но ваше предположение верно: это — действительно вещь из будущего. Кроме неё есть и другие. Оттуда. На самое важное, что к нам попал человек. Носитель ценнейших знаний о том мире, и технологий.

— Товарищ Сталин, — Артузов вдруг напряжённо прищурился. — Ведь возможно, что это всё, провокация, созданная для того, чтобы направить нас по другому пути. Кто знает, какие там у них в будущем возможности? Может быть, для них написать десяток книг, просто пустяк?

— Вот я и хочу, чтобы вы разобрались в этом непростом вопросе. — Сталин вернулся за свой стол, и подняв небольшую картонную папку с матерчатыми завязками, подал её Артузову. — Здесь приказ Главного управления кадров РККА, о переводе вас в распоряжение ЦК, и приказ о назначении главой Особого информационного бюро. Вашей задачей будет обеспечить нашему другу нормальные условия для работы, а так же перенос всей информации с этого устройства на плёнку. Ещё мне бы хотелось, чтобы вы начали делать информационные бюллетени о положении в стране. Отдельные регионы, отрасли и даже некоторые предприятия. Взвешенная, трезвая, всесторонняя и абсолютно честная оценка положения дел. Сразу хочу предупредить, что и при Разведупре РККА, и при СНК создаются отделы с подобными функциями, и вы будете отчасти конкурировать. С Разведупром при инспекции армейских подразделений, а с Инспекцией СНК, при работе по гражданским объектам, но надеюсь, это лишь пойдёт на пользу делу.