Ведьмина сила

"Завтра. Может быть, — я устало тряхнула головой. — Не грузите бюрократией, у меня гора дел".

...первый из который — сон-час.

Хотя бы час. Дел на завтра вырисовывается немало.

Завертелось.

Глава 3

Когда магия делается реальной,

всё остальное реальность утрачивает.

Лев Гроссман "Волшебники"

Я бродила по парку вокруг больницы и старалась собрать мысли в кучу, но после вчерашней встряски и недосыпа они отказывались вести себя по-человечески, прыгая с события на явление, как у нечисти, с насущного на необходимое.

Красноглазая нечисть в старых кварталах. Перерождённый. Для любого ритуала нужна жертва, но одно нарушение в правилах, один недогляд — и дух не в мир иной уходит, а остаётся и впитывает собственную силу, перерождаясь в подобие нечисти. Пока — в подобие, а чем станет, когда наберётся сил?.. Этого не знали даже сказки, ибо перерождённых быстро находили по следам ритуалов. Начальник мне ничего не сказал, значит, наши маяки, реагирующие на любую несанкционированную тьму, смолчали. Значит, убивали либо без использования силы — вручную или зельями, либо убивал тот, кому разрешено. Причём разрешено наблюдателями.

Остановившись, я сорвала с берёзы пару листов. Химера?.. У неё есть то же, что и у меня, — разрешение на использование тьмы, индивидуальная лицензия на убийство, ведь когда-то она была Верховной Круга. Я рассеянно посмотрела на смятые берёзовые листы. Нет, вряд ли она, ритуал вызова беса не терпит отвлечений. Циклоп?.. Не угадаешь. Зато узнать можно. Ещё ни один любитель жертвоприношений не уходил от перерождённого живым. И как от Стёпы-то отвязаться?.. Тащить его на место ритуала слишком опасно.

Я снова заходила от дерева к дереву. Стёпка, Стёпка... и Циклоп. Его досье я давно наизусть выучила, но как найти, под чьей личиной ты прячешься, сволочь?.. И кого убили в заброшенном квартале? Нечисть, ведьму или колдуна? Люди не перерождаются — в них нет магии, а вот остальные... Ладно, на месте разберусь. И хорошо бы рядом с перерождённым нашелся труп Циклопа с защитником в кармане... Я фыркнула на саму себя. Давно в чудеса не верю, но пожила среди людей — и размечталась...

— Мар, привет!

Я вздрогнула, но это всего лишь Вика, старшая медсестра... а лучше бы Циклоп. Я вежливо улыбнулась, инстинктивно прислушиваясь к знакомому биению её сердца, и обреченно констатировала обход. Я же не зря приехала сюда почти за год до. Знаю звучание сердца и биоритмы каждого городского жителя и сразу найду несоответствие, если за знакомым лицом спрячется чужое. Если только банда Ехидны не опередила меня, приехав раньше и затаившись. А таиться они умеют.

Старшая же медсестра, тучная блондинка и мать пятерых детей, уже присела на скамейку рядом, достала сигарету и затрещала о чем-то своём. Я рассеянно внимала и ловила разбегающиеся мысли. Когда я сюда приехала, в городе не было ни одного мага — организм с силой работает иначе, чем без. И ни единого странного случая, кроме...

— Ты к Стёпе или к бабе Зине? — спросила Вика. — Но у Стёпы сегодня выходной, а...

...да, и баба Зина вполне может оказаться затаившейся Гарпией или даже Сфинксом. Наверно, зря я с ней тянула, надо бы попытать. Если, конечно, не обнаружу её труп рядом с перерожденным или... Предвестники, предвестники... Зачем тебя слили, Химера? Неужто пугая других? Или чтобы вычислить палача? Я ведь здесь тоже... под личиной и с "заглушкой" силы. Но в банде нет ни одного целителя, им меня не раскусить. Они знают, что я появлюсь и буду искать Ехидну, и Химера поняла, когда увидела — когда ощутила палача, а вот остальные... Или её не сливали, просто так совпало?

— Гуляю, — отозвалась я невпопад, когда молчание стало неприличным.

На добром лице старшей медсестры крупно проступило: "Я же вижу, что у тебя что-то случилось! Расскажи, помогу!". Я улыбнулась и отрицательно качнула головой. Нет, одного "помощника" хватает выше крыши.

— Ладно, — Вика потушила сигарету о край урны. — Хорошего дня, Марусь. Заходи чайку попить, если надумаешь.

— Спасибо,— я кивнула.

Она ушла, а я достала планшет и проверила почту. Начальство, получив с утра отчет, нагло молчало. Впрочем, оно всегда было наглым и молчаливым и открывало рот только в крайнем случае — или допросить, или предупредить. Стёпа тоже молчал. Я посмотрела на серое здание хирургии. Заняться делом, раз мысли не ловятся?.. Формально я в больнице не работала, конечно, но после бабы Зины никто не интересовался, зачем я брожу по коридорам. Ведьма же, шептались коллеги. Да, коллеги — одно лечим, другое калечим, да простят мне такое сравнение честные эскулапы.

Я вздохнула. Всегда ненавидела свою работу... Всегда. С детства мечтала быть обычным целителем — лечить и спасать чужие жизни. Но мечты сбываются не по-нашему, а по-своему. И целителем я стала, да не тем. Но появился Стёпка — и с ним появилась надежда. Смогу. Если не развернуть силу от тьмы к свету, то дотягиваться до него тогда, когда это необходимо.

...и опять вспомнился тот февральский вечер. Кромешная тьма. Разбитые дороги. Гололед. Грохот. И безумная, пульсирующая вспышка боли. Сначала я хотела только забрать боль — это всегда получалось. Чтобы не мучился до приезда скорой. А когда увидела... Грешна, думала оборвать жизнь — да, чтобы не мучился. Жить там было... нечему. И травмировать, чтобы потом исцелить как своё, тоже было нечего. Но сила — и то, что всегда мечтало спасать, — поступила иначе. И когда чужая боль, электрическими разрядами пробежав по рукам, добралась до головы и замкнула сознание, погрузив меня во тьму... сила поступила иначе.

И с тех пор я ошивалась возле больницы или бродила по обшарпанным коридорам и пыталась. Снова и снова пыталась поймать то ощущение и сотворить маленькое чудо. Но не получалось. Видимо, сломанных костей и почечных колик... мало. Но первый шаг в нужном направлении сделан, и я не теряла надежды на следующий. Чтобы протоптать заветную тропу. К свету.

Сила, говорила наставница, это твое внутреннее солнце, а на нем есть невидимые пятна. Черные, если солнце — свет, или же белые. В природе нет абсолютной тьмы или света, и в нас — тоже. Нужно лишь увидеть, нащупать, научиться касаться и работать. Поверить, в конце концов. И раз появилась возможность совместить необходимое с приятным, я вовсю ею пользовалась.

И, кстати, о "надежде"... Требовательно зазвонил телефон. Стёпа проснулся и жаждал подвигов. Волшебных. Причину отвадить его я так и не придумала, поэтому... А на "там опасно" он не поведется. Только возбудится еще больше.

— Да, привет, — я взяла трубку. — Да, у больницы. Куда?.. Сейчас подойду.

И, уходя по разбитой асфальтовой дорожке к воротам, опять ощутила спиной вчерашний взгляд. И опять то же юное сердечко. Где-то на крыше. Теоретически я могу его и отсюда прихватить... Но пусть живёт. Пока. Молодой еще. Ошибётся. И тогда-то я и возьму своё.

При виде меня Стёпа поднял брови:

— Ты что, собралась в "Зомби-апокалипсис" в длинной юбке и на каблуках?

— Долго ли переодеться, — я хлопнула по сумке и пояснила: — У меня же имидж.

А имидж — это и роль. Пока я в ней, мне проще быть той, кем приходится, и делать свою работу.

От больницы до "аттракциона" — полчаса пешком, и мы с удовольствием прогулялись, обсуждая дела. Стёпа переживал, не начал ли второй хирург потреблять прямо с утра, но я заверила, что Егорыч: а) совершенно трезв и б) бросил пить. Совсем.

Коллега поверил мне на слово, успокоился и вспомнил:

— Нам, кстати, нужна пятиэтажка. С балконами, кажется...

— ...жёлтыми, — я рассеянно глянула по сторонам на перекрестке и остановилась, заметив красный сигнал светофора.

По архитектуре города можно было легко изучить историю заселения. Легкие двухэтажные усадьбы чередовались с деревянными бараками и "времянками", сменялись солидными "сталинками" и угрюмыми хрущёвками, из-за которых виделись редкие "грибы" девятиэтажных новостроек. Машин было немного, а светофор — один на весь город. Серьёзно, один — и на одной лишь стороне перекрёстка.

— Откуда знаешь про балконы?

— Я же ведьма. И я знаю очень много, — я невозмутимо пошла по "пешеходке" на зелёный свет, отгоняя гнусную мысль.

Нет, внезапный скачок давления или спазм сосудов, организованный на ближайшей скамейке, — это очень подло. Поймёт же наверняка и обидится. К лучшему, конечно... Но подло. И, по классике, мы в ответе за тех, кого приручили.

Вторник, середина дня, но прохожих на улицах хватало. На меня смотрели косо и с опаской, а Стёпе улыбались, как родному. За полгода через его руки прошла едва ли не половина жителей, а остальные, как ни странно, мечтали пройти. Коллега скромно улыбался, кивал и здоровался, а я шла строго к парку, за которым маячили, полускрытые первой листвой, старые кварталы. Пока солнце высоко, надо всё успеть. Днём местные "зомби", разумеется, спят, а ближе к вечеру точно выползут — накраситься, нарядиться, поработать...

В парке, заметив, что мой спутник отстал, беседуя с бывшим пациентом, я оглянулась и сняла кольцо с иллюзией. Джинсы, кеды, свитер, рюкзачок и никакого привычного "ведьмовского" макияжа. И всё предусмотрено, кроме... И я снова отогнала подлую мысль о солнечном ударе или отравлении. Хочет человек волшебства, чудес и сказки — будет ему сказка. Страшная, но... Имеет право хотеть. А вот я права впускать его в наш мир не имею. Но — таких, как я, не наказывают и...

— Мар, подожди!

Я остановилась у проржавшей скрипучей калитки и обернулась. Стёпа подошёл и одобрительно присвистнул:

— Надо же, у тебя под этими страшными юбками есть красивые ноги! А я-то думал...

— Они не страшные, а приличные. И у меня же...

— ...имидж, помню, — он весело кивнул: — и муж. Вроде даже любимый.

Точки над "ё" мы расставили через неделю после знакомства. Я всегда считала, что нам дано слишком мало времени, чтобы годами ходить вокруг да около. И лучше поставить человека в неудобное положение и смутить, но сказать всё прямо, честно и сразу. Ибо. Большинство человеческих проблем — оттого, что люди говорят, когда нужно промолчать, и молчат, когда нужно говорить. И молчат о том, о чем нужно говорить.

— Не "вроде", а "даже", — я толкнула скрипучую калитку. Сердце неприятно кольнуло тоской. Зря вчера начала вспоминать... — А у тебя не на меня стоит, а на мою магию, как и на все необычное. А на сердце у тебя Аня, анестезиолог. И в штанах, извини за прямоту, — тоже. А со мной тебе просто... — я помолчала, вспоминая подходящее современное слово: — прикольно. Но лучше бы её в кино сводил, чем шататься по сомнительным местам со старой сумасшедшей ведьмой.

Коллега позади смущенно зашелестел картой. Я улыбнулась, не оборачиваясь. Раз десять уже об этом говорила... но людям свойственно верить, что у них впереди долгая жизнь и море времени, которое можно тратить на душевные метания, стеснительность, неуверенность и прочее. А потом это время приходит, берет за горло и...

— Нам по центральной улице, — Стёпа мудро решил не развивать тему. — Десять домов, потом направо... Что? Про жёлтые балконы ты узнала, а адрес — нет? А я узнал. Если, конечно, эта псина ещё на месте.

Я прислушалась к ощущениям. Сила фонила очень слабо. Стоя у калитки под раскидистыми цветущими липами, я прищурилась на солнце. От любой нечисти тьма расходилась кругами, но не от этой. Сила перерождённого металась безумным ветром, то касаясь лица, то шелестя кустами, то поднимая пыль на соседней улице. В общем, адрес — это хорошо. Перерождённый не может никуда уйти от своего тела — так говорят сказки. Будем верить в их правдивость, раз для лжи пока повода нет.

Однотипные заброшенные хрущёвки зияли пустыми окнами и распахнутыми дверьми подъездов, а разбитый асфальт — глубокими трещинами. Ветер скрипел проржавевшими качелями и подметал тихие пыльные улицы, гоняя старую листву и конфетные фантики, шурша разбросанными пивными банками, взъерошивая весеннюю траву. А вот деревьев не было, только переломанные жухлые кусты да пеньки. Срубили во избежание?..

"Аттракцион" — клубок из пятнадцати длинных улиц с узкими дворами и заброшенными детскими площадками. И, так и не поймав чёткое ощущение направления, я заглянула в карту.

— А если срезать?

— Во дворах ловушки, — пояснил Стёпа. — Замаскированные "могилы", провалы в "склепы"... А на дороге — разве что "кишки" в кустах, "мозги" на асфальте да отрезанные "пальцы", — и бодро добавил: — Но мы в своей практике и не такое видели. Идти минут на десять дольше, зато точно ни во что не вляпаемся.

Резонно. По "склепам" мне бродить точно некогда, ещё же Циклоп.

— Держись за мной, — я посмотрела на него серьёзно. — Эта нечисть опасна.

Коллега кивнул и, едва мы прошли вдоль одного дома, неожиданно вернулся к старой теме. И ему, как и мне, тишина заброшенности после оживленного городского шума давила на уши.

— Неужели мы так предсказуемы? Для тебя?

— Не вы, — я посматривала по сторонам. — Организмы. С психологией не особо дружу, но гормональные всплески, особенно по весне... Специально не слежу, не смущайся. Это давний рефлекс. Обычно на уровне "отметила — забыла". И, кстати, Аня совсем не...

— Мар!..

Я улыбнулась про себя. Молодёжь... Но лучше о чём-то говорить, чем по сторонам смотреть. Тени от домов, "кишки" и "мозги" вдоль обочины, лужи "крови" на асфальте — чёткая тропинка. Ненормальные. Где сколько "реквизита" раздобыли? И видно же, что всё ненастоящее. Хотя — это нам, специалистам, видно. А непосвященным поди всё равно — настоящее или бутафорское. Атмосферно — и ладно.

Тёмный ветер налетел из-за угла, закружил в ногах пыльной листвой. Я замерла посреди дороги и почувствовала. Два тела. Две смерти. Через пять домов. Срезать бы, но там всё в гробах и крестах... Знакомая сила оседала на лице холодом, до гусиной кожи. Перерождённая — ведьма. Плохо дело.

— Стой, — я ухватила коллегу за рукав кожаной куртки. — Не спеши. Она где-то рядом...

— Но по карте...

— Карта — это всего лишь карта, рисунки... — я наконец поймала ощущение нечисти. Вернее, пока ещё нежити.

Оно витало меж пустых домов, скользило по серым стенам солнечными зайчиками. Красноглазую собаку видели в одном доме, и там же ее почуял бес, но "пёс" — это всего лишь солнечный зайчик. А "зеркало" находится в другом месте. В похожем доме с такими же жёлтыми балконами. Рядом, друг напротив друга...

— Нам дальше, — я пошла мимо обозначенного на карте дома.

Вдоль серого торца, по "окровавленной" дорожке мимо "крестового" двора, строго на ощущение. Остановившись у третьего подъезда, я прислушалась к себе. Здесь. Этаж четвертый или пятый. Удобное место. Последний дом, самый дальний от парка, за ним — только пустыри да старые кладбища. Никто ничего не услышит и не узнает. И волны силы от ритуала не дойдут. Я огляделась и качнула головой. И маячков тут, кстати, нет. Непорядок.