Шестой Дом

— Я... Я не могу в это поверить. Как же так? Он так любил Империю и Легион. Хотел нести идеалы Империи в эту провинцию...

— Ему посмертно будет присвоено звание Победителя, я об этом позабочусь. Он ничего не оставлял на случай своей смерти?

— Нет, ничего. Почему это случилось с ним?

— Он всегда брался за все полевые задания. И умер как герой. Может быть ещё бутылочку?

— Да, нужно ещё.

Пока Лариенна ушла за бутылкой, Баро щедро подлил скуумы в её стакан.

— Что не ожидал? Думал всех переиграть, говнюк?! — Баро держал клинок у горла связанной, что-то бормочащей Лариенны.

— Как ты посмел?! — Альбециус так и стоял около открытой двери, пепел летел в дом.

— Зайди и закрой дверь. Надо отдать должное твоей жене, даже в таком состоянии ничего не сказала про конверт. Вместо неё скажешь ты. И принесёшь его сюда.

— Тварь! Скотина! Продался этим прохвостам Хлаалу! Наплевал на свою честь, на свой долг! Отойди от неё и вали ко всем чертям. Этот инцидент мы сохраним в тайне, и я не буду вскрывать конверт.

— Нет уж, давай его сюда. Думаешь, я позволю такой шавке, как ты, крутить мной? Б|dCTP0 K0HB3PT C|OДA!

Молниеносный выпад Альбециуса, и Баро, пронзённый, упал на пол. Слишком медленно. Через несколько секунд, когда биение пульса в ушах чуть притихло, Альбециус услышал хрип Лариенны. Кровь толчками текла из горла.

NДN BHU3 — я услышал Его. Наконец-то я встречусь с ним. Недолгое петляние по коридорам и мне открылась пещера. Не такая, как Илуниби. Там было болото, здесь же всё было пропитано Домом Дагот. Здесь собрались все дети Илуниби. И ()Н.

— Я Дагот Утол, ваш Лорд. Безмерно рад встретить здесь столь достойное пополнение. Вы прошли самые тяжёлые ступени Возвышения и теперь являетесь истинными сынами Дома Дагот. Но Возвышение ещё не окончено. Дар Лорда Ворина велик и многогранен. Здесь вы продолжите его познавать.

Он стал вызывать нас по одному и облачать в мантии Дома. Вскоре я услышал своё имя. Я подошёл и меня захлестнула волна его силы. Исчезло всё вокруг, остались только мы вдвоём.

— Ферил, я чувствую в тебе большую силу. Ты истинный сын Дома Дагот. Твои давние предки тоже принадлежали к Дому. Что же с нами сделали... Мне очень горько видеть, как потомки тех, кто был в почёте во времена Ресдайна, имел честь, хранил величие Дома Дагот, теперь сброшены чуть ли не в самые низы. Как н'вахи управляют гордым данмерским народом, а сам народ гниёт в их сетях. И столь же отрадно мне видеть, как Дом Дагот снова собирает своих сынов, чтобы вознести на место, их достойное. Прими же эту мантию и сделай глоток из Чаши в знак верности Дому Дагот и идеалам Нового Ресдайна.

Я облачился в мантию и, после глотка, снова оказался в пещере. Да, я не посрамлю Дом Дагот. Я теперь плоть от его плоти. Нет, я всегда был плотью от его плоти. Больше меня ничто не сдерживает. Ни лживые идеалы и Боги, ни имперские законы, ни изломанная и израненная жизнью душа. Раны залечены, цепи разорваны. Мне открылся весь мир. Теперь я смогу сохранить души тех, кто слишком слаб, чтобы примкнуть к нам. Они никогда не освободятся от них, но, став частью меня, они сделают свой вклад. Я смогу сохранить их навечно. Они увидят Новый Ресдайн.

Глава 8

Дагот Гарес сидел на холодных камнях возле входа. Как давно он не был снаружи. Не мог себе этого позволить. Слои камня скрывали его от разного рода взглядов. Теперь уже неважно. Неумолимо истекало время Илуниби. План Лорда Ворина Дагота открылся ему до конца. Это была не база, это было письмо. Послание к его старому другу, Неревару. Или врагу. Лучше было бы не лезть. Но когда почувствовал дно, поздно набирать воздух. Дно Гарес почувствовал в полной мере. Неревар идёт так беспечно, не скрываясь, как будто может одним пальцем поднять Красную гору. Или не догадывается о том, что за ним наблюдают. Всё разъясниться, когда придёт. Отряд Хлаалу тоже идёт, но они не успеют. Как и отряд Легиона. Не им предназначено было сюда прийти. Если бы какая-то странная воля направила их сюда раньше, они пришли бы на погибель. Теперь же перерождённых забрали в Когорун, больше бояться нечего. Если даже Неревар окажется не слишком силён, тут не будет большого сопротивления. Тех, что остались, покромсал немного случайно наткнувшийся на них отряд Легиона. Хотя случайно на Илуниби нельзя наткнуться. Последний, кого оставили в живых из этого отряда — та ниточка, которая сейчас ведет Неревара сюда. По своей воле или по воле Лорда Дагота, он присоединится к Дому. А вот Гареса уже отсоединили, на случай если Неревар тоже может проникать в сознание. Очень неприятно и непривычно оказаться без поддержки, без связи с Домом, после стольких лет. В сознании Гареса не будет ничего лишнего. Только послание Лорда Ворина и это чёрное небо над болотами.

Альбециус стоял возле окна в одном из кабинетов Эбенгарда. Скрозь толстенное окно едва ли что-то можно было рассмотреть, но он был более занят своими мыслями, нежели пейзажем. Ситуация была необычна. Он, вместе с отделом внутренней безопасности и с отделом дознания работал над делами Баро Сиалиуса и Дома Хлаалу. Но в то же время было ясно, что его тоже подозревают. Поэтому держат рядом. Причём его дело, скорее всего, разрабатывается сильнее, чем дела Баро и Хлаалу. Баро всё равно уже мёртв, А с Хлаалу всё начнётся, когда отряд Легиона перехватит их отряд. Тогда будет буря. И чтобы во время бури не словить хитиновый кинжал с спину нужно разобраться, кто такой этот Альбециус Понтаниан. его показания против Одрала Хельви могут сильно помочь, но если он всё ещё заодно с ним, то дело осложняется. Странно, что Призрачный Предел молчит. Сообщили им о базе Шестого Дома, а в ответ никакой весточки. То ли втихую что-то делают, то ли поняли, что обосрались, что проморгали новую базу, и теперь стыдливо отмалчиваются. если и дальше будут отмалчиваться, Легион отправит к ним кого-нибудь с официальным визитом. Будут отпираться — значит что-то творят. Только бы с Хлаалу не спелись. У них хоть и разные взгляды на то, как обустроить Вварденфелл, но, говоря честно, Легион влезает в давнюю данмерскую историю, и славные потомки тех, кто зачинал всю эту кашу могут решить, что имперцы отрастили слишком длинные руки, которыми роют не свои дела.

Недавно я понял, что уже могу петь. Не первый. Я ходил по Когоруну, когда услышал эти звуки. Хоть и неуклюжие, но они напомнили мне про Илуниби. Так мог Мастер Гарес. Так он делал на операциях. Я попробовал и понял, что я тоже могу. Теперь я подолгу тренируюсь, но это в каком-то смысле изматывает. Я постоянно чувствую связь с Домом, но она как будто течет тонкой струйкой. Песня же даёт ей течь огромным потоком. Но личная сила угасает от этого. Лорд Утол говорил, что так можно умереть, если дать этому потоку расширяться всё больше. Не совсем смерть, скорее растворение в этом потоке. Он сказал, что значительная часть этого потока — души тех, кто в нём растворились. Так Дом объединяет миры. Точнее связывает аспекты одного мира. Души живущих рвут его на осколки, концентрируясь лишь на нескольких. Путь к объединению долог и тяжёл, и невозможен без благословения Лорда Дагота. Храм тоже пытается, но они слабы. Они не увидят нашего мира.

()Н 3Н/3Т! 0Н NД3Т! В голове у Дагот Гареса звучал набат. Неревар шёл сюда, именно сюда, он уже связан с этим местом, с пещерой, с болотом, с самим Гаресом. Он ничего не понимает. Не может вспомнить. Не чувствует, чья воля и какая судьба его ведёт. Естественно, не догадывается о своей силе. При желании можно было его победить, оставив здесь перерождённых, но такого желания Ворин Дагот не имел. Поймёт ли он вообще послание? Вспомнит ли про Дом Дагот? Про Ворина Дагота? Про битву у Красной горы? Про тех, кто убил его? Ничего он не вспомнит, его душа дрожит, готовая вот-вот взорваться от напряжения. истинная его сущность давит на новую оболочку изнутри. Но прорыв оболочки означает смерть. Как странно он переродился. Как он с этим живёт? Наверно, не брезгует скуумой и сахаром. Мало кто мог бы привести его в порядок. Неизвестно, под силу ли это даже Лорду Даготу. Лорд Дагот. Лорд Ворин Дагот... Жаль, что больше не увидимся. Я отдам свою душу, чтобы благословить Неревара, согласно твоей воле. Он заходит.

На меня снова начала наваливаться рутина. Затухли в голове последние искорки взрыва, которым было уничтожение Илуниби. От Илуниби все были отключены, но всё равно почувствовали, что на одно пристанище стало меньше. Не все так явно, как я. Я — дитё Илуниби. Теперь сирота. Но очередной мост с прошлым сожжён. Видимо мосты нужно сжигать периодически, как жевать зелёный лишайник во время болезни. Утром натощак и вечером перед сном. Но мосты можно пореже, раз в неделю. Беги, чтобы жить, и кидай за спину свечки, чтоб мосты горели. А если пропустишь хоть один, то он будет вечно тебя тянуть к себе. А ты, не в силах ни пойти назад, ни сдвинуться вперёд, застынешь в раздумьях посреди дороги. Тут-то тебя и сожрёт алит, кагути, скальный наездник, дремора, кто угодно. Не важно кто, важно, что остановка — смерть. Нет, не опасность смерти, остановка является смертью по своей сути. А повод для смерти подберётся сам, мир заботливо его подкинет. И вот твоя половинка болтается на клыке кагути и раздумывает о том, зачем это понадобилось стоять столбом. Жизнь сразу кажется такой прекрасной с клыка кагути. Жаль, что таких мест, как этот клык, не так уж много, а ещё меньше безболезненных. С других мест жизнь более прозаична. Даже из Когоруна. Новое восприятие хорошо, но уже привычно. Новый Ресдайн тоже хорошо, но очень далеко в будущем. Чем больше разбираешься в ситуации, тем дальше он отодвигается, тем труднодостижимее становится. Когда я только прозрел после Инициации, казалось что вот-уже-вот-почти-скоро, только руку протяни. Столько сил, столько возможностей. А потом оказывается, что на той стороне тоже сил и возможностей достаточно. Можно легко взять и убрать Илуниби. Всё это конечно план, и обе стороны вроде как с этим согласны оказались, но всё-таки... Неужели так же легко можно и Гнаар Мок убрать? Или какой-нибудь Форт Легиона? Может поэтому мы большей частью бездействуем, только тычась друг в друга мелкими отрядиками? Потому что серьёзная война уничтожит всех. И в дело идут все хитрости, чтоб разузнать, в чём сила противника, да как её обрубить. Наверно, вновь прибывшему в Морровинд это вообще показалось бы миром. Стороны почти пришли к соглашению, разве что зоны влияния пока не разделили. Будет он спокойно жить где-нибудь в тёплом районе Грейзленда, торговать домашней утварью и думать, что у него мирное небо над головой. Ну убивают иногда, так то в Призрачном Пределе, туда всё равно по добрым делам никто не ходит. Скоро перестанут, тогда уж ещё лучше заживём. А идёт война. Всё это время война не прекращалась, а значит, чтобы её перевести в активную фазу не нужно больших усилий. А наш воображаемый вновь прибывший моргнуть не успеет, как в лучшем случае будет пускать слюни и гной в Корпрусариуме. Эта война не может закончится соглашением сторон. Если бы он это понял, то был бы далеко отсюда и ни одна пепелинка не долетала бы до него. Однажды молот опустится на наковальню, а между ними окажутся все н'вахи, все те, кто считал, что это не их война. Лучше уж быть молотом или наковальней. Каждая из сторон бывает и тем, и другим. Тяжело перенести удар, но тяжело и держать молот подвешенным, тяжело ждать удара. Только что мы были наковальней, и в корзине с обрезками металла оказалась Илуниби. Теперь мы — молот. Но мы подвешены и руки кузнеца устают. Я устал просто быть здесь, хочу хоть чего-нибудь, кроме чёрных камней.

Альбециус потягивал флин в Чёрном Шалке. Руководство, видимо, решило, что не стоит держать его в положении арестованного, и разрешило выходить по выходным в Вивек. Официально это было представлено, как то, что Альбециус теперь считается благонадёжным, но однако работает с секретными сведениями, допуска к которым пока не имеет. Пока он не сдаст необходимую аттестацию, будут приниматься меры. Сейчас эти меры являлись имперцем по имени Оритиус Рулициан. Он был одного звания с Альбециусом, но выше должностью. У него были все допуски к секретке, и работал он в отделе внутренней безопасности Легиона. Альбециус ясно понимал, кто он, и поэтому большую часть времени пил молча. Оритиус же себя не ограничивал ни в разговоре, ни в выпивке:

— Сейчас мы обработаем твоего Хельви, что он и продохнуть не сможет. Будет ещё эта шелупонь делишки свои мутить. Давно пора весь этот сраный Дом Хлаалу пустить по зонам, лагерям. Вся херня здесь от них. Контрабанда, наркотрафик, всё их, родимое. Что, думаешь хаджиты наркоту сюда возят? Если бы не Хлаалу, хаджиты только бы для себя её возили. И хер бы с ними тогда. Думаешь, что все хаджиты — нарики и торгаши? Это все Хлаалу нарики и торгаши, а хаджитов ты совсем не знаешь. Вот ворьё они, это да. Особенность менталитета. У них своё понимание собственности. Именно из-за этого понимания у них не ладится в Эльсвейре торговля. Не нужны им деньги и всё. Они если уж сахар привезли, так они его сами своей компанией и разнюхают, ни грамма не продадут. Это Хлаалу, мать их, из них своё подобие вылепили. Я был однажды в Эльсвейре, хаджиты там совсем не такие. Там вообще много разных хаджитов. Больно смотреть на то, в кого они здесь превращаются. Хотя сами Хлаалу не лучше. Гниют также, если не быстрее хаджитов местных. Вон, видишь, обоссаный в углу спит данмер? Кузен Дома, между прочим. Пока в отставке. Это типа как исключён, но у Хлаалу это решается баблом. Заплатил штраф и снова тебя все любят и уважают. Его официально выперли из-за воровства, пытался бутылку гриифа из поместья Инглинга вынести. А неофициально из-за того, что он нажрался и накосячил с транспортными накладными. Крупная партия стекла-сырца ушла к ёбаной бабушке, а Дом влетел на гору бабла. У этого горе-торговца описали всё имущество. Но мы пока ещё присматриваем за ним, мало ли он на что-нибудь интересное нас выведет. Хотя он всё только бухает. Ему уже нахуй не нужен этот Дом, он туда ходит на поклон по инерции. Вот знаешь в чём смысл такого пьянства? Я тебе расскажу. Допустим, приехал ты в Гнисис в командировку, по какому-нибудь плёвому делу, бумаги передать. И у тебя есть пара свободных дней. Тебя никто там не знает толком. Ты свободен. Никто от тебя не ожидает определённого поведения. Нет, ожидают, конечно, что ты передашь бумаги, тебя ж за этим послали, но, по сравнению той с горой дерьма, которая ждёт тебя на постоянном месте жительства, это — пушинка. И чтобы не помнить о той горе дерьма, ты — оп! И хлопнул стакан гриифа прямо с утра. А потом ещё один сверху, и пошёл шляться по городу. Никто тебя не спросит, чё ты шляешься. Или чё ты в гостинице сидишь, если тебе никуда не захотелось идти. Тебе и самому похер, потому что все эти ожидания смыло бухло. Нажраться можно до синих скрибов и никто против слова не скажет. Жизнь прямо расцветает. Ты — в командировке, ты — свободен. Только ты, с бумагами и опухшей рожей возвращаешься из командировки, а вот он не вернулся. Проебал стекло и не вернулся. Он теперь до самой смерти в командировке. Да, ожидания никуда не делись снаружи, Хлаалу ожидают, что он им ещё отвалит бабла, Легион ожидает, что он наведёт на преступную схему, но у него в голове нет никаких ожиданий. А они важны только изнутри. Он их смыл и теперь свободен. Ну не совсем, у него есть зависимость от выпивки, но это сродни желанию поесть и поссать. Тебя же не тяготит твоё желание поссать? Ты никогда не задумывался о том, чтоб завязать член на узелок и никогда больше не ссать, ни капли. Хотя держу пари, что твоё желание поссать иногда приводило тебя в неловкие ситуации. Теперь для него выпивка так же естественна, он свободен, нам ли его жалеть?