Из лабиринта выходят спиной

До загрузки в игру я этот вариант развития на себя не примерял. Зато когда увидел единички в строчках базового интеллекта и ловкости, задумался всерьез; в конце концов, карьеру можно строить по разному, лучше быть блестящим офицером, чем никчемным инженером. Но сейчас, после подтверждения простоты прокачки на начальном этапе, я окончательно отбросил мысли стать генералом или чемпионом.

Зато выбор между созиданием и управлением стал неожиданно сложным.

Первое понятно и более-менее предсказуемо. Зато второе... я в очередной, наверно стотысячный раз прочитал описание условий закрытия квеста: перк M&A, грейд master. Совершенно очевидно, M&A, то есть слияние и поглощение, термин из мира менеджеров, а не инженеров. Не факт, что на пути созидания вообще существует что-то подобное. Я бы даже поставил десять к одному на "нет".

То есть, выбор созидания равносилен отказу от эпического квеста.

Готов ли я пойти на такой шаг?

Награда — контрольный пакет. Чего именно — не понятно, однако нужный для выполнения квеста статус "член правления" недвусмысленно подсказывает — чем будешь управлять, тем и завладеешь. Большие деньги, большие заботы, скучно не будет. Плохо, что перспективы данного отыгрыша в реале неочевидны, однако... однако... резюме должно получиться красивое.

Очень красивое, черт побери!

Рискнуть или нет?

— Кузя, — попросил я сидящего рядом соучастника поездки за спиртом. — Скажи, орел или решка?

Кузя без лишних слов полез в карман и, не глядя, шлепнул на стол монету.

— Орел!

— Спасибо, мой друг! — поблагодарил я.

Не обращая внимания на озадаченную формой ответа физиономию Кузи, ткнул в интерфейс:

Вы выбрали путь развития: управление

Вы получили способность: Харизма — любитель

Ну ничего себе! Ей-ей, любят в "Quarter minus" мажоров-управленцев, расщедрились сразу на второй грейд!

— Ой мороз, мороз... — завыл вдруг тоскливо жених.

— Не морозь меня! — слаженно подхватил мотив пьяный хор.

Кажется, скоро у меня будет вполне достойная причина сдохнуть в четвертый раз.

Погрузиться в пучину страданий с головой я не успел. Где-то "на закате дня", прямо на полуслове, песня оборвалась. Над свадебным столом повисла вязкая тишина. Все смотрели в сторону дверей, туда, где вдруг нарисовалась странная компания.

Впереди — чувак примерно моих лет с блестящей малиновой барсеткой на левой руке, Вася (Вася), уровень 1. За ним — два квадратных амбала с бейсбольными битами в руках.

— Гога кто? — не стал затягивать молчание двойной Вася.

— А вам он на чо? — вкрадчиво отозвался Кузя.

— Базар к нему есть!

От такой наглости оторопела вся свадьба. Конечно, сколь-нибудь твердо на ногах стояли всего лишь человек двадцать, однако очевидно, они способны не только вышвырнуть чужаков вон, но и зарыть их глубоко в снег. Отдохнуть, подумать о своем поведении и тщете всего сущего.

Только вот все тонкости расклада я осознать не успел. Встал и честно рубанул по набитой на подкорку мозга школьной привычке:

— Ну я Гога.

Вместо обещанного "базара" двойной Вася как-то по-особому взглянул на меня, довольно ухмыльнулся, а затем... неуклюже вытянул из глубины своей распахнутой дубленки большой черный пистолет. Молча, без всяких слов и угроз, навел дуло прямо на мой лоб. Я как в замедленной съемке увидел короткой движение длинного холеного пальца на спуске.

— Шмяк!

Тетка, одна из тех, что недавно склоняли меня к сексу, каким-то невероятным образом оказалась быстрее. Пущенная ее рукой водочная бутылка влетела донышком точно в ухо двойного Васи. Сложился он без всяких киношных эффектов, просто и нелепо, можно сказать — плашмя. Как стоял, так и растянулся на полу — с пистолетом в вытянутой вперед руке, и лицом, угодившим прямо в чьи-то старые валенки.

— Какого х...я?!

Кажется, это прокричали сразу все, в полный голос и одновременно.

Дальше пошла движуха. Кузя, даром что пьяный, оседлал бессознательного Васю и принялся то ли мутузить, то ли обшаривать его карманы. Борисыч аккуратно, носком ботинка, выколупал пистолет из руки и отопнул его в дальний угол. Остальные, те что еще мог твердо стоять на ногах, подступили к растерявшимся амбалам.

Первый из амбалов, тот что постарше, просипел, пятясь в сторону дверей:

— Мля! Мы под такой блудняк не писались!

— Это все он, — быстро добавил второй, выразительно вылупив глаза в сторону валяющегося на полу двойного Васи. — Тренер, с...ка! Подогнал на гнилые разборки!

— Просто побазарить, и все! — продолжил мысль первый. — Честное комс... слово!

Их прокачанные, внушающие силу и опасность тушки скукожились как апельсины на жаре. Не иначе, незваные гости представили в красках процесс засовывания бейсбольных бит в свои анусы.

— Мужики... чур не насмерть! — выкрикнул со своего места отец невесты. — А то меня из участковых выпрут!

— Пацаны! — подхватил призыв первый амбал. — Ну правда, малехо попутали рамсы, с кем не бывает? — выпущенная из его руки бита стукнулась об пол и покатилась в сторону. — Этот хмырь всего-то хотел с вашего Гоги за свою девчонку спросить!

— Нам только по сто баксов дали! — не к месту посетовал второй.

Кажется, его более всего угнетала не сама перспектива быть битым, а именно — быть битым за такие смешные деньги. И прозвучало это так искренне и понятно для всех, что улыбки поползли на место злобных оскалов.

Прочувствовав момент, старший дернул из кармана две зеленые бумажки, протянул в раскрытой ладони:

— Вот же, держите! Подарок жениху!

— И невесте, — льстиво добавил второй. — А с этого, — он боднул головой воздух в сторону валяющегося Васи, — спрашивайте за косяк сами как хотите. Мы, опосля таких восьмериков, не при делах.

Повод для драки снялся с повестки; взгляды присутствующих вольно или невольно скрестились на барсетке двойного Васи.

— Кабы не сдох? — вслух задумалась тетка, запустившая бутылку.

— Живой, падла, — отозвался Кузя. — Сопит.

Как будто отвечая на общий вопрос, Вася попытался приподняться. Медленно подтянул под себя одно колено, утвердился на нем, подтянул второе, согнулся, отклячив кверху худую задницу, а затем зашелся страшным хекающим кашлем. Зашарил дрожащими руками вокруг, по мелочам, которые Кузя вывалил из его карманов и тут же бросил, как не опасные или не ценные.

Кузя следил за попытками с интересом, а когда пальцы чувака сомкнулись на ингаляторе — сделал шаг вперед, с хрустом впечатывая хрупкий пластик в пол.

— Безумная страна! — простонал двойной Вася, тряся подавленными пальцами.

— Что ты там бормочешь, мразота?! — переспросил Кузя. — Мало волыной махал, еще и баллончиком решил в нас брызнуть?

— Брызнуть? Ах-кха-кха! Дай хоть воды!

Кузя хмыкнул, взялся за стеклянный кувшин, что бы налить воды, намешанной с каким-то отчаянной-оранжевым порошком. Несколько секунд поколебался, но все же отставил адскую химию в покой, взамен — набулькал в стакан до краев водку:

— Пей, мразота, мы не жадные.

Мой несостоявшийся убийца впился в стакан с алчным стуком зубов по стеклу, всосал жидкость одним длинным глотком... и тут же со страшным хрипом повалился на пол. Попытался что-то сказать, не смог, забился в конвульсиях.

— Чего это с ним? — озадачился Кузя. — Нормальная же водка?! Все же пили!

— Астматик поди-ко! — заметил оказавшийся неподалеку дед жениха. — Ка бы вовсе не задохся.

— Тебе-то почем знать?!

— Зря чтоль ветеринаром тридцать годков роблю?! — обиделся дед.

— Так он же не корова!

— Так и ты не бычок-трехлеток, — ехидно отбил дед.

— А и набычить могу!

— Молод ащщо меня учить!

Пока Кузя препирался с дедом за успехи ветеринарии в деле диагностики человеческих хворей, лицо двойного Васи успело посинеть. Заметив это, дед безнадежно махнул рукой:

— Годки-то идут, а профессор Преображенский, видать, все оперирует и оперирует!

Кузя отвечать не стал, скорее всего он, как впрочем и я, не понял смысла сказанного. Зато вмешался успевший подойти отец невесты:

— Хорош лаяться! Задохнется, того и гляди!

Одна из теток побежал за снегом, другая за дежурным фельдшером, третья за лекарствами; Кузя, почувствовав вину, принялся толкать чувака в грудину, называя процесс искусственным дыханием. Без результата — едва не простреливший мне голову парень уже не дышал.

Смешно и грустно.

Уже через четверть часа пьянка продолжилась, как будто ничего и не случилось. Скорчившегося перед смертью Васю избавили в пользу жениха и невесты от большей части одежды и утащили куда-то на улицу. Пистолет присвоил себе участковый. Струхнувших амбалов наградили штрафной кружкой водки и усадили за общий стол. Невеста ухватила свежий кусок курятины, жених — пока никто не видел — долил в кувшин с отравленной оранжевой химией водой полбутылки все той же вездесущей водки. Тетки, принявшие приехавшего из "самой челябы" киллера за мстителя-рогоносца, учетверили усилия по моему соблазнению.

Я же очень крепко задумался.

Среди оставшихся от несостоявшегося убийцы мелочей нашлась карта, на ней — отмеченный красным карандашным кружком дом. Тот самый, в котором я очутился сразу после загрузки в "Quarter minus".

Кто мог использовать его как ориентир? Старые враги моего аватара?

Наша компания остановилась там случайно и пьянствовала всего лишь одну ночь. Узнать об этом заранее, либо сообщить кому-то в областную столицу... нет, это за гранью добра и зла. Какая либо мобильная связь тут отсутствует, стационарных телефонов всего дюжина на городок. Более того, я вообще не могу поверить в существование серьезных недругов у такого беспросветного тупицы как Гога.

Однако именно в этом доме я не только вошел в игру! В нем я принял квест. И где-то в глубинах моего глючащего интерфейса, верно, должно быть примечание мелким шрифтом. Что-то вроде: "если вы согласны со всеми условиями, поставьте галочку, по вашему адресу будет немедленно направлен киллер". Дикость? Невозможный сценарий? Да этот чертов Вася, перед тем, как достать пистолет, смотрел на меня так, как будто читал статус!

Двойной Вася не НПС. Он игрок!

Только так можно объяснить странное, совершенно нелогичное поведение моего несостоявшегося убийцы. Неписи ценят жизнь примерно так же, как ценят жизнь реальные люди в реальном мире. Это совершенно очевидное допущение, без которого никак не добиться похожести виртуала на реал. Игроки же... тут есть нюансы.

Смерть в "Quarter minus" штука непопулярная и откровенно дорогая. Первый раз льготный — перед следующей загрузкой потребуется "всего лишь" оплатить использованные дни и штраф в размере десяти процентов от общего прайса. Вторая смерть удвоит штраф и стоимость дней, но хотя бы сохранит возможность внеочередного участия в ближайшей загрузке. Третья и все последующие рассматриваются как рецидив, обнуляют очередь и повышают все затраты впятеро.

То есть, игрок пойдет на самоубийственную глупость или подвиг без особых колебаний. Но только и исключительно ради серьезной выгоды в игре или... реальности.

— Curiouser and curiouser! — не удержался я от замечания вслух.

Чем же так ценен взятый мной квест? Зачем психолог "Quarter minus" подписал меня на это сомнительное счастье? Следуют ли события его плану, или сценарий давно пошел вразнос из-за сбоев системы? Как мне избежать внимания киллеров? Будет ли алгоритм выдавать врагам мое местоположение на каждой ступеньке квеста, или он будет делать это по таймеру, скажем раз в год? Или...

— I'll think about that tomorrow!

Интеллект +1 (3) — пискнуло в ответ системное сообщение.

4. В люди

— Здец!

— Здец!

— Здец!!!

Вся наша пекарская бригада в сборе, вокруг дежи, полной мертвого, никак не желающего подниматься теста. Все три человека. Маша, Глафира и я. И такой вот отрадный монизм мнений по ситуации.

Работнички из второй дневной смены должны были поставить на расстойку три чана-дежи, чтобы мы могли сразу работать, а не ждать, когда квашня дойдет до нужной кондиции. Они и поставили, да что-то пошло не так.

Глафира, плотно сбитая тетка постбальзаковского возраста, зацепила на палец приличный кусок теста, помяла, понюхала, наконец слизнула — и тут же выдала научный вердикт:

— С...ки! Соль не положили!

— Так добавим, — я уперся в край дежи, желая поскорее закатить ее под лапу тестомеса.

— Оставь... наркошин х..й, — выругалась Глафира. — Теперь них...я не поднять.

— Мирон за триста булок вычтет! — ахнула Маша. — Как мне костюмчик старшему покупать на выпускной?!

По началу, я чуть за ней не приударил. Why not? На вид лет двадцать, максимум двадцать пять, худенькая, всегда светлая и веселая. Хорошо, Глафира вовремя одернула, чтоб не играл в чувства — у Маши трое детей, старшему шестнадцать. Сколько ей лет самой — точно не знает никто, да как ни считай — больше тридцати. Муж сгинул на афганской войне. Родни нет. Квартиры нет. Я бы на ее месте сразу застрелился, а она как-то умудряется всех вытягивать. Для нее триста булок точно не пустяк...

— Двухнедельная получка, — как будто прочитала мои мысли Глафира. — Хотя нет, меньше. Делить на шестерых будем, Клавка со своими дурехами от косяка не отвертится.

Расчет высшей математики не требует. Потребление муки очень сильно разнится от партии к партии, взвешивание мешкотно, да и недорогая она, эта самая мука. Поэтому Мирон, владелец хлебопекарного бизнеса, построил учет не от сырья, а от готового продукта. На мелкие махинации пекарей он закрывает глаза, зато за массовый брак, без оглядки на степень готовности этого самого брака, вычитает безжалостно, аж по по тысяче восемьсот местных рублей, это при цене оптовой реализации в две двести.

Спрятать брак негде, пекарня — суть кухня столовой циклопического оборонного Радиозавода. Три четверти цехов давно закрыты под пломбы, секреты никому не нужны даром, зато охрана на проходной бдит за любым работником как бодигарды за Маском во время третьей марсианской миссии. Вынести пяток паундов теста или пару булок хлеба исхитриться можно, а вот три сотни — уже никак.

— Придется больше смен взять!

Кажется, Маша совсем не расстроилась, однако в ее глазах видны слезы. После смены я, со своими задранными в космос физическими статами, натурально валюсь с ног. А у нее, кроме пекарни "сутки через трое", есть вторая работа на этом же Радиозаводе, сборка каких-то простых устройств для отпугивания комаров. Сколько же у нее очков в Силе и Живучести?

— Нет!

Кажется, это короткое слово вырвалось у меня против воли. Но я смотрю в Машины глаза, и понимаю: отступать некуда. Позади, кроме длинной вереницы успешных предков-самцов, мой собственный авторитет.

Первым делом, по всем детективным канонам, нужно избавиться от трупа. То есть, мертвого теста. Вынести нельзя. Спрятать на территории негде, рано или поздно кто-нибудь найдет и сдаст. Смыть в канализацию? Теоретически вариант годный, да уж очень долгий и трудоемкий. Вышвырнуть в окно? Как бы не так, рамы цельные, открыть их нельзя даже в теории.