Минеральные клоны

Если б эти гребанные псиблоки снимались простым ударом по башке — честное слово, прописал бы ей апперкот в подбородок! Очень качественно взбалтывает мозги. И следов почти не остается. К сожалению, с перекореженной психикой такое не сработает. Во всяком случае, не за двадцать минут.

У меня не хватило красноречия, логики, дара убеждения, харизмы... Хер знает, чего там у меня не хватило — всегда чего-то не хватает. И, наверно, надеяться на что-то иное в нашей с Сабриной ситуации было глупо — ведь она прошла ту же подготовку, что и я. Ее так же, как и меня, учили пудрить окружающим мозги и еще лучше учили не допускать запудривания мозгов окружающими. Слишком хорошо научили, блядь!

Через двадцать минут Сабрину увели. Выкидывать в космос. Как и было обещано.

Я не сумел ее защитить. Вошедшая двойка в экзоскелетах меня, бессильно что-то орущего и размахивающего руками, просто отодвинула в другой угол комнаты силовым полем. Осторожно отодвинули, чтоб не поломать ненароком. Не обращая на мои крики внимания (скорее всего, добавили к силовому полю шумоподавление), визитеры спросили Сабрину о ее решении. Та выдохнула в пол что-то отрицательное. И даже для верности мотнула головой... явно, через силу.

Сама нацепила на шею какой-то ошейник. Сама отставила руки в стороны, чтобы конвоирам было удобнее вести ее по коридорам.

Замок в двери сыто клацнул, когда ее увели.

Там, в коридоре... или перед лифтом, или перед шлюзом, или на лестнице, если таковая попадется на пути — она обязательно что-нибудь предпримет. И одному из конвоиров, несмотря на его экзоскелет, несмотря на встроенное в этот экзоскелет вооружение, точно не поздоровится. Может быть даже двум. Может быть даже, один из них погибнет. И, разумеется, ей это не поможет — просто в шлюз выкинут сильно помятое тело двенадцатилетней девочки. Ведь в коридоре ждала еще тройка конвоиров.

Давящая на тело тяжесть исчезла, и я сполз по стене. Так и сидел, бессмысленно смотря сквозь переборку. Ни о чем не думал. 'Второй' и 'советник' тихонько о чем-то бормотали — я их не слушал.

Через несколько минут веки налились свинцом, и я провалился в мягкую спасительную дрему.

+++

В уютно рокочущей бездне забытья мысли тронулись с мертвой точки. Они, разрозненные, яркими звездочками освещали собой сознание, вспыхивая и медленно угасая.

...

Я повел себя абсолютно неправильно. Неприемлемо. Я-прежний хладнокровно и не показывая никаких эмоций должен был отойти в угол комнаты, заложив, как положено, руки за спину и уткнуться носом в стену. Хладнокровно дождаться, когда Сабрину уведут, и вернуться к изучению контракта... чисто на всякий случай — вдруг Золотарь все-таки согласится поступиться одним-двумя пунктами этой... кабалы? Это 'второй' виноват? Или слетевшие пси-блоки?

...

Удивительно, но сестру я, оказывается любил. Ну, не то, чтобы прямо вот любил, но привязался сильно... Или, как минимум, симпатизировал. А хотя, кого я обманываю!

...

Я просто устал — с того самого момента, как меня приложило о стену в подземном переходе, я воспринимаю окружающее ярко, как ребенок. Будто вижу все это в первый раз. Впечатлений много — мозг просто устал и запросил пощады.

...

Смерть от взрывной декомпрессии — неприятная с виду и совсем некрасивая. Но хотя бы быстрая и безболезненная. Сравнительно. Но это я опять себя успокаиваю и пытаюсь обмануть.

...

Выход из подземного перехода блокировали намеренно. 'Пириту' нужно было, чтобы мы с Сабриной САМИ вылезли из-под земли и потопали в Центр. Зачем?

...

Я — это туристический автобус. 'Второй' — это пассажир-турист внутри. На экскурсии. А гид у него — 'советник'. А что! Отличная аналогия! Следуя ей, можно додумать 'продолжение': турист рано или поздно покинет уютный салон и вернется в гостиницу, или завалится в ресторан, а вот автобусу надо как-то следовать по маршруту дальше.

...

Ольга Золотарь — тварь и стерва. Даже если ей это положено по должности.

...

Какие только мысли не придут в расслабленный полудремой усталый и истерзанный психическими потрясениями мозг...

+++

Золотарь выглядела веселой и бодрой. Скорее всего, выступление перед членами Правления прошло хорошо, на позитиве. Вряд ли это трудно — удачно выступить в Правлении. Особенно когда матушка — председатель Правления, а более половины его состава — другие близкие родственники.

— Что ты, мальчик мой, не весел? Что головушку повесил?

Если б не едва заметная радужная пленка между мной и 'троном', порвал бы белобрысую сучку голыми руками. Придушил бы тварь! Даже позвонки не стал бы ломать, чтобы ножками подрыгала по полу подольше. Даже охрана, дежурная пятерка гвардейцев в экзоскелетах, пинающая балду в приемной, меня от нее не смогут оторвать.

Вряд ли мое состояние как-то отразилось на лице. Оказывается, сохранять внешнее спокойствие я умею отлично. Хоть чему-то полезному нас с Сабриной научили.

— Я прочитал контракт. И готов его подписать.

И голосом владеть могу. Спокойный и равнодушный. Ай, да я!

Золотарь доверительно наклонилась вперед:

— Знаешь, два часа назад ты мне нравился куда больше.

Она успела переодеться. Вместо официального белого мундира (ну, более-менее официального... при ее должности сами звезды велели иногда поплевывать на правила) сейчас стройное тело облегало золотистое легкомысленное и воздушное платье с шикарным декольте. И когда Золотарь наклонилась вперед, вид открылся захватывающий. Будь я в другом состоянии — оценил бы по достоинству. А сейчас — похеру было на ее прелести.

— Сожалею. С вашего позволения, хотелось бы побыстрее закончить с формальностями и приступить к выполнению своих обязанностей согласно контракту.

— Какой ты бу-у-ука! — Накуксилась она. — Ну, чего ты так расстроился? Из-за своей подружки, да?

'Подружки', блядь?! 'Подружки'?! Сестра она моя! Сестра! Была.

Что-то, видимо, мелькнуло в глазах, потому что Золотарь выпрямилась и укоризненно покачала головой:

— Вот что это такое, а? Вот что? Посмотри на себя! Ты своими же руками снижаешь свою капитализацию, Тимониан. То какое-то неуместное чистоплюйство из тебя прёт. То — сейчас — сентиментальность...

Какая похвальная забота о моей ценности и сохранении мною товарного вида, однако. Будто подарок кому-то покупает.

— ... Странно. Наверняка знаю, что ваше обучение включало в себя подготовку к подобным случаям — при необходимости вы, насколько я знаю, должны уметь хладнокровно прикончить кого угодно, включая любого из родственников. Собственноручно. Инструкторы и наставники хвастались мне, что их воспитанники способны, буквально, жрать дерьмо, закусывая их ушами ближайшего боевого товарища...

— ... не испытывая при этом никаких негативных эмоций. Распространенная байка для неспециалистов, госпожа Золотарь. Есть еще вариант с написанием писем на груди убитого товарища. На правах пока не законтрактованного клона, позвольте указать на ошибочность использования термина 'капитализация' в текущем контексте. Зато теперь вы, раз уж интересовались вопросом, точно знаете, сколько у вас двойников-клонов. Нефорсированных, как положено.

— Я и до этого знала точное количество своих клонов. — Фыркнула она.

Но спорить не стала. Квадрат метр на метр, до этого бывший просто полом, плавно поднялся вверх и застыл на уровне груди. Дальняя половина тонкой квадратной плиты оказалась внутри защитного купола, ближняя — снаружи. На стремительно побелевшей поверхности лежало одно-единственное стило.

Золотарь слегка хлопнула по подлокотникам, легко встала и изящно сделала два шага к получившейся столешнице. Застыла перед ней, сложив руки под грудью. Указала глазами и подбородком на папку, которую я держал в руках.

— Хорошо. Вперед, подписывай!

Бросил папку на стол. Взял в руки стило. Слабо кольнуло, слегка погрызло током, тихо пискнуло. Всё, можно подписывать — необходимая идентификация проведена. Подписал. Каждый из девятнадцати листов. Развернул документы к Золотарь. А вот стило подвинуть к ней 'забыл' — сейчас она за ним потянется, высунет руку из-под защиты (и защита такого типа просто обязана ее пропустить), дернуть ее за руку на себя и...

Хрен там — и стило, и документы сами сдвинулись и уползли под защитное поле.

Тц!

Золотарь громко и весело фыркнула, заметив все-таки прорвавшееся на мое лицо разочарование. Взяла стило, подержала три секунды, пока шла идентификация, и быстро подмахнула контракт единственной подписью в самом конце.

— Дуй к безопасникам на обследование. Тебя проводят.

Логично. Меня просто обязаны проверить на отсутствие закладок, жучков и 'левых' имплантов. Да и инком починить должны — без него пользы от меня — ноль целых хрен тысячных. И установить новые закладки, жучки и импланты. Теперь уже — правильные и разрешенные. То есть тупо перебить номера на украденной машине.

— Слушаюсь, госпожа! — Поклонился я.

Да, теперь только так. В полном соответствии с контрактом и прочими нормативно-правовыми документами.

— Свободен! — махнула она ручкой.

Угу. Свободен. Хорошая шутка.

+++

Обследование было эпичным. Но, как ни странно, привычным — нормальное такое полное медицинское обследование, растянувшееся на двое суток. Кажется, я уже такие проходил. И не единожды.

'Космонавтов так не проверяют' — буркнул 'второй'.

Инком, наконец, включили. Перекорежили все настройки, поудаляли кучу модулей, понаустанавливали дохренища новых, засрали память 'жучками', антивирусами, анализаторами и файерволами. Обрезали все права, как ребенку.

И посадили писать отчеты. На очень актуальную тему 'Житие мое'. Проверяли, делали замечания, заставляли писать снова. Даже подсчитать не могу, сколько я написал версий сочинения 'Как я докатился до жизни такой и почему меня до этого не прибили' — и черновики, и оригиналы тут же удаляли из памяти. Чтоб не списывал.

А потом начались допросы. И снова не могу сказать, сколько дней они длились — мой инком отрубили наглухо. И не просто выход в корабельную или корпоративную сеть, а полностью. Даже метки часов не осталось. Даже красного мигающего индикатора работоспособности не было.

Сотни раз задавали одни и те же вопросы в различных вариациях, маскировали их в других вопросах, пытались поймать на противоречиях, кричали, вежливо беседовали, жестили, вкрадчиво лезли в душу. Следователи-женщины откровенно заигрывали и пытались совратить.

Хорошая все-таки у меня психологическая подготовка. Со знаком качества. Ни разу не сорвался. Хотя ребята старались. И девчата старались. А я на них не польстился. Я, оказывается, даже своим возбуждением управлять могу: она сиськи на стол вываливает, а у меня — пымс! — и глазки у девушки становятся обиженные-обиженные.

Мужик, попытавшийся провернуть такой же трюк (кто меня знает, а вдруг я — латентный пидор?), улетел в угол допросной от молодецкого пинка ногой в грудь. Не потому, что я вышел из себя или, упаси Звезды, оскорбился, а для ускорения процесса — у них там по плану, явно, должны быть побои, а они 'не мычат ни телятся', время тянут.

Побои... попытались изобразить, да. Раз двинули в зубы для острастки — стерпел (ну, в этот раз как бы за дело, ага), другой. После третьего я остановил себе сердце. Откачали. Намек поняли. Больше не повторяли. И отказались от того, что 'второй' охарактеризовал, как 'пресс-хата'.

Не давали спать, кололи нужные и ненужные препараты...

А препараты на меня — какой сюрприз! — действуют избирательно, вполсилы или не так, как задумывалось. Последнее чуть меня не убило, кстати. Какое-то хитрое зелье привело к приступу тахикардии, после чего сердце встало, и окружающие (несильно, к слову, взволновавшись) приступили к увлекательному процессу реанимации — благо, вся нужная аппаратура предусмотрительно была под рукой. В процессе удалось урвать аж десять часов сна. Сны у меня были... закачаешься!

Про 'советника' и 'второго' я ничего, разумеется, не рассказывал. Да как-то и разговора об этом не заходило, а втягивать себя в доверительную беседу 'по душам' я следователям не позволял. О том, что головой об стену ударился — сказал, о проблемах с памятью — сказал. И это прошло на ура — то ли поверили, то ли посчитали моим способом уклоняться от неудобных вопросов, завязанных на остатки ментальных блокировок. А о моих непонятках с психикой им знать необязательно... Непонятки со 'вторым' и 'советником' — это наши, внутренние, дела.

Да и, действительно, зачем своими руками занижать собственную 'капитализацию'?

+++

Шел 2078 год. Старикашка-пенсионер откинул ласты от сердечного (скорее всего) приступа во сне в возрасте 104 лет. Ушел тихо, легко и незаметно. Как и жил.

Вот такая вот грустная история от 'второго'.

Грустная и бессмысленная.

Он еще пытался мне что-то рассказать про внуков и правнуков, пробовал найти соответствия действительности с какими-то там просмотренными фильмами (и у него не получалось — с той бредятиной, которую он смотрел, никакого сходства), с какими-то прочитанными книгами.

Я его заткнул. Потому что никакой пользы: планету, на которой он жил, не удавалось отнести ни к одной, мне известной. Летоисчисление от рождения какого-то там древнего проповедника не получалось привязать к известной мне истории. Еще и совершенно дикое и нелогичное деление на семидневки-'недели' — это ж надо было додуматься до такого! При том, что исчисление у них было десятичным! Научно-технический уровень развития ТОГО общества — даже близко не подбирался к современному. Хотя, социальное устройство — абсолютно такое же: всесильные отморозки сверху, нерешительное быдло снизу, и все, что характерно, довольны.

Грустная, бессмысленная и бесполезная история жизни. Совсем не поучительная.

Все это я вспомнил как раз после комы от того приема препарата на допросах. Надо будет как-нибудь выяснить состав чудесного лекарства — станет скучно, закинусь волшебным эликсиром, меня откачают и, может быть, 'второй' припомнит еще что-нибудь интересное (но вряд ли полезное) из своей прошлой жизни... Но сомневаюсь — обычная спокойная тихая жизнь. 'Второй' — тот еще везучий сукин сын — жил без напряга, а теперь, после смерти, еще и на бесплатный просмотр интересного реал-блокбастера попал. Одним словом — турист.

Один для меня плюс от всего этого — голова болеть перестала. И как-то сгладились острые кромки между нами тремя — мной, 'советником' и 'вторым'. Так что и замечать эти самые кромки почти перестал.

+++

Все это веселье проходило на 'Даре Звезд', по-прежнему крутившегося по орбите вокруг Секуры. Процесс интеграции планеты, если судить по ежедневной сводке по компании, шел успешно. 'Надои растут, производство стали и чугуна неуклонно увеличивается, а мы вот-вот догоним и перегоним Америку'.

Эти сводки были обязаны читать все сотрудники 'Пирита'. Не знаю, как там остальные 'пиритовцы' (я бы на их месте наискосок пробегал подекадный, а то и четвертьгодичный дайджест), а вот я, как полностью законтрактованный работник, был обязан читать сводку ежедневно. И очень внимательно, потому что мне еще и на контрольные вопросы отвечать приходилось для подтверждения того, что не пропускаю мимо мозга всю эту информационную сладкую вату.