Русич 2. Колонист. (Черновик)

Попытавшись сесть, я вскрикнул и схватился за ногу. Не сразу рассмотрел, что та вывернута под неестественным углом. Вообще замечательно. Похоже меня о скалы ударило, другого объяснения подобным повреждениям я найти не могу. Да и тело болит, видимо в синяках и порезах. Сделав несколько глубоких вздохов, я задрал шаровары. А одет я был в пусть и новую одежду, но привычную, шаровары, и жилетка на голое тело. Та не слетела потому что была на завязках, узел на уровне живота. Больше ничего не было. Осмотр ноги дал понять, перелом закрытый ниже колена. Уже легче. Ухватившись за ногу, стиснув зубы, я выправил кость, поставив её на место. В месте перелома хоть и опухло, но вроде осколков нет, чистый перелом. Теперь нужно отползти от кромки воды, и вообще понять где я оказался. Кстати, метрах в двухстах от берега острова, волны перекатывались через рифы, у самого берега вода спокойно была, рифы защищали от волн. Видимо там мне ногу и сломало. Я как раз начал ползти, как услышал вскрик неподалёку. Посмотрев ту сторону, только улыбнулся, ко мне бежала Асоль, так звали мою третью жену. Их имена я запомнил. Мари, Тану, Асоль, Ирия и Лана.

— Выжала значит? Точнее выжили, — добавил я, рассмотрев, что ко мне и остальные девчата бегут.

Потом подумаю, как вообще они тут оказались и в полном порядке, в отличии от меня, а пока полежу. Кто бы знал, как я устал и сколько сил на вправление кости ушло. Надеюсь правильно вправил, не хочу, чтобы хромота была. Как бы то ни было, но вскоре девчата окружили меня, о чём-то говоря. Какие у них всё же мелодичные голоса, жаль непонятно о чём толкуют. Больше похоже на бабскую истерию, переживания.

— Тихо! — приказал я.

Как своего мужа те меня уже признали, так что командный тон сработал и те внимательно на меня посмотрели. Кстати, я знал, что лидер в группе именно Мари. Показав на сломанную ногу, место где опухоль была, те видели и знаками показал, что меня нужно перенести в безопасное и более удобное место. Вскоре одна из девчат вернулась с одеялом, он был в вещах в лодке, там их вроде два имелось, и положив на него, девчата понесли меня в лагере. Остров оказался крохотный, песчаный, двести на триста метров, невысокий. Но заросший пальмами, причём с кокосами. С другой стороны была бухта и там на берегу вытащенный ялик. Парус спущен, лодка привязана к вбитому колышку. Молодцы девчата. Те отнесли меня к пальме, там тень хорошая и вещи сложены, и опустили на песок, тяжело дыша. Умаялись пока несли. Хм, похоже те недавно прибыли на остров, уже когда шторм стих, а как меня начали искать, понятно стало сразу. Несколько обломков досок на берег выкинуло, чёрным крашены, от нашей джонки. Решили осмотреться и вот нашли меня. Что я ещё скажу? Молодцы. Правда, это всё мои догадки, но не думаю, что те далеки от истины. Ладно, надеюсь в муже те не разочаруются, а то знаю таких женщин, у которых во всём мужчина виноват. А имущество наживное, ещё добуду. У тех же пиратов. Ладно, пока займёмся ногой, шину наложить и перевязать. А потом стоит зарядить ружьё и два пистоля чтобы были среди поклажи в лодке. Включая три тесака и три ножа. Да девчатам задание дать, собрать коксы и рыбу наловить, тратить запас съестного пока не стоит. Одно плохо, источников пресной воды на острове не оказалось, пока не нашли. Всё же как вовремя я женился, не самому теперь работать. Можно и поныть, чтобы утешили. Кстати, похоже медовый месяц всё же у нас будет.

Шесть месяцев спустя. 1784 году, конец марта. Неизвестный небольшой островок где-то между Филиппинами и Малайзией.

Наконец десятый круг вокруг острова закончился и легко взбежав на песочный взгорок я пробежался в тени пальм и подбежал к хижине где мы вот уже как четыре месяца жили. Сразу как я её построил, имея минимум инструментов. Пара тесаков, несколько верёвок, да и всё. Чуть дальше под деревом виднелись плетённые стенки кабинки туалета. Крыши там нет, а стенки позволяли иметь хоть какое-то личное пространство для справления естественных надобностей. Да и хижина была простейшая. Те же плетённые жёнами стены, что защищали от ветра, и лежавшая на каркасе крыша из пальмовых ветвей. Пол песчаный, лежанки из пальмовых ветвей. Дверь на кожаных петлях, окна без стёкол, но можно закрыть плетёнными ставнями. Сейчас они открыты. Стол сколоченный из досок, что выкинуло на берег. Обложенный камнями очаг в середине доме, где была тренога для нашей единственной утвари, трёхлитрового котелка. Всего неделю назад ели прямо из него. Я даже ложки сам вырезал, ещё когда со сломанной ногой лежал. Сейчас кстати нормально, месяц уже на полную нагрузку в тренировках перешёл, постепенно возвращая себе прежнюю форму. Не в этом теле, в прошлых, но надеюсь вскоре достичь хорошей формы.

А остров пора покидать. Сейчас объясню почему. Жить тут можно сколько угодно, вода имелась, в небольшой россыпи скал Лана случайно нашла родник, его вполне хватало для наших забот. Однако, когда у нас появилось пополнение из нежелательных гостей, потерпевших две недели назад кораблекрушение у прибрежных вод островка, воды стало не хватать. Слабый родничок. А ведь так всё замечательно шло. Кость срослась быстро и уже через месяц я ходил с кривой палкой, заменяющей мне костыль, через два и без него свободного ходил, хотя старался ногу не напрягать. С жёнами всё было отлично, я учил их русскому языку, решил с родного начать, и за полгода те стали вполне активно на нём общаться. Настолько хорошо, что лишь лёгкий акцент имелся, показывающий, что он им не родной. Вот что значит постоянная разговорная практика. Месяц назад начал алфавиту учить, на песке рисовал буквы. Выучили, доберёмся до книг и бумаги, продолжим обучение. Счёт те тоже активно усваивали, до тысячи все уже знали.

В общем, жили мы отлично, медовый месяц у нас длился до последнего шторма что произошёл две недели назад и который принёс гостей. Испанцев к слову, которых мои жёны недолюбливали, но в спасении не отказали. Да, что там вообще произошло, пора бы и описать. Жёны конечно не довольны заселению острова, привыкли обнажёнными ходить, это мне привычно, а тут в одеждах приходится, ворчат по ночам, неудобно им, отвыкли. Так вот, две недели назад ночью, когда бушевал шторм, это нам в хорошо укреплённой хижине было, комфортно, послышались раскаты грома. Я не сразу понял, что палят из пушки. Зажёг факел, всегда их держу наготове и выскочив из хижины, сильный ветер чуть не сбил с ног, и побежал на шум. Жёны тоже проснулись, им я велел не покидать остров. Оказалось, на скалах засело судно, бриг торговый, частный, как потом оказалось. Я махал факелом, и там рассмотрели, готовясь спасаться. Спустили одну шлюпку с частью матросов и пассажиров, да её кинуло на скалы и разбило, выплыло только двое моряков, побитых о рифы. Они только недавно, отлежавшись, ходить начали.

Потом с другого борта спустили ещё одну шлюпку, всего их четыре на борту было, и этим повезло, проскочили на высокой волне рифы и оказались у тихого берега. Хотя во время шторма и тут волны изрядно воздымались, но благополучно добрались до берега и высадились, я их встречал, испуганных от пережитого ужаса, и счастливых что это всё осталось позади. Было восемь женщин, три с мужьями и четверо детей. Матросов двенадцать, при одном офицере и штурмане. Общее количество спасённых на шлюпке двадцать девять человек. Большая часть приходилась на пассажиров. На этом всё, две других шлюпки повторить подвиг второй не смогли, и были разбиты. Выплыло восемь человек, включая одного подростка, девушки четырнадцати лет. Ей повезло, плавает как рыба. Остальные не спаслись. А шторм разбил судно, обломки изредка до сих пор выкидывает на берегу. Спасённые сделали себе несколько укрытий под пальмами, используя добытые на берегу доски и части судна, на берег выбросило мачту с парусами, вот последние пошли на навесы и постели. Пользовались те нашим туалетом, у родника дежурные, чтобы ни капли пресной воды мимо, подставляли ёмкости, бочонков на берегу тоже выкинуло порядочно. Ловили рыбу, я бил пращой птицу. Пока выживали, но с таким количеством народу и до голода недалеко. Кстати, Изабелла, та самая девушка что выплыла, сейчас на ней рыбалка для остальных выживших, и та с группой помощников, мои жёны её учили, вполне справляется со своими обязанностями.

Так вот, её отец был морским офицером, дворянин, а мать, как это ни странно, арабских кровей. Так что та метис. Родители на Филиппины плыли, где её отец должен был принять командовании над своим кораблём, и вот не доплыли. Возвращаться нельзя, родня со стороны отца девочку не приняла, как и женитьбу на арабке, так что та по сути одна. Матросы с судна лихие, к моим жёнам не пристают, видят мои тренировки с тесаками, и стараются держатся подальше, а вот к девушке, у которой нет защитника, начали приставать. Гормоны-то играют. Девушка мне понравилась, стати у неё пока отрастали, но и то что я уже видел, понял какой та станет красавицей, и фигурка просто смак. Груди похоже будут побольше третьего размера. В общем, я предложил той войти в мою семью, дав время на раздумья, и та пока думает, но ночует у меня в хижине, прячется от моряков. Тут только я с жёнами живу, чужаков не пускаю, а жёны пистолетами и ружьём пользоваться умеют и те стоят наготове. А так похоже Изабелла примет моё предложение, мы с ней вечерами часто общаемся, на, скажем так, веранде хижины, жёны при мне всегда, та узнавала мои планы, и видимо то что я собираюсь путешествовать на своём судне, изучать разные страны, ей понравилось. Думаю, согласие я получу. Да и уж больно та задумчивые взгляды кидает на уже заметные животики у трёх моих жён. А что, свежий воздух, отличная пища, бурная любовь, и вот результат, две мои жены на пятом месяце, а Мари на шестом.

Что плохо во всей этой истории, особого понимания между двумя нашими группами не было. Я бы не сказал, что между нами вооружённый нейтралитет, но заметное напряжение всё же присутствовало, оттого и живём мы на острове на разных его кроях, пусть между нашими лагерями едва ли было сто метров. Причём, когда я с матросами отправлялся к рифам, где на дне и лежало судно, там метров пять нырять нужно до палубы, то работали мы вместе вполне упорно и до конца. Именно так у нас появились вещи, испанцы не возражали что я отобрал десять тарелок и ложек. Сковороду, теперь жаркое едим, пусть и без масла почти, хотя рыба встречалась такая жирная, что и без масла жарить можно. Испанцы ныряя поднимали оружие, куски паруса, канаты, я тоже не отставал. Причём заметив застрявшую в рифах шлюпку, смог рывком выдернуть её, используя ялик и канат, и отбуксировать к берегу, где наша хижина стояла. Из плотничьего инструмента мне удалось только топорик добыть, небольшой, на этом всё, арсенал вскрыли испанцы теперь одни работали. Да и вооружились они. Раньше с настороженностью наблюдали как Мари сидела у входа в хижину с ружьём на коленях, мол, не подходи, это пока я у рифов с судном возился, а теперь и у них самих огнестрельное появилось, а это напрягает.

Правда не всё так плохо, я договорился с офицером из выживших, второй помощник на судне, был, капитан тоже погиб, и мы ударили по рукам. В общем, те помогают мне восстановить шлюпку, плотник судовой выжил и инструмент поднял с судна, и отплываем вместе. Шлюпка теперь моя, в ответ ялик я передаю испанцам. А тех людей кто не сможет получить места на их лодках, устроятся с нами, всё же у нас свободные места будут, шлюпка большая. Меня всё устроило, и вот за три дня фактически разобрав шлюпку, убрали поломанные доски, замена была, их немало выбросило на берег, и собрали уже фактически новую шлюпку. Я на носу сделал закрытую палубу, вроде трюма, мачта стоит, парус привычно латинский, мы готовы к отплытию, испанцы тоже торопливо заготавливают рыбу, другие припасы и воду. Завтра утром отбываем. Не вся ещё заготовленная рыба готова, вялится на кострах, а завтра можно.

Добежав до хижины, я взял подготовленные тесаки и затанцевал боевой танец, работая с клинками. Жаль коротки, но лезвия широкие и кликни вполне тяжёлые, чтобы нарабатывать с ними нужный опыт. Как всегда часть моряков подошли поближе, с интересом за мной наблюдая и комментируя каждое движение. В основном в голосах слышалось одобрение и даже восхищение. Как будто оно мне нужно. Часа хватило для тренировки, после чего разгорячённый, оставив тесаки на месте, побежал к бухте, где и рухнул в воду. Даже разгорячённому та мне казалось вполне тёплой и прогретой. Вдали у рифов был виден ялик, рыбу ловили. Там две моих жены, и Изабелла. Та в курсе что поплывёт с нами, вот и помогала заготавливать рыбу. Улов пополам, ялик-то теперь испанский. Даже жаль, что судно им ушло, столько приключений с ним связано. Да и жён это крохотное судёнышко спасло. Думаю, доберёмся до цивилизации, выкуплю его. Пока только предполагаю. Кстати, Мари всё также страховала меня, оружие на виду не держала, но под рукой оба пистоля имела, другая жена с ружьём в хижине, если что, подстрахует крупной свинцовой дробью.

Вообще мне нравилось жить на острове, было бы у меня два судна с трофеями, я бы легко и их обменял на эту райскую жизнь, а не один, как было, да ещё всё жёны были живы, выжили в шторме. Тот и закончился через час как я их отпустил на волю волн. Однако с такими соседями, не жизнь, каторга, поэтому отплытие, уже решённый вопрос. Да и оставаться уже не хотелось, наотдыхались. А так, где находится остров, я уже давно вычислил, подручными и частично самодельными приборами. В точности не уверен, но координаты знаю, и в курсе что ближайший населённый остров Борнео, куда заходят суда, европейские в том числе, находит от нас в ста морских милях. Там крупный город находится. Совсем рядом. Вот так искупавшись, я оделся и закатав рукава, одежда у нас тоже теперь была, с судна, испанцы поделились, смущали их мои полуголые красотки, принялся за дело. А у меня небольшая коптильня собрана была, вот я и коптил рыбку. Скоро деревьев не останется, вон, остатки досок пускали в дело. А рыбу коптил на два лагеря. Пополам, договорённость такая была. А к полудню я достал из котелка две засолённые и маринованные в самодельном соусе птичьи тушки и стал коптить их. Аромат просто неземной.

К вечеру птица готова была, а у нас общий праздник, отмечаем покидание острова, решили пир устроить, вот и попировали, даже вино было, подняли из трюма судна. Именно тут у общего костра, ко мне подошла Изабелл, попросив пододвинуться Мари, ну и сообщила. Предложение моё её не устроило. В общем, отказала, сама свою судьбу решать хочет. Что ж, это её выбор, и я это подтвердил. Посидели хорошо, а дальше мы отправились к шлюпке, что покачивалась на канате метрах в десяти от берега, там до дна метра два, днищем не касается. Все вещи уже уложены были, хижина пуста, так что ночевали на борту, привыкали. Скорее всего следующую ночь тоже на борту проведём. Тут как повезёт, мало ли ветер попутный будет. Хотя на это рассчитывать не стоит.

Несмотря на то что испанцам я не доверял и две моих жены, из тех что не в положении, по очереди стояли ночью на часах, охраняли наш покой, ночь прошла спокойно. Утром воцарила суета, час потребовалось, пока все три лодки не отошли от острова, где подняв паруса направились к Борнео. Между прочим, на ялике четверо было, тот вполне их держал, и это небольшое судёнышко было скоростнее наших двух шлюпок, опережая и двигаясь впереди. Ветер не попутный, галсами шли, что замедляло путь. Обе моих жены что ночью мало спали, сейчас устроились на носовой палубе, как на лежанке, и спали, укравшись одеялами. Остальные кто чем занимался, я, например, управлением шлюпкой. Испанский офицер, с труднопроизносимой длинной фамилией, я даже не пытался запомнить, поступил хитро. Направил к нам женщин с детьми, и с их мужьями. Шуму от них было изрядно, но вроде пока держались.