Отрицательный Отбор

— Атмосферные явления. Всё в порядке. Вам-то что? Идите домой. Вы здесь больше не работаете.

Они и ночью не снимали чёрных очков. Я никогда не видел их глаз. И первый раз я услышал от них живое слово. Вслух говорил только директор. Не успел я выйти, как ко мнебодрым шагом, радостно потирая руки, подошёл он сам.

— Прошло первое предупреждение? — спросил он со злорадной и даже хищной улыбкой.

Охранники кивнули в ответ.

— Что ж, выйдем и посмотрим, — вывел меня директор под локоток из здания гостиницы на травку газона. — Ага, в небе ярко звёздочка сияет.

— Венера? — тупо спросил я, потому что совсем не разбираюсь в карте звёздного неба.

— Ага, почти что античная богиня вечной юности.

Мне было неприятно стоять с начальником, нагло выбросившим меня на улицу, но тот настойчиво держал меня под руку железными пальцам.

* * *

Ни с того ни с сего поднялся ветер, налетела чёрная туча, застучали по крыше и плиткам дорожки редкие, но крупные градины. Мой бывший начальник всё ещё не отпускал моего локтя. Я не смог даже спрятаться от града под козырьком над входом в гостиницу.

— Это не надолго. Заряд сейчас пролетит и всё закончится.

Молния ударила в дуб над гостиницей и расщепила ствол. Гнездо чёрного аиста разметало ветром. Погасло уличное освещение, свет пропал и в окнах гостиницы. Ветром снесло за речку стаю воронов с филином, а летучих мышей словно размазало в непроглядной темноте.

Последние удары молнии дружно пронзили воздух до самой земли ломаными линиями. В последних отблесках атмосферного разряда лицо шефа изменилось. Передо мной теперь бстоял гладко выбритый человек средних лет с благородной сединой на висках.

— Дядя Феликс? Вы!!!

— Догадался, наконец. А всё сомневался.

— Прошло почти сорок лет, а вы всё тот же. Я-то сам уже давно старик на пенсии.

— Что такое сорок лет обречённому на вечность?

Я вырвал локоть из его цепких пальцев.

— Почему вы меня уволили? Я не сделал ни одного косяка, ни одной промашки, у меня ни одного опоздания или нарушения дисциплины.

— Прости, иначе поступить не мог. Таковы наши правила — наказывать рублём и увольнять лучших из лучших. Принцип отрицательного отбора. На том мой мир стоит — карать самых умелых, старательных и изобретательных.

— Зачем увольнять самых трудолюбивых, талантливых и умелых?

— Отрицательный отбор оставит вам самых безруких неумех, неграмотных дебилов и бездельников.

— Но вы так приведёте наш мир к гибели.

— А разве это не входит в моё предназначение? Я призван крушить, перестраивать и уничтожать.

— Понятно, в нашем наилучшем из миров после вашей перестройки, дядя Феликс, первооткрыватели, изобретатели и светила медицины по помойкам роются.

— Что поделать... Эпоху просвещения и научных открытий я закрыл. Впереди у вас непроглядная темнота безграмотности — достаточно прочитать строчку рекламы и расписаться в долговых обязательствах перед банком. Забыл из уроков истории, как первооткрывателей сжигали на кострах? Бормотание знахаря вместо научного лечения, заговоры, магические заклинания — простой люд ждёт знахарское шарлатанство. А насчёт светил медицины я не согласен — они процветают.

— Вы имеет в виду, что фармацевтические концерны наживаются на липовых лекарствах? Сначала по всем телепрограммам прут передачи о вкусной и здоровой пище. Затем катится колесо рекламы лекарственных средств от ожирения и заболеваний желудочно-кишечного тракта. И снова реклама обжорства, как по замкнутому кольцу.

— Бизнес, мой милый. Финансовые реки должны течь непрерывно, чтобы вертеть чёртову мельницу банковского капитала. Всё по моим правилам. Жить можно и без банков, но банкиры — мои прислужники. Я им покровительствую. Только они способны держать быдло за горло, а не армия и полиция. Власть банков — моя власть над этим миром.

— Ваш отрицательный отбор приведёт и к вырождению элиты.

— То, что мне и нужно. Нынешние правители с трудом подбирают слова и едва читают заготовленные им спичи.

— Многие страны вымрут.

— Вымирать будете не странами, а целыми континентами. Не все подряд, а избирательно, как я намечу.

— Дядя Феликс, ты сам сатана во плоти?

— Ты мне льстишь, милок. Я поставлен 'смотрящим' выражаясь уголовным жаргоном, который я навязал вашему телевидению. Я даже не Яхве, не Элохим, не Адонай, но и не низкий Молох, а просто демон средней величины, правда, не из последних. Хотя под смертоносный взор Денницы пока что не допущен по рангу.

— Вы превращаете нашу жизнь в сущий ад!

— Ну ты и брякнул, не подумавши. Ад вас ждёт впереди. Я тебя предупреждал: хочешь остаться чистым — работай на угле. Не хочешь блукать в потёмках, спускайся в угольную шахту. И вообще держись подальше от места, куда заходит ясно солнышко. Тебя всё тянуло куда бы позападнее, а на Западе встаёт моё чёрное солнце, невидимое для вас.

— Запад всё равно поглотил весь мир.

— Не весь. Индией, Ираном и Китаем подавится. У Русской земли тоже здоровое пищеварение. Она переваривает все чуждые ей новшества.

— Это о чём?

— Всё о том же. Русские стали зваться русскими после того, как ваших словен-словян захватила Рюрикова языческая вооружённая русь с Запада. Рюриковичи стёрли память обо всём былом, что было у ваших предков до прихода-призвания Рюрика с дружиной из земель нынешней Восточной Германии. Заставили вас жить по прописям 'Повести временных лет'. Рюриковичи до последнего чурались глубинного русского народа, подчёркивая свою особость от русского народа, аристократия. Но Русская земля их преспокойненько переварила, обрядив варварских язычников в звериных шкурах в исконно восточные кафтаны с золотым шитьём и горлатные шапки бояр.

— При чём тут пищеварение?

— А при том, милый мой племяш двоюродный, что на пять веков позже из восточногерманских же земель на Западную Русь пришли прарусские литвины-язычники, которых тевтоны согнали с родных мест. Гедиминовичи и ольговичи из Вильни замахивались даже на Москву, но вы и их переварили. Иван Грозный уже был наполовину литвин по матери.

— Но литовцы и по сей день живут на своей земле, дядя Феликс.

— Они не литвины, а жмудины-жемойты. Малый народ нагло присвоил именование великого народа. Такое часто бывает. Румыны ведь совсем не древние римляне, хотя величают себя романцами-римлянами. После вырождения рюриковичей по смерти последнего царя Феодора Русскую земли облепили немцы при Романовых. Полупереваренные цари-немцы рядились в древнерусское облачение и старательно играли в древлеправославных русаков. Они весьма преуспели во вранье про русских. Немцы при Романовых сляпали-стяпали вам историческую науку. Первым делом перекрестили праруса Рюрика в норманна, потом придумали Монгольское иго. Огласили русских помесью с монголами, финнами и татарами, ублюдками-байстрюками, человеками третьего сорта. Немцы вообще мастера записывать чужие народы в разряд неполноценных.

— Царей-немцев расстреляли революционеры 1917 года. И растоптали память о них.

— Революционеров 1917 года Русская земля тоже успешно переварила. Через семь десятков лет их потомки вовремя словчили, развалили великую страну, чтобы поживиться народными богатствами, которые русские копили веками. Следующие последыши, транснационалы-многонационалы, пришли им на смену. Старательно взрастили в этническом инкубаторе четырнадцать стран-лимитрофов, непримиримых врагов русской земли. Те первым делом у себя подавили или выдавили русских, и расселись цепными псами по границам России. Ваши правители щедро одаривают туземных царьков деньгами и всячески опекают за то, что эти пастушьи псы умело держат русских в загоне внутри и вне России.

— Глупость какая-то! Зачем русским заботливо пестовать вражат?

— Нынешние якобы русские транснационалы боятся русского народа не меньше, чем их опасались рюриковичи, литвины-гедиминовичи и цари-немцы. Им нужны подельники и наёмники для подавления любого недовольства русских. А желающие резать глотки русским всегда найдутся.

* * *

Я глянул на небо. Непонятная Венера разрасталась до невероятных размеров.

— Не бойся, это не рождественская звезда. Второго пришествия Христа не жди.

— Это не звезда, а ракета, дядя Феликс. Она летит к нам. И всё время увеличивается!

Дядя Феликс довольно хмыкнул:

— Ты прав — это ракета, но сигнальная ракета. Она показывает, что моё время на подходе. Пора мне в мой штаб, чтобы оттуда руководить плановой ликвидацией кого следует. Завтра же сваливай с детьми и внуками в Прокопьевск, пока не поздно. Неделька на сборы у тебя всё же есть. Успеешь.

— Кстати, а как поживает моя тётя и ваша приёмная дочка? Я студентом боялся, что вы задумали поженить нас.

— Зря боялся. Это не дочка, а ассистентка из нашей же нечисти. У нечистиков детей не бывает. Мы бесплодны. Да я бы тебе и не позволил бы жениться на чертовке. Ты мне всегда нравился. А тётка твоя померла молодой.

— Приёмная дочка хорошо устроилась?

— Да ты слышал о ней. Она ведёт растлевающие передачи на ТВ для девочек. Такая вся из себя милашка с мелкими кудряшками.

— Неужто Сонора Скабронски? Так она ж совсем молодая.

— Бесовки не старятся

— Ну-ну, теледива, светская львица, законодательница мод и звезда гламура. Пример для подражания и предмет обожания для всех школьниц.

— Совращать малолеток — её призвание, что тут поделаешь.

— Говорят, она обольстила многих российских политиков!

— На то она и создана, милый мой, чтобы совращать всех подряд, от малых деток до старый пердунов.

— Она и есть новая вавилонская блудница?

— Куда ей до неё! Мелкая чертовка, хотя и с замашками дьяволицы... Но мы отвлеклись. Убегай в Прокопьевск, пока не поздно.

— Ядерная война? Нашествие инопланетян?

— Простой принцип домино — одна за другой по планете прокатятся техногенные катастрофы. Захлопнутся ловушки.

— А что за ловушки?

— Всякие и разные. Например, большие города. Мегаполис — это ловушка без выхода. Самая надёжная мышеловка. Рано или поздно я вас погребу под обломками городов, как похоронил Вавилон, Рим и города древних латиноамериканских цивилизаций.

— Майя и ацтеков?

— Хо! Это уже поздние наросты на старых язвах. В Перу и Боливии существовали некогда такие цивилизации, что вам и не снились никогда их достижения.

— Почему мы о них не знаем?

— Я их плотненько закрыл. Они познали слишком многое. То, о чём людям и не следует знать.

— Каким образом закрыл, дядя Феликс? С неба пали огонь и сера? Или ядерный взрыв до полной витрификации, когда земля превращается в стекло.

— Не фантазируй. Чем сложнее инфраструктура общества, тем жизнь человеческая уязвимей. На юге переморить людей проще простого — останови водоснабжение и очистку питьевой воды. Чума придёт на следующий день на парочку с холерой. На севере — отключи многоэтажки от отопления и электричества. Половина населения вымерзнет зимой, другая половина подохнет летом от кишечных инфекций без воды и фекальной канализации. Я очищу планету от человеческой раковой опухоли. На полтыщи лет обеспечу безопасность Вселенной и подниму свой подупавший рейтинг.

— Что ж нас ждёт?

— Выживших счастливчиков ждёт жизнь в норах по берегам рек и ручьёв, где есть питьевая вода.

— Палеолит? Первобытнообщинный строй?

— Все гораздо хуже и гаже. Потеря связной речи и трудовых навыков. Животное существование до момента окончательно разрыва планеты силами внешнего гравитационного воздействия под багровеющим Солнцем. Но это конечные планы Преапокалипсиса. Пока я ограничусь локальной профилактикой. Кроме евроамериканцев, у меня три клиента на очереди — Россия, Индия и Китай. Но все они — ваньки-встаньки.

— Это как понять?

— Я уже несколько раз опускал Китай и Русь на дно, а они поднимаются снова. С Индией так вообще пять раз мучился, это тебе не Вавилон, Карфаген или Рим, которых можно было одним ударом прихлопнуть.

— Дядя Феликс, скажи честно, зачем вы это делаете?

— Из шкурного интереса. Планета ваша по праву принадлежит мне. Я тут безраздельный властитель.

— У вас есть перебежчики, ну сторонники из наших людей?

— Сколько угодно. Это спецконтингент моей гостиницы. У вас добровольно прислуживает нечисти почти каждый второй.

— Так почти все христиане, мусульмане или иудеи. Верят во Всевышнего.

— Нет у вас веры больше. Люди остервенело тянутся к нечистой силе своими слабыми и грязными ручонками через гороскопы и экстрасенсов.

— Когда же придёт конец?

— Когда все откажутся от Откровения и совратятся даже святые. Но я не допущу полного конца всем. Иначе планету проклянёт и уничтожит Всевышний, а мне пока нужна эта планета, чтобы превратить её во вместилище воплощённого зла. Не бойся, я не сотру с лица земли весь род людской. Мне достаточно неустойчивого равновесия между добром и злом.

— Качели?

— Маятник. Смены тёмных и светлых эпох. Игра без выигрыша, какая у вас идёт миллионы лет.

— Дядя Феликс, современной цивилизации от силы двенадцать тысяч лет!

— Это ты той бабушке расскажи, какая семечками на остановке торгует. Миллион лет назад иномирные разумные цивилизации дружно аннигилировали окружающие галактики, чтобы создать зону отчуждения от вашего вместилища зла, а вас опустили в первобытную дикость каменного века без членораздельной речи. С этой точки вы и ведёте отсчёт истории современной цивилизации. Ваша Солнечная система окружена зоной отчуждения на миллионы световых лет.

— За что же?

— Вы осточертели разумным существам во всей Вселенной своим жлобством, насилием, страстью к захвату чужого пространства и имущества, извращённым наслаждениям. Вы упиваетесь торжеством успешного над бездомным, бесправным и голодным,

— Неужто инопланетяне без греха?

— Представь себе, первородный грех был только у землян.

— Праматерь Ева захотела и залетела?

— Оставь женщину в покое. Она творит чудо — рожает и поднимает на ноги детей. Вы заключили завет напрямую с Властителем Тьмы. Подспудно служите и поклоняетесь злым силам. Человек должен служить только Богу, а вы тянетесь в пекло, как лягушка сама лезет в пасть к ужу.

— Не всех дурманит неограниченная власть. Я против любого угнетения.

— Любое общество угнетательское, мой дорогой. Даже самое человечное угнетает уголовников, рвачей и ловкачей. В государстве, живущем зверским обычаем, они бы стали князьями, президентами, депутатами, миллиардерами. А им в гуманном обществе с детства твердили в школе, что они двоечники, тупицы и неумехи — один путь в дворники. А Карл Великий, Тамерлан и ещё много великих завоевателей были неграмотными, да умудрились завоевать полмира.

— Александр Македонский был учеником древнегреческого мыслителя Аристотеля. Весьма образованный юноша.

— За что и погиб юным. Великий правитель должен быть недоучкой и неудачником в мирной жизни. На гребне волны слепого случая он приходит к власти. Человечность отвратна слишком опасно для многих. Маньяки, садисты, ворюги, жулики и людоеды в таком обществе очутятся за решёткой. Это тоже угнетение. Так ты против любого угнетения?