Хозяин серых мотыльков

— Ты мне поможешь?

— Себе. Хочу взглянуть на мир, откуда ты родом.

С ума сойти! Привести мага домой. Это хорошо или плохо? Впрочем, главное, вернуться, а там разберусь.

Мыслящий хаос. Да, это я.

Вздохнула. Говорить больше не хотелось. Святозар продолжал внимательно изучать меня. Отвела глаза в сторону. Пригляделась к крылатым созданиям. Протянула руку. На пальцы тут же уселись два мотылька и разложили крылышки. Поднесла кисть поближе к лицу, рассматривая занятные создания. Перламутровые. Не замечала никогда. Может, не разглядывала, а может, это просто здесь они такие. Осторожно дунула, заставляя взлететь. Мотыльки послушались, присоединившись к своим собратьям. Подняла взгляд на ведьмака. Теперь прозрачные глаза все так же не отрываясь следили за мной.

Святозар протянул руки и подхватил меня за талию.

— Упадешь.

Я опустила голову вниз. И правда. Бабочки расступились. Он стоит на земле. Послушно выполнила просьбу (или приказ?). Босые ноги коснулись мягкой травы. Серое облако взмыло вверх, открыв нам обзор. Я тихо вздохнула. А вот и городской парк. Замечательно. Огляделась. Только где ж стадион? Нет. Консерватория, вон она, со своими жутковатыми горгульями и кованый черный забор с узорами по периметру парка. Интересно, мне казалось он выше. Разве нет? И почему вокруг ни души? Вечер. Самое прогулочное время.

Святозар потянул меня за руку. Пошла, глядя под ноги на наличие камней, стекла, ну или, вообще, всяческих неприятностей. На удивление обнаженным ступням не грозило ничто из перечисленного. Слишком чисто. Успокоившись, продолжила с любопытством подмечать отличия двух городов. Из-за деревьев послышался звук многих голосов. А вот и люди.

— Не думаю, дорогая, — констатировало сознание. Полностью с ним согласилась. Пестрая толпа, представшая взору, явно не относилась к человеческой.

Люди не способны парить по воздуху, окружать себя разноцветными бабочками, птицами и летающими огоньками. При нашем приближении гул, что царил вокруг, стих. Все, точно так же как и люди днем на набережной, склонили голову перед ведьмаком и принялись внимательно изучать меня. Я затаила дыхание. Появилось стойкое желание скрыться, исчезнуть от любопытных взглядов. И чего надо? Обернулась к Святозару. Он улыбнулся мне и снова потянул за собой сквозь расступающуюся волнами толпу.

Мгновение спустя моим глазам предстало жуткое видение. Посреди открытой асфальтированной площадки возвышались три огромных кострища с бревнами посредине. Это еще что за радость такая? В душе ураганом поднялось нехорошее предчувствие. И так плохо от всеобщего внимания. Покосилась на свою публику. В паре метров две ярко-рыжие девушки о чем-то шептались, косясь в сторону меня и Святозара. Протяжно вздохнула, подумала, прижалась поближе к своему ведьмаку. Так как-то надежнее что ли.

Над головой промелькнула тень. Задрала голову вверх. К нам с соответствующим звуковым сопровождением приближался рой пчел. Взвизгнула, спряталась за Святозара.

— Тихо, чудо, — успокаивающе шепнул он. — Они ручные. Это Изяслав.

Ого! У них тут все имена вот такие, старенькие?

Рой остановился прямо перед нами, расступился, всеобщему взору предстал черный кудрявый парень лет так восемнадцати. Одна прядь в густой непослушной шевелюре выкрашена в ярко-желтый. Весь в черном, на ногах кеды. Только привлекли меня не обувь, не молодость, не пчелы и даже не красочная прядь в волосах, меня поразили глаза. Эти глаза я запомнила надолго. Догадка пришла до того, как юный гость поприветствовал нас.

— Привет, пап! Это кто? — прозрачные отцовские омуты холодно осмотрели меня. — Я думал ты не увлекаешься охотой.

Так. Пора вступать. Видала я таких хамов у себя курсе на втором!

— Я сама пристала, — вежливо улыбнулась, кивнула. — Даша.

Две темные головы повернулись в мою сторону.

— Изяслав, — удивленно представился хозяин пчел.

Ага! Не ожидали? Как ж похожи-то, а! С ума сойти. Он сам себя клонировал что ли? Хотя, нет. Губы не те и нос. А сколько ему лет, если сын такой здоровый? Не мысли — хаос. Что ж такое! Стресс что ли сказывается? Надо сосредоточиться. Сосредоточилась. Получилось.

— И что Даша — не твоя добыча? — парень хитро прищурился, оглядел меня уже придирчиво. Появилось желание треснуть увесистый подзатыльник.

— Тебя не касается, — твердо, ласково произнес мужчина.

— Не касается, так не касается, — пожал плечами сынок. — Я пошел.

— Изяслав, — начал мой хозяин, — думаю...

Парень поджал губы, сверкнул совсем белым льдом глаз. (Ух, а вот так действительно страшно.)

— Пап, это только мое решение, — голос тихий твердый. Вздохнула. Тяжко придется.

Они не ладят что ли? Плохо, если так. Оказаться меж двух обычных мужиков не есть гут, а тут два таких монстра.

Святозар сверкнул теми же глазами. Я инстинктивно отшатнулась. У него получилось еще более жутко, чем у сына.

— Не только. Ты на год младше условленного возраста.

— Я тебя раньше не спрашивал и теперь мнением не интересуюсь. Это понятно? Меня взяли. Разговор окончен, — человек с желтой челкой развернулся на сто восемьдесят и исчез в облаке пчел, тут же понесших его куда-то в деревья за кострищи.

Ого! Поговори я так со своей мамой в восемнадцать лет, да она б мне по чайничку настучала и свисток на уши натянула. Осторожно покосилась на профиль Святозара. Светлые глаза поймали мои, посинели, он засмеялся.

— Чудо, не смотри так. Никто тебя ни есть, ни делить не собирается.

Я даже обиделась.

— При чем тут я? Просто ничего не поняла ни до этого, ни теперь. Хоть бы объяснил что ли, предупредил.

— Зачем? — пожал плечами хозяин мотыльков. — Сама все увидишь. Изяслав справится. Я в нем уверен.

О! Да! Железная логика, блин. Ну и чего за представление? Сердито фыркнула, скрестила руки на груди и уставилась на среднюю стопку веток, заставив себя не шевелиться, не вздрагивать каждый раз, когда кто-то близко шептал слова 'добыча' и 'Святозар' и не обращать внимания на теплую руку ведьмака, лежащую на моей талии. Выполнять последний пункт было сложнее всего.

Сколько времени я так простояла, стойко делая вид крайней степени пофигизма, не знаю, но толпа позади вдруг затихла. Я оторвалась от поиска трещин на идеальном асфальте и огляделась. Нелюди окружили поляну кольцом. Сверху раздался не слишком приятный треск. Задрала голову. Прямо перед нами, на расстоянии всего пары метров, опустилось облако стрекоз. Насекомые рассеялись, исчезнув в ночном небе и оставляя после себя высокого смуглого мужчину и два огромных барабана. Наверное, у таких есть особое название, я его не знала.

Мужчина вежливо поклонился в четыре стороны и из складок длинного плаща жестом фокусника вытянул два увесистых уже горящих факела. Я непроизвольно прижалась ближе к Святозару. Представление, меж тем, перешло уже все мои границы из ряда вон, ибо этими самыми факелами хозяин стрекоз вдруг начал размеренно бить по своим впечатляющим размерами инструментам.

По толпе прошел шепот. Глаза зацепили нечто белое в небе. 'Бабочки-капустницы', — злая мысль пришла сама собой. Отогнала ее подальше, взглянула вверх...

Дальнейшие события до сих пор кажутся мне дурацким неправильным жутким сном. Никаких бабочек. Это точно. Белым пятном оказались трое парней в белых широких рубахах и того же цвета штанах. Босые. Они взмыли над толпой и опустились к столбам, вкруг которых были сложены кострища. За спиной каждого маячил темный силуэт пожилого мужчины в рясе.

Мой несчастный рот непроизвольно открылся, реагируя на ожившую в уме жутковатую догадку. Разве такое возможно? Спустя мгновение я поняла, что возможно и еще как возможно.

Ребят привязали к столбам. И ладно веревками. Нет. Веревок уродливым мужичкам было мало. Поверх тонкие тела оплели цепями. Все это время звучал мерный барабанный ритм. Черные рясы взмыли в ночное небо. Я потеряла их из виду. Зато от общей толпы отделилась женщина, мерно, мне показалось слишком помпезно прошествовала к хозяину стрекоз и забрала у него один из факелов. Стало трудно дышать. Мальчишка, прикованный к центральному столбу, поднял голову, до того опущенную вниз. В тусклом свете мелькнула желтая прядь и на нас со Святозаром уставились ледяные прозрачные глаза. Я взвизгнула, вырвалась и, особо ни о чем не думая, помчалась вперед, поскольку помпезная женщина почти поднесла горящий факел к сухому хворосту ровно под столбом Изяслава. Подлетела, рванула на себя опасный предмет. Факирша-неудачница оторопело вытаращилась на меня.

— Ты что ж творишь-то? — зачем-то проорала я на всю площадь. Глаза ее загорелись злобой и засветились. Не в переносном смысле, а в прямом. Вот так прямо взяли и засветились. Краем сознания поняла, что передо мной снова не человек, и вполне вероятно мне сейчас не поздоровится, а потому самозащита приветствуется. Наврежу и ладно. Спишу на состояние аффекта. Размахнулась и с воинственным кличем опустила тяжелый факел на нечеловеческий лоб. Не получилось. Помешали. Чьи-то крепкие руки схватили меня за запястья, потянули назад, отобрали факел, кинули его обратно женщине. Мою персону же поволокли на место в затихшую толпу. Я принялась отчаянно брыкаться. Помру, ну и хрен с ним, а мальчишек спалить не дам! Средневековье нашли себе, уроды.

— Тихо ты, чудо. Да что ж такое! Ну, хоть сделай вид, что мне послушна!

— Святозар! — подпрыгнула я, оборачиваясь. — Вы что делаете? Там же дети! Там твой сын!

— Тихо! — он с силой обнял меня, заставляя не брыкаться, склонился к уху, зашептал. — Так и надо. Иначе ведьмаком не станешь.

— Что? — просипела я. Он не ответил. Только синие глаза умоляюще, ласково смотрели на меня. Впервые за все время. Я поверила, затихла. Вновь перевела взгляд на асфальтированную площадку, где уже занимались три костра. Дышать расхотелось на корню. Я нашла пальцы Святозара и сжала их. Так казалось надежнее. Жила уверенность, что он знает, что делает. Однако с каждым мгновением она становилась все слабее и слабее.

Огонь быстро занялся и подобрался к босым ступням, одежде, волосам. Я уже не видела боковых детей. Отчего-то у меня никак не выходило оторвать взгляд от прозрачных спокойных глаз Изяслава. Его губы равномерно шевелились, произнося некие, одному ему известные, слова. Желтая прядь давно сгорела, обгорела и кожа. Меня затошнило. На лицо легла ладонь, закрыв мне обзор.

— Чудо, с ними все хорошо.

Я прерывисто протяжно вздохнула. Почувствовала как из уголка правого глаза скатилась слеза, за ней еще одна.

— Что это с ней?

6

Ну ладно, вот теперь мне действительно стало плохо. Поскольку последний вопрос точно задал Изяслав.

— Вы смерти моей хотите, да? — жалобно пропищала я.

— Почему? — одновременно поинтересовались мужчины.

Я оторвала ладонь хозяина мотыльков от лица, взглянула на живого, целого, здорового, а главное, абсолютно довольного собой хозяина пчел, затем на уже пустые горящие костры за его спиной, голова закружилась, ноги подогнулись, и я благополучно осела бы на пол, если б меня не подхватили две пары рук. Услышала знакомый шорох серых крылышек.

— Ты домой?

— Да.

— Я с тобой.

— У тебя праздник. Такое нельзя пропустить.

— Плевать. Все что я хотел, я сделал. Остальное меня не касается.

— А молодые ведьмы?

— Пап, к твоему сведению, я перепробовал всех. Ни одна не годится мне. Наскучили. Все как одна. Хочу что особенное.

У ослабшей от нервного срыва меня снова появилось желание отвесить подзатыльник. Всех перепробовал он! Это нормально, да? Ему сколько лет?

— Так что, лечу с тобой. Меня люди еще ни разу спасти не пытались. Ну и хочу, само собой узнать из какого она мира, раз не знает о посвящении.

Святозар пробубнил нечто нечленораздельное, тело обрело невесомость. Мы полетели. Виска коснулось теплое дыхание.

— Даша, ты в сознании, я знаю

— Рада, что знаешь, — тихо пролепетала я, с трудом разжимая зубы. Сарказм не прокатил.

— Я не могу тебе помочь, моя магия на тебя не действует, — в голосе промелькнули отчаяние и злость. Я тоже рассердилась. Приоткрыла глаза.

— Вот знаешь, предупредил бы, ничего б не было. И мне валерьянки будет вполне достаточно. Плюс хорошая горячая ванна.

Я поерзала, поудобнее устраиваясь на его руках.

— Чудо нахальное.

Он уже это говорил. А я, между прочим, не нахальная. Я, между прочим, очень даже нормальная. Это они тут все больные. Дурдом на ножках! Ай, как ж плохо-то. Голова не соображает совсем.

Спины коснулась мягкая поверхность. Хотя, нет, не так. Спина коснулась мягкой поверхности.

— С твоими перелетами я начала плохо ориентироваться в пространстве.

Святозар хмыкнул.

— Я хочу тебя, чудо, — хрипловато прошептал он.

Слабость отступила на задний план, открыла глаза. Синие, почти черные глаза ведьмака жадно изучали меня в холодном ярком лунном свете, проникающим из окна в его спальню.

— А где Изяслав? — зачем-то спросила я, пытаясь унять бешено стучащее сердце и собраться с мыслями.

Синеву сменил прозрачный лед. Мужчина склонился ниже.

— Так ты поэтому его спасать решила?

Испуганно замотала головой. Потом сообразила, кажется, только что поняла Святозара без каких либо объяснений. Вот просто так интуитивно догадалась, что он решил, будто мне нужен мальчик. Глупость, однако, совершеннейшая. Страх исчез. На его место пришло возмущение.

— С ума сошел! Он же ребенок!

Бледных губ коснулась улыбка, в глаза вернулась темная синева. Ведьмак осторожно провел пальцами вдоль моего тела. Вздрогнула, под кожей разлилось тепло. Заставила мозг работать, подавляя желание.

— Нет, — твердо отчеканил мужчина. — Сколько можно? Скажи мне, что ты теряешь? — теперь он шептал мне в шею. — Зачем душишь свои эмоции? Я ведь вижу ответ в твоих глазах, в твоем теле.

Я зажмурилась. И в самом деле, отчего? Меня не ждет мужчина дома. Я не влюблена. Опыта в сексе толком никакого, зато желаний масса. Ответ обнаружился быстро. Страх. Да, да. Он, родимый. Годы вбиваемый в голову страх, именуемый родителями, бабушками и тетушками 'порядочность'. Ежели мужчина не подарил красивый веничек и коробки конфет, ежели ты не убедилась, что он точно так же 'порядочен' со всех сторон, секса — ни-ни! А когда закончился культурно-воспитательный период родителей, начался защитно-братский. Эдак и жизнь мимо пройдет! Я решительно сощурилась.

Святозар, время моих размышлений внимательно пронаблюдавший за мной, улыбнулся.

— Нет, чудо. Так не пойдет.

— Как? — не поняла я. Ведьмак только качнул головой, лег рядом, развернул к себе спиной, прижал к теплому сильному телу. Я протяжно вздохнула. Странное, необычное, удивительно приятное ощущение разлилось по телу.

— Хочешь спать? — вопрос прозвучал ласково, еле слышно.

— Нет, — точно так же ответила я.

— Все еще плохо?

— Нет, — с удивлением поняла, что говорю правду.

— Хорошо.

В комнате воцарилась тишина, только через раскрытое окно проникали звуки ночной степи.

— Святозар, — позвала я, устроив голову на его согнутом локте поудобнее.