История железного лорда

Трен от возбуждения не мог устоять на месте, постоянно поглядывая то на брата, то на молодого наместника. Ксен провел двумя ладонями по лысине так, что на лбу на мгновение разгладились морщины, и снова схватившись за пояс произнес:

— Идет!

О шайке, новые телохранители знали мало. Иногда главарь, покойный оратор с копьем, предлагал им поучаствовать в разбое на дороге, но в этот раз, пожадничав и не желая делить добычу, он утаил, что собирается напасть на наместника.

Следующие три ночи путники проводили под открытым небом. Чем ближе они подъезжали к Цвергбергу, тем угрюмее становился Драйк. Держа копье наготове, он то и дело беспокойно озирался по сторонам, как будто что-то чувствовал. Братья выглядели спокойными, но были на чеку, ни один шорох не оставался без их внимания. Старый Рибо ворчал чаще обычного, но так что его почти никто не слышал и лишь Гайрон со Слаем, увлеченные бесконечными беседами чувствовали себя легко и свободно. Но к концу четвертого дня, перед тем как дорога пошла в гору, вечная улыбка советника испарилась, он стал сосредоточенным и неразговорчивым. Рибо притих, а Драйк задергался так, как будто его седло усеяно иголками.

Подъем закончился у пограничного столба старого образца, стоявшего по правую сторону дороги. Было похоже, что он здесь с тех времен, когда Галат был самой крайней южной провинцией. Высокий столб, сохранивший на себе следы красной и белой красок увенчанный символом императорской власти. На самой верхушки величественно красовался круг, поделенный на две части. Слева раскрытая правая ладонь, символизирующая руку императора, обращенную к своим подданным, справа сжатый кулак символ непобедимых легионов.

Проезжая мимо столба Гайрон услышал протяжный скрип, как будто затрещала тяжелая ветвь огромного старого дерева. Он посмотрел на застывших в седлах спутников, которые тоже это слышали.

Братья не подали вида, что это как-то их взволновало.

— Не к добру это,— проворчал старый Рибо.

— Не к добру,— эхом отозвался угрюмый Драйк.

Наместник молча глянул на советника, зачарованно разглядывающего столб.

— Что такое?— спросил Гайрон.

— Нет, ничего,— рассеяно ответил Слай.

Прохвост еще несколько раз оглянулся на столб. Сегодня он первый раз не только почувствовал, но и увидел, как выглядит магия. Заклинание было настолько сильным, что он четко рассмотрел сложное сплетение его нитей.

Проехав еще триста футов, они наткнулись на заросшее травой основание древнего монумента теперь уже с левой стороны дороги. На камне остались только две широкие стопы, в сапогах с плоскими носами.

Слай остановил лошадь и спрыгнул на землю возле камня. Отодвинув траву, он увидел, что на стороне, обращенной к дороге, сохранилась часть надписи на древнем языке.

— Что там?— с интересом спросил Гайрон.

— Надпись на древнем языке,— забираясь обратно в седло, ответил Слай.

— Ты знаешь перевод?— не унимался юноша.

— Там написано "Боги живы, пока мы в них верим"...

Глава 4

Почетный караул

К вечеру пятого дня, в лучах клонящегося к закату солнца, на мгновенье остановившегося передохнуть между заснеженными вершинами, наместник наконец-то увидел вверенные ему императором земли.

Гайрон остановил коня, сосредоточенно созерцая открывшуюся перед ним картину. Его спутники остановились рядом, молча взирая на место, где им предстоит провести следующие несколько лет. Будто обнявшиеся сестры три горы полумесяцем обрамляли утопавшую в зелени долину с южной стороны.

Слева, как будто сползая в болота, наклонившись вершиной в сторону гиблых топей расположилась Восточная. В центре, гордо возвышаясь над остальными, тянулся к небу острый пик Непреступной. Справа, вклинившись вытянутым подножием между сочными красками долины и бурым пятном Скверного Леса, пристроилась невысокая, поросшая хвоей Железная.

В том месте, между плотно прижавшимися друг к другу Восточной и Нереступной стремительным потоком спускалась Серта, бурная горная река. Извилистое русло, пересекая центр долины, поворачивало на запад и тянулось к Скверному лесу исчезая в негостеприимной чаще.

Чуть левее изгиба реки виднелись серые башни форта, согласно карте находившегося в центре Цвергберга. Гайрон насчитал всего пять, и сосредоточенность сменилась удивлением. Одной не хватало.

— Нужно найти место для лагеря до заката,— нарушил тишину Ксен.

— Что это?

Гайрон указал на возвышение с остатками каменных укреплений, взявшее дорогу в плотные тиски.

— Ларосский вал,— ответил Ксен,— гиблое место, его лучше проехать без остановки.

— Ларос...-задумчиво пробормотал наместник, доставая карту.

Гайрон несколько раз встречал упоминание об этом военачальнике, командовавшем южными легионами при Идане Втором, но про строительство вала там не было ни слова.

— По одной из версий в этой сохранившейся части вала, погребены его павшие защитники,— блеснул знаниями Слай.

— От кого же они защищались?— удивился Гайрон.— Мертвая пустошь за хребтом, Скверный Лес на востоке, бескрайние болота на западе... Согласно хроникам, здесь не было ни одного серьезного сражения, не считаю восстание Галата при Идане третьем...

— В имперских хрониках освещают далеко не все темные уголки истории,— улыбнулся Слай,— Скверный Лес и мертвая пустошь не всегда были тем, чем являются сейчас...

Возле вала лошади занервничали, пришлось пустить их галопом, чтобы поскорее миновать этот участок. Проезжая между нависающими над головой земляными стенами, наместнику показалось, что он на секунду ощутил их тяжесть, навалившуюся на егоплечи. Он мельком подумал о том, что, наверное, именно это чувствуют погребенные в подобных местах люди.

Дорога быстро пробежала вниз по открытой, поросшей невысокой травой местности и скользнула под плотно жмущиеся друг к другу кроны. Сразу стало прохладнее и всадники с неподдельным энтузиазмом завертели головами в поисках подходящего для лагеря места.

— Никогда не заезжал дальше вала...— сказал Ксен, вытягивая шею, будто заметив что-то.

— Дальше по дороге, примерно через пол лиги должен быть трактир,— беззаботно сообщил Слай.

— Откуда ты знаешь?— оглянулся на него Гайрон.

— Об этом писал Антоний Вир,— с невозмутимой улыбкой ответил советник, и устремив взгляд в сгущающиеся сумерки, продекламировал,— Земля на первый взгляд простая и нет в ней ничего выдающегося и интересного, но стоит немного капнуть и на свет появляются крупицы утерянных богатств в прямом и переносном смысле...

— Я слышал о помещенном в архив "блестящем" докладе Антония,— устало перебил Слая наместник,— который, не произвел на ученый совет ни малейшего впечатления. После него эти места объявили бесперспективными в плане исторических исследований.

— Тем не менее,— скучающим тоном продолжил Слай,— благодаря ему мы знаем, что недалеко есть обветшалый трактир...

— Тогда нам следует поспешить,— учтиво предложил Ксен,— темнеет в этих местах быстро.

— Вперед!— воскликнул Гайрон и пришпорил коня.

Перед тем как ночь опустилась на затихший в сумерках лес, шестеро всадников выехали к широкой прогалине. Справа от дороги стояло обветшалый двухэтажный дом. Глубокие трещины, отсутствие черепицы на некоторых участках крыши, заколоченные окна придавали ему заброшенный вид. Но небольшая деревянная конюшня с хорошим запасом сена и маленький загон с полудюжиной овец внутри подсказали, что это место как нельзя лучше подходит для ночлега.

— Рибо, Драйк, позаботьтесь о лошадях,— распорядился Гайрон с радостью, почувствовав под ногами землю, вместо надоевших за день стремян.

Стоило наместнику сделать шаг в сторону плотно прикрытой двери, как она распахнулась, открывая настороженным взглядам путников черную вязкую темноту застывшую внутри дома. Гайрон сделал еще один шаг и уперся в мощную руку Ксена.

— Подожди, господин,— сказал телохранитель,— Давай-ка, мы с Треном сначала проверим, что собою представляют обитатели этого места.

Гайрон кивнул.

Отцепив боевой молот, закрепленный как противовес дорожной сумки, здоровяк удобнее перехватил древко и не спеша пошел к дому.

— Эй, хозяин!— пробасил, Ксен остановившись у двери.

— Давненько у меня не было гостей,— раздался сухой неприятный голос из темноты.

— Зажег бы свечу, что ли!— недовольно пробасил телохранитель.

В тот же миг в углу просторного зала вспыхнул огромный камин, осветив простое убранство трактира и невысокого хозяина, худого как обтянутый кожей скелет. Бледный цвет лица, растрепанные черные волосы и короткая нечесаная борода делали его похожим на свихнувшегося узника подземелья. Этот выразительный образ, представший перед изумленным Ксеном портили только цепкий взгляд глубоко посаженых серых глаз и массивный золотой перстень на безымянном пальце левой руки.

— Колдун!?— воскликнул Трен, стоявший справа от брата.

— Если бы...— проворчал хозяин.— Будь я на стоящим колдуном, давно бы перебрался через Западное море... Там еще ценят настоящее колдовство...

Хозяин оказался не очень радушным. Чтобы накормить внезапно нагрянувшую толпу он зарезал барашка, но цену заломил, как если бы ему пришлось пустить на это дело двух. Старый Рибо ворчал, Драйк недовольно метал взглядом молнии, но деваться было некуда и Гайрон согласился, поддавшись уговорам братьев и довеском со стороны хозяина в виде бесплатного пива, вина и ночлега.

В просторном зале стоял один единственный длинный массивный стол. Гости расселись вокруг него и наслаждались бесплатными напитками в то время как хозяин на удивление быстро освежевал и насадил на вертел молодого ягненка. Стоя в углу возле большого камина он крутил над огнем мясо и все время поглядывал на молот Ксена и меч Гайрона.

— Малый Цверг и Цверг Крушитель снова вместе... Вот это дела...— невнятно бормотал он.

Вино и пиво оказались настолько вкусными и возымели такой чудесный эффект, что уставшие путники еле-еле держали глаза открытыми в ожидании непомерно дорого ужина. Но вот мясо оказалось на столе, к нему нашелся еще не совсем черствый хлеб и корзина свежих овощей.

— Не ел так с того времени, как мы покинули Сарт,— признался Ксем.— Настоящий пир!

— Точно так!— подтвердил брат.

— Деньги растратит, придет зима, вот тогда и попируем как следует...— бормотал Рибо.

Драйк молча жевал, вцепившись одной рукой в зеленый лук, а второй в последний кусок хлеба, как будто завтра наступит голодный год.

Гайрон и Слай сидели напротив друг друга.

Наместник положил в тарелку, начисто обглоданную, кость и взялся за глиняный кубок.

— Ты должен рассказать мне все, что знаешь об этих местах!— заявил он.— Я проштудировал десятки трактатов, перед тем как отправиться суда, но не знаю даже тех немногих вещей, о которых ты говорил.

Гайрону казалось, что улыбка советника уже не сможет стать шире, но он ошибся. Губы Слая растянулись чуть ли не до ушей, когда поднимая кубок с вином, он торжественно произнес:

— Непременно! Именно за это я и получаю теперь свое скромное жалование.

— Не такое уж оно и скромное,— заметил наместник и оба громко рассмеялись, поддавшись действию чудесного напитка.

Закончив смеяться, Слай наклонился надо столом и шепотом сказал:

— Для начала забудь большую часть того, что читал об этом месте. По неизвестной мне причине все сведения о Долине Полумесяца и прилегающих территориях искажены или вовсе обманчивы. Доклад Антония Вира на самом деле был великолепен, но под давлением тайной канцелярии ученый совет запретил предавать его огласке, а самого Антония отправили в ссылку, после того как он начал упираться и настаивать на своем.

— Я думал, Вир вызвался исследовать северные...

Гайрон замолчал и нахмурился, посмотрев на многозначительно кивающего Слая.

— Народ, живший здесь еще до образования империи, назывался Цверги. Они были непревзойденными мастерами в большинстве известных нам ремесел. Цвергская сталь до сих пор ценится выше золота. Цвергстоун их главный оплот расположен на восточном склоне Железной. Город был захвачен и частично разрушен при Идане втором. Что там сейчас происходит, знают лишь боги.

— Кто его разрушил?— разливая вино по кубкам, спросил наместник.

Советник развел руками.

— Я не нашел записей об этом даже в тайном хранилище. Смею предположить, что они хранятся в личном архиве императора. Лишь одно упоминание. Ларос руководил строительством защитного вала, чтобы остановить Врага, разрушившего город Цвергов и двинувшегося в сторону Галата.

— Что еще за враг?— удивился Гайрон.— Откуда он взялся?

— Неизвестно, откуда он взялся и куда пропал,— с грустью ответил Слай,— в доступных записях он упоминается лишь однажды, как "Враг" с большой буквы, без пояснений. Но одно совершенно ясно, его удалось остановить у вала Лароса. Цена была настолько высока, что Ларос отказался от положенного ему триумфа и даже не вернулся в Ид, отправившись на дальнюю западную заставу, сразу после того, как убедился, что Враг больше не опасен.

— Все это очень странно...— допивая вино, пробормотал Гайрон.

Голова наместника приятно кружилась, тело стало почти невесомым, ему вдруг захотелось прилечь прямо на лавке, но он взял себя в руки и поднялся из-за стола. Поблагодарил советника и, пожелав всем приятных прогулок по царству снов, отправился спать.

Едва лучи восходящего солнца заиграли в маслянистых лужах Бескрайних Болот, Рибо растолкал юного господина. Умываясь с удовольствием, Гайрон зачерпывал руками побольше прохладной колодезной воды и бодро плескал ее на лицо. В его движениях чувствовалась легкость, глаза излучали молодость и не один из симптомов похмелья не омрачал ему этого замечательного светлого утра.

Слай, совершавший утреннее омовение неподалеку, с завистью смотрел на полного сил юношу. Советник переборщил с неожиданно оказавшимся великолепным вином и самого пробуждения тяжесть в голове не оставляло его, тело ныло от непривычно долгого путешествия верхом, а душа предательски тянулась к теплой ванне в каком-нибудь уютном домишке Галата.

Старый пройдоха вылил на голову полведра, чувствуя как прохлада проникает глубоко внутрь излечивая винную хворь, и проведя руками по редеющим длинным волосам выжимая из них воду, посмотрел на возвышающиеся вдали горы.

Улыбнувшись, Слай покачал головой. Нет, стареющее тело его не обманет. Он не повернет назад, цель слишком близка. Придется мышцам и суставам подчинится непримиримому духу и дойти до конца, одержав победу над старостью и смертью.

Пока путники седлали лошадей, хозяин трактира попытался продать наместнику десяток овец и Гайрон был уже не против, поддавшись речам о том, что в Цвергберге трудно будет отыскать приличное продовольствие, но бородач заломил за них такую цену, что старый Рибо не выдержал и начал громко и открыто выражать протест молодому господину. В итоге, каждый остался при своем.

Тревога, беспокоившая всадников при подъезде к Ларосскому валу, улетучилась и под воздействием умиротворения, пронизывающего окружающий лес, каждый погрузился в собственные мысли. Прохладный утренний воздух, солнечные лучи, местами находящие лазейку в плотной массе зеленой листвы и беззаботное щебетание прячущихся в ветвях птах, улучшили настроение наместника. Он попытался убедить себя, что пять лет не так уж и много, тем более, что провести их предстоит в таком приятном месте.