Маг поневоле

— В общем, так, Калистрат, — повернулся я к старосте, — До города я дойду без обмана. И отучусь там, как положено. Но и ты смотри. Чтоб родичам моим обиды не было. Или Троими клянусь, как отучусь, в деревню обязательно наведаюсь. И какое-нибудь проклятие на неё наложу.

— Что ты Вельдушка. Простили мы Вилима уже. Чай не чужие! — Замахал руками староста. Особо испуга в его хитрых глазках, я, к своей досаде, не приметил. — Ты лучше скажи, что и, правда, память полностью потерял?

— Ну да, — насторожился я. — Даже имя своё сам не вспомнил. А что?

— Плохо, — посмурнел староста, — Ты же теперь как дитя малое. Ни одни, так другие по пути переймут. И времени нет, тебе всё объяснить. — Калистрат задумчиво почесал бороду и крикнул. — Силантий!

От группы подростков, уныло бредущих за обозом, отделился уже знакомый мне, по обряду, парнишка.

— Что дядька Калистрат?

— Ты это, за Вельдом в дороге присмотри. Ну и обскажи ему всё, — староста покряхтел и добавил. — Послужи обществу в последний раз. А мы в долгу не останемся. Матушке твоей в трудную годину поможем. А к лету и тебе гостинец пришлём.

— Всё сделаю, дядька Калистрат. — Силантий недобро покосился в мою сторону. — Прослежу. Не сомневайся.

— Ну, тогда в путь, — вздохнул староста. — Пусть будут Трое с вами, а Лишний стороной пройдёт. — Калистрат хотел ещё что-то добавить, передумал и махнул рукой. — Идите уже, а то обоз далече ушёл. Догоняйте, пока деревня на виду.

Силантий шустро припустил в сторону ворот. Я побежал следом.

— Вельда! — Окрик остановил меня, когда я почти миновал массивные двухстворчатые ворота, заставив обернуться.

Запыхавшаяся Маришка, впившись клещом в мои штаны, горько заплакала.

— Ты ведь ещё вернёшься Вельда? Ну, когда колдуном станешь. Вернёшься? — Подняла она ко мне своё чумазое личико.

Конечно, маленькая, — у меня на душе чуть потеплело. Хоть кому-то я в этом мире не безразличен.

— Тогда обязательно шрам на груди покажешь, — перешла на деловой тон пигалица. — И свистульку из города мне привези, со шнурочком шёлковым, как у Ганьки!

— Обязательно, — улыбнулся я и, поцеловав свою сестрёнку, заспешим вслед за нетерпеливо оглядывающимся Силантием. Кто знает, может я и вправду, сюда ещё вернусь?

Глава 2

— Седай рядом Вельд. Раздели со мной трапезу. — Гонда, расстелив на траве цветастый обрезок плотной ткани, ловко выкладывал, из заплечного мешка, немудрёную снедь. — Я уже его привычки изучил, — кивнул он в сторону неторопливо вылезавшего из повозки Мефодия. — Не меньше часу своё брюхо набивать будет.

— Спасибо, — не стал чиниться я.

Гонда мне нравился: весёлый, дружелюбный, словоохотливый, он сразу расположил к себе. Мы ещё из деревни толком выйти не успели, а он уже подошёл знакомиться, завязался разговор. Мда.... С остальными спутниками мне так не повезло. Мы уже полдня вместе грязь ногами месим, а я даже имён их не знаю. Упёрлись взглядами в землю, как бараны, рожи кислые сделали и бредут, ни на что не реагируя. Даже от моего "односельчанина" слова не вытянешь: только носом шмыгает, да зыркает на тебя с такой злостью, будто ты у него, в голодную годину, последнюю корку хлеба спёр. А ведь обещал, гад тощий, что про реал местного бытия расскажет. Я, конечно, всё понимаю. Горе у них: жизнь сломали, партбилет отобрали... Стоп. Что-то меня опять куда-то не туда заносит. Но словечко запомню. Обмозгую на досуге. Так о чём я?.. Ну, в общем, плохо всё у них. Но жизнь то продолжается! И руки опускать никак нельзя. Потому что, как бы она тебя не била, всё это временно. И за каждой чёрной полосой, непременно последует светлая. Просто не может быть по-другому в этой жизни. Нет в ней ничего постоянного. Про возниц и охраню, что при обозе состояли и говорить нечего. К ним вообще не подступишься. Я, судя по всему, в их табели о рангах занимал место где-то между говорящей обезьяной и бессловесным козлом. Недаром недошлёпки (как с усмешкой называли местные будущих магов), даже по дороге шли не вместе с обозом, а в шагах в десяти позади, чтобы, значит, с нормальными людьми не мешаться. И о каком диалоге тут, может, идти речь? Нет. Я, конечно, попробовал, в самом начале пути. Информация, в моём положении, просто жизненно необходима. Но хмурый, с длинным уродливым шрамом через всю щёку, воин, выразительно вытянув из-за пояса плеть, довольно доходчиво объяснил, что я должен катиться со своими вопросами к какому-то Лишнему. И если я сейчас же не исчезну с его глаз, то он мне к нему дорогу довольно подробно объяснит. Ну и бог с ними. Не хотят общаться и не надо. У меня Гонда есть! Словно компенсируя угрюмое молчание троих моих собратьев по несчастью, этот юркий, щупленький парнишка в донельзя изодранном мешке, гордо именуемым полушубком, оказался бесценным кладезем информации.

И вот тут-то я понял, что конкретно попал... Магом, значит, хочешь стать? Могущественным, богатым, влиятельным? Повелевать стихиями? Летать на драконах? Горы с лица земли стирать? Мда... Одной губозакатывающей машинки мне, пожалуй, будет мало. Тут их оптом заказывать нужно.

В общем, по порядку. Если верить местной легенде, то этот мир создали два бога: светловолосая Эйра и темноликий Хунгар. Собственно говоря, создали они его между делом, походя, как игрушку для своего новорождённого сына, Йоки. Создали и отдали ему, занявшись другими, более важными, делами в истинных мирах.

Йоки же хоть и являлся богом, но при этом оставался младенцем, со своими капризами и сменой настроений. Он ещё мало что умеет, ещё меньше знает, плохо разбирается, где правда, а где ложь, добро и зло, жестокость и милосердие. Он капризен и непостоянен. Поэтому Пангея и была подвержена постоянным потрясениям.

О первых веках правления Йоки мало что известно. Недаром этот период вошёл в историю Пангеи под названием "Забытые века". Но, судя по всему, жизнь в те времена была опасна и нелегка. Йоки был жесток в своей любознательности и склонен к необдуманным решениям. Создавались и стирались в порошок целые государства, многолетние засухи сменялись смывающими всё, на своем пути, потопами, а вслед схлынувшей воде приходили пожары, сжигая в своём пламени всех, кто не догадался своевременно утонуть. К тому же, рядом с поселениями людей, постоянно появлялись различные чудовища и химеры, созданные богом-младенцем, в его стремлении научится созидать, подобно его родителям.

О том времени ещё известно, что люди строили множество храмов жестокому богу, так как Йоки любил быть в центре внимания и, внимая мольбам, иногда уничтожал созданное им же очередное чудовище. Впрочем, проходило время и на свет появлялось новое.

Но всё было бы не так уж и плохо, если бы не Лишний. Его имени легенды не сохранили. Первый сын Эйры, он стал лишним с приходом Хунгара, был изгнан отчимом и лишён божественной силы. Под этим прозвищем, этот бог и вошёл в историю Пангеи.

Так вот. Лишний нанесённой ему обиды не забыл и решил отомстить. Воспользовавшись тем, что Эйра и Хунгар почти всегда отсутствовали, он сдружился с Йоки, завоевав его доверие. Младенцу, к тому времени, этот мир постепенно наскучил. Он жаждал чего-то нового. Тогда Лишний предложил наделить Пангею частичкой божественной силы, как делали Эйра и Хунгар, в истинных мирах. Мол, будет интересно посмотреть, что из этого получится. Йоки с радостью согласился. Так появилась магия.

Лишний самолично спустившись на Пангею, жадно прильнул к источнику, доступа к которому когда-то лишил его мудрый Хюнгар и начал восстанавливать своё могущество. Людям же, появившаяся магия принесла лишь новые испытания. Они просто не знали, как воспользоваться свалившимся на них с небес подарком.

Зато им сполна воспользовались айхи. Мелкие духи лесов и болот, айхи являлись одной из, череды неудачных, попыток Йоки создать что-то самому. Слабые и беззащитные, айхи веками находились на грани исчезновения, прячась в самых дебрях лесов. Появление магии изменило для них всё. Являясь созданием Йоки, айхи оказались очень восприимчивы, к неожиданно появившимся на планете магическим потокам и быстро достигли в магии большого могущества. И наступил день, когда они решили выйти из своих лесов...

Нет. Как такового, покорения людей не было. Собственно говоря, история даже не помнит ни одного серьёзного сражения между двумя расами. Айхи это было не нужно. Созданные Йоки, лесные духи, и по характеру, были очень похожи на своего творца. Они были как дети. Любопытные и непоседливые, озорные и непредсказуемые, айхи стали настоящим кошмаром для не ожидавших беды людей. Мелкие проказники быстро расселились по городам, сёлам и даже мелким людским деревенькам и там воцарился ад. Никто, ни правитель, ни самый последний нищий калека, униженно клянчивший милостыню у храма Йоки, не был защищён от злых шуток лесного народца. Причем каверзы можно было ожидать в любой момент: во время сна, трапезы, молитвы. Даже в туалет эти твари теперь спокойно сходить не давали и появление дико орущего мужика, выскакивающего на улицу, с голым и сильно обгорелым задом, стало довольно обычным явлением. Как и радостное хихиканье где-то возле самого уха бедолаги.

Наступили страшные времена — Века отчаяния. Сначала люди пытались бороться со свалившейся на их головы бедой. Не было страны, где бы ни предпринимались попытки изгнать айхи прочь. Но как можно бороться с тем, чего просто не видишь? Айхи умели оставаться невидимыми для людей, ловко отводя глаза, и охотно этим умением пользовались. И они были повсюду.

В отчаянии, люди бросились просить защиты у бога. Храмы Йоки были забиты толпами народа, молящего избавить от невидимой напасти. Но Йоки оказался глух к многочисленным молитвам. Проказы духов забавляли младенца, отгоняя скуку прочь.

Люди пытались бежать. Города стремительно пустели, дороги заполнились беженцами. Но в какие бы глухие уголки континента не забивались отчаявшиеся беглецы, следом приходили и айхи. На Пангее воцарился хаос.

Вот тогда Лишний и приступил к реализации второй части своего плана. Коварный бог уже восстановил своё могущество, но всё же опасался бросить вызов Йоки и сойтись с ним в поединке один на один. Ему нужны были союзники. И этими союзниками должны были стать люди. Люди, потерявшие, к тому времени, веру в Йоки и находившиеся на грани отчаяния.

Лишний начал обучать людей магии. По всей Пандее открываются магические школы, пишутся книги, создаются магические кристаллы. Магов-людей становится всё больше, их сила крепнет. Три сотни самых талантливых из них, Лишний берёт к себе в ученики.

Не проходит и века, как айхи были изгнаны из людских поселений, а затем и вовсе покорены, став рабами тех, над кем так долго издевались. Люди вернулись в свои города. Наступила эпоха подлых веков.

Прошло несколько столетий. Казалось, на земле наступил золотой век. Магия резко изменила жизнь людей к лучшему. Собирались богатейшие урожаи, прилавки были завалены товарами, стали безопасными дороги. Постепенно власть на Пангее перешла к совету "Трех сотен асуров", действие которого контролировал лично Лишний. Про Йоки стали забывать. Бог-младенец не сразу это понял. Лишний умело морочил ему голову, заставляя видеть то, что было нужно ему. Но перемены становились слишком значительными: храмы Йоки повсюду закрывались, его имя всё реже вспоминалось в молитвах. К тому времени, когда Йоки прозрел, у Лишнего уже всё было готово, к окончательному захвату власти. Его ученики достигли небывалых высот в магии и уже ненамного уступали по силе богам, люди были преданы новому богу, а источник магии стало невозможно перекрыть. Время пришло. И когда Йоки потребовал вернуть ему власть, Лишний восстал.

О ходе самой войны было почти ничего неизвестно (мой спутник только руками развёл), но, по слухам, век пылающих небес был короток и ужасен. Противоборствующие стороны, не считаясь с возможными последствиями, пустили в ход свои самые мощные заклинания, попутно стирая с лица Пандеи целые страны. В итоге Йоки начал проигрывать. Лишний смог даже нанести серьёзную рану своему сводному брату и изгнать его за пределы этого мира. Но радость его не была долгой. Неожиданно, на зов Йоки откликнулся Хунгар. Тёмный бог, рассвирепев, уничтожил всех сторонников Лишнего, попутно почти стерев с лица земли всё живое и расколов сам континент на несколько частей. Лишний бежал, скрывшись за кромкой этого мира.

Наступил век хаоса. На месте городов лежали выжженные руины. Леса почти полностью выгорели, покрыв землю жирным слоем пепла. Часть континента затопил вышедший из берегов океан. По дорогам бродили жуткие магические создания, пожиравшие саму душу зазевавшегося человека и дикие обезумевшие звери, рвущие на части его плоть. Жалким остаткам людей почти нечего было противопоставить разгулявшемуся хаосу. Попытки воззвать к богам были тщетны. Лишний бежал, Хунгар, изгнав его, вновь куда-то ушёл, а Йоки, закрывшись в своих чертогах, залечивал раны.

— Когда старики об этом вечерами рассказывали, мне просто жутко становилось, — заглядывал Гонда мне в глаза.

Единицы пережили ту эпоху. Забившись в пещеры оставшихся гор, уходя в безжизненные пустыни, притаившись в подземельях опустевших городов, люди выжили... И вынесли с собой ненависть к магам и Лишнему, толкнувшим этот мир на грань гибели.

Вот тогда, на западе Гвендалона (так назывался тот осколок Пангеи, на котором мне посчастливилось очутиться), появился человек, объявивший войну всему магическому. Наступила эпоха возмездия. Проповеди великого Исидора, возложившего всю вину, за постигшие людей беды, на Лишнего и его учеников-асуров, нашли широкий отклик.

— Мы, польстившись на лживые посулы лжебога, отринули из своего сердца богов истинных. — Вещал он, бродя среди отчаявшихся людей. — Мы жадно прильнули к источнику божественной силы, хотя не были достойны этого дара. Более того, некоторые из нас, достигнув большого могущества, возомнили себя равными истинным богам и осмелились восстать против них! И теперь вы смеете роптать на постигшие вас беды?! По заслугам и награда! Великий Хунгар ещё и милосердие проявил, не уничтожив людской род под корень! Он, по доброте своей, дал нам последнюю возможность покаяться и искупить свои преступления перед истинными богами. Вернитесь в лоно истинной веры, пока не поздно! Восстановите храмы Троих, восславьте, в своих молитвах, имена Йоки, Хюнгара и Эйры, отрекитесь от трижды проклятого Лишнего и даров его и наступит день, когда Трое простят нас.

Себя Исидор объявил радетелем истинной веры. Постепенно движение радетелей приобретает огромный размах. Начались гонения: чудом сохранившиеся книги сжигались, магические кристаллы выбрасывались в море, за любое подозрение в причастности к магии, тут же следовала казнь.

— Так им и надо, ушлёпкам магическим, — с жаром добавил Гонда и, осёкшись, прикусил губу.

В общем, искореняли всё магическое долго и добросовестно. Под корень. Даже уцелевшие здания школ сожгли. Исидор провозглашает себя первым "предстоящим" перед Троими. Его власть крепнет. Окрестные правители, скрипя зубами, склоняют головы. Желая распространить свет новой веры, в более отдалённые области Гвендалона, Исидор создаёт орден наставителей, посвятив их деятельность светловолосой Эйре. Сотни фанатиков хлынули во все стороны от Хураки, столицы Исидора, в сопредельные государства. Для более эффективной борьбы с внутренней оппозицией, Исидор создает орден вершителей, объявив их покровителем могучего Хунгара. Государство Исидора стремительно расширяется, его влияние растёт. И наступает день, когда предстоящий объявляет о создании империи Гвендалона, провозгласив себя, её первым императором.