Звоночек 5

— Что же это получается, товарищи? — не поверил я своим ушам. — Получается, горнострелковый корпус на равнине нанёс такие потери танковому корпусу, что Роммель вывел его из боя? По существу, нанёс поражение?

— Там местность, товарищ командующий, не просто равнина, она как стол, — пояснил Кирпонос. — Наши разведдозоры от слияния Тигра и Евфрата своевременно вскрыли подход к Шатт-эль-Арабу танкового корпуса противника ещё 23-го числа. В ночь на 24-е немцы стали переправляться мотомехчастями выше устья Каруна у Басры, видимо, чтобы избежать двойного форсирования ещё и старого русла Каруна ниже соединительного канала. Там, против Абадана, действовала только французская колониальная пехота. Наши разведбаты, уничтожив везде переправы, отошли, дабы избежать разрушения нефтяного терминала. 58-й корпус занимал оборону в 25-километрах от Шат-эль-Араба на широком фронте, 39-я дивизия, уперев левый фланг в Карун, на фронте 25 километров, фланговые дивизии на фронте 40 километров. Войска имели построение в одну нитку, в резерв выделялись только танковая и противотанковая бригады. 24-го немцы атаковали только одной 32-й танковой дивизией, которую они за ночь успели переправить по наведённому понтонному мосту. Ударили параллельно руслу Каруна, примерно в 15 километрах от этой реки. Предполагаю, чтобы исключить возможный артобстрел с фланга. Так как местность абсолютно плоская и при движении техники сразу же поднимется плотная пыль, что усугублялось безветренной погодой, то в колоннах действовать трудно и противник сразу наступал развёрнутым строем на фронте около 4-х километров, выставив бронетехнику вперёд. Наши передовые артиллерийские разведывательные посты, заблаговременно развёрнутые на вышках, позволили открыть подвижный заградительный огонь корпусной артиллерией с предельной дистанции в 20 километров от нашего переднего края, достигший максимума непосредственно перед линией минных полей. Правильно организованный начартом 58-го корпуса заградительный огонь 123 и 450 корпусных артполков воспретил подход мотопехоты на автотранспорте и поддержку артиллерии. В то же время комкор, генерал Петровский, стал выдвигать из глубины на угрожаемое направление танковую и противотанковую бригады, самоходный гаубичный полк. Попутно преследуя цель отвлечь на них немцев. Действительно, позиции стрелков противник не обнаружил вплоть до того, как панцеры стали подрываться на минных полях из кумулятивных мин со штыревыми взрывателями в 400 метрах перед нашим фронтом, что послужило сигналом к открытию огня противотанковой артиллерией. В деле участвовали 909 ГСП и один дивизион 39-го горного артполка, всего 35 орудий 25-76-мм, считая сюда же и 82-мм станковые батальонные гранатомёты. Да ещё две с половиной сотни стволов танковой и противотанковой бригад, которые вели бой из рва в полукилометре позади позиций пехоты. Да корпусная артиллерия непосредственно на направлении удара, считай била полупрямой наводкой с 4-5 километров. 122-мм МЛ-20 даже бронебойными. Стычка вышла совсем короткой. Немцы, понеся тяжёлые потери, сразу же отступили в поднятую ими же пыль, на глубину до полутора-двух километров, где, постоянно подновляя завесу передвижениями отдельных танков и бронеавтомобилей вдоль фронта и на флангах, попытались закрепиться, окопаться и замаскироваться, подтянуть пехоту и артиллерию. В общем, 32-я танковая дивизия немцев, после утреннего погрома до самого вечера более наступательной активности не проявляла. 35-я дивизия противника, переправившаяся в первой половине дня, до того, как морские бомбардировщики разрушили понтонную переправу, попыталась охватить правый фланг 58-го корпуса по пустыне, выдвинув вперёд разведку на бронетехнике для провоцирования нашего заградительного огня, а главные силы передвигались в глубине, вдоль самого берега Шат-эль-Араба. Наши танки и САУ всё это время следовали за ними в десяти километрах в глубине нашего расположения. Отмахав от переправы почти полсотни километров, немцы повернули на северо-восток. Наша артиллерия уже давно перестала вести по их разведке малорезультативный огонь и маневр противник совершил, выйдя из расчётного радиуса поражения уже засечённых наших батарей. 35-я ТД атаковала точно так же, в тевтонском стиле, "свиньёй", прикрывая бронёй пехоту на грузовиках, но в более разреженном построении, на фронте до восьми-десяти километров. Заградогонь по нему могли вести семь 152-мм, одна 203мм, одна 122мм артбатареи и батарея 240-мм миномётов. Действующих стволов получилось побольше, чем при отражении первой атаки, но плотность артогня снизилась. Для компенсации этого фактора начарт 58-го корпуса совершил маневр на угрожаемое направление реактивным дивизионом, который успел дать два залпа "пакетами", счетверёнными РС-ами. Один на полную дальность, второй — прямо перед линией минных полей. Плотности стрелковых и артиллерийских подразделений на фронте 302-й дивизии тоже была пожиже, но отбились и здесь. В общем, в течение дня немцы сумели только преодолеть предполье и выйти на исходные рубежи для правильной атаки. В течение ночи противник подтянул ещё одну, 36-ю танковую дивизию и проделал проходы в минных полях. Но 58-й корпус с наступлением темноты отошёл на тыловую позицию в 20-25 километрах от передовой, а под утро оттянул и разведбаты, имитирующими присутствие наших войск. На рассвете 25-го противник провёл короткую артподготовку и захватил пустые окопы. После чего вновь встал перед необходимостью сближаться по совершенно плоской равнине. Такой фокус генерал-лейтенант Петровский провернул четырежды, отводя также и 301-ю дивизию на левом берегу Каруна. Немцы, со временем, навострились и войска подводить, и минные поля прорывать, и атаковать с ходу более-менее согласовано танками, пехотой и артиллерией, и фланг наш нащупали, и через Карун переправлялись, чтоб по 301-й ударить, но пятую позицию 58-го корпуса уже всерьёз не атаковали. Выдохлись. Если с тем, что пожгли лётчики считать, то уничтожено полторы тысячи танков и САУ, хотя у Роммеля в 12-м танковом корпусе, во всех трёх дивизиях, всего по штату около девятисот. Сейчас бои идут на участке 301-й в пригороде Ахваза со спешенными черкесскими эскадронами Сирийского легиона. И пехота французская делает довольно вялые попытки продвинуться вперёд. Силы же 58-го корпуса истощены, потери в личном составе горнострелковых подразделений составляют до двух пятых от штатной численности. Особенно велики потери в составе противотанковой и дивизионной артиллерии корпуса, которая также была выставлена на прямую наводку, свыше половины орудий разбито или повреждено, потери расчётов сопоставимы. В строю корпуса осталось лишь 12 25мм, 16 82мм безоткатных, 10 45-мм и 34 76мм орудий батальонной, полковой и дивизионной артиллерии. Большие потери также понесла приданная 12-я ПТАБр. Из 98 самоходок в строю осталось 58, но ещё 27 можно отремонтировать, остальные сгорели. Потери в экипажах до трети убитыми и ранеными. 79-я танковая бригада насчитывает 82 Т-34, 26 СУ-34 и 28 тяжёлых БТР. Таким образом потери бригады, на текущий момент, составляют 58 танков, 6 СУ и 4 БТР, из которых 17 танков сгорело, а остальные можно восстановить. Потери в экипажах убитыми и ранеными сравнительно невелики, до десяти процентов штатной численности бригады. Корпусная артиллерия 123-й, 450-й корпусные артполки и 65-й самоходный гаубичный полк понесли незначительные потери в орудиях и в людях. В строю артиллерии корпуса имеются 46 152-мм гаубиц-пушек, 16 203-мм гаубиц и 8 122-мм контрбатарейных пушек, 52 122-мм самоходных гаубицы, двенадцать самоходных 152-мм гаубиц и шесть самоходных 107-мм пушек. Но велики потери во взводах управления и комсоставе самоходного полка, вступавших в прямой бой. Из 34 штатных СУ-5 управления выбито 13, погибло 14 командиров самоходных батарей. В самоходной гаубичной и буксируемой корпусной артиллерии уничтожено контрогнём две СУ-5 и повреждено авиацией две МЛ-20. Артиллерию 58-й корпус, в основном, сохранил и прочно опирается на неё в обороне. Но запасы снарядов в корпусе подходят к концу. По последнему докладу, запас гранат для танковых гранатомётов исчерпан, подкалиберных снарядов к "сорокапяткам" на весь корпус осталось двадцать штук.

— Товарищ генерал-майор, — посмотрел я на Анисимова, — какие приняты меры?

— Среднесуточная потребность 58-го корпуса в продовольствии, боеприпасах, топливе и иных материальных средствах составляет 1200 тонн. К началу войны боеприпасы на складах 58-го корпуса были сосредоточены в объёме 3-х БК. Израсходовано стрелковых патронов всех видов 0,5 БК, снарядов малого калибра 25-37мм 2 БК, миномётных мин и артснарядов 45-76мм 2,5 БК, артснарядов 107-152мм 3 БК, кроме 122мм, коих израсходовано 1,5 БК, 203мм 3 БК, 240-мм мин 2 БК, РС 3 БК. По железной дороге мы можем подавать по одному составу из тридцати 20-тонных вагонов в сутки. Но из-за острой необходимости эвакуации большого количества раненых, поезда снабжения отправляются через сутки, по очереди с санитарными эшелонами. То есть всего по 300 тонн в сутки. Из доставляемых раз в двое суток 600 тонн 160 тонн приходится на продовольствие и медикаменты, поскольку в жарком климате в полевых условиях они не хранятся. С начала боёв за Ахваз тылом фронта скомплектованы и отправлены три тракторные колонны с боеприпасами, ёмкостью по 400 тонн каждая, последняя — сегодня. Первая из колонн прибудет в Ахваз через десять дней, — сказав это, "зампотыл" спокойно, без душевного трепета, посмотрел мне в глаза, где наверняка увидел всю глубину той пропасти, перед которой стоял Иранский фронт.

Хотелось ругаться непристойными словами. Много и долго. Выходит, мы в состоянии снабжать войска на четверть их текущих потребностей! Понятно, мы понесли потери и эти самые потребности сейчас завышены, но главные пожиратели снарядов "в тоннах", корпусные артполки, почти не пострадали! И сидят сейчас вообще без боеприпасов!

— Как же вы снабжали 58-й корпус в мирное время? — вылетело у меня невольно.

— Ясно как, морем из Владивостока, — всё так же невозмутимо ответил Анисимов. — как можно было предположить, что боезапас закончится в считанные дни, а сухое продовольствие сожжёт авиация противника на складах?

— Понятно. Есть соображения, как исправить ситуацию?

— Локомотивов и вагонов больше нет. Во всяком случае, исправных. До войны железная дорога управлялась и обслуживалась, по контракту с правительством Ирана, немцами, которые саботировали, как могли. Парк тракторов и прицепов тоже весь в деле. Остаётся автотранспорт. Но автоколонне фланговое прикрытие не дашь, будут большие потери от басмачей.

— Сколько сможете перебрасывать автотранспортом?

— Тремя наличными фронтовыми автобатами за сутки, если учитывать обратные рейсы, 1800 тонн. Но надо учитывать, что дороги через перевалы допускают движение грузовиков лишь в одном направлении.

— Отлично. Готовьте машины и грузы, — отдал я свой первый "настоящий" приказ в качестве комфронта. — Послезавтра будем отправлять.

— Есть, — коротко отозвался генерал-майор Анисимов, не задавая лишних вопросов.

Михаил Петрович, докладывайте дальше.

— 68-я ГСД, без одного полка, утром прошедшего дня занимала позиции на подходах к городам Керманшах, Сенендедж и Илам. В 11 часов дня пришло радиосообщение из штаба дивизии, что ведут бой с танками противника в первых двух указанных пунктах, после чего связь прервалась.

— Что сделано для восстановления связи? — посмотрел я на начальника связи фронта.

— С наступлением темноты высланы самолёты корпусной эскадрильи с радиостанциями, — отрапортовал полковник Матвеев и добавил. — Возможно, приданная дивизии армейская станция повреждена или уничтожена, а у штатных средств не хватает дальности до нас добить, или рельеф мешает.

— Как выясните положение 68-й и, особенно, найдёте генерала Павлова — докладывать мне немедленно. В любое время! Продолжайте, товарищ генерал-лейтенант.

— 194-я ГСД своими четырьмя полками стоит гарнизонами в городах Тегеран, Кум, Исфахан и Шираз, контролируя разоружённые части шахской армии и охраняя склады интернированного оружия. 19 ГКД в районе Мешхед-Бирдженд наблюдает за афганской границей, 20-я в районе Захедан-Сурек новую пакистанскую. Там обстановка особенно сложная из-за беженцев-мусульман из бывшей Британской Индии. 3-й бронекавалерийский корпус генерал-полковник Павлов приказал двинуть в район Казвин-Зенджан-Решт. С вечера текущих суток корпус находится на марше. В резерве фронта Французский союзный мотострелковый корпус, находится на марше из ТуркВО, к утру должен сосредоточиться на днёвку в Тегеране. Днём стоит очень сильная жара, — извинительным тоном сказал НШ, — гусматики горят.

Ну вот, генерал де Голль нарисовался. Вторая приятная новость за сегодня. Хоть какой-то "жирок". Впрочем, больших надежд на него возлагать не стоит, поскольку корпус этот -только по названию и ради престижа. Чтоб никто и помыслить не мог обозвать де Голля полковником. Это тебе не бригада и не дивизия, где на грани балансируешь. Раз корпус — значит точно генерал-генерал. Только вот, замахнувшись, поначалу, на полноценный танковый, людей смогли набрать на полторы дивизии. В результате получилось нечто вроде нашего бронекавалерийского корпуса. Только вместо пары кавдивизий — бригада из двух мотострелковых полков на автомашинах, да бригада БА-11 с мотострелковым батальоном на БТР-6 в составе, поскольку новых-то танков у нас для французов ещё не было, а старые самим нужны. И обычный наш дивизионный комплект артиллерии, только по названию корпусной. Зато броневики, БТР и автомашины у де Голля самые новейшие, с "зенитными" 76-миллиметровками и колёсами с подкачкой. А не как в 3-м корпусе на гусматиках. Артсистемы, понятно, всё равно не на надувных колёсах и М-10 даже в обычных условиях быстрее 50 километров в час возить запрещено, чтоб скаты не загорелись, но всё же.

— Ещё что то? — подстегнул я начальника штаба.

— Ещё полк НКВД в распоряжении начальника Особого отдела фронта со штабом в Тегеране, да три понтонные роты, всё, что от 1-го танкового осталось, — вздохнул Кирпонос и добавил. — А по авиации доложит генерал-майор Копец.

— Слушаю, товарищ генерал-майор, — дал я ему отмашку.

— Авиация фронта, 19-й авиакорпус в составе 39-ИАД, 42-й и 45-й САД, фронтовой эскадрильи связи и 31-й отдельной корректировочной эскадрилий, 11-й эскадрильи инструментальной разведки, с начала боевых действий нацеливалась командующим фронтом на поддержку 58-го корпуса и базировалась в районе Ахваз-Дизфуль. До 23 числа противник в районе не появлялся, за исключением высотных разведчиков, которые мы не могли перехватить из-за недостаточной высотности ЛаГГов, которыми вооружены ИАП фронта. 19-й авиакорпус, в свою очередь, вёл разведку позиций пехоты противника и наносил бомбовые удары по выявленным целям, штабам, огневым позициям артиллерии и полевым складам. С утра 23 числа в небе появилось значительное количество самолётов противника, мы оцениваем введённую в бой группировку в 500 боевых самолётов, из которых до 400 немецких, поровну Фокке-Вульфов и двухмоторных Ме-109, и до сотни французских, большей частью истребителей "Девуатин" и незначительное количество разведчиков-бомбардировщиков "Потез" или бомбардировщиков "Лео". Ситуация сразу же сложилась крайне сложная, поскольку в 19-м авиакорпусе всего две сотни истребителей, из которых 80 — в полках сопровождения. Удары по подходящей танковой группировке, стоит это признать честно, в этот день были малорезультативны и стоили нам больших потерь. Несмотря на то, что имея радиолокатор на дирижабле, мы всегда высылали на расчистку воздуха силы, превышающие вражеские патрули, противник часто успевал поднять в воздух многочисленный резерв. Как мессершмиттов, составлявших ударную группу при атаке наших пикирующих бомбардировщиков, так и Фокке-Вульфов, связывавших боем наше истребительное прикрытие. Во второй половине дня 19-й корпус наносил удары по выявленным аэродромам, которые оказались прикрыты мощным зенитным огнём. Всего 23-го числа самолёты САД выполнили по два боевых вылета, ИАД — три. Оперативно приданная нам группировка морской авиации в наших интересах — один. Уничтожено на земле два десятка танков и до полусотни автомашин, среди которых не менее пятнадцати — тягачи с орудиями. Взлётные поля аэродромов противника мы перепахали, уничтожили до двух зенитных батарей, но летать немцы не перестали до самого вечера. В ночь на 24-е удары по аэродромам дважды повторили штурмовыми бомбами, осколочными и зажигательными, а также кассетами, полки ночных бомбардировщиков, один на Р-5 и два на По-2. На этот раз гораздо удачнее, на земле на стоянках удалось сжечь до полусотни машин противника и забросать поля минами. С утра 24-го, по договорённости с командующим 58-м стрелковым корпусом, 19-й авиакорпус сосредоточился на решении задач ПВО, единственный удар по танковой переправе, результативный, нанесли реактивными бомбами морские лётчики. Противник в этот и последующие дни пытался наносить бомбоштурмовые удары по нашим войскам, которые мы своевременно, благодаря инструментальной разведке, отбивали, направляя на перехват превосходящие силы. В этот день истребительные авиаполки сделали по пять-шесть боевых вылетов на каждую машину в строю. В тяжёлых воздушных боях сбито до пятидесяти вражеских самолётов. Противник применял тактику прорыва на больших скоростях, разгоняясь с семи километрах, где, видимо, скорость мессеров и фоккеров максимальна, врывался в район цели со снижением до 4-х километров, причём истребители непосредственного прикрытия на 200-600 метров выше пикировщиков в двух-трёх эшелонах. Пикировщики гасили скорость, становясь в вираж, наверное, попутно визуально определяя конкретные цели на земле. Это единственный удобный момент до сброса бомб, когда ЛаГГи могли их достать, не считая лобовой атаки. В последующие дни, из-за понесённых потерь, мессеры стали гасить скорость кабрированием, что ещё больше снизило и без того невысокую результативность бомбометания обычными бомбами с высоким выводом из пикирования на большой скорости. В ночь на 25-е ночной полк на Р-5 вторично взорвал танковую и две французских переправы через Шат-эль-Араб и Карун плавучими минами, а По-2 работали ПТАБами и ШАБами по передвигающимся в пустыне войскам. Точно таким же образом 19-й САК действовал до сегодняшнего вечера. За прошедший день пикировщики действовали вяло. Нанесли всего два удара на поддержку французской пехоты. Авиация противника перешла к решению задач ПВО. 19-й САК с начала боевых действий сбил в воздушных боях 312 самолётов противника, из них французские двухмоторные — все. Эти больше в небе не появляются. Истребителей "Девуатин" — шестьдесят два. Остальное — фоккеры и мессеры примерно поровну. В строю на вечер 30-го мая 112 ЛаГГов и 128 "Неман-4". В корректировочной эскадрилье — 12 "Неман-2". Моряки потеряли от истребителей и зениток восемь Ар-ов и шесть истребителей Бериева, сегодня на аэродром Тегеран перелетел союзный французский полк на Яках — Закончил свой доклад Копец.