Выбор на рассвете

А пеший противник в индивидуальном спецдоспехе намного быстрее нас. Он умело прячется под покровом 'Пыли дорог' и вооружена эта гадская сволочь артометом, прошивающим насквозь все 240 миллиметров брони. Тем более не гомогенной и не никелевой. А магией броню не укрепить — это хладный металл. Руны награвировать так-то можно, да толку не очень много. Без вливания Силы, это так себе защита. И не верьте вы разным профанам от магических наук, что вещают вам про зачарованные мечи и доспехи. Сказочные сказки и абсолютное незнание предмета. Зачарование это не заговор и не стационарное подключение сферы защиты. Зачарование это узконаправленное одноразовое воздействие на конкретный предмет или участок предмета. А гиперборейский бронеход это куча куч предметов. А так как работает все только в комплексе, то каждую заклёпку зачаровывать нереально. А сварки тут нет и башни бронесамоходов не льют, а обшивают броней балочный каркас. Все тут на каркасе. Да, защитные артефакты спасут, да, но это же столько тысяч рублей, что два бронесамохода можно построить. Еще их постоянно нужно подзаряжать, что в условиях боя почти нереально.

Ну ладно, ладно! Согласен, руны, как вариант, имеют право на самоходах быть, но... Но покрыть гравировкой площадь в 163 квадратных метра мне кажется дурным подвигом, как и зачарование каждой гайки с болтом. Впрочем, верхнею плоскость башен бронесамохода и медные жалюзи двигательного отсека можно и не рунить — бомба просто прошьет эту жесть.

Жалюзи отсека... Нет, вы только вслушайтесь — медные жалюзи двигательного отсека бронесамоходной установки! Я бы посмеялся, но тут надо плакать.

Так что оберегает нас в боях только артефакт-хранитель, поле личной защиты и милость Верховного. А так это просто многотонный пушечно-гаубичный гроб на огромных колесах, отлитых из стали, с экипажем из орков и ушастым командиром. Гоблины-танкисты в бой не идут. Короче, Вааааггххххх, блин! И про колеса я не оговорился — гусеницы тут пока редкая экзотика, так как друиды сильно против — мать земля страдает, рвут ее траки острые. Ну а колеса лишь давят да травку в грунт вминают благодаря заложенному в конструкцию бронесамохода заклятия облегчения веса работающему только при передвижении. И да-да, тут есть друиды и эти дереволюбы практикуют жертвенную магию, сами все поголовно оборотни и совсем-совсем не пацифисты. Так что кто кого на гусеницы намотает, тот еще вопрос. Сумасшедший тут мир, дикая смесь страшной сказки с эпическими сагами о битвах богов.

Тогда в штабисты мне пойти, что ли? Или в мусорщики, то есть ремонтники? А это от меня зависит? Мне это выбирать?

Очередной крутой занос одновременно с сильным ударом моим плечом о железную дверцу авто подсказал, что точно не от меня. Я сполз в проход между передними и задними сиденьями и затаился в темноте — кто знает, что еще ожидать от этого неадекватного водителя? Машина то без ремней безопасности, лишь потертые кожаные петли сбоку болтаются. А у водителя приказ меня угробить или его, как вариант, купили враги моего Рода. Так что ну его к Верховному! Тем более сейчас ночь, и я лучше попробую уснуть. Дорога до Соликамск-града долгая, дальняя. Три остановки, три пересадки, бесчисленное количество промежутков на поссать — мальчики налево, девочки направо. А, девочек то и нет, блин! И не глянуть мне на 'пирожок' или 'пилотку' невзначай да искоса... Тьфу, мля, никакого счастия!

А наша первая остановка-пересадка где-то через сотню километров. Или больше, не знаю, карты-то у меня нет. Это примерно часа два-три по отвратительной дороге. Пыль, бам, гам, все трещит, машину кидает влево-вправо, разгон-тормоз, хрен уснешь. Интересно, а меня потом на лошадях повезут? Например, на телеге с сеном. Лег, китель снял, нательную рубаху как флаг вывесил, ноги-руки раскинул звездочкой-снежинкой и следи за облаками, балдей. Лето же, можно и позагорать, и поваляться, нежась в безделье. Хотя зачем загорать? Я в этом теле и так достаточно смуглый. И отдыхать мне не хочется, дурной энергии в организме много. Гормоны бурлят и эмоциональные пики сменяются падениями. Раз пять за минуту. А еще здесь у меня вновь есть член, и он мне покоя не дает, сам по себе живет.... Нет, по-другому надо сказать! Член у меня длиннее на два сантиметра и хз знает на сколько толще чем был у меня же, когда я подвизался в роли несменяемого президента. И вот именно это не дает мне покоя.

Это супербонус для попадуна-внедренца? Гарем-то оценит, вот только где же остальные бонусы? Разные родовые артефакты, тайные тайники с мануалом 'Как стать архимагом за три дня', три девочки-садистки с хвостами и кошачьими за спиной? И еще мне необходимо обязательное слияние со всеми стихиями, с последующим нагибом всех и вся! Ну и прочее, и прочее, что полагается попаданцам. Где это все? Где, я вас спрашиваю? Или вот тебе два сантиметра и на этом все, но ты, давай, наслаждайся, это ж целых два сантиметра! Нет, я требую большего и побольше! В диаметре тоже. Гм, не смешно. Даже как-то глупо и еще как-то, не подобрать определения, но точно — нехорошо. Значит точно спать! А то я какую-то дикую чушь несу.

Глава первая.

Первая остановка, первая посадка.

Территория гауптвахты воинской части ?5548/963. Региональный транспортный узел 'Владимирский'.

-Добрый день. Разрешите представиться — я Эм, старший кадет Эм. Трое суток ареста за нарушение субординации и прочее.

-А Эм чего? Чего эм? Чего ты там нарушил? Сурбоди... Сурдоби... Энто и есть Эм?

-Нет. Меня так зовут — Эм. Мне такое имя родители дали. Эм.

-Нее! Не бывает у людей таких имен! У собак с кошаками бывает. И у этих, с клювом и в клеточку. Этих, таких, в броне ползают... О! Чепах! Так что ты не Эм, а Эмма! Че, мадмуазель, нравится тебе здешнее общество самых родовых боляр? Счас те комплексы говорить будем, а ты это... Щерся счастливо, млей, короче. И шлепки сюдой давай, те то не почину!

А широкий жест рукой направо-налево и вниз, на 'шлепки', должен был предъявить мне к осмотру всех этих самых-пресамых боляр и визуализировать наглое требование. Но их не было предо мной, боля этих. Так, шелупонь низкорослая да прыщавая стоит слева и справа от беседующего со мной тела. Шелупонь хилая, сутулая, бледная и давно не кормленная, это голодный блеск в глазах на-раз выдает. Все в нательниках, в умотанных до 'жесть как в хлам' казенных 'шлепках' на босых ногах. Без утягивающих ремешков, с веревочками вместо них и с нечищеным зубами. У меня же на ногах 'шлепки' новые, коричнево-белые — ремешки белые, а подошва коричневая. Все кожаное, натурпродукт экстра-класса. Еще воняет коровой. И они мне нравятся, они удобные, они мои и поэтому ...

Ладно, я просто жадный и не отдам никому свои 'шлепки'. Скорее чужие отниму.

Я оглядел сверху вниз, а потом снизу-вверх возвышающееся надо мной на две головы огромное тело и расстроенно вздохнул. Ни капли, ни искорки проблеска интеллекта! Тело всем хорошо — здорово, сильно, опрятно и на морду лица приятственно, но вот ума телу местный бог, не дал. То есть Верховный обделил.

Здесь с этим надо поаккуратнее — с местными богами и церковными инквезиатариями шутить чревато, именовать здешний пантеон требуется верно и безошибочно во избежание. Реально ведь существуют, черти. То есть чертовы боги. Ой!

-Сударь рядовой, поверьте — такие имена бывают. И у меня именно такое имя. И советую вам быстро свалить в угол. В левый, например.

Но тело не вняло:

-Не, такие имена не бывают.... Понял, Эм — ням! А насчет кому и куда валить, то ты, киса моя, сильно так ошибаешься и счас я разъясню тебе всю эту... Ну такую... Заблуждения глубокую.... Она в горах есть! В нее камни кидать можно!

-Всю пропасть моего заблуждения?

-Ага!

И широкая улыбка от уха до уха, словно лицо по полам лопнуло. Счастье чистое и совершенно неомраченное размышлениями о судьбах мира и прочей ерунде. Вот как такое чудо бить? Рука не поднимается на эту наивную непосредственность. А бить надо, такие хомо сапиенсы без хорошей встряски головного мозга ничего не воспринимают. Шкура толще шкуры носорога, мозг меньше грецкого ореха. Или мне нужно стимулировать ему не головной, а спинной мозг? Ну, как доисторическому динозавру? И желательно через простату?

-Слушай, сударь рядовой, а у тебя хвост есть?

-Чего? Какой хвост? Нету меня хвоста! Да и как с хвостом-то? Нам с хвостом никак, верховяне мы, не бесовской веры еретики! Сам ты нечистая сила! Футунара кадетская! А, ну символ веры чти, бесово семя!

-Сам чти. Ну или мычи, олень безрогий. Бычара тупая.

-Да ах ты! Да ты...

-Ну я, я....

Рядовой весеннего набора, Фалалеев Онифир, всегда был ершистым, задиристым, любящим подраться и не очень умным парнем. Верховный не любил излишне много достоинств в одном из творений своих и даря силу, всегда отнимал толику разума. На в случае с рабом божьим Онифиром, он немного разошелся. Нет, не в доли разума, а избытке силы, что сама и самостоятельно отодвинула ум сего индивидуума на задний план. Онифир и в армию-то императорскую только и благодаря собственной дурости загремел — не хотел мельник, по совместительству староста родной деревни нашего силача терять такого здоровяка-работника, каждый раз откупал от набора. Деревенский богатырь легко и непринужденно разгружал зерно и загружал возы мешками с мукой в одно лицо. Весь день. А еще он служил страшным пугалом для городских жуликов и прочих разбойников, что так и норовили обидеть честного мельника в городе на торгу. Ты попробуй-ка да обидь, когда за твоей спиной такой мордоворот возвышается! Костей потом не соберешь. И зубов тоже.

Но вот же незадача приключилась — по весне, по казенному времени описи, провалилось колесо повозки старшего стражника Рода Голобородько между плах моста и все — ни туда и ни сюда, встала повозка намертво. А мимо на свою беду шел довольный жизнью и чуть навеселе наш Онифир. Вот и раззудилась рука, натянулись канатами мышцы спинные да ножные, вылетело колесо повозки из ловушки как пробка из бутылки. Ну а следом вылетел из своей повозки и господин старший стражник. Через перила моста, в ледяную весеннюю воду. В мундире официальном с шитьем серебряным и планшеткой с документами в ней важными. Птицей большой и сильно ругающейся.

Посмотрел на это Онифир и следом сиганул, господина старшего стража спасать. Спас, чем поставил сего достойного человека в сложное положение — за порчу важных документов Онифира следовало плетьми запороть, а за спасение жизни наградить. Но старший стражник человек был неглупый и после второго стакана 'горлодеровки' принял соломоново решение — самолично отвез Онифира на призывной пункт с направлением в императорские гвардейские полки. И отблагодарил за спасение — в гвардию направил, не в пехтуру серую, и одновременно наказал, жизнь Онифира привольную и сытую навсегда порушив. Ну и квоту закрыл по призывникам — один такой богатырь за двух простых рекрутов считался.

Вот так Онифир и стал вначале 'новиком' гвардейского полка, но продержался в гвардии не более четырех месяцев — туповат и дерзок излишне оказался. Прошел гауптвахты, два раза по десятку шпицрутенов, три 'темные' от старослужащих, 'под ружьем' настоялся до одури. Но здоровье невероятное и полное отсутствие страха из-за ума малого, понять ему что он себе могилу роет, не дали. Вот и перевели его в строевую часть, где он тоже отметился и пребывал сейчас на 'губе' в ожидании очередного перевода, но вот только уже в штрафной батальон — кончилось терпение у господ офицеров. А пока исходил срок прохождения документов по инстанциям, Онифир царствовал в этой камере — нагибал, унижал и всяко разно развлекался. Ровно до появления этого щегла, мелкого, дерзкого, наглого и так умело и больно дерущегося.

Онифир даже и не понял, как после своего 'коронного' с правой в голову — неважно куда попал, все и так с ног падали, он вдруг стал видеть все нечетко, ну как в тумане, колени ослабли, в нутре так затошнило, что дышать сил не было. А потом что-то очень больно второй раз врезало по печени, протаранило кувалдой левый висок и с хрустом остановилось в кадыке. Все что Онифир увидел последним, это как через него перешагивают новые бело-коричневые 'шлепки' и спокойно, с ленцой, удаляются в сторону его 'трона', угловой бетонной лавки.

Слушайте, а давайте я пропущу эти двадцать минут, в течении которых я всех тут побеждаю, покоряю и воцаряюсь на бетонной лавке гарнизонной гауптвахты в ослепляющем сиянии славы и почета? Ну скучно же! А я вам лучше про саму гауптвахту расскажу, так как узилище это с богатой историей и когда-то оно принадлежало нам, светлейшим князьям Сайн-Витгенштейн-Берлебург. Но тогда оно гауптвахтой не являлось, а было нашим родовым фортом на тогда еще Свободных землях.

Было фортом со стенами толщиной в полуторный моравский локоть, с подъемным мостом и тремя тоже подъемными решетками. С донжоном и левой и правой 'крыльями' казарм по бокам от него. За донжоном и казармами прятался уютный флигель и было несколько хозяйственных построек, скорее всего сейчас снесенных. Я план форта в кабинете отца на стене в рамке под стеклом видел — офигенно красиво. Обрез золотом каймлен, тушь чертежа форта фиолетовая, а надписи сделаны 'княжьей' киноварью. Насыщенностью красного цвета глаза и сейчас режет, хотя столько лет прошло, но магию сохранения время не победило. Хотя сам пергамент желтый от прошедших лет и ветхий на сгибах. Настоящий артефакт из старых времен! Овеществленная история!

Вот и наш форт в те времена крепок и могуч, как цвет непобежденного годами красителя. Родовая дружина держала в страхе и покорности прилегающие земли. А мой славный прапрадед, Николас-Отто Сайн-Витгенштейн, тогда еще совсем не Берлебург, довольно часто пребывал на территории форта, якобы крепя его оборону и обучая воинским искусствам воителей Рода.

На самом деле он тут валял по углам и разным укромным местам женскую часть дворни, особо отдавая предпочтение кухарке и кастелянше. Или обоим сразу. Могуч дед был во всех областях мужской деятельности. Особенно любил прапрапрадед дам в теле и с выдающимися достоинствами. Всегда принимал вызов и никогда не отступал. С десяток бастардов настругал, чем создал серьезные проблемы для Рода и щедро огреб по хребту от супруги 'Плетью Хорса', а от Главы Рода 'Солнечной Дланью' по довольной кобелиной морде. Три года ожог с лица не сходил. И даже когда прапрапрадед сам стал Главой, то от привычки почесывать левую сторону лица так и не избавился. Один раз даже вилкой для рыбы задумчиво почесался на Императорском смотре, забыв, что на нем глухой шлем. Жуткий скреб на весь плац звучал. И где только он вилку-то взял? На торжественный обед караул ведь не приглашали! И это была точно вилка, а вилка это вам не чайные ложечки! Император тогдашний от данного забавного зрелища ржал аки жеребец и запугивал гофмейстера двора тщательной ревизией столовых приборов. А у нас с тех пор перевитый лентой гнутый трезубец на гербе. Хорошо хоть в нижнем углу, не так сильно заметно.

Эх, какая же ерунда хранится в памяти моего реципиента! Нет бы помнить ему все то, что ему о его родовых способностях и умениях объясняли и разъясняли наставники. И хранить в памяти науку родовых Учителей, но нет. Эта жертва теракта помнит только про вилки-ложки, кто-кого и где, и как валял! И вот чем мне эта инфа поможет на Пути к моему неодолимому могуществу? И что с большой буквы написать — неодолимое или могущество? Или путь? А, написал уже.... И да, что там у нас с фортом? А, там все нормально — кругом седая пыль веков, гнет столетий и прочая возвышенная пакостность. Ох, то есть пафосность! И да, что-то я отвлекся.