Хидар и Хаф (общий)

— Может тебя глючит? — ехидно спросил Славик.

— Дай-то боги. — одними губами прошептала я, чувствуя, как по спине течет холодный пот.

Так страшно мне еще никогда не было! У меня больное воображение, я это знаю! А сейчас, на благодатной почве... я закрыла глаза, унимая буйную фантазию, пытаясь доказать сама себе, что это не ТОТ САМЫЙ корабль упал в лес! Это всего лишь... что-то другое.

Ага, как же! По спине тек уже не холодный пот... азот!

Даже если это и корабль охотников... Ну нет на нем чижей! Не могли они успеть так быстро разбежаться по лесу.

Да кому я лгу?

Могли! Могли они быть на корабле! Они могли разбежаться!

Что для этих черных уродов какие-то пятнадцать километров? Или, тем более, пять? Мелочь.

Боги, надеюсь, я всего лишь чокнутая фанатка с больной фантазией!

— Тихо-то как. — едва слышно пискнула Настя.

Тихо, словно с могиле!

Глаза зацепились за крупную тень, едва различимую в изменчивой игре света в зарослях. Душа дрогнула и поползла... нет, не в пятки, в желудок! Я медленно, очень медленно потянула оружие из чехла, расстегивая молнию, стараясь не делать резких движений, не отводя взгляда от темного... чего?

Плотный чехол упал на траву. Ребята повернулись.

— Как драматично. — фыркнул Леша.

— А что это? — недоуменно спросил Славик. — Что-то знакомое...

Ну да, ножны же упали вместе с чехлом. Лезвие ки'кти'па тускло блестело в лучах утреннего солнца. Хищное, зазубренное, прекрасное в своей смертоносной красоте.

— Заткнись. — прошипел Игорь.

— Яна, что это та...

Разум еще осознавал слова Леши, решившего подойти ко мне, а глаза уже видели совсем иное: стремительный рывок гибкого тела из подлеска, веер рубиновых капель, разлетающихся из распаханного одним ударом лапы горла, покатившаяся по траве голова, падающее тело. Краткий ступор, низкое шипение, а я... а я только и успела выставить иззубренное лезвие перед собой, принимая на клинок вторую, более крупную тушу.

От удара меня буквально снесло к палаткам. Тварь взвизгнула, раздраженно щелкая хвостом, зашипела, дернув широко растопыренными мандибулами.

Разум холодно констатировал: Ятканде.

Завизжала Настя.

И время вновь полетело вскачь.

Каким только чудом я не выпустила ребристую рукоять из рук? Лезвие от рывка вырвало из черного тела. Страх исчез как-то так неожиданно, выметенный холодной кипучей злобой, мозги очистились, весь мир для меня сузился до черной твари, припадающей на лапу.

Мысли исчезли, в голове воцарился ясный, звенящий вакуум, и одна единственная команда: "Убить!"

УБИТЬ!!!

Я подхватила оружие, выставила перед собой. Но мразь не спешила нападать. Что делала вторая тварь, я не знала. Я не решалась отвести взгляда, выпустить из поля зрения этого... монстра. Все заняло едва ли секунды, тварь зашипела и вновь прыгнула на меня. Клинок блеснул на солнце, войдя глубоко под челюсть длинной головы. Я сжалась в комок, удерживая тяжеленое тело на весу, не давая ему соскользнуть и привалить меня всей своей массой.

Монстр дернулся и затих.

Сдох?

Не может быть! Разум отказывался верить, но тварь не дергалась, безвольно обвиснув и заваливаясь на меня.

Я с трудом отодвинула его и скинула чуть в стороне от себя, выдернула оружие. От рукоятки вился белый дымок химических реакций. Фильм не лгал: кровь у черных уродов и впрямь как кислота!

Настя визжала на одной ноте, столбом застыв в центре лагеря. Вторая, более мелкая тварь, валялась на земле, из ее башки торчал металлический штырь от палатки, курясь беловатой дымкой.

Убили. Молодцы.

Ко мне подскочил брат.

— Яна!

Я слышала слова, но разум прокручивался, словно на холостых оборотах.

— Яна! Ты цела?

Мир утратил болезненную четкость, по голове ударил громкий визг. Я с трудом встала, опираясь на руку брата. Спрашивать, что с Лешей не стала: лежащая чуть в стороне голова смотрела на нас остекленевшими серыми глазами, полными безмерного удивления.

Настя смотрела на голову и визжала. На одной ноте.

— Кто-нибудь, заткните ее, а то сбегутся все твари в округе! — тихо прошипела я.

Игорь подскочил к девушке, успокаивая ее, закрывая от глаз девушки кровь и туши тварей.

— Настенька, тихо, малышка, тише, тише...

Настя всхлипнула, прижавшись к его груди.

— Игорь, он... он...

— Он мертв? — едва слышно задала гениальный вопрос Елена, обвела нас широко распахнутыми глазами и... упала в обморок.

Анастасия рыдала во весь голос. Паша сидел на земле. Света в ступоре стояла у костра. Меня колотила дрожь. В голове все еще царил холодный вакуум, выметая лишние мысли и эмоции, оставляя лишь холодную логику робота. Как хорошо, что до меня доходит, как до жирафа... Чуть позже будет истерика! А пока я спокойная... из горла вырвался клекочущий смешок... я спокойная...

Кирилл молча протянул мне выпавшее из рук оружие. Дрожь стала сильнее, превратившись в мелкий тик.

— Спасибо. — едва слышно сказала я.

— Ты ранена?

— Нет, вроде все нормально. — я подняла глаза на брата. — Киря... я...

Брат молча обнял меня, успокаивающе гладя по голове. Я всхлипнула, прикусила губу. Только не плакать! Только не истерика! Тихо! Тихо, я сказала! Все хорошо!

— Яна, Ян, ты как?

Это уже Вадим.

— Жива.

— Ты была права.

Я отвела глаза.

Слава и Пашка с трудом стащили черную тушу с тела Леши. К горлу подкатил комок. Судорожно всхлипнула Настя. Парни отвели взгляды, а я смотрела на обезглавленный труп, чувствуя, как вновь разгорается злоба.

— Валить надо отсюда! — мой хриплый каркающий голос привлек внимание. — Если есть две, значит, есть еще.

— Ты знала? — спросил Славик.

— Она тебе что, пророк? — рыкнул Игорь. — Хватит сопли жевать!

— Но она же...

Дальнейшее прервала оплеуха Кирилла. Что-то подобное сделала Света с Леной, еще и пнув под ребра, после чего обморок резко прошел.

— Откуда я знала? Я предполагала. А вы считали меня чокнутой маразматичкой! — я с трудом удержалась, чтобы не сорваться на крик.

— Что это у тебя за оружие? — спросил Слава.

— То, которое я нашла на дне реки почти десять лет назад! — я приподняла оружие, показывая зазубренное лезвие. — Откуда мне было знать? Ты еще скажи, что это из-за меня корабль упал!

— Ян, не кричи. Мы не обвиняем. Но ты могла бы сказать!

— А вы бы поверили?

— Она сказала. — практически одновременно с моим криком добавил Вадим. — Вчера ночью.

— Короче! — припечатал Игорь. — Берем катамараны и валим отсюда!

Возражений не последовало. Парни подхватили катамараны и потащили к берегу.

— Паш, бросай рюкзак! Топор бери!

Мы забегали по стоянке, словно вспугнутые светом тараканы по обеденному стулу. Брат и Вадим спустили катамараны на воду: здесь река быстрая, может, унесет стремнина от этого ожившего кошмара. Я же стояла столбом посреди лагеря, пристально всматриваясь в подлесок.

По телу прошла холодная волна.

Что такое?

— БЫСТРЕЕ!

Мой крик подстегнул друзей, как вожжа строптивую лошадь. Второй катамаран плюхнулся на воду, девчонки сели, рыжий отчалил и покатился по реке.

— Яна! Сюда!

Из кустов, словно дожидаясь этого момента, медленно вышла еще одна такая же огромная мощная черная мразь. Ятканде!

Господи ты боже мой, какая она огромная!!!

— На лодку! Быстрее!

— ЯНА!!!

Дикий крик Кирилла заставил меня вздрогнуть всем телом, а я... а я не успевала, слишком далеко находилась от берега.

Тихое змеиное шипение, справленное с низким рокочущим рычанием, волосы встали дыбом, ноги задрожали, и нервы у меня не выдержали! Паника ударила в голову, и я, забыв обо всем, вломилась в подлесок и помчалась через лес, слыша удаляющиеся крики и неразборчивые голоса.

Лес проносился мимо причудливым калейдоскопом зелени и теней. Ноги жили своей жизнью, не подчиняясь разуму, я просто бежала, бежала, бежала, слепо мчась по залитому восходящим солнцем лесу, не издавая ни звука, до судорог сжав оружие в руках. Я спотыкалась о поваленные деревья, падала, вставала, продолжая пятиться в лес. Каждая тень для меня ожила монстром, каждый шорох заставлял вздрагивать. Где-то недалеко треснула ветка, и я снова сорвалась в панический бег, петляя как заяц.

Резкая боль в боку выбила меня в реальный мир. Я остановилась, тяжело дыша, затравленно глядя по сторонам. Ноги гудели, легкие горели огнем. Но паника, наконец-то улеглась, оставив после себя... стыд. Мне было стыдно, что я так...

Я тряхнула головой, выбрасывая эти мысли из головы. Что я могла сделать? Мое оружие не вечное, не панацея от всех бед! Лезвия уже шатались в подточенной кислотой рукояти, и дай боги, чтобы оно выдержало еще хоть один бой! И так диву даюсь, как я смогла убить то, что на меня напало!

Глубоко вздохнула, успокаивая безумно колотящееся сердце. Прикрыла глаза, подавляя страх. Меня трясло.

— Тихо, тихо, все хорошо.

Звук собственного голоса показался жалким.

— Я вас ненавижу!

Вышло еще более жалко. Еще заплакать осталось!

— Твари, мерзкие слюнявые отродья!

В душе разгорался гнев, опаляя разум, выметая страх.

Правильно, злоба, гнев, ненависть, правильно, я вас ненавижу, долбанные уроды, убить, убить, убить...

Чтоб вы сдохли!

Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Убить, убить, убить!

Я стояла и накручивала себя, разжигая холодную злобу и ненависть, взлелеивая жажду убивать, вырывая из себя страх, выгоняя неуверенность. Одна ошибка, любая слабина, и меня сожрут.

Я выгнала эти мысли. Не сожрут! Никакого страха! При виде их я должна не бояться, а жаждать убить! Никакого страха! Убить! Всех! Всех, всех!

Пальцы сжались на рукояти до судорог.

Из горла вырвался непроизвольный истерический полу смех, полу всхлип.

— Убью! Твари, мрази! Убью!

Тихое шипение за спиной. Тело отреагировало без вмешательства разума, дернувшись в сторону: я поскользнулась на прелой листве и шлепнулась на колени. Черная туша промахнулась, скрежетнув когтями, шлепнувшись прямо перед моим носом.

Я бросилась вперед, не раздумывая, не давая себе даже шанса осознать свои действия, запрыгнув на костлявую спину, вколачивая длинное лезвие в гладкую башку прежде, чем она повернулась. Тварь завизжала, дернулась и... и затихла. А я шептала под нос:

— Убить, убить, убить, убить, убить, убить!

Я держалась за основание рукояти и била по блестящему длинному черепу. Лезвие легко проламывало прочную кость, обнажая мозг.

Убить их всех!

Тварь уже затихла, перестав дергаться в агонии, а я все не могла успокоиться, превращая череп в месиво.

Убить за свой страх!

Я буквально задыхалась от ненависти, физически чувствуя ее плотное облако! Перед глазами мелькали кровавые пятна. Резкая боль лишь сильнее сгущала ненависть и злобу!

Руку обожгло острой болью ожога.

Убить!

Убить за... за... за... за погибший корабль.

Корабль...

Вспыхнула болью щека.

Инстинкт самосохранения достучался до разума. Я замерла, высоко подняв горящие огнем руки, судорожно стиснутые на рукояти.

Корабль...

Мозг зациклился на образе, глаза лихорадочно обшаривали окрестности...

Изображение добралось до разума, прошло осознание, и до меня наконец-то дошло, что я вижу перед собой.

Корабль.

Глубоко ушедший в мягкую влажную лесную почву, поваливший деревья, на одном из которых я сидела.

Темная тень, едва виднеющаяся сквозь изломанные ветки, поваленные деревья, осыпавшуюся листву.

Корабль!

КОРАБЛЬ!

Я стояла и смотрела на тускло блестящий металл. На темный силуэт. Пылали огнем предплечья.

Громко чирикнула птичка.

Я словно очнулась от странного ступора. Что за усмешка богов? Ломиться, как дикий порось через лес, не глядя мчаться странным зигзагом, и, надо же так, выбежать прямо к кораблю?

Как?! Как?!!! Как такое возможно?!

Я крепко зажмурилась, потерла глаза. Тихо, спокойно! Ничто не происходит просто так! Я открыла глаза. Корабль по-прежнему виднелся сквозь листья. Значит, так тому и быть! Я крепче сжала оружие и пошла вперед, с трудом перелезая через бурелом, пока, наконец, мои ноги не ступили на металл обшивки.

Я стояла и смотрела во тьму пролома. Остатки инстинкта самосохранения выли: "Не лезь!". Но где можно найти спасение? Нигде не безопасно. Я мельком глянула на обожженные запястья. Больно.

Зажмурилась. Ожоги останутся на всю жизнь.

Не важно!

Я глубоко вздохнула и осторожно спрыгнула вниз.

Корабль встретил меня прерывистым светом зеленых ламп, тусклых, мерцающих, порождающих великолепные густые тени. Глубокие, сочные, непроглядные, в которых может спрятаться что угодно! Я подавила эти мысли. Если бы пряталось — уже бы напало! И я пошла по коридору в сторону... кормы, торчащей над землей.

Почему не к носу? Не хотелось. Просто не хотелось. Какое-то чутье, наваждение, интуиция вело меня в технические отсеки мертвого корабля по наклонному полу.

Глава 3: Один шанс

Первое тело я нашла за поворотом коридора. Огромный... мужчина лежал на спине, широко раскинув мощные руки. Оружие валялось рядом в луже крови. Я остановилась, глубоко втянув влажный, странно пахнущий воздух, отдающий металлом и смертью.

Тихо. Никакого движения. Лишь слабо светилась фосфорно-зеленая кровь на полу.

Присев, осторожно тронула пластину брони, скользнув пальцами по шершавому металлу. Мертвее некуда.

Я положила свое верное оружие на пол и осторожно подняла с пола испачканный уже почти утратившей свечение кровью длинный иззубренный клинок, выпавший из бессильно разжавшихся пальцев. Короткий меч с полуторной рукоятью лег в ладонь как родной, даря чувство силы и уверенность. Я пересела к стене, чувствуя спиной надежную прохладу металла, а взгляд прикипел к мертвому хозяину корабля.

Как можно описать то, что я чувствовала? Сумбурная мешанина мыслей, образов, дерганное нудение чутья, толкающего меня дальше, вглубь едва освещенного коридора. Я сидела и смотрела на тело, всматривалась в чужеродное лицо, в остекленевшие глаза. Тьма поглотила цвета, оставив лишь градации серого и черного, с легким зеленым отсветом возле ламп.

Сидя на корточках у стены, судорожно стискивая резную рукоять. Горький привкус горечи. Странное чувство дежавю. Откуда такое совпадение? Откуда они могли знать?

Неужели тот, что создал образ инопланетного охотника, когда-то лично видел ИХ? Образ передавал оригинал настолько точно, отличаясь лишь во множестве незначительных мелочей, что аж оторопь брала!

Я потянулась и дотронулась до руки. Холодная. Тело уже успело тронуть окоченение. Прикрыла глаза, медленно выдохнув. Чутье настойчиво билось где-то на границе восприятия, буквально заставляя меня сняться с места и идти дальше. Я себе верила. Особенно сейчас. Крепче сжав резную рукоять, я встала и медленно пошла вверх по наклонному полу.

Чем дальше я углублялась вглубь погибшего звездолета, тем больше трупов мне встречалось на пути. Мертвые хозяева корабля с зеленой, фосфоресцирующей кровью, искрошенные в лапшу черные монстры, порубленные многолапые монстренки.... Нервы натянулись до предела. Глаза ломило от попыток рассмотреть хоть что-то в глубоких тенях. Ноги сами несли меня, минуя коридоры, туннели, каюты, пока я не уперлась в мощную дверь.