Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В следующем, 1911 году, следствие по делу Вылегжанина и тайной проституции в ресторане "Париж" было продолжено. 15 января 1911 года пристав 2 части опросил крестьянку Рязанской губернии и уезда села Кузминского Марию Георгиевну Панфилову, живущую в ресторане "Петербург", по сцене "Рубину". Она "в ресторане "Париж" содержимом... Вылегжаниным жила в качестве шансонетки один месяц... за это время она лично видела и убедилась, что Вылегжанин, а вместе с ним и его компаньон Павел Семенович Лавров эксплуатируют живущих в ресторане шансонеток и певиц на непотребство. Последние... главным образом Лавровым, высылаются в номера, что над рестораном "Париж" и там остаются с мужчиной для известной цели. С каждой приглашаемой для этого девицы Вылегжанин получал штраф 5 рублей... Без ведома Вылегжанина и Лаврова ни одна барышня не может быть занята мужчиной...". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 1002. л.509)
Крестьянка Вологодской губернии Никольского уезда Подостановской волости Павла Михайловна Юкляевская, 24 лет, "объясняла, что... хозяин ресторана и его компаньон Лавров назад тому месяц послали за ней коридорного с приказанием идти к верху в номер к мужчине для известной цели, она приказание это исполнила и к мужчинам, оказавшихся двое, явилась, но ни с кем из них для сношения не осталась, т. к. один из мужчин изорвал ей платье, стоящее 50 рублей... Содержателем номеров под "Парижем", а именно тем же Вылегжаниным, который в них распоряжается, отдаются мужчинам номера для сношения с девицей, за что он и получает с мужчин от 2 до 4 рублей. Иногда девицы мужчинами увозятся для сношения в другие номера, так например она оставалась с мужчиной и имела сношение в номерах "Россия" раза три, в каждый раз за номера платил мужчина, ездила она для сношения с мужчиной и в номера на Владимирской улице, что во 2 части, здесь была только один раз...". (там же л. 510)
Коридорный в номерах Крутихина, что над рестораном "Париж", крестьянин Котельнического уезда Синцовской волости деревни Барановой Федор Панкратов Баранов объяснил, "что в этих номерах очень часто допускаются мужчины с певицами из "Парижа" для сношений, каждый раз с разрешения Вылегжанина за плату от 2 рублей... За час берется 1 рубль 20 копеек. В большинстве случаев в номерах остаются мужчины с девицами из "Парижа", но принимаются и со стороны, так например 9 января занял 5 номер какой-то чиновник с привезенной барышней, последние в номере пробыли часа 3 и уплатили 1 рубль 50 копеек, в номерную книгу их не записывали... тоже дня три тому назад в 3 номере оставался на ночь с певицей "Марусей" какой-то мужчина опять таки с разрешения Вылегжанина, с мужчины Вылегжанин за ночь взял 2 рубля 50 копеек. Проезжающих в номерах бывает очень мало, а номера все время бывают заняты парочками на несколько часов...". (ГАКО. ф.721. оп. 1. д. 1002. л. 511)
Но и после данного, уже повторного следствия, ресторан "Париж" продолжил свое существование. А находился он в Вятке по Копанской улице в доме Макаровой. (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 1002. л. 820)
Прекратить заниматься проституцией женщина легкого поведения могла в любое время. Прекращение над ней врачебно-полицейского надзора требовало выполнения определенной процедуры. Сначала ей необходимо было подать соответствующее заявление во врачебно-полицейский комитет, оно проверялось полицией, а только за тем комитет принимал решение.
Так, на заседании вятского врачебно-полицейского комитета 3 июля 1912 года слушали заявление проживающей в г. Вятке крестьянки Вятского уезда Куменской волости деревни Козлы Агрипины Васильевой Дымовой, зачисленной по журналу врачебно-полицейского комитета от 21 декабря 1910 года в число проституток-одиночек. Дымова ходатайствовала об ее освобождении от врачебно-полицейского надзора в виду того, что она в настоящее время не занимается проституцией, а находится в сожительстве с крестьянином Слободского уезда Николаем Андреевым Леушиным, живущим в Вятке. Собранные полицией сведения подтвердили, что Дымова "в настоящее время проституцией в виде промысла не занимается". Комитет на основании вышеизложенного постановил: "крестьянку Дымову от врачебно-полицейского надзора освободить...".
Глава 4. Врачебно-полицейский надзор за публичными домами в Вятской губернии.
В небольшом городе, каким и была Вятка в начале 20 века, публичных домов, зарегистрированных властями, было довольно много. На основании свидетельства от 11 ноября 1907 года публичный дом содержала (на улице Владимирской в доме Парасковьи Николаевой Воробьевой) Евдокия Иванова Воробьева. В 1910 году она передала свой дом терпимости Анне Николаевне Маргиной. (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 19, 61) Впоследствии оказалось, что Маргина являлась лишь подставным лицом Воробьевых, кои и продолжали управлять домом терпимости.
Еще один публичный дом — Марьи Андреевой Болотовой (на Владимирской улице в доме Парасковьи Воробьевой) был открыт на основании разрешения от 30 марта 1907 года. Дом терпимости Василисы Аникеевой Пленковой на Большехлыновской улице был открыт 12 мая 1906 года в доме Журавлева, который впоследствии был у него приобретен той же Парасковьей Воробьевой. Необходимо отметить, что еще один дом терпимости (Ксении Гавриловой Разнициной) также находился на Большехлыновской улице в доме, принадлежавшем Парасковье Воробьевой. Следующий дом терпимости — Александры Владимировой Лапиной, расположенный на Владимирской улице, был открыт в Вятке решением врачебно-полицейского комитета от 19 августа 1909 года. (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 14, 19, 20, 61, 63, 65)
2 ноября 1910 года пристав 2 части г. Вятки совместно с городским врачом К. Л. Зейдель проводил санитарный осмотр домов терпимости губернского центра. Благодаря протоколам этого осмотра, имеется возможность получить некоторое представление о публичных домах Вятки. Так, в доме терпимости Пленковой оказалось "... комнат 8, девиц — 9", т. е. одна из последних жила и работала в комнате содержательницы. В целом, как пишет Зейдель, "в заведении чисто, постельные принадлежности чистые, высота комнат 3,5 аршина... столовая чиста, на печи валенки... обои изорваны и линяются...". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 37.)
В доме терпимости Болотовой "столовая чиста, на кухне спит прислуга... во дворе чисто... комнат 19, девиц 10...". (там же л. 38)
В доме терпимости Лапиной "...в комнате проститутки Микрюковой простыня грязная, в остальных комнатах чисто, за исключением матрацев, которые грязны и ветхи... комнат 10, девиц 8... на стенах тараканы...". (там же л. 39)
В доме терпимости Маргиной, а по сути Воробьевых, "общая столовая в подвальном помещении, сыра, прислуга спит на кухне, на кухонной печи грязные тряпки и обувь... на стенах тараканы... В комнате Пестовой темно, окон нет... в комнате Емельяновой простыня грязная... комнат 16, девиц 16...". (там же л. 40)
В публичном доме вятской мещанки Ксении Гавриловой Разнициной врач Зейдель обнаружил: "... на двор льются помои, хотя помойная яма имеется и не переполнена... в комнате проститутки Анны Воробьевой простыня грязная... в комнате Шорниной простыня грязная, на стене тараканы... в комнате Бушуевой матрац грязный, под простынью окурки... на постели грязная кофточка, тряпка, стены грязные, обои порваны... в комнате Носковой на матраце окурки, под матрацем грязное белье, чулки, на окне грязные тряпки, обои изорваны... в комнате Анисимовой — на стене сплошь тараканы, на грязном матраце лежит чистое белье... столовая средней чистоты, на кухне куры, пирожки стоят покрытые грязным полотенцем, на стенах масса тараканов, под столом собака... комнат 12, девиц 10...".(там же л. 41)
Представляют интерес заметки на полях вышеизложенных протоколов, составленных доктором Зейдель. Они касаются содержательниц домов терпимости. Так, на протоколе осмотра дома терпимости Василисы Пленковой отмечено — "посторонняя Воробьевым", на протоколе осмотра публичного дома Марии Болотовой — "сестра Воробьева", Александры Лапиной — "сестра Воробьева", Анны Маргиной — "подставное лицо Воробьевых, управляют сами Воробьевы", Ксении Разнициной — "посторонняя Воробьевым". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 37-41)
Учитывая также то, что владельцами большинства зданий, в которых были размещены публичные дома в Вятке, были Воробьевы, они то и являлись истинными хозяевами большей части зарегистрированных домов терпимости в губернском центре.
Имеются и другие описания вятских публичных домов. Так, 25 января 1911 года на основании предписания врачебного отделения был произведен осмотр дома терпимости Евдокии Дементьевой Новоселовой. Размещался он в доме Парасковьи Николаевой Воробьевой на Большехлыновской улице. Это был "дом двухэтажный, деревянный, находится на окраине города, помещение сухое и светлое... всех комнат в обеих этажах для публичных женщин пятнадцать, особой комнаты для врачебного осмотра проституток не имеется, инструменты же имеются, имеются у каждой девицы и эмалированные кружки, вентиляция достаточная... городской врач К. Зейдель". Одновременно подвергся осмотру дом терпимости Василисы Аникеевны Пленковой. Он находился также в доме Парасковьи Воробьевой, был расположен на углу Большехлыновской и Владимирской улиц. Это был "дом деревянный, одноэтажный, находится на окраине города, помещения в нем сухие и достаточно светлые... всех комнат для публичных женщин восемь, особой комнаты для врачебного осмотра девиц не имеется, инструменты же имеются, имеются и эмалированные кружки... К. Зейдель". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 131,132)
3 ноября 1910 года пристав 2 части г. Вятки сообщил вятскому полицмейстеру, что "содержательница дома терпимости Мария Андреева Болотова судебным следователем по городу Вятке за грабеж заключена под стражу впредь до представления ею залога в размере одной тысячи рублей...". Вследствие ареста Болотовой возникла необходимость передать содержание публичного дома в другие руки. И уже 9 ноября вышеназванная Болотова, крестьянка Слободского уезда Стуловской волости деревни Болотовской, просит передать "дом терпимости по Большехлыновской улице в доме Воробьевой... крестьянке Вятского уезда Чепецкой волости деревни Деветьяровской Анне Александровне Бронниковой". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 33,44)
17 ноября 1910 года вятский врачебно-полицейский комитет по надзору за проституцией разрешил передачу публичного дома Болотовой крестьянке Анне Бронниковой, вдове 36 лет от роду. (там же л. 50)
Городской врач К. Л. Зейдель в связи с этим произвел осмотр данного дома терпимости и сообщает: "30 ноября 1910 года... дом Прасковьи Николаевой Воробьевой по Владимирской улице... деревянный, двух этажей, оба входом со двора, в окнах этажей устроены вставни. Помещения как вверху так и внизу сухие и светлые... в нижнем этаже комнат десять, из коих семь для проституток... в верхнем этаже комнат семь, из них пять для проституток... особой комнаты для врачебного осмотра проституток не имеется...". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л.57)
В 1911 году происходит смена содержательниц большинства вятских публичных домов. На заседании вятского врачебно-полицейского комитета 27 августа 1911 года было решено закрыть дом терпимости Бронниковой за то, что "содержательница дома терпимости Бронникова ведет нетрезвый образ жизни, и как результат этого, девицы и прислуга в содержимом ею доме терпимости уличаются в распущенности...". 11 июля того же года был закрыт публичный дом мещанской девицы Ксении Гавриловой Разницыной, а 25 июля 1911 года врачебно-полицейский комитет постановил закрыть и дом терпимости Лапиной "ввиду систематического нарушения... правил для содержательниц домов терпимости". Но, как показало исследование, Вятка без вышеназванных домов терпимости долго не жила. Уже 20 сентября того же года на заседании врачебно-полицейского комитета было разрешено крестьянкам Александре Степановой Зяблецевой, Аграфене Григорьевой Анисимовой и мещанке Александре Федоровой Рябовой открыть на Большехлыновской лице в домах Парасковьи Воробьевой дома терпимости. (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 222, 238, 240, 255)
В следующем году также происходили смены хозяек вятских публичных домов. 5 января 1912 года было рассмотрено и удовлетворено прошение крестьянки Слободского уезда Стуловской волости деревни Каринский Перевоз Анны Козьминой Князевой о разрешении ей открыть дом терпимости в доме Парасковьи Воробьевой на Большехлыновской улице "вместо такового же дома содержавшегося Евдокией Дмитриевой Новоселовой и закрытого за смертью ея".
20 ноября 1912 года умерла содержательница дома терпимости по Владимирской улице в доме Парасковьи Николаевой Воробьевой малмыжская мещанка Александра Федорова Рябова. Содержание дома терпимости ей было разрешено свидетельством Вятского губернского правления от 19 октября 1911 года за N 5137. Практически сразу же, 23 ноября 1912 года, крестьянкой Слободского уезда Стуловской волости деревни Степуринской Александрой Козьминой Бакулевой было подано заявление во врачебно-полицейский комитет о выдаче ей разрешения на содержание данного публичного дома. 16 января 1913 года комитет Бакулевой просимое ею разрешение выдал. (ГАКО. ф. 583. оп. 484. д. 645б. л.79)
Кроме губернского центра, дома терпимости были и в других городах Вятской губернии. Так, в Слободском дома терпимости в 1909 году содержали крестьянин Георгиевской волости Александр Чижов — в 71 квартале Слободского в собственном доме и в 78 квартале в доме Марьи Черных, а также крестьянки Устинья Семенова Бастракова и Анна Андреянова Сметанина. (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 101. л. 11) Распоряжением губернатора от 17 июня 1909 года в Слободском был учрежден врачебно-полицейский комитет для надзора за проституцией по типу А положения от 8 октября 1903 года. (там же л.214)
В Котельниче дом терпимости в 1908 году содержала крестьянка Игумновской волости деревни Мансуровской Котельнического уезда Наталия Григорьева Гулина. Данный дом терпимости в том же году был закрыт вследствие того, что Гулина ранее была судима и отбывала срок наказания в тюрьме, а таким лицам содержать дома терпимости не разрешалось. Вышеназванная Гулина в том же году снова пыталась открыть дом терпимости на подставное лицо — на имя крестьянки Устинии Коврижных, но уездный исправник, проинформированный об этом, разрешения на открытие дома терпимости не дал.
Дом терпимости Гулиной находился в Котельниче на Сиротской улице. После его закрытия в городе практиковали 4 зарегистрированные проститутки-одиночки, незарегистрированных было намного больше, "но все эти лица по многим причинам не поддаются (по сообщению уездного исправника — авт.) регистрации полицейского надзора...". (ГАКО. ф. 583. оп. 479. д. 164. л. 2)
В 1911 году в Котельниче было 2 зарегистрированных публичных дома с 10 проститутками. Кроме того, в доме Вычегжанина на Сиротской улице, находившемся недалеко от женской гимназии, Иван Олюнин организовал тайный дом терпимости. Он привез из Челябинска проституток, нанял квартиру и дом терпимости начал работу, но вскоре был обнаружен полицией и закрыт. Олюнин был арестован, а проститутки высланы из города. (ГАКО. ф. 583. оп. 482. д. 149. л.2)
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |