Фрери не торопился — клиент говорил, что времени у них много и вообще относился к Свечке с уважением, которого тот отродясь ни от кого не получал, чем заслужил благосклонность Ланна, а это было делом отнюдь не простым. Фрери не торопился, да, но вчера с пробными забегами и прочими приготовлениями было покончено. Сегодня же он в последний раз изучал планировку дома Блахов — карта была нарисована самим Фрери, старательно чертившим ее целую ночь, руководствуясь знаниями клиента, который в этом доме когда-то бывал, и, конечно же, своими наблюдениями за домом снаружи.
-Ваш чай, — поставив кружку на стол, работница этой дешевой забегаловки снова поспешила скрыться в подсобном помещении, лишь бы не разглядывать молчаливого клиента.
-Спасибо, — пробормотал Фрери, задумчиво проводя пальцем по своей схеме.
Комнаты для гостей, спальни хозяев, большая кухня, кабинет текущего главы семьи, обширная библиотека — на ее окнах стояла вполне современная сигнализация без капли магии — находящиеся в глубине особняка лабораторные залы и комнаты для призыва...
-Все возимся с бумажками? — послышался ехидный голос, к которому Фрери до сих пор не мог окончательно привыкнуть.
Клиент Ланна, не спрашивая разрешения, уселся напротив него и подтянул карту к себе.
-Хватит, Фрери, хватит. Все уже решено, — он улыбнулся, доставая из нагрудного кармана часы на цепочке.
-Знаю. Последняя проверка, — ответил Свечка. — Вдруг что-то забыл...
-Ничего ты не забыл, — успокаивающим голосом произнес его собеседник. — Ты, я думаю, давно уже успел все выучить наизусть. Я думаю, надо ловить момент и расслабляться, пока можно. Пока не начала литься кровь.
-Хорошо, хорошо, — Фрери отхлебнул чаю. — Где вы были?
-Я наносил небольшой дружеский визит моему дорогому брату. Я столько лет не видел его...
-Значит, моего совета вы все же не послушали, — вздохнул Фрери. — Усложняете мою работу...
-Так или иначе, после вчерашнего весь дом уже поднят по тревоге. Они укрепляют позиции и больше ждать мы не можем, иначе, чего доброго, дождемся ребят из Ассоциации. Мы сделаем свой ход этой ночью, а мой визит к брату был более чем необходим, Фрери.
-Могу я поинтересоваться, зачем?
-Пусть они призывают фамильяров и ставят ловушки, пусть возводят стены и барьеры. Пусть вооружаются до зубов. Мой брат потребует объяснений и они вынуждены будут ему их дать. Мы подождем ночи, Фрери. Пусть они расскажут ему всю правду, пусть заразят друг друга своими страхами и подозрениями, пусть эти страхи пустят корни и разрастутся...и вот тогда, Фрери, мы придем убивать.
Настенные часы показывали одиннадцать вечера. Каспар Блах сидел на кровати, обхватив голову руками — сидел он так уже битых полчаса — и не отрывал взгляда от пола. Лишь это мерное тиканье часов не давало ему окончательно отключиться от реальности. Реальности, в которой ему пришлось пережить такой жестокий обман...
Если бы мать не настояла, заявив, что теперь-то он точно вправе все знать, то отец, наверное, так бы и отправил его наверх, ускорив парой затрещин, и он бы до сих пор оставался в неведении относительно того, кто пришел за их кровью. А так Максимилиан Блах, скрепя сердце, поведал ему правду.
-Альберт не умер тогда, — голос отца был глухим, эти слова давались ему с большим трудом. — Экзекутор принес мне его живым.
-Тогда почему? — воскликнул Каспар. — Почему вы...что с ним стало?
-Он замахнулся на то, что было ему не по силам. Видишь ли, твой брат с детства был страшным трусом. Он боялся всех и вся, ему постоянно казалось, что кто-то хочет причинить ему вред. Из всего, что могла дать ему магия, больше остального Альберта интересовали защитные методики, самого серьезного толка. Пусть на тот момент он еще и не мог их применять, но теорией он овладел в совершенстве.
-Я не понимаю. Тот случай...
-Когда он вляпался в то дело, то подумал, что его обязательно убьют. Он говорил мне, что запаниковал. И попытался сплести самые мощные защитные чары, что знал. Ты должен понять — то, что он пытался воспроизвести, не по силам и многим взрослым, опытным магам, а Альберт...у него, конечно, был потенциал, но одного этого мало.
Максимилиан Блах замолчал, и молчал еще долго. Каспар подумал было, что уже никогда не услышит продолжения этой истории, но тут заговорила мать.
-Цепи не выдержали такой колоссальной нагрузки. Ресурс, опущенный ему на долгие годы, был растрачен почти мгновенно. Альберт выгорел, выгорел дотла.
-Экзекутор, взявший его, позвонил мне и договорился о встрече, — снова подал голос Максимилиан Блах. — Он сразу сказал мне всю правду. После такого редко кто выживает, а тот, кому удается, обычно об этом горько жалеет.
-В ту ночь ты сказал мне, что он умер, — прошипел Каспар, чувствуя, как в нем поднимается злость.
-А он и умер. Как маг, — сухо ответил отец. — Он был парализован, но среди них нашлась добрая душа, их целитель сделал все, что мог...но вернуть ему то, что он потерял той ночью, не мог никто на свете. Альберт уже никогда в жизни не смог бы использовать магию.
-И вы его бросили!
-Я был обязан его убить! Убить своего сына! — проорал Максимилиан Блах, вскочив с дивана. — Убить, но не оставлять жить с этим позором, потому что это недостойно нас! Это немыслимо для мага!
Каспару показалось, что отец сейчас его ударит. Но тот лишь качнулся назад, издал полный боли вздох и опустился на свое место.
-Я почти сделал это, — произнес он. — Почти решился. Но Ирма мне не дала. Что мне было делать? Что? Я не смог бы показаться никому на глаза, если бы кто-то узнал, что мой сын, мой наследник, стал бесполезной пустышкой! Чурбаном, из которого уже никогда не выйдет толк!
-Не говори так про него! — заорал Каспар в ответ.
-Я...я почти это сделал, — повторил отец. — Почти, да. Но Ирма так умоляла...и он тоже. Он плакал каждый день, когда я приходил к нему. Он умолял его простить.
-Что вы с ним сделали?
-Как только он смог немного ходить, я воспользовался всеми своими связями и отослал его прочь. Я отправил его в Море Бродяг, чтобы он уже никогда не вернулся оттуда...
Максимилиан Блах еще какое-то время помолчал, собираясь с силами. Каспар никогда не видел его таким — для него отец всегда был фигурой сильной, непоколебимой, просто каменным человеком...
-Он плакал и тогда. Он знал, какая жизнь его теперь ждет. Он рыдал, он валялся у меня в ногах и просил не отдавать его в Блуждающую Могилу. У меня не было выбора. Не было. Я сделал это, потому что это было самое большее, что я мог для него сделать.
-Значит, все эти годы...
-Никто не должен был знать об этом позоре. Даже ты, — Блах-старший снова встал и заходил по гостиной кругами. — Теперь ты знаешь. Можешь на меня злиться, можешь меня ненавидеть, можешь делать все, что хочешь. Я сделал то, что должен был сделать уважающий себя маг на моем месте и если ты меня в этом обвиняешь, значит Метку ты получил зря. Не дорос еще...
Каспар молчал. У него уже не было слов...почти не было.
-Не сходится, — произнес он.
-Что именно? — огрызнулся отец.
-Ты сказал, что как маг он с того момента полный ноль...
-Именно так. Тот экзекутор, что взял его, обозвал его Пустышкой. Насколько мне известно, это прозвище откуда-то узнали и в Могиле, оно приклеилось к нему намертво.
-Откуда ты это знаешь?
-Я не мог ему писать после того, что сделал. Но у меня там были знакомые, они следили за ним и сообщали мне, как у Альберта идут дела.
-Если Альберт больше не способен к магии, то откуда у него Мистические Глаза, которыми он щеголял на улице? — зло спросил Каспар. — Если он теперь пустышка, почему весь наш дом перевернут кверху дном? Чего вы боитесь?
-Он сбежал из Могилы не один, — ответил Блах-старший. — Он нашел какой-то способ...или же вещь...я не знаю, как ему это удалось, но он либо вернул себе силу, либо украл достаточно мощных предметов, чтобы ему было чем компенсировать собственную неспособность применять магию. Я знал о его побеге уже давно. Знал и больше всех надеялся, что его перехватят еще в море, но мои надежды не оправдались. А едва он оказался на большой земле, след его был потерян. Но вчера...вчера утром он явился к нам.
-Что? Сюда? — охнул Каспар.
-Нет. Я встретился с ним после прогулки по парку. Ну как встретился...он выскочил на меня на машине, пытаясь сбить. Когда ему это не удалось, он умчался прочь. Я узнал его сразу. Ты сказал, что видел его сегодня по дороге домой...
-Да. Он следил за мной, искал меня. Он что-то пытался мне сказать.
-Это уже не имеет значения, — оборвал его отец. — Я не знаю, сколько времени он кружил вокруг нас, раздумывая, с какого боку подступиться, но думаю, все решится именно этой ночью.
-Что...что мы будем делать?
Каспар знал ответ отца раньше, чем первое слово сорвалось с его губ.
-Альберт — опухоль на теле нашей семьи. А опухоли нужно вырезать.
Каспар Блах, нарушая прямой приказ отца, встал с кровати и подошел к окну, вгляделся в ночную тьму. Окна соседского дома были темны — видимо, те уехали за город...
Он все еще не мог поверить. Альберт. Добрый, тихий, улыбчивый Альберт, с которым он так часто играл в шахматы и постоянно проигрывал...Альберт, который куда серьезнее, чем он, подходил к своей роли и обязанностям, как мага. Альберт, который должен был стать следующим главой семьи, если бы в тот злополучный день не оказался не в том месте и не в то время, едва не став причиной срыва операции Церкви...
Он с огромным трудом пережил его потерю. И теперь, когда брат вернулся к ним — живой, настоящий — его уничтожат уже навсегда.
Нет. Нет. Это неправильно. Он поговорит с ними, он...в конце концов, им тоже нелегко. Теперь он знал, почему плакала мать накануне — она узнала, кто возвращается домой. Теперь он знал, что не может доверять даже самым близким своим людям — его нагло обманывали столько лет...
Дверь скрипнула и открылась, вошел Блах-старший. В руках он держал ружье.
-Его фургон на улице, — произнес он. — А телефон больше не работает. Альберт наконец решился.
Каспар встал, взглянул в глаза отца, надеясь найти там надежду обойтись без крови. Не нашел.
-Это тебе, — тот поставил ружье у кровати. — Только тут будет уже не как на охоте.
-Я...
-Если чувствуешь, что не в силах, то сиди тут и не путайся под ногами, я сам все улажу, — жестко произнес Блах-старший. — Если идешь со мной, то запомни одно — никаких предупредительных выстрелов, никаких попыток заставить его сдаться. Это все чушь собачья. Ты либо стреляешь, чтобы убить, либо не трогаешь оружие вообще.
-Я...я понял, — Каспар медленно поднял ствол. — Я готов.
-Молодец, — отец хлопнул его по плечу. — Настоящий маг.
Они спускались вниз. Повсюду горел свет, каждая чертова лампа в доме была зажжена.
-А где мама?
-Наверху. Ее он не тронет, я думаю, но и она не в силах...
-Понятно.
Они заняли позиции в холле. Каспар устроился на высокой лестнице, точнее, на небольшой ровной площадке сверху, от которой расходились лестницы меньшего размера, ведя в разные концы второго этажа. Блах-старший, засучив рукава своей полосатой рубашки, встал рядом с доспехами, в правой руке он медленно раскручивал небольшую круглую пластинку на цепочке — этой штуки его сын еще ни разу не видел.
-Сигнальные чары разорваны! — крикнула с верхнего этажа Ирма Блах. — Он прошел внешнюю границу!
-Началось, — прошипел Максимилиан. — Спускай всех!
-Пошли! — рявкнула мать Каспара и по лестнице мимо них пронеслись десятки теней или чего-то подобного — рассмотреть их Блаху-младшему толком не удалось. С визгом и шипением тени преодолели холл и ушли прямо в стену.
Снаружи дома полыхнуло, разгоняя ночную тьму, яркое пламя. Послышался грохот и звон, затем — два громких хлопка и дикий крик.
Все стихло.
-Готов, — неуверенно произнес Блах-старший. — Нет, как-то все слишком уж просто...Ирма! Что там?
-Не знаю! — проорали с верхнего этажа. — Они напали...и...
-И что?
-И я всех потеряла. Разом.
-Чушь какая-то, — Блах-старший скривился. — Барьер цел?
-Да, — мать Каспара высунулась из дверного проема. — Но его сейчас прощупывают.
-Активную защиту, быстрее, — прошипел глава семьи.
-Я не могу...
-Живо! — рявкнул Блах-старший.
Вздохнув, Ирма Блах скрылась в своей комнате. Каспар слышал три или четыре коротких, резких команды — и вновь за окнами что-то полыхнуло. Он знал, что это была та самая активная защита. Ее он знал более чем хорошо: год назад к ним в дом пытался пробраться вор. То, что от него осталось, уместилось в совок для мусора.
Этой же судьбы не удалось избежать и Альберту...
-Вот ты и спекся, поганец мелкий, — ухмыльнулся Максимилиан. — Ирма, что ты...
С верхнего этажа раздался исполненный боли крик.
-Ирма! Какого черта?
-Я не знаю! Что-то ударило в ответ! Я еле успела ослабить связь с защитой...
Что-то ударило в ответ.
Каспар изо всех сил старался не дрожать.
-Он ломает барьер! — в голосе матери Каспар не мог не прочесть паники. — Откуда у него такая сила?
-Сможешь выстоять? — холодно спросил Блах-старший.
-Не думаю. Ох...еще минута и он прогнет щит, как бумагу!
-Удар. Еще раз. Сожги его.
-Макс!
-Давай!
Всполох. Крик. Громкий хлопок.
Вопль с верхнего этажа был такой силы, словно мать Каспара резали там заживо.
-Я больше не могу! Я должна опустить щит!
-Не сметь! — взревел Блах-старший.
-Он наращивает мощь! Мы рискуем угробить все живое в районе, если не опустим барьер! Он высосет все до капли! Я отключаю!
-Не сме...
В этот раз хлопка не было. Звук был такой, словно там, за окнами, медленно разрывали на куски старую тряпку.
-Барьера больше нет, — выдохнула, высунувшись из дверей, мать Каспара. — Я сделала все, что могла.
-Иди к себе и спрячься. Не открывай, пока я не скажу, — распорядился Максимилиан Блах, после чего повернулся к сыну. — Что ж, придется уложить Альберта в могилу лично.
Вернувшись на занимаемые ранее позиции, маги позволили себе еще по паре коротких, вымученных фраз.
-Как он...я не понимаю...
-Я тоже. Этот барьер не должен был сломаться. Он вообще не должен был до него дойти.
-Может, нам стоит...
-Нет, Каспар. Мы не будем с ним говорить.
Тихо. Слишком тихо, словно, расправившись с закрывающим особняк барьером, Альберт посчитал свою миссию выполненной. Блах-младший собирался было уже снова заговорить, когда тишину разорвал рев движка. Каспар внезапно понял, зачем его брат приехал на грузовике...
-Назад! — заорал он. — От дверей!
В окна ударили лучами света автомобильные фары. Огромный серый грузовик влетел в стену особняка с ужасающим грохотом, проломив ее с поразительной легкостью. Во все стороны полетели обломки — Блах-старший что-то прошептал и закрылся рукой: все, что летело в него, раскрошилось, напоровшись на невидимый щит.
Каспар прицелился в стену дыма, который заволок весь холл — где-то там хлопнула дверца кабины...
