Я, Николая Ii, Верховный Главнокомандующй

Да это, ж — здорово!

Зубчатым колёсиком выставляю прицел на дистанцию четыреста метров. Кручу штурвальчики наводки, наводя пулемёт через секторный прицел на мишени, находящиеся в секторе огня для пулемётов...

Берусь за две горизонтально торчащие, складные ручки:

— Готово!

Подпоручик, махнул рукой:

— ОГОНЬ!!!

Что за хрень?!

— С предохранителя забыл снять, Вашество..., — ехидным шёпотом подсказывает солдат.

ЧЁРТ!!!

Большим пальцем правой руки, откидываю рычажок сверху и, нажимаю одновременно обоими на гашетку посередине, и...:

— ФФФРРР...!!! — какой-то особенный звук пулемётной очереди у этого пулемёта!

Сильно завоняло жжёным минеральным маслом — как от перегретого двигателя "Запорожца". Ветра в лесу не было, поэтому скоро стали слезиться глаза, а перед пулемётом образовалось сизое облачко — мешающее видеть куда стреляешь.

Не закончив ленту, я прекратил стрельбу и негромко выразился — стараясь выражаться как можно цензурнее:

— Ну и, ...овно же, эта ваша "заливная рыба"!

На что, солдат слегка снисходительно ответил, негромко — чтоб, офицер не слышал:

— В любом деле сноровка и привычка нужна, Ваше Императорское Величество...

— Не умничай, чёрт бородатый..., — так же — полушёпотом ответил ему.

Следующие три пулемёта были "максимо-образными" — то, есть сделанные на базе и по лицензии знаменитого детища гениального изобретателя Сэр Хайрема Стивенса Максима. Первым был немецкий станковый пулемет "MG.08".

Благодаря весьма оригинальной конструкции станка салазочного типа, стрелять с него можно было и сидя — что я с удовольствием и проделал, воспользовавшись любезно предоставленным мне деревянным чурбаком.

— Всем хорош пулемёт, Ваше Царское Величество! Но, намаешься — пока этого "немца", на позиции — на этих "санках", установишь, — прокомментировал, пока я усаживался, всё тот же "второй номер", — чуть какая неровность — не хочет ровно вставать проклятый и, всё тут! Не... Треножник, не в пример лучше!

— Максимов, разговорчики! — рявкнул на него офицер, ревнуя что ли.

— Господин подпоручик! — охолохнул подпоручика я, — не мешайте солдату объяснять мне тонкости и премудрости пулемётного дела — раз сами, этого сделать не в состоянии!

Тот, потух и дальше вёл себя скромно, словно мышь под плинтусом.

Действительно, "салазочный" станок этот — даже, на вид шибко громоздкий и сложный в производстве. Хотя, в позиционной войне быть может — его громоздкость не так важна, а сложность чего-либо — для немцев не является решающей проблемой... Они и, во Вторую Мировую — таких "вундер-вафлей" наделали... "Наделают" — точнее, что войну проиграли. "Проиграют" — хотел сказать, дай им Бог, конечно.

Единственное, что мне у "немца" понравилось, это его ребристый кожух — наш то ещё "лысый" был, значит — менее стойкий к повреждениям.

Отстрелял ленту... Ну, ничего особенного — пулемёт, как пулемёт. Привыкаю, что ли?!

Дальше стоял английский "Виккерс" на треножном станке и наш "Максим" на колёсиках...

— Один в один наш "Максим", вернее — наоборот..., — пробормотал, сравнивая оба пулемёта.

— "Виккерс", стало быть — как наш "Максимка", только "англичанка" замок перевернула — сложив "мотыль" и шатун вверх, — послышалось знакомый бубнящий голос, — короб пулемёта в высоту уменьшился — стало быть и, вес тоже...

Это уже начало несколько раздражать.

— Ты, что? — спрашиваю у солдата, — все пулемёты знаешь?

— Какие у наших, у союзников или германцев с австрияками имеются — все знаю! — похвастался тот с самодовольным видом.

Остро захотелось поставить на место этого "знайку":

— А, "Гочкисс" знаешь?

— Знаю, Ваше Величество!

— "Кольт"?

— Знаю!

— "Мадсен"?

— Знаю!

Да, ты уже достал!

— "Льюис"?

— Сам не видел, но про него слышал и устройство знаю. На нашем фронте его ещё нет, Ваше..., — интонация, типа "это нечестно!"

Хорошо!

— А, про пулемёт Мак-Клена слышал?

— Слышал, слышал — даже видел: привозили такой из Америки и испытывали у нас! Даже, про пулемёт Бертье знаю...

— Ты ещё скажи, что сам какой пулемёт — придумал, сконструировал!

— Никак нет, Государь! Мы, академиев не кончали...

А в глазах мелькнул испуг — как будто кто-то посторонний, узнал про самое его сокровенное. Не так прост этот солдатик, то! Может, это — какой-нибудь непризнанный Калашников? Тот тоже, простым сержантом был — ни грамма не академик... Надо обязательно с ним поближе познакомиться.

— И, откуда ты у нас такой умный, солдат?

— Старший фейерверкер, Государь! Тульские мы... Сызмальства, слесарем-инструментальщиком на Императорском Тульском Оружейном Заводе работал.

Три лычки на погонах... Запомним! Вот только, почему — "фейерверкер"? Вроде ж, пехотинец, а не артиллерист.

— Перевели в пехоту, — как будто прочитав мысли, — в пулемётную команду при Офицерской стрелковой школе , Ваше Величество!

А, вспомнил! Поначалу пулемёты принадлежали артиллерии — а, перед самой войной их переподчинили стрелковым частям, забыв видимо переиначить звания... Вроде так, да?

— Это, та "стрелковая школа" — которой полковник Филатов командует?

— Так точно, Ваше... Николай Михайлович!

Ни фига, себе! Как говорится — "история оживает"!

— Так ты и генерала Фёдорова знаешь, господин старший фейерверкер?

— "Генерала"?! Ну, наверное, Владимир Григорьевич уже — генерал, не знаю...

— И, Дегтярёва знаешь?!

— Ваську Дегтяря, что ли? А чё его знать, пуд водки с ним вылакали! Помню, Верка его — нас с ним мокрым полотенцем по всему огороду гоняла...

— МАКСИМОВ!!!— рявкнул, краснея подпоручик.

Вот, это да... Если бы, рядом со мной из грибницы выполз сушёный Тутанхамон и попросил закурить, я бы удивился меньше!

Однако, такое состояние длилось недолго:

— А, пулемёт "Фиат-Ревелли " знаешь, господин старший фейерверкер?

— Никак нет, Ваше Императорское Величество!

— Вот и, не умничай!

Уев "знайку", я с довольным видом и поднявшимся вдруг настроением, пострелял ещё из обоих пулемётов — выпустив из "Виккерса" ленту, а из "Максима" даже две... Но, нет — что-то не "зацепило"! Видать, пулемёты — это не моё.

Сам по себе, напросился давно интересующий меня вопрос:

— Почему, только у нас пулемёт на колёсиках, а у всех европейцев на треногах — или, вообще — на полозьях как у немцев? Конструкторы и генералы российские, что? Решили опровергнуть поговорку об двух наших "бедах"? Мол, мы — самые умные и, дороги у нас -такие хорошие, что пулемёты по ним — даже, без полного привода проедут?

В этот раз опередил подпоручик:

— Перекатывать пулемёт на дальние расстояния запрещено, Ваше Величество! Во избежание разбалтывания вертлюга от тряски — что приводит к увеличению рассеивания пуль.

— Тогда, вообще — непонятно! Приделать колёса — чтоб, тупо увеличить вес станка и заставить людей носить его на себе... Ведь, даже невооружённым взглядом заметно, что наш станок весит больше английского — как минимум в полтора раза!

— По "Стрелковому уложению", на колёсах перекатывают пулемёт в бою...

— А, тот — кто писал это "Уложение", пробовал сам — на себе самом любимом, покатать это "чудо" по пересечённой местности?!

— Не могу знать, Ваше Величество!

Хорошо, спросим у "эксперта":

— Максимов!

— Я, Ваше Величество!

— Ты воевал, господин старший фейерверкер?

— Так точно — приходилось, Ваше...

— Ты слышал вопрос? Как расчёт пулемёта сменяет позицию в бою?

— Бывает и катаем... Дык, колёсики то, малюсенькие — чтоб по земле катить: в каждой ямке застревают! Ну, а если грязь или песок — то, легче на себе его, как верблюду нести — чем катить...Один "номер" хватается за надульник мокрой тряпкой — чтоб не ожечься, второй — за "хобот" и, понесли. Всё равно, даже вдвоём — уж, больно тяжёл ! Если расчёт полный — то все "номера" помогают, кто как может.

Другого ответа, я и не ждал! Ещё одно:

— А пулемётный щит? Так ли, он нужен?

Размером щиток — почти полметра на полметра, толщиной — как бы не пять миллиметров и, весом должно быть — под десять килограмм.

— Совершейнейше необходим, Ваше Величество!— уверенно воскликнул подпоручик в новеньком с иголочки мундире — ещё не разу не побывавшем в бою,— ведь он защищает расчёт от попадания винтовочных пуль с расстояния свыше пятидесяти шагов !

Выучил, блин!

— Максимов, твоё мнение — как фронтовика?

— Щит — штука хорошая, Ваше Величество! И, полезная..., — несколько придурковато начал старший фейерверкер, — ежели в обороне, ежели дождь целый божий день льёт и, лужи в окопах, то на нём удобно костёр развести — чтоб в котелке себе чего-нибудь пожрать сварить. Ну, а ежели бой — наступаем или бежим... Ой, извиняюсь — "отступаем" без оглядки, то выкидываем его к чёрту...

Да... Отличная броневая сталь, выдерживающая попадание винтовочной пули "дальше пятидесяти метров", заслуживает лучшего применения! Я, даже приметно знаю какого.

— К тому же, крепление щита быстро разбалтывается и, при стрельбе он сильно дребезжит — сбивая наводку...

Блин... А ведь на наших "Максимах", этот щит до самого конца Великой Отечественной продержался!

— Слушая, старший фейерверкер..., — спрашиваю со всей строгостью, — а, чё ты такой вумный — а, до сих пор на фронте, а не в Туле на своём заводе? Оружие делать некому, а такие специалисты в окопах "жратву" себе на пулемётных щитках готовят...

— Так, это... Забрали! Всех забирали и, меня — этого... Того... Как бы, так...

— "Так, это" — всех оружейников уже вернули на заводы, "как бы, так"! Или, нет?

Конечно, может мне изменяет память — но, вроде в "реальной" истории, власти спохватились поняв — что война "молниеносной" не получится и, всех работников оборонных предприятий вернули на их заводы... Конечно тех, кто ещё был жив и в плен немецкий не угодил.

— Так, это..., — замялся солдат.

Вместо него, ответил его начальник:

— Разрешите, Ваше Величество?

— Разрешаю, господин подпоручик!

— Старший фейерверкер Максимов неоднократно замечен в пьянстве, самовольных отлучках и прочих нарушениях воинской дисциплины. Если бы не его "золотые" руки, прямая ему дорога в дисциплинарный батальон — а то и, на каторгу. Мною, он уже пару раз приговаривался к порке розгами — но, благодаря непонятной предрасположенности к нему...

— Пьёшь, солдат?— спрашиваю служивого, сочувственно.

— Пью, Ваше Величество! — вытянувшись "в струнку", честно ответил тот.

— Ничего страшного, — покровительственным тоном сказал я, — я тоже — много пил и курил, потом снизошло на меня ЕГО(!!!) вразумление...

Сняв фуражку и перекрестившись, подняв глаза к небу:

— И, я бросил пить, курить...И, ты — бросишь, солдат! ...Есаул!

— Здесь, Ваше Величество!

— Этого "старшего фейерверкера" зачислите к себе. Пока... А там видно будет.

— Слушаюсь!

Постой-ка! Есть одна мысля....

— Вместе с тем австрийским пулемётом.

— "Шварцлозе"?

— Им самым...

— Пьяный проспится, дурак — никогда! — обронил я, проходя мимо покрасневшего как помидор подпоручика, направившись дальше, — вот так то, Ваше Благородие...

* * *

Перешли всей толпой в раздел винтовок, лежащих в своём секторе на наскоро сколоченных из необструганных и даже необрезанных досок, столах.

Первым на столе находилось длинное стреляющее "копьё", оно же — "весло", более известное в истории оружия как "трёхлинейная винтовка образца 1891 года", с примкнутым штыком.

Я взял её и повертел в руках:

— Скажите мне всю правду, господин подпоручик: когда солдат с этой винтовкой на плече идёт, он телеграфные провода штыком не цепляет? БУГАГАГА!!!

Сразу заметил отличия винтовки периода Российской Империи от более поздних — советских. Деревянное цевье и ложа из бука — а не из берёзы, ствол "схвачен" винтовыми ложевыми кольцами — а не разрезными пружинными, гранёный — а не круглый патронник, "горбатая" прицельная планка, крепление для штыка с винтовой затяжкой — а не с защелкой... Понравилась тщательная внешняя отделка винтовки, идеальное воронение — оружие, ещё ни разу не было в бою или хотя бы в грубых, солдатских руках. Открыв затвор, осмотрел внутреннюю отделку и, наведя на Солнце, проверил канал ствола — такая же "история"!

В "той" жизни, мне приходилось держать в руках трёхлинейные винтовки, правда — уже советские... Карабины — не винтовки, но "военного" образца — с очень грубой внешней и внутренней отделкой.

На казённой части увидел клеймо — русский двуглавый орёл, надпись "ИТОЗ" — "Императорский Тульский Оружейный Завод" и год выпуска — 1915.

Ничего, себе... Война вроде уже достаточно долго идёт, на фронте жуткий дефицит всего, в первую очередь винтовок: один солдат стреляет — а двое ждут, когда его ранят или убьют... Русские генералы, как угорелые мечутся по всему миру — скупая любой стреляющий хлам, а винтовочки на заводах как "вылизывали" — так и, вылизывают!

Не... Что-то пехотная винтовка мне не нравится — хотя подпоручик что-то лопочет про дальность стрельбы, пробивную способность пули и, про удобство выпустить кишки ворогу, именно таким — длинным штыком. Стрелять из неё не стал...

Взял со стола другую винтовку — драгунскую, судя по несколько меньшей длине. Открыл затвор, вложил обойму, нажал на верхний патрон — загоняя всю обойму в магазин, закрыл затвор... Винтовка заряжена.

Знаю, что отдача у "мосинки" приличная: если не прижать хорошенько к плечу — может с ног снести! Поэтому, прижимаю как следует и... Какой тугой спуск!

БАХ!!!

"Знать", это — одно. А самому, это почувствовать — совсем другое! Мать, моя... Грохоту, не много меньше — чем от той пушки!

Выпустил все пять пуль по ростовой мишени на дистанции где-то метров четыреста.

— Не узнаю Вас, Ваше Величество! — проговорил какой-то старый хрен в полковничьем мундире, глядя в морской бинокль, — все пять пуль "в молоко"...

Ну, да! Мой то реципиент — Николашка, знатный стрелок и ваще — охотник, был! Столько ворон и прочего зверья истребил... Наших "зелёных" с "Гринписом" вкупе на него — живодёра, нет!

— Не пристреляна ещё винтовка, что тут понимать?! — заступался за меня есаул и, спокойным, уравновешивающим голосом, — берите чуть выше и левее, Ваше Величество... Здесь, главное забыть обо всём — только Вы и ОН(!!!), больше никого нет!

Его голос, как будто мне резкость навёл.

Беру со стола ещё одну обойму, заряжаю:

— БАХ!!! БАХ!!!... БАХ!!!

— Уже лучше! А, ну-ка ещё разок...

Ещё обойма... И, ещё... Наконец:

— Все пять пуль в середину мишени! — бурные и продолжительные аплодисменты моей Свиты!

Блин, чуть не начал раскланиваться — как "звезда", какая с подиума!

Всё же думаю — как и, в истории с почерком, сохранилась мышечная память моего предшественника в моём теле. Поэтому, очень скоро, стрельба моя стала просто снайперской!

Далее пострелял с трёхлинейного казачьего карабина... Опять же — привыкнуть надо! Отдача сильнее — из-за меньшей массы и, напрягает сильная дульная вспышка — в более коротком стволе не успевает сгорать порох.