| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Один наш мужик с топором — засевший в окопе среди поваленных деревьев, — оптимистично улыбаясь, внушал я — сам в это слабо веря, — стоит троих их улан с пиками!
Винтовками, как уже говорил, в этом полку — был вооружён только каждый третий солдат... "Инженерам" на подмогу — против двух самых широких просек, прикомандировал Заградительный отряд. Для двух его пулемётов приказал оборудовать по несколько запасных позиций на крайних флангах, проинструктировав расчёты:
— Не сидите на месте, не ждите — когда вас конкретно накроют! Очередь — смена позиции! Ещё одна очередь — ещё одна смена позиции! И, так далее...
* * *
Оставшийся в селе инженерно-сапёрный батальон, будет готовить к обороне наиболее прочные и находящиеся в наиболее важных местах здания — типа "штабной избы", бывшей когда-то сельской управой. Село, довольно большое, с множеством хат, хозяйственных построек, садов, огородов огороженных прочными плетнями... В принципе — идеальное место обороны стойкой пехоты против кавалерии. Была бы ещё стойкая пехота!
Наиболее "худые" хаты с соломенными крышами желательно, приказал в момент штурма поджечь:
— Средь дымовой завесы, — объясняю окружившим меня мужикам-солдатам, с раззявленными ртами, — к германцу будет сподручнее с вилами или оглоблей подобраться!
Мужики скребли затылки, отворачивали почему-то взгляды и, бубнили:
— Ну, дык ежели надо — то мы не супротив...
— Ну, так приготовьте всё заранее, — прикрикнул на них, возбуждая служебное рвение, — чем поджигать будете, чтоб потом не бегать с вытаращенными глазами!
Я продолжал:
— Обыщите все избы и сараи. Все найденные мешки набить землёй, заложить ими окна, оставив амбразуры и, перед самим сражением — заложить двери.
— Соберите любое оружие — охотничьи ружья, если найдутся, топоры, серпы, ножи и вооружите всех безоружных. Посадите в каждую избу гарнизон в человек пять-десять, дав им обязательно — хоть одного-двух с огнестрелом.
Выбирал для "опорных пунктов" те дома, из которых можно было вести взаимно перекрывающий огонь: с фланкирующими секторами обстрела или вообще — в спину немцам, продвигающимся вглубь села. Тогда, их преимущество в дальнобойном стрелковом оружии хоть как-то нивелируется и, главное — им придётся брать каждую избу штурмом.
"Комендант" одного такого "гарнизона" — пожилой унтер из ратников с берданкой, умоляюще глядя в глаза, просил:
— Дай хочь одного офицера, Батюшка-царь! Пусть, не командует — просто в углу сидит... А, то мы — СБИГИМ!!!
— Да, где мне столько офицеров на вас напастись?
Положил на табуретку под иконами в углу свою царскую фуражку:
— Мужики! Неуж, на поруганье супостату отдадите?!
Дико посмотрели на меня мужики, но обещали костьми лечь...
Вспомнил древнюю военную хитрость и озадачил пожилого штабс-капитана — начальника Учебного отряда, что командует новобранцами из пограничников:
— Заберите все сухие дрова у крестьян — любое сухое дерево, что хорошо горит и, к ночи, разожгите вокруг села побольше костров. Пусть немцы думают — что здесь нас немеряно!
— Сколько костров разжечь, Ваше Величество?
— Я же сказал: ПОБОЛЬШЕ!!!
Все найденные в крестьянских сараях бороны, приказал перевернув, побросать за селом в густом бурьяне — против конницы. Улицы села же, я планировал перекрыть баррикадами из всевозможного хлама и теми же деревянными рогатками.
* * *
Эх... Жаль, высоких, каменных здание в селе нет — я б, фрицам такой "Сталинград" здесь устроил!
Кроме... Ну, ничего не поделаешь:
— Генерал Спиридович!
— Здесь, Ваше...
— Чему Вас в училище учили, ещё не забыли? Оборудуйте командный пункт Оперативно-Тактической Группы полковника Романова в этой сельской церкви и, мой наблюдательный и командный пункт на её колокольне! С телефоном, разумеется...
— Меня не учили воевать в церквях, Ваше Величество, — учтиво поклонился жандарм, — и я сильно сомневаюсь, что этому учили кого-то из господ офицеров.
Ишь, ты — решил отмазаться!
Ну, да ладно, простим ему эту хитрость — последний он у меня остался, не считая восьми жандармов при нём и шофёра Адольфа Кегресса — постоянно и повсюду за мной таскающегося, со своим наганом и моим карабином... Знал бы, побольше с собой народу из Свиты взял!
— Учиться никогда не поздно, господин генерал! Пойдёмте на место — я Вам всё расскажу и покажу.
На паперти — на открытой площадке перед входом в церковь, нашу троицу как будто специально поджидал местный протоирей:
— Нельзя с оружием в Храм Божий! Грех это...
Остановившись, я насмешливо напомнил ему:
— Кажись, Вы забыли, Ваше Преподобие — что Император Российский, является и главой Русской Православной Церкви и, в том что касается "грехов" — разбирается лучше Вас! Так, что не перечьте Помазаннику Божьему и ознакомьте нас с внутренним устройство и, главное — покажите вход на колокольню.
Протоирей перекрестился перепугано, но перечить больше не стал.
С колокольни открывался великолепный вид на все четыре стороны. Внимательно осмотревшись, особенно — к опушке леса разумеется, я обратился к Спиридовичу.
— Вы, господин генерал, лично отвечаете за устройство в церкви наблюдательного, командного и опорного пункта! Возьмите пару штабных офицеров, не сильно занятых чем-то другим полезным делом, всех телефонистов — всё равно связь с вышестоящим начальством отсутствует и всех нижних чинов при бывшем штабе дивизии.
Мой главный охранник, меня внимательно слушал — хоть и с весьма понуро-обречённым видом.
— Здесь на колокольне, поставьте кого-нибудь из штабных с биноклем, одного-двух связистов с аппаратом и пару ваших жандармов для контроля... Чтоб, не сбежали!
— Разрешите подполковника Нагаева? — учтиво переспросил генерал.
— Разрешаю — у него хоть бинокль есть..., — задумчиво, — тогда свой отдайте одному из ваших молодцов: вдруг, у подполковника что-то со зрением случится?
— Хорошо, Ваше Величество...
Ещё раз, как можно внимательнее, осматриваю лес. К сожалению, совсем недавно прошёл "кратковременный" — но довольно сильный дождь и, приближающую походную колону германской конницы нельзя засечь по "облакам" пыли — поднимаемым копытами её лошадей.
— Если наверху Вам всё понятно — идём вниз, господин генерал!
"Внизу", нас опять поджидал местный батюшка.
— Ваше Преподобие! — говорю ему, — здание реквизируется под военные нужды. Соберите весь свой клир и выносите всё наиболее ценное — иконы, там...
Что ещё, в церкви самое ценное?
— ...Кадила, — морщу лоб, — короче, всё выносите!
Поп, побледнел и чуть не грохнулся в обморок, а Спиридович, укоризненно качая головой:
— Разрешите выделить в помощь солдат, Ваше Величество?
— Разрешаю, если не в ущерб делу.
Генерал отдал первые распоряжения и двое из жандармов, толпившихся у дверей с непокрытыми головами, сорвались с места и куда-то борзо побежали, придерживая на ходу шашки. Я же, подошёл к алтарю и встал перед престолом, прищуриваясь:
— Откройте-ка "царские врата" пошире, молодцы! ...Вот, так. ОТЛИЧНО!!!
Центральная улица села — единственная из всех прямая как стрела и достаточно широкая, упиралась прямо во вход церкви и, от престола "простреливалась" на всю длину.
Объясняю генералу Спиридовичу, что нужно сделать — чтоб превратить этот Храм Божий, в "неприступный бастион" и, он — хотя и изрядно морщится (видать, шибко набожный попался), тем не менее согласно кивает — вселяя в меня уверенность, что всё будет сделано именно так, как я хочу.
— Всё поняли, господин генерал? Немедленно приступить к выполнению!
— Адольф! — обращаюсь к своему шофёру, — возьмите двух человек и принесите "его".
— Слушаюсь, Ваше Величество!
Церковь прочная, каменная, высокая. В ней долго можно обороняться, если у наступающих нет артиллерии. А если, есть? Ну, что ж... По всякому, лучше погибнуть в церкви сражаясь бойцом, чем в расстрельном подвале беспомощной овцой!
* * *
Чуть не забыл! Скачу в сопровождении четырёх жандармов в штабную избу и спрашиваю:
— Среди штабных офицеров, за всё время нахождения в этом селе, кто-нибудь удосужился разведать этот лес? Хотя бы узнать — в каком состоянии дороги через него? Куда они ведут?
Молчание...
— Мы здесь, не так давно, Ваше Величество, — кто-то отвечает, — не успели знать...
Мать вашу!
На глаза попался какой-то капитан — куда-то шустро скачущий вдоль деревенской улицы, а теперь — старающийся "бочком" проскользнуть мимо меня, с так же — конным денщиком, ведущим третью навьюченную чемоданами лошадь в подводу. Кидаюсь, чуть ли не под копыта с "наганом" в руке:
— СТОЙ, КУДА?!
Тот, остановился и, соскочив с лошади, поднёс ладонь к фуражке:
— Ваше Императорское Величество, капитан...
Капитан мне понравился — офицер средних лет, на штабного не похож и, судя по выправке — кадровый:
Перебиваю, не дав до конца представиться:
— Вы, господин капитан, назначаетесь командиром конных разведчиков при штабе Оперативно-Тактической группы полковника Романова...
— Слушаюсь, Ваше...
— Сейчас же, срочно соберите всех незанятых конных: офицеров, унтеров, нижних чинов — их денщиков, сформируйте пять патрулей и направьте для проведения рекогносцировки вот по этим просёлкам... Или, по дорогам — по карте плохо понятно, что это за "направления".
Капитан напряжённо смотрит на карту и, по всему виду заметно, что ломы ему страшные! Однако, больше послать было некого: все остальные офицеры — или уже в "неразведывательном" возрасте, или рассосались по "рабочим местам" — выполняя мои же приказания.
— После выполнения задания — повышение чина и ордена, как с куста! — чтоб предельно мотивировать, пообещал, — выяснить куда ведут эти просеки, проходимы ли они — для крупных масс конницы, постараться эти самые "массы" обнаружить и доложить лично мне... Вопросы есть?
— Нет, Ваше...
— Тогда с Богом, господин капитан!
* * *
Прибегает, поддерживая рукой шашку на боку запыхавшийся прапорщик, уже в годах:
— Ваше Имп...
— Что случилось, господин прапорщик? Тень отца Гамлета увидели, что ли — на Вас лица нет...?
— БУНТ!!! Нижние чины бунтуют — не хотят по вашему приказу избы жечь! Сюда идут, Ваше...
Из-за угла, действительно — вываливает довольно внушительная, живописная толпа — судя по лицам — решительно настроенных солдат. Увидев меня, "бунтари" мгновенно сдёрнув "шапки" резко остановились, нерешительно переглядываясь меж собой.
Раздвинув жандармов, я вышел толпе навстречу и засунув оба больших пальца за ремень, угрожающим тоном спросил:
— НУ?! ...Проблемы какие-то, мужики?
Наконец, вперёд вышел самый с виду разбитной и, нервно вертя в руках форменную фуражку, потребовал:
— Не вели Государь худые избы жечь!
Я сделал ещё один шаг вперёд и отвесил ему звонкий шалобан в лоб:
— Я же вам — дуракам деревенским, объяснял: в дыму легче будет одолеть германца. Что ещё не понятно?
— Да, мы ж всё понимаем..., — мямлит.
— Так, какого тогда ...уя, вы сюда припёрлись?!
В толпе загудели ободряюще и "ухарь", осмелев — пояснил, за "каким" именно:
— Не вели худые избы бедняков жечь, Ваше Императорское величество! Давай, мы лучше у богатеев дома спалим! Те, себе новые построят, а беднякам с жонками да детишками, где этой зимой жить? В лесу — с волками в норах?! Не вели жечь избы бедняков, Ваше...!
Из толпы раздалось:
— До того ж, від багатьох хат диму більше — в п'ятому році перевірено!
Офицеры да жандармы, ломанулись было искать этого "опытного", но я их остановил:
— Жгите что хотите, мужики — на ваше полное усмотрение. Но, только — чтоб "дымовая завеса" стояла, аж до самого неба!
В толпе, уже радостно загудели а, "ухарь" пообещал:
— Не сумлевайся, Надёжа: "зановеса" твоя "стоять" будет — как перед свадьбой у молодого ...уй!
— БУГАГАГА!!!
Поржал вместе с толпой...
— Если вопросов больше нет — по рабочим местам, мужики! Времени у нас с вами осталось с гулькин...
— ...УЙ!!! — закончили за меня.
Солдаты, возбуждённо переговариваясь разошлись...
Оставшись наедине с офицерами, я глубокомысленно заметил:
— Никаких "бунтов" не будет, если учитывать настроение крестьянской массы — каковой по сути, является ныне наша армия. Солдат-крестьянин простит вам всё — вплоть до отсутствия личного мужества, или неумение им командовать — но не пойдёт за вами на смерть, если вы будете подчеркнуто высокомерно игнорировать его крестьянские интересы!
Несколько пошевелив мозгами, я добавил вполголоса:
— Впрочем, если излишне потакать мужику будете — бунт ещё скорее случится...
* * *
Опять, носился как наскипидаренный олень, всех — кто на глаза попадался, наскипидаривая в свою очередь...
При мне, прискакали к нашим "лесорубам" двое "клоунов" — егеря местного помещика польского происхождения и, потребовали у солдат прекратить вырубку "частной" собственности. В глаза сразу же бросились неплохие охотничьи винтовки, имевшиеся при обходчиках:
— А, что? Ваш пан, наверное — добрый охотник, да? — спрашиваю вкрадчиво, -заядлый, поди?
— Да, Ваше Высокоблагородие... До войны, наш пан целыми днями на охоте пропадал. Столько оленьих и кабаньих голов, у него над камином висит!
Холоп, явно гордился своим господином.
— Наверное, в его имении много добрых ружей, да?
— Да! У нашего пана очень много дорогих, добрых ружей и другой сбруи!
Егерь, давай мне перечислять европейские оружейные фирмы...
— Пан генерал, — обращаюсь к так некстати освободившемуся — буквально на пять минут, Спиридовичу, — возьмите жандармов, езжайте к пану "охотнику" и конфискуйте у него всё оружие — которое найдёте, включая холодное! Ну а, первым делом, конечно же — обезоружьте мне этих дух молодцов. Чую, дойдёт дело — пригодятся нам их "карамультуки"...
* * *
Жду.
Разведывательные патрули до сих пор не вернулись, зато ближе к вечеру прилетел немецкий аэроплан-моноплан с чёрными "тевтонскими" крестами, наделавший средь нашего "войска" несусветную панику. Одни куда-то побежали, другие попрятались во всякие курятники, третьи — в том числе и господа офицеры, давай в него шмалять с перепугу, из чего придётся... Все мои увещевания и угрозы даже, не помогали: только успокоишь одну толпу, как с ума сходила прежняя... Какой-то первобытный, животный страх перед угрозой с небес!
Всё очковал: немец кинет какую бомбу — ваще разбегутся по полям да по лесам, мои "чудо-богатыри"! Но, слава Богу обошлось — чистейшей воды разведка. Не торопясь и выписывая полный игнор "зенитчикам", самолёт облетел опушку леса, село, снизился до неприличия — распугивая православное "воинство" и, дал пару кругом над моим "Фюрермобилем"...
Проверяет — на месте ли, Император?!
Затем, немецкий аэроплан улетел.
После "авианалёта", вижу, настроение у моего воинства упало и закатилось, вообще — куда-то далеко под плинтус. Как бы ночью не дезертировали все поголовно, черти!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
