Родная разгрузка "Пиранья", которая стала мне сейчас как вторая кожа. Немного перецепим подсумки — и будет нормально. Надо ещё не забыть прорезиненное пончо, а то при переправе всё намокнет.

Рюкзак на 30 литров, фляга, рация "Kenwood" и прочие атрибуты укладывались, крепились, пристёгивались, распихивались по карманам и подсумкам. Вообще люблю собираться на операции, медитативный процесс. К слову, воду наливаю всегда во флягу. Не могу никак к новомодным "кемелбекам" привыкнуть.

Грамотно собраться на выход — это целое искусство. Все тонкости узнаёшь только со временем, с опытом. Но одна аксиома срабатывает всегда. Это аксиома о том, что боеприпасов много не бывает. Как и еды, впрочем. Идёшь на сутки? Бери на три, не ошибёшься.

Так, вроде всё. В распоряжении ещё пять часов, потому будем спать. Включил будильник на настольных часах-радио и плюхнулся прямо в одежде на пружинную кровать. Спать... Спать...

Киев, 2020 год, 11 мая, понедельник. 22.00, расположение 1-го егерского полка.

Грянул выстрел в тишине,

Взвил воронью стаю.

На войне как на войне-

Иногда стреляют.

Чёрт, кто это поёт?! Стоп, это же Розенбаум. Что он тут делает? Уфф... Это же радио. Будильник сработал. Как я не люблю просыпаться! Я типичная "сова", к ночи оживаю, но просыпаться всё равно сложно, хотя уже и темно на улице.

Гимнастёрка на спине

Расцвела вдруг буро.

На войне как на войне-

Не все пули дуры.

На соседней койке заворочался Док. Снайперы собирались дольше, потому наверняка легли тоже позднее.

-Вставай, лекарь, царство Божие проспишь, — потряс я Дока за плечо.

-Встаю, отвали, — буркнул он из-под одеяла.

Раз отозвался — то уже не уснёт. Особенность отдельно взятого Дока в группе егерей, так сказать.

Пора вставать, умываться, зубки чистить и переться в гости к Фашисту. Попадись он мне, мать его...

На побеленной стене

Белые халаты.

На войне как на войне-

Миг до медсанбата.

Надо же, всё-таки научился спать в тишине. Ещё два года назад я бы в таких условиях без снотворного или дозы алкоголя бы не заснул. Тишина на войне — это плохо. Если кругом тихо, а ты спишь — значит, вместо тебя никто не воюет.

Умылся, стало немного легче, сознание пришло в норму. Посмотрел в зеркало. Нет, бриться не буду, на хрен, плохая примета — бриться перед операцией. А из зеркала на меня смотрел тридцативосьмилетний мужчина, черноволосый, с проседью в коротко стриженых волосах и с безумной усталостью в глазах. Реально устал. Да, для всех из нас война стала обыденностью, нормой жизни. Но и глаза у нас теперь стали другие — пустые и безразличные, "стеклянные", что ли... Наверное, такие глаза у палачей и убийц. Сейчас мне кажется уже невероятным, что когда-то я ходил по Киеву без автомата и разгрузочного жилета, что можно было пройти ночью весь город и никто не захочет тебя убить, что патронами в магазине рассчитаться было невозможно, что разрушенные здания прикрывали высокими заборами. А всего-то пять лет прошло. Ладно, прочь грусть, пора повоевать малость.

Машину вёл в этот раз Тигран, рядом с ним развалился с РПД на коленях Петрович, а мы втроём сели сзади.

-Блин, знал бы раньше, сделал бы нам мега-приблуду к жилетам, — сокрушался Док.

Док вечно мастерит что-то, мы уже привыкли. Идей у человека — на пятерых.

-И что бы сделал? Дельтаплан бы к жилету прикрепил? — хохотнул Киря.

— Нет, мой юный падаван. Сделал бы из камер нам надувные воротники, под жилеты.

— А что, толково, — сказал я, глотнув из пластиковой бутылки "коктейля", — аппараты для вулканизации в мастерских на базе есть, можно было бы сделать такое, будь времени побольше.

До Оболони мы доехали быстро, несмотря на две остановки на блок-постах и разбитые напрочь дороги. УАЗ у нас не простой, Петрович его хорошо протюнинговал. Увеличил клиренс, поставил широкие шины, поменял подвеску. Плюс к этому добавил "кенгурятник", наварил сверху силовую дугу с вертлюгом под пулемёт. На базе у нас лежали также тонкие броневые листы, которые в случае необходимости, можно было прикрепить к дугам и превратить УАЗик в лёгкую бронетехнику. От пуль защищало плохо, но осколки сдерживало. Сзади пришлось видоизменить сидения из-за установки силовой дуги. Двое пассажиров теперь сидели по бортам, лицом друг к другу, а третий — спиной по направлению движения. Вместо кресел были поставлены металлические ящики с прикрученными сверху мягкими сидениями. И сидеть удобно, и своеобразный багажник имеется.

От района Минской площади нас взялись сопровождать комендачи на БРДМ с ближайшего блок-поста. Район неспокойный, а у нас на правом берегу боестолкновения не запланированы. Комендачам за это перепал от запасливого Петровича литр неплохого коньяка в американской фляге, что было неодобрительно прокомментировано Доком. Спасибо, что в цензурной форме.

До самой северной точки Киева доехали без происшествий. Даже если кто-то и засел в покорёженных высотках, связываться с нами они не решились.

Белые многоэтажки закончились, слева мелькнула промзона и мы выехали на грунтовку. Справа от нас оказался залив с забавным названием "Собачье устье", в котором когда-то был неплохой яхт-клуб. О былой роскоши сейчас напоминал только хорошо сохранившийся причал.

— Стоп машина, — хлопнул я по плечу Тиграна, — дальше на своих двоих.

До берега оставалось метров сто, но к нему лучше не подкатывать на технике. На всякий случай.

Ключ от УАЗика мы отдали комендачам, предварительно выгрузив из него всё снаряжение и оружие. Потом заберём на блок-посту, не проблема. Правда, топливо ведь сольют, засранцы, к гадалке не ходи, даже коньяк не поможет. Ну да ладно, у нас расходы на операцию Муса оплачивает, так что переживём.

Комендачи пожелали нам "ни пуха", были посланы к черту, и укатили.

На берегу мы расположились за высоким кустарником и стали быстро раздеваться, упаковывая одежду, оружие и снаряжение в прорезиненные пончо или непромокаемые чехлы — у кого что было. Док вытащил две колёсные камеры от какой-то непонятной техники и начал их надувать велосипедным насосом:

-Парни, только груз давайте-ка прижмите малость, чтобы над водой сильно не выделялся.

В итоге мешки были расположены на слегка приспущенных камерах. Камеры приспустили специально, чтобы груз удерживали, но не торчали призывно, как поплавки.

Всё. К переправе готовы. Груз уложен в мешки, мешки — на камеры, сверху оставили только по одному пистолету. Ход больше психологический, для себя. Если с острова по нам откроют пальбу, то пистолеты нас уже не спасут.

Группа стояла, как спортсмены-пловцы, в одних трусах, вопросительно глядя на меня.

-Ну что, парни, с Богом, — решился я, — Две группы. Я с Тиграном — первая группа, Док, Петрович, Киря — вторая.

В этот момент по небу прокатился раскат грома и через несколько секунд по листьям деревьев застучали первые капли весеннего дождя. Несколько лет тому назад я бы ругнулся и побежал искать укрытие. Сейчас же я вместе со всеми обрадовался как ребёнок. Пусть льёт, причём подольше. Нам это очень на руку — и охрана на острове будет прятаться, и спать в дождь сильнее хочется, и шаги наши звук дождя будет глушить.

-Вперёд, джентльмены! Такой шанс упускать нельзя, — и мы с Тиграном столкнули на воду наш импровизированный плот, а сами, взявшись руками за край камеры сзади, стали вслед за плотом заходить в воду.

Ммммать! Холодно-то как!!! Аж заорать хочется. Глянул на Тиграна. Тот зубы стиснул и лишь тихо скулит. Понимаю.

Хорошо, что течение тут сильное, вынесет куда надо, если верить Кире. А он пловец, так что я ему верю. Что у нас позади? Ага, остальные уже тоже в воде. Отлично. Не слишком заметно, плоты получились удачные. Всё, работаем ногами с максимальной скоростью, так меньше холод ощущается. Вообще забавно, конечно. Сверху вода, снизу вода. Как ни крути — намокнешь. Хорошо хоть, что одежда сухая, спрятать успели. Вперёд, вперёд, вперёд, работаем ногами.

Киев, 2020 год, 12 мая, вторник. 00.30, Труханов остров

Течение разбросало нас метров на сто друг от друга. Берег был всё ближе, у меня дважды сводило икры ног судорогой, оба раза приходилось выпрямлять ноги и ждать. Но вот пальцы ног коснулись песка. Ура, мы на месте. И место — удачнее нельзя. Небольшие деревца, кустарник, а за ними — открытая местность.

Тихо вышли из воды, вытянули плот и замерли, осматриваясь. Дождь пока не успокаивался, а наоборот — переходил в ливень. Нет, Бог на свете точно есть. И таких дураков рисковых, как мы, он, похоже, любит.

Всё, группа в сборе. Все оделись, обулись, накинули сверху плащи. Отлично, теперь похожи на людей. Особенно забавно смотрятся Док с Тиграном. На них ременно-плечевые системы с подсумками сзади и по бокам. Винни-Пухи, ни дать, ни взять. Маскировочные сети пока не стали одевать, намокнут — мало не покажется, особенно снайперам. Мокрый костюм — это печально, так как неудобно и тяжело.

Пока мы намазывали друг другу лица маскировочным карандашом, напоминавшим большой тюбик с помадой и топили тяжёлыми камнями спущенные камеры, Тигран установил связь с берегом.

-Прибой, я Хантер, приём.

Рация что-то ответила, потому что Тигран продолжил:

-Прибой, мы в сауне. Температура в норме.

Казалось бы — чушь городит. Какая сауна, какая температура? Да и прибой какой-то. На самом деле всё просто. У бандитов рации с радиосканерами тоже имеются, а у нас рации без засекречивающих блоков, так что прослушать нас — одно удовольствие. Но когда услышишь такую абракадабру, которую сейчас пролопотал наш главный связист, то поймёшь аж ничего. А тот самый "Прибой", а именно — дежурный по нашему полку, загодя предупреждённый Марковым — понял всё. Как пойдёт операция, мы не знаем точно, потому может пригодиться поддержка.

Все были готовы, и я отдал команду на марш. Первым, дозорным, шёл Док, со своим ночником на лбу, Тигран шёл в арьергарде, замыкающим. Остальные растянулись по центру. Рации у всех были переключены в режим VOX, то есть — то же самое, если бы мы говорили в режиме конференцсвязи по телефону.

Двигались в полной тишине, лишь иногда останавливались и залегали, когда слышали в наушнике рации три щелчка — условный сигнал "Внимание" от Дока. Все разы были ложными, к счастью, но в нашем случае лучше перебдеть. Особенно донимало это "лечь-встать" Петровича. Мало того, что с пулемётом падать — та ещё радость, так у Петровича были старые ранения ног, что, конечно, ещё больше отягощало. Не часто попадавшиеся открытые участки перебегали, пригнувшись, по одному. Один перебегает, остальные прикрывают.

Примерно через час мы стали подходить к Московскому мосту. Мост — вообще ориентир отличный, откуда угодно видно. Сейчас до него оставалось метров триста. Справа от нас находился какой-то причал, впереди — двухэтажные развалины какого-то кабака, а сами мы проходили очередную рощицу. Дождь уже стих, потому мы практически на ходу накинули на себя масксети. Весенняя погода — подруга неверная, и после дождя на небе выглянула луна, осветив окрестности. Плохо, но нам и за дождь надо весне спасибо сказать.

Вдруг в рации автоматной очередью раздалась уже привычная трель "Внимание". Мы присели и завертели стволами во все стороны. Док оторвался от нас метров на пятьдесят, его не видно.

Прошла минута, вторая, пятая. Да что он там делает?

-"Док", я "Крестоносец". Приём, — я посильнее прижал чувствительный ларингофон к шее под подбородком и постарался говорить настолько тихо, насколько это позволяли мои голосовые связки. Шёпот по рации толком не слышно с такой гарнитурой.

-"Крестоносец", это Док. Подойдите.

Мы, не вставая, "гусиным шагом" пошли вперёд.

Дока мы обнаружили у одного из деревьев, стоящего на корточках и что-то будто ищущего под этим деревом.

-Алё, гараж, — уже прошептал я. Руки Дока были закрыты его совсем не узкой спиной, по тому что он делал — было не понять.

-Любуемся, коллеги, — прошептал Док и, перевалившись на бок, представил нашему взору первого нашего "пациента". А попросту — бандита. А точнее — то, что когда-то было бандитом. Его труп.

Мы встали плотным кругом, и я рискнул включить на минимальную яркость фонарик.

Ничего диковинного я не увидел. Типичный бандос — спортивный костюм, кроссовки, простейший "лифчик" под калашматовские магазины, такие в Афгане, ещё при СССР, носили. Рядом валяется автомат, ожидаемый и предсказуемый АК-74. Рации не видно. А вот дырка в черепе видна явно, волосы от крови слиплись.

-Мои поздравления, Док, — я выключил фонарик и кинул его в разгрузку, — твой глушитель просто шикарен. Я даже щелчка не услышал.

-Вы можете, конечно, не поверить, — зашептал Док, — но это не мой клиент. Не я его сработал.

Ничего себе новости! Мы недоверчиво переглянулись.

-Вообще первое апреля было месяц назад, братан, — всё же не поверил Тигран.

-Парни, клянусь, не я.

Совсем интересно. Врать Доку ни к чему, собственно.

-Допустим, — зашептал я, — тогда сколько он тут лежит?

-Часа полтора где-то. Трупные пятна стали появляться. Вот, потрогай.

-Спасибо, но для таких манипуляций у нас ты есть. А чем его уделали?

-Без понятия. Отверстие сквозное, но калибр явно небольшой. Искать пулю не буду, извини. Кстати, если обратишь внимание — заметишь, что его сюда оттащили. Грохнули, скорее всего, вот тут, на дороге, а под деревья притянули, чтобы спрятать.

Здорово мы гуляем. Не по плану всё пошло, ох не по плану. Интуиция мне закричала истошным воплем, что самое весёлое нас ещё ждёт. Что примечательно — у убитого не забрали ни оружие, ни боеприпасы. Кто ж такой богатый его завалил?

— Что у него в карманах, Док? Только не говори, что не проверил.

-Да фигня. Пачка сигарет, зажигалка, пятьдесят долларов, да фляжка с какой-то бурдой.

-Даже скучно. Ладно, двигаем вперёд. Киря, забери магазины у братана. К твоему подойдут, да и жалко просто так бросать.

Дока переставили в основную группу, вперёд пустили Кирюху. Дозорных надо менять, а то глаза устают, "замыливаются", особенно с ночником. Петровича поставили замыкающим.

Московский мост. На высокой насыпи, метров тридцать, не меньше. Сама насыпь покрыта разбитыми бетонными плитами. Нет, туда мы не пойдём, пройдём справа, под мостом. Там хоть и зелени маловато, но обходить слева ещё рискованнее.

Бандиты никогда не ставили ни постоянных засад, ни постов прямо на мосту или даже за ним. Опасно, так как пойдёт серьёзная колонна с броней — и вынесет начисто, не заметив даже. Формально мост и следующая за ним дорога были свободны, но за ними постоянно присматривали невидимые наблюдатели. Схема была проста как мир. Наблюдатель засекал колонну, передавал информацию дальше. Если колонна была подходящей, то через несколько километров её встречали и (в зависимости от обстоятельств) или атаковали, или (что было чаще) просили "плату за проезд". Торговцы обычно откупались, а некоторые даже платили за "абонемент" наперёд. Самые принципиальные нанимали сильную охрану. Не торговые колонны рейдеры обычно атаковали, если те шли без прикрытия брони. С бронёй старались не связываться, так как сжечь танк или БТР комендачей — это считалось признаком большой борзоты и комендачи в ответ могли сильно рассердиться и масштабно отработать артиллерией по всему левому берегу.