Хроники Эринии. Дракон стремится к морю.

— Ну, требую, — призналась Велирада, понимая, что отпираться бесполезно и глупо.

— И ведь ты особо настаиваешь на том, чтобы это был самый бывалый и самый бесстрашный следопыт, причём за его услуги ты готова заплатить любую запрашиваемую сумму, верно?

— Ну, верно, — вновь подтвердила Велирада и почему-то густо покраснела.

— Тогда где же проводник? — взвилась Лучезара, — где же сопровождающий? Пришелец по столице в одиночку разгуливает. Кто его безопасность обеспечивает? Знаешь, реклама рекламой, риск риском, но если с ним что-то случиться серьёзное. Нет, когда от клиентов нет отбоя, несколько несчастных случаев только увеличивают популярность маршрута, я согласна. Но когда у тебя один-единственный клиент за как минимум сорок лет, и он при этом платит бешеные деньги за возможность развеяться— ты с него пылинки будешь сдувать и глядеть в оба, чтобы не дай Покровитель с ним что-то приключилось. Ну, представь, если этого пришельца какая-нибудь наша отчаянная домохозяйка с перепугу угостит молнией или потоком пламени, или какой-нибудь не в меру крутой защитник частной собственности вышибет ему мозги зарядом картечи из дробовика? Всё — твоему турагентству конец, оно может смело объявлять себя банкротом. Больше с ними никто и не подумает связываться. Вот ты бы, Велирадочка...

— Ну, хорошо, — капитулировала Велирада, — тогда кто он, по-твоему?

— Во всяком случае, уж точно не обычный турист, — победно вскинула голову Лучезара, — думаю, он — настоящий путешественник-экстремал, прибывший к нам на свой собственный страх и риск. Зачем, спросите вы? Вам всё равно бесполезно разъяснять. Тебе, Велирадочка, с твоими страховками и роскошными отелями, никогда не понять мятежной натуры, бросающей дерзкий вызов стихиям и самой судьбе. Кто я такой, чего стою и на что способен в трудную минуту — вот вопросы, за ответами на которые этот смельчак прибыл в наш мир. Так что облава, устроенная на него де Монтиньи, самая что ни на есть настоящая. Но вот только симпатии её -Зарки, целиком и полностью лежат на стороне загадочного гостя.

И когда мои подруги перестанут, наконец, проецировать на других собственные пристрастия и предпочтения? Да, обе они обожают путешествовать, и свои отпуска частенько проводят по всяким экзотическим местам нашего королевства (по заграницам они, как воительницы Ирбиса, сами понимаете, особо не разъездятся). При этом Велирада останавливается там, где есть все блага цивилизации, как-то — комфортабельные отели, вышколенная прислуга и прочие прелести уютной жизни. А вот Лучезара отдыхает в местах, где комары не водятся. Потому что там никто не живёт. Ни люди, ни животные. Природа там такая, для жизни неподходящая.

Но возвращаюсь к нашей беседе. В тот самый миг, когда Лучезара с победным кличем добивала уже почти прекратившую сопротивление Велираду, я вдруг отчётливо поняла, что если прямо сейчас не приму самых решительных и даже, в некоторой степени, жёстких мер, то последнее слово в нашем разговоре останется за Заркой. Это меня не устраивало никоим образом. В самом деле, как в споре, где участвую я, может победить сопливая девчушка, которой я читала сказки, и которая столь доверчиво прижималась ко мне, обнимая за плечи и утыкаясь носиком в грудь? И вообще, это мой кабинет.

— Зарка, — с места в карьер бросилась я в атаку, — я, конечно, готова признать, что твоя теория и остроумна, и солидна, и даже очень увлекательна. Но верность истине заставляет меня выступить против неё. Видите ли, в своих рассуждениях и предположениях вы обе не берёте в расчёт один весьма существенный момент. Кто именно охотится на пришельца? Правильно, представители власти, другими словами само государство. То есть наше королевство открыто действует против, и вот здесь я остановлюсь поподробней. Против кого? Понимаете, сколь ни была бы существенной разница между обычным туристом и отчаянным путешественником — экстремалом, в конечном итоге, они оба являются добропорядочными и законопослушными гражданами своей страны, независимо от установленной в ней формы правления и общественного строя. А разве не обязано государство защищать своих граждан, где бы они не находились, в случае, если их жизнь или свобода подвергается угрозе? Особенно, я подчёркиваю, если эта угроза исходит от представителей менее развитой цивилизации. Увы, но будем откровенны — то, с какой лёгкостью пришелец преодолел наши защитные поля не оставляет ни малейших сомнений насчёт того, кто из нас стоит на более высокой ступени магического развития. Только подумайте, как поступили бы мы, если, скажем, сервы осмелились бы задержать кого-то из наших туристов— мужчин, совершающих секс-вояж по их миру. (Наши мужчины в подавляющем большинстве совершенно лишены магических способностей, поэтому сервы, гипотетически, способны на подобное безобразие.) Вообразите, каковы были бы наши ответные действия.

— Но если пришелец — отчаянный экстремал, — начала было Лучезара.

— Зарка, у каждого экстремала есть друзья, поклонники, семья. В конце концов, он может быть национальным героем, и его судьба станет волновать его соотечественников гораздо сильнее, чем участь простого туриста. На помощь экстремалу всегда отправляется спасательная экспедиция. Вспомни хотя бы того капитана, для спасения которого пришлось плыть вдоль какой-то параллели чуть ли не вокруг всей планеты. Или отважного лётчика, который затерялся в полярной пустыне, и едва не лишился из-за этого досадного происшествия законной жилплощади...

— Славка, это всё — полузабытые предания и легенды, — недовольно скривила губы Зарка.

— Зарочка, — озвучила я самый доступный для моей подруги аргумент, — если с тобой, не дай, конечно, Альбертина -заступница, что-нибудь произойдёт во время твоего очередного смелого рейда в безлюдную глухомань, неужели, мы все — и я, и Ратка, и Велирада, и Светомила, забыв обо всём и побросав все наши дела, моментально не поспешим тебе на помощь? Ты за кого нас принимаешь?

— Ну, вы — это... — пробурчала Зара.

— Что это? — передразнила её я, — зачем же ты отказываешь пришельцу в том, в чём относительно себя абсолютно уверена? Помощь обязательно придёт. И Мирослав — хоть он и мужчина, далеко не дурак. Он это прекрасно понимает. Тогда почему он всё же охотится за пришельцем?

— Почему? — одновременно воскликнули Велирада и Лучезара.

— Потому что этот пришелец — иномирный преступник, — торжествующе произнесла я,— и у себя на Родине находится вне закона. И в розыске. Вероятно, их правоохранительные органы связались с Мирославом и попросили о помощи.

— Так он что, у нас скрывается от правосудия? — уточнила Лучезара.

— Не только, — покачала я головой, — уверена, что и в нашем мире он продолжает свою преступную деятельность.

— Это какую же именно? — осведомилась Велирада.

— Он, — вздохнула я поглубже, ощущая прилив творческого вдохновения, — высасывает наши мозги и делает из них наркотики. Вот так.

— Врёшь, — одновременно недоверчиво хмыкнули Зарка и Велирада.

— И ничего не вру, — не на шутку обиделась я, — всё сходится. Мирослав охотится за пришельцем, потому что знает, что санкций со стороны его соотечественников не последует. Наоборот, в случае его поимки де Монтиньи ждёт щедрая награда и глубокая благодарность. А пришелец не покидает наше королевство, потому что ещё не собрал всего, что ему надо. Вот он и рыщет по столице в поисках добычи.

— Славка, ты фантазируешь, — вынесли вердикт мои подруги, — и у Ратки, между прочим, это лучше получается. Не пытайся её перещеголять.

— Вот поймает вас пришелец и как вонзит в ваши глупые головы вот такую иглу, — развела я пошире руки, — вспомните тогда мои слова. Но уже поздно будет.

Как сейчас помню, именно после этих слов дверь кабинета широко распахнулась и на пороге показалась моя заместительница — подполковник Велизара де Квинси. Взглянув на неё, я невольно вздрогнула. На лице Велизары не было ни кровинки.

— Полковник Мортимер, — каким-то странным, неестественным голосом проговорила она, — там девчонок фон Плеттенберг привезли.

Благородный рыцарь.

Вот какую легенду рассказал гостям Раймунд фон Вейхс на дне рождения своей дочери.

— Солнечным летним днём в один богатый, но мрачный город приехал доблестный и отважный рыцарь. Разумеется, прибыл он не просто так, а с определённой целью. Дело в том, что процветающим, но унылым городом многие годы правил свирепый и кровожадный дракон, которого молва величала самым опасным и сильным из всех драконов, живущих на земле. И надо признать, что эту репутацию дракон заслужил вполне справедливо — на своём веку он пролил немало крови, убив многих храбрых воинов. Некоторые из них бросили вызов жестокому чудовищу, других из охотничьего интереса выследил сам дракон. "Убийца рыцарей" — именно эти, произносимые испуганным шёпотом слова, привлекли внимание нашего героя, подвигнув отправиться в рискованное путешествие. Ибо борьба с драконами была, как раз тем занятием, в котором бесстрашный рыцарь не знал себе равных. Не одна драконья голова украсила стены его замка, не один раз благодарные жители мира Чёрной Луны превозносили имя своего мужественного избавителя. Но зло ещё царило в мире, а на стенах оставалось немало свободного места. Долг звал рыцаря на свершение новых подвигов. Воинская честь и гордость требовали найти достойного врага. А, как известно, кто ищет — тот всегда найдёт.

Да, упомянем ещё об одном увлечении рыцаря, в котором он добился серьёзных успехов. Между жаркими схватками, наш герой писал превосходные баллады, которые затем исполнял при дворах могущественных королей, райхфюрстов и маркграфов. Стоит ли говорить, что и музыку к своим стихам рыцарь сочинял сам. И всякий, кто хоть раз слышал рыцаря, признавал, что отважный воин — безусловно, очень талантливый миннезингер. Поэтому неудивительно, что во всех странствиях вместе с острым мечом рыцаря сопровождала верная шестиструнная гитара, которая в его руках порой становилось оружием не менее грозным, чем неотразимый клинок.

Не стал исключением и тот солнечный день, когда рыцарь стоял возле главных городских ворот, с любопытством рассматривая крепкие стены, высокие башни и добротные дома. В тот момент он ещё не решил, куда ему идти. Сразу же во дворец Дракона — бросить вызов безжалостному чудовищу на смертельный поединок, или же, сначала, пройтись по городским улица и площадям, чтобы понять, чем дышат и как живут простые горожане под властью грозного и жестокого властителя. В этот миг его внимание привлекла блестящая кавалькада роскошно одетых всадников, галопом направлявшихся к открытым вратам. Кавалькаду возглавляла изумительно красивая светловолосая женщина на вороном скакуне, одетая в чёрное платье, расшитое узорами-молниями из золотых и серебряных нитей. Гибкая, стройная фигура всадницы дышала ловкостью и силой, надменное лицо красавицы выражало совершенную уверенность, в её холодных изумрудных глазах легко читалась многолетняя привычка властвовать и распоряжаться чужими жизнями и судьбами. Женщина бросила мельком на рыцаря равнодушный взгляд, и ... Наш герой готов был поклясться, что на его меч холодная красавица не обратила ни малейшего внимания, будто сама мысль о том, что это оружие представляет для неё угрозу, казалась ей нелепой и смешной. Но вот когда её взор упал на гитару. Всадница с досадой прикусила губу, а в её изумрудных глазах совершенно неожиданно вспыхнула какая-то непонятная и необъяснимая ярость. Рыцарь видел, как женщина даже натянула поводья, чтобы остановить лошадь, но в последний миг почему-то передумала, и кавалькада, не сбавляя скорости, скрылась за городскими воротами. Заинтригованный странной реакцией незнакомки, рыцарь ещё некоторое время постоял на месте, а затем медленно направился к небольшой книжной лавке, что находилась как раз неподалёку. Ведь как настоящий миннезингер, наш герой был неравнодушен к художественному слову. Поздоровавшись с продавцом — пожилым седым мужчиной, в глазах которого светились книжная мудрость и богатый жизненный опыт, рыцарь принялся рассматривать стоящие на полках фолианты. К его удивлению все они были либо учебниками магии и других наук, либо справочниками и энциклопедиями.

— Неужели у вас не продаются поэмы, баллады и рыцарские романы? — с изумлением обратился он к продавцу.

— Увы, нет, — грустно улыбнулся тот в ответ, — здесь вы их не найдёте.

— Неудивительно, что ваш город выглядит столь мрачным и унылым, — задумчиво произнёс рыцарь и пристально посмотрел в окно, — песен в нём я тоже не услышу? — с интересом добавил он после короткой паузы.

— Музыка не звучит на наших улицах уже многие годы, — с печалью изрёк хозяин лавки.

— Я, кажется, догадываюсь почему, — неожиданно засмеялся рыцарь, — но, так как я никуда не спешу, может, расскажите, как искусство покинуло ваш город? Это было бы очень любезно с вашей стороны.

— А если вместо этого я посоветую вам поскорее покинуть город, — и хозяин лавки кивком указал на гитару рыцаря, — вы прислушаетесь к моим словам?

— Полагаю, что нет, — вновь рассмеялся рыцарь и положил гитару на прилавок, — я хочу услышать эту историю.

— Как вам будет угодно, — вздохнул старик, — что же, да будет вам известно, что наш правитель...

— Дракон, — уточнил рыцарь.

— Мы избегаем называть его так, — осторожно ответил хозяин лавки, — так вот наш властитель считает себя очень одарённым поэтом и музыкантом.

— Вот оно что, — с лёгким удивлением произнёс рыцарь, — всё не так просто, как мне показалось, — тут он вновь улыбнулся, — но продолжайте, — обратился он к владельцу лавки.

— Всё свободное время от жарких и кровопролитных схваток наш повелитель посвящает искусству, — продолжил старик, — в этом он видит своё призвание и именно его слугой называет себя.