Правильные вещи

— Источники заражены, — с сожалением ответил он. — Боюсь, город придется покинуть. Сейчас воду доставляют из речки, которая протекает в пятнадцати лигах отсюда, но этого катастрофически не хватает. Как только все выжившие поправятся, придется перевозить их в другое место.

— Сколько выжило? — с затаенной злостью поинтересовался Рильен. Эрен посмотрел ему в глаза.

— Каждый пятый. Для степной чумы это... очень неплохо. Государь, мейрен сделал все, что мог. Если бы не он, не осталось бы никого. Я... я поражен. Не воспользоваться таким подарком судьбы мог или герой или дурак. Если бы вы погибли, он бы выиграл войну, но мейрен поступил иначе. Он благородный человек, Ваше Величество.

— Без тебя знаю! — вспылил Рильен, которого болезненно царапали чувство вины и еще другое, чрезвычайно опасное чувство, никак не желавшее отпускать. Губы жгло при воспоминании о поцелуе, подарившем ни с чем не сравнимые ощущения, которые ему не доводилось переживать раньше. Адель была единственной, кого он целовал, но испытанное с ней казалось бледной тенью того удовольствия, что подарил ему Левий. Рильен раздраженно мотнул головой, прогоняя воспоминания, и посмотрел на совершенно растерянного Эрена. — Прости, я неважно себя чувствую. Надо побыстрее заканчивать с делами... и убираться отсюда подальше. Теперь это проклятый город.

Левий держался подчеркнуто вежливо и отстраненно. Рильен несколько раз порывался поговорить с ним, но натыкался на столь ледяной взгляд, что так и не решился. К тому же, Нейл следовал за своим господином, как привязанный, а разговаривать при нем не хотелось совершенно.

Люди выздоравливали, оплакивали погибших и собирали пожитки, готовясь к переезду. Новых заболеваний не было уже больше двух недель, и Рильен решил, что пока открывать ворота. Одновременно с этим был подписан мирный договор, и больше ничто не держало Левия в городе. О том, из-за чего началась болезнь, знали немногие, и Рильен строжайше запретил им распространяться на эту тему. Поэтому героическая слава Левия не была ничем омрачена.

Рильен наблюдал за ним из-за угла, стараясь запомнить каждую черточку красивого сосредоточенного лица. Мейрен собственноручно проверял снаряжение своей лошади, подтягивая ремни и раскладывая личные вещи по седельным сумкам. Он отрывисто приказал Нейлу что-то по-ширазски, и тот, кивнув, скрылся в доме, оставив господина одного. Рильен внезапно осознал, что это его последний шанс.

Он сделал шаг вперед, выходя из своего укрытия, и Левий, не глядя в его сторону, коротко кивнул, давая понять, что присутствие короля не осталось для него незамеченным.

— Я хотел сказать... — начал было Рильен и осекся, осознав, что не может подобрать нужные слова. Спасибо? Разве за такое благодарят? — Прости меня.

Левий привязал поводья к луке седла и медленно повернулся к Рильену, задохнувшемуся под его взглядом. Сердце пропустило несколько ударов, а затем забилось в бешеном ритме, разгоняя по венам пожар. Внезапно стало все равно, что они находятся на улице, что кто-то может увидеть... наплевать. Он порывисто шагнул вперед, на полпути встречая подлетевшего к нему Левия, и обхватил его за плечи, привлекая к себе. Чужой рот завладел губами, но на этот раз Рильен не остался безучастным. Он отвечал, скользя пальцами по плечам и шее Левия, вкладывая эту простую ласку все переполнявшее его чувство, мельком отмечая, как пальцы мейрена безжалостно сминают ткань его камзола. Было больно, горько и головокружительно хорошо.

— Сумасшедший, — прошептал Левий, с трудом отстраняясь от него. — Мы на улице, ты понимаешь?

— Ты первый начал, — ответил ему Рильен и тепло, по-мальчишески искренне улыбнулся, так и не убрав рук с плеч мейрена. Тот осторожно провел пальцами по его щеке и мягко высвободился.

— Я пришлю тебе голубя, — сказал он, и на душе у Рильена стало необычайно легко. Его простили. Левий быстро огляделся и, поцеловав его на прощание, направился к своей лошади. Король молча смотрел ему в спину, все еще ощущая на щеке тепло последнего прикосновения, и неожиданно им завладело тревожное чувство.

"Арвен ведь ничего не сделает своему наследнику?" — закусив губу, подумал он, глядя, как Левий, оказавшись в седле, отсалютовал ему вскинутой вверх рукой и поспешил присоединиться к остальным ширазцам, ожидавшим его в конце улицы. Нейл, выскочивший из дома с каким-то мешком в руках, заторопился следом. Рильен вздохнул. Ему оставалось только провожать взглядом удалявшиеся фигуры и стараться не думать о том, что это могла быть их последняя встреча.

Часть 6.

Сквозь решетку проникали только отблески пламени факелов, которые больше чадили, чем давали света. От угара нестерпимо болела голова, все тело ломило от холода и сырости. Левий попытался выпрямиться, но даже в этой малости узникам третьего, самого последнего уровня казематов, было отказано. Потолки камер едва достигали полутора метров. Мейрен, стиснув зубы, снова уселся на ледяной пол, чувствуя невероятную усталость и апатию. Тюрьма, по старой традиции называемая ямой, на три этажа уходила под землю. На первом уровне содержались должники, а также виновные в кражах, мошенничестве и прочих преступлениях, за которые полагалась порка кнутом или небольшой срок. На втором — убийцы и клятвопреступники. Третий этаж использовался в особых случаях, и о нем рассказывали совершенно жуткие истории. Левий смог убедиться, что большинство из них чистейшая правда.

Он не знал, сколько дней находился здесь, ведь ориентиров не было. Сюда не доносились звуки, не проникал свет, а единственным посетителем был молчаливый стражник, приносивший еду. Левий несколько раз пытался с ним заговорить, но тот ставил миску на пол и удалялся, не произнеся ни слова. Утешало только то, что мейр действительно не рискнул протестовать против подписанного договора и, скрепя сердце, вынужден был смириться. Фабий также избежал родительского гнева за непослушание, в основном потому что Левий солгал отцу, что подменил его приказ младшему сыну, повелевавший начать наступление. Кроме того, сконцентрировав свою ярость на старшем сыне, Арвен полностью забыл о всех остальных, что дало им счастливую возможность остаться безнаказанными. Фабий пытался было сказать правду, но мейрен посмотрел на него так, что все слова моментально застряли у того в горле.

Мейр был бессилен разорвать договор, но наказать провинившегося сына ему никто не мог запретить. Левий равнодушно выслушал вполне ожидаемый приговор и меланхолично пожал плечами.

— Неужели тебе нечего сказать в свое оправдание? — разъяренно спросил Арвен, не ожидавший от Первого наследника такого упрямства. Левий спокойно посмотрел на него.

— Нет, отец. Я не чувствую себя виновным, а значит, мне не в чем оправдываться.

— Тебе стоит вспомнить о почтении, — ожесточенно кивнул тот и сделал знак стражникам. — Яма любого научит гнуть спину.

Зло пропел извлекаемый из ножен меч, преградивший дорогу солдатам. Один из них попытался оттолкнуть Нейла, вставшего перед своим господином, и едва не лишился руки. Остальные посуровели и тоже обнажили оружие, намереваясь проучить наглеца. Краем глаза Левий заметил, как на поднятый шум сбегается стража, и крепко схватил каршина за плечо.

— Уходи немедленно!

— Нет! — упрямо мотнул головой тот. — Я не позволю им!

— Это приказ! — Левий с силой дернул его назад, разворачивая вполоборота. Солдаты медленно приближались, разглядывая противника с некоторой опаской. — Ты поклялся слушаться меня, помнишь? Когда просил разрешить тебе остаться — ты мне поклялся!

В глубине светло-голубых глаз застыла отчаянная ярость, на смену которой пришла обреченная покорность. Нейл легко увернулся от занесенной над его головой сабли, пинком в живот отбросил от себя подкравшегося сзади солдата и неожиданным рывком переместился к окну.

— Я вернусь, мейрен! — крикнул он и вспрыгнул на подоконник. Подоспевшие стражники смогли ухватить лишь воздух — каршина и след простыл. Левий облегченно перевел дух: ему предстояла всего лишь тюрьма, тогда как Нейла убили бы, не раздумывая. Каршин он или нет, но и у его сил имелись пределы, которые мейрен был не намерен испытывать.

Левий не знал, дошли ли до Рильена вести о его судьбе. Ему хотелось бы думать, что нет; король Ортога все равно не имел права вмешиваться в дела другого государства, пока они никому не угрожали. Он не мог сделать ничего, только бы зря измучался от тревоги, поэтому ему было лучше оставаться в неведении. За себя Левий не боялся — рано или поздно отцу придется выпустить строптивого сына, а что значат несколько недель неудобств в сравнении со свершенным делом?

Время тянулось мучительно медленно, было невозможно определить: прошла минута или час. В какой-то момент Левию стало казаться, что еду ему не приносили уже довольно давно, а затем подозрение переросло в уверенность. Он принялся считать вслух, ежась от звука собственного голоса, гулко отдававшегося от сырых стен, но уснул, не добравшись до четырех тысяч. Проснувшись, он понял, что за ним никто не придет.

На мгновение ему стало смешно. Положение, в которое он попал, казалось просто немыслимым, невозможным. Левий привстал, упираясь спиной в потолок, добрался до решетки и изо всех сил затряс дверцу. Железо загромыхало, распространяя по коридору эхо, но прошло время, а никто не появлялся. Левий отпустил решетку и, расхохотавшись, опустился на пол. В голове шумело, мысли путались, разум отказывался поверить в то, что отец так просто решил его судьбу. Он снова стучал, пинал ногами дверцу, тряс прутья, но все было без толку. В конце концов, мейрен выбился из сил и оставил бессмысленные попытки. Он улегся на полу и глубоко вдохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

Истории об узниках, "забытых" в яме, были любимыми дворцовыми страшилками. Рассказывали, что если пройтись по нижним камерам, то в каждой можно отыскать по несколько трупов людей, умерших от голода и жажды. Их просто оставляли здесь, без еды и воды, обрекая на медленную смерть. Левий никогда бы не мог представить, что его ждет такая участь.

Мейрен не привык сдаваться. Он ободрал все ногти, вновь и вновь пытаясь вскрыть замок или расшатать дверную скобу, но только зря потратил силы и время. Отдохнув, Левий попробовал снова, однако результат остался прежним. Он с остервенением пнул решетку, вымещая на ней свою злость, и вздрогнул, услышав негромкое:

— Осторожно. Вы можете пораниться, господин.

— Нейл? — в изумлении выговорил мейрин и вцепился в прутья. — Нейл!

— Я здесь, — каршин появился в поле его зрения и, внимательно оглядев грязного и ободранного Левия, покачал головой. — Простите, что пришлось так долго ждать.

В его руке появился ключ, и через секунду мейрен буквально вывалился из камеры, так что Нейлу пришлось подставить ему свое плечо.

— Осторожнее, — повторил он, обхватывая Левия за талию и удерживая в вертикальном положении. — Вы сможете подняться по ступенькам, мейр?

— Я сейчас даже станцевать смогу, — проникновенно ответил Левий, наконец осознавший, что к нему пришло спасение. — Давай, выведи меня отсюда и валим из Шираза куда подальше. Может, королю Ортога нужен личный повар?

— Боюсь, мейр, у вас не будет на это времени, — сказал Нейл, медленно ведя его к лестнице наверх. Левий, которому в первый момент показалось, что он ослышался, неожиданно насторожился.

— Как ты меня назвал? — спросил он, резко остановившись.

— Мейр Левий, ваш отец сегодня отрекся от власти в вашу пользу, — глядя ему в глаза, ответил каршин. — Пойдемте, вас ждут. Вы должны показаться армии.

— Как — отрекся?! — опешил Левий. Он покачнулся и оперся на Нейла, не в силах уложить в голове услышанное. — Отец добровольно отошел от власти?

— Это не было добровольным решением, — каршин поддержал его и осторожно сделал шаг вперед, увлекая за собой. Они начали подниматься наверх. Левию казалось, что ступеньки никогда не закончатся, но он упорно переставлял ноги, отвыкшие от такой нагрузки.

— Мейр Арвен сообщил всем, что отослал вас в пограничный гарнизон, — тем временем проинформировал его Нейл. Левий хмыкнул: это было очень в духе отца. — Он не собирался выпускать вас отсюда, господин.

— Это я уже понял.

От слабости закружилась голова, и Левий оперся рукой о стену.

— Но пошли слухи, что вас держат в яме, — продолжал Нейл. Он позволил Левию короткую передышку, а затем снова повел наверх. — Армия подняла бунт.

— Это невозможно... — пробормотал Левий, для которого все услышанное было одним не проходящим шоком. — Ширазцы бы никогда...

— У них был хороший вдохновитель, — едва слышно фыркнул Нейл. Они уже миновали второй этаж, и Левий удивленно отметил, что им до сих пор не встретилось ни одного стражника. Последние слова каршина снова заставили его напрячься.

— Вдохновитель? — заинтересованно спросил он. — Неужели Фабий?

— Ваш брат тоже приложил руку, — кивнул Нейл. — Мейр, потерпите чуток, вы все увидите сами. А сейчас приготовьтесь, на улицах еще идут сражения, хотя дворец уже капитулировал. Сюда мне пришлось прорываться с боем.

Стражников Левий обнаружил на верхнем этаже — Нейл не солгал, в тюрьму он действительно пробивался. Несколько наружных стен обрушились, в воздухе висела серая пыль и витал запах крови. Свет резанул привыкшие к темноте глаза, и Левий зажмурился.

— Сюда, господин, — потянули его за руку, и он послушно последовал за Нейлом, который подвел его к неприметному, лишенному каких-либо знаков отличий экипажу. Там внутри, прямо на неудобной жесткой скамье, Левий наконец потерял сознание от слабости.

Он пришел в себя в собственной комнате и несколько минут просто лежал на кровати, закрыв глаза и осмысливая все, что с ним произошло. Камера. Освобождение. Бунт.

"В городе наверняка беспорядки", — подумал он и открыл глаза. Тело слушалось гораздо лучше, и Левий сел, свесив ноги с кровати. Дверь тут же распахнулась, словно бы тот, кто находился за ней, наблюдал за новым мейром.

"Мейр, — мысленно примерил он новый титул, наблюдая за вошедшим Нейлом. — Если отец действительно передал мне власть, то..."

— Сколько я пробыл там? — поинтересовался Левий, когда каршин помог ему встать на ноги.

— Чуть больше месяца, господин, — ответил тот. — Не желаете принять ванну?

— Спрашиваешь! — воодушевленно воскликнул Левий. — Мне кажется, я до сих пор чувствую тюремную вонь!

Ванна принесла долгожданное облегчение. Когда Левий с удовольствием распластался в благоухающей маслами воде, Нейл нанес ему на волосы мыльную пену и начал осторожно разбирать перепутанные, слипшиеся от грязи пряди.

— Вам придется показаться людям, господин, — тихо сказал он, массируя кожу на голове Левия мягкими успокаивающими касаниями. — Но сперва — поесть. Вы выглядите ужасно.

— Спасибо, — насмешливо фыркнул мейр. — Посмотрел бы я на тебя в такой обстан...

Он резко осекся, сообразив, что сказал лишнее, и виновато посмотрел на каршина. Тот, нисколько не изменившись в лице, согласно кивнул головой.

— Полагаю, — спокойно ответил он, — я бы выглядел куда хуже. Ногти вы сломали, когда пытались взломать замок? Вы никогда не сдаетесь, господин. За это вас и любят. Среди прочего.