Сталь и пламя

Коннор попытался сделать шаг вперёд, но что-то его отодвинуло назад. Не оттолкнуло, а именно придержало, и отодвинуло, словно говоря, что вот прямо сейчас — его место здесь. Ждать. Ну, что же. Подождём... В прочем, волнение за сына его не отпускало...

Второй уровень подвала занимали комнаты. Не знаю, как это называлось у моих предков, но в фэнтези это, обычно, называют "заклинательными покоями". Было несколько мастерских, на полу в больших и малых комнатах были нарисованы, или выжжены сложные орнаменты. Где-то завершённые, а где-то нет, словно универсальные заготовки на все случаи магической жизни. И главное — не было темноты! И это при полном отсутствии окон и каких-либо источников света. Как я узнал позднее, это было свечение накопившейся магии, которая подсвечивала сам воздух. В обычное время, тут применяли магическое артефактное освещение и факелы.

Огромный подвал завершился большой аркой, и заворачивающим тоннелем, который уходил ещё ниже. В конце меня ждала ещё одна дверь, и вот я, наконец-то, вошёл в главный зал рода Макмиланов.

В самом центре зала лежал бесформенный камень, явно метеоритного происхождения, поскольку его грани были оплавлены, а характерные оплавленные бороздки стремились к его верхней части, постепенно сходя на нет. Рядом располагался "стол". Судя по рисункам на сломе, это был осколок того же метеорита, что и сам родовой камень... Или осколком камня... Кто их, предков знает.

На полу был выжжен в камне и отлит из металла, какой-то нержавеющий сплав, сложный орнамент. Вероятно он что-то значил, но у меня не имелось никаких знаний, чтобы хотя бы начать разбираться... Азы рун — это ничто!

С другой стороны от родового камня, стоял каменный пюпитр, на котором покоилась книга в кожаном переплёте с железными оковками на уголках.

Внимательно осмотрев, и попытавшись открыть талмуд — я потерпел громогласное фиаско. Корешок даже не шевельнулся. Тут мне вспомнились события в лавке, и я вынул крис. Ткнув остриём клинка в переплёт, я положил правую руку на центр книги. Рука словно прилипла к древнему фолианту, снова знакомые мириады искорок, что через мою руку ворвались в меня, и через упёртый в книгу крис — уходили обратно. Потом всё прекратилось, и меня узнали, в честь чего прекратилось удержание моей руки, и книга отворилась на неведомой странице, а перед моими глазами побежали возникающие на пустых страницах строки текста:

"Ну, здравствуй, наследник. Когда ты читаешь эти строки — я уже давно мёртв, а в нашем роду остались одни сквибы. Я последний маг, и моё время близится к концу. Да, мне остались считанные дни, и сегодня я в последний раз спустился сюда, ещё раз проверить защиту заклинательных этажей, и родового камня. Попутно, я решил сделать эту последнюю запись в Кодексе Рода.

Я не знаю сколько лет прошло с моей смерти. Если ты это нашёл случайно, значит линия наследования прервалась. Если же тебя привёл кто-то из старших мужчин рода — значит всё хорошо, и Семья жива, и готова вернуться в большой мир, на зло некоторым.

О нашем предке мало что известно. Достоверно то, что он пришёл с римскими легионами, встретил свою любовь среди местного племени, и остался тут, основав Род. К сожалению, старый замок был разрушен, от него остались только эти подвалы, поэтому очень многое было утеряно.

Достоверно то, что мы держались в стороне от политики во времена Короля Артура, в то же время, в наших краях любой разбойник был диковинкой, поэтому после своего воцарения, он подтвердил право нашего рода на земли. Подробности есть в записях, на страницах этого Кодекса.

Помни, что только сталь и пламя всегда были нашими союзниками. Изучай наше наследие, даже если ты не способен держать молот в руке — изучай! Передашь знания наследнику! Научишь! За это силы рода тебя отблагодарят!

Среди священных родов, есть два, о которых тебе стоит знать:

Род Малфой — наши вечные соперники. Они никогда не делали нам зла, но в торговле — всегда стремились увести у нас контракты, перекупить наши активы. При этом, они всегда честно проигрывали. Присмотрись к ним, возможно, тебе будут интересны эти игры.

Род Блэк — этот род немного моложе нашего. Когда в XII веке, один из сыновей сего рода нашёл среди наших женщин "ту единственную" — между нашими родами был заключён договор о ненападении и поддержке. Не факт, что кто-то из рода Блэк встанет на твою сторону, хотя — всякое бывает... Но никто из этого рода никогда не поднимет на тебя оружие и не откажет в поддержке. Даже если наши рода, окажутся по разные стороны баррикад. В прочем, как и мы по отношению к ним...

Я искренни надеюсь, что ты, мой дальний потомок, с умом воспользуешься теми знаниями, что я тебе оставляю, вместе с родом и всем его наследием.

Будь сильным, будь мудрым, будь человеком!

Сэр Гипперион Арчибальд-Коннор Макмилан."

Я стоял перед пюпитром с Кодексом Рода. По щеке скатывалась слеза, падая на страницы волшебной книги, но я этого не замечал. Эти простые слова, написанные умирающим человеком, более двухсот лет тому назад, оставили глубочайший след в моей душе. Далеко не всё я понял, возможно, с возрастом, мне откроются новые понимания, а пока...

Стоило подумать, как страницы кодекса стали сами-собой перелистываться с огромной скоростью, пока не предоставили мне описание обряда. Чаши, нож, и несколько кристаллов лежали у подножия родового камня.

Движение ножом, несколько капель крови в каждую чашу, кристаллы — один в руке, другой в чаше, а третий — воткнут в специальный держатель в камне. Потом текст с совершенно зубодробительными сочетаниями на старо-английском, который я сумел произнести с первой попытки.

Вокруг родового камня стало собираться красное сияние, в котором просверкивали серебристые росчерки. Потом со всего подвала потянулась магия, которая тут скопилась "пластами". Концентрация была такова, что временами она была видна в обычном зрении. Камень, словно огромный пылесос втягивал всё это в себя, перерабатывая создавая красивый ореол и зажигая один за другим узлы орнамента на полу, потолке, стенах, и даже в воздухе висела некая едва заметная вязь рун и плетений.

Снова зашевелился Кодекс, открывая страницу, где ровным столбцом были написаны имена. Последняя запись — это был Гипперион Макмилан, а сама запись была сделана почти четыре столетия назад. Тут же лежало большое железное перо.

Стоило его взять, как у меня закружилась голова. Я встряхнулся и вывел на листе:

Раймонд Коннор-Артур Макмилан.

Только завершив процесс написания, я понял, что перо было заправлено моей собственной кровью.

Ещё раз полыхнули зарницы камня, и подвал погрузился во мрак...

— Люмос...

Ни чего не пришлось изобретать, на предыдущем этаже подвала были лампадки, которые сами-собой разлетелись по всей территории подвала, достаточно было поджечь...

— Глава 6.

И вот я сижу в купе Хогвартс-Экспресса. Хотя попасть в него — было своеобразной загадкой.

Прежде всего платформы с таким номером не существовало. Согласно подсказке профессора Снейпа, я очень внимательно осмотрел колонну, и обнаружил на ней арку, которая была невидна простым людям. Простейшая рунная цепочка, я тоже так могу.

Разгадав этот забавный ребус — Я плюхнулся на сидение в свободном купе. А свободными были практически все, потому как посадку только что объявили.

И тут началось...

Не, я всё понимаю, но каждый мечтал отыскать что-то, а для этого заглядывал в двери. Пришлось просто перестать обращать внимание, тем более, что в фолианте мне стали объяснять тонкости приготовление зачарованной скани*, и в чём различия между рунным и чародейским методами. Это было одно из мест, где на полях было больше всего пометок, которые так и норовили запутать. Одним словом, я провозился с этими двумя страницами очень долго, и когда выдохнул — поезд уже проехал пригороды Лондона, а я в купе был не один.

Моей соседкой оказалась худощавая девушка, лет на 5 меня постарше, с ярко-розовыми волосами и шальным взглядом. Чем-то неуловимым, она напоминала мне мою вторую сестру, Елизавету. Та тоже вечно смотрела на мир, через призму "чего-бы такого тут отчебучить". В руках у неё был блокнот, в котором она что-то вписывала, вычёркивала, и снова вписывала.

— Привет, — она на мгновение оторвалась от своих занятий, — не против, если я тут с тобой посижу? У тебя тут никто над ухом не жужжит...

Я не возражая только хмыкнул, вытащил из сумки упаковку крекеров, положил на столик, и сделав приглашающий жест — снова углубился в чтение.

Завершилась эта идиллия через пару часов, когда прошла продавщица со сладостями, и совершенно сломала весь настрой к учёбе.

— Меня зовут Рэй.

— Привет, Рэй, меня — Тонкс. Ты первый раз едешь в Хог?

— Ну, вообще-да... А что, не заметно...

— Знаешь, не очень... Обычно, первогодки ходят по вагонам, знакомятся, попадают в неприятности, но ни в коем случае не сидят в купе, уткнувшись в какую-то древнюю книгу с орнаментом из проволоки на обложке, вместо названия...

— Всё осмотрела... — Я ехидно ухмыльнулся на её выводы.

— Ну, я же будущий аврор! Надеюсь... Так почему?

— Познакомиться с другими — я ещё успею. А то, что написано тут, особенно пометки на полях — вот то, что по настоящему затягивает...

— Никак на Рэйвенкло собрался? — В голосе Тонкс звучала не менее ехидная усмешка.

— Не знаю, посмотрим, как повезёт... Ну, или не повезёт...

— Согласна. А о чём книга? Или это секрет?

— Не секрет. Основы ювелирной артефакторики.

Глаза моей попутчицы стали просто огромными. Словно я ей объявил, что способен пройти первые три уровня R-TYPE без единой потери жизни.

— Здорово! Наверное очень интересно?

— Очень. Слушай... Тонкс... а что за странное имя...

— Это не имя, это фамилия, я ненавижу своё имя!

— Чем же оно тебе не нравится?

— Потому, что оно дурацкое и бессмысленное.

— Какое? Ты настолько боишься его произнести?

— Я? Я ничего не боюсь, запомни! — Тонкс на мгновение взвилась разъярённой фурией, но очень быстро успокоилась. — Обещай никогда не использовать моё имя!

— Обещаю, не использовать твоё имя без причины.

Тонкс скривилась, видно она так отнеслась к моей корректировке её условия, но всё же кивнула:

— Я принимаю твоё обещание.

В купе что-то щёлкнуло, очевидно даже на такие формулировки, магия смотрит значительно более спокойно, и не накладывает узы.

— Моё имя — Нимфадора.

— Нимфадора — а чем тебе не нравится быть золотой пылинкой?

— Золотой пылинкой?

— Nymphe dorИe — золотая нимфа. Да мой французский просто ужасен, но что-то я запомнил.

Тонкс словно выключили. Она замерла на месте, и долго о чём-то думала, пока не тряхнула головой, превратив "розовое нечто" на голове в золотой водопад.

— А как ты это делаешь?

— Я немного метаморф. — Пожала плечами соседка. — Ещё я могу менять нос на клюв...

— Немного... Извини, возможно я мало знаю, но быть "немного метаморфом", это всё равно, что "немного оборотнем", или "немного беременной". Или ты метаморф, или нет...

Моя любимая фантастика, подсказывала мне совершенно однозначные мысли, но то, что я наблюдал вокруг себя — больше всего напоминало некий театр абсурда... Она управляет волосами, которые уже "почти не организм", а изменить собственный палец не может. Бред какой-то.

Незаметно, за беседой, пролетело время и по вагону раздался звонок. Голос машиниста объявил, что поезд прибывает в Хогсмит, и вообще стоило переодеться.

Нимфа, не задумываясь, извлекла откуда-то мантию, и просто накинула поверх своего платья. Я свою выудил из рюкзака, и тоже накинул поверх моего наряда. Единственное, что я счёл правильным оставить — это галстук, которые тут носили все. У Тонкс, кстати, он был чёрно-жёлтых тонов, в контрасте к моему серому.

Оставив сумку в вагоне, как это объявил всё тот же машинист — я вышел на вечерний, или скорее даже ночной перрон. В дальнем его конце какой-то огромный бородатый мужик размахивал большим фонарём:

— Первокурсники, первокурсники, все сюда...

Я подошёл по ближе. Народ уже кучковался по отдельным группам. Отдельно платиновый блондин, в окружении двух парней. В другой группе — рыжий парнишка, в окружении щуплого паренька, девчонки с большой кудрявой гривой, и неуклюжего полноватого парнишки. Ещё несколько стаек девчонок, очень быстро нашедших общий язык, и несколько парней. В общей сложности, около трёх десятков человек. Убедившись, что все собрались, мужик представился Хагридом, местным лесничим, и велел идти следом за ним.

Наша группка спускалась к реке, по вытоптанной тропинке. Не выдержав издевательства, я вытащил крис, и засветил "люмос". Это действие оказалось неким разрешением, ещё несколько человек зажгли "фонари", и спускаться стало значительно веселее.

Внизу нас ждали лодочки, по которым нас и рассадили. Словно стайка утят, скорлупки потянулись по огромному озеру, за самой большой, в которой сидел Хагрид. В какой-то момент из-за берегового выступа возник огромный средневековый замок. Это впечатлило, а тем временем флотилия пересекла озеро, и тут-то Хагрид предупредил, что надо пригнуться...

Я не успел ничего сделать, тело словно стало чужим, мир раскрылся мириадами новых граней и ощущений, а в голове сверкнула широкая улыбка Гоибниу. Пальцы сплелись в какой-то совершенно немыслимый узел, а рот замер, словно в некой промежуточной позиции, на одном звуке, который так и не прозвучал. Тело снова ощутило искорки, вот только в этот раз они никуда не ушли, а наоборот — ссыпались в узел пальцев, и куда-то сгинули. Та же участь постигла и вторую и третью волну. Под конец третьего потока тело коротко кивнуло, тогда как все вокруг практически склонились в поклоне. Большее произойти не успело, лодочка со мной пролетела некую грань, после которой давление сменилось мягким фоном.

В следующий момент, мир снова сжался до моих обычных ощущений. Возможно, немного шире, чем было до этого внезапного визита, но утверждать это я не берусь, не в мастерской.

Флотилия дружным манёвром остановилась у пещерного каменного пирса. Хагрид вышел из лодки и постучал кулаком в дверь.

Дальше нас передали под начало некой высокой немолодой дамы, которая прочла нам лекцию о хорошем поведении и оставила "мариноваться". Потом тот блондинчик едва не устроил драку... правда всё обошлось изысканным хамством, потом появились призраки, что было забавно, но многие девчонки перепугались... и не только девчонки, а потом нас провели в главный зал...

Знаете, если они хотели произвести впечатление — у них это удалось. Проекция на потолке была просто идеальна, без торчащих хвостов связок, которые так часто попадались на той же "Косой аллее". Да и длиннющие столы с сидящими за ними учениками всех факультетов — тоже создавали впечатление. Потом был всякий забавный цирк, в который, ну уж простите, не очень верилось, а потом стали вызывать пофамильно, и надевать шляпу, которая и указывала на факультет. Достаточно быстро добрались до буквы "М", и вот тут меня ждал первый сюрприз: