Жало

И диск был реально огромный.

Раз в десять больше, чем полная Луна в августе — а может, и нет. Я, реально, не делал тогда замеров.

Я прямо почувствовал тепло на лице.

— Божечки, — Ханна отшатнулась, почти столкнувшись со мной. — Какое... огромное.

— Девчонки. Костя, — голос Кэт терялся на фоне гула. — Это точно не Земля.

Слева — каменный обрыв. Увенчанный множеством башенок и зубцов, знаете, как стена у древнего замка. Башни были розово-оранжевыми, некоторые причудливо выгибались. Над башенками я видел горный склон, тоже окрашенный солнцем в яркие цвета.

Справа — море. До горизонта, пока глаз не утонет в оранжевой дымке. Тут и там я видел проступающие над водной гладью островки. Одни — крохотные, пару шагов в поперечнике. Другие — здоровые скалы, куда больше и выше той, на которой мы сидели, причудливых форм.

Море. Камни. Горы. Серое с позолотой небо. Тучи спереди. Тучи сзади. Гигантское солнце между ними.

— Божечки, — пробормотала опять Ханна. — Это неправильная Эквестрия. Я боюсь, здесь могут жить неправильные пони и делать неправильную магию дружбы.

Я видел Жало. Теперь оно показалось из тумана — лишь краем его загораживал уступ скалы. Оно казалось дырой в небе — вмятиной, словно кто-то огромный нажал на облака пальцем. Оставив отпечаток... будто застывший водоворот, пытающийся засосать облака и скалы.

Раздался тонкий голос Ён.

— Облака плывут против ветра, — перевела машинально Ханна. — Посмотрите.

Я пригляделся к тучам. Да... их нижние части словно сносило в обратную сторону.

— Наверное, здесь и на высоте ветер дует по-разному, — предположил я. Казалось, над нами нависла темная волна, за гребень которой зацепилось огромное солнце.

Мы, знаете, так и сидели, будто по башке ушибленные. Не, я догадывался, что Овод навряд ли закинул нас куда-то, я не знаю, в джунгли Амазонки, скажем. Но догадываться — одно. А вот так, знаете, воочию... Не, у меня реально кружилась голова — будто скалу подо мной тоже сорвало с места и понесло течением.

К плечу прижалось что-то мягкое. Я обернулся.

— Э... ты...

— Кость, — мне в лицо заглянули зеленые глазищи. — Слушай. Ты хоть раз, хоть слухи слышал, что кто-то вернулся из Жала? Честно?

Я хотел ответить, но к горлу подкатил комок.

— Понятно, — Ханна кивнула с серьезным видом. Придвинулась еще ближе. Ён подсела с другой стороны, оперлась, как тогда, в Жале... только тогда на них было больше одежды... фух... — Что ж, тогда...

Ее ладонь скользнула по моей груди. Мое сердце колотилось как ошпаренное — и уж точно не из-за жары.

Кэт кашлянула.

— Извините. Мне неловко вам мешать... но что это?!!

До меня доходило секунд десять.

Ханна сообразила первой. Вскочила.

Черт. Фух. Черт, черт, черт.

Над островком, смешиваясь с гулом, раздавалось негромкое жужжание.

На фоне серо-золотого неба виднелась крохотная черная точка.

Не, реально. Я очень твердо сказал себе, что огорчаться — самое глупое, что можно сделать в такой ситуации.

Девчонки уже орали и размахивали руками. Кроме Ханны — та натягивала футболку.

Я еще раз повторил себе, что сейчас не время огорчаться из-за спасения.

Квадрокоптер летел вдоль обрыва на высоте метров в тридцать. Я уж думал, сейчас он пролетит мимо. Но нет — почти миновал островок, качнулся, направился к нам. Летел он как-то, мне показалось, неуверенно, рыская и подскакивая.

На вид машинка выглядела очень так привычно. Типичная летающая табуретка с шасси и камерой, каких сотни по Москве. Ничего инопланетного в ней не замечалось, особенно на расстоянии.

Завис над камнями. Камера качнулась, поворачиваясь то на Кэт, то на прижавшую рубашку к груди Ён.

— Эй, — Ханна помахала в сторону аппарата рукой. — Кто тут? Слышите нас?

Дрон не реагировал. Прищурившись, я рассмотрел на его ободе крохотную надпись "OAMS".

— Девчонки, — я ткнул пальцем в сторону аппарата. — Слушайте... он, по ходу пьесы, с Земли.

Ханна обернулась.

— Думаешь... это кто-то еще из выживших?

Вместо ответа на нас упал голубой свет. Это включился установленный рядом с камерой крохотный, но яркий фонарик. Я отвлеченно заметил, что солнце снова погрузилось в наползающую тучу, а над нами опять сгущается туман.

Свет померк. Снова включился. Замигал короткими и длинными вспышками.

— Ну-ка... — Кэт прищурилась, зашевелила губами.

— Что... — я осекся. Кэт покачала головой.

— Не отвлекай меня, — прошептала она. И громче:

— Да! Да, я вас понимаю! Мы... нас перебросило сюда сквозь Жало! Кто вы?

Долгая пауза. Новая череда вспышек.

— Что? — вырвалось у Кэт. И, после долгой паузы:

— Вы можете нас вытащить?

На сей раз она вглядывалась в мигающий фонарик довольно долго. По лицу расползалась улыбка.

— Нет, я вас понимаю. Извините... да, лучше по-русски.

— Мы в норме. Мы целы. Спасибо вам!

— Поняла. Подождите минуту!

Она отвела взгляд от дрона. Тот тем временем опустился к нашим ногам и заглушил движки.

— Девчонки! Костя! Это Служба Отслеживания!

— Что? Как они...

— Они сказали, что Жало до сих пор существует. Они послали в него несколько беспилотников. Они обследуют это место. Слушайте... Они говорят, что попробуют помочь нам вернуться домой!

У Ён вырвался восторженный возглас, она захлопала в ладоши — видимо, догадалась о значении по тону Кэт. Ханна засмеялась. Я понял, что тоже улыбаюсь до ушей.

Зонд вновь замигал, привлекая наше внимание. Кэт опустилась рядом с ним на колени.

— Все хорошо, не считая синяков и царапин. Прежде всего — что-нибудь из еды!

При этих словах я ощутил, как урчит в желудке. Да... четверть шоколадки за сутки — это немного для растущего организма!

— Поймать? — Кэт задумчиво посмотрела на морские воды. — Ну... наверно, да.

— Ммм? — Ханна.

Кэт показала на Жало.

— Они сбросят нам груз через эту штуку. Нам придется ловить его, прежде чем он уплывет по течению.

Ханна задумчиво кивнула.

— А сами они не могут через нее пройти?

На лицо Кэт упали синие отблески.

— Они говорят, что еще не пробовали отправлять через Жало людей. Говорят, что... — Кэт осеклась.

— Продолжай, — велела Ханна.

— Что хотят убедиться, что с этой стороны можно пройти обратно, — голос Кэт стал, знаете, не таким радостным.

Дрон опять замигал фонариком.

— Да. Спасибо. Нет, нет, даже и не думали! — и, уже Ханне, — Они передают, что в любом случае не бросят нас.

А вот это как бы приятно было слышать.

Ён торопливо обошла зонд и принялась одеваться с другой стороны от камеры. Ханна покачала головой.

— Зря одеваешься. Теперь в воду придется лезть всем вместе.

Должно быть, задержись мы с Ханной за уступом минут на десять — и увидели бы установку антенны во всех подробностях.

По словам Кэт, первый робот, отправленный через Жало, пролетел через него на большой скорости, плюхнулся в воду и пошел ко дну, не успев толком ничего передать. Второй постигла та же судьба — но, прежде чем связь оборвалась, операторы Службы получили очень размытую картинку чего-то, отдаленно похожего на морской берег.

Следующие две камеры находились на квадрокоптере и маленьком плотике. Одна проработала полминуты, вторая целую минуту. Потом неустойчивая связь через Жало оборвалась окончательно. Проснись кто-нибудь из нас в этот момент — мог бы увидеть плот с камерой, который течение несло мимо нашего острова.

На подготовку плавучей антенны потребовались несколько часов — за которые мы успели проснуться и сплавать на нашу короткую разведку. Пока мы отдыхали на островке — через Жало был сброшен еще один плотик, с якорем на длинном тросе и мощным ретранслятором.

— Псевдотяга все еще действует, поэтому они не могут просто взять и подойти к Жалу, — торопливо объясняла нам Кэт. Зонд висел у нее над головой. Мы держались за камни осыпи, ожидая, пока из Жала появится обещанный контейнер.

Недалеко от Жала покачивался на волнах конусовидный плотик. Увенчанный длинной антенной мачтой и замотанный в прозрачную пленку. Сквозь пленку просвечивал яркий оранжевый брезент.

Я посмотрел на яму в воздухе. Не, неужели каких-то двадцать метров отделяют нас от дома? Даже обидно.

— Здесь она тоже работает, — продолжала Кэт. — Только в другую сторону. Не притягивает к Жалу, а отталкивает.

— Система ниппель, — Ханна поморщилась. — Вход есть, а вот выход...

Я присмотрелся к Жалу. Конечно, со всеми этими искажениями хрен разберешь...

Но оно реально меньше размером, чем то, что нас сюда засосало. Если в городе Жало накрыло собой целую площадь — то тут в нем, кажется, от силы метров десять в ширину.

В этот момент появился груз.

Вжух! Оранжевая полоса размазалась спиралью. Вжух! Вырвалась из Жала, на лету сматываясь в оранжевый кокон. Буль! Почти без всплеска вошла в воду, подпрыгнула, закружилась на волнах.

Я головы не успел повернуть — а Ён уже рассекала воду, что катер. В несколько гребков добралась до контейнера, вцепилась в боковые ремни. Что-то прокричала на английском.

Эта штука на воде была не то чтобы тяжелой — но громоздкой, буксировать ее в одиночку действительно было неудобно. К счастью, нас было четверо. Я и Ён держались за контейнер, подгребая одной рукой. Ханна и Кэт плыли следом, оказывая моральную поддержку.

Как, по крайней мере, назвала это Ханна.

А вот выволакивать ящик на берег пришлось всем дружно.

— Печеньки! — Ханна облизнулась. — Так, вы как хотите, а я объявляю обеденный перерыв! — она зашуршала фольгой, вгрызлась в брикет. — Божечки, в жизни не пробовала ничего вкуснее!

Не, мне тоже так показалось. Мы дружно сожрали по одному сладковатому бисквиту на каждого, запив морской водой. Вообще, до меня потом дошло, что в ящике сто пудов есть питьевая вода, но мы уже вроде как пили местную — и ничего не случилось.

Кроме брикетов, в ящике обнаружилась стопка консервных банок — половина с тушенкой, половина реально с водой. Пачка тонких галет. Запакованные бинты с ватой, йод, какие-то таблетки... Тщательно сложенная двухместная палатка. Отдельно лежали какие-то приборы, инструменты, сигнальные ракеты...

— А это что? — Ханна вытянула из чехла что-то металлическое. Две тонких стальных трубки, скрепленные с какой-то угловатой деталью, какие-то скобы, откидные ручки...

Кэт присвистнула. Забрала штуковину у Ханны, внимательно ее оглядела.

— И для чего нам эта штука? — задумчиво спросила она. Что-то отсоединила и провернула, чем-то клацнула... — Они что, думают, нам придется отбиваться от агрессивных сусликов? — приложила приклад к плечу, целясь в небо.

Я осторожно достал из того же чехла обойму.

— Ну... реально, а мы откуда знаем, что здесь водится?

— Мы пока не видели ничего крупнее плесени, — задумчиво проговорила Кэт, рассоединяя ружье странного вида обратно. — К тому же это мелкашка для охоты на птичек. Кого-то опасного из нее можно только поцарапать.

Ханна смерила ее взглядом.

— А стрелять из нее умеешь?

Кэт кивнула.

— Была пару раз на охоте... потом в тир ходила, — она вернула чехол с ружьем обратно. — Смотрите! Рация!

Мы склонились над небольшим зеленым ящичком. С телефонной трубкой.

Нет, реально.

У этой штуки была телефонная трубка. На витом проводе сбоку.

— Каменный век, — улыбнулся я. — Слушайте, кто-нибудь представляет, как пользоваться этой штукой?

Кэт фыркнула.

— Думаете, меня дразнили Радисткой без всякой причины? — она проворно подключила к ящичку длинную гнутую антенну. Нажала несколько кнопок на панели.

— Служба, я Кэт. Как слышите меня? Прием.

В трубке, прижатой Кэт к уху, неразборчиво квакнуло.

— Я Кэт. Тоже слышу вас слабо. Прием.

Ханна поморщилась.

— Дай и нам послушать.

Кэт вздохнула, но опустила трубку на брезент. Мы прижались головами друг к другу, пытаясь разобрать слова сквозь шум помех.

— Кэт, я Служба, — проговорил мужской голос. — Груз получен? Прием.

— Груз получили, подтверждаю. Прием.

— Кэт, переключаю канал на директора Уилер. Повторяю, с вами будет говорить директор Уилер. Прием.

— Поняла вас. Прием.

Что-то щелкнуло. Раздался шум.

Женский голос что-то произнес. По-английски, кажется. Я не был уверен — мешали помехи.

Кэт поморщилась.

— Слушайте, — шепнула она, — я вам все расскажу. Ханна, извини, но это мучение. Я ничего не слышу, эта штука искажает все сигналы, а тут еще и разбирать английский! — она прижала трубку обратно к уху.

Это были долгие полчаса. Кэт внимательно слушала, изредка вставляла английские реплики. Ханна то сидела рядом, то вставала и принималась бродить по камням туда-сюда. Я и Ён, чтобы разогнать скуку, продолжали разгружать контейнер.

Наконец Кэт окликнула нас. Она выглядела растерянной.

— Излагай, — я плюхнулся на пенопластовую упаковку из-под рации. Все удобнее, чем на голом камне.

— Ну, в общем... — Кэт нервно пригладила волосы, обернулась к потухшему дрону. — Вы знаете, там куча новостей. Даже не знаю... Ладно.

В общем, Жало на той стороне существует. До сих пор.

— Спасибо, кэп, — съязвила Ханна.

— Да. Уже больше шести часов подряд. И Овод... он тоже изменился.

Мы ждали продолжения.

— Он больше не висит прямо над Жалом. Последние несколько часов он опускается по дуге. Снизился уже на восемнадцать километров. Если будет двигаться так и дальше — то через несколько дней он коснется земли.

Ханна коротко повторила сказанное Ён, уже на английском.

— Город эвакуируют. Из соседних кварталов вывели людей, Жало оцепили. Служба Отслеживания развернула рядом лагерь. К самому Жалу приближаются только роботы.

— А у них есть мысли, как нас вытащить? — перебил я Кэт.

— Ну... они пока не придумали, как это сделать. Понимаешь, псевдотяга работает по-прежнему, и не дает ничему удаляться от Жала. А здесь, вы же видели — все отталкивает. Они хотят попробовать завести кран над центром Жала и спустить через него трос на мощной лебедке, чтобы преодолеть псевдотягу. Но воздух внутри Жала очень плотный, а здесь, похоже, наоборот — разреженный.

Ханна кивнула с мрачным видом.

— Может, скинут нам что-нибудь типа скафандров?

— Они хотят сперва все проверить. Ну, прежде чем посылать через него людей. Но они просят нас не отчаиваться, — Кэт говорила с извиняющимся видом, будто лично отвечала за спасательную операцию.

Я покосился на второй дрон, круживший над островком. Машинку почти не видно было в этом долбаном тумане, но звук двигателей разносился, будто рядом. Его, правда, заглушал все тот же глухой отдаленный рев.

Кэт кашлянула.

— А еще... В общем, эта Уилер — она директор местного филиала Службы Отслеживания — просила нас сделать какие-то замеры. Она сказала, что в ближайшее время они скинут нам еще один контейнер с аппаратурой.

Ханна расхохоталась.

— Понятно. Теперь, пока нас не спасут, мы будем у нее за лаборантов? И морских свинок, заодно?

Ён что-то сказала, видимо, просила перевести.