страсть рождает силу (бывшая новая жизнь)

Когда все съели столько, сколько смогли, остатки еды исчезли с тарелок, которые вновьзаблестели чистотой. Через секунду появились десерты. Огромные мороженые с любым вкусом, какой только можно себе вообразить, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры и пирожки с джемом, трюфеля, клубника, желе, рисовые пудинги... Неспешно и уже через силу поедая вкусности, разговор зашёл о семьях.

— Я пятьдесят на пятьдесят,— сказал Шэймус.— Мой папка — маггл. Мама не говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Представьте, какой у него был шок. Все засмеялись.

— А ты, Невилл? — спросил Рон.

— Меня воспитала бабушка, и она ведьма,— ответил Невилл.— Но в семье долго думали, что я родился магглом. Мой дядя Алги пытался застать меня врасплох и выжать хоть чуточку магии — он столкнул меня с пирса в Блэкпуле, и я почти утонул — но пока мне не исполнилось восемь, ничего не случалось. Однажды дядя Алги пришёл к ужину, я высовывался из чердачного окна, он подкрался сзади и, схватив меня за ноги, выпихнул из окна, а когда тетя Энид передала ему меренгу, он случайно меня выпустил. Но я не упал, а запрыгал по саду к дороге. Они все жутко обрадовались, а бабушка плакала от счастья. И надо было видеть их лица, когда я получил письмо — они боялись, что во мне слишком мало магии, чтобы учиться здесь. Дядя Алги так обрадовался, что подарил мне жабу.

Нет, ну как можно так жрать, как этот рыжий идиот? Тихо спрашиваю: — Герми как считаешь, позлим Уизли? — Она кивнула.

Ну тогда поехали, и громко, во всеуслышание возмущаюсь:

— Рон Уизли? Ты что вообще раньше в хлеву ел? Ты дикарь? Ты зачем руками с едой машешь так, что уже всех забрызгал? Уизли? — Ух, как на меня смотрит, его ненависть можно потрогать.

— Кому-нибудь нравиться слышать чавканье, и видеть, как он брызжит слюнями? — Поддержал меня третьекурсник, сидящий рядом с Роном, и он демонстративно отсел от Уизли. Ученики зашумели и стали пересаживаться, вокруг красного как варёный рак младшего Уизли, образовался вакуум.

Пятикурсница сидевшая рядом с Невиллом обратилась ко мне — Ты хоть понимаешь, что в первый же день нажил на факультете врагов в лице Уизли? И если Персиваль скорее всего ничего специально предпринимать не будет, то вот близнецы, — и указала взглядом на двух рыжих парней, одинаковой наружности, усевшихся рядом с Роном, — они являются штатными "шутниками", им всё всегда сходит с рук. Разве только если Снейп с поличным поймает. Поэтому пить и есть, тебе придётся крайне осторожно, они любят подлить какое-нибудь зелье, да и ходить одному тебе опасно будет — продолжила она. Я поблагодарил, и пообещал быть осторожным. Она сочувственно вздохнула — Ну да, желторотик первокурсник против пары отморозков с третьего. А Маккошке как всегда всё по барабану. — И она молча продолжила ужин.

Наконец, десерты тоже исчезли, и профессор Дамблдор опять поднялся на ноги. В зале стало тихо.

— Гм, ещё несколько слов, после того, как все наелись. У меня есть, что сказать вам в начале этого семестра.

— Новички должны запомнить, что лес — запретное место для всех учеников. И некоторым студентам постарше, тоже не стоит этого забывать. — Дамблдор блеснул глазами в сторону близнецов Уизли. — Мистер Филч, наш завхоз, также просил меня напомнить, никакой магии в коридорах на переменах. Тренировки команд квиддича начнутся на второй неделе семестра. Всем, кто хочет попасть в команду, следует обратиться к мадам Хуч. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень болезненной и мучительной смертью. А теперь, перед тем, как идти спать, давайте споём школьную песню! — крикнул Дамблдор.

— Чёрт, учитывая вокал шляпы, дайте ваты уши заткнуть. — Проворчал я.

Дамблдор слегка взмахнул палочкой, как будто пытаясь прогнать муху, устроившуюся на её кончике, и с неё слетела золотая ленточка, которая поднялась над столами и начала закручиваться, как змейка, в слова.

— Выбирайте свою любимую мелодию, — сказал Дамблдор — Начали! — И зал наполнился какофонией:

Наш старый и добрый Хогвартс,

Ты вместе опять собрал нас:

И стариков почтенных,

И маленьких шалунов.

Мы снова пришли учиться,

Придётся нам потрудиться

Ведь в головах лишь ветер,

Мечты и обрывки снов.

А ты расскажи опять нам,

Что знали и что не знали,

Чтоб лучше запоминали

До усыхания мозгов.

Все пели кто во что горазд, и закончили петь в разное время. Наконец, остались только близнецы Уизли, поющие очень медленный похоронный марш. Дамблдор махал палочкой в такт, пока они допевали последние строчки, и когда они замолчали, хлопал громче всех.

— Ах, музыка, — сказал он, вытирая глаза. — Она выше магии, которой мы здесь занимаемся! А теперь спать. Бегом!

Наконец эта пытка закончилась.

Глава 4

Новички Гриффиндора последовали за Перси, который оказался старостой, сквозь болтающую толпу из Большого Зала, вверх по мраморной лестнице. Я и Гермиона легко шли вслед за Перси, стараясь запомнить дорогу, с любопытством осматриваясь: люди на портретах, мимо которых мы проходили, шептались и показывали на нас пальцами, дважды Перси провёл нас коридорами, спрятанными за раздвижными панелями и висящими гобеленами, мы взбирались какими-то лестницами. Все остальные в отличие от нас, едва передвигали ноги, постоянно спотыкаясь. Обжираться меньше надо, да и сразу видно, что остальные дети были просто абсолютно не привычны к физическим нагрузкам. Внезапно мы остановились. В воздухе перед нами летали несколько швабр и мётел, и когда Перси сделал шаг вперед, они начали кидаться на него.

— Пивз,— прошептал Перси новичкам, — полтергейст, — он повысил голос. — Пивз, покажись!

В ответ раздался громкий, неприличный звук, как будто кто-то выпустил воздух из воздушного шарика.

— А может, мне сгонять за Кровавым Бароном?

Хлопок, и маленький человечек со злым лицом, тёмными глазами и большим ртом появился в воздухе, он сидел, скрестив ноги, и держал в руках связку хоз. инвентаря.

— Ооооооооох!— прокудахтал он со злобой.— Малышня! Как забавно!

Он ринулся прямо на нас. На что Герми инстинктивно ударила силовым толчком. О, оказывается телекинез и на полтергейст действует, Пивза в печатало в стену по которой он и растёкся кляксой. "Я вам это припомню" — прокричал он, удаляясь, стуча своими палками по доспехам рыцарей стоявших в коридоре.

Вот мы и пришли. В конце коридора висел портрет очень толстой дамы в розовом шелковом платье.

— Пароль? — спросила она.

— Капут Драконус — ответил Перси, и портрет качнулся вперёд, открывая овальную дыру в стене.

Капут драконус... ха, ха, дракон бы посмеялся. Вот и моя комната, и, слава богу, я в дальнем углу от Уизли.

Утро, шесть утра, все спят, спускаюсь в гостиную и вижу Гермиону в кресле у камина.

— Привет соня, составишь мне компанию в прогулке по замку? — спросила она.

— Всегда рад котенок — и мы вдвоем выходим из гостиной.

Кто так строит? Кто так строит? Это же лабиринт, благо память у нас хорошая, но всё равно тяжко.

В Хогвартсе сто сорок две лестницы: широкие и длинные, узкие и шаткие; некоторые, например, в пятницу, могли привести в другое место; а кое-где были исчезающие ступеньки, которые надо запомнить и перепрыгнуть. Потом ещё были двери, которые не открывались, если их вежливо не попросишь или не пощекочешь в определённом месте, и двери, которые дверями не являлись, а только притворялись, а на самом деле были твёрдыми стенами. Запомнить было трудно ещё и потому, что всё вокруг, казалось, двигалось. Люди с портретов ходили друг к другу в гости. Нам очень повезло найти гида по этому лабиринту. Почти Безголовый Ник с радостью указывал нам дорогу и всё подробно объяснял.

Уже на завтраке близнецы попробовали пошутить надо мной. Пока один из братьев отвлекал внимание, устроив небольшую, но шумную перебранку с каким-то слизеринцем, второй попытался отлевитировать, с помощью палочки, небольшой кусочек, чего то похожего на сахар, мне в бокал. И надо признать, у них бы всё получилось, меня спасла неуклюжесть Невилла. Он уронил на пол ложку и я, непроизвольно поглядев на звук, случайно увидел над самым бокалом падающую туда отраву. На рефлексах перехватив её телекинезом, я отправил это в бокал Рона. К счастью этого ни кто не увидел. Через пять минут весь факультет смеялся над падающим через шаг, позеленевшим Роном.

— Наконец внешний вид Уизли соответствует его внутреннему содержанию. — Громко рассмеялся я.

— Да, я согласна, он вылитый тролль — ответила Гермиона.

Какие же многообещающие взгляды на нас бросали близнецы... И что делать, ждать их очередной шутки? Зачем? Как известно лучшая защита — это нападение. А так как талантом к зельям ни я, ни Герми, увы, не обладаем, а наложить проклятие выше наших скудных познаний, остаётся только одно — используя телекинез и превосходство в скорости, нужно так запугать всех, чтоб даже мысли связываться с нами не возникало.

А если я опять впаду в ярость? Герми и самой придётся драться, она не сможет меня остановить, а значит, нам придётся напиться успокоительным по самые брови, хорошо, что оно с собой, пью три таблетки, одну Герми. Чёрт таблетки закончились, баночку выкинул на пол, домовики уберут, этой дозы нам должно хватить. До обеда мы в безопасности, а потому идём на трансфигурацию.

— Ой, какая кошечка, симпатичная, прям лапочка — Гермиона взяла её на руки и стала гладить.

— Герми, солнышко, отпусти кошку, и пойдём, займём место.— Я взял её за руку, и увёл в конец класса.

Раздался звонок, все расселись на места, но МакГонагалл всё не было. В класс заглянул всё ещё зелёный Рон, и со словами — "Хорошо, старой кошки ещё нет!" ввалился в класс. То что произошло дальше запомнилось всем: кошка сидевшая на столе спрыгнула с него, и в прыжке превратилась в МакГоннагалл.

— Мистер Уизли, отработка после занятий, — и уже обращаясь ко всем, — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных предметов, которые вы будете изучать в Хогвартсе. — Сказал она. — Любой, кто вздумает лодырничать у меня на занятии, будет выгнан и не вернётся в этот класс уже никогда. Это было предупреждение.

Потом она трансфигурировала стол в свинью и обратно. Это было очень впечатляюще, жаль только что сами мы научимся делать что-то подобное очень не скоро. А потом мы получили каждый по спичке и стали пытаться превратить её в иголку. Смешно нет, я серьезно, смешно, но, увы, ничего не понятно, какая-то абракадабра, ну я понимаю движения палочки как-то можно связать с магией, а слова? Это же явная чушь. Мы с Герми уже минут двадцать пытались получить эту долбанную иглу, но ничего, не выходило. Ну вот опять спичку сжёг. Так, что там МакГонагалл говорит — концентрация и чёткое представление. Но слова, мне сбивают концентрацию, попробую просто сконцентрироваться, и ясно представить иглу. Подношу палочку к спичке, представляю, что должно получиться и направляю в палочку силу. О, получилось! Точно игла, стальная! Объяснил Гермионе, как я смог добиться успеха, вот и у неё получилось. Профессор странно на нас посмотрела.

— Пять балов Гриффиндору. — Произнесла она.

Мелочь, а приятно. Хотя мы точно всё делали не правильно, но у нас получилось. Может и с заклинаниями так можно будет, без слов?

Идём на чары, они сегодня совместно со Слизерином. Профессор Флитвик, забавный мужчина очень маленького роста, возможно с примесью крови гоблинов, очень подвижный, и улыбчивый.

— Миша, обрати внимание на то, как он движется, а взгляд? Он контролирует каждое движение в классе. — Подметила Гермиона.

— Да, точно, а я и внимания не обратил. Скорее всего, он в бою будет представлять опасность, больно уж движения характерные, больше подходят бойцу, чем профессору — ответил я ей.

Урок он вёл очень интересно, рассказал о чарах, продемонстрировал несколько впечатляющих и эффектных заклинаний. Затем, после краткой, но понятной теории, предложил приступить к практике, разучивали элементарный "Люмос". В классе поднялся шум, удивительно, но только Малфой и Дафна Гринграсс смогли спокойно его выполнить, остальные громко крича, бестолково размахивали палочками.

Помня люмос Гермионы в поезде ни я, ни Гермиона, даже не взяли палочки в руки. Видя это, к нам подошёл профессор Флитвик.

— А вы, почему ничего не делаете? — спросил он.

— Боимся ослепить класс — ответил я.

— Немедленно приступайте — скомандовал Флитвик.

Пожав плечами, я взял палочку. Видя это, Гермиона и Поттер закрыли глаза ладонями. Прикрыв глаза, я взмахнул палочкой и произнёс — "Люмос". Яркий свет даже сквозь закрытые веки слепил, — "Нокс" и всё закончилось. Открываю глаза, кроме Гермионы и Поттера все в классе сидят и пытаются проморгаться, ошарашенный и ослеплённый Флитвик стоит рядом со мной.

— Черных, что это было? — Спрашивает он.

— Люмос, — отвечает за меня Герми, — а мне люмос показать можно?

— Сейчас нет, подойдёте к пяти. — Ответил профессор.

Перед обедом, в боковом коридоре, на пути к Большому Залу, я и Гермиона поджидали близнецов Уизли. Идут бараны, выходим из бокового коридора, громко смеясь и обсуждая семейную глупость Уизли, как ловко получилось их же отраву подкинуть Рону, и, сделав вид, что мы их не заметили, поворачиваемся к ним спиной и идём к входу Большого Зала. Да, мы их провоцируем, нам необходимо, чтобы первыми начали они. Уизли нас не разочаровали, они выхватили палочки и раздаются два "Петрифакус тоталус", мы легко уворачиваемся от лучей заклинаний и два кинжала, брошенные мной и Гермионой, усиленные телекинезом, раздробили им кисти рук, державшие палочки, естественно выбив последние. Гермиона телекинезом поднесла свой кинжал к горлу правого близнеца, а я, я сорвался, я чувствовал его боль и ужас, это опьяняло, я медленно резал левому горло, к счастью, Герми вовремя остановила меня, с силой наступив на ногу.

— Послушайте. Если вы опять попытаетесь причинить мне или Гермионе вред, то вам лучше убить нас обоих, причём одновременно, иначе мы убьём вас! — благодаря лекарствам, фразу я смог сказать с абсолютно равнодушным видом.

Почти весь третий курс Гриффиндора в ужасе замер рядом.

— Отведите их к мадам Помфри. — Скомандовал я.

Слухи в школьной среде мгновенно разрослись до невероятных размеров. По одним мы принесли близнецов в жертву, по другим Гермиона безумно смеясь, снимала с живых Уизли кожу... Общего во всех домыслах было только мнение, что я и Герми сумасшедшие, маньяки, пытавшие бедных близнецов до смерти, ну или, по крайней мере, до безумия, даже старшеклассники бледнели, глядя на нас. А стоило нам пройти, как шёпотом возмущались тем, что мы не в Азкабане. Поэтому когда МакГонагалл сообщила нам о вызове к директору, Герми обрадовано сказала:

— Наконец то, уже час прошёл, как Уизли к мадам Помфри доставили, а нас только сейчас вызывают.

Вот и директорский кабинет. Горгулья услышав "Сладкий шербет" отъехала в сторону, о, магический эскалатор! Ничего так кабинет, красивый, книг то сколько, и разных непонятных штук тоже. Интересно, для чего они? Но толком осмотреться нам не дали, в кабинете нас ждали деканы всех факультетов во главе с директором.