Пушинка в урагане (наш человек на троне)

— Вы удивитесь, Максим Сергеевич, но это неверно. Работники за восемь часов меньше устают, работают с большей отдачей, так что за более короткое время они успевают сделать больше и качественнее, хотя бы потому, что брака выходит намного меньше. Кроме того, в случае необходимости, мы можем организовать вторую смену работ, и удвоить количество продукции, ничуть не потеряв в качестве.

— Благодарю за разъяснение.

На том наше совещание закончилось, господа офицеры двинулись в мастерскую, расположенную на территории Адмиралтейских верфей рядом с Галерным мостом, а я поднялся на этаж выше, где меня уже ожидала группа химиков, во главе с профессором Меншуткиным. Когда я вошел, все встали, поприветствовали меня, и с интересом принялись разглядывать странного князя. Я тоже стал рассматривать визави: кроме Меншуткина тут находились трое мужчин средних лет, весьма представительных, что называется, профессорского вида. Чуть позади них стояли девять молодых мужчин в студенческих мундирах.

Я за руку поздоровался с Меншуткиным, и обратился к остальным:

— Сейчас глубокоуважаемый профессор Меншуткин нас взаимно представит, и мы проведём наше первое рабочее совещание.

Николай Александрович стал по одному называть присутствующих, и те подходили для рукопожатия.

— Профессор Баум Генрих Иванович, специалист в области чёрной металлургии и в особенности жаропрочных сплавов.

— Профессор Храмов Аристарх Никитич, специалист в области цветной металлургии, в особенности в той части, о которой интересовались Вы, Ваше Императорское Высочество: алюминий.

— Приват-доцент Михельсон Иван Иванович, мой ближайший сотрудник, специалист в области органической химии.

— Представляю вам господ студентов, коли Вы согласились с ними работать. Студент четвёртого курса Эбергард Франц Адольфович, в круге его интересов математика и общая химия.

— Студент четвёртого курса Коротков Егор Васильевич, в круге его интересов органическая и аналитическая химия...

Меншуткин называл имена, я автоматически пожимал руки, сам смотрел в глаза студентов, пытаясь угадать степень их таланта. Вся моя прежняя учительская практика утверждает: талант виден сразу, как сразу же видна и бездарь. На этих студентов смотреть было радостно: все умницы, все горят энтузиазмом.

— Прошу вас, господа, располагайтесь, если хотите вести записи, то ведите. — обратился я к присутствующим.

Мы расселись вокруг большого стола, и я начал:

— Господа, с вами предварительно были проведены беседы, и вы, в общих чертах знаете, чем мы будем заниматься. Сейчас я назову первые задачи, стоящие перед нашей комиссией, и вы выберете для себя задачу по вкусу. Итак, первая из них, это создание лака, которым будет покрываться медная проволока, наматываемая в обмотку электрогенераторов. Лак должен быть диэлектрическим, то есть не пропускать электричество, быть термостойким в пределах от минус пятидесяти до плюс ста-ста пятидесяти градусов по Цельсию. При этом он должен обладать достаточной пластичностью при комнатной температуре, чтобы обработанную им проволоку можно было наматывать. Вторая задача — создание диэлектрического материала, наподобие резины, для покрытия электрических проводов. Материал этот должен быть в меру пластичным, позволяющим многократно сгибать провода, покрытые им, термостойким до ста, а лучше до ста пятидесяти градусов Цельсия, устойчивым к воде, солнечному свету, и большинству распространённых растворителей. Третья задача — создание масла на основе нефти, для смазки двигателей внутреннего сгорания. Масло должно хорошо держаться на поверхности металла, хорошо смазывать сопрягающиеся поверхности и работать при температуре от минус пятидесяти до пятисот градусов. Впрочем, эти показатели вы уточните у создателей двигателей. На первых порах мы будем использовать касторовое масло, но у него имеется серьёзный недостаток: уж очень оно, касторовое масло, недолговечно. Четвёртая задача — создание одно или двухкомпонентного вещества по типу лака, которое после высыхания будет обладать большой механической прочностью, стойкостью к солнечному свету и большинству распространённых растворителей, при этом оно должно быть не слишком тяжёлым. Основным применением такого вещества станет покрытие тканевой обшивки крыльев и корпуса самолёта. Следующая, пятая задача — отработка технологии промышленного получения бензина из нефти, в несколько раз больших количествах, чем получают сейчас. Шестая задача — изобретение технологии получения искусственного каучука. Ах, да забыл: седьмой задачей будет получение густой смазки, для движущихся и трущихся поверхностей. Требования к ней такие же, как к жидкому моторному маслу, разве что рабочая температура будет не выше двухсот-трёхсот градусов.

Я помолчал, оглядев собрание. Господа химики слушали с интересом, что-то черкали на бумаге, а двое студентов перешёптывались, передвигая друг к другу листок с какой-то записью.

— Я продолжу, господа. Бензин и искусственный каучук, ввиду нашей немногочисленности, мы отложим на вторую очередь. Теперь о принципиальном: сырьё для получения лаков, масел и иных веществ, по возможности, должно быть отечественным, и опять же, по возможности, наиболее дешёвым. Впрочем, удешевления сырья можно добиться уже после начала массовой выделки продукции. Аппараты и приборы, на которых будет организовано промышленное производство нашей продукции, должно быть приспособлено к выделке в нашей стране, с тем, чтобы мы сами производили его на продажу, а вы, как авторы, получали роялти. И, наконец, крайне важная вещь: все работы, проводимые вами, все результаты вами достигнутые, должны быть абсолютно секретными. Сами понимаете, если конкурентам, особенно в Европе, станет что-то известно, они тут же станут, вместо вас, авторами открытия, и получат все миллионы рублей, которые проплывут мимо вас.

— Неужели миллионы?

— Именно. Судите сами: самолёт сам по себе стоит не менее десяти тысяч рублей золотом, а в Европе и в Новом Свете ещё дороже. Масло, смазку и бензин он будет потреблять постоянно. Кроме самолётов в широкую продажу пойдут самоходные повозки, или автомобили, велосипеды с моторчиками и прочие механизмы. Из других веществ также будут производить массовые продукты. Скажем, электрические провода будут производиться тысячами километров, а электрогенераторы и электромоторы — миллионами штук. Не завтра, конечно, но очень и очень скоро.

Сделал паузу и закончил:

— Профессор Храмов, у Вас будет отдельная задача. Вы должны отработать дешёвый способ получения алюминия, гальваническим методом. Сразу намекаю: алюминий, полученный по Вашему методу должен быть в три-четыре раза дешевле меди, произведённой ныне. В будущем Вы удешевите и производство меди, но об этом потом. А сейчас я удаляюсь, у меня срочная встреча. Все вопросы — через профессора Меншуткина, или через жандармского поручика Власьева.

Присутствующие химики дружно скривились, а я тяжело вздохнул:

— Будьте разумны, господа! Обществу нужны и музыканты, и ассенизаторы. Кто-то должен заниматься неприятной и грязной работой, если она полезна обществу и стране. Кстати, очень многие реактивы, с которыми вы работаете, пахнут вовсе не фиалками, не так ли? Вот и жандармы вынуждены заниматься не самыми лучшими представителями человеческого рода. Поэтому я вас очень прошу, не обижайте господина поручика, он очень воспитанный, образованный и отважный человек, обладающий широчайшим кругозором. К тому же я имею честь считать поручика Власьева одним из моих друзей.

Я откланялся, и отправился на обед, который здесь зовут завтраком. Начал я в одиночестве, но спустя несколько минут пожаловал мой старший брат, Николай, в компании трёх сослуживцев. Вышколенные слуги мгновенно сервировали стол, слегка опасливо поглядывая на Николая Николаевича, но тот сегодня был настроен благодушно.

— С тех пор как ты, Петенька выздоровел, ты очень изменился. Вечно где-то пропадаешь, вечно чем-то занят, слугу нового завёл, кстати, Джошуа жаловался на неожиданную отставку.

Спутники Николая аккуратно кушали суп и внимательно разглядывали меня.

— Джошуа я отставил, потому что имею подозрение на его противоестественные наклонности.

— Ах да, он же англичанин, им свойственно баловать друг друга с чёрного хода.

Господа офицеры заржали.

— Что касается моих отлучек, то один из результатов ты видел в Красном Селе.

— О да! И был немало впечатлён! Свежеиспечённый адмирал Можайский уверял Его императорское величество, что без твоего участия самолёт бы не полетел, это правда?

— В какой-то мере. Я предложил адмиралу для его самолёта крылья и хвостовое оперение другой формы, и предложение пришлось ко двору.

— И на что пригодна сия забавная игрушка?

— Игрушка? Да, пока игрушка. При собственном весе почти в сто пудов, она способна поднять не более двенадцати пудов, и пролететь не более десяти-пятнадцати вёрст. Увы, но на большее самолёт в нынешнем виде не способен.

Офицеры смотрели с интересом.

— Чувствую какой-то подвох — весело заявил Николай — не мучай, Петя, раскрой, в чём он?

— Всё очень просто: это первый в мире самолёт. Следующий будет совершеннее, следующий ещё совершеннее... И так далее.

— Но какая практическая польза от самолёта, коли он летает недалеко, а груз вообще перевезти не способен?

— Не преувеличивай, Николай. Даже в этом виде самолёт способен доставить через вражеские позиции важное сообщение, да и провести разведку он также способен, причём, дальше, чем это возможно при помощи аэростата.

— Пожалуй, ты прав, брат! Это важное достижение

— И заметь, это русское достижение!

— Что ты намерен делать дальше?

— Думаю совершить вояж по главным европейским столицам, продемонстрировав миру русские самолёты.

— А дальше? Я имею в виду военную службу.

— Сам понимаешь, Николай, с таким увечьем — я продемонстрировал левую руку — мне в строевых частях не служить. Однако на военной службе я намерен резко обогнать тебя, брат, если не в чинах, то в должности!

— Ну-ка, ну-ка, объясни свой коварный план! — расхохотался Николай.

— Я намерен создать новый род войск, и возглавить его. Императорский Военно-Воздушный Флот.

— И какие возможности будут у твоего рода войск?

— О! Самые разнообразные! Разведка, доставка срочных сообщений и важнейшей корреспонденции, перевозка офицеров связи, атаки неприятеля с воздуха и многое другое.

— Я вижу, что ты всё тщательно продумал?

— Ну, не всё, и не так тщательно, как должно, но кое-какие планы у меня имеются.

— Весьма любопытно! Признаться, я ожидал, что ты будешь сильно удручён своим увечьем, и всё готовился к тяжёлому разговору, но как оказалось, дела обстоят намного благополучнее, чем мне казалось!

— Более того, Николай, приглашаю тебя в последнее воскресенье июня, в Царское Село, там я намерен продемонстрировать новую забаву. Клянусь, ты будешь в восторге!

— Заинтригован! Что это за забава, ты конечно не скажешь?

— Даже под пытками! Но намекну: нам потребуются купальные костюмы.

Спутники Николая в течение всей трапезы так и не проронили ни слова, что вообще-то странно. Впрочем, мне с этими господами детей не крестить.

* * *

К трём часам пополудни у меня была назначено встреча с будущими мотористами, сейчас проходящими службу в Инженерном училище. Встреча проходила в одной из аудиторий Инженерного замка, куда Андрей уже доставил деревянный макет мотоциклетного двигателя.

С макетом получилось очень удачно: я, как смог, нарисовал чертеж мотора 'Ковровца', обратился в столярную мастерскую, что была среди прочих служб при Николаевском дворце, и мастера-краснодеревщики в течение недели сделали то, что надо. При вращении рукоятки было видно, как двигается поршень, шатун, клапаны, как вращение от коленвала через коробку передач передаётся на цепь, как переключаются передачи. Карбюратор я, как сумел, нарисовал, отметив все размеры, которые упомнил. Отдельно был изготовлено магнето, причём уже в металле, но работало оно из рук вон плохо. Свеча зажигания была и вовсе только в виде карандашного наброска.

Я попросил начальника училища, генерала Тидебеля, выделить в моё распоряжение десять-пятнадцать юнкеров старших курсов во главе с талантливым профессором механики, и вот они стоят передо мной: десять юнкеров, и генерал-лейтенант Паукер Герман Егорович.

И тут оказалось, что, обращаясь в Николаевское инженерное училище, я чуть было не попал в лужу: тут, конечно, готовят инженеров, но инженеров фортификации. Я впал в ступор, но Герман Егорович меня мягко успокоил:

— Нет причины волноваться, Ваше императорское высочество, мы вполне способны произвесть необходимые расчёты, сделать необходимую деталировку, а также работать с любыми моделями. Как инженеры, мы работаем с самыми разными механизмами, подчас весьма экзотическими.

Всё-таки приятно работать со специалистами! Двигатель внутреннего сгорания для них оказался совсем не новостью, в Европе многие экспериментируют с ними. Широко известны двигатели Отто, работающие на светильном газе, беда этих двигателей в том, что они громоздки и требуют экзотического топлива: существует даже двигатель, работающий на водороде! Но предлагаемый мною им сразу приглянулся: компактный и простой. Андрей развернул принесённые с собой чертежи и укрепил к стоящим здесь же чертёжным доскам. Кстати, ещё задачка для прогрессора: надо подсказать здешним обитателям конструкцию нормальной чертёжной доски, какие я видел в своё время.

Профессор и юнкера принялись осматривать и обсуждать модели и чертежи, а я встал в сторонке, наблюдая за ними. Да, я удачно сюда зашел: парни разобрались с механикой двигателя, и теперь обсуждали: как и на каком оборудовании изготовлять детали. Наконец они слегка угомонились.

— Я, и мои юные коллеги весьма впечатлены замыслом двигателя. Не сочтите за лесть, Ваше Императорское Высочество, но то, что мы увидели — гениально!

Хм... Ещё бы не гениально! За этой конструкцией больше века напряжённой работы сотен конструкторов из десятков стран! Но говорить я этого не стал, и лишь скромно поклонился.

— Мы хотели бы услышать Ваши пожелания по дальнейшей работе. Какую цель Вы видите и назначите нам?

— Господа! Двигатель, модель которого вы видите, является стартовой точкой для проектирования целой плеяды моторов разного назначения и самой различной мощности. Я вижу, что представленный двигатель вполне готов для установки на лёгкий двух или четырёхколёсный экипаж, и нам надо как можно быстрее наладить его массовое производство. Массовое, господа, это несколько тысяч единиц в год. Такие экипажи найдут применение, как в мирной жизни, так и в армии, как средство передвижения курьеров, а может и целых подразделений. Впрочем, об этом говорить рано. Более мощные двигатели мы установим на экипажи, предназначенные для перевозки грузов, буксировки артиллерийских орудий, вспашки земли и даже для копания ям и траншей. Позже я вам представлю чертежи и модели таких машин. Вы знаете, что адмиралом Можайским построен самолёт, который успешно летал в высочайшем присутствии. Возможно, что кто-то из вас видел эти полёты. Так вот: самолёты также нуждаются в двигателях внутреннего сгорания, разрабатывать и строить которые будете вы. Предупреждаю сразу: работы предстоит не много, а безумно много! Согласны ли вы, двинуться по этому пути?