Cбежавший из ниоткуда

Со временем, слуги принесли чай со сладостями, которые паладин, к слову, терпеть не мог. Однако, отказываться было бы невежливо, из-за чего пришлось тихо давиться, попутно пропуская мимо ушей стариковские бредни. И лишь за пару часов до заката, в очередной раз, переиграв всех торговцев разом, волшебник поставил на край стола опустевшую пиалу с чаем и поднялся на ноги.

— Благодарим за прекрасно проведенное время, почтеннейшие. Было очень приятно вот так посидеть за чашечкой чая и умной беседой, но пора нам и честь знать. Увы, время — одна из тех немногих вещей, которые не удастся вернуть, ни за какие деньги. Приносим наши глубочайшие извинения, и желаем вам всего самого наилучшего, господа. — Замолчав, чародей вежливо раскланялся с отдыхающими, а через секунду, осознав, что пора уходить, к нему присоединился и паладин.

Глядя в спины удаляющихся путешественников, торговцы восторженно переговаривались, пребывая под впечатлением от великолепной игры. Ведь никакие заклятия и амулеты неспособны сделать человека умнее.

— Выдающиеся способности! Странно, что я никогда не видел этих двоих — с удивлением отметил один из торговцев, рассеянно набивая курительную трубку.

— Зато я видел, Торольд. Это братья Аргайл, редкие проходимцы, способные с выгодой продать в море воду русалкам. Вот только умерли они лет сорок назад... — расставив фигурки на доске, дед нынешнего градоначальника неторопливо потянулся к пиале с чаем — интересно, что эти двое такого совершили, раз сама Ледяная Госпожа сегодня выпустила их в мир живых?

* * *

Направляясь к рыночной площади, с которой можно было выйти к любым городским воротам, паладин то и дело подозрительно осматривал спутника, не в силах отгадать, где тот приобрел привычку постоянно сбиваться на высокий слог.

— Что-то не так, сэр Кристофер?

— Да нет, ничего. Просто, где ты научился так говорить, Лориан? Я не слишком частый гость при королевских дворах, но даже там говорят... проще.

— Ааа... я был учеником архимага, и он, вместе со мной, время от времени, заходил проведать приятелей, и приятели заходили к нам, да и на паре приемов пришлось побывать, в качестве разносчика, правда... — Поперхнувшись, чародей на ходу потряс головой. — Тут волей-неволей обзаведешься тактом. Первое, чему должен научиться каждый ученик волшебника — быстро бегать, а второе — быть предельно вежливым.

Хохотнув, паладин весело хлопнул приятеля по плечу, от чего последний едва не упал. Жестковато у магов, конечно, однако Кристофер не мог не признать, что оба умения в жизни весьма полезны.

— Думаешь, нам удастся просто так взять и выйти?

— Не думаю, что будет просто. Единственное, что могу сказать наверняка, сейчас за нами точно не следят, и поисковыми заклятиями на расстоянии не обнаружат.

Так и ходили. Истхор был довольно большим городом, шутка ли, больше тридцати тысяч жителей, и потому волшебнику ориентироваться в нем было нелегко. А поскольку паладин больше не мог чувствовать патрули храмовой стражи, вести к выходу пришлось именно магу, полагаясь лишь на путанные объяснения сэра Кристофера, который и сам раньше бывал здесь лишь проездом.

Путникам пришлось вдоволь попетлять по всему городу, и только каким-то чудом им удалось выйти к восточным воротам до наступления темноты. Из-за близости степи на ночь выходы из города перекрывали.

По мере приближения паладина с волшебником к городским окраинам, мага все больше одолевали плохие предчувствия. Они довольно легко уходили от патрулей, и, кажется, волноваться было не о чем, вот только окрестные здания в один прекрасный момент опустели. Разумеется, именно так и должны поступать власти в случае, если в городе ожидаются боевые действия с активным применением магии, но с какой стати магистрат стал помогать храму?

— Проклятье!

— Я же говорил, будет непросто. — Согласно кивнул маг, глядя на столпившихся у выхода стражу и храмовников, да и пара гильдейских магов, удерживающих в раскрытых ладонях по огненному шару, затесалась, пусть это и было странно. Не то, чтобы волшебники чувствовали какую-то солидарность, или еще как-то старались помочь друг другу, но очень немногие из них согласятся иметь дело с магом смерти без весомого повода. Хотя бы потому, что с него нечего взять. Алхимия, практикующим этот раздел волшебства, по очевидным причинам, практически не доступна. Артефакты и необходимые для ритуалистики предметы, благодаря весьма специфичной энергетике, с легкостью убьют всех незадачливых 'коллег по цеху', вздумавших играться с магией одного из самых опасных разделов. Конечно, кроме таких же магов смерти, как сами владельцы артефактов, но более сильных.

Что там, даже тело Лориана не годилось на опыты из-за крайней перенасыщенности энергией смерти. Отчасти этим объяснялась его невероятная даже для мага живучесть; с детства привыкший к силе смерти организм просто отказывался умирать, что учитель называл сверхкомпенсацией. И, как венец всему, вздумавшим на него напасть идиотам, в случае смерти волшебника, пришлось бы иметь дело с разъяренным личем. А если у него к тому моменту еще и осталось бы достаточно много энергии в резерве, костяк вовсе мог получить приставку 'архи'. Проще говоря, связываться себе дороже.

— Осторожнее, сэр Кристофер. Ты же сам говорил, дальше нам придется справляться самим. — Невозмутимо изрек волшебник, выдернув паладина с пути огненного шара.

Скользнув за угол ближайшего дома, маг тихо выругался сквозь зубы, почувствовав, как сзади к храмовой страже подходит подкрепление.

— Извини, магистр, лет семь уже от заклятий уклоняться не приходилось. Отвык я от этого.

— Разве ваш Всеединый не завещал надеяться лишь на себя?

— Увы мне, лентяю бездумному, надо будет, как вернусь в крепость, раза в два продлить пост. — Огорченно схватился за голову паладин, стараясь, однако, держаться в стороне от линии огня.

— А разве паладины постятся? — Недоуменно спросил волшебник, осторожно выглядывая из-за стены.

— То-то и оно, друг мой, то-то и оно...

— Почему они даже не попытались с нами заговорить? — Зло посмотрев на обитые сталью дубовые ворота, чародей раздраженно сплюнул, попутно загасив внезапно вспыхнувший над правой рукой ком серого пламени, и скрылся от глаз противников за крепкой стеной гранитного трехэтажного здания.

— Боюсь, это очевидно, магистр. — В ответ волшебник лишь недоуменно приподнял бровь.

— Проклятье, как же не хочется колдовать, но выбора, судя по всему, нам особого не предоставят— Раздраженно тряхнув головой, волшебник резко махнул рукой в направлении севера. — Оттуда к нам пока никто не идет, так что, если успеем дойти до стены, прежде чем те милейшие люди нас догонят, я постараюсь её обрушить.

Быстро шагая вслед за приятелем, магистр твердо решил, что в случае, если вдруг вздумает создать свою Темную Империю, первым делом, на захваченных землях обратит в нежить всех чиновников. Ведь золото лишает разума только живых, а мертвым оно ни к чему.

Навстречу приятелям то и дело выступали храмовники. К счастью, большая часть бывших служителей Церкви, давно оставалась за спинами путников, а те, что должны были их задержать, не могли ничего противопоставить сэру Кристоферу, разлетаясь, будто палочки при игре в городки от ударов ножнами. Даже стук был похож.

К счастью для храма, паладин не намеревался никого убивать, дабы не усугублять и так уже неизбежный конфликт его ордена с церковью. Конечно, между ними и так ни на секунду не прекращалось то, что можно равно назвать как 'холодной войной', так и 'вооруженным перемирием' с самого момента основания Ордена, но открытое столкновение было неприемлемо для обеих сторон.

Волшебник понимал, что их гонят в ловушку, оставляя открытыми лишь те пути, в конце которых их ждут храмовники, так что, еще не видя блокпоста на воротах, начал придумывать новый план.

— Налево, сэр Кристофер, нам нужно пробиться к северной стене! Если у меня будет немного свободного времени, сможем пройти под землей.

Запустив очередного храмовника в толпу его братьев по оружию, паладин лишь кивнул, ускорив бег. Противники его совершенно не впечатляли, и он вполне обоснованно считал, что сможет дать волшебнику десяток-другой минут и без божественной помощи.

Впрочем, их чаяниям не было суждено сбыться. Стоило путникам выбраться к городской стене, и вокруг них вспыхнул широкий круг багряного пламени.

— Именем Всеединого! Вы, проклятые еретики, отринувшие веру в Истинного Бога, и поднявшие руку на Его служителей, приговариваетесь к смерти.

— Кто бы говорил, урод. — Пробормотал паладин, со злостью зыркнувший в глаза истхорского первосвященника. Ссылаться на бога после отлучения, вот что было ересью.

— Одиннадцатый круг, уровень старшего мастера. — Остановившийся у края огненной стены волшебник, казалось, напрочь забыл об окружающем мире. — Забавно, сэр Кристофер, кажется, к нам пожаловал глава местной гильдии.

— Словами не передать, как я этому рад, магистр. — Паладин изо всех сил старался обратиться к почти всегда незримо поддерживающей его силе, но могущественная сущность не была намерена так просто менять своих решений. — С удовольствием бы с ним поздоровался, но увы, мне нужно спешить в Цитадель.

— Что же делать, что же делать... — Бешено вращающий головой по сторонам волшебник от накопившегося нервного напряжения даже начал заговариваться. — Ах, проклятье, да чтоб вас всех! Извини, сэр Кристофер, похоже, без спецэффектов не обойдется.

Рванув с шеи сияющий солнечным светом амулет, чародей резко развел руки, от чего огненная стена тут же погасла. Через мгновение он направил артефакт на стену, прямо над головами волшебников и яростно выкрикнул какое-то заклинание.

Паладин лишь ощутил легкий порыв ветра, а вот стену разнесло, будто дощатый забор при ударе тарана. В ответ на удивленно вскинутые брови сэра Кристофера, волшебник лишь криво усмехнулся, ответив слабеющим голосом.

— Убить можно и заклинания. — В следующую секунду маг начал безвольно падать на землю.

Глава 7

Открыв глаза, Лориан несколько секунд бездумно разглядывал нависающую над его головой еловую ветвь. Звездный свет с трудом пробивался к нижнему ярусу леса, сейчас погруженному в темноту, но для мага отсутствие освещения — не большая помеха. Как и для любого другого существа, воспринимающего мир не глазами.

Он понятия не имел, как долго пробыл без сознания, и к тому же, чувствовал себя так, будто разваливается на части. Справедливости ради, стоит отметить, что чувства в этом его не слишком обманывали.

Маг прекрасно понимал, что любое применение волшебства в его состоянии может быть смертельно опасно, но других способов покинуть город в тот момент просто не видел. Слабо усмехнувшись пришедшему в голову каламбуру, брюнет приподнялся на локте, и слабо морщась, осмотрелся по сторонам.

Легкий храп товарища как ничто говорил, что они в безопасности, и погони, судя по всему, ждать не стоило. Сосредоточившись, Лориан стал просматривать окружающую обстановку. Так и оказалось, никаких крупных животных в округе не было. Вот у корней старого клена мышь поедает жучка, в следующее мгновение на нее пикирует бурый филин, разрывая когтями позвоночник. Через несколько секунд поужинавшую птицу достал древесный ящер, выстреливший в нее языком с закрепленным на конце жалом. В лесу было полно жизни, и ничуть не меньше смерти, а каждая смерть приносила магу немного энергии.

И почему никому невдомек, что для того, чтобы силы волшебника росли, жизни должно быть больше? Разумеется, существовали такие индивиды, что живут лишь ради разрушения, оставляя за своими спинами только выжженную землю, и трупы, но подобных, как правило, отсеивали еще во время отбора в ученики. А немногих самоучек из темных, волшебники обычно убивали при каждом удобном случае сами.

Грустно вздохнув о человеческой глупости, Лориан перевел задумчивый взгляд на приятеля. Сейчас та странная сила, что окутывала паладина пусть и спала, но воспринималась совершенно отчетливо. Это был первый человек на его памяти, над которым не властна смерть. Лориан видел, что однажды умрет даже учитель, пусть его гибель и была скрыта за дымкой тысячелетий. Да что там, учитель, боги, даже сама Вселенная однажды погибнет, отжив свое! А простой человек, пусть, только пока он служит этой своей странной, непонятной силе, бессмертен.

В последние дни Лориан со все большим трудом сдерживал исследовательский интерес, и останавливала его лишь непредсказуемая реакция паладина на подобное предложение. А ведь подобные знания открывали такие перспективы...

Очевидно, почувствовав внимание приятеля, сэр Кристофер потряс головой и открыл глаза.

— Рассвет скоро, — протерев глаза, воин неторопливо поднялся с плаща — проклятье, полночи бежал, пока не появилось уверенности, что за нами гнаться не будут, а потом еще и охранку создавать...

Широко зевнув, блондин с наслаждением протер глаза, попутно оглядывая шумящий со всех сторон лес.

— Интересно, почему нас не стали преследовать? Взяли бы свору охотничьих собак, и... — Скривился от собственной задумки волшебник. То, что собаки, съевшие темного мага — отравятся, честно говоря, не слишком-то утешало.

— И получили бы войну с Орденом. Это в городе, под присмотром магистрата и волшебников жрецы имеют какую-то власть, и при удаче смогли бы казнить еретика и темного мага. А здесь — было бы нападение на паладина при исполнении. К тому же, в Истхоре сейчас не осталось ни одного священника. Их теперь либо в степь продадут, либо на рудники отправят. — Вздохнув, воин стал собирать расстеленный плащ, одновременно разминая шею. Судьба святош его не особенно интересовала.

— Кстати, сэр Кристофер, не объяснишь мне, как паладин, насколько я понял, притом не закончивший посвящение в орден, может обладать властью, большей, чем у епископа?

— Это тебе лучше у кого другого спросить, магистр. Я во всех этих заморочках не разбираюсь. И мы и жрецы можем одинаково обращаться за помощью, вот только если у них почти всегда сила зависит от места в иерархии, кроме разных чудотворцев, и они всегда знают, каким будет ответ, то нам, воинам, Всеединый отвечает, когда повезет, и далеко не всегда так, как нам того хочется. Некоторые считают, что это происходит от того, что паладины обладают чистыми сердцами и святостью.

— Ты уж извини, Кристофер, но на святого, что-то не очень похож. Да и не особенно религиозен, как я заметил.

— Да я знаю — паладин раздраженно дернул щекой — будь мы все святыми, не появлялось бы столько разной мрази и отступников. Может быть, Богу просто иногда хочется поиграть?

— Может и так. Учитель рассказывал, что они вообще на редкость веселые ребята.

— Не путай. — Паладин угрожающе ткнул в направлении волшебника пальцем. — За такое тебя могут и убить. Одно дело — воплощенные стихии, которым поклоняются язычники, а другое — Всеединый. У нас принято считать, что он сама Вселенная. Так оно в действительности, или нет — хрен его знает, но если не хочешь отправиться на костер, лучше не сравнивать.