Полуэльф и полудракон.Знакомство

Что ж — сегодня это время пришло.

— Слушай, Матильда, — спросил я, уничтожив завтрак из тыквенной каши, — ты можешь помочь мне в одном вопросе?

— С радостью, — тут же согласилась прислужница. — Чем я могу подсобить?

— Тут такое дело, — начал я. — Мне нужно достать зелье, которое может лечить живых существ, но чтоб его сделали безо всякой магии. У нас, эльфов, как ты сама понимаешь, такого нет. И мне подумалось, что оно вполне может быть у людей. Так вот, ты не подскажешь мне, кто в твоей деревне мог бы сделать такое зелье?

Няня задумалась.

— Что сказать тебе Альрик... Можно у нашей травницы поспрашать. У Натессы.

— У вас есть травница? — удивился я. — Очень хорошо.

Я ободряюще кивнул — один вариант это уже неплохо. Хотя я даже не имел понятия, насколько хороши человеческие травники, но все это уже было лучше, чем ничего.

— Возможно, ты вспомнишь кого-то еще? — продолжал побуждать ее я

— Ну дык.... Может быть и Епифанистор, наш целитель, тебе поможет.

Я снова кивнул — целитель подходит тоже.

— Ну, может еще коновала Фроста про энто спросить. — Кто такой коновал, я, конечно, не знал, но слово это запомнил. И в самом деле, почему бы не спросить? Как говорит Матильда — монеты за спрос не берут.

— Может еще кто поможет? — не унимался я.

— Не сильна я в таких вопросах, — с неохотой признала Матильда. — Может статься, наш алхимик Игнар может что-нибудь этакое?

— У вас есть алхимик? А что он делает? — спросил я с искренним интересом.

Женщина пожала плечами.

-Да я толком и сама не разумею. Извечно коптит над какими-то котелками. А запаха, запахи-то от его дома идут — страсть, Будь он не ладен, старый хрыч.

Я ободряюще кивнул, прекращая расспросы. Хотя я так же не имел понятия, чем занимаются людские алхимики, но, попытка — не пытка.

Итак, я знал куда идти, знал к кому, а так же имел хорошего провожатого. Подобрав себе по случаю праздничную одежду (все-таки первый раз побываю в родной деревне Матильды): ярко-желтую рубашку с короткими рукавами, коричневые бриджи и сандалии, я и няня (куда уж без нее) споро отправились в путь.

Благо, идти нам пришлось относительно недолго. Чуть меньше получаса ходьбы по заливному холмистому лугу — и мы у цели.

Родная деревня Матильды не радовала взгляд. Мало того, что здесь не существовало никакой Магической Преграды — частокол возвели и то слава богу. Так и сами дома здесь были косыми и грязными, и казались мне какими-то... угрюмыми. Ни тебе яркой побелки домов, ни высоких двускатных крыш. Ни строгости линий, ни объемности резных узоров. Серость и скука. А когда мы подошли поближе, в нос мне ударил еще и запах.

Но не возвращаться же обратно? И я пошел по дворам — благо, добрая Матильда подсказа мне, где кого искать.

Травницу Натессу я нашел на окраине деревни в невысоком и кособоком домишке с большим огородом во дворе. Травница оказалась невысокой конопатой старушкой в тусклом, невзрачном платьице. Но характер у старушки, как оказалось, был на удивление милый и приветливый. Едва она разглядела во мне эльфа, то с радостью пригласила меня к себе, усадила за стол и угостила чаем с малиной и ежевикой.

В комнатке травницы оказалось светло, опрятно и приятно пахло разными цветочными ароматами. А потому я позволил себе немного поговорить с ней о том о сем. А точнее — о редких травах. Но когда я перешел к сути дела, оказалось, что помочь хозяйка дома мне ничем не могла.

— Да что ты, сынок, — отмахнулась старушка, едва услыхав, зачем я пришел. — Отколь у меня сильные снадобья? Так, колдую помаленьку, ворожу поскореньку. Тут травкой нужной подлечу, тут чистую воду заговорю. Вот и вся моя премудрость.

— То есть, сильного, но не магического зелья, чтобы лечить раненых животных, у тебя нет? — снова спросил я. Так, на всякий случай.

— Да что ты, милок, — снова заулыбалась рябая травница. — Если что я и готовила, то только для людёв. Зачем мне зверей лечить? Они же звери...

Попрощавшись с травницей, я вышел от нее несколько погрустневшем настроении — первая попытка обратилась в прах.

Следующим по плану оказался целитель Епифанистор. Он и его семья обитались в высоком двухэтажном доме с соломенной крышей. Но едва он увидел меня, то даже не стал пускать на порог.

— Что ты делаешь у моего дома, эльф? — завизжал деревенский врачеватель — тоже, кстати, человек преклонных лет.

— Я хотел спросить у вас... — начал было, я, но тут же был остановлен гневной тирадой.

— Знаю я вас, эльфское отродье, — отчаянно завопил старик и от избытка чувств замахал руками. — Все ваши таланты — не ваши. Все это подсмотренное, подглянутое, уворованное...

— Да, нет, что ты. — Не смотря на такие ужасные оскорбления, я все же попытался быть хорошим гостем и успокоить чересчур подозрительного хозяина дома. — Не нужны мне никакие секреты.

Да куда там! Казалось, проще остановить наступление лютой зимы, чем этого распоясавшегося гневнослова.

— Воры! Все эльфы — обманщики и воры. Лжецы, расхитители, мошенники и воры!

— Но это не правда! — мягко возразил я, сдерживая себя из последних сил. Но — напрасно.

— Вон! Пошел вон из моего дома, воровское ушастое отродье! — прокричал старикан на прощанье и громко захлопнул дверь.

Мне ничего не оставалось, делать, как уйти восвояси.

— Барлог поганый, — пробурчал я напоследок и с силой ударил ногой по двери. — Это же надо — так поносить мой народ. Я запомню и тебе и все, что ты здесь сейчас сказал.

Выходя из его двора, я что есть силы хлопнул калиткой. Но это не помогло.

Местный алхимик так же оказался старым человеком. Но, в отличие от целителя, он был совершенно лысым, и обладал длинной узкой бородой, которую он постоянно пытался спрятать за узким пятнистым фартуком. Но борода, словно живая, при каждом движении головы постоянно выскальзывала наружу. Мастер с уважением выслушал меня и пригласил войти в свой дом. И даже усадил за стол и угостил свежей сдобой и ягодами.

И — тоже разочаровал.

— Алхимия, мой уважаемый эльф, она ведь разнообразная бывает, — нравоучительно заметил седобородый мастер, поправляя передник.

— Разная? — не понял я.

— Моя наука алхимия это наука о металлах, а не о зельях — тут же пояснил мне словоохотливый старик — О металлах!

— Кажется, понимаю, — разочарованно выдохнул я. Это же надо — так обмануться!

Дедок заметил мое состояние.

— Да ты что? Это же занимательная наука! Я силюсь превратить свинец в золото, а олово в серебро. Разумеешь, куды я мечу? — гордо заметил он.

— Я понимаю, — ответил я, слушая того лишь краем уха.

— Ну вот, — успокоился он и кивнул. Кончик бороды старика тут же выглянул наружу и алхимик принялся судорожно запихивать его обратно.

— То есть, никаких лекарственных снадобий ты не делаешь? — подытожил я очевидное — то, что действительно меня волновало.

Седобородый вместо ответа просто взял меня за локоть и снова вывел во двор. Там, в дальнем углу, на огне кипели несколько котелков, а еще больше их стояло пустыми. А рядом с ними стояли какие-то банки, склянки и запечатанные кувшины. Пахло от них и правда не очень.

Обведя свое хозяйство рукою, мастер алхимик снова взялся за объяснения:

— Вот вы, эльфы, лесной народ. Так? Так. И оттого вся ваша сила в лишь травах да цветочках.

— Да нет. Еще мы как лучники хороши, да и фехтовать мы умеем, — мимо воли вмешался я.

— Не суть, — отозвался тот. — Вы в травах разных толк понимаете, и на это ваша опора. А мы, люди, народ земли — из праха вышли и в прах вернемся. — Он величественно взмахнул рукой и борода снова выскочила наружу.

— Надо же, — протянул я безо всякого интереса.

— Точно-точно, — попытался заверить меня старик, снова озаботившись неуемной бородой. — И потому земля это наше, родное. А оттого она наша надежда и наша опора. И земля и все, что в нутре ее. Понимаешь, эльф? Все, что в нутре....

Я понимал... отчасти. Но это меня сейчас не волновало. И из вежливости еще немного послушав его и понаблюдав за непрекращающейся борьбой человека и его бороды, я был вынужден попрощаться и уйти.

Настроение испортилось еще сильней.

Когда я подошел познакомиться с коновалом, то надежды на успех у меня было не больше, чем чистой воды в стоялом болоте.

— Здорова, юный эльф, — поприветствовал меня зычный голос, когда я разыскал хозяина большой деревянной постройки, пахнущей, как для эльфа, ну просто ужасно.

— И тебе доброго дня, почтенный, — поприветствовал я говорившего — крепкого мужчину в широкой белой рубахе с красным орнаментом и холщевых штанах. — Ты коновал Фрост?

— Ты прав. Коновал Фрост это я, — подтвердил детина и для пущей уверенности кивнул.

— Меня зовут Альрик, — представился я по-простому — для вычурности у меня не хватало ни времени, ни желания. — А скажи-ка, Фрост — чем у вас занимается коновал? — предварительно спросил я, уже наученный горьким опытом. — Что это за ремесло такое?

— Ты спрашиваешь, чем завсегда занимается коновал? — усмехнулся детина в усы. — Завсегда я, как бы это сказать, занимаюсь охолащиванием деревенской скотины. Разумеешь?

— Чем-чем? — Такое слова я слышал впервые.

Он и показал. На себе.

У меня глаза на лоб полезли, когда я понял, о чем идет речь

— Дикость какая-то, — только и сумел выдавить я после пятиминутного замешательства. Еще бы — эльфы бы на такое ни в жизнь не пошли.

— Ну почему сразу дикость? — снова усмехнулся детина, довольный произведенным впечатлением. — Мы же с нею так не ради забавы. Охолощенная скотина она же это, более спокойна. И вес она набирает быстрее. Хотя да, разумею — эльфу, такое, наверно, в диковинку.

— В диковинку? — мысленно возмутился я. — Да вы даже не люди. Вы хуже. Вы... орки! Нет — гоблины!

Я уже собрался было уходить, однако последний вопрос сам сорвался с моего языка.

— Тогда почему же Матильда посоветовала мне обратиться к тебе, если же ты, ну, не лечишь, а, хм, калечишь животных?

В ответ крепыш усмехнулся еще более широкой улыбкой.

— Так Матильда права. Ведь коновал, по сути своей, кто? — спросил он меня. Я в ответ лишь пожал плечами и развернулся, чтобы уйти. — Коновал это лекарь, по обыкновению занимавшийся врачеванием домашней скотины.

— А... — удивленно протянул я и замер на полушаге от входной калитки.

— Только за врачеванием ко мне обращаются редко, — долетело до меня из-за спины.

— Это почему? — продолжал удивляться я, и снова развернулся к Фросту лицом.

— Потому как местным проще забить скотину, чем лечить ее. — Мужчина пожал плечами. — Выгоднее так для них, не врачевать. Для них, это значит для крестьян, — для чего-то пояснил он очевидное. — А вот охолащивают скотину они почти завсегда. И опять же, оттого, что в этом есть толк. Выгода, разумеешь? Что поделать — деревня. — Он несколько смущенно развел руками.

При слове "врачевание" я тут же напрягся.

— То есть, ты все-таки лекарь. Так? — осторожно поинтересовался я у него.

Он кивнул, соглашаясь.

— Ну дык, по сути — лекарь, — кивнул здоровяк. — А что?

— То есть, — я подбирался к главному вопросу осторожно, словно старая опытная рысь, — у тебя и лечебные средства от хворей животных могут быть? По сути?

— Почему могут быть? Есть, — снова заверил меня широкоплечий детина. — Ежели та же овца какую-то дрянь сожрет, или корова о камень ногу поранит. Или кобылка не так разродится — тут всегда лекарства нужны. Настой там разные, мази. Или отвары.

— Понимаю. А сильные средства среди твоих лекарств есть? — Я затаил дыхание.

— Сильные? Есть. Как не быть. Да у меня лучшие лекарства во всем баронстве! — Детина гордо расправил плечи и в который раз кивнул, словно одних слов ему было мало. — У меня двоюродный племянник смотрит за лошадями барона. Самого барона, разумеешь? А ты знаешь, сколько стоит одна такая лошадка? Не знаешь? То-то. Так к чему я это? А к тому, что это я помог своему племяше попасть на такое хлебное место. Потому как лекарства хорошие делать умею. А в уходе за лошадьми без лекарств — никуда.

Я сразу захотел спросить, а почему это его племянник, а не он сам, занял это хлебное место, но на всякий случай смолчал.

— Фрост, а продай мне одно такое лекарство. — Сказав это, я напрягся. Ну вот! Я уже почти в шаге от окончания поисков. Еще немного! Еще чуть-чуть!

Но коновал просто огорошил меня своим ответом.

— Не продам, — наотрез отказался детина. — Деньги мне от тебя не нужны — нынче у меня их в достатке.

— Хорошо, — не стал спорить я. — Тогда я могу предложить тебе обмен — твое лекарство на наши снадобья! — сделал я другое предложение. Хорошее, между прочим, предложение — эльфийские зелья и снадобья всегда ценились весьма высоко.

Но и тут меня ждал отказ.

— Нет, благодарю, — вновь отказался крепыш.— У меня свои средства есть. Зачем мне ваши?

Разумно. Я стал перебирать в уме другие варианты.

— Тогда не на зелья, а на наши травы? У моего отца на поле есть такие редкие растения...

— А зачем они мне? — снова отказался упрямый коновал. — В них я ни бельмеса не понимаю. Я делаю лекарства из тех трав, что знаю. Может у вас хорошие травы, но для меня они, словно подкова для колеса — ни для чего. Так что — и не проси.

— Хорошо. — Я не желал идти на попятную. — Может, ты хочешь поменять его на нашу одежду?

— Нет.

— На наше оружие? — продолжил я.

— Нет.

— На знания нашей магии?

— Нет.

У меня больше не осталось никаких вариантов.

— Неужели мне нечего тебе предложить? — спросил я у Фроста в полном отчаянии. Оказаться так близко от цели и все равно остаться ни с чем?

— Как на счет того, чтобы оплатить лекарство работой? — неожиданного спросил у меня мужчина.

— Работой? — Сказать, что я удивился — значит, что не сказать ничего.

— Да, — подтвердил деревенский упрямец.

— Это какой же? — поинтересовался я просто из любопытства. Работать на человека? Мне? Ха-ха!

— Не бойся — я не заставлю тебя таскать мешки, мыть одежду или убирать. У меня есть работа, которую может выполнить только эльф. И не одна, а целых три.

— Три?

— Да. Это небольшая цена за хорошее лекарство. Вот, послушай, что я имею ввиду....

В родную деревню я вернулся весьма озадаченный.

*

Обед прошел под пристрастным допросом дракозы — Эльва, обидевшаяся из-за того, что ее, видите ли, не взяли с собой, решила взять реванш новостями о внешнем мире, вход в который ей пока был заказан.

— И как тебе та деревня? — спросила она, выглядывая из-за пустой кружки.

Я задумался над ответом.

— Сама деревня мне не понравилась, — честно признался я. — Как-то все... серо.

— Ага-ага, — закивала дракоза. — А еще людно, пыльно и шумно.

— Но принимали меня неплохо, — ради справедливости честно добавил я. Любят люди эльфов и все, что с этим связанное. В основном любят.

— Да? — отозвалась дракоза. — А мне пришлось все время прятаться, пока я там жила, — с грустью призналась она.