Полуэльф и полудракон.Знакомство

Полуэльф и полудракон. Знакомство

*

— Доброе утро, благородный Альверилл. Пора вставать.

— Если утром пора вставать, значит, это утро не такое уж и доброе, — поразмыслил я, приоткрыл левый глаз и сладко зевнул. Ну не люблю я подъемы "ни свет ни заря".

— Ну, полно те вам, — снова пробасил грубый женский голос. — Или мне тебе подмогнуть? Дык это я запросто.

— Кто бы сомневался, — насмешливо ответил я вместо приветствия, окончательно проснувшись и кивком приветствуя говорившую — Матильду, мою, хм, как это ни ужасно звучит, няньку. Женщину, обладающую немалыми размерами и поистине недюжинной силой. Не дай светлые боги, она действительно решит меня потормошить! Тогда пиши пропало — синяков уж точно не оберешься. Вечный Лес! Однажды я видел, как она ляснула по крупу соседского жеребца — испуганная скотина стрелой понеслась к околице, что только ее и видели. Конечно — рука-то у Матильды тяжелая. Хотя, настолько она сильная, настолько она и добрая. Особенно — ко мне. Что не может не радовать.

— Все, уже встаю, — клятвенно заверил я и поднялся с кровати с максимально возможным для сонного человека достоинством.

Пока я рассеяно бродил по своей комнате, безуспешно пытаясь спрятаться пронырливых солнечных лучей, большая женщина принялась наводить порядок в комнате: открыла высокое стрельчатое окно, убрала лишний хлам, оставшийся после опытов на моем рабочем столе, и разложила его по местам: что в просторный кованый сундук, что в высокий резной шкаф. Убрала постель, расправив голубую простынь, расшитую белыми цветками акации и сбив подушки. И не забыла забрать на стирку мою вчерашнюю одежду. Потом заботливо поухаживала и за мной: подала подогретую воду для умывания и два полотенца и помогла умыться. Затем принесла свежевыстиранной одежды и тут же заставила одеваться, чтобы не дать мне и шанса снова шмыгнуть в постель. Хотя я и не собирался — солнце поднялось уже достаточно высоко. Под внимательным нянькиным взором я аккуратно надел льняную желтую безрукавку с орнаментом из акаций, короткие синие бриджи, и под конец — красивые кожаные сандалии.

Все — я готов встречать тебя, прекрасный новый день!

Я собрался спросить Матильду, что у нас сегодня на завтрак, но по серьезному лицу няни понял, что на уме у нее явно что-то другое. Что ж, послушаем.

— Альверилл, — несколько смущаясь, неуверенно начала она. — Я хотела бы с тобой кой о чем, м-м-м, погутарить.

— Конечно, Матильда. Я весь во внимании. — Няне я всегда старался отплатить добром за добро. Если нужно поговорить, значит, нужно. — И о чем же?

— Дык все о том же. О вчерашнем я. — При этих словах женщина засмущалась еще сильней. Понимая, о чем именно пойдет разговор, смутился и я.

— Альрик, — вдруг быстро и решительно заговорила она. — Ну отчего нет?

— Ну... — Я попытался собраться с мыслями, но Матильда продолжила натиск.

— Моей дочери шестнадцать годков. И тебе шестнадцать. Ну, встретьтесь у моста. Прогуляйтесь по березовой роще. Погутарите о том о сем, о молодом. Я ж более не прошу. Вдруг вы друг другу... приглянетесь?

В ответ я улыбнулся самой мягкой из своих улыбок и отрицательно покачал головой.

— Али тебя смущает, что она девица... в теле? — пыталась догадаться Матильда об истинных причинах моего отказа и, как ей показалась, кокетливо качнула своими пышными телесами. — Неужто тебе хотелось бы видеть перед собой этих тощих эльфийских девчонок? Да на них же без слез не взглянешь — худющие все, прям кожа да кости. Ежели я права, то у тебя отнюдь нету вкуса, мой милый мальчик.

— Ну... — снова попытался я вставить слово. Да куда там!

— Глупо тебе смотреть на эльфиек, мой милый Альрик. Вон, лучше на обычных, наших девчонок взгляни. Твои эльфийки в свои шестнадцать по телу и по уму еще дети малые. А наши-то, деревенские! И домовитые, и покорные, да и в нужных местах отросли, как надо.

Я кивнул — с этим нельзя не согласиться. Девчонки из соседней деревни по формам очень даже ничего, словно подошедшие пироги. Но в этом то и беда...

— Так что, благородный Альрик? — Голос Матильды звучал почти просительно. — Ежели б ты был чистокровным эльфом, то я бы не в жизнь тебя о таком не просила. Но ты ж, это, ну, не того...

Ага, все верно — не того.

Да, я — эльф. Но эльф не обычный, а полукровка: полуэльф и получеловек. Мой отец, светлый эльф Сильверилл, загулял однажды, по юности крови, с молодой красивой девушкой. Не эльфийкой. И в результате их запретной, но страстной любви, появился я. Конечно, мать забрала ребенка себе, и уехала с ним в родную деревню. Однако через год в те края пришел мор, и моя мать, увы, умерла. И быть бы мне в сиротском приюте, но спасло меня внезапное появление отца, а так же его страстное желание забрать к себе своего ребенка.

Так и появился в эльфийской деревне человеческий ребенок. То бишь — я.

Все бы хорошо, жить бы мне и тешиться. Да только вот беда — никто из его домашних и понятия не имел, как воспитывать такого ребенка: ведь вместе с эльфийской внешностью мне достались и человеческие... изъяны. И ел я не то, и спал я не так, а уж про темпы моего взросления нечего и говорить. Вот отец и принял решение, чтобы наравне с домашними эльфами меня воспитывала и простая человеческая женщина. Так в нашем доме и появилась Матильда. Мать шестерых взрослых детей — пятерых сыновей и единственной дочери, женщина с большим телом и большой душой. Эльфов она не чуралась, скорее наоборот, а прелестного ребеночка баловала, как наследника баронского титула. И за пятнадцать лет приросла она ко мне, как к родному. Даже стала называть меня на человеческий манер — Альриком.

И вот недавно она решила, что лучшую пару, чем ее дочка Марфа, мне не сыскать. Нет, с одной стороны она-то, конечно, была права: эльфийский народ живет куда дольше человеческого, а потому взрослеет куда как медленней. А со мной все иначе: в свои шестнадцать я вырос, как и положено вырасти человеку, и потому уже начал и засматриваться, и интересоваться. Но, увы — эльфийские однолетки были слишком чисты и слишком невинны для разговоров такого толка.

Да. Тут все верно. Но...

— Матильда, — как можно мягче произнес я. — Я ценю твою заботу, но... — Я старался тщательно подбирать слова. — Ну, посмотри на меня? Смотри. Видишь? Я даже не выгляжу, как человек!

Внешне я действительно выгляжу, как заправский эльф: светлые волосы, бледная кожа, худощавое телосложение. Даже заостренные уши у меня имеются. Не такие, правда, как у всамделишных эльфов, но очень похожие. Простому крестьянину ни в жизнь не разобраться, что я за фрукт. Вот горожанину — может быть. Ежели науками не обижен.

— Но воспитала-то тебя я, — тихо, почти жалобно простонала она. — Я же вижу, что ты внутри человек. Ты... наш. Родной. Наша кровиночка.

Я покачал головой. Ну как мне объяснить человеку разницу между тем, что видят он, и что чувствую я?

— Матильда, понимаешь. — Я распрямил плечи и указал себе пальцем на грудь, на сердце. — Я эльф не только снаружи. Я эльф здесь. Здесь. — Я еще раз ткнул пальцем себе под ребра. — И это... не изменить, — откровенно признался я.

Грузная женщина тяжело вздохнула. Понимаю, как неприятно ей это слышать. Но я люблю быть честным.

— Я хоть и полукровка, но все равно я эльф. И мило мне все... эльфийское. Все. Понимаешь? И поэтому было бы нечестно с моей стороны ... давать твоей дочери какие-либо... надежды. Это... не честно. И — не правильно.

Вот именно — не правильно. А истинный эльф — это не только кристальная честность, а и справедливость. И — доброта.

Ко всем.

Матильда снова глубоко вздохнула, немного подумала и наконец — кивнула. Похоже, она поняла, что я хотел ей сказать.

Вот и чудненько.

*

После вкусного завтрака пришло время осведомиться о планах.

— Матильда? Уже известно, что приготовил мне отец?

Прислужница уверенно кивнула.

— Погоди, не говори, — игриво остановил я ее. — Дай я угадаю. Может, сего дня меня ожидает обучение в стрельбе из лука?

Матильда отрицательно качнула головой.

— Фехтование? — попробовал я снова.

Та же реакция.

— Может обучения новым заклинаниям магии природы? — Стрельба, лук и магия — эти занятия я люблю.

Но и тут меня ждало разочарование.

Я нахмурился — похоже, изучением любимых предметов меня сегодня не побалуют. А что меня может ждать из менее любимого? Неужели мы отправимся в какой-то поход?

— Поход за редкими травами на Лобную Гору? — скрепя сердце предположил я. Но нет. — Поход за целебной водой к Хрустальному Источнику? Тоже нет? Может быть он хочет поискать у реки Дивного Узконоса? Как? Снова нет? Странно.

Мое изумление росло и росло — отец всегда, всегда следил за соблюдением моего обучения и никогда не нарушал расписания как тренировок, так и походов. Никогда. Не в эльфийских это привычках. Эльф сказал — эльф сделал.

— Неожиданно, — поделился я своим смущением. — Может ты развеешь мои затруднения? — озадаченно спросил я у женщины.

И оказался прав.

— Альрик, Альрик — ты меня огорчаешь. Матильда погрозила мне пухлым пальцем. — Неужели ты ничего не слушаешь на ваших семейных встречах? Я, человеческая женщина, и то знаю о проблемах вашего дома больше, чем ты, сын Сильверилла Медоносного. И не совестно тебе?! Чай, не старик, чтоб на память страдать. Ну, вспоминай!

Проблемы в семье? Я на миг задумался. Ах, да — кажется, что-то такое я действительно слыхал.

В нашей деревне, что зовется Домом Душистой Акации, существует три семьи мастеров-пчеловодов: семья моего отца и другие две. И каждая из них желает доказать, что их таланты и их товар — наилучшие. А как определиться, кто лучше? А сделать это можно только на ежегодном осеннем состязании, на котором все три семьи представляют Главе нашего Дома, лучезарному Евердрилу Арналийскому, свое лучшее творение — медовый айгир. Одобрил Глава Дома твой айгир — получай заслуженный титул лучшего медодела, а с ним и некоторые торговые привилегии.

К слову об айгире. Уверен, что многие из людей не знают, что это такое. Медовый айгир это грамотное сочетание самого лучшего мёда со всем остальным, что дарят нам трудолюбивые пчелы: с воском, пыльцой или маточным молоком. И, конечно же, создание айгира не обходится без добавок экстрактов редчайших лекарственных растений. Плюс немного эльфийской магии — куда уж без нее. Трудов — немало. Зато результат! Мало того, что эта штука сама по себе безумно вкусна, так к тому же она идеально поддерживает здоровье лесного народа. И обладает уникальными целебными свойствами, помогая эльфам переносить различные заболевания, как физического, так и магического толка.

Так вот. До сих пор лучшим медоделом деревни считается мой отец. Но, судя по последним семейным совещаниям, в последнее время, а точнее, в последние две недели, что-то все время шло не так. То цвет айгира получался не золотым, а золотисто-оранжевым, что совершено не принималось. То с ароматом просто беда: он то получался слишком мускусным, то слишком мятным, а иногда отдавал неприятной остротой. А то случалось и что похуже — внешне айгир выходил таким, как нужно, только магии в нем не оставалось ни на грош. Словом — репутация моего отца оказалось под угрозой. А это серьезно. Очень серьезно.

И, да — это еще не все печали, свалившиеся на крышу нашего дома. Недавно Сильвердина, жена моего отца, вдруг заявила, что в доме завелось нечто-то постороннее. То ли леший, то ли кикимора. Словом — какая-то странная нечистая тварь. Конечно, все наши домашние удивились — никто никогда не слыхивал, чтобы в эльфийских домах заводилось нечто подобное. Да и вообще — что может понадобиться темной нечисти в доме светлого эльфа? Да и как ему поселиться тут, если для того, чтобы просто пробраться в деревню, нужно миновать Магическую Преграду? Нонсенс.

Ну, хорошо — ей поверили. Дом, соответственно, обыскали, но, само собой, ничего не нашли. Но мачеха все равно продолжала утверждать, что она иногда что-то слышит, а иногда и видит. Вот что именно — этого она сказать не могла. Так, тени. Пришлось мастерам снова ей поверить и создать в доме массу магических ловушек. Прошел день, два неделя. И... ничего. Мастера только руками развели. Но Сильвердина продолжала заявлять, что шорохи и тени никуда не исчезли.

Вот. И, как итог: у моей мачехи — расшатаны нервы, у мастеров — постоянные ссоры с моим отцом из-за обвинения оных в некомпетентности. И, вдобавок, странные взгляды со стороны соседей. Виданное ли дело — жалобы есть, а причины, судя по выводам мастистых мастеров, нет. Впору, значит, задуматься о своем здоровье.

Да, беда.

Словом — и отцу и всему дому в последние дни было чем занять свои руки и головы.

— Ах, ты об этом. Про это я помню, — кивнул я в ответ на осуждающий взгляд Матильды. — Хорошо — если отец сегодня занят, значит, так нужно для дома. Выходит, у меня сегодня не будет никакого обучения и никаких занятий? Так, Матильда?

Служанка выдержала драматическую паузу, а затем широко улыбнулась.

— И не мечтай, бездельник. Сегодня, мой светлый Альверилл, твоим заданием будет работа в поле! — сообщила коварная прислужница.

Я не поверил своим ушам.

— Я — и на поле? — Для меня это было лучшим подарком. Если кому-то копаться в поле это нудное и утомительное занятие, то только не эльфу. Эльфы и травы — разве может быть что-то чудеснее этого букета? — Я — на отцовское поле? То, что с редкими травами? Отец разрешил?

— Да, Альрик. Он разрешил. Но, — она шутливо погрозила пальцем, — только на эти несколько дней. Пока он не разберется с делами.

— Отлично. И что же мне разрешили делать на отцовском поле? — вопросил я несколько более возбужденно, чем следовало, сгорая в предвкушении ожидаемого ответа.

— Тебе разрешено полить грядки золотого аира, прополоть бессмертный вьюн, обрезать луговую гречиху. И, — она выждала паузу, с удовольствием наблюдая за моим удовлетворенным лицом, — собрать семена полевого купидона.

— Матильда — раньше обеда меня не жди! Отцовское поле ждет меня!

День прошел как нельзя чудеснее. До обеда я пропадал на грядах вечно жаждущего золотого аира. Невысокие кустики с янтарными листиками-стрелочками постоянно тянули ко мне свои усики, чтобы слизать с ног бисеринки пота. Я старался, как мог и воды для них не жалел. Затем настала очередь бессмертного вьюна: это растение ядовито для всякой живности, но совершенно беззащитно перед своими собратьями-растениями, чем с удовольствием пользовались всевозможные сорняки. Прополоть бессмертный вьюн — та еще морока: без защитной магии тут никак. На обед я шел вымотавшийся и злой, как барлог, а ведь была проделана лишь половина работы!

Обрезание лишних побегов луговой грехи прошло бы довольно гладко, если бы не красные муравьи, облюбовавшие ее корни своим новым домом и совершенно не желавшие отсиживаться при нападении нежданного агрессора — меня. Ну и под конец собирательство семян пурпурного купидона. Ни чихнуть тебе лишний раз, не вздохнуть. А если вздохнул, то попавшая в легкие пыльца покажет такие ужасающие картинки — серому орку не пожелаешь. Словом — не без хлопот. Зато, какой опыт, какой опыт?! Как говорится: любишь встречать рассветы, люби провожать и закаты.

Ужин подкрепил мои силы. Но отдыхать я не собирался. Еще чего! Втайне от всех, и даже от своего отца, я трудился над созданием собственного медового айгира. Не потому, что мне хотелось получить признание от Главы Дома, лучезарного Евердрила. Вовсе нет. А потому, что я хотел достичь больших успехов в освоении магии и тем приятно удивить отца. Потому как, хоть я и взрослел быстрее обычных эльфов, эльфская магия давалась мне куда как медленнее, чем им.

В этот вечер все и началось.

*

Оказавшись в комнате, я стал готовиться к процессу создания айгира: принес на рабочий стол большой горшок с самым лучшим медом и принялся выкладывать из сундука необходимые составляющие: несколько видов редкой пыльцы, маточное молоко, воск и медовый янтарь. Заметив, что мне не хватает пыльцы луговой гречихи, я отправился за ней на отцовский склад. Отлучился-то всего на пару минут! А когда вернулся...

Когда я вернулся в комнату, то замер, словно попал под заклятие обездвиживания.

Вначале я решил, что в мой горшок залетело какое-то насекомое. Точнее — огромная стрекоза. Потом мне показалось, что там барахтается не стрекоза, а какая-то... змея. А затем мне и вовсе почудилось, что в котелок попало не одно, а сразу два существа: стрекоза-переросток и причудливой формы змея. И они оба отчаянно, но безуспешно пытались оттуда выбраться, расплескивая золотистую жидкость по всему столу и заливая ингредиенты. Я стоял, не зная, что предпринять — моей смелости хватило лишь на то, чтобы постараться различить отдельные части мелькающего безобразия: четыре прозрачных, очень похожих на стрекозиных, крыла; зеленоватое чешуйчатое тело; гибкий, сходный со стрекозиным, хвост и что-то очень похожее на голову змеи или ящерицы. И все это — перепачканное и перемазанное моим, так и не состоявшимся, айгиром.

Только тогда, когда это нечто окончательно увязло в густой медовой массе и хаотичное движение прекратилось, я пришел в себя и смог выпалить несколько, соответствующих ситуации, слов.

— Да ну... ну... Да что это такое... моргот меня раздери! — воскликнул я, не столько от злости, сколько от отчаяния — за эти пару минут погибли результаты моего упорного недельного труда.

Но сюрпризы на этом не кончились! Из клейкой ловушки с трудом отделилась перемазанная змеиная голова и едва слышным шепотом произнесла:

— Спаси... скорей. Иначе... умру.

Я застыл, как вкопанный дорожный столб.

— Барлогово семя! Ты... говоришь? — только и смог выдавить я. Хотя это было очевидно. — Спасти тебя? — задал я еще более существенный вопрос. — От кого? От этой... гигантской стрекозы? А она, случайно, не ядовитая? Я таких еще не видел.

— Спаси, — обессилено пропищало из желтого месива. — Иначе... утону.

Я колебался всего мгновение, но раз кто-то взывал ко мне о помощи... Быстро достав из шкафа защитный кулон, я тут же одел его на шею — так, на всякие случай. Затем осторожно приблизился к безнадежно испорченному меду, стараясь не поскользнуться на множестве мелких брызг, обильно усеявших пол, схватил змею за голову и осторожно потянул наверх. Выше, еще выше. Вслед за головой потянулся и весь клубок, плотно облепленный тягучей сладкой массой. Я старался разглядеть, где кончается змея и начинается стрекоза, или чем была эта странная огромная тварюка с прозрачными крыльями, но в этой массе было сложно отличить одно от другого. Но вскоре все прояснилось, и я с удивлением убедился, что вытянул из горшка не два разных, а одно, но весьма странное создание.

— Воды... — пропищало оно умирающим голосом. — Все... липкое. Не могу двигаться...

Что ж — мне пришлось еще и отмывать это нечто от остатков моего, так и не свершившегося, триумфа.

Но когда помывка закончилась, чудо предстало пред мной во всей своей "красе". Или, точнее сказать, в своем истинном облике. Вынужден признать, что такое существо я видел впервые. Я осторожно положил мокрое создание на кровать и с любопытством принялся глядеть, что да как в нем устроено. Передо мной, лежало существо размером с большую летучую мышь. Голова, шея и часть груди этого существа похожи на змеиные, а точнее сказать, на драконьи. А спина, лапы, крылья и хвост — однозначно принадлежали стрекозиному семейству.

— Кто же ты, мой неожиданный гость? — пробормотал я донельзя удивленно.

Хотя чего я гадаю? Я пошел в комнату отца, и вернулся с большой энциклопедией. Нет, я был абсолютно уверен, что такое создание там не описано. Но... мало ли.

Осторожно присев у изголовья кровати, я аккуратно положил книгу на колени и громко сказал:

— Раздел — небольшие летающие твари.

Большой фолиант в желтой обложке тут же распахнулся на нужной странице. Раздел всего в три листа. Быстро пробежал их взглядом. Так и есть — ничего похожего.

— Мелкие летающие твари, — принялся я зачитывать вслух. — Драконы. Рост от локтя до двух. Лапы: одна-две пары. Крылья: одна пара, кожистые. Голова украшена роговыми наростами. Тело покрыто мелкой чешуей. Умеют разговаривать. — Взглянул на лежащее существо и снова продолжил чтение. — Гигантские стрекозы. Лапы: три пары. Крылья: две пары, прозрачные. Голова...Хвост.... Понятно. Все как и у обычных стрекоз, только куда как больших размеров. — Я снова осмотрел свою находку. Крылья, лапы, хвост — все как здесь написано. Я уткнулся в книгу. — Кровавые шершни, они же слепни, они же мухи. Лапы: три пары. Крылья: две пары, прозрачные. Крупная голова...Длинный хвост снабжен ядовитым жалом. — Я озадаченно хмыкнул — внешне стрекозы и кровавые шершни очень похожи. Но наличие жала в хвосте крылатой гостьи я проверять не решился. — Летучие мыши... даже смотреть не буду, это не то. Все, больше ничего. Хм... Как же так?

Я повнимательнее присмотрелся к своей добыче, и даже пару раз потрогал ее пальцем. Да, несомненно, это какая-то дикая помесь дракона и стрекозы. Или кровавого шершня. Голова, шея и грудь покрыты мелкой светло-салатовой чешуей и выглядят точь-в-точь как драконьи. А вот лапы тонкие, как стрекозиные. Хотя на конце каждой лапы, если присмотреться, видны по четыре тонких пальчика с коготком. Спина и длинный изумрудный хвост с небольшим утолщением на конце уже не чешуйчатые, а покрытые тонкими пластинками. Крылья — длинные, тонкие и почти прозрачные.

— Прямо какой-то полудракон-полустрекоза, — изумленный, хихикнул я. — Дракоза ты, что ли?

Заметив, что существо стало приходить в себя, я решительно направился к окну и закрыл его. Затем закрыл двери — мне не хотелось упустить такую диковинку. Мало того, что этого существо не было описано в отцовской энциклопедии, так оно, ко всему прочему, еще и разговаривало. А такой сюрприз упускать нельзя!

Оказалось, осторожничал я не зря. Как только я уселся на кровать, существо окончательно пришло в себя и одним рывком перевернулось на лапы. Тело его напряглось, крылья застрекотали, басовито загудели. Я отодвинулся подальше — на всякий случай. Гостья быстро глянула на меня и тут же сделала несколько неуверенных, каких-то комичных прыжков в сторону окна. А нет, заперто. Затем она спрыгнула с кровати и поскакала к двери, но там ее ждало то же самое. Сверкнув на меня парой злющих глаз, дракострекоза шустро взобралась на вершину шкафа и уже оттуда недобро уставилась на мою макушку.

— А ну, немедленно выпусти меня! — заявила дракоза. Ее слова, без сомнения, должны были прозвучать весьма зловеще, но напугать меня тонким голоском оказалось не возможно.

— Ни за что, — ухмыльнулся я в ответ. А-то! Не на того пищишь.

Существо, казалось, опешило.

— Это почему же? — удивилось оно.

Я принялся загибать пальцы, как это любила делать няня Матильда.

— Ты забралась ко мне в дом, как вор, — это раз. Ты испортила мой айгир — это два. — Я многозначительно посмотрел на ночную гостью. — Еще я спас тебя из медовой ловушки. И это три. И, к тому же, — я поднял указательный палец, — тебя нет в большой эльфийской энциклопедии.

— Ну и что с того? — недоброжелательно пропищало сверху.

— А то, что ты мне теперь должна. — Я погрозил ей пальцем.

— Должна?

— Должна, — уверенно подтвердил я.

— И что же я тебе должна? — прорычала дракоза.

— Для начала — ответить на несколько моих вопросов, — улыбнулся я.

— Вопросов? Каких таких вопросов? — не поняло существо.

Я вздохнул. Ну что тут неясного?

— Как ты не понимаешь. Ты же уникальное создание, раз тебя нет в эльфийской энциклопедии. А я — эльф. Эльфы — это дети природы. Вот я и хочу понять, кто ты или что ты. Природное любопытство, так сказать. Это — для начала. Ну а потом, конечно, я хочу услышать о том, как и зачем ты тут оказалось. А потом...

— А если я не согласна? — тут же раздалось сверху.

— А у тебя нет выбора, — высказал я очевидное. — Хотя бы потому, что тебе не удастся отсюда сбежать. А еще, помнишь — я тебя спас. Спа-ас. А это чего-то да стоит.

— Хм... — Гостья оглянулась по сторонам, еще раз проверив пути к отступлению. Осторожно приподнялась на тонких лапах. Голова на тонкой шее медленно осмотрела лапы и крылья — видимо, на предмет повреждений. Затем осторожно повела хвостом: вправо-влево, вверх-вниз. Очевидно, что-то не удовлетворило летающее создание, потому как его взгляд печально потускнел.

— А если я тебя... ужалю? — снова заартачилась дракоза, но на этот раз, похоже, безо всякого энтузиазма.

— Значит, все-таки полудракон-полуслепень, а не полудракон полустрекоза, — отметил я про себя. — Тогда кто это, дракослеп, получается? Нет, все же буду называть его дракозой. Так... элегантнее.

Вслух же сказал:

— Видишь этот кулон, что у меня на груди? Это — защитный амулет. Он, конечно, не так хорош, как защитные амулеты эльфов-охотников или эльфийских воинов. Но все же он сможет ненадолго защитить меня и выиграть время, чтобы я успел применить против тебя заклинание. Или чтобы смог добраться до сундука и выхватить меч. Или рвануться к шкафу за луком и стрелами. — Я вольно уселся на кровати, давая понять, что мне не страшно. Хотя нет — страшно мне все же было. Но — самую малость.

Существо пробурчало в ответ нечто нечленораздельное.

— Ладно, задавай свои вопросы. — Было ясно, что оно смирилось.

Я победоносно улыбнулся — эльф это не хлебный мякиш, он своего добьется.

— Кто ты? — спросил я первое, что вертелось у меня в голове.

Оно, казалось, не поняло сути моего вопроса.

— Кто я? Как это кто? — Казалось, существо растерялось. — Я это я. И никто другой.

— Хорошо, — не стал спорить я. — Ты это ты. Тогда откуда ты?

— Я... не отсюда, — неопределенно ответила крылатая гостья. — Меня... принесло. Силой реки.

— То есть ты живешь вверх по течению?

— Да.

Я представил в уме карту местности. Река Илл текла на юге, с востока на запад. Понятно.

— И много вас таких?

— Каких таких?

— Ну, таких, как ты. Крылатых, хвостатых, чешуйчатых....

— Много, — донеслось со шкафа.— Много семей на болоте, где я росла. У нас есть гнезда там, где цветы со сладким нектаром. А еще есть лес. Мы там летаем, едим насекомых и отдыхаем.

Я кивнул.

— Ну а здесь-то ты как оказалась? Да и зачем? Здесь нет ни болота, ни насекомых — сплошь люди и эльфы.

Крылатое существо отвернулось — мне показалось, что ему не особо хочется откровенничать на эту тему.

— Как-как? Случайно. На меня напал большой... нетопырь. Сверху спикировал, потому и застал врасплох. Мы сражались. Мне удалось ужалить его, но и он... укусил меня. Укусил за хвост. Сильно укусил.

— Очень жаль — вежливо отозвался я. Дракоза в ответ лишь хмыкнула.

— Летать стало... невозможно. Пришлось сесть на воду и отдыхать на плывущем бревне. Долго отдыхать. А потом спать...много дней к ряду, потому что рана... не заживала.

Я скривился — рана, незаживающая несколько дней подряд. То еще удовольствие.

— Затем меня прибило к берегу. Вот и все.

Что ж, история показалась мне весьма правдивой.

— Но как ты пробралась в эльфийскую деревню? — Это вопрос меня мучил больше всего.

— Как попала? — В голосе крылатого существа вновь послышалось удивление, и дракоза соизволила повернуться ко мне головой. — Как-как? Просто зашла. Прошла сквозь кустарник.

— Но нашу деревню защищает Магическая Преграда! — возмущенно воскликнул я. — Ты не могла просто так зайти. Не могла, и все тут!

— Может и защищает, — не стала перечить она. — Но я же, как ты видишь, здесь? — отозвалась собеседница и ехидно осклабилась.

С этим спорить мне было трудно.

— Ну хорошо — хоть это странно, но ты зашла. Но зачем? Что тебе понадобилось в эльфийской деревне?

С потолка снова послышался грустный вздох.

— Я вначале пряталась в деревне людей. — Дракоза с неохотой продолжила откровения. — Пряталась, ела, слушала и отдыхала. А рана никак не заживала. И вот я услышала из разговоров, что лучшее средство от всех болезней это эльфийский, как там его, айгир. Потому я и пришла сюда. Снова пряталась, ела и слушала. Много слушала. И наконец узнала, где находится дом лучшего мастера. И стала прятаться в нем, чтобы иметь шанс время от времени есть эту... целебную штуковину.

— Это не какая-то там штуковина. Это волшебный айгир, — машинально поправил я.

— Айгир-шмайгир, — фыркнула она. — Мне не важно, как называется эта штуковина. Важно, чтобы она исцеляла.

— А должно быть важно, — снова поправил я. — Ведь это мы делаем этот айгир. Прояви хоть малейшее уважение к нашему дому.

К дому... В моей голове вдруг зазвучали нотки чарующей музыки. Мне показалось, что я наткнулся на какую-то нить, потянув за которую можно распутать целый клубок. Только какой?

Озарение не заставило долго ждать.

— То есть ты, какое-то время пряталась в нашем доме. Так? — возбужденно спросил я ее, осененный догадкой.

— Ну да, — снова просто, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся, подтвердила она.

— И как долго ты у нас скрывалась?

— Как долго? — не поняла она моего вопроса.

— Ну да. Сколько дней... нет, спрошу не так: сколько рассветов ты пережила?

Дракоза нахмурилась — видно, взаправду подсчитывала.

— Рассветов девять. Нет, десять.

Я победоносно усмехнулся: вот и решилась одна из двух загадок нашего дома. Вне всякого сомнения, что неуловимым духом, который все это время пугал мою мачеху, была она, дракоза!

— Так вот ты какой, призрак дома Сильверилл. — Я оскалился, довольный своей сообразительностью, но тут же сник под тяжестью второго вопроса. Почему наша магия не смогла обнаружить нежданную гостью? Ни магия охранного барьера, ни магия ловушек охотников? Или наша магия ее не видит, или магия дракозы как-то влияет на нашу магию: игнорирует, блокирует, уничтожает...

Уничтожает? В голове снова прозвучала победная песнь. Ай да я!

— Значит, ты укрывалась в нашем доме десять дней. Так?

— Так. А что? — Она комично почесала тонкой лапкой за ухом. — А что? — уже более требовательно переспросила собеседница.

— Значит, ты все это время ела наш айгир? — спросил я у нее уже более уверенно.

— Ну, ела. Ну и что? — снова начала распаляться крылатая гостья. — Знаешь главный закон леса? Кто первый поймал, того и еда, — важно проговорила дракоза.

Вместо ответа я просто наколдовал на свои глаза заклинание магического зрения и с трепетом посмотрел на остатки своего несостоявшегося творения. Все верно — после того, как его попробовала болотная гостья, магический отпечаток жидкости изменился до неузнаваемости — яркие линии ослабевали на глазах, мутнели, а затем лопались, рассыпалась мелкими блеклыми искрами. Ужас, да и только — из целебного напитка на глазах уходила магия.

Я в бессилии развалился на кровати, одновременно обрадованный и огорченный своими открытиями. Да, все верно — айгир, к которому прикладывалась крылатая гостья, становился совершенно не пригодным. Ай да дракоза. Да что же ты за творенье такое? И мимо Магической Преграды пройдешь незамеченной, и все ловушки обойти умеешь, и магию эльфийских напитков на куски разорвешь. Интересненько.

Вопросы множились и множились, и я решил пока не ломать над ними голову.

Но один вопрос я все-таки задал.

— А скажи как мне вот еще что.

— Что?

— В котел-то ты зачем залезла? Скупаться в айгире решила, что ли?

Крылатая тяжело вздохнула.

— Я не хотела купаться. Я лишь хотела попробовать и твой... напиток. Он пах... приятно. Я залезла на край горшка, наклонилась, попробовала. Расслабилась. Тут налетел порыв ветра. А хвост мой болит еще, без него управляться... трудно. Вот я не удержалась и упала — Увидев мою ухмылку, дракоза разозлилась. — Да не собиралась я в нем купаться — липкий мед и тонкие крылья, знаешь ли, совершенно не совместимы.

— Хорошо-хорошо, я тебе верю, — отозвался я, стер улыбку со своего лица и задумался — что же мне, собственно, делать, с виновницей бед нашей семьи? Отдать вредителя на расправу отцу? Было бы правильно. Но — не мудро. Дракоза же ничего не знала о своих особенностях, и, следовательно, не могла считаться ни в чем виноватой. Отпустить восвояси? Не выход. А если она вернется? Или вернётся не к нам, а к другим медоделам и будет у них проказничать? Эта такая. Эта может. Взять с нее слово, что не вернется? Так она же не эльф, чтобы слово держать. А если она и правда уйдет, то как, раненная, сможет выжить? Хищного зверья-то в лесу и в поле полно. Будет жалко, если она погибнет. И — глупо.

Нужно поступить по мудрому. И по-доброму. Ибо эльф это доброта.

Ко всем.

Идея пришла ко мне перед самым приходом Матильды.

— Слушай, ты, — заговорил я, стараясь придать своему голосу как можно больше твердости и решимости.

— А? — Дракоза подозрительно скосилась на меня со шкафа.

— У меня для тебя плохая новость.

— Чего это ты там удумал? — Гостья зыркнула на меня своими глазенками.

— Слушай. Дело в том, что айгир тебе ничем не поможет. Это правда. Айгир, это средство, помогающее только эльфам. Изредка — людям. И все. — Я говорил совершенную правду. — Другим... существам айгир не помощник.

Несколько мгновений царила тишина.

— Но как... Как же тогда я... и мои раны... — Крылатая приуныла. Еще бы — пропала ее единственная надежда.

— Но не все потерянно, — быстро добавил я, дабы не стать свидетелем ее горьких стенаний, которые, похоже, готовы дождём обрушиться на мою голову. — И потому я хочу заключить с тобой договор.

— Договор? — Болотная жительница снова прибывала в недоумении.

— Условия, — тут же поправился я. — Я помогаю тебе, чем смогу, но кое-что потребую и от тебя.

— И что же?

— Обещание, что до момента своего выздоровления ты остаешься жить у меня, в этой в комнате.

— Это зачем это? — нахохлилась она.

— Затем, чтобы ты больше не шныряла по дому моего отца. Чтобы ты не пугала мою мать. Чтобы больше не пыталась уворовать чужой айгир. Чтобы ты не попалась на глаза другим эльфам. Нечистых тварей они не жалуют. А еще потому, что я хотел бы понаблюдать за тобой. Ты... интересная.

Дракоза забавно шмыгнула носом.

— Возможно что я слишком много прошу, — тут же добавил я. — Но в обмен на твои обещания и я обещаю тебе, что приложу все силы, чтобы достать целебное средство для твоего хвоста.

Хмыканье в момент прекратилось

— А ты сумеешь?— недоверчиво спросила она.

— Конечно, сумею, — тут же заверил я. — Я же эльф. А эльфы доки в целительной магии.

Дракоза прикинула так и сяк.

— А что будет потом? — спросила она подозрительным тоном.

— Потом? — не понял я.

— Ну, потом. Когда ты меня вылечишь.

Тут двух мнений быть не могло. Конечно, мне хотелось бы, что бы она посидела тут подольше. Но...

— Отправишься восвояси — насильно держать я тебя не буду.

— Честно-честно? — почему-то переспросила дракоза.

— Честно-честно, — передразнил ее, и тут же добавил совершенно серьезно. — Даю тебе слово. Честное эльфийское.

Крылатая гостья, подумав, согласилась.

*

Едва за окном рассвело, я продолжил выспрашивать неожиданную гостью.

Впрочем, с весьма переменным успехом.

На вопросы вроде вчерашнего "кто ты", или "что ты такое", она отвечала одно — не знаю. А вопросов вроде "что вы за существа" и "чем вы живете", дракоза почему-то не понимала вовсе.

Но я не собирался сдаваться и продолжал.

— Итак, ты живешь на болоте вместе со своими сородичами? — вспомнил я то, что услышал вчера.

— Все верно, — отозвалась крылатая гостья, удобно устроившись на вершине шкафа — похоже, ей это место пришлось по душе.

— А чем вы там все... занимаетесь?

Собеседница призадумалась.

— Чем я занимаюсь? Живу, — простодушно ответила она. — Просыпаюсь — ем. Летаю — ем. Днем прячусь от солнца или сплю. Потом снова — летаю, ем, сплю.

— Не густо, — озадаченно отозвался я. — Как-то мало забот у тебя.

— Ну... — Крылатая наморщила лоб, стараясь вспомнить что-то еще. — Еще своим гнездом занимаюсь. Иногда летаю пугать нетопырей.

— И все?

— И все. А что еще надо?

Я решил не углубляться.

— А с кем-то другими вы общаетесь?

— Это с кем же? С шершнями? Со стрекозами? С нетопырями? — насмешливо спросила крылатка. — Они же разговаривать не умеют.

— Нет же. С такими существами, как я. — Мне пришлось уточнять. — С эльфами там, с людьми.

— Да мы о вас вообще знать не знаем.

Я удивился.

— Как не знаете?

— Ну... никак.

Я не знал — удивляться мне или возмущаться таким ответом.

— А с орками или гоблинами вы знакомы? Может с хобгоблинами торговлю ведете? С ними почти все торгуют.

— И про таких существ я тоже ни разу ничего не слышала, — уверенно сказала дракоза.

— Но хоть с кем-то вы отношения поддерживаете?

— Нет, — уверенно отозвалась она. — Других существ нет в нашем лесу. Да и зачем они нам? — Дракоза зевнула — то ли случайно, то ли намеренно демонстрируя скуку. — Чем больше в лесу живет чужаков, тем проще добыть себе пропитание, — серьезно заявила крылатка.

Я задумчиво почесал затылок.

— Но ты же умеешь разговаривать по-эльфийски? А еще понимаешь человеческий язык.

— Понимаю, — уверенно согласилась дракоза.

— Тебя кто-то этому научил?

— Нет.

— Сама научилась?

— Нет.

— Но так как же?

— Ни как же, — передразнила она меня. — Знаю, и все тут, — недовольно проворчала она, но быстро успокоилась.

Я понял, что опять ничего не понял.

— А как вы охотитесь? Как защищаетесь?

— Как я охочусь? — Моя гостья вновь недоумевала. — Добычу — настигаю, от врага — улетаю. Настигла добычу — кусаю зубами. Враг настиг — жалом жалю.

— То есть, твое оружие зубы и жало?

— Зубы и жало, — подтвердила крылатая.

— И все? — не мог поверить я.

Дракоза задумалась.

— Еще я могу немного дышать огнем, — призналась она.

— Ага. Значит, вы таки умеете пользоваться магией! — заявил я то, что мне было особо интересно. — Где вы этому научились?

Дракоза рассерженно фыркнула.

— Магией? Огонь это не магия. Огонь это... огонь. А магия это.... — Дракоза не смогла быстро подобрать нужных слов. — И зачем нам вообще какая-то магия? Мы быстрее всех летаем, лучше всех уклоняемся от врага и лучше всех загоняем добычу между деревьев, — заявила она и в подтверждении этих слов ее крылья басовито загудели. — Для ловли кузнечиков, крыс и змей большего и не надо. Так зачем нам еще и магия-шмагия?

— Не нужна, говоришь? — отозвался я, и перевернулся да другой бок. — Говоришь, что они не владеешь магией, хотя сама сплошная магическая... беда. Ты без всяких трудностей проникаешь сквозь нашу Магическую Преграду, хотя такие преграды строятся как раз для того, чтобы преграждать вход чужакам. И ловушки мастеров-охотников ты без проблем обходишь, хотя наши охотники не просто так называются мастерами. И айгир ты уничтожаешь вовсе не своим обаянием. Да и вообще — за все время пребывания в нашей деревне ты умудрилась никому ни разу не попасться на глаза. А это сложно — глаз у нас, эльфов, ух, какой зоркий! И ты все еще считаешь, что это...нормально?

— Да, считаю, — отстраненно отозвалась дракоза и очень невежливо зевнула. — Для меня это все — нормально.

Вот так. И никак иначе.

Вопросы все множились, а ни одного толкового ответа я так и не получил.

Странно. Очень странно.

— Слушай. — Я прервал свое молчание. — Раз уж ты собираешься, какое-то время прожить у меня, то, может, будем называть друг друга по имени? — предложил я дракозе. — У тебя же есть имя?

Четырехкрылая свесила голову с края шкафа.

— Имя? — с любопытством спросила она.

— Да.

— Нет у меня имени. А имя это... обязательно? — несколько озадаченно уточнила дракоза.

— Конечно, — заверил я ее. — Вот, например, меня зовут Альверилл, а люди называют меня Альриком. Моего отца зовут Сильвериллом, а мою мать, точнее, мачеху, зовут Сильвердиной. Как видишь, у нас у всех есть имена. Так что, если у тебя до сих пор не было имени, тебе бы не помешало им обзавестись.

— Что-то ничего такого на ум не приходит, — ответила гостья после затяжного молчания. — Может, ты мне с этим поможешь? — снисходительно попросила она.

— Это можно. — Я был не против.

— Только знай — я хочу красивое имя. Но и не длинное, — выставила она условие.

— Хорошо. Никто в мире не сможет придумать имя лучше, чем эльфы, — заверил я крылатую собеседницу и тут же предложил ей первый вариант:

— Гвенерэль?

— Нет, это имя мне совершенно не нравится, — пренебрежительно донеслось с высоты. — Еще думай.

— Вериллель?

— Не-е-ет. Давай еще думай.

— Миримэ?

— Миримэ-шмириме. Нет, это имя мне не к лицу. Еще!

— Туилиндэ? Нет? Тауриэль? Тоже не нравится? А как на счет Анариме? А если Изильга? Или Эльва?

Я ожидал очередного отрицания, но на этот раз дракоза не стала спешить с ответом.

— Эльв-а. Эль-ва. Э-льва, — стала произносить она слово на все лады. Почему ей понравилось именно это имя, она объяснять не стала, а просто кивнула мне в знак согласия. На том и остановились.

— Тогда смотри, Эльва, — я стал давать первые распоряжения. — Будешь делать все так, как мы говорили. Сейчас сюда придет моя няня. Так что будь добра — сиди потише.

— Да поняла я, — досадливо прошипело сверху.

— Потом я пойду заниматься разными делами. Впрочем, ты уже все это видела. Потом постараюсь принести тебе еды ... всякой. Ты, главное, потерпи до моего прихода. Не высовывайся наружу и никуда не девайся из комнаты.

— Да поняла я, — недовольно фыркнула дракоза. — Только ты обязательно принеси мне чего-нибудь вкусненького. Девушке не пристало есть, что попало. Или чего ни попадя.

— Девушке? — только и успел ответить я. — Ты сказала "девушке"?

— Девушке, — гордо отозвалась дракоза. — Я думала, что ты это понял, раз выбрал мне женское имя, а не мужское.

— Ну... это, — растерялся я. Честно говоря, я выбрал ей женское лишь потому, что сам для себя называл ее дракозой, а отнюдь не потому, что считал это нечто девушкой. Только бы мне не пришлось объясняться в этом...

Спас меня шум в прихожей — это пришла Матильда.

*

День в поле прошел интересно и познавательно, но я не забывал думать о том, как помочь своей крылатой гостье. Одна идея у меня уже возникла, и я собирался ей поделиться по приходу домой. Но когда я вернулся...

Когда я открыл дверь в комнату, то увидел там настоящий беспорядок: шкаф стоял открытый настежь, а вещи, аккуратно до этого сложенные, беспорядочно валялись по комнате. Но что меня удивило больше всего, так это то, что на самой вершине шкафа красовался, э, небольшой холмик, сделанный, как тут же сообразил, из моей одежды.

Конечно же, такое положение вещей мне категорически не понравилось.

— Это что же ты такое наделала, Эльва? — Сказать, что я был возмущен, значит, не сказать ничего.

Сверху шкафа послышалось возня, а затем оттуда свесилась маленькая драконья голова.

— Чего кричишь? — сонно спросила дракоза.— Не видишь, что ли — я на месте. И я все время была на месте, как и договаривались. Вот я и уснула.

— Я понимаю, что уснула. — Недогадливость дракозы начала меня раздражать. — Но ведь ты устроила такой бардак!

— Бардак?

— Да.

— Хм...А что это? — удивленно спросила она.

— А вот это все! — громко ответил я и обвел свою комнату руками. — Вот все это и есть бардак.

— А, — отозвалась крылатая постоялица. Но следующий вопрос меня просто подкосил:

— И что?

— Как что! — Моему возмущению не было предела. — Эльфы и беспорядок — вещи не совместимые. Вот что! — пояснил я дикарке тривиальную истину.

— А у нас в лесу нет таково правила, — простодушно отозвалась она. — Где поймал еду — там и стол. Где захотел избавиться от еды, там и избавился.

— Но здесь тебе не лес! — рявкнул я.

— Да, не лес, — согласилась она и привычно зевнула. — Но ты же сам меня в него не пускаешь.

Я понимал, что во всем этом беспорядке частично виноват и я — я ведь не обсудил с Эльвой правила проживания в комнате. Но хаос, устроенный в моем святая святых, просто не мог оставлять меня равнодушным.

— Скажи мне, зачем тебе понадобилось вынимать мои вещи из шкафа! — потребовал я ответа на правах хозяина.

— Я просто пыталась по ним понять, что ты за человек, — получил я ответ.

Красота!

— А зачем разбросала их по комнате?

— Мне было скучно.

Блестяще!

— Ну хорошо. А зачем затащила часть вещей на шкаф? — Это я тоже не мог понять.

Дракоза обреченно вздохнула, как будто из всех вопросов именно этот был самым глупым.

— А ты думал, я буду спать на жесткой и пыльной древесине? — заявила она весьма недовольно. — Я всю прошлую ночь так проспала, а ты хочешь, чтобы это продлилось на весь этот день, да? Ты сказал мне оставаться на месте — я и осталась. И обустроила его, как смогла. — Похоже, дракоза начинала сердиться. — Ты что-нибудь слышал о гнездах? — вдруг спросила она. — Ах, да — ты же эльф, ты не мог об этом не слышать. Так вот — птицы живут в гнездах. Насекомые живут в гнездах. И мы живем в гнездах — я тебе об этом вчера говорила, — поясняла крылатая медленно, словно какому-то человеческому ребенку. — Я же не залезла в твою постель? Не залезла. Твоя постель это твое гнездо. Вот я и свила себе свое.

Да, но...

— Из моей одежды? — продолжал возмущаться я.

— А из чьей мне его было делать? Из своей? — Она пренебрежительно ухмыльнулась.

— А ты не могла подождать до моего возвращения? — подал ей идею я.

— Не могла, — важно ответила она и втянула свою голову обратно в кучу вещей. Моих вещей!

— И почему же? — Я вскипал все больше и больше. И злил не меня не сколько беспорядок, сколько пренебрежение к моей персоне.

— Потому что я — девушка! — рыкнула крылатая и снова свесила голову. Я успел заметить гневный взгляд ее крохотных глаз и тут из ее пасти пахнуло дымом.

Я отшатнулся, пораженный. Вот те раз! Куда девался вчерашний умирающий лебедь, слезно умолявший о спасении из липкой ловушки?

— Да какая ты девушка! — Я едва сдерживался, чтобы не перейти на крик. — Да и вообще — это-то тут причем?

— Это чего это ты со мной так разговариваешь? — гневно просипело в ответ. — Юным эльфам не пристало повышать тон!

— Скажите на милость! С каких это пор незваные гости учат жизни хозяина дома? — прорычал я, срываясь. — И кто? Какое-то неестественное порождение тьмы хочет учить манерам вежливости... кого? Эльфа? Да лети ты домой, в свой лес. Видал я таких... в могильном кургане.

Не успел я закончить, как Эльва вскочила на все шесть лап. Крылья ее предупреждающе загудели, пасть оскалилась, и из нее порхнула предупреждающая струйка пламени.

— Я никакое не порождение тьмы. Я девушка! Де-вуш-ка! — угрожающе произнесла она по слогам. — А девушкам для жизни нужны подобающие условия: тепло и комфорт. А если ты этого не понимаешь, то... кто в этом виноват? А? А! А!!!

— Какой ужас! — изумился я в который раз за последние два дня. — Да что это за существо такое, что оно вообразило, что оно, это девушка?! Да еще какая!

Нужно было срочно что-то предпринять, пока это "милое и невинное создание" не возжелало спалить здесь все вокруг. Да и отчасти я сам понимал свою ошибку — прежде чем разрешать такому существу поселиться у себя, нужно было бы вначале узнать, что оно за фрукт. А я поспешил. Перестарался. И вот — расплата.

Целую минуту мы буравили друг друга взглядами. Конечно, как самый умный из двоих, я оступился первым.

— Ну... — осторожно проговорил я куда более спокойным тоном, — наверное, нужно было бы выяснить все это в несколько ином... ключе. Клянусь Великим Илуватаром — я не хотел, что б все так вот вышло. — Я галантно поклонился, глядя на гостью.

Эльва посмотрела на меня сверху вниз и задумалась.

— Я, тоже не хотела никому причинять неудобств, — пробубнила она с неохотой и уже окончательно скрылась в импровизированном гнезде.

Больше мы в этот день не разговаривали.

Смастерив для гостьи самую простую кормушку, я положил в нее мелкую живность, что поймал за день. А когда улегся спасть, то твердо решил, что, чем раньше я достану для дракозы лечебное зелье, тем будет лучше. Лучше для нас обоих.

*

На этот раз день на поле не показался мне таким уж радостным. Телом я был на работе, а мыслями — в сегодняшнем вечере, представляя, как исцелю и тут же выпровожу неблагодарную крылатую гостью. И как только полевая страда подошла к концу, я немедленно направился к лучшему целителю Дома Акации.

— А, Альверилл? Заходи. — Полдониэль, высокий и худой, как и все наши эльфы, облаченный в зеленую мантию с вышитыми на ней цветками акации, с неохотой оторвался от листания толстенного фолианта. — Твое посещение моей скромной обители весьма неожиданно, — по-эльфийски вычурно поприветствовал он меня. — Чем обязан твоему посещению?

В ответ я вежливо поклонился и медленно направился к невысокому прилавку.

— Полдониэль, мне необходимо купить у тебя целебное средство, — произнес я как можно более скромно и непринуждённо. Я не сомневался, что Полдониэль продаст мне его — просто мне хотелось избежать ненужных расспросов. — Ты не против?

Но я зря надеялся.

— Вот как? — удивился эльф. — А зачем тебе оно, Альверилл? Ты поранился?

— Нет, — поспешил заверить я его.

— Тогда оно нужно тебе для кого-то из домашних? — продолжал допытываться хозяин лавки.

— Нет, — снова удостоверил я.

— Тогда для чего оно тебе? — Брови эльфа вопросительно скользнули к высокому лбу.

Хм...

Быть полуэльфом-получеловеком в эльфийской деревне очень... удобно. Эльфы никогда не откажут в посильном обучении стрельбе из лука. Посильном — потому что человеческое умение стрельбы из лука никогда не сравнится с эльфийским. Обязательно поделятся некоторыми тонкостями искусства фехтования. Не всеми, конечно, но поделятся. И откроют основы исконно эльфийской магии Природы. Не тайны, а именно основы. И мне это, безусловно, по душе. Если не сказать больше. А вот к эльфийскому духу... учительства, выражающемуся в некотором недоверии к мотивам поступков и оттого чрезмерной дотошности в выяснения этих самых аргументов, привыкнуть было сложно. Ну не доверяют эльфы слабой человеческой натуре. И оттого моей, отчасти человеческой, крови, в частности.

Говорить настоящую правду я, естественно, не хотел — уж больно не по нраву эльфам такие создания, как Эльва.

Пришлось изворачиваться и говорить только ту часть правды, которую я мог себе позволить.

— Для эксперимента, — твердо ответил я, глядя собеседнику прямо в глаза. Пусть видит, что я не увиливаю.

Полдониэль озадачился еще больше.

— Для эксперимента, говоришь? — Целитель задумчиво потер высокий лоб. — Для эксперимента над кем или чем?

— Над животным... миром, — тут же ответил я, продумывая варианты. — Хочу проверить быстроту заживления ран на различных существах.

— Ага... — задумчиво протянул мужчина. — А зачем тебе проводить такие изыскания, скажи на милость? — продолжал добиваться до истины дотошный эльф.

Я сделал вид, что задумался.

— Да мыслишка есть одна... — дабы не углубляться на неверную дорогу лжи, я вынужден был сделать загадочное лицо: додумывайте, мол, если охота, сами.

— Не поделишься? — попытался дознаться Полдониэль. — Может я тебе чем помогу?

Вот уж спасибо — не нужно.

— Да нечем пока делиться, — продолжал я упрямствовать. — Если что серьезное будет — тогда уж да.

Чтобы эльф не подумал, но перестал меня допрашивать.

— Тебе в каком виде: мягкая мазь, твердые пилюли или жидкий напиток? — Наконец-то эльф перешел от каверзных вопросов к уточнениям. Хороший знак!

— Напиток! — тут же определился я. Мазь хороша, только действует медленно. Да и мазать раны дракозы то еще удовольствие. Как и кормить ее пилюлями. А вот напиток — в самый раз. Налил — и пусть пьет себе на здоровье.

— Эссенция, экстракт или эликсир? — продолжал целитель.

— Эликсир, — так же без колебаний определился я. Эликсир это сильная штука. В четыре раза сильней, чем эссенция, и раза в два сильнее, чем экстракт А мне нужно, чтобы средство подействовало наверняка. Раз — и дракоза исцелена. Два — и моя комната снова свободна. А вместе с нею и я, и мой и дом, и моя деревня.

— Для живых существ? — уточнил ученый, делая вид, словно не помнит моих предыдущих слов. Ох уж эта эльфийская недоверчивость...

— Да. Для живых. Для существ, — вновь распинался я...

Противостояние продолжалось...

Домой я все же вернулся с заветной бутылочкой.

Накормив голодную Эльву, я присел на кровать и заявил, что скоро ее мучениям придет конец.

— Вот это, — я вынул из кармана жилета витиеватую ребристую емкость с яркой багровой жидкостью, — исцелит любую рану, насколько бы сложной и запущенной она не была.

Дракоза быстро оторвалась от кормушки, шустро скакнула с пола на кровать и просеменила к моей руке.

— Что это? — спросила она и осторожно дотронулась лапкой до бутылочки.

— Целебный магический эликсир, — торжественно ответил я. — Самый лучший и самый дорогой, что есть у нас в деревне. Нужно только помазать им рану больного, или дать его выпить, и, слава Великому Лесу — через несколько минут больной станет совершенно здоровым.

— Точно? — протянула дракоза недоверчиво.

— Точно-точно, — заверил я ее. — Это работа мастера Полдониэля. А у него промашек не бывает.

Эльва на пару минут замолкла — видимо, что-то прикидывала.

— Значит, или помазать или выпить? — наконец-то отозвалась она.

— Да, — заверил я ее.

— Тогда я выбираю выпить, — решительно произнесла крылатая.

— Великий Илуватар! Она еще и выбирает! — раздраженно подумал я. Впрочем, вслух я ничего не сказал, а молча, и где-то даже радостно, с некоторым предвкушением грядущей свободы, открыл заветную бутылочку и налил немного жидкости ей в кормушку.

Дракоза подошла, неспешно обнюхала получившуюся лужицу сверху, потом с боков, и наконец, осторожно отпила один глоток. Замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Затем сделала второй глоток, третий. А потом вылизала все остальное.

Я принялся ждать, радостно поглядывая на свою подопечную. Она на меня — с надеждой. Прошла минута, другая, третья. Надежда на морде дракозы сменилась немым вопросом. В ответ на это и я поспешил убрать с лица блаженное выражение.

— Ну как? — осторожно осведомился я. Вместо ответа гостья осторожно взмахнула хвостом, на котором я только теперь заметил два ряда круглых отметин.

— По-прежнему болит, — сказала она.

— Может, нужно еще подождать? — предположил я.

— А может, просто кто-то жадничает? — вопросом на вопрос отозвалась дракоза. Я еле сдержался — эта дикарка вздумала подозревать меня, эльфа, в жадности? Сцепив зубы, я отлил ей в кормушку еще четверть порции. Эльва тут же вылакала все подчистую.

Потянулись томительные минуты ожидания. И опять безо всякого результата: я видел, что раны на хвосте дракозы никуда не исчезли.

— Странно, — протянул я слегка озадаченный. — Очень странно. Не помогает.

— Ничего странного, — ехидно возразила крылатая гостья. — Просто неумеха этот ваш Полдониэль. Полный неумеха. Хотя и мнит себя лучшим на всей деревне.

— Эй-эй, я бы попросил, — возмутился я. Иж ты! Это кого она вздумала поносить!

— Значит он не неумеха? — переспросила дракоза неожиданно спокойным тоном.

— Конечно же нет, — возмутился я, подозрительно косясь на крылатую.

— Точно? — все тем же странно-спокойным тоном переспросила она.

— Точно-точно, — тут же заверил я ее, понадеявшись было, что бури не будет.

И зря.

— Не неумеха, говоришь? Значит, выходит, он жулик! — безапелляционно заявила Эльва, забравшись по стулу на стол и принявшись сверлить меня злобным взглядом. — Зажал, значит, настоящий целебный настой, а тебе дал просто... бутыль с подкрашенной водой. Жулик он. Жулик! Жулик!!!

— Эй, ты, болотная дикарка! — прикрикнул я, краснея от такого оскорбления целителя. — Не смей так говорить о моих братьях эльфах!

— А! Значит они не причем?

— Да, не причем! — воскликнул я, прекрасно понимая, что ее моя убежденность греет так же, как солнце пещеру. То есть — никак.

— Тогда кто причем? — продолжала она упорствовать в поиске виновных. — А может это не они, виноваты, а ты?

— Я? — Я не мог поверить услышанному.

— Да!

— Но как?

— А может это ты подметил мне зелье!

— Кто, я?

— Да, ты! — рыкнула она и дыхнула пламенем. — Ты-ты-ты!

Я отстранился.

— Но я не менял! — решительно открестился я от такого преступления.

— Значит зелье настоящее? — вкрадчиво спросила дракоза.

— Да! — ответил я, совсем не ожидая подвоха.

— Тогда почему оно не действует? — тут же вскипела она. — Почему? Почему-почему-почему?

На этот вопрос я не мог дать ответа. Эликсир должен, обязан был исцелить дракозу. Но — не исцелял. Тогда — почему? Должна быть причина. Просто обязана ...

Ответ на этот вопрос пришел ко мне после недолгих, но мучительных раздумий.

— Эльва. Иди ко мне, — решительным тоном пригласил я крылатую и похлопал ладонью по постели. Дракоза привычно повозмущалась, но подчинилась, изящно скакнув на кровать со стола.

— Положи свой хвост мне на колени, — тем же тоном попросил я.

— Зачем? — встрепенулась дракоза.

— Так надо, — сурово ответил я — сейчас мне было не до споров.

— Будет больно — ужалю, — тут же предупредила она. Вот же бестия!

— Не ужалишь. У тебя хвост опух, — логично заметил я.

— Тогда укушу, — прошипела дракоза, разозлённая собственной оплошностью. — Это тоже будет больно, поверь.

— Хорошо, верю — не поддался я на спор, а вместо этого наколдовал на глаза заклинание магического зрения и стал потихоньку лить эликсир Полдониэля на рану. Волшебная жидкость, как и положено всякой волшебной жидкости, окружала рану, стала медленно впитываться, и... Я пригляделся: магическая аура целебного зелья быстро тускнела, яркие линии истончались, рвались и гасли, гасли... Морготское семя! Какое знакомое зрелище!

Я тяжело вздохнул и бессильно откинулся на подушку.

— Почему же я раньше об этом не подумал? — принялся я корить себя. — Ведь знал же, что тело дракозы способно разрушать любую эльфскую магию. Знал же! Но ведь не сообразил догадаться, что, раз эта дикарка превращает волшебный айгир в обычный мед, то с легкостью превратит и другое чудо эльфийской магии в... да, в обыкновенную подкрашенную воду. Великие Светлые Боги!

Вдоволь поубивавшись, я поделился неутешительными выводами с подопечной.

Эльва долго пребывала в прострации от услышанного, а потому отреагировала на мои объяснения далеко не сразу.

— Значит... ни одно из ваших лечебных зелий не подействует... на меня? — все еще ошарашено спросила она.

— Увы. Не подействует, — печально согласился я. Печально? Конечно, печально — мне было искреннее жаль дракозу. Просто не заживающая рана это сама по себе проблема. Но дело было не столько в этом. Нет хвоста — нет полетов. Нет полетов — нет пищи. А нет пищи... Понимая всю серьезность беды, нависшую над этим созданием, гнев мой медленно улетучивался, скатываясь до размеров горошины.

Понимала это и Эльва. Я видел, что понимала, так как заметил, как печально обвисли все ее четыре крыла, как понурилась мордашка и как бессильно опустился израненный хвост. Беда, да.

А еще мне вспомнилось, что я дал дракозе слово. Я обещал помочь ей с лечением. А если эльф дал слово, то просто обязан его сдержать. Да только как мне исполнить обещанное, если магия эльфов, на которую я до сих пор так надеялся, мне теперь не помощник?

— А может... можно попробовать... попробовать что-то... другое? — Эльва с надеждой подняла на меня грустный взгляд. А глаза у нее такие мокрые. Мокрые от слез.

— Что-то другое? — Я растерялся. — А что другое?

— Ну...Что-то такое... без магии, — неуверенно пропищала крылатая собеседница.

Я задумчиво почесал за ухом.

— Без магии? Да нет у нас ничего такого, — неуверенно отозвался я. — У эльфов все замешано на магии. Мы ж тебе не какие-то люди.

— Люди?

— Ну да, люди, — невольно ответил я, и тут же понял, что бессонная ночь мне обеспечена — мне придется крепко подумать.

*

За время своего всенощного бдения, я вынужден был признаться самому себе, что толком ничего не знаю о людях: ни как они живут, ни чем занимаются, ни об их магии, ни об их взаимоотношениях с Лесом. С одной стороны это не удивительно — до сих пор я ни разу не бывал ни в одном из человеческих поселений. С другой стороны — у меня есть Матильда. Она — отличный источник знаний о людях. Но я никогда ее не спрашивал об этом. Как бы...э... не было надобности.

Что ж — сегодня это время пришло.

— Слушай, Матильда, — спросил я, уничтожив завтрак из тыквенной каши, — ты можешь помочь мне в одном вопросе?

— С радостью, — тут же согласилась прислужница. — Чем я могу подсобить?

— Тут такое дело, — начал я. — Мне нужно достать зелье, которое может лечить живых существ, но чтоб его сделали безо всякой магии. У нас, эльфов, как ты сама понимаешь, такого нет. И мне подумалось, что оно вполне может быть у людей. Так вот, ты не подскажешь мне, кто в твоей деревне мог бы сделать такое зелье?

Няня задумалась.

— Что сказать тебе Альрик... Можно у нашей травницы поспрашать. У Натессы.

— У вас есть травница? — удивился я. — Очень хорошо.

Я ободряюще кивнул — один вариант это уже неплохо. Хотя я даже не имел понятия, насколько хороши человеческие травники, но все это уже было лучше, чем ничего.

— Возможно, ты вспомнишь кого-то еще? — продолжал побуждать ее я

— Ну дык.... Может быть и Епифанистор, наш целитель, тебе поможет.

Я снова кивнул — целитель подходит тоже.

— Ну, может еще коновала Фроста про энто спросить. — Кто такой коновал, я, конечно, не знал, но слово это запомнил. И в самом деле, почему бы не спросить? Как говорит Матильда — монеты за спрос не берут.

— Может еще кто поможет? — не унимался я.

— Не сильна я в таких вопросах, — с неохотой признала Матильда. — Может статься, наш алхимик Игнар может что-нибудь этакое?

— У вас есть алхимик? А что он делает? — спросил я с искренним интересом.

Женщина пожала плечами.

-Да я толком и сама не разумею. Извечно коптит над какими-то котелками. А запаха, запахи-то от его дома идут — страсть, Будь он не ладен, старый хрыч.

Я ободряюще кивнул, прекращая расспросы. Хотя я так же не имел понятия, чем занимаются людские алхимики, но, попытка — не пытка.

Итак, я знал куда идти, знал к кому, а так же имел хорошего провожатого. Подобрав себе по случаю праздничную одежду (все-таки первый раз побываю в родной деревне Матильды): ярко-желтую рубашку с короткими рукавами, коричневые бриджи и сандалии, я и няня (куда уж без нее) споро отправились в путь.

Благо, идти нам пришлось относительно недолго. Чуть меньше получаса ходьбы по заливному холмистому лугу — и мы у цели.

Родная деревня Матильды не радовала взгляд. Мало того, что здесь не существовало никакой Магической Преграды — частокол возвели и то слава богу. Так и сами дома здесь были косыми и грязными, и казались мне какими-то... угрюмыми. Ни тебе яркой побелки домов, ни высоких двускатных крыш. Ни строгости линий, ни объемности резных узоров. Серость и скука. А когда мы подошли поближе, в нос мне ударил еще и запах.

Но не возвращаться же обратно? И я пошел по дворам — благо, добрая Матильда подсказа мне, где кого искать.

Травницу Натессу я нашел на окраине деревни в невысоком и кособоком домишке с большим огородом во дворе. Травница оказалась невысокой конопатой старушкой в тусклом, невзрачном платьице. Но характер у старушки, как оказалось, был на удивление милый и приветливый. Едва она разглядела во мне эльфа, то с радостью пригласила меня к себе, усадила за стол и угостила чаем с малиной и ежевикой.

В комнатке травницы оказалось светло, опрятно и приятно пахло разными цветочными ароматами. А потому я позволил себе немного поговорить с ней о том о сем. А точнее — о редких травах. Но когда я перешел к сути дела, оказалось, что помочь хозяйка дома мне ничем не могла.

— Да что ты, сынок, — отмахнулась старушка, едва услыхав, зачем я пришел. — Отколь у меня сильные снадобья? Так, колдую помаленьку, ворожу поскореньку. Тут травкой нужной подлечу, тут чистую воду заговорю. Вот и вся моя премудрость.

— То есть, сильного, но не магического зелья, чтобы лечить раненых животных, у тебя нет? — снова спросил я. Так, на всякий случай.

— Да что ты, милок, — снова заулыбалась рябая травница. — Если что я и готовила, то только для людёв. Зачем мне зверей лечить? Они же звери...

Попрощавшись с травницей, я вышел от нее несколько погрустневшем настроении — первая попытка обратилась в прах.

Следующим по плану оказался целитель Епифанистор. Он и его семья обитались в высоком двухэтажном доме с соломенной крышей. Но едва он увидел меня, то даже не стал пускать на порог.

— Что ты делаешь у моего дома, эльф? — завизжал деревенский врачеватель — тоже, кстати, человек преклонных лет.

— Я хотел спросить у вас... — начал было, я, но тут же был остановлен гневной тирадой.

— Знаю я вас, эльфское отродье, — отчаянно завопил старик и от избытка чувств замахал руками. — Все ваши таланты — не ваши. Все это подсмотренное, подглянутое, уворованное...

— Да, нет, что ты. — Не смотря на такие ужасные оскорбления, я все же попытался быть хорошим гостем и успокоить чересчур подозрительного хозяина дома. — Не нужны мне никакие секреты.

Да куда там! Казалось, проще остановить наступление лютой зимы, чем этого распоясавшегося гневнослова.

— Воры! Все эльфы — обманщики и воры. Лжецы, расхитители, мошенники и воры!

— Но это не правда! — мягко возразил я, сдерживая себя из последних сил. Но — напрасно.

— Вон! Пошел вон из моего дома, воровское ушастое отродье! — прокричал старикан на прощанье и громко захлопнул дверь.

Мне ничего не оставалось, делать, как уйти восвояси.

— Барлог поганый, — пробурчал я напоследок и с силой ударил ногой по двери. — Это же надо — так поносить мой народ. Я запомню и тебе и все, что ты здесь сейчас сказал.

Выходя из его двора, я что есть силы хлопнул калиткой. Но это не помогло.

Местный алхимик так же оказался старым человеком. Но, в отличие от целителя, он был совершенно лысым, и обладал длинной узкой бородой, которую он постоянно пытался спрятать за узким пятнистым фартуком. Но борода, словно живая, при каждом движении головы постоянно выскальзывала наружу. Мастер с уважением выслушал меня и пригласил войти в свой дом. И даже усадил за стол и угостил свежей сдобой и ягодами.

И — тоже разочаровал.

— Алхимия, мой уважаемый эльф, она ведь разнообразная бывает, — нравоучительно заметил седобородый мастер, поправляя передник.

— Разная? — не понял я.

— Моя наука алхимия это наука о металлах, а не о зельях — тут же пояснил мне словоохотливый старик — О металлах!

— Кажется, понимаю, — разочарованно выдохнул я. Это же надо — так обмануться!

Дедок заметил мое состояние.

— Да ты что? Это же занимательная наука! Я силюсь превратить свинец в золото, а олово в серебро. Разумеешь, куды я мечу? — гордо заметил он.

— Я понимаю, — ответил я, слушая того лишь краем уха.

— Ну вот, — успокоился он и кивнул. Кончик бороды старика тут же выглянул наружу и алхимик принялся судорожно запихивать его обратно.

— То есть, никаких лекарственных снадобий ты не делаешь? — подытожил я очевидное — то, что действительно меня волновало.

Седобородый вместо ответа просто взял меня за локоть и снова вывел во двор. Там, в дальнем углу, на огне кипели несколько котелков, а еще больше их стояло пустыми. А рядом с ними стояли какие-то банки, склянки и запечатанные кувшины. Пахло от них и правда не очень.

Обведя свое хозяйство рукою, мастер алхимик снова взялся за объяснения:

— Вот вы, эльфы, лесной народ. Так? Так. И оттого вся ваша сила в лишь травах да цветочках.

— Да нет. Еще мы как лучники хороши, да и фехтовать мы умеем, — мимо воли вмешался я.

— Не суть, — отозвался тот. — Вы в травах разных толк понимаете, и на это ваша опора. А мы, люди, народ земли — из праха вышли и в прах вернемся. — Он величественно взмахнул рукой и борода снова выскочила наружу.

— Надо же, — протянул я безо всякого интереса.

— Точно-точно, — попытался заверить меня старик, снова озаботившись неуемной бородой. — И потому земля это наше, родное. А оттого она наша надежда и наша опора. И земля и все, что в нутре ее. Понимаешь, эльф? Все, что в нутре....

Я понимал... отчасти. Но это меня сейчас не волновало. И из вежливости еще немного послушав его и понаблюдав за непрекращающейся борьбой человека и его бороды, я был вынужден попрощаться и уйти.

Настроение испортилось еще сильней.

Когда я подошел познакомиться с коновалом, то надежды на успех у меня было не больше, чем чистой воды в стоялом болоте.

— Здорова, юный эльф, — поприветствовал меня зычный голос, когда я разыскал хозяина большой деревянной постройки, пахнущей, как для эльфа, ну просто ужасно.

— И тебе доброго дня, почтенный, — поприветствовал я говорившего — крепкого мужчину в широкой белой рубахе с красным орнаментом и холщевых штанах. — Ты коновал Фрост?

— Ты прав. Коновал Фрост это я, — подтвердил детина и для пущей уверенности кивнул.

— Меня зовут Альрик, — представился я по-простому — для вычурности у меня не хватало ни времени, ни желания. — А скажи-ка, Фрост — чем у вас занимается коновал? — предварительно спросил я, уже наученный горьким опытом. — Что это за ремесло такое?

— Ты спрашиваешь, чем завсегда занимается коновал? — усмехнулся детина в усы. — Завсегда я, как бы это сказать, занимаюсь охолащиванием деревенской скотины. Разумеешь?

— Чем-чем? — Такое слова я слышал впервые.

Он и показал. На себе.

У меня глаза на лоб полезли, когда я понял, о чем идет речь

— Дикость какая-то, — только и сумел выдавить я после пятиминутного замешательства. Еще бы — эльфы бы на такое ни в жизнь не пошли.

— Ну почему сразу дикость? — снова усмехнулся детина, довольный произведенным впечатлением. — Мы же с нею так не ради забавы. Охолощенная скотина она же это, более спокойна. И вес она набирает быстрее. Хотя да, разумею — эльфу, такое, наверно, в диковинку.

— В диковинку? — мысленно возмутился я. — Да вы даже не люди. Вы хуже. Вы... орки! Нет — гоблины!

Я уже собрался было уходить, однако последний вопрос сам сорвался с моего языка.

— Тогда почему же Матильда посоветовала мне обратиться к тебе, если же ты, ну, не лечишь, а, хм, калечишь животных?

В ответ крепыш усмехнулся еще более широкой улыбкой.

— Так Матильда права. Ведь коновал, по сути своей, кто? — спросил он меня. Я в ответ лишь пожал плечами и развернулся, чтобы уйти. — Коновал это лекарь, по обыкновению занимавшийся врачеванием домашней скотины.

— А... — удивленно протянул я и замер на полушаге от входной калитки.

— Только за врачеванием ко мне обращаются редко, — долетело до меня из-за спины.

— Это почему? — продолжал удивляться я, и снова развернулся к Фросту лицом.

— Потому как местным проще забить скотину, чем лечить ее. — Мужчина пожал плечами. — Выгоднее так для них, не врачевать. Для них, это значит для крестьян, — для чего-то пояснил он очевидное. — А вот охолащивают скотину они почти завсегда. И опять же, оттого, что в этом есть толк. Выгода, разумеешь? Что поделать — деревня. — Он несколько смущенно развел руками.

При слове "врачевание" я тут же напрягся.

— То есть, ты все-таки лекарь. Так? — осторожно поинтересовался я у него.

Он кивнул, соглашаясь.

— Ну дык, по сути — лекарь, — кивнул здоровяк. — А что?

— То есть, — я подбирался к главному вопросу осторожно, словно старая опытная рысь, — у тебя и лечебные средства от хворей животных могут быть? По сути?

— Почему могут быть? Есть, — снова заверил меня широкоплечий детина. — Ежели та же овца какую-то дрянь сожрет, или корова о камень ногу поранит. Или кобылка не так разродится — тут всегда лекарства нужны. Настой там разные, мази. Или отвары.

— Понимаю. А сильные средства среди твоих лекарств есть? — Я затаил дыхание.

— Сильные? Есть. Как не быть. Да у меня лучшие лекарства во всем баронстве! — Детина гордо расправил плечи и в который раз кивнул, словно одних слов ему было мало. — У меня двоюродный племянник смотрит за лошадями барона. Самого барона, разумеешь? А ты знаешь, сколько стоит одна такая лошадка? Не знаешь? То-то. Так к чему я это? А к тому, что это я помог своему племяше попасть на такое хлебное место. Потому как лекарства хорошие делать умею. А в уходе за лошадьми без лекарств — никуда.

Я сразу захотел спросить, а почему это его племянник, а не он сам, занял это хлебное место, но на всякий случай смолчал.

— Фрост, а продай мне одно такое лекарство. — Сказав это, я напрягся. Ну вот! Я уже почти в шаге от окончания поисков. Еще немного! Еще чуть-чуть!

Но коновал просто огорошил меня своим ответом.

— Не продам, — наотрез отказался детина. — Деньги мне от тебя не нужны — нынче у меня их в достатке.

— Хорошо, — не стал спорить я. — Тогда я могу предложить тебе обмен — твое лекарство на наши снадобья! — сделал я другое предложение. Хорошее, между прочим, предложение — эльфийские зелья и снадобья всегда ценились весьма высоко.

Но и тут меня ждал отказ.

— Нет, благодарю, — вновь отказался крепыш.— У меня свои средства есть. Зачем мне ваши?

Разумно. Я стал перебирать в уме другие варианты.

— Тогда не на зелья, а на наши травы? У моего отца на поле есть такие редкие растения...

— А зачем они мне? — снова отказался упрямый коновал. — В них я ни бельмеса не понимаю. Я делаю лекарства из тех трав, что знаю. Может у вас хорошие травы, но для меня они, словно подкова для колеса — ни для чего. Так что — и не проси.

— Хорошо. — Я не желал идти на попятную. — Может, ты хочешь поменять его на нашу одежду?

— Нет.

— На наше оружие? — продолжил я.

— Нет.

— На знания нашей магии?

— Нет.

У меня больше не осталось никаких вариантов.

— Неужели мне нечего тебе предложить? — спросил я у Фроста в полном отчаянии. Оказаться так близко от цели и все равно остаться ни с чем?

— Как на счет того, чтобы оплатить лекарство работой? — неожиданного спросил у меня мужчина.

— Работой? — Сказать, что я удивился — значит, что не сказать ничего.

— Да, — подтвердил деревенский упрямец.

— Это какой же? — поинтересовался я просто из любопытства. Работать на человека? Мне? Ха-ха!

— Не бойся — я не заставлю тебя таскать мешки, мыть одежду или убирать. У меня есть работа, которую может выполнить только эльф. И не одна, а целых три.

— Три?

— Да. Это небольшая цена за хорошее лекарство. Вот, послушай, что я имею ввиду....

В родную деревню я вернулся весьма озадаченный.

*

Обед прошел под пристрастным допросом дракозы — Эльва, обидевшаяся из-за того, что ее, видите ли, не взяли с собой, решила взять реванш новостями о внешнем мире, вход в который ей пока был заказан.

— И как тебе та деревня? — спросила она, выглядывая из-за пустой кружки.

Я задумался над ответом.

— Сама деревня мне не понравилась, — честно признался я. — Как-то все... серо.

— Ага-ага, — закивала дракоза. — А еще людно, пыльно и шумно.

— Но принимали меня неплохо, — ради справедливости честно добавил я. Любят люди эльфов и все, что с этим связанное. В основном любят.

— Да? — отозвалась дракоза. — А мне пришлось все время прятаться, пока я там жила, — с грустью призналась она.

— Мне жаль, — посочувствовал я крылатой.

Дракоза привычно вспыхнула.

— Это сейчас тебе будет жаль! — прошипела она. — Я думала, ты за лекарством туда пошел.

— Так я и пошел!

— Это ты мне сказал, что пошел. Но вернулся ж ты с пустыми руками! — заявила Эльва. — Значит, отлынивал! Значит, гулял! Бездельник ты! Просто без-дель-ник! И обманщик.

— Да нашел я для тебя лекарство. Нашел. Почти... — ответил я и вкратце пересказал свой разговор с коновалом.

Реакция Эльвы не заставила себя долго ждать.

— Ах он паршивый кусок паукомедвежьего навоза, — вскипела дракоза, не утруждаясь дослушать последних слов рассказа. — Копченная гоблинская голова! Кусок гнилой рыбы! Не продаст! Вот когда я исцелюсь, я ему... — Она демонстративно щелкнула зубами. Наверно, в своих глазах она была действительно страшна. Я усмехнулся — вряд ли кто испугался ее зубов, размером не более чем с рисовое зернышко. А вот ее пламени... С пламенем ее шутки плохи.

— Погоди, Эльва, — постарался успокоить я ее.— Да, он отказался продать мне свое лекарство. Но он согласился поменять его.

Услышав последние слова, дракоза мигом напряглась и выразительно сунула свою голову прямо мне под нос. Мне пришлось немного отодвинуться.

— Обменять? На что? Не на меня ли часом? — Она подозрительно сощурилась.

— Был бы рад, — подумал я, но вслух сказал:

— Не на тебя. На работу. То есть, я выполняю для него кое-какую работу, а он взамен дает мне свое целебное лекарство, — терпеливо пояснил я подозрительной собеседнице.

Дракоза смешно наморщила лобик.

— Он сказал, чего он хочет? — вопросила она, снова приблизив свою мордашку к моему лицу.

— Да. — Я отодвинулся от нее подальше, к самой кровати.

— Ну, и в чем загвоздка? Пойди и сделай то, что он просит. Разве это сложно?

Я глубоко вздохнул. Великий Лес! Как у нее все просто!

— Во-первых, эльфы не работают на людей. Только иногда, в виде редкого исключения, — пояснил я ей и тут же добавил, предваряя ее вопрос: — Я — никогда еще не работал на людей.

— Ну и что? — фыркнула дракоза. — Все бывает в первый раз. Или боишься, что он тебя обманет: ты задания выполнишь, а он тебе лекарства не даст?

— Да нет, что ты, — поспешно заверил я ее. — Фрост не такой. Да и какой ему в этом смысл? Поссорится со мной, значит, поссорится со всеми эльфами.

— Хорошо быть эльфом среди людей, — заметила Эльва.

Я согласился — да, хорошо.

— Тогда чего же ты? — Крылатая собеседница вскинула бровь. — Тебя что-то нервирует, да? Нервирует, я же вижу.

Я смутился. Да, болотная жительница была права. Нервирует, еще как нервирует. И как она смогла догадаться? Хотя у меня сейчас все наверняка все на лбу написано.

— Расскажешь, да? — продолжала напирать дракоза.

Мне было страшно говорить об этой проблеме. И я не говорил. Никому. Никогда. Я не поднимал эту тему ни с моим отцом, ни с моей приемной матерью. Я даже не думал заговаривать об этом ни с моими братьями-эльфами, ни с Матильдой. И уж тем более я не хотел объясняться об этом с Эльвой, с такой эгоистичной и нечувствительной... особой.

Но... Я опустил взгляд на пол и уставился на тонкие ремешки своих сандалий. Но ведь она не отвяжется, пока не узнает. Да и потом. Я нервно сглотнул. Уж лучше признаться ей, не эльфу, чем кому-то... другому. Да и сколько можно держать это в себе? Нужно сказать. Нужно выговориться. Хотя бы ей. Хотя бы Эльве. Иначе этот медленно пожрет меня, как личинка трупоеда — кусок гнилого мяса.

Я напрягся, собрался с духом...

— Я... боюсь, — наконец с неохотой признался я.

— Боишься чего? — тут же уточнила настырная дракоза.

— Боюсь Леса, — медленно краснея, тихо отозвался я.

— Боишься леса? — На мое удивление Эльва не стала фыркать. — Это как это — эльф, и боится леса?

Я тяжело вздохнул.

— Все дело в том, что я лишь наполовину эльф, — пояснил я на удивление заинтересованной дракозе. — Я полуэльф и получеловек. Ну, как ты, полудракон и полустрекоза. Или полушершень. — Я не стал вдаваться в подробности, иначе бы мое признание значительно затянулось. — Одним словом — я не чистокровный эльф. — Сказав это, я отвернулся, чтобы крылатая не видела, как покраснело мое лицо.

— И что?

Дракоза не поняла. Что ж, это и не удивительно.

Пришлось объяснять.

— Понимаешь, Эльва... Эльфы и Лес это... это как единое целое. Эльфы чувствуют Лес, а Лес чувствует эльфов. — Я старательно подбирал слова попроще и попонятнее. — Лес и эльфы... между ними очень глубокая ... связь. Как у дуба и желудя, как у неба и облака. Понимаешь? — Я не стал поворачиваться к ней, чтобы увидеть по ее мордахе, поняла она меня или нет. — А я... Я лишь наполовину эльф. И я боюсь что Лес... что Лес меня... не примет.

Я на минуту замолк, сдерживая нахлынувшие чувства. Дракоза на мое удивление тоже молчала. Ну и слава богам.

— Я учусь обращению с мечом и стрельбе из лука. Я учусь эльфийской магии и эльфской алхимии. Хорошо учусь, усердно. Но... то что дается мне большим трудом, чистому эльфу дается легко. Очень легко. Но я не жалуюсь. Здесь я могу что-нибудь сделать. Терпеть, учиться, практиковаться. Больше смиряться, усердней обучаться, чаще тренироваться. А с Лесом... С Лесом так не пройдет. Лес... он сам себе господин. Его не возьмешь... усердием.

Я наконец-то справился со своим волнением и повернулся лицом к молчаливой дракозе.

— И потому-то я еще ни разу... не выходил в Лес... один. Да, я, много знаю про эльфийскую магию Природы. Но, правда, больше по книгам, чем на практике создания самих заклинаний. Я много знаю о самых таинственных деревьях и о самых редко встречаемых растениях. И отец, признав это, разрешает мне работать на его драгоценном поле. Но я ни разу... ни единого разу не ходил за растениями в Лес... сам. Не пытался искать их там днем, и, конечно же, совершенно не пытался искать их там ночью. Я знаю, как читать следы животных, умею отличить хитрых гайров и опасных кроксов. Я знаю места обитания, повадки и уровень опасности всех видов местных животных. Но я ни разу... не разу не осмеливался охотиться на них в одиночку. Понимаешь меня, Эльва? Все потому... что думал, что Лес... Он не будет на моей стороне. Что я буду для Леса словно... словно самый обычный человек. Человек, понимаешь? А это...это... — Я запнулся, страшась произнести ужасные слова. — Если Лес не признает тебя своим, не признает тебя эльфом, то ты не будешь эльфом... ни для кого.

Высказав последние слова, я почувствовал ужас и облегчение одновременно. Чтобы унять разошедшиеся чувства, мне пришлось несколько раз сжать и разжать кулаки. Это помогло — с каждым последующим стуком сердца, мо страх медленно и уверенно, но отступал.

Вскоре я совсем успокоился и взглянул на дракозу, ожидая ее реакции на мои слова. Какой она будет? Эльва рассмеется на мои откровения? Или станет ругать меня? Или, что вероятней — пропустит все мимо своих маленьких острых зеленых ушек?

Но дракоза меня удивила. Хотя почему я ожидал иного? Маленькое болотное создание пропустила мою отповедь через свой маленький умишек и, конечно же, истолковывало все совершенно по-своему.

— Тоже мне, нашел из-за чего расстраиваться. Эльф, не эльф? Ты — это ты, как я — это я, — уверенно заявила моя собеседница, глядя на меня с поверхности стола. — А про себя я знаю, что я — самая лучшая. Лучшая летунья, лучшая добытчица и лучшая устроительница гнезд. И ничье мнение-шмение этого не изменит.

Удивительно, но столь неуклюжий ответ от такого простодушного создания меня... нет, не убедил, и даже не успокоил, а... рассмешил. И этим отодвинул мои страхи куда-то вглубь. Пусть и на время.

Что ж... Малая заплата лучше кровоточащей раны. Благодарю тебя и за это, Эльва

— Так ты считаешь, что мне не стоит об этом беспокоиться? — нарочито весело отозвался я.

— Конечно, — тут же откликнулась дракоза. — Тебе что за задания дали?

— Поискать в округе разные растения и насекомых, — отозвался я бодрым голосом.

— Ну вот. А с этим ты точно справишься, раз говоришь, что много учился. Поэтому тебе стоит беспокоиться не о своей внутренности, а о моем терпении. Потому что оно, чтоб ты знал, совершенно не бесконечно.

Ну и как тут не улыбнуться?

— Значит, ты считаешь, что мне стоит взяться за эти задания?

— Конечно, стоит. Если не ради себя, то ради меня точно.

— Хорошо. Значит с завтрашнего утра...

— Да-да, именно — не позже чем с завтрашнего!

На том и порешили.

*

На следующее утро я столкнулся с большой проблемой. Вернее, с маленькой. Хотя это как посмотреть. Я как раз позавтракал и начал собираться на первое задание, как вдруг...

— Возьми меня с собой, — внезапно заявила дракоза.

— Чего? — мимо воли вырвалось у меня. Мне показалось, что я ослышался.

Но нет.

— Возьми меня с собой, — снова повторила дракоза.

— Это еще зачем? — удивился я, перестав раскладывать на кровати свою экипировку.

— Затем, что мне здесь скучно, — простонала моя постоялица с привычного места на вершине шкафа.

— Ты сидишь здесь в тепле, добре и сытости, — напомнил я. — И тебе этого мало?

— Мало, — кивнула дракоза. — Мне скучно. Ску-у-учно!

— Потерпишь, — решительно возразил я. — Летать-то ты не можешь? Не можешь. А на своих ногах ты за мной не угонишься. Да и вообще... Словом, ты остаешься тут.

— Скучно, — снова заявила она. — Скучно. Скучно! Скучно!!!

— Зато мне будет не скучно, — заверил я крылатую гостью. — Мне придется идти в лес, что находится в целом часе ходьбы отсюда. А потом еще думать, как обойти серебряного паука, чтобы добыть его паутину.

— Возьми меня с собой! — упрямо продолжала дракоза. — Иначе я все тебе тут спалю! — Эльва решительно не желала сдаваться.

От удивления я чуть ли не выпустил из рук ремень.

— Ты грозишься мне все спалить?

— Да.

— Это если я не возьму тебя с собой?

— Да.

— Получается, такова твоя благодарность за мое к тебе отношение? — Я возмутился до глубины души.

— Нет, я не такая уж и плохая. Просто мне тут скучно, — продолжала талдычить мне она, словно мать трехлетнему ребенку. — Ну не могу я днями тут сидеть. Да и потом — кому-то же нужно тебя проверять?

— Проверять?

— Ну да. Чтобы ты не отлынивал от работы.

Я понимал, что спорить с Эльвой совершенно бесполезно. Но вернуться домой и обнаружить пропаленную кровать мне тоже не улыбалось. А что, Эльва такая. С нее станется.

Но я все же попытался отговорить ее. Так, на авось.

— Я не собираюсь отлынивать от работы, — заявил я решительно, опоясывая себя ремнем. — Видишь мое оружие? — Я поднял вверх одноручный меч с конусовидным обоюдоострым клинком — Видишь? Понимаешь, что я не в игрушки буду играть! Так вот — не хватало мне в таком сложном деле еще и такого спутника, как ты. Не хочу я брать тебя с собой.

— А мне все равно. Ты захоти, — с нажимом заявила она.

— Не захочу, — попытался откреститься я, застегивая жакет.

— Захоти.

— Нет.

— Да.

— Нет.

Дракоза как-то странно посмотрела на меня. Призадумалась.

— Послушай, эльф, — заговорила она уже совершенно другим тоном. — Пойми меня. Я — существо летающее. И существо лесное. Жила я всю жизнь на болоте. А теперь? — Она показательно обвела взглядом комнату. — Посмотри, как я живу? У меня забрали возможность летать. У меня забрали мое болото. Забрали мою стаю. А теперь ты, ты хочешь отнять у меня и лес? — Она выразительно уставилась мне в глаза. — И ты еще смеешь называть себя эльфом?

Я опустился на кровать и задумался. Нет, я по-прежнему не горел желанием брать с собой настолько непредсказуемую спутницу. Но я понимал, что в словах Эльвы есть доля здравого смысла — я никогда не смотрел на ее проживание у меня под таким углом.

— Ладно, я возьму тебя с собой, — согласился я не без неохоты. — Но пока мы не будем в безопасности от зорких эльфийских глаз, ты будешь лежать в корзине для трав. Ты поняла меня?

— Да.

— И не смей мешаться на месте боя. Понятно?

Эльва в ответ кивнула и отвернулась, молча уставившись в открытое окно.

Молча. Без единого слова благодарности!

Благополучно миновав дозорных, я вышел на дорогу, ведущую в северный лес. Отойдя от деревни на весьма приличное расстояние, я остановился и попробовал обратиться к Лесу за помощью. Представил себе в голове серебряного паука, попросил Лес указать его гнездо и сосредоточился в ожидании ответа. Выждал положенное время. Потом еще немного. И еще. Но, сколько бы я не ждал, отклик приходил — Лес не отвечал мне.

Это было больно. Невероятно больно. Но... другого и не ожидалось.

Что ж, придется искать гнездо серебряка самостоятельно.

Но "самостоятельно" не вышло — Эльва не пролежала в тиши и четверти часа.

— Ну что, Лес ответил тебе? — Из корзины с травами высунулась любопытная драконья голова и принялась зыркать по сторонам.

— Нет, — отозвался я немного раздраженно, продолжая мерять шагами наезженную дорогу.

— Так что ты теперь будешь делать?

— Как что? Искать его гнездо наугад, как искал бы человек: дойду до леса, сверну с торной дороги и буду смотреть по сторонам, выискивая дупло, обвитое серебристой паутиной.

— А потом? — не унималась дракоза.

— Потом буду выжидать, когда оба паука уйдут и оставят гнездо без присмотра. Тогда я подберусь к нему и возьму паутину.

— Всего-то, — враз поскучневшим голосом отреагировала крылатая.

Я выразительно фыркнул.

— Всего-то? Будь все так просто, этот коновал не стал бы посылать за ней меня, эльфа, — отозвался я, вглядываясь в приближающуюся полосу леса — Во-первых, гнездо серебряного паука еще нужно найти. Во-вторых, нужна не какая-нибудь, а самая свежая паутина. Прямо из кладки, из самой ее середины. А — в третьих — серебряк не просто паук, а ядовитый паук. У него на спине есть хвост жалом. Прямо как у тебя, — добавил я.

Теперь фыркнула дракоза.

— Такого хвоста, как у меня, нет ни у кого, — едко заметила она.

Я проигнорировал это несущественное уточнение и продолжил.

— Яд серебряного паука не смертелен, — продолжил оглашать я подробности задания.

— Я же говорила — это несложно, — тут же вставила неуемная дракоза.

— Но сила этого яда такова, что паук одним уколом может с легкостью парализовать свою добычу, будь она размером с взрослого эльфа или человека.

— Но паралич это все же не смерть, — заметила Эльва.

— Не смерть, — согласился я. — Но длится он несколько часов. А когда паук заметит, что его жертва снова начинает приходить в себя, он может снова ужалить ее.

— Тогда...ну...это...

— Да. И он может делать так раз за разом, до бесконечности, пока ему не надоест, или жертва не умрет от истощения.

— Хм...

— Вот тебе и "хм", — усмехнулся я. — Самое же сложное в этом деле то, что серебряный паук — это большая редкость. И эльфам запрещено его убивать... без крайней на то необходимости.

— Вот даже как? — удивилась дракоза. — Ну а что же тогда тебе делать? Как выполнить это задание?

— Как, говоришь? Все просто. Нужно дождаться, пока пауки уйдут из гнезда по своим паучьим делам. И тогда-то безо всяких проблем нарвать из гнезда целебной паутины.

— Вот как... — Голос Эльвы как-то разом поскучнел. Я удивился — неужели эта бессовестная малявка горит желанием увидеть мою схватку с серебряным пауком? Нет, навряд ли.

На поиски гнезда я потратил не очень много времени — спасибо зорким эльфийским глазам. Но все-таки я нашел его — в широком дупле одной из немногочисленных старых сосен, затесавшихся в березово-осиновом лесу. Серые нити, струившиеся из центра широкого овала, тускло блестели на полуденном солнце. А по краям отверстия торчали кончики тонких длинных серебряных лап — один из пауков, как всегда, был на месте.

Делать нечего — пришлось сесть на ближайший пенек и ждать.

Через какое-то время, час или два, голодная тварь все же решилась покинуть пристанище. Удобно укрывшись за кустом лещины, мы с Эльвой с интересом наблюдали, как довольно крупный серебристый паук с трудом протиснулся сквозь отверстие дупла и принялся медленно спускаться по стволу сосны. Мне удалось хорошо рассмотреть его: крупный, размером с приличную тыкву, восьмиглавый и восьмилапый, с бугристо-шершавым телом цвета чистейшего серебра, и тонким, но длинным и подвижным хвостом.

— Какая мерзость, — шепотом прокомментировала увиденное дракоза.

— А по-моему он очень даже изящный, — я позволил себе не согласиться.

Тем временем паучина спустился по шершавому стволу, немного потоптался у гигантских корней и скрылся в густых кустах малины.

После того, как шорох, создаваемый удаляющимся пауком, затих, я выждал для верности минуту, другую, третью. Пора.

— Приглядывай за моей спиной, и дай знать, если он вернется, — скомандовал я.

— Хорошо. — Эльва вытекла из корзины и шустро исчезла в высокой траве. Посчитав это хорошим знаком, и радуясь тому, что меня никто не будет отвлекать, я принялся осторожно подбираться к желанному стволу. Ближе, ближе, еще ближе. Оказавшись у самого дерева, я оглянулся. Никого. Только где-то поблизости деловито застучал дятел, да закуковала кукушка. Слава Великому Лесу! То что надо!

Я подошел вплотную к стволу, радуясь, что дупло находится как раз на уровне моего плеча, запустил руку в самую его середину и осторожно пошарил вокруг. Остановился, когда нащупал пальцами что-то мягкое и сухое. Похоже, оно. Осторожно потянул руку назад, и на дневной свет вынырнула ладонь, перепачканная тонким пушистым налетом. Я поднес паутину к носу — пахла она чем-то кислым. Что и требовалось — так пахла только самая сердцевина кладки.

Свободной рукой я раскрыл поясную сумку и осторожно соскреб в нее драгоценную находку. Затем осторожно проделал это действие снова и снова. Рука в дупло — паутина в сумке. Рука в дупло — паутина в сумке. Хвала Илуватару — все оказалось настолько просто.

Из эйфории меня вывел громкий писк дракозы.

— Паук!

Да как же это... Я попытался схватиться свободной рукой за рукоять меча. Но предупрежденье дракозы запоздало — висящий на груди защитный амулет вспыхнул алым, и его свечение заметно потускнело — всего один удар ядовитым жалом опустошил заряд почти на треть.

Ах ты ж гадина. Что ж — бой так бой.

Ударом локтя закрыв сумку с драгоценным содержимым, я резко нагнулся влево и сделал кувырок, уходя с линии возможной атаки. Остановился, быстро вскочил на ноги и ловким движением выхватил меч. Вовремя. Паук шустро бежал ко мне через заросли травы, поигрывая длинным тонким хвостом, словно фермер лассо. Я резко взмахнул рукой с мечом, отвлекая все внимание на нее, и когда хвост паучины метнулся к ней, снова кувыркнулся налево, чтобы уйти подальше от зарослей малинника и оказаться ближе к центру поляны, для обретения большей свободы действий.

Паук зашипел, развернулся и снова взметнув свой хвост, пошел на меня.

Я принял нижнюю защитную стойку и стал ждать атаки.

И снова серебряный паук атаковал хвостом. Да так быстро, что даже я не успел от него уклониться. Хвост свистнул, рассекая воздух, я выставил меч... и амулет провально вспыхнул алым. Третью паучью атаку я все же отбил и попытался сделать пару ложных выпадов. Да куда там — восемь лап не две ноги: паук двигался очень шустро, словно лист на осеннем ветру. К тому же, имея столь длинные лапы, он лавировал и уклонялся от атак моего меча куда как искуснее, чем можно было бы ожидать от обычного насекомого. А хвост, источавший яд, все продолжал искать брешь в моей защите. Минута, другая — и амулет, вспыхнув красным, погас окончательно. Вот так.

Я вздрогнул от нахлынувшего на меня чувства страха, но не дав ему растечься по телу, тут же собрал всю волю в кулак. Да, страшно. Но бояться сейчас — только себе вредить. Не время.

— Все, попугали друг друга и хватит, — произнес я, мысленно обращаясь к хозяину потревоженного гнезда. — Ты поймал меня у своего дома и показал, кто тут хозяин. Я понял и готов ретироваться. Идет?

Дабы не усугублять и без того непростую ситуацию, я перешел в глухую защиту и принялся отступать подальше от дерева с паучьим гнездом — благо, долгожданный трофей уже был у меня. Но хозяин паутины вовсе не желал отпускать на волю наглого расхитителя. Он шустро засеменил мне за спину и занял позицию между кустами лещины и малинника, тем самым отрезающую меня от единственного свободного выхода с поляны. Конечно, я мог бы попытаться пробиться наружу напролом, через кусты. Но уклониться в кустах от ядовитого жала не выйдет. И потому это не выход.

Тем временем паучина, благоразумно держа зубы и когти подальше от моего меча, снова продолжал атаковать меня ядоносным хвостом, старясь оттеснить меня в густой кустарник. Разогревшись, я успешно блокировал его наскоки или отбивал их отножными ударами снизу вверх. Но и только. Сражаться с серебрянкой, не имея возможности нанести заветный роковой удар (я все еще помнил о запретах на убийство серебряных пауков) оказалась для меня слишком сложно. Дистанция атаки и скорость соперника оказались мне не по плечу.

— Нет, так дело не пойдет. — Отбив очередную атаку отводящим горизонтальным ударом, я решил воспользоваться вторым своим основным оружием — магией.

Я принялся наколдовывать заклинание "Каменной Травы" — благо, оно относительно короткое, требует немного духовных сил и всегда получается у меня на славу. Главное — суметь сконцентрироваться. И — не сбиваться с ритма. А сейчас, в пылу боя, даже такая мелочь казалось мне делом весьма непростым.

Вспомнить заклинание.

Сконцентрироваться.

Произнести плавно и в то же время четко, без ошибки.

— ...евейлия! — закончил я и ткнул указательным пальцем левой руки на траву впереди себя. Внешне она никак не изменилась, но я внутренне почувствовал, что заклинание удалось. А потом и окончательно убедился в этом, увидев, как паучина, ринувшись за мной, внезапно остановился, когда послушная доныне трава перестала мягко стелиться под его колючими лапами, став неожиданно твердой и острой, словно железные пики.

Паук потрогал непонятную траву короткими передними лапами, сосредоточил на ней взгляд половины своих темных глаз... и осторожно двинулся в обход.

Но не тут-то было.

— Евейлия! — снова воскликнул я и ткнул пальцем руки левее прежде заколдованной травы. Прямо перед семенящей тушей паука.

— Евейлия! — Я запечатал колдовством траву справа от восьмилапой твари.

— Евейлия! — Теперь заколдованной оказалась трава позади него.

— Евейлия! — А теперь я бросил заклятие прямо под паука.

Все. Окаменевшая трава хоть и не причиняла лесному жителю никакого вреда, и даже сильно не стесняла его движений. Однако доселе невиданное зрелище привело того в замешательство. Я не собирался проверять, насколько долгим оно будет, а сломя голову бросился к кустам лещины, схватил корзину, свистнул дракозе и стрелою помчался прочь, подальше от паучьей сосны.

Позволил себе остановиться я только тогда, когда добежал до проселочной дороги. Лишь там я присел на камень и хорошенько отдышался, давая накатить на себя запоздавшим волнам дрожи. Я справился. Теперь можно бояться. Теперь — можно.

Но полностью расслабиться мне так не удалось.

— А ловко ты там изворачивался, — неожиданно польстила мне Эльва, укладываясь посреди пожухлых цветков в корзину.

— Да ладно. Я же все-таки эльф, — отмахнулся я. — Ловкость наше второе имя.

— Да? — ехидно протянула дракоза. — А я думала, что твое второе имя это соблазнитель.

— Ты о чем? — удивился я.

— Да вы так ладно кружили на той поляне. Ты и та паучиха. Прямо любовный танец выписывали! Вот я и подумала — может ты собирался покорить ее не мечом, а этим, как его... А, да — своим обаянием самца.

— Чего-чего?

До деревни Матильды мы шли в молчании. Точнее, молчал только я. А лежавшая в корзине дракоза всю дорогу подленько хихикала.

*

На второе задание мне снова пришлось взять дракозу с собой. Да, я мягкий. Но я не тряпка. Просто после получасового нытья на темы "мне скучно", "я же тебе помогла, помнишь" и "я же могу быть полезной", я понял, что мне просто выгодней молча взять ее с собой. Выгодней мне, а никак не ей.

— И что же нас ждет на этот раз? — с любопытством спросила дракоза, высунув голову из корзины, когда мы достаточно далеко отошли от моей деревни.

— Не нас, а меня, — хмуро поправил я ее. — Сегодня мне нужно добыть личинки красных кусачек.

— Опять насекомые, — проворчала дракоза

— А ты что, хотела бы, чтобы меня послали биться с паукомедведем?

— А ты хочешь прослыть грозой насекомых? — вопросом на вопрос ответила она. — Ах, ах, смотрите-ка кто идет! Альрик, гроза муравьев и тараканов.

Великие Светлые Боги!

— Ну как ты до сих пор не понимаешь, что деревенский коновал не стал бы поручать мне задания, которые он не смог бы выполнить сам. Во-первых, как и с серебряным пауком, гнездо кусачек еще нужно найти.

— А почему это так сложно? — недоуменно спросила дракоза.

— Потому что кусачки это приречные насекомые. Живут они в камышах. И гнездо свое строят из опавших камышовых листьев и глины. Понимаешь? Нужно найти гнездо из камыша и глины на глине, покрытой опавшими камышовыми листьями. Поверь мне, это та еще проблема.

— А, — протянула Эльва. — А в самих кусачках есть что-то особенное? Ну, жало там? Или когти?

— Конечно, — продолжал пояснять я, донельзя гордый своими обширными познаниями, — Красные кусачки это не просто насекомые. Это жуки. Но жуки большие, величиной с... ладонь. Большие и очень кусачие.

— Кусачие? — переспросила дракоза? — В смысле как ам-ам? — Она пару раз наглядно клацнула зубами.

— Именно, — подтвердил я. — Только кусают они не зубами, а жвалами, что торчат у них из пасти.

— Ага, — протянула дракоза. — Так значит, именно из-за них ты одел на ноги такие плотные сапоги, какие летом додумался бы напялить только полный болван?

Я посчитал ее выпад за комплимент.

— Да. И к тому же вооружился более длинным мечом, чем вчера — согласился я. — Мое задание — достать дюжину личинок красных кусачей. Беда в том, что в гнезде живет не один, и даже не два, а до полудюжины жуков, — продолжал объяснения я. — Это значит, мне придётся иметь дело со стаей крупных и юрких защитников, которые при виде напавшего даже и не подумают убегать, а будут стоять за свое гнездо до последнего. Если такой жук хотя бы раз укусит за ногу, то, смею тебя уверить — мало не покажется. Можешь лишиться пальца, а то и двух

— Вот это да... — восхищенно произнесла дракоза.

— Но жук ведь не остановится на одном укусе.

— Понимаю.

— А теперь представь, что жуков не один, а несколько.

— Сурово, — отозвалась напарница, наконец-то оценив всю степень опасности задания.

— Вот поэтому мне придется полагаться на свою эльфийскую ловкость, эльфийскую магию и эльфийский меч. А у кого нет магии меча и магии, — я многозначительно посмотрел на Эльву, — тому лучше убраться оттуда куда подальше. Ты меня поняла?

Дракоза понимающе кивнула. Я уже понадеялся, что мы говорим на одном языке.

Но не тут-то было.

— А они съедобные? — неожиданно раздалось с корзины.

— Кто? — Я даже не понял о чем вопрос.

— Эти... твои кусачки?

— Да я-то почем знаю.

— Но ведь интересно же.

Я обреченно пожал плечами. Увы, мы все еще оставались с ней на разных берегах.

Закончив бессмысленную беседу, я снова попытался достучаться до Вечного Леса. Представил себе искомое гнездо и попросил у Леса помощи в его поиске. И благословения в битве. Но, увы. Так и не получив долгожданного ответа, я свернул с окружающей деревню дороги и пошагал к реке через поле.

Наобум.

Час ходьбы по южным полям — и я очутился у пограничной реки.

— Вылезай, — скомандовал я дракозе. Крылатая спутница тут же выбралась из корзины и, оказавшись в траве, с удовольствием принялась наматывать круги, задорно вспугивая стайки прибрежной мошкары, стрекоз и кузнечиков.

— Выходит, она действительно соскучилась по всему лесному. — Выждав несколько минут, я вежливо кашлянул, напоминая и о себе. Дракоза с неохотой оставила понравившееся занятие и засеменила обратно.

— Что ты будешь делать теперь? — спросила она,

— Как что? Искать гнездо кусачей, разумеется.

— Да? А чем все это время заниматься мне?

В ответ я состроил ей кислую мину. Она что, намекает, чтобы я развлекал ее? Вот же нахалка!

— Ну... тем, чем ты обычно занимаешься. — Я позволил себе лишь малость съязвить, намекая на то, что пользы от нее ни на грош.

Эльва прекрасно поняла намек.

— Что ж, только если тебе станет больно, меня не зови. — Эльва привычно быстро превратившись из игривого котенка в упрямую козу.

— И не надейся, — пробубнил я в ответ и пошел исследовать береговые камыши.

Но даже отменному эльфскому зрению понадобилось очень много времени, чтобы обнаружить гнездо кусачей — искомое место оказалось в ста шагах от нас. Пришлось возвращаться за Эльвой и переносить ее поближе.

— Вон, смотри. — Я любезно указал дракозе на относительно невысокую горку из земли и грязных листьев, скрытую за густыми порослями камыша. — Это и есть гнездо красных кусачек.

— И как они живут в такой сырости и грязи. — Дракоза брезгливо поморщилась.

— Кто бы говорил, — фыркнул я. — Ты же сама живешь на болоте.

— Да, я и моя стая живем на болоте. Но гнезда-то мы вьем высоко на деревьях! — важно заметила она. — А там всегда светло, свежо, а главное — нет ни капли сырости!

Я не стал с ней спорить. Не до того.

— Итак, сейчас я выманю жуков на себя, а ты просто отойди отсюда подальше. Например, за тот куст вереска. Идет?

— Как скажешь, о могучий эльф, непревзойденный победитель пауков и кузнечиков. — Дракоза как всегда была неподражаема в своей язвительности.

Убедившись, что вездесущая помеха отошла на указанное расстояние, я собрался с духом и принялся за выполнение задания. Подняв с земли крупный кусок земли, я прицелился и метнул его в грязный холмик. Затем выхватил меч и стал в защитную стойку.

А вот и они.

Жуки выскочили наружу почти одновременно.

— Один, три, пять, шесть. — Я едва успел сосчитать их — так быстро передвигались они по растрескавшейся земле. Полдюжины красно-алых и жутко сердитых бестий выскочили из камыша и, видя, что потревоживший их человек не собирается убегать, тут же принялись окружать его со всех сторон, злобно скрипя огромными серпообразными жвалами, достигающими чуть ли не половины длины их тел.

Я мысленно просчитывал свои шансы на успех. Шесть кусачек. Не четыре или пять, а целых шесть. Больше, чем обычно. Конечно, они не такие большие и не такие смертоносные, как тот же паук серебрянка. Но полдюжины противников это всегда полдюжины противников. А эти соперники были весьма шустры и, вдобавок, неплохо вооружены.

— Что ж, посмотрим, кто на что годен!

Атаку первого кусаки я, к сожалению, пропустил. Но боли от укуса я не почувствовал — спасибо защитной магии кулона. Брызг алых искр дал понять, что защита сработала. Я мимолетно взглянул на него — зеленоватое свечение амулета потускнело совсем немного. Значит, защитная магия сможет отразить где-то десять таких атак.

Что ж, не густо. Придется постараться.

Разъяренные кусаки продолжали бегать вокруг меня, раскачивая опасными жвалами, словно вытанцовывая такой-то танец смерти. Двигались эти твари быстро, ох как быстро. И хотя мы, эльфы, отнюдь не увальни, но уследить сразу за шестерыми злобными жуками мне оказалось ой как непросто. Совсем непросто. Единственное спасение — двигаться вместе с ними, стараясь не пропустить ни одной из их атак.

Второй удар жуков я не пропустил. Вовремя заметив, как один из нападавших прекратил свой бег по кругу, я развернул меч и сделал опережающий отножный замах. Кусач резво кинулся на меня, но оружие оказалось быстрее. Удар — и на одного жука стало меньше.

— Смерть — для жизни. Жизнь — для смерти, — быстро произнес я традиционное извинение и снова отдался бою.

После этого сразу двое кусачей кинулись к моей левой моей ноге, намереваясь если не оторвать от нее приличный кусок, то хотя бы наделать в ней пару кровоточащих ран. Но я был готов — развернувшись на правой ноге, я оказался далеко от второго и близко от первого из приближающихся жуков. То, что надо! Я резко выпростался и рубанул мечом по траве в направлении шустро приближающейся красной спины. И попал — меч рассек жучиную тушку практически пополам.

Хорошее начало!

Но, оказалось, я рано радовался. Не прошло и мгновения, как амулет засиял раз, затем еще — жуки напали сзади, откуда я никак не мог их заметить. Я отклонился назад и снова сделал резкий выпад мечом. Но промахнулся. Выпрямился, сделал пару шагов, ловя потерявшееся равновесие, и, о удача — левая нога приземлилась на что-то твердое и подвижное. Краем уха я услышал приглушенный треск. Взглянул под сапог — еще одной жучиной стало меньше.

— Неплохо, — похвалил я себя и снова произнес стандартное извинение.

Невероятно, но после этого скорость трех оставшихся жуков только увеличилась! Они сновали по земле, рассекая траву, словно три небольшие молнии. Я едва успевал отслеживать их красные блестящие спины и рассыпаться в граде защитных ударов. Краем глаза я заметил атаку справа — и вовремя отскочил налево. Наскок слева — и я выбегаю вперед. Отлично — жукам так и не удалось укусить меня. Вот два кровавых жука ринулись на меня атакой в лоб — я быстро отбежал направо и развернулся, чтобы не потерять врагов из виду. Еще одну атаку я встретил финтом, следующую — блоком, последующую — защитным отножным ударом.

Бой не прекращался. Жуки не отступали. Не оступался и я.

И снова на меня молнией бросились сразу два жука. На этот раз не спереди, а с разных сторон. Я резво подпрыгнул вверх, пропустил одного под собой, попробовал ударить, но промахнулся. Приземлился, сделал шаг, восстанавливая равновесие... и мой амулет дважды вспыхнул алым — шустрые твари умело использовали свой шанс.

А через минуту они налетели на меня с утроенной силой. Именно так — все трое, вместе. Со всех сторон. Увы — боги обделили эльфов глазами на затылке, а потому отразить атаку всех троих кусачек я был просто не в состоянии — даже врожденная эльфийская ловкость меня не спасла. Амулет вновь предупреждающе вспыхнул красным. А жуки, извернувшись от моих ударов, снова разбежались в противоположные стороны, и привычно закружили вокруг меня, делая наблюдение за всеми троими совершенно невозможным. Я отчаянно вращался на месте, старательно прикрывая ноги от возможных наскоков жуков. Новая атака! Я успел засечь прыжок первого жука и увернулся, но второй жук уже летел на меня. Я сделал выпад, пытаясь насадить кусача на меч, но кроваво-красная бестия увернулась, успев напоследок цапнуть меня голенище сапога. Третий жук, бросок которого я не успел увидеть, приземлился мне на бриджи, чуть выше колена, но амулет сработал последний раз и жук, отчаянно клацнув жвалами, отлетел обратно в траву. Я остался целехоньким. Но надолго ли?

Я снова застыл в защитной позиции, отчаянно кружась на месте и не забывая прикрываться мечом. Итак, амулет иссяк. А значит, следующий укус кровавых кусачек отзовется в моем теле нестерпимой болью. А боль — плохой помощник.

Значит игры с мечом кончились: пришла пора обратиться к магии.

Я, как и в прошлый раз, принялся спешно наколдовывать заклинание "Каменной Травы".

По возможности стараясь не упускать врагов из виду, я вспомнил текст заклинания, сосредоточился и постарался произнести его плавно, четко и без единой ошибки.

— ...евейлия! — закончил я читать заклинание и ткнул указательным пальцем на стебли травы под одним из больших жуков.

Сработало. Но без толку. Шустрый жук если и заметил возникшую перед ним преграду, но тут же ловко оббежал ее, даже не снизив темп. Нет, тут нужно было какое-то другое заклинание. Другое. И помощней. К счастью, я знал одно такое. Правда, оно требовало куда как больше магических сил. Но разве у меня была возможность для выбора?

— ... рацинтия! — воскликнул я и ткнул указательным пальцем на траву, под брюхо одного из кусачей. Внезапно, в мгновение ока, трава под жуком изменилась, превратившись в подобие невысокого, но широкого ежевичного куста, заковав опасного бегуна в свои тесные и колючие объятья.

Получилось! У меня получилось! Получилось использованье заклинание в настоящем бою!

— ... рацинтия! — Второе заклинание "Ежевичного Куста" не попало в цель — быстрый жук сумел извернуться. Но следующий раз я уже не промахнулся — и вот уже второй жук оказался в крепкой колючей ловушке.

Последний из оставшихся жуков не придумал ничего более лучшего, чем прыгнуть вперед и вверх, надеясь вцепиться своими ужасными мандибулами в мое незащищенное лицо. Я с трудом, но отбил удар. Жаль, что отбил плашмя. Кусач отлетел, быстро перевернулся, и, встав на лапы, снова кинулся на меня. Я отскочил вправо, перенес вес тела на носки и провел горизонтальный удар по цели. Мимо. Проклятый жук снова понесся в отчаянный бой. Я сделал полушаг вперед, отвел руку с мечом вправо, выждал момент и, сделал выпад.

Он оказался удачным — тварь оказалась нанизанной на острие моего меча.

— Четыре повержены, двое в плену, — быстро отметил я, стряхивая с лезвия все еще подергивающееся тельце. Следовало быстрее закончить бой. Я повернулся, чтобы найти и добить попавшихся в ловушки двоих жуков. Вот так-так! Первого из них убивать не пришлось — пытаясь вырваться на свободу, жук сам себя нанизал на острый ежевичный шип. Что ж, на то он и жук. Но повернувшись ко второй ежевичной клетке и непроизвольно вздрогнул — она оказалась пуста.

Сердце мое бешено заколотилось — опасный жук сбежал. Мало того — теперь я не знаю, ни где он, ни чем он занят и с какой стороны нанесет свой удар.

Проклинал себя за беспечность, я собрал в кулак остатки сил и принялся отчаянно метаться во все стороны. Я отскочил назад, прыгнул вперед, быстро взгляну в камыши — не там ли последний жук? Пусто. Глянул вправо, зыркнул влево, готовый встретить или страшную боль, или увидать наконец-таки опасного кусача. Но... ничего. Вместо этого я увидал дракозу, делающую подозрительно быстрые глотательные движения.

Великий Вечный Лес! Неужели она...

— Эльва! — Мой голос прозвучал чуть резче, чем следовало — сказался быстрый темп боя.

— Чего? — прошепелявила крылатая и недобро скосилась на меня. — Чего надо?

Я сделал всего пару шагов, чтобы окончательно убедиться, что, а точнее, кто послужил перекусом для дракозы.

— Эльва! Ну, ты даешь! — только и смог промолвить я.

— А что? Нельзя? — деланно возмутилась она. — Или мне следовало поделиться этим с тобой?— проворковала полудраконша ехидно.

— Ну, знаешь... — Я шумно выдохнул, давая выйти скопившемуся напряжению. — Я же сказал тебе — быть подальше.

Дракоза и глазом не повела.

— Сказал, — согласилась она мгновенно. — Но это когда было-то? Да и вообще — ты тут забавлялся, а я там скучала.

— Я? Забавлялся? — Я не мог поверить, чтобы это существо говорило серьёзно.

— Конечно, забавлялся. Ведь то, что ты вытворял, сражением назвать было просто не возможно! Сражался ты просто ужасно. Просто ужасно.

Я покраснел.

— Так это же всего лишь второй мой бой, — напомнил я, все еще смущенный. — Второй бой в моей жизни. И ты об этом знаешь.

— Второй бой? — деланно удивилась дракоза.

— Да, второй.

— А выглядел он как первый — весьма и весьма неуклюже. Потому-то я и бросилась тебе помогать.

— Помогать? А я думал, что ты бросилась сюда исключительно ради своего желания перекусить.

— Нет, я бросилась тебе помогать. И помогла. Значит, теперь ты мне снова должен, — с апломбом сказала она. И, похоже, заявила весьма серьёзно.

Ну не барлог ее побери?!

Я отвернулся от нее, прекращая спор, и обвел взглядом распростершиеся в траве тельца.

— Во имя Природы, — громко и несколько торжественно сказал я, — прошу прощения за то, что мне пришлось вам причинить. Но заверяю — ваша смерть пойдет на пользу другому существу. Именем Природы — да замкнётся круг. Смерть — для жизни. Жизнь — для смерти.

— Прям поэт, — ехидно донеслось до меня с земли.

Я не стал ничего отвечать, а занялся делом — мне осталось всего лишь достать личинки из опустевшего гнезда и отнести добычу в деревню Фроста.

*

— Каково же твое третье, последнее задание? — спросила Эльва, едва за Матильдой закрылась дверь.

— Что, не терпится? — усмехнулся я. — Хочешь еще сражений?

— Да зачем мне твои сражения, — возмутилась дракоза. — Просто когда ты выполнишь свое третье задание, тот человек даст свое лечебное... лекарство. И тогда я, возможно, снова смогу летать, — радостным голосом пропищала она.

— Это и правда хорошая новость, — согласился я, радуясь от одной мысли, что моя жизнь снова станет свободной и безмятежной.

— Так что там у тебя за задание? — снова донесся вопрос со шкафа.

Я отодвинул пустую тарелку и потянулся за последней морковкой.

— Ничего особенного, — отозвался я, глядя в окно на поднимающееся солнце. — Нужно всего лишь найти три растения.

— Три растения? — не поверила мне дракоза. — Всего три растения? И все? Все, да?

— Да. Три растения. Но не простых растения, конечно. Ты когда-нибудь слышала о синей сыромятке, нет? Это очень редкое и очень стыдливое растение, — сообщил я и принялся рассказывать все, что вычитал о нем в отцовской энциклопедии. — Во-первых, оно цветет всего лишь семь дней в году. Во-вторых, растет оно только в разломах древесных пней. Сырых пней, прошу заметить. То есть пней, расположенных очень близко к воде. А в-третьих, размером оно всего с мизинец. Так что обнаружить его...

— Как ты любишь говорить — та еще морока, да? — поняла дракоза.

— Да, — согласился я. — Но к счастью я знаю место, где могут быть эти растения.

— И где же?

— Здесь, недалеко, — отозвался я и положил огрызок моркови обратно в тарелку. — На западе отсюда есть небольшое озеро. И там таких пней — пруд пруди. Так что эту сыромятку я там точно смогу найти.

— Это хорошо, — воодушевленно согласилась дракоза.

Я кивнул, хотя почему-то сам никакого воодушевления не ощущал. Мне было как-то не по себе.

— Странно. С чего бы это? — Я терялся в догадках. — Может из-за погоды? Нет. Погода на улице не менялась — как всегда на небе ни облачка. Может, шалит здоровье? Так нет — здоровье тоже в порядке. Усталость? Точно нет. Тогда с чего бы такие чувства? Непонятно.

Запив завтрак холодным медовым квасом, я принялся собираться в путь. Снова одел рубаху и жакет, бриджи и сандалии. Накинул на шею восстановленный защитный кулон. И задумался над оружием.

— Чего призадумался? — мгновенно сориентировалась дракоза.

— Думаю, какое оружие мне взять на сегодня, — ответил я.

— А что, на том озере может быть что-то опасное?

— Насколько я знаю — нет. Хотя... — Я неопределенно пожал плечами. — Вообще-то эти земли расположены у границы с Кайдоринскими пустошами.

— Кайдоринскими пустошами? — переспросила дракоза.

— Да. С ними нас разделяет река Илл. Земли, что южнее реки и есть Кайдоринские пустоши. Там опасно. Людей и эльфов там практически нет, зато монстров полным-полно.

— Каких монстров?

— Разных. Но всегда неприятных. — Я неопределенно пожал плечами. — А что северней реки, там безопасно.

Дракоза задумалась.

— Получается, монстрам с пустошей реку не пересечь?

— Нет, не пересечь. Не любит это зверье быстрой воды.

— Не умеют плавать? Это я понимаю. А озеро твое, оно, где находится? Там, где опасно, или там, где опасности нет?

— Озеро лежит к северу от реки, где безопасно.

— Тогда чего же ты боишься?

Я неопределенно пожал плечами. Боюсь? Нет, не боюсь. Но что-то меня определенно беспокоит. Но вот что?

Рука моя потянулась к одноручному мечу с прямым и очень широким лезвием. Все-таки стоит взять с собой меч? Что ж, пусть будет так.

Экипировавшись для выполнения последнего задания, я взял в руку корзину с дракозой и покинул отчий дом.

Пройдя за околицу, я снова сосредоточился, дабы попытаться достучаться до Вечного Леса. Взывать к нему было страшно, а дожидаться ответа — еще страшней. Страшно взывать к Великому покровителю, но еще страшнее — не получить от него ответа. Остаться неуслышанным. Быть проигнорированным. Оказаться отвергнутым. Я взывал, просил о помощи, молил об ответе. И ждал. Но... Пять минут ожидания завершились в полном молчании.

Что ж, пусть будет так.

Дорога к озеру не заняла очень много времени. Дойдя до неширокого деревянного моста, пересекающего одну из озерных заток, я невольно остановился, залюбовавшись окружающим пейзажем. Широкое озеро словно пыталось скрыться от взора солнца, плотно увив свои берега широкими плакучими ивами, высокими березами и густыми грабами. И даже в полдень часть его берегов таила в себе приятный прохладный сумрак. А растения! Здесь было невероятное количество различных растений: редких и обычных, прибрежных или водных, больших и маленьких, с яркими листьями или с пахучим ароматом. Высокий василистик с пушистыми цветками, низкий, ярко-желтый, вербейник, двуярусный ежеголовник. А сколько разнообразных кувшинок блистали на поверхности! Не озеро — волшебство.

— Я помню это место, — сказала дракоза, равнодушно созерцая яркие краски прекрасного водоема. — Сюда меня вынесло течением, когда я плыла по реке, вцепившись в гнилой кусок деревяшки.

— Ага, — отмахнулся я. — Эльва, скажи, тебе нравится наше озеро? — спросил я, донельзя очарованный этим местом. — Это же чудо творения Природы!

Впрочем, ответ напарницы можно было предсказать заранее.

— Нет. Мое болото лучше, — скучающим тоном ответила та. — И куда теперь нам идти?

— Нам? Мне идти. А тебе на мне кататься, — ответил я, крепче сжимая ручку корзины. — Перейдем через мост, а там налево. Видишь участок берега, полностью заросший ивами?

— Вижу.

— Нам туда. Там темно, сыро и полно старых деревьев. И пней там полным-полно. А раз полно пней, то и сыромятка там тоже найдется.

— Ты уверен?

— Конечно же.

Сойдя с моста, я двинулся вдоль берега по неширокой тропке, окаймлявшей водоем. Затем пробрался сквозь заросли осоки, и оказался в приятном полумраке, созданном старыми разросшимися ивами. В этом уголке озера и правда, было сыро, темно и прохладно — как раз то, что нужно для столь прихотливого растения.

Отлично!

Я поставил корзину с дракозой на землю.

— Я пойду, поищу сыромятку.

— А я?

— Ну, не знаю. Жаб погоняй, что ли. Я вернусь, как только его найду.

— А не заблудишься? — ехидно осклабилась крылатая и, не дожидаясь ответа, побежала в траву, по своим делам.

— Что? — уже привычно вспыхнул я. — Чтобы я заблудился? Да еще где? Между трех ив? Хуже оскорбления для эльфа не придумаешь. — Я двинулся вдоль берега, продолжая возмущаться. — Вот же ж ядовитая поганка. Похоже, весь яд, что она скопила из-за раны, перетек из ее жала в ее язык. Вот получу лекарство и избавлюсь от нее на следующее утро. Нет, лучше в тот же вечер. Ну и что, за окошком будет ночь? Она же дитя леса. Не пропадет. Ах! — Мне в ногу впилась какая-то ветка, и я поспешил отдернуть ее.

Я огляделся, осматриваясь. Да... Под сенью ив лежало множество поваленных стволов, больших корявых веток и просто коряг — обычных довесков процветающего леса. А тут еще частые пики прибрежной осоки, гребни густой высокой травы и клубки скрученных, облизанных прибоем, корней. Не то, что пней — земли под ногами не разглядишь.

Я сделал еще шаг вперед, и снова что-то вцепилось в штанину бриджей. Я нагнул голову, чтобы понять, в чем дело, и...

Внезапно вокруг меня вскинулись сразу несколько "ветвей". Нет, не ветвей, а длинных бугристых щупалец. Я мигом пригнулся, приняв защитную стойку, выхватил меч и стал высматривать нападающего.

Великая Мать Природа! Что же это такое?

Четыре бугристых лиловых щупальца тянулись ко мне прямо из-под воды. Нет, не из воды. В нескольких шагах от берега, плотно вцепившись в широкий кусок древесины, плавало нечто. Вот именно — нечто. Нет, не какое-то животное, как я подумал мгновением раньше. И не растение, потому как таких растений в наших краях не увидишь и в кошмарном сне. Ну не может наш Лес породить такое! Эта штука, что я увидел, больше всего была похожа на огромную, размером в два локтя, фиолетовую морщинистую шишку. Мерзкую, бугристую, пульсирующую шишку. Я содрогнулся от отвращения. Да, все верно — именно от нее тянулись те самые щупальца, которыми нечисть, именно нечисть, хотела подцепить меня и утащить под воду.

— Ну что, нечистое творение? — прошептал я со всем возможным пренебрежением. — Ты рискнёшь напасть на благословенного Лесом эльфа?

Тварь не стала медлить с ответом — ко мне тут же потянулись два ее левых щупальца. Вот именно — не метнулись, как хвост паука серебрянки, не понеслись, словно шустрые кусачи, а именно потянулись. Приплывшая сюда тварь не отличалась проворностью, а значит, для меня, как для эльфа, отбиться от нее не составит труда.

Я отбил атаку первого щупальца, а второе попытался разрубить. Клинок мягко спружинил об упругое тело и... отлетел назад. Что ж, бывает — впредь буду бить сильней и точнее. А наглая тварь не дремала — ко мне устремились остальные щупальца. Одно из них я отбил, а вот второе ударило меня по спине. Больно ударило.

— Больно? — удивился я. — Как же так?

Я попытался взглянуть на магический кулон. В голове роем пронеслись беспорядочные мысли. Почему он не защитил меня? Может я уронил его? Нет, кулон висел на привычном месте, на шее. Тогда почему? Я внимательно пригляделся к творению эльфских мастеров — кулон больше не светился мягким зелёным светом. И не искрился алыми искрами. Он затухал — медленно, но верно.

Признаюсь — я запаниковал. Удар многолапой твари не был настолько сильным, чтобы с единого раза опустошить мою магическую защиту. Да и на обычное опустошение это не было похоже — после удара твари кулон просто стал терять накопленную силу. Но такого не может быть! Точнее может. Но только в одном случае. Только в одном. Но это же не возможно!

Додумать я не успел — следующее нападение пришельца сбило меня с ног. Но я проворно поднялся, сгруппировался и попытался укоротить его щупальца серией быстрых ударов. Не успел. Тварь снова выпростала левые щупальца — я качнулся, выставил ногу вперед и нанес сильный вертикальный удар. Я попал. Но меч всего лишь скользнул по упругой коже, не оставив на ней и следа. Опять случайность?

— Ну, иди сюда, не благословенная тварь! Неестественное порождение тьмы! Уж в третий-то раз я не промахнусь!

И снова щупальца надвинулись на меня — на этот раз оба правых. Я развернулся и встретил их отножным замахом. И снова, снова мой эльфийский клинок лишь оттолкнул их, нисколько не повредив. Я зарычал и сам ринулся в атаку на злобное существо. Два щупальца слева я встретил засечным ударом сверху. Затем блокирующий удар, финт и особый засечный справа. Но все было тщетно — меч рубил коряги, стволы, траву, высекал искры из влажных камней. Но он был не в силах рассечь враждебную плоть. Вот же ж проклятая нечисть!

— А ты, оказывается, нечисть с загадкой, — прохрипел я, старательно сберегая дыхание. — Ах! — Я не заметил, как тварь изловчилась и что-то всадила мне в левое бедро. Голову расколола дикая боль, а по ноге потекло горячее. Недооценил я ее. Ох, недооценил.

— Значит ты так? Так, да? — прохрипел я, стискивая зубы от жуткой боли, охватывающей раненную ногу. — Но и я не прост. — Я сосредоточился и выпростал вперед левую руку.

— ... рацинтия! — громко воскликнул я. В шаге от меня речная трава вмиг преобразилась, превратившись в густой ежевичный куст. — Ну что, нечисть? Не ожидала? Эльф это тебе не болотная лягушка — он защищаться умеет.

Тварь такого действительно не ожидала, но и особо не растерялась — просто пододвинула свою деревяшку-плот ближе к берегу и снова принялась за попытки добраться до меня. Я ухмыльнулся — у меня был в запасе еще один магический подарочек.

— ...стергация! — Я прочел новое заклинание. Передо мной вырос еще один ежевичный куст. Но, в отличие от своего первого собрата, он спешно вытащил из земли свои короткие корни и грозно засеменил в сторону ближайшего извивающегося щупальца.

— Что, тварь? Не ждала такого, да? — развеселился я. — Нас, эльфов, без магии не возьмешь!

Укрывшись за первым кустом, как за щитом, я снова принялся колдовать.

— Стергация! Стергация! Стергация! Стергация! — Еще четыре куста, ощетинившись острыми иглами, поспешили защищать своего хозяина. Я наконец-то позволил себе расслабиться. А что? Пусть за меня воюют пять моих шипастых помощников. Ведь магически я был совершенно истощен. Да и с таким бедром я — не вояка.

— Ты чего разорался? — Из-за спины раздался знакомый писк.

— Эльва. Не подходи сюда, — крикнул я и обернулся. — Тут какая-то тварь со щупальцами. И она не прочь устроить себе перекус.

— Эй, а у тебя кровь, — отозвалась дракоза, забираясь для лучшего обзора на замшелый валун. Впрочем, стоявший на достаточном расстоянии.

— Знаю, — откликнулся я. Бедро болело и жгло огнем.

— А это что за ходячие иглобразы? Твоя работа? — осклабилась спутница, поглядывая на мое ежевичное воинство.

— Да, — простонал я в ответ.

— Занятно, — пропищала Эльва. — Только, похоже, зря ты их создал.

— Почему? — умудрился удивиться я.

— Да как почему? Они этому монстру никакого вреда не наносят, — нравоучительно заявила она.

— Что? Этого не может быть! — Я, поморщившись от боли, снова повернулся к сражению. Нет, этого не могло быть: "Бродячие Ежевичные Кусты" — это заклинание третьего уровня. Пять таких кустов должны были порвать такого монстра на лоскуты. Или серьезно изранить. Но нет, ничего этого не было и в помине — мои колючие слуги лишь тщетно теснились к морщинистой шишке. И только. Но это же не возможно! Опять не возможно? Великий Лес — ответ на эту загадку мог быть только один.

Но не успел я и рта раскрыть, как что-то дернуло меня за левую ногу. Я взвыл от боли — тварь, разобравшись, что непонятные враги не наносят ей никакого урона, снова перешла в атаку. А я не заметил подкрадывающегося щупальца среди коряг. Второй рывок, и опять взвыл — щупальце дернулось и уверенно потащило меня к воде. К своему хозяину.

— Ты чего не сражаешься! — испуганно пропищала дракоза и быстро побежала ко мне. — Бей его! У тебя же меч!

Я открыл было рот, но понял, что времени все ответы у меня не осталось.

-У него магическая защита! Слышишь, Эльва — магическая!... — Я почувствовал, как меня схватило второе бугристое щупальце, и я понесся к воде с удвоенной скоростью, собирая спиной грязь и куски травы. Еще рывок — мое тело подскочило вверх, и я успел заметить, как "шишка" лопнула на четыре части, и оттуда потянулись наружу красные осклизкие языки. Вот же ж мерзкое отродье!

Тут моя голова опустилась на камень. Я услышал неприятный хруст, и вокруг разлилась пугающая своей неопределенностью темнота...

*

Из забытья меня вывела боль. Сначала — тупая боль в голове. А когда я дернулся, к ней присоединилась и острая боль в бедре. А потом меня объяло приятное чувство легкости.

Когда я почувствовал себя хоть немного лучше, я пошевелил руками, ногами, головой — все исправно двигалось. Я открыл глаза, приподнял голову, и убедился, что лежу на берегу того самого озера, наполовину затянутый под прозрачную воду. Вздрогнул. Вспомнив про неведомого монстра, но тут же расслабился — морщинистая шишка неподвижно лежала на своей мокрой деревяшке. А вокруг нее суетились два ежевичных куста. Нет, уже один куст. А теперь ни одного — мое заклинание прекратило действовать.

И на том спасибо.

Потом мое внимание привлек звук. Странный звук. То ли писк, то ли шипение, то ли бормотание. Я медленно встал и, слегка пошатываясь, побрел на источник звука. Впрочем, далеко идти не пришлось — я увидел, что это источником шума оказалась Эльва. Она лежала на траве, корчилась и извивалась, а заодно проклиная всех и вся.

— Ты чего? — хрипло спросил я ее.

Дракоза глянула на меня таким взглядом!

— Ах, ты, паршивый кусок паукомедвежьего навоза, — вскипела она, продолжая биться в конвульсиях. — И у тебя еще хватает наглости спрашивать меня?

В ответ я просто пожал плечами — на большее у меня просто не хватило сил.

— Ты, Копченная гоблинская голова! Ты же знал, что у меня рана на хвосте! Знал же!

Я кивнул — я прекрасно помнил, как сильно опух у дракозы хвост.

— А ты знаешь, как это больно, когда пытаешься кого-то ужалить таким хвостом?

Я покачал головой — конечно, этого я не знал. Но спросил о другом.

— Но ты же все-таки меня поняла? Поняла, что я хотел тебе сказать?

— Поняла, — прошипела дракоза. — Я же не какой-то тупой гоблин. Ты мне все уши прожужжал тем, что я уничтожаю магию. И я запомнила.

— Но ты же все-таки его ужалила? Ты рискнула? Рискнула ради меня?

Крылатая пробурчала нечто нечленораздельное.

— Ну, рискнула. И что с того?

— А почему? — спросил я настойчиво.

Дракоза прекратила кувыркаться на траве и замерла, лишь изредка подергивая хвостом.

— Я подумала, просто подумала, что ни все существа плохие. И что некоторым из них, а точнее, одному полуэльфу, можно, хоть не много, доверить свою... судьбу.

— О, кое-кто явно сегодня получил немыслимое откровение, — подумал я, но вслух ничего не сказал, а просто взял измученное крылатое существо, бережно отнес его и положил в корзину.

— А ты куда? — напряглась Эльва, увидев, что я снова направляюсь к злосчастному берегу.

— А? — Я ухмыльнулся. — Ну, раз ты решила спасти меня, то и я доведу дело твоего спасения до логического конца. Всего-то осталось найти три сыромятки и отнести их коновалу Фросту.

— Но ты же ранен, — изумилась дракоза.

— А ты, когда атаковала ту ужасную тварь, разве ранена не была?

Эльва ничего не ответила.

Вечером того же дня, я, уже полностью выздоровевший благодаря лечебным эликсирам мастера Полдониэля наслаждался шикарным праздничным ужином. А под потолком летала Эльва — тоже цела целехонька.

Впрочем, ее исправленное здоровье никак не отразилось на ее характере.

— Это не честно, — проворчала она и наконец, опустилась на подушку.

Я обернулся.

— Нечестно что? — уточнил я.

Дракоза фыркнула.

— Тебя хорошо. Тебя благодарил коновал Фрост за то, что ты смог выполнить для него такие непростые задания.

— И что? — не понял я.

— Тебя приглашал к себе староста твоей деревни, и он дал тебе прозвище "Страж Границы" — за то, что ты узнал способ, каким твари из Кайдаринских пустошей могут проникать на северные земли.

— И? — Я все еще не понимал, куда клонит Эльва.

— А еще твой отец и твои родственники поздравляли тебя с убийством твоего первого монстра, — продолжала дракоза.

— И-и-и? — Я продолжал теряться в догадках. И Эльва не выдержала.

— А ведь это я. Я все время помогала тебе. И с твоими заданиями тебе помогала я. И этого монстра-шмонстра я помогла тебе победить. А все почести достались тебе? Тебе одному? Разве это справедливо?

— М-м-м? — промычал я неопределенно.

— Я тоже хочу своей части славы! — обиженно пропищала дракоза.

— А я-то тут при чем? — усмехнулся я. — Вон, у Фроста лети прости. Или у Евердрила Арналийского. Или у Сильверилла Медоносного, моего отца. Они очень обрадуются, увидев тебя. И, несомненно, захотят тебе отблагодарить.

Но дракоза была не дурой.

— Они не отблагодарят. Ты отблагодари, — с нажимом заявила нахалка.

Я призадумался. Конечно, раньше я только и мечтал о том, чтобы выгнать столь неблагодарную постоялицу. Но сейчас, сейчас...

Сейчас я сидел у окна и думал. Думал о многом. Например, думал о том, что, если и дракоза попала в наши земли из того самого озера, что и тварь, не следует ли из этого, что она сама родом тоже из Кайдаринских пустошей? А если да, то ни странно ли это, что оба пришельца обладают магическими способностями? Еще я думал над тем, что, возможно, относится с добром ко всем без исключения, это все-таки перебор? И еще я думал о том, что мне больше не следует раздавать свои обещания направо и налево. А еще меня терзала мысль о сегодняшнем утре. Это странное, пришедшее из неоткуда, чувство обеспокоенности. Такого со мною никогда раньше не было. А может быть, это и было послание Великого Леса? Может быть, только так он и может общаться со мной, получеловеком, но все же и полуэльфом?

Вопросы, сомнения, приключения. И со всем этим меня связывало только одно существо.

Дракоза. Эльва.

Не дождавшись ответа, крылатая нетерпеливо перелетела прямо мне на стол. Придется держать ответ.

— Давай так, — решительно отозвался я. — В качестве награды я... пока не стану выгонять тебя из дома.

— Честно-честно? — радостно затараторила дракоза.

— Честно-честно, — поспешил заверить ее я. — Но только до тех пор, пока ты мне не надоешь.

— А как быстро я тебе надоем? — ухмыльнувшись, спросила она. — Как долго ты, полуэльф, сможешь уживаться со мной?

Я снова представил у себя в голове список неразрешенных вопросов.

— Я думаю, что, что долго, полудраконша. Очень долго.

КОНЕЦ