Мод "Война"

Вновь группа растянулась по фронту перед мостом. Ударный отряд насчитывал четыре танка, за ними двигались машины с десантом и зенитки. БТРы шли последними, держась в полукилометре от головы отряда.

— Воздух! Сняли гада! — проорал мне механик. — Слышал?

Я помотал головой, боясь открыть рот, чтобы не случился конфуз. Даже не уверен, что танкист понял меня — трясло в танке будь здоров, тут что кивай, что мотай.

— Немецкие истребители прошли над нами. Одного наши зенитчики сняли, — сообщил мне он всё тем же рёвом. И как только ещё себе горло не сорвал? — Сержант всё видел и рассказал.

Вроде бы краем сознания я и сам что-то такое слышал, но был так сосредоточен на своём плохом самочувствии, что суть сообщения забыл сразу же, как только командир танка смолк. В БТРе так не укачивало, хотя иногда там тоже трясло сильно. Может, "морская болезнь" зависит от массы техники или собственного места расположения? Или свою роль сказала теснота, четыре стены и резкие неприятные запахи?

Часть отступивших из посёлка немцев успели добраться на грузовиках и мотоциклах минут на десять раньше нас. И когда "тридцатьчетвёрки" подошли к реке, то их встретил швальный огонь из... пулемётов и винтовок. Зенитки не успели выпустить ни единого снаряда, как были повреждены выстрелами снайперов. А потом погибли и расчёты "флаков". Одиннадцать "тридцатьчетвёрок" метким огнём перепахали окопы и блиндажи вокруг моста вместе с обороняющимися немцами. Под прицелами их пушек и пулемётов к мосту подошли БТРы и высадили бойцов, который взяли важный стратегический объект под контроль. Когда это случилось, то на другой берег перебрался весь наш отряд.

У моста задержались на пятнадцать минут. Ровно столько понадобилось времени минёрам установить взрывчатку на опоры. Тол никто не жалел. Мало того, за это время бойцы успели выдолбить-выкопать глубокие ямы на берегу с двух концов моста. В них заложили снаряды вместе со взрывчаткой и подорвали одновременно с мостом. Взрывами снесёт часть берега с дорогой, где осуществлялся въезд-съезд на мост. Ущерб и увеличение времени восстановительных работ — невероятны!

— Пусть гады помучаются, когда ремонтировать станут, — злорадно сообщил мне механик.

Ещё до момента, когда мы продолжили путь, над нами повис немецкий самолёт-разведчик FW 189, который вскоре получит на советско-германском фронте прозвище "Рама" за характерный фюзеляж. Зенитчики попытались их сбить, но не преуспели — гадёныш слишком высоко забрался и снаряды не доставали до него.

— Ничего, дай мне только на позициях устроиться и я вам покажу мать Кузьмы, — пробормотал я, задрав голову в небо и наблюдая за немецким самолётом.

— Что-то сказали, товарищ Борисов? — вопросительно посмотрел на меня старшина, стоящий в нескольких метрах от моего танка.

— Ерунда, — отмахнулся я, — о своём.

Вскоре наша колонна стронулась с места, и чуть позже позади прозвучали несколько мощных взрывов, почти слившихся в один. Их не мог заглушить даже грохот танкового двигателя.

Спустя полчаса пришлось остановиться и съехать с дороги, рассыпавшись по полю. Всё из-за того, что с двух сторон на нас стали заходить бомбардировщики. Несколько десятков самолётов представляли реальную угрозу отряду.

Командиры откинули люки на башнях и высунули наружу головы, чтобы следить за тем, куда будут падать бомбы. Оказалось — если верить мехводу — что уйти от бомб вполне реально, так как опытный солдат способен с большой точностью определить место их падения. Конечно, если гостинцы с неба начнут сыпаться плотным облаком, то такая тактика особо не поможет: уйдёшь от одних и угодишь под другие.

Зенитчики разбились на три группы и с помощью радиостанций координировали свои действия. Каждая единица била по цели, которая была выбрана группой. Такая тактика позволила снести на землю пять самолётов ещё до сброса бомб. Остальные, если логически рассуждать, должны были отказаться от атаки при виде такой результативности нашего ПВО. Но нет, или им гордость не позволила, или перед вылетом им так накрутили хвосты, что страх быть сбитым оказался слабее страха не выполнить приказ. Был и ещё один вариант, про который я как-то читал в мемуарах, что советских воинов, что немецких: алкоголь и наркотические средства, коими закидывались солдаты перед смертоубийственными задачами.

И вот первые бомбы столкнулись с земной твердью и во все стороны полетели комья земли и фрагменты немецких "подарков". В общем, скажу я вам, что стук осколков по броне оказался очень неприятной "музыкой". После каждого звяканья я непроизвольно вздрагивал.

"Как бы командира в люке не пришибло, — с беспокойством подумал я через несколько минут после начала воздушной атаки и кое-как извернувшись, посмотрел назад. — Уф, живой".

Танкист сидел на своём месте и под открытым люком, иногда прижимаясь лицом к перископу, иногда быстро выглядывая наружу из люка. Порой что-то командовал, но куда чаще матерился.

Воздушный налёт продлился десять минут и запомнился мне рокотом танкового мотора, частыми резкими остановками и такими же резкими рывками своего танка, редкими ударами осколков по броне снаружи (подозреваю, что слышал только крупные).

— Отбились! — проорал мне механ. — Почти всех гадов сбили!

— Угу, — отозвался и кивнул в ответ, сделав это с осторожностью, так как мутило меня не по-детски после всех этих кульбитов. Когда выбрался наружу, то испытал ни с чем ни сравнимое удовольствие. Вот только стоило прийти в себя и осмотреться по сторонам, как настроение резко пошло вниз: в отряде появились первые потери.

Одна "тридцатьчетвёрка" была разворочена прямым попаданием, вторая жарко горела, выпуская огромные клубы чёрного дыма. Чуть в стороне горел БТР и две самоходных зенитки. Чуть позже я узнал, что погибли одиннадцать человек и семнадцать получили ранения, из них трое были очень тяжёлыми, с ранениями в живот и грудь.

— Переживаешь? — спросил меня Соболев, видимо, что-то прочитав по моему лицу.

— Да. Не по себе как-то, — кивнул я. — Ведь это я их сюда привёл.

— Их привёл долг, ты ошибаешься, — возразил он мне. — Если меня убьют, то я умру с мыслью, что сумел приблизить конец войны хотя бы на несколько дней. А может и больше. И они, те кто погиб и кто ещё погибнет, считают точно так же. Спроси их сами или вспомни их слова после того, как ты их сюда вызвал из будущего.

— Да я одной половиной разума вроде как понимаю это. Но вот другая заставляет мучиться, — вздохнул я.

— Это пройдёт. Война быстро выжигает ненужные душевные терзания, — вроде как приободрил он меня.

Погибших было решено взять с собой, чтобы похоронить их в братской могиле подальше от места боя с нацистскими стервятниками. Ведь немцы запросто разорят могилу, если её выкопать в этом месте.

Потом сапёры заложили взрывчатку в повреждённую технику и подорвали её, когда колонна удалилась на несколько сотен метров. Теперь там от танков и самоходок остались груды обгорелого ржавого перекрученного металла. В них немецким инженерам, что обязательно станут изучать хотя бы ту же Т-34-85, не получится узнать какие-либо секреты и перенять технологии. Разве что, их разведка посчитает, что в Красной армии появились особо мощные танки с длинноствольными орудиями, которые она, разведка, проглядела перед войной. Может быть, примут ряд ошибочных решений, которые сыграют на руку нам в частности и СССР в общем.

Глава 3

В восемь часов вечера Соболев отдал приказ о переходе в оборону. Место для будущего плацдарма, с которого мы будет грозить немцу, включало в себя невысокий пологий холм, вокруг которого наш отряд стал занимать круговою оборону. Пятачок вытянулся неровным прямоугольником с размерами километр на полтора. Здесь я призвал две роты штурмовиков и восемь отрядов осназа. Первые усилят мощь плацдарма, а осназовцы разбегутся по окрестностям вместе с приданными им радистами. Им вменялось найти укромное и удобное место для наблюдения за немцами, которых скоро в этой местности будет что блох на бродячей собаке. Дальше они или наведут на врагов наших артиллеристов, либо сами под шумок покажут Фрицам и Гансам мать Кузьмы.

В качестве усиления средних танков я "купил" шесть КВ-85. По правде говоря, хотел вместо них взять "исы", но Соболев отсоветовал, указав на то, что даже "восемьдесят пятый" уже непробиваем для любой танковой и противотанковой пушки этого времени. И их можно призвать больше, что увеличивает огневую мощь группы.

Двадцать снайперов пополнили снайперский отдельный взвод (очень большой взвод к этому моменту). Немцам будет до кровавой рвоты больно, когда их наступающие порядки начнут выкашивать самые меткие стрелки в Красной армии, прошедшие отличную подготовку и закалённые годами войны.

Две миномётных батареи по пять расчётов усилят артиллерию группы. К ним я добавил четыре расчёта ЗИС-3. В качестве чего-то более мощного, чем имеющиеся у нас "максимы" я предоставил десять расчётов с ДШК.

И в качестве десерта я на порядок усилил наше ПВО. Для этого "купил" ещё восемь ЗСУ-37 и шесть "лендлизовских" М2 со снарядами, снабжённых радиовзрывателями, плюс радиолокационную станцию SCR с антенной зонтиком (ну, тут я уже немного пошалили при составлении мода, так как эту РЛС использовали с более мощными зенитками, мне же она понравилась за более "современный" вид). С американскими зенитками я ничуть не переступил планку реальности, так как несколько М2 были переданы СССР в ходе войны.

Баллы энергии на всё это мне любезно "подарили" немецкие бомбардировщики днём. Несколько десятков сбитых самолётов дали почти три тысячи очков. Благодаря этому я и сумел приобрести иностранные зенитки, отличающиеся высокой ценой. Плюс, ещё одного офицера — майора танковых войск Арама Арвандяна.

Вся бронетехника была закопана в землю по башню. Лишь в самом крайнем случае танки покинут капониры и пойдут в атаку. Точно так же под защитой земляных стен и брустверов оказались зенитки. Учитывая тот факт, что немцы в этот период войны широко используют авиацию, создатели девиза "сами не летаем и другим не даём" в первое время примут на свои плечи всю тяжесть вражеского натиска.

Для меня был отрыт блиндаж в самом центре позиций. Рядом с ним и внутри расположилось отделение штурмовиков и отряд осназа для моей защиты. Соболев усилил их станковым "максимом" и ДШК. Глубина моего убежища и количество накатов над головой обещали уберечь даже от взрыва крупной авиабомбы, самой используемой немцами.

К шести утра, когда солнце уже вовсю поливало своими лучами землю, большая часть позиций была подготовлена.

В это время в небе появилась знаменитая "рама". Сейчас этих самолётов на Восточном фронте слишком мало и красноармейцы пока не придумали приметы, которые уже через полтора года будут известны не только на передовой, но и глубоко в тылу. С другой стороны, конкретно эти бойцы в курсе.

— Вот же тварь, — без особой злости сказал старшина, задрав голову вверх. — Свалят её наши зенитчики, как думаете, товарищ Борисов? Или удерёт после первых выстрелов.

— Свалят, — уверенно сказал я, зная все возможности зенитных орудий, которые сейчас стояли в окопах под маскировочными сетями. — Сейчас сам увидишь.

Нагло, ничего не боясь, "рама" медленно закружила над нашим холмом. Сейчас оператор с фотокамерой нащёлкивал десятки снимков с разных ракурсов, то приближая, то удаляя цели съёмки. Мне стало интересно даже, а он видит то, как огромные "лендлизовские" пушки сейчас наводят свои стволы на его самолете и если да, то что при этом чувствует?

И тут одновременно жахнули три американских орудия, потом ещё раз и... всё. Шести девяностомиллиметровых снарядов из недалёкого будущего и огромного опыта солдат-гвардейцев хватило, чтобы разнести в клочья один из лучших самолётов-разведчиков Германии.

— Ура-а!

Над холмом пронёсся радостный клич красноармейцев. Эта быстрая расправа над врагом, казалось, прибавила им сил, которые люди растратили за время тяжёлых ночных работ.

За сбитую "раму" к имеющемуся запасу энергии мне накинули сразу сотню единиц! У меня прямо руки зачесались немедленно их потратить на что-то очень полезное. Например, на пару средних зениток. С большим трудом сдержал этот порыв и решил сперва посоветоваться с Соболевым и Арвандяном.

— Молодец, что не стал никого вызывать из будущего, — вроде как похвалил меня Соболев. — У нас сейчас все позиции заняты, всё расставлено. Лишние расчёты или машины будут только мешаться. Если только пехота...

— Вряд ли в предстоящем бою она сыграет значительную роль, — вмешался в беседу майор-танкист. — Будет массированный налёт, потом, скорее всего, последует танковая атака. Артобстрел если и будет, то небольшой, короткий.

— Согласен, — коротко кивнул Соболев, когда армянин смолк. — Товарищ Борисов, вы свои возможности не тратьте. Неизвестно какие потери мы понесём после этого боя, а они будут, никак без них не обойтись, как бы неприятно это не звучало. Когда их подсчитаем, вот тогда и поработаете, восполните урон в том, кхм, направлении, где он будет наибольшим.

— Ясно, — ответил я.

— Возвращайтесь в блиндаж, — сказал мне Арвандян.

— И не покидайте его во время боя. Он построен крепко, в нём будете в полной безопасности. Этот блиндаж легко выдержит прямое попадание небольшой авиабомбы или снаряд немецкой лёгкой гаубицы, — следом за ним добавил Соболев.

Вернувшись в самое безопасное место на наших позициях, я погрузился в воспоминания и слегка помечтал о том, что обязательно добавил в мод, если бы знал, что всё так повернётся в моей жизни. Например, обязательно ввёл бы не только технику и бойцов, но и фортификационные юниты. ДОТы, ДЗОТы, траншеи, противотанковые надолбы и рвы, минные поля и колючую проволоку. Всё это было в другой игре схожей тематики.

"И почему заработал этот мод, а не другой? — вздохнул я про себя. — Второй круче почти на порядок".

Была у меня ещё одна читерная программа для игры. Причём, читерная в квадрате. Если тот мод, который я сейчас "использую" содержал технику, вооружение и войска приближённые к реальности. То тот второй такими тонкостями не отличался. Там бойцы были вооружены СКСами и АК-47 с РПГ и передвигались на БТР-152. Вместо ИС-3 замыкали танковую линейку ИС-7 и Т-10, а перед ними стоял Т-54. Небо сторожили ЗСУ-57-2 и С-25, а миномётчики приводили врагов в ужас калибрами в 160 и 240 миллиметров! Им конкуренцию составляли самоходки, сменившие знаменитые "зверобои". Эх, да там много чего было, включая высадку десанта с лёгкой бронетехникой и орудиями. И это я коснулся только сухопутных войск. А какие там вкусняшки в авиации! М-м-м, пальчики оближешь. Лично мне бы сейчас пригодилось звено-два штурмовых вертолётов.

В таких вот мечтаниях я провёл время до момента, когда в небе появились десятки немецких самолётов. Сразу две армады — с запада и юго-востока.