Темное Прошлое

За окном проплывали вспаханные луга, маленькие лиственные рощи и озера. Где-то вдалеке виднелись горы, увенчанные снежными шапками, и я думал, доведется ли мне побывать там. Вскоре мы въехали в лес. Смутные тени мелькали между деревьев, тут и там раздавались шорохи или треск веток.

Я мог слышать также, как периодически наша ящерица хватала кого-то своим длинным языком, не останавливаясь и даже не сбавляя темпа...

Картина за окном больше не менялась. Деревья, деревья... Одинаковые, как будто мы ездили по кругу. Утомленный этой картиной я закрыл глаза, и долго сидел так, слушая звуки леса, шорох колес и писк ящера. Наконец, я уснул, но и во сне моем не было ничего, кроме мрака и теней.

Проснулся я оттого, что телега, качнувшись, остановилась. Странное дело, раньше, просыпаясь, я всегда чувствовал себя так, как будто все мое тело набили ватой... Приходилось пить кофе, принимать душ, и совершать прочие ритуальные процедуры, дабы прийти в себя. Сегодня же, напротив, я чувствовал себя так, будто не спал вовсе, притом усталости, как всегда, не было.

Алин спал напротив меня, сидя на своей половине кареты и запрокинув голову назад. За окном было раннее утро, по бокам дороги стелился туман, а на траве стояла роса. Это было тот час, когда темнота ночи уже успела отступить, но день еще не окрасил предметы в яркий цвет, и все краски кажутся немного блеклыми.

Удостоверившись, что наша повозка не движется, я открыл дверцу и по пояс высунулся наружу. Кучер как раз слезал со своего сидения, намереваясь, по видимому, разбудить нас и потребовать плату.

— Уже приехали, — сообщил он, заметив, что я не сплю, и бросив на меня неодобрительный взор.

Вчера он ни в какую не соглашался сажать "нелюдя", как он меня называл, в карету. Ситуацию решила небольшая надбавка к плате, которую Алин назвал обдирательством. К его чести надо сказать, что он сбил цену насколько мог.

Сзади зашевелился Алин, и мне пришлось выйти из кареты, чтобы уступить ему время в дверном проеме. Протирая глаза и зевая, он долго осматривался, и, наконец, задал тот же вопрос, который уже беспокоил меня.

— Где мы? — наконец спросил он.

— Отсюда до башни три мили. Ближе я не подъеду, — отвечал кучер.

— То есть, как это не поедешь?! Ану вези нас, как условились!

— Нет, ближе никак, — развел руками извозчик, — там обитает нечистая сила.

Алин издал вздох, который, должно быть, означал, что это все предрассудки, однако спорить он не собирается.

— Ну ладно. Тогда я не доплачу тебе один тук.

— Но мы договорились о цене! — негодующе вскричал кучер.

— Но мы условились и о конечном пункте. Ты отнимаешь у нас время, которое стоит один тук, — упорствовал Алин.

— Но что я скажу хозяину?!

— Что потерял деньги из-за нечистой силы, — спокойно ответил ему я, заработав еще один мрачный взгляд.

Кучер стоял молча, и видно было, как в нем происходит внутренняя борьба. Наконец, жадность, или, возможно, страх перед хозяином, победили, Он махнул рукой и стал забираться на место водителя. Алин скрылся в повозке, из которой так и не вылез на протяжении всего диалога, и я последовал за ним. Наконец, движение возобновилось.

— Что это с ним? — спросил я, чтобы занять время.

— Суеверный, — отмахнулся Алин, роясь в своем мешке, — а к тому же он отчасти прав. Некромантия признана злой, запрещенной наукой. Конечно, Незул не станет убивать мирного извозчика — ему просто нет до него дела. Дак разве это объяснишь?

— Но чем-то он заслужил свою репутацию?

— О, это наверняка! — мой спутник, наконец, нашел в мешке походную флягу и сделал приличный глоток, — Сам посуди: у него на службе горгул и оборотень. Это — во-первых, и этого уже вполне достаточно чтобы породить неприязнь населения. Во-вторых, к нему наверняка забредали воры, опять же, из местных. Если обычный маг поймал бы воришку, и сдал его правосудию, то некроманту это делать не выгодно. Ведь они сами стоят по ту сторону закона, да к тому же скелеты ими сильно ценятся. Так что можно предположить, что бедняга не вернулся. Ну и, наконец, с башней у населения тоже связана недобрая память.

— Это какая же? — спросил я, отпивая воды из предложенной мне фляги, хотя жажда меня и не мучила.

— Это сторожевая башня. Они были построены во времена переселения, когда на Атаней могли приплыть на корабле. Таких башен было около сотни, и они содержали при себе гарнизон колдунов. Своего рода пограничников. Они убивали любого, кто пытался приплыть на Атаней, или наоборот — выбраться с него.

— Сто башен на такой большой материк? не маловато ли?

— Если б это были простые башни — конечно мало. Но они образовывали своего рода колдовскую цепь, и служители узнавали, если корабль появлялся где-то между соседними башнями. Тогда судно предупреждали, а через пять минут, если курс остался неизменным, уничтожали.

— Не слабо...

— Да уж. Хочешь сухарь?

— Спасибо. Ну ладно, кое-какое представление об опасениях населения я получил. А почему они боятся нелюдей, как они называют меня? Что, все тут сплошь дикие твари?

— Нет. На если честно, в страхах виноваты сами люди. Они пытаются заселить и застроить области, которые по праву считают своими горгулы, оборотни, энты и прочие необычные разумные существа. Те, естественно, их не пускают. Поэтому люди либо пытаются напасть на племена, либо просто приходят и строят деревню. Такие поселения часто уничтожают, а рейды не приносят пользы. Поэтому нелюдей считают злыми и кровожадными тварями, и на секунду не задумываясь, что действия самих людей провоцируют агрессию. Это такой общий человеческий порок: считать землю своей неоспоримой собственностью. А все препятствия пытаться уничтожить. Да что я тебе говорю — ты наблюдал результат во Внешнем Мире. Там нарушился баланс, и сильные виды, способные противостоять человеку, исчезли. И что, хорошо живут там люди, в своих муравейниках? Счастливы ли они, завоевав всю доступную территорию? Подчинив себе планету, и, попутно разрушив ее?

В этот момент наша повозка вновь качнулась и остановилась, прервав монолог Алина. Мы, наконец, добрались до владений Незула.

Кучер уехал, оставив нас стоять у ржавых решетчатых ворот с замысловатым рисунком, символизирующим языки пламени. Он едва не забыл про деньги, и, казалось, готов был прямо тут упасть в обморок — настолько сильное впечатление производила на него мрачная громада замка.

Строение действительно было грандиозно. Сделанный из черного камня, замок, чуть ли не превосходивший по размеру тот, в котором я уже успел побывать, производил впечатление чего-то величественного и пугающего. В элементах декора изобиловали массивные острые детали, и казалось, что здание ощетинилось, готовясь к бою. На парапетах стояли древние статуи, часть которых была повреждена, не утратив, при этом, своего печального величия. Я насчитал шесть маленьких башен, над которыми возвышалась седьмая, выходившая точно из центра замка.

— Ничего себе жилище... Сразу видно — собственность некроманта. Теперь мне ясно, почему люди сторонятся этого места.

— Отчасти ты прав, и замок действительно выглядит так чтобы отпугивать людей. Но Незул купил его через несколько тысяч лет после постройки, его возводили маги древности. Впрочем, их нравы были еще круче некромантских.

— Ладно, я понял. Что теперь?

— Пройдем внутрь и поищем хозяев, — ответил Алин, прикасаясь к воротам.

В тот же миг, трава по ту сторону ограды зашевелилась. Она сползалась в одну точку, с площади в пять или шесть метров. Мой спутник отпрянул от ворот, и, отступив на шаг, стал наблюдать за происходящим. Тут я заметил, что не трава, а старые кости, оплетенные от времени вьюном, перекатываются по траве. Постепенно, скелет начал собираться, поднимаясь с земли. Видно было, что это дается ему с трудом. Сначала поднялась одна нога, с тазом и куском позвоночника. Почти сразу с земли подтянулась вторая, и встала на нужное место. Прочие кости, описывая круги вокруг скелета, будто их подхватил какой-то маленький смерч, начали становиться на свои места. Правой руки не хватало, но, в самом конце, когда скелет был почти готов, он наклонился, поднял ее с земли и прицепил к плечу. Эта рука сжимала меч. Последней деталью, которая заняла свое место, была челюсть, после чего скелет предстал перед нами во всей своей красе, с кусками земли и травы, свисающими с его тонкого остова. Вся процедура заняла у него не больше минуты.

Я заметил также, что кости оплетает знакомый мне невесомый туман — душа, но эта состояла из тонких бледных нитей, когда как виденные мной были похожи скорее на облачка яркого белого газа. Я подумал, как чувствует себя этот скелет, вынужденный жить после своей смерти, но мои мысли были прерваны.

Привратник открыл рот, и, не шевеля челюстью, произнес:

— Причина визита... — колос его был похож на шум воды в трубах.

— Некромант Незул изъявил желание взять в ученики демона, — сообщил сдавленным голосом Алин, — Вот, мы приехали...

— Да... — произнес скелет, и сразу же рассыпался.

Ворота, скрипнув, отворились.

Некоторое время мы стояли молча, смотря на груду костей, лежащую перед нами.

— Это он всегда так принимает посетителей? — наконец спросил я.

— Откуда мне знать, я тут в первый раз, — ответил Алин, издав нервный смешок, — ну что, пойдем...

Мы прошли мимо привратника, обогнув его останки на приличном расстоянии, и направились к замку. Дороги не было, поэтому пришлось идти по траве, мягкой и холодной. Я, как вы помните, не носил сапог, поэтому смог получить от прогулки непередаваемое наслаждение. Признаться, я не ходил босиком по траве уже лет пятнадцать — двадцать. Жители городов Внешнего мира лишены этой возможности, и даже в деревне, куда я время от времени ездил, на земле полно осколков стекла, каких-то острых железных штуковин и прочей дряни. На Атанее же я пока не выходил за пределы населенных пунктов и дорог, где земля была голой и пыльной.

Пройдя метров двадцать, я оглянулся. Ворота за нами уже успели бесшумно закрыться, но это было не главное. Я заметил, что решетчатая изгородь продолжается всего метров на сто в обе стороны, а дальше территорию ничто не защищает. Вплотную к ограждению подходил лес, и странно было то, что дальше деревья не росли вовсе. Только возле входа в замок было посажено несколько декоративных кустов. Лес был очень густой, сразу начиналась самая чаща, без каких-либо намеков на опушку, и казалось, что кто-то провел невидимую линию вокруг замка, за которую деревья не смели заступить. Правда, вполне возможно, что нечто подобное и было сделано. Мы же, как раз, проходили по абсолютно ровной, заросшей травой, полосе метров в сто шириной. Мне подумалось, что это пространство специально устроили, дабы никто не мог подобраться к замку незамеченным.

Наконец, мы подошли к крыльцу. Как только мы достигли первой из десяти ступенек, дверь отворилась, и нам навстречу вышел человек, по моим меркам, лет шестидесяти, одетый в черную мантию с красной каймой по подолу, на воротнике и рукавах. Я заметил, что на этой полосе были наклеены маленькие руны, вырезанные, похоже, из красной кожи. Лицо его было худое, без явных морщин, однако дряблая стариковская кожа составляла впечатление о его возрасте. Длинный крючковатый нос с горбинкой, нависал над растянувшимися в улыбке губами. Седые кустистые брови, сведенные к переносице, придавали некроманту довольно серьезный вид. Фиолетовые глаза, устремленными прямо на меня, напротив, были веселыми и беззаботными. Голова его не была покрыта, и коротко остриженные седые волосы, без каких-либо намеков на облысение, блестели на солнце.

— Наконец-то вы приехали! — приветствовал он нас, протягивая руку мне, — прошу, осторожнее с когтями, прибавил он, когда я протянул ему свою.

Эта оговорка пришлась очень кстати, так как я совсем забыл, что пальцы у меня теперь острее ножей. К счастью все обошлось, и, пожав руку Алину тоже, Незул повел нас внутрь.

Мы оказались в холле с высоким, метров пять, потолком, и освещенном масляными лампами, свисавшими сверху на цепях.

— Итак, — сказал Незул, — несмотря на то, что мы уже знаем друг друга по именам, давайте познакомимся. Я — Незул, и я живу в этом замке. Будьте тут как дома.

— Я Гудзон, демон, и я рад с вами познакомиться, — сказал я. Получилось очень нескладно, так что я покраснел бы, если бы это было возможно с моей новой кожей.

— Я Алин, — сказал Алин, — и я сопровождаю Гудзона в качестве представителя от Агентства.

— Да? А я слышал, что тебя уволили, — лукаво подмигнув, сказал некромант.

— Как вы...

— Да проще простого. Я получаю сведения о таких происшествиях, а о твоем увольнении стало известно уже три дня назад.

Алин, подавленный этим воспоминанием, опустил глаза к полу.

— Да не переживай так, мальчик, — оживился Незул, — я уверен что ты не откажешься от моего предложения!

— Что?! Вы хотите предложить мне работу? — удивленно спросил мой спутник.

— Вроде того, — уклончиво ответил Незул, — Я думаю и тебя тоже взять в ученики. Но сначала осмотрим дом, побеседуем, и я познакомлю вас с остальными обитателями этого замка.

— Но я же уже взрослый, — запротестовал Алин, — у меня уже был учитель!

— А у меня их было уже несчетное количество, — с ухмылкой ответил некромант, — и что с того?

— Но это же запрещено... — промямлил Алин. Видно было, что ему самому не вполне нравятся его доводы, но надежда разрешить свои проблемы боролась в нем с недоверием.

— Мы в нейтральных землях, здесь все можно, — отмахнулся Незул, — но довольно об этом. Подробнее поговорим позже, когда вы все осмотрите. Может, и не захотите оставаться...

Он произнес это таким смиренными тоном, как будто пытался устроить нас в жутких условиях, но по глазам было видно, что он сам в это не верит. Помолчав пару секунд, и не услышав возражений, он сделал приглашающий жест и сказал:

— Пойдем, осмотрим замок.

Из прихожей, в которой мы находились, вело три коридора: направо, налево и прямо. Мы пошли по среднему, в конце которого была видна еще одна дверь на улицу. По-видимому, коридор был сквозным, проходя через первый этаж на противоположную сторону замка.

— Большинство комнат, которые вы можете найти в крепости, пустуют, — на ходу объяснял Незул, — ведь это был гарнизон на пять сотен человек, когда-то. Вы сможете занять любую из них.

— А где живут все остальные? — спросил Алин, — хотелось бы поселиться поближе, если мы согласимся.

— Ну, только ко мне вы сможете поселиться достаточно близко. Мои комнаты находятся на втором этаже. Берфест, оборотень, живет в отдельном домике на заднем дворе, ближе к лесу. Он сам его себе построил, мы только немного помогали. Оборотни вообще не любят каменных строений, тем более многоэтажных. Мы, кстати, туда и направляемся.

— А горгул?

— Его зовут Зеф, и он живет в одной из самых высоких и больших башен.

— Да, я слышал, что горгулы любят высоту. Это облегчает им вылеты на охоту, — кивнул Алин, — а что насчет других этажей?