А я что, рыжий что ли?

— Не рентабельным? Что это значит? — спросила Матушка.

— Дорогим. Доход с курицы небольшой, тут есть огромная конкуренция, поскольку курочек содержать проще всего, это во-первых, и зерно стоит очень недёшево. Английское особенно. Тысяча куриц съедают довольно много — целыми днями только и делают, что жрут. Тем не менее, деньги уже вложены, и забрать их назад нельзя. Это проблема.

— Насколько большая? — спросил отец.

— Курица приносит примерно один кнат в день. Каждая. Я же рассчитывал на два-три кната с каждой несушки. Если так дальше пойдёт — их содержание станет вовсе убыточным. У кого какие идеи?

Идей, как нетрудно догадаться, ни у кого не оказалось. Огромный курятник стоил полтысячи галеонов — на эти деньги можно было бы купить небольшую квартиру в магловском мире. Или хороший автомобиль. В общем — это довольно много.

— А сами мы не можем кушать яйца? — спросил Фред.

— Триста штук в день? — я выгнул бровь, — сомневаюсь.

— А может быть продадим их Хогвартсу?

— Это… хм… разумное предположение. Школа наверняка уже имеет своих постоянных поставщиков.

— Но ведь нас хорошо знает Дамблдор, — сказал Джордж, — это должно что-то значить.

— Предлагаешь воспользоваться нашим знакомством с директором и сбагрить яйца на кухню Хогвартса? Школа сама по себе довольно небогата… Нужно написать письмо, кто в школе завхоз?

— Завхоз? Ты имеешь в виду филча? Этого идиота?

— Идиот или нет, а закупкой продовольствия ведает обычно завхоз, — пожал я плечами, — к тому же, яйца на нашей ферме получаются просто восхитительно вкусные. Думаю, значительно лучше того, что можно купить в магловском магазине. Зато цена почти такая же. Папенька, можешь написать письмо Дамблдору и предложить школе закупать яйца в количестве трёхсот-трёхсот пятидесяти штук в сутки, на нашей ферме? По сиклю за дюжину яиц. Можешь взять мою сову.

— Хорошо, я займусь этим.

— Вот и договорились, — кивнул я, — ну что, моя дорогая семья Уизли, будем считать, что семейная проблема с нехваткой денег решена. Доход в тысячу галеонов в месяц, в расчёте на пять человек — вполне достаточно для того, чтобы не отказывать себе в мелочах. Правда, доходы таких субчиков, как Малфои, в десять раз больше наших.

— Дорогой, — вдруг спросила матушка, сменив тон, — а у тебя остались деньги? Все едут в Хогвартс, было бы неплохо хотя бы обновить мантии и…

— Без вопросов, — я поднял руки, — матушка, в качестве исключения, пятьсот галеонов я могу выложить прямо сейчас на благо семьи. Я сказал в качестве исключения — потому что нашему кредитору нужно внести деньги в количестве пяти тысяч, до рождества, а это практически всё, что даёт ферма. На самих себя останется там около сотни галеонов в месяц, примерно столько же зарабатывает папа, верно?

— Сто пятнадцать, — поправил меня отец, — да, ты прав.

— Вот-вот. Поскольку мы уедем в Хогвартс, и дома останется только Джинни, расходы так же сократятся. Отец, я уже договорился со всеми, нанял одного сквиба, чтобы тот забирал товар, и в присутствии домового эльфа, передавал его скупщикам, а все деньги вносил на счёт в гринготтсе, забирая свои три галеона за услугу… Счёт открыт на моё имя, я договорился с гоблинами, что ты сможешь им распоряжаться. Я прошу тебя каждый месяц заходить в банк и переводить деньги на счёт нашего кредитора, и так, пока не переведёшь пять тысяч. Остатком средств можешь распоряжаться как заблагорассудится. После рождества, когда ферма начнёт приносить доход — я бы посоветовал сохранить все деньги, и следующим летом взять отпуск и съездить куда-нибудь отдохнуть всей семьёй.

— Всей семьёй? — отец удивился, — ах, да…

— Ну или пошли сову Биллу или Чарли, пусть они съездят с нами, а вы с мамой куда-нибудь вдвоём. Готов поспорить, что все мы вам уже надоели до чёртиков.

— Ох, Ронни, — мама так елейно это сказала, — ты такой заботливый!

— Спасибо за похвалу, — улыбнулся я, — и… ах, да, обещанные полтысячи галеонов.

Я полазил по карману, нашёл чековую книжку, и выписал чек, передав его отцу.

Тот взял и с улыбкой посмотрел на мою подпись под фамилией.

— Ну что, на этом семейное совещание окончено? За окном уже стемнело, между прочим!

— Ах, и точно. Всем спать! — начальственным тоном сказала матушка, — марш в свои спальни.

— Мне надо ещё проведать поросят.

За мной увязалась Джинни, которая влюбилась в этих маленьких розовых хрюшек, носящихся по двору, а вот братьев, особенно близнецов, матушка не пустила и почти пинками загнала в спальню.

Неудивительно, с них станется взорвать свинарник, или ещё что-то, или вовсе потеряться в кустах и найтись в антарктиде. Это ходячая катастрофа, а не братья.

Что ж, я думаю, что легализация доходов и объяснение их источника — прошли успешно. Если бы я выдал им немедленно мильён — то семья бы просто распалась. Деньги — великое зло.

Но если дать человеку постоянный, стабильный доход, то человек, удовлетворив свою потребность и приобретя уверенность, крепче стоит на земле, и не зазнаётся от больших, «лихих» денег. Джинни шла за мной молча, потом спросила:

— Рон? А птичек можно посмотреть?

— Почему бы и нет. Тебе вдруг интересно, как это всё работает?

— Ага.

— Довольно сложно, но в то же время интересно. И приносит неплохой доход, кстати. Слава Мерлину, у нас есть домовые эльфы, и они делают всю грязную работу. Им это даже в радость.

Я решил больше денег не вкладывать, и положиться только на доходы самой фермы. И семье денег больше не давать — потому что они вполне могут прожить на доходы фермы. И я даже не соврал, ведь тем таинственным «кредитором», который дал деньги, был я сам. Так что даже тут моя совесть чиста и невинна.

В списке дел у меня значилось — обрести волшебную палочку, снабдить семью доходом, захватить власть над миром. Первые два пункта выполнены — теперь Хогвартс ждёт меня!

3. Поездатый Хогвартс

Я пошёл по вагону, заглядывая в купе. К сожалению, все были заняты. Все. Для первокурсников выделили всего один единственный вагон. Первокурсников и было то немного. Наконец, я заглянул в последнее.

— Здесь не занято? — удивился я, так как в остальных уже была толкучка.

— Нет, — здесь же сидел мальчик, худенький такой, в странной одежде, с чужого плеча. Кого-то он мне напоминал… ах, да, меня самого не так давно.

— Можно с тобой присесть? А то все купе уже заняли, а я задержался и не успел, — я вошёл, оглядевшись, и сел на диван напротив этого пацана, — будем знакомы. Я Рон Уизли.

— А я Гарри. Гарри Поттер.

Я протянул ему руку. Он пожал.

— Скоро уже отправляемся, — я выглянул в окно, заметив, что моё рыжее семейство в количестве матери, отца и Джинни, машет в сторону вагона, не особо зная, где я. Я махнул им.

Гарри немного зажат. Я заметил это и решил перевести тему разговора на что-то более обыденное для маглорождённых:

— Ты ведь маглорождённый?

— А? — Гарри отвлёкся от своих мыслей, — в смысле?

— Ну, твои родители маглы? Или волшебники?

— Волшебники. Хотя я сирота.

— Хм… Правда? Не обижайся, Поттер, но что-то ты неважно выглядишь. У тебя проблемы с деньгами?

— Ну… — Гарри смутился, — Нет, родители оставили мне большое наследство.

— Тогда ты странно выглядишь для молодого благородного джентльмена, получившего большое наследство. Нет, — я замахал руками, — я не хочу тебя обидеть, и если — то прости, я правда не хотел. Тем более, что моя семья до недавнего времени тоже не была избалована деньгами. У меня пять старших братьев, и младшая сестра.

— Ого, — удивился Гарри, — и они все волшебники?

— Конечно. Правда, двое самых старших уже закончили Хогвартс и сбежали из страны.

— Сбежали? От кого?

— От семьи. Они хорошие ребята, но иногда умеют быть слишком назойливыми. Трое моих братьев едут в других вагонах, а сестра поедет в Хогвартс в следующем году. Так что со следующего года, количество рыжих голов в Хогвартсе достигнет исторического максимума.

Гарри хихикнул:

— Да, это заметно.

В этот момент поезд с лязгом тронулся с места, и платформа поплыла за окном. Гарри уставился на проплывающие мимо пейзажи, вернее, перрон, я тоже. Некоторое время мы молчали, пока не кончился перрон и за окном не появились жутко унылые пейзажи — стены каких-то промышленных строений, исписанные граффити нецензурного содержания, столбы, провода, всё такое прочее…

— А ты на какой факультет собираешься поступать?

— Не знаю, — ответил он, слегка смутившись.

— То есть ещё не определился?

— Я слышал про факультеты от Хагрида. Он приходил, чтобы проводить меня на Косую Аллею. Но честно говоря, я ничего толком не понял.

— Может оно и к лучшему. Вообще, все факультеты в той или иной мере хороши. У нас, в смысле, волшебников-студентов, этому придают большую роль. Советую не слушать рекламу в стиле «сам Мерлин там учился» — Мерлин, кстати, учился на Слизерине. На каждом факультете были свои выпускники, достигшие успехов, и едва ли хоть один из них может похвастать тем, что стал тем, кто он есть, благодаря факультету. В среде волшебников, считающих себя благородными донами — модно поступать на слизерин, в Равенкло, как правило, обиталище людей с характером, склонным к учёбе. Гриффиндорцы — а мои братья гриффиндорцы, считают себя гордыми, смелыми и отважными — но волшебный мир это не волшебная сказка, и благородные рыцари, спасающие принцесс из башен, ему не нужны. Поэтому скорее гриффиндор для тех, у кого шило в заднице. В большинстве же случаев всё ограничивается всего лишь выбором ученика и приверженностью его родителей.

— А на что это влияет? Ну там учёба… — поинтересовался Поттер, — ты похоже много знаешь.

— Довольно много, всё же у меня уже столько братьев отучились, — улыбнулся я, снова свалив все свои знания на естественный фактор, — ни на что, Гарри.

— Ни на что? — он удивился.

— Да, по большому счёту — на круг твоего общения и предубеждённое отношение некоторых людей. Я вообще думаю, что нужно выбирать факультет, исходя из того, какой на нём декан. Про декана Слизерина я слышал от братьев — его все ученики школы боятся. Он учитель зельеварения. Декан Хафлпаффа — милая пухленькая дама, которая занимается волшебными растениями в теплицах и ведёт гербологию. Кстати, у моей семьи есть ферма и теплицы, — улыбнулся я, — недавно собрали второй урожай клубники. Кстати, хочешь клубничного джема?

— О, нет, я откажусь.

— Как знаешь. Если захочешь — можешь обращаться ко мне. Я взял с собой дюжину больших банок. Мы производим его десятками тонн, так что я совсем не обеднею, даже если угощу весь Хогвартс до отвала. Декан Гриффиндора — заместитель директора, профессор Макгонагалл. Говорят — строгая, сухая, и сварливая женщина, которая не терпит никаких нарушений, ведёт трансфигурацию — ту ещё мозголомную дисциплину, половина заклинаний которой выглядит так, что хочется биться головой о стол.

— Настолько сложно? — Гарри испуганно округлил глаза под круглыми очками.

— Не то чтобы сложно… Но запоминать специальное заклинание для превращения мыши в кубок — это по-моему, бред сивой кобылы. Во-первых — ты часто видел мышей? Лично я не очень. А зачем нужно из них делать кубки — ещё непонятней. И профессор Макгонагалл похожа на классического школьного учителя. Зато у Равенкло — деканом такой хоббит, мастер чар. Я не знаю, из какой он породы, говорят — помесь человека и гоблина, но выглядит как хоббит. О нём я слышал, что он мастер чар, бывший чемпион по дуэлям, очень позитивный профессор и настоящий мастер в магии. В общем — один из лучших, если не лучший вообще, профессор в Хогвартсе. Лично мне он импонирует больше, чем весёлая ватрушка-садовод, мрачный летучий мыш или старая сварливая кошка.

— Я пока их не знаю, — ответил честно Гарри.

— Ну ничего, скоро узнаем всех, — ухмыльнулся я, — ты удивительный парень, Поттер. В том смысле, что ты удивительно нелюбопытен. Я бы на твоём месте места себе не находил и старался узнать как можно больше о Хогвартсе, факультетах и тому подобном… Впрочем, многие в волшебном мире нелюбопытны. Но у тебя вроде бы пока ещё сохранилась логика.

— Логика? — Гарри в таком выразительном жесте непонятно сдвинул брови.

— Да, со временем у волшебников полностью атрофируется логика и критическое мышление. Видеть каждый день чудеса — это сбивает с толку, и вскоре волшебник начинает воспринимать любую творящуюся вокруг фигню как должное. Маглы другие, маглы очень пугливы, когда что-то вокруг них выходит за пределы их мировосприятия. Думаю, если рядом с поездом пролетит, маша ушами, розовый слон, обклеенный цирковыми афишами — волшебники только посмотрят на это зрелище и ничуть не удивятся.

— Но всё равно, это же волшебный мир, — ответил Поттер, — разве он может быть плохим?

— О, поверь мне, может, — покивал я головой, — даже очень плохим. Ты вот сирота, значит твои родители-волшебники умерли. Учитывая твой возраст — это было во время войны с волдемортом, верно?

— Ага, — вздохнул и тут же пригорюнился Гарри, — но ведь Волдеморта победили?

— Может быть да, может быть нет. Тёмные маги — они как тараканы. Живучие и трудновыводимые. Но важен сам факт наличия — ведь у него были последователи. И сейчас есть те, кто восхищается им, и их трудно назвать хорошими ребятами. Так что ты не в сказку попал, Гарри. Ну или это сказка из тех, которые часто заканчиваются очень плохо.

— Мне здесь хорошо, — ответил Поттер, — по крайней мере, здесь нет моих родственников.

— Донимают? — участливо спросил я.

— Они не лучшие люди.

— Бывает. Если ты сталкиваешься с таким дерьмом — главное не позволять другим распоряжаться своей жизнью. Ты же человек, более того — ты волшебник! Это уже повод для гордости.

Гарри вздохнул:

— Если бы ты знал, как это трудно.

— Знаю. И всё же, Гарри, почему ты так одет?

— Ну… мне не пришло в голову, — Гарри смутился, — да и меня никто бы не отпустил.

— Кто бы тебя удержал — вот вопрос. Чтобы перемещаться по миру, волшебнику нужно только подойти к дороге и взмахнуть палочкой — вскоре подъедет специальный волшебный автобус. «Ночной Рыцарь». За умеренную плату, он довезёт тебя куда пожелаешь. В пределах великобритании, конечно.

— Правда? — Глаза у Гарри загорелись, — а министерство…

— Нет, это не волшебство. То есть отслеживает взмахи палочкой у дорог сама магия автобуса, тебе же не надо никаких заклинаний. Правда, ездить на нём очень, ОЧЕНЬ некомфортно. Мотает из стороны в сторону, так что лучше очень крепко держаться.

Гарри это было уже не важно. Глаза у Поттера загорелись жаждой свободы.

— Расскажи что-нибудь о себе, что ли. А то всё я говорю и говорю…

Гарри с радостью выполнил мою просьбу и рассказал. О своём детстве, о семействе Дурсль, в котором он жил, родителях, погибших во время войны от рук злого волшебника Волдеморта, ну и о том, как он узнал, что он волшебник. У меня волосы застыли в жилах: