Если бы юность умела...

А мама всё плачет. Со слезами она открыла дверь и села на своё кресло. Ну, тут уже мне работа по профилю. Ведь моя основная специальность — целитель. Убрать боль. Восстановить повреждения. Успокоить. Вот и всё. Я погладил маму рукой по голове, и она почти пришла в норму. Улыбается мне и вытирает слёзы. Что-то говорит.

А успокоившись, мама вспомнила, с чего всё началось. Она собрала разлетевшиеся по полу обрывки розовой бумажки, грустно их осмотрела, вздохнула и выбросила в окно. А потом взяла свою сумочку и поставила её на кресло справа от себя. Это чтобы я больше не добрался?

Поехали дальше. Вот интересно, с чего мама так расстроилась от потери никчёмного клочка бумаги? Он был ей чем-то дорог? Так я же могу ей сделать новый. Мне не трудно, я хорошо успел его рассмотреть.

Ну, я и сделал. А что такого? Бумагу из воздуха делать очень легко. Вот, пожалуйста. Абсолютно точная копия. Немного подумав, я сделал ещё парочку. Пусть будут. Одну мама может возить с собой в сумочке, а две других оставит дома. Тогда, если она потеряет или порвёт бумажку из сумочки, то всегда сможет взять дома точно такую же запасную.

Потрогав маму за плечо, я протянул ей три новые розовые бумажки — точные копии той, что я порвал. Мою застрявшую меж кресел тушку в этот раз мама сама помогала мне освободить. Это она снова так резко остановилась, что опять я улетел вперёд и застрял. Хорошо ещё, сзади никто наш домик не протаранил. Обошлось...

Когда мы приехали домой, был уже совсем вечер. Тело устало и захотело спать. Конечно, можно его взбодрить. Мне известны соответствующие заклинания. Но надо ли? Ведь пока держусь, не падаю.

Какой дом! Это я тут живу? Оказывается, я живу в двухэтажном деревянном особняке. Правда, заметно, что дом переживает не лучшие времена. Краска на стенах облупилась, ступени парадного входа сильно выщерблены, а за окружающим дом садом, сразу видно, давно никто не ухаживает.

Мама остановила свой домик недалеко от входа, выпустила меня, и мы стали подниматься по старой лестнице к дверям. И тут меня ждало новое, уже не помню какое за этот бесконечный день по счёту, потрясение. В доме жили дети. Много детей. Десятки. В возрасте от 6-7-летних сопляков до 16-18-летних. И на всю эту кучу мелюзги, кроме мамы, мне удалось обнаружить всего двух взрослых женщин.

Что-то это как-то не очень похоже на семью. Даже если предположить, что все эти три женщины — жёны одного мужчины (кстати, а где он сам?), то и тогда я сильно сомневаюсь, что они втроём могли нарожать столько детей.

Да, а с чего я вообще взял, что женщина, которую я принял за маму, действительно моя мать? Немного подумав, я предположил, что нахожусь либо в какой-то закрытой школе, либо... в сиротском приюте. А судя по большому возрастному разнообразию находящихся тут детей, их бедной одежде, а также по плачевному состоянию здания, второе моё предположение было больше похоже на правду.

А кто тогда та женщина, что привезла меня сюда? Воспитательница? Надзирательница? Если она не мать, что же она так растрогалась, когда увидела меня сегодня в казарме стражи? Хотя... Если воспитательница хорошая, она вполне может искренне привязаться к своим воспитанникам. Такое иногда случается. И если одного из воспитанников украли, чтобы принести в жертву тёмному богу, такая воспитательница вполне может огорчиться. Тогда и испытанная ей при нашей первой встрече сегодня неподдельная радость выглядит вполне логичной.

Тут к нам подбежала какая-то темноволосая девчонка возраста примерно моего нового тела, с визгом бросилась мне на шею и стала покрывать моё лицо многочисленными поцелуями. Это ещё кто? Сестра, что ли? Ммм... А ещё, как выяснилось, мне нравится, когда меня целуют. По крайней мере, нравится, когда целует конкретно эта девчонка. Она красивая.

Тем временем, мама-воспитательница отклеила от меня темноволосую, жестом велела мне подождать, и отвела ту немного в сторону, так чтобы я не мог подслушать их разговор. То есть, это она думала, что я не могу подслушать. На самом деле, подслушать я мог очень легко. Но делать этого не стал. Потому, что всё равно бы ничего не понял.

Минут десять мама-воспитательница что-то объясняла темноволосой, а та делала круглые глаза и то и дело бросала на меня странные взгляды. А потом мама подошла ко мне, улыбнулась, что-то сказала, поцеловала в щёку, и... ушла. Без меня. А я остался в обществе темноволосой, которая немедленно взяла меня за руку. И что дальше?

А дальше был ужин. Великолепный ужин. Воистину, этот приют смог где-то отхватить себе гениального повара. Темноволосая провела меня в какое-то место, где стояло много пустых столов и пахло едой, усадила за стол, а сама куда-то исчезла, но вскоре вернулась с отличной пищей. Она принесла мне две холодные котлеты (с солью и луком!), свежайший хлеб (ему ещё и недели не было — совсем без плесени!) и полстакана холодного чая. Давненько я так вкусно не ужинал!

Во время ужина я произнёс своё первое слово в этом мире. Мне захотелось познакомиться с этой девочкой. Ведь мы с ней явно были знакомы раньше. Я ткнул себя пальцем в грудь и сказал: "Алиса". И получил в ответ два выпученных глаза. Повторил процедуру, но на этот раз дополнил её, тыча пальцем в девчонку и вопросительно поднимая брови. Довольно скоро она поняла, чего я от неё хочу, и так я узнал, что её зовут Лена.

Потом пришла незнакомая мне женщина и что-то сказала. Лена ответила ей, встала и жестом попросила меня идти за ней.

В умывальне я открыл, каким образом добывается проточная вода из торчащих из стены коротких трубок, умылся (отличное мыло!) и посетил (на этот раз без происшествий) уборную. А потом мы пошли спать.

Наша спальня представляла собой довольно просторную комнату с четырьмя кроватями, двумя шкафами, четырьмя тумбочками и парой стульев. Лена достала из шкафа две одинаковые пижамы в цветочек, переоделась сама (красивая фигура) и помогла мне (вижу в зеркало, что тоже красивая фигура, но у Лены лучше). А потом мы разошлись по своим кроватям. Моя кровать оказалась стоящей прямо возле не очень чистого окна.

Фух, вот и всё. Можно считать, что перенос завершён удачно. Я уже легализовался в этом мире. Похоже, окружающие считают, что я частично потерял память из-за сильного морального потрясения. Вот и хорошо. Идея перенестись в тело приносимого в жертву человека полностью себя оправдала. Я умный! А теперь ещё молодой и здоровый!

Кстати, насчёт молодости. Это такая вещь, что очень быстро проходит. Надо бы раздобыть мухоморов и остановить старение. И неважно, что тело ещё не совсем взрослое. Повзрослеть недолго, если понадобится. Пусть лучше будет место для манёвра. А то ведь это дорога в одну сторону. Стать из 14-летней 30-летней легко и просто. А вот обратно уже нет, увы. Так что теперь для меня первоочередная задача — поиск свежих мухоморов.

А не первоочередная какая? Что я вообще тут намерен делать? Все последние столетия я жил лишь идеей вновь обрести молодость. Цель достигнута. Заветное желание исполнено. Что дальше? Вырастить себе новую башню и жить в ней? Как кактус в горшке. Нет, так не пойдёт. Мне нужна новая Цель. Цель жизни. С большой буквы.

Пойти служить местному императору? Тот наверняка согласится на любые мои условия. У меня будет всё, что только может предложить мне этот мир. Раз тут нет других магов, кроме меня, то император, получив поддержку в виде моей магии, непременно развяжет войну со всеми соседями сразу и постарается завоевать весь мир. И у него это, наверняка, получится. Ведь остановить меня тут некому.

Хм... Остановить меня тут некому. Погоди, Исидор, а зачем вообще тебе нужен император? Ведь и без него ты вполне справишься. Завоюешь весь мир и сам станешь императором. Не, император — это мало. Станешь Повелителем Мира. Тьфу ты, не. Забыл. Повелительницей. Впрочем, это всё равно. А что? Вполне достойная Цель. Это займёт меня не на один десяток лет. Ведь местные наверняка станут сопротивляться.

А зачем? Зачем становиться Повелителем Мира? Нуу... не знаю. Просто так. Стану Повелителем, в смысле, Повелительницей, а там посмотрим. Собственно, мне больше интересен процесс, а не результат. Пожалуй, и воевать-то я буду помедленнее, стараясь избегать лишних жертв. Заодно и себе удовольствие растяну. Завоюю всех, назначу наместников, и стану жить в своей башне. С наместниками можно даже особо не мудрить — назначить ими действующих королей и императоров. Пусть продолжают своими странами и дальше править. Признают мою верховную власть — и всё. Я их не трону.

Итак, решено. Немного осмотрюсь тут, выучу язык, а затем объявлю себя Повелителем Мира. А кто из императоров не согласится — не получит Перстень Наместника. Наверняка такие найдутся. А что я стану делать, когда стану Повелителем Мира? Эээ... Не знаю. Впрочем, пока об этом ещё рано думать. Вот получу верховную власть, тогда и подумаю. А на ближайшие десятилетия у меня теперь есть вполне достойная архимага Цель!

Пока обо всём этом размышлял, совсем забыл про Лену. А она, оказывается, уже несколько раз что-то мне говорила. Но я её не понимал, и, соответственно, пропустил всё мимо ушей. Тут из тёмного угла за шкафом раздаётся сонный девичий голос. Судя по недовольному тону, Лене предлагают заткнуться. Она что-то ответила и замолчала.

Шаги босых ног по полу и кто-то лезет ко мне под одеяло, ложится со стороны спины, обнимает и начинает тихо и ласково что-то шептать мне прямо в ухо. Лена. Гладит меня по голове и что-то шепчет. И беззвучно плачет. Чувствую на своих щеках её слёзы.

Она что, так переживала, когда меня украли? А может, она и вправду моя сестра? Так она и уснула, обняв меня и дыша мне в затылок. Впрочем, я уснул ещё раньше неё...

Глава 7.

Всё же, гениальный повар работает в этом приюте! На завтрак нам всем дали сваренную с добавлением молока и соли пшённую кашу, ржаной хлеб совсем без запаха плесени, но зато с кусочком коровьего масла на нём и слегка тёплый сладкий напиток светло-коричневого цвета. Великолепно! Вероятно, это очень богатый приют, раз тут могут позволить себе содержать повара такого класса и закупать столь качественные продукты. Правда, с этим не вяжется бедная и сильно застиранная одежда. Да и здание, где мы живём, не производит впечатления богатого. В комнатах и коридорах чисто, но обои на стенах сильно выцвели. Да и мебель заметно старая.

Утром меня разбудила Лена, когда вытаскивала из-под меня свою руку, на которой я проспал всю ночь. Увидев, что я проснулся, она поспешила познакомить меня с нашими соседками по комнате. Как выяснилось, кроме нас с Леной в нашей спальне обитали ещё две девочки нашего возраста — Вика и Алла. Алла была довольно миловидной блондинкой на полголовы выше меня, а Вика, на мой взгляд, была слишком полная.

Встав с кровати, я подошёл к зеркалу в дверце шкафа. Наконец-то могу спокойно и не торопясь осмотреть себя, а то всё некогда вчера было. Что ж, совсем неплохо. Коротко подстриженные прямые светло-русые волосы, голубые глаза, курносый нос. Нормально. Вот только рост подкачал. Рост у меня оказался чуть ниже среднего. По крайней мере, среди всех живущих в этой комнате я оказался самым низким.

После завтрака приютские дети оказались предоставлены сами себе. Никто с ними ничем не занимался. Часть разбрелась по неухоженному саду, часть вернулась в спальни, дюжина парней добыла где-то чёрно-белый мяч и куда-то направилась с ним. Я же приступил к изучению с помощью Лены туземного языка.

Делали мы это очень просто. Я подводил её к интересующему меня предмету, тыкал в него пальцем, и Лена говорила вслух его название на местном наречии. Повторив за ней несколько раз новое слово, я вёл её к следующему предмету. Пока, на первом этапе, я решил ограничиться лишь существительными. К глаголам перейдём позже.

Неспешно прогуливаясь вокруг нашего дома и внутри него, я за половину дня успел выучить с полсотни слов. Так, я узнал, что слово "дерево" переводится на местный язык как "берёза", а самодвижущиеся домики с колёсами, оказывается, называются "жигули". Слово "человек" туземцы произносят как "девочка", а "небо" у них "облако". Ну, и ещё несколько названий предметов я запомнил.

После достойного самого императора пиршества (язык не поворачивается назвать это великолепие обедом), я вплотную занялся самым неотложным — поиском мухоморов. Для начала, я узнал, как местные называют их на своём языке. Как узнал? Очень просто.

Случайно проходя на улице мимо кучки младших девчонок, я увидел, как они рисуют корявые картинки на дорожном покрытии разноцветными кусками камней. И сразу же отобрал у них два камня — розового и белого цветов. Девчонки, вроде, были этим не очень довольны, но вслух возражать старшей не стали. И вот этими-то камнями я, как мог, нарисовал на дороге мухомор и показал его Лене. Выяснилось, что мухомор тут называют "гриб". С помощью небольшой пантомимы я попытался объяснить Лене, что мне обязательно нужно найти как можно быстрее несколько мухоморов. К сожалению, она меня не поняла. Либо просто не знала, где их можно добыть.

Так, постепенно, прошёл весь день. Лене, похоже, нравилось обучать меня. Она ни разу не выказала никакого недовольства тем, что я отвлекаю её от каких-то своих дел. Очень добрая девочка. Когда я завоюю этот мир, можно будет подумать над тем, чтобы сделать её моей наместницей на одном из континентов.

А вечером, когда мы все уже переоделись в пижамы и готовились лечь спать, случилось знаменательное событие. Я произнёс свою первую связную фразу на туземном языке. Забравшись под одеяло, я отодвинулся к краю кровати, улыбнулся Лене, похлопал ладонью по простыне и сказал: "Лена спать Алиса". Очень уж мне прошлой ночью понравилось ощущать рядом её дыхание. Лена не возражала. Она перевернула меня носом к стене и, как и прошлой ночью, заняла позицию у меня за спиной, дыша мне в волосы...

Ночью я проснулся от неприятных ощущений. Да, пожалуй, напрасно я выпил за ужином целых четыре стакана изумительного напитка из сушёных яблок, именуемого "компот". Не смог удержаться, когда узнал, что этого компота можно наливать себе сколько угодно из стоявшей в углу на табурете огромной кастрюли. Придётся вставать и тащиться среди ночи в уборную. А это довольно далеко — в самом конце коридора. В комнате у нас своей уборной нет.

Пока я выбирался из Лениных объятий и перелезал через неё, та проснулась и спросила, куда я направляюсь. Ну, то есть это я так понял её вопрос. Что ещё она могла спросить в такой ситуации? Кое-как объяснил ей, что иду в туалет. И тут Лена отчего-то страшно заволновалась.

Удерживает меня, пытается заставить лечь обратно, мотает головой. Я так понял, она не хочет отпускать меня. И постоянно повторяет слово "тусняк". Насколько мне удалось уловить смысл, ночью где-то вблизи туалета находится некто с именем Тусняк. И этот самый Тусняк чем-то может быть опасен для меня. Ну, возможно, для девочки Алисы этот загадочный Тусняк и представлял какую-то опасность, но я полностью уверен в том, что архимаг Исидор справится с этим Тусняком играючи, кем бы он там ни был.