Развесив тряпки, Дерек решил сообщить об этом хозяйке, но подойдя к озеру, невольно остановился за высокими камышами, наблюдая сквозь высокие шелестящие травинки за девушкой с распущенными волосами, словно русалочка, резвящейся в воде. (Рени был уже на берегу, пытаясь натянуть платье). А когда она медленно вышла, повесив на шею переплетенные головками цветов кувшинки на длинных стеблях, надетых вместо бус, у него и вовсе крыша поехала. Он давно, слишком давно, не был с женщиной — с такой юной, такой красивой, такой желанной и соблазнительной в своей наготе, украшенной лишь водяным растением, похожей на сказочное божество, способное подарить мужчине наивысшее наслаждение, прежде, чем погубить его...
Дерек застонал сквозь стиснутые губы, чувствуя, как прекрасное видение отшибло напрочь мозги — жаркая волна возбуждения прокатилась по позвоночнику, устремляясь к паху, наполняя кровью восставшую плоть. Нескольких судорожных движений рукой (противных ему при обычных обстоятельствах) принесли бурную разрядку, небывалую по скорости достижения пика и по зашкаливающим ощущениям эмоционального подъема, тут же сменившись презрением к собственной слабости и сожалением о том, что все уже позади. Чтобы не заорать от переполнявших эмоций, парень вцепился в собственную руку, с трудом удерживая равновесие на трясущихся, подгибающихся ногах... А затем со стоном опустился на колени — это все, что отныне он себе может позволить...
Ночью, после своего дежурства в дозоре, Дерек подсел к костру. Он оглянулся на палатку — Тесса разрешила ему ночевать вместе с ними снова, но, представив, что девчонка опять окажется рядом, а к утру и вовсе по привычке (как с мужем) уютно устроится на его плече и прижмется всем телом, поежился. Вчера, вымотанный и замерзший, он просто вырубился, а сегодня спать не хотелось совершенно. Дерек даже мысли не допускал, что он может влюбиться в кого-то вот так, просто поймав какой-то момент — увидев свою хозяйку под другим углом зрения. В заскорузлой от ненависти и боли душе что-то перевернулось, вспыхнуло, выжигая живительным огнем место для светлого чувства, совершенно неуместного теперь.
Бред... просто бред, мечтать рабу о своей госпоже, зная, что о нем самом 'мечтает' господин...
Дерек растер плечи. Он почти не замечал предутреннего холода, и только у костра, на контрасте пылающего лица и разогревшихся ног, понял, что по спине ползут ледяные мурашки.
Варвары, пользуясь теплой ночью, так же остались под открытым небом, лишь несколько человек ушли в палатку, выделенную им Тессой.
Бездумно поигрывая ножом, Дерек сидел напротив молодого варвара, дежурившего у костра. Дозорные располагались дальше — за периметром лагеря, и если бы парень сам не вернулся только что с поста, то не догадался бы, где они схоронились.
Разговаривать не хотелось, и степняк быстро оставил свои попытки втянуть в беседу угрюмого охранника жены Аслана.
Дерек невидящим взглядом смотрел на тлеющие угольки под языками пламени. Парнишка-варвар подбросил еще дров. Сноп искр, быстро угасая, взметнулся в темное небо...
Мужчине с изуродованным лицом, ко всем его проблемам, не доставало только этого дурацкого желания недоступной при любом раскладе женщины, но она упрямо не хотела исчезать из его головы. Теперь уже не в штанах, а в груди было больно — глухая безнадежная тоска и светлая невесомая грусть, и горчащая радость, оттого, что у него есть маленькая тайна — пожалуй, такого странного коктейля чувств доживший до двадцати трех лет парень еще не испытывал...
Спать не хотелось, но надо было себя заставить — Орису полегчало, и завтра придется наверстывать время, упущенное сегодня.
Дерек встал и пошел к деревьям, возле которых расположились варвары — в куче тел теплее.
Проходя мимо палатки Тессы, он услышал, что хозяйка еще не спит — о чем-то тихо шепчется с Рени, и малодушно заглянул внутрь...
Девушка тут же приподнялась на локте:
— Дерек, ты уже сменился? Заползай... Только тихо, Ориса не разбуди.
Парень вздохнул и, как в омут с головой, полез снова в этот пропахший лекарствами воздух (сейчас уже без примеси гнили) на 'свое' местечко, нагретое Тессой, обнимающей приникшего к ней мальчишку.
Девушка была печальна, а Ренальд прятал лицо и подозрительно гнусавил.
— Мелкий, ты что, хнычешь, что ли? — удивился Дерек.
— Тебя это заботит? — холодно оборвала старшего раба Тесса.
— Нет.
— Тогда просто спи,— и уже обращаясь ко второму, тихо произнесла:
— И ты спи, Рени, ТАКИХ проблем у тебя точно уже не будет...
Дерек стянул сапоги, выставив их наружу, и послушно улегся, мечтая, чтобы она так же, как вчера, придвинулась к нему, и отчаянно волнуясь, что не сможет уснуть.
Так и получилось. Рени еще немного поворочался с другого бока от Тессы и, в последний раз шмыгнув носом, затих, а Дерек лежал, кусая губы, и понимал, что жутко завидует сейчас Мелкому, которого без всякого сексуального подтекста обнимает их госпожа.
Промучившись почти час, он решительно встал и полез вон из злополучной палатки.
— Ты куда? — сонно спросила хозяйка, кутаясь в одеяло.
— Я лучше там... — неопределенно отозвался Дерек.
— Угу...
А еще через несколько минут из палатки выбралась Тесса и подошла к нему, одиноко сидящему, прислонившись спиной к дереву, подальше от всех — и от костра, и от спящих варваров.
— Не спится? — сочувственно спросила она, протягивая ему одеяло, чем очень смутила.
— Уку, — признался парень.
— Почему ты ушел?
— Я не могу спать рядом с Вами...
— Да я вроде бы не храплю, — улыбнулась девушка. — И не брыкаюсь во сне.
Он усмехнулся и, подняв глаза, протянул руку, дотронуться до нее, но опомнился и опустил.
Тесса была в свободной рубашке мужского покроя и достаточно просторных брюках, она опустилась рядом на корточки и похлопала парня по коленке.
— Если это то, о чем я думаю, то нет ничего страшного в том, чтобы самому помочь себе, Дерек. Глупо считать такие мелочи грехом... Извини, я ничем не могу тебе помочь — разве что посоветовать искупаться в озере... Решай свои проблемы и возвращайся досыпать или спи здесь — завтра день будет долгим...
Госпожа взяла одеяло и накинула ему на плечи, словно невзначай легко коснувшись пальцами шрамов на левой щеке.
И ушла, оставив сидеть сконфуженного парня, держащегося за щеку, сожалеющего, что кожа рядом со шрамами почти потеряла чувствительность...
Как она догадалась о настоящей причине?
* * *
Сам не понимая почему, всю оставшуюся часть пути к Замку Дерек докапывался к Ренальду, вроде бы не зло, но мальчишка, не привыкший к таким шуткам, постоянно попадался и расстроенно просил оставить его в покое. Особенно старшего раба раздражало то, с какой нежностью и воодушевлением Тесса причесывала длинные волосы Мелкого, млеющего под ее руками, сооружая 'женскую прическу'. Девушка была похожа на маленькую девочку, игравшую в куклы, но Дерек почему-то именно в этот момент хотел оказаться куклой в ее руках...
Сейчас Тесса затребовала себе лошадь и ехала где-то впереди отряда, беседуя с Ильясом и Каримом. Орис все больше бодрствовал и периодически включался в словесную перепалку хозяйских рабов, поддерживая то одну, то другую сторону. А Дерек был рад, что ему велели быть рядом с возом, на котором ехали Орис и Рени, потому что мог смотреть на свою госпожу и не опасаться, что его неправильно поймут — все смотрели по сторонам и вперед.
Он мог видеть изящную прямую спину девушки в мужской одежде, не скрывающей, а как-то вскользь подчеркивающей ее женственность, разметавшиеся на ветру темные волосы, которые хозяйка повязала косынкой на манер пиратов, поворот головы, когда она обращалась то к одному спутнику, то к другому, или чему-то смеялась, слегка запрокидывая голову назад.
Тесса радовалась — сокол доставил от мужа послание, что, несмотря на еще троих раненых, они успешно справились с миссией, и возможно, завтра догонят их у Замка...
Вся радость от этого путешествия, позволившего узнать Дереку, что он способен на ненужные чувства даже в такой ситуации, мгновенно померкла. И даже придирки к несчастному Ренальду, к которому парень неосознанно ревновал внимание их общей хозяйки (понимая, что постельный раб и раб-охранник — две большие разницы), — ничего не трогало в нависшей угрозе уже назавтра стать тем, кем его купили. Правда, лаэр Аслан пообещал ему, что даст испытательный срок показать себя в качестве воина-охранника, но кто их знает, этих лаэров — для них же закон не писан — они сами себе Закон на своих землях...
Дерека очень пугала перспектива понравится новому хозяину в своем первоначальном качестве и разделить участь, уготованную Ренальду — чувство бессильной злости жгло изнутри, он мучительно искал хоть какие-то зацепки для достойного выхода из своего жалкого положения, и не видел их. Остался лишь единственный способ — вынудить хозяина убить его — о самоубийстве речи не шло — вот этот грех у народа Дерека считался самым страшным.
Только вот он даже не успел придумать, как ему лучше поступить, потому что соскучившийся по жене лаэр Аслан нагнал их уже вечером. Радость в лагере, заночевавших в лесу варваров и не поехавших ради солидарности людей Аслана в расположенный неподалеку большой город, где можно было бы провести ночь с комфортом, продолжалась всю ночь.
Когда на глазах у всех Аслан обнял замершую у него в объятиях жену, Дерек вообще потерялся в догадках. Он же ясно видел — лаэр любит свою женщину — невозможно так смотреть, так дышать, так невзначай стараться прикоснуться, переговариваться взглядами, улыбками, что это видно не только ему, но и всем окружающим, и в то же время желать еще кого-то. Не просто еще кого-то, а конкретного — изуродованного мужчину, вместо красивой молодой женщины, жаркой и страстной...
При этом Дерек с удивлением понял, что Мелкий вовсе не вызывает у Аслана интерес. Он только потрепал по щеке хорошенького раба-наложника, поржал над его нелепым видом в женском платье (по правде сказать, если не знать, что это парень, Ренальда вполне можно было принять за слегка угловатую, но красивую девушку). И полоснул его, Дерека, жарким взглядом, от которого у старшего раба похолодели ступни, а кровь бросилась в лицо. И отчаянно захотелось заныкаться куда-нибудь подальше, чтобы сохранить свою задницу в неприкосновенности. Дерек слышал о том, что подобные отношения бывают болезненно-сладкими — боли он не боялся, но очень уж его угнетала моральная сторона вопроса. Как потом жить после такого унижения, парень с изуродованным лицом не представлял... он даже есть не мог — кусок в горло не лез.
Тесса заметила, наконец, совершенно подавленное состояние второго раба, и, улучив минуту, предложила ему самому сделать выбор — попробовать остаться (с большим риском, к сожалению) и доказать, что он мужчина-воин или сбежать (она собрала ему кое-какие вещи и немного денег) ночью в город и там уже затеряться — Аслана она возьмет на себя, чтобы отговорить от розыска.
Перспектива была слишком заманчивой, и Дерек теперь мучительно соображал, имеет ли он право воспользоваться участием необычной женщины Тессы, нарушающей планы собственного мужа (парень прекрасно отдавал себе отчет в том, что такие подлянки не прощают даже любимым женам) или надо принять свою Судьбу, какой бы она не готовила ему сюрприз...
Дерек остался. Тесса, увидев его бледного, с темными кругами под глазами из-за бессонной ночи и переживаний, казалось, была разочарована. Она холодно кивнула ему и 'забыла' о существовании второго раба вплоть до самого возвращения в Замок, встретивший вернувшихся хозяев настоящей радостью челяди и личного состава гарнизона крепости...
* * *
Лаэр не мог дождаться, когда же, наконец, они останутся вдвоем с женой, но его ждало разочарование.
— Аслан, радость моя, извини, но... не сегодня...
— Только не говори, что...
— Да, мой любимый, — с сожалением подтвердила Тесса. — Могу порадовать тебя лишь одним способом...
Аслан притянул девушку к себе на колени и, скользя горячими ладонями по желанному телу поверх одежды, плавящемуся под его руками (потому что, если дотронуться до теплой, восхитительно пахнущей после ванны бархатной кожи — будет уже все равно, 'можно' или 'нельзя'), поцеловал:
— Я же знаю, что тебе не нравится так... А ты уверена, что совсем-совсем нельзя сегодня? — жалобно посмотрел он на нее.
Тесса рассмеялась, прижимая его голову к своей груди, поцеловала в темную макушку и, лаская ладонями его лицо, шею, грудь, не в силах отпустить, прошептала:
— Сегодня — уверена...
Аслан простонал:
— Я обещал дать Дереку месяц...
— Я рада такому решению, — медленно произнесла Тесса, отстраняясь. — А про Ренальда ты уже забыл?
— О, точно! — усмехнулся лаэр. — И в самом деле, забыл... Он не в моем вкусе.
— Если ты не в состоянии пережить пару дней вынужденного воздержания, может быть, тебе стоит вспомнить? — хихикнула Тесса.
— Ладно, так и быть — уговорила, — поморщился варвар. — Только я все равно хочу, чтобы ты не уходила к себе сегодня. Зачем тебе вообще твоя комната? — вернулся он к давнишнему спору.
— Я тебе уже объясняла, — вздохнула девушка. — Ладно, иди уже... Я отпускаю тебя только на сегодня, — игриво куснула она его за палец, когда Аслан, все еще не в силах оторваться, нежно провел кончиком пальцев, очерчивая ее губы...
2.
Тесса распахнула глаза. За окном уже занимался рассвет. Девушка поежилась под теплой шалью и потянулась. Сидеть в кресле было удобно, а вот спать — не очень, поджатые без движения в течение долгого времени ножки немного занемели. Тесса кинула тоскливый взгляд на широченное супружеское ложе с призывно откинутым одеялом, разобранное еще с вечера. Аслан так и не пришел.
— Ничего себе, заигрался... — с неприязнью подумала она о муже, оставшемся в спальне раба-наложника.
Глухая обида пополам с неизвестно откуда взявшейся ревностью заворочалась внутри мерзким червячком.
Тесса сначала хотела перебраться на кровать, но затем подумала, что холодная постель не добавит хорошего настроения, поэтому решила пройтись и подышать свежим утренним воздухом.
Она провела ладошкой по немного спутавшимся во сне волосам и, поплотнее закутавшись в шаль, вышла на террасу, опоясывающую третий уровень. Мир вокруг постепенно наполнялся привычными красками, запахами, шорохами просыпающегося Замка-крепости, но на сердце было тяжело. Девушка и сама не поняла, почему ноги повернули в сторону покоев раба, она ведь не хотела туда идти, но даже не заметила, что невольно приостановилась и прислушивается к звукам, доносившимся из распахнутого окна...
А из окна доносились мерный храп уставшего мужчины и тихие всхлипы, больше похожие на поскуливание брошенного щенка. Аслан редко храпел во сне — если только перед этим не спал несколько ночей или заснул в неудобной позе.
При мысли о 'позе' Тесса злорадно усмехнулась, но потом вспомнила, что муж и в самом деле не тратил времени на сон, чтобы успеть нагнать небольшой караван, с которым отправил ее домой, и слегка устыдилась. Благоверный был почти прощен.
