Твой силуэт как иллюзия

— Москва, я люблю тебя! — Миша рухнул на колени.

— Идиот, — вздохнул Олег, оглядываясь по сторонам в поисках брата. — Где эта падла?

— Да вон он, — махнул рукой его друг, поднимаясь с раскалённого асфальта.

Егор действительно был совсем рядом. Рядом с проводницей.

Смирнов покачал головой и уже хотел окликнуть брата, но его взгляд застыл на тоненькой фигурке, проталкивающейся через толпу пассажиров и встречающих. Он сделал шаг навстречу и замер. Мир резко сузился до одного человека, а все звуки — до стука собственного сердца. Она увидела Олега и пошла ещё быстрее, не замечая сопротивления людской массы, пока, наконец, не остановилась в метре от него, переводя дыхание и жадно рассматривая родное лицо. Полшага навстречу друг другу.

— Почему не дождалась дома?

— Не выдержала, — тонкие губы растянулись в улыбке, обнажая выпирающие клыки.

Их отношения с самого начала были похожи на американские горки с мёртвыми петлями. Спокойствие для слабаков. Рано или поздно наступает момент, когда что-то должно измениться или вовсе закончиться. Возможно, они оба не были готовы к переменам в себе…

Не страшно, когда твоя женщина кричит, бьёт посуду и уходит, громко хлопнув дверью, — это истерика. Страшно, когда она уходит молча, с грустью взглянув на тебя напоследок, — это конец.

Как они дошли до этого? Слишком упрямые, чтобы уступить, слишком гордые, чтобы сделать первый шаг. Они вместе поставили точку, посчитав свою историю дописанной до логического завершения.

Они всячески избегали встреч, хотя в их ситуации это было практически невозможно. Они справились. Справились с тем, чтобы не видеть, но не с тем, чтобы не чувствовать. Где-то глубоко внутри всё ещё краснели угли, из которых в любой момент можно было разжечь пламя.

Олег учился во МГАФКе, вокруг него крутилось много красивых девушек, и он отрывался по полной, не отказывая себе ни в чём. Хотелось только заполнить образовавшуюся пустоту и не вспоминать. Воспоминания — это больно.

Женя ушла с головой в работу, а потом довела себя до края и едва не сорвалась с него.

Каждый спасается от одиночества по-своему.

— И кто у нас тут такой красивый? — нагло оттолкнув брата, Егор стиснул Копейкину в объятиях. — Ради тебя я только что отказался от приятного общения.

— Чёрт возьми, чем тебя кормят? — девушка приподнялась на носочки и чмокнула его в щёку. — Растёшь не по дням, а по часам.

— Хочу соответствовать твоим идеалам, любовь моя.

— Отвали уже, — Олег еле отцепил младшенького от Жени.

— Привет, — Михаил, неуверенно покосившись на друга, всё же осмелился обнять девушку.

— Привет, Гром. Как ты?

— Отлично. Но поболтаем мы как-нибудь в другой раз, потому что Славка меня, наверное, заждался.

— Не знала бы вас так хорошо, решила бы, что вы любовники.

— Представляешь, сколько женских сердец будет разбито? Разве мы можем допустить такую трагедию?

— Тебя подвезти?

— Спасибо, конечно, Жень, но не нужно. Славка меня подхватит.

— Он тебя и так подхватил, как трипак, — пробормотал Олег.

— Ага. Всем пока, — Громов ни капли не обиделся. Он помахал рукой и рванул к выходу с перрона.

— Чумной, — засмеялась Копейкина.

— Мы идём или стоим? — Егор почему-то хмурился. — Где твоя машина?

— Рядом. Пошли.

Для Смирнова-младшего Женя была святой. Он боготворил её. Когда-то давно — кажется, в прошлой жизни — она протянула маленькому напуганному мальчику руку, за которую тот крепко вцепился, чтобы стать тем, кем он стал. Даже если бы она вдруг решила уничтожить весь мир, он остался бы с ней и помог сделать это.

— Как дела у Лёнечки? — Олег, устроившись на переднем сиденье рядом с девушкой, старался не обращать внимания на руку брата, обхватившую Копейкину поперёк живота. Тому явно было плевать на неудобства: устроив подбородок на водительском кресле, он извернулся так, чтобы иметь возможность прикоснуться к Жене. Длинные ноги девать по сути было некуда, но он готов был терпеть, лишь бы касаться её.

— Как всегда. Весь в делах, с Диней шушукается о чём-то. Подозрительные они оба.

— А что Тараска?

— Притворяется счастливым. Кстати, я съезжаю от него. Квартира готова. Наша квартира, — Копейкина осторожно покосилась на Олега. Они и раньше говорили на эту тему, и она боялась, что он откажется из гордости.

— Наконец-то! Только пообещай, что у Лёнечки не будет дубликата ключей от нашего дома, ладно?

Копейкина облегчённо вздохнула, но тут же почувствовала, как сильно сжала её рука Егора. Она посмотрела в зеркало и поймала на себе взгляд тёмно-зелёных глаз, полный тоски и боли. Горик… Глупенький…

* * *

— Тётя Таня, ну чего вы? — Егор обнимал всхлипывающую женщину. — Виделись же недавно.

— Я всё ещё не верю, что ты вернулся. Совсем взрослый стал, — Татьяна, подняв голову, с восхищением смотрела на парня.

— Красавец! Весь в отца, — Роман широко улыбался, стоя рядом с ними.

— Скромность наше всё, да, Ром? — хохотнула развалившаяся на диване в гостиной Женя.

Пока семья радовалась воссоединению, Олег, матерясь под нос, таскал из машины вещи брата в его старую комнату.

— Где мои сестрёнки? — Егор поцеловал Татьяну в макушку и отстранился.

— Эм… — женщина замялась. — Кира спит, а Леся…

— Я понял, — парень усмехнулся. — Что ж, я сам поднимусь к ней, — он вихрем взлетел по лестнице на второй этаж и, пройдя по коридору до комнаты Алеси, остановился. Интересно, она сразу врежет ему или сначала выслушает? Сглотнув, он постучал по дверному косяку. Тишина. Расценив молчание как приглашение войти, парень распахнул дверь и тут же закрыл её за своей спиной.

— Ну привет, сестрёнка, — он ухмыльнулся, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Антоновой. — Совсем не скучала?

Девушка медленно встала с кровати, на которой до этого лежала, бесцельно пялясь в потолок. Её глаза пытались найти в стоящем перед ней высоком красивом парне того маленького мальчика, которого она помнила и которого ненавидела.

— Даже не поздороваешься?

— Как ты посмел, — она шептала, не отрывая от него взгляда, — явиться сюда? Кто дал тебе право врываться в нашу жизнь? Кто ты такой?

— Твой брат, как бы ты ни пыталась забыть этот факт, — отчеканил Егор и подошёл вплотную к Алесе. — А ты похорошела, сестрёнка. И как мне справляться с твоими ухажёрами?

— Ты мне никто. Запомни это. Я никогда не прощу тебя.

— Мне до лампочки твоё прощение, если честно, — Смирнов обошёл девушку и нагло плюхнулся на её кровать. — Я пытался быть милым. Видит Бог, я пытался. Не хочешь по-хорошему? Как пожелаешь, но семью в это дерьмо не вмешивай, поняла? Они ни в чём не виноваты. Не послушаешься, пожалеешь, — его глаза зло сверкнули. — Я не шучу, сестрёнка. Будь послушной девочкой.

Антонова застыла, не веря, что перед ней тот, кто когда-то нуждался в её защите. Сейчас она видела перед собой человека, способного на страшные вещи. Его глаза не врали.

— Угрожаешь? — справившись со страхом, спросила девушка.

— Предупреждаю. Готовься к тому, что многое в твоей жизни изменится. А теперь иди и поздоровайся с Олегом. И не вздумай закатить истерику.

— Выйди из моей комнаты.

— С удовольствием. Поверь, мне самому не хочется здесь задерживаться. К тому же я безумно хочу увидеть Кирюшку, — Егор встал и подошёл к двери, но Алеся остановила его, схватив за руку. — Что? — он обернулся.

— Ты изменился.

— Жизнь заставила, — бросив это, парень вышел.

Антонова сжала кулаки. Как он стал таким? Нового Егора она возненавидела больше того, кто предал её, потому что этот новый Егор был сильнее неё. Злость, раздражение, ненависть и боль — чувства смешались в адский коктейль.

Натянув на лицо улыбку, Алеся спустилась вниз и едва сдержалась, чтобы не взвыть, увидев в гостиной Копейкину. Только её не хватало…

— Привет, — Олег подошёл к девушке и потрепал по волосам. — Всё хорошо?

— Конечно, — она обняла его. — Наконец-то приехал. Я думала, что ты застрянешь в своём Питере.

— Я всегда возвращаюсь, ты же знаешь.

— Да…

* * *

Слава заливисто смеялся, глядя на своего подвыпившего друга, вытянувшегося на коленях трёх девушек.

— Присоединяйся к нашему бутербродику, — в который раз позвал его Миша. — Девочки, вы же хотите, чтобы Славик к нам присоединился?

Пьяные девицы глупо кивали головами, продолжая щупать Громова. Бессонов же сидел в одиночестве на противоположном кожаном диванчике, опершись локтями на разделяющий их стол. Они не виделись месяц. Есть дружба, которой не помеха разница в возрасте, социальном положении и прочем. Это просто дружба. Славе было уже тридцать, а Мишке только двадцать один. У Славы была сеть магазинов элитного алкоголя, деньги и два высших образования, а у Мишки ещё не законченное высшее на заочке иняза, съёмки в паре клипов и подработки на переводах. Их называли удачливыми сукиными сыновьями, на что оба не обижались. Возможно, так оно и есть.

— Мне снова придётся тащить твою тушку домой? — спросил Бессонов.

— А разве мы торопимся? Мне здесь нравится. А вам, девочки?

— Идиот, — покачал головой Слава. Он знал, что его друг не так пьян, как пытается изобразить. Да, театральные подмостки рыдали по Громову. Ему бы другую профессию выбрать, так нет же, помешался на языках. К слову, у него были потрясающие способности к их изучению. Миша свободно говорил на английском, французском и итальянском, сносно общался на немецком и китайском и без проблем переводил арабский. Его жажда к изучению нового всегда поражала Бессонова. Казалось, что парень боится не успеть что-то в этой жизни. За образом бесшабашного раздолбая скрывался живой ум, алчный до знаний. Хотя… Бабник, весельчак, гуляка, любитель выпить и оторваться — Мишка Громов действительно был таким. Но ничто не мешало ему иметь свои цели в жизни и с упорством танка идти к ним.

— Девочки, кто хочет потанцевать? — блондинистое бестие, скатившись с женских колен и поднявшись во весь рост, игриво улыбнулось.

Девиц не нужно было уговаривать, так что компания, покинув столик в вип-зоне, спустилась на танцпол, прихватив с собой Славу, который не рискнул возражать, ибо друг бросил на него такой взгляд, что безопаснее было согласиться.

Бессонов с улыбкой смотрел на отплясывающего в окружении девиц Мишу. Есть ли женщина, способная отказать ему? Ах, да. Есть одна. Женщина, которую Громов захотел с первой встречи, но так и не получил. Женщина, которой он никогда не предложит чего-то, кроме дружбы. Женщина, в которой он всеми силами пытается не видеть женщину. Женщина, которую и сам Слава отпустил несколько лет назад.

Задумавшись, Бессонов нечаянно задел кого-то локтем. Вроде бы ничего страшного, — клуб, алкоголь, танцпол — но кому-то явно не понравилось это.

— Аккуратнее! — раздражённый женский голос и ответный толчок.

Слава обернулся из любопытства: растрёпанные волосы, майка с глубоким вырезом, вздымающаяся от рваных вздохов грудь. Грудь… Отличные формы! Он откровенно пялился, не пытаясь скрыть этого. Довольно быстро грудь сменилась спиной и скрылась из виду. Жаль, конечно, но оно не стоит того, чтобы в тридцать лет бросаться на поиски неизвестной девки, каких тут хватает.

— Не повезло, братишка? — ухмыльнулся наблюдательный Громов, незаметно приблизившийся к другу.

— Забей, — махнул рукой Слава, заприметив другую девушку, явно заинтересовавшуюся его персоной.

— Слушай, а это не сынок Артамасова? — Миша пытался рассмотреть кого-то.

— Где?

— Точно он! Кстати, та девка сегодня занята им. Ох ты ж, как присосался! — присвистнул блондин.

— Как ты можешь видеть что-то? — Бессонов развернулся и посмотрел туда, откуда не отрывался взгляд Миши.

— Слепень. Да, деваха при фигуре, но мозгов явно не хватает, раз связалась с этим придурком малолетним.

— Тебе не плевать?

— Твою мать! — Громов остолбенел, когда девушка повернула голову. Ему хватило этих нескольких секунд, чтобы узнать её.

— Ты чего?

— Слав, как думаешь, чем сейчас Олег занят?

— Тупой вопрос. Они с Женькой месяц не виделись. Угадай.

— А что будет, если я ему позвоню прямо сейчас?

— Твоё тело найдут в сточной канаве к утру какие-нибудь бомжи. И, поверь, я скажу, что вообще не видел тебя сегодня. А что такое?

— Эта девка точно без мозгов. И знаешь, кто она? Младшая сестра Олега.

— Алеся? — Слава сосредоточенно вглядывался в парочку в толпе танцующих. — Ты уверен?

— В отличие от тебя я знаком с ней очень хорошо.

— Я видел её пару раз. Она вроде малолетка.

— С баблом Артамасова ей ничего не стоило попасть сюда и налакаться.

— Это её дело, забей.

— Спятил? Я не могу сделать вид, будто ничего не видел. Она сестра Олега! Он наш друг!

— Ну так иди и отшлёпай её за плохое поведение. Лично мне плевать, Мих.

— Иди на улицу и заводи машину. Мы едем домой.

— Хорошо, — Бессонов пожал плечами. Он давно хотел смыться из этого клуба, устав наблюдать за чужим весельем. Дав возможность другу оттянуться, сам он не выпил ни капли.

— Я скоро подойду, — Миша двинулся через скачущую толпу прямиком к парочке.

— Дурак, — хмыкнул Слава, направляясь к выходу. Его действительно не волновало, как и с кем проводит время сестра Олега. Он не знал её толком. Жизнь посторонних людей никогда не интересовала его.

Возле машины Громов появился лишь спустя двадцать минут, помятый, с разбитой губой, злой и тащащий на буксире сопротивляющуюся девушку.

— Отвали уже! — верещала она, когда он заталкивал её на заднее сиденье, швырнув следом маленький клатч, угодивший ей прямо в голову.

— Заводи, — рявкнул парень, садясь рядом с Бессоновым.

— Куда едем? — поинтересовался Слава, выруливая со стоянки.

— Домой. Вряд ли тёте Тане понравится, если мы притащим эту дебилку в таком состоянии.

— Кто тебя просил лезть? — бесилась Алеся. — Сделал бы вид, что не узнал, как этот, — она кивнула на Бессонова.