Жизнь как в сказке

И как всё это объяснить Поттеру, упорно не желающему видеть дальше своего носа, зацикленного на себе и своих проблемах?

— Прими как данность, Поттер, — устало отозвалась Парвати: разговор ей явно надоел. — И ещё. В нашем мире... — она особенно выделила голосом слово "нашем", — ...ничего просто так не делается, и информация, любая информация, стоит либо галеонов, либо услуг. В первый раз мы помогали тебе по духу факультета. Сейчас — в знак того, что до конфликта оскорбления мы доводить не будем. О чём официально тебя предупреждаем. Далее всё зависит от твоего благоразумия. Но более на информацию и помощь ты не имеешь права претендовать. Пока полноценно не загладишь свою вину. На этом всё! Хорошего дня!

Парвати, спрятав письмо от родителей, резво подхватила Лаванду под локоток и увлекла прочь от ошарашенного парня.

— А ты ему так и не сказала, — тихо заметила Браун, когда они отошли на приличное расстояние, — что после той выходки на балу ни одна приличная девушка с ним связываться не захочет. Как и их семьи. Ему теперь в качестве невесты можно рассчитывать лишь на таких, как Уизли либо Грейнджер.

— Естественно, — хмыкнула индианка, — сюрприз будет. То, что сейчас с ним ссориться мне не с руки, отнюдь не означает, что я его простила!

И девочки разразились счастливым смехом маленьких ведьм, сделавших большую гадость обидчикам.

Школьные будни шли своим чередом, и страсти постепенно утихали. Профессора заваливали тоннами эссе, стремясь избавить учеников от свободного времени. Девочки продолжали сплетничать и строить глазки иностранцам, упорно держащим оборону и стену непонимания. Организаторы турнира время от времени сновали в школу, чинно следуя в кабинет директора, купаясь в заинтересованных взглядах и подогревая интерес, хотя спокойно могли пройти камином. Реклама много значит даже в магическом мире. Зачем-то несколько раз ходили в хижину к леснику и топтались на квиддичном поле, вызывая раздражение команд. А мы продолжали игнорировать нашу парочку, всем видом показывая, что неблагодарные абсолютно не стоят нашего внимания. Поттер, что удивительно, благоразумно держался в стороне. А то я уже начала волноваться, поскольку подозрительные взгляды младшей Уизли несколько раз останавливались на прекрасной индианке.

Но всё же наше объяснение по душам имело неприятные последствия. Сложно сказать для кого, но нам удовольствия это точно не принесло. Не люблю я лишнего внимания.

— Браун, Патил, подождите. Разговор есть, — раздался за нашими спинами голос Избранного, тормознув нас на пути в гостиную. Любит он коридорные разговоры. Почему-то.

Мы с удивлением переглянулись. Как нам казалось, все позиции мы прояснили и общих дел с местной знаменитостью быть у нас не должно. И вот таких прилюдных бесед особенно. Парвати развернулась и гневно прищурила глаза. Мне тоже стало любопытно: от увиденной картины бровь Лаванды картинно изогнулась, показывая степень её недоумения. Каюсь, репетировала перед зеркалом, но в исполнении смазливой блондинки данный жест не имеет той убийственной силы, как у оригинала. Следом за нами Поттера на буксире тащила Грейнджер, и, судя по воинственному настрою, инициатором сегодняшних переговоров была она.

— Парвати, Лаванда, Гарри мне всё рассказал, — без предисловий начала она по любимой привычке переть тараном, — но мне нужно кое-что прояснить! Откуда такая информация? Твой дедушка, Парвати, он кто? Мне нужны подробности!

Однако! Бровь Лаванды взлетела без моего участия. А поскольку в этот момент она пристально смотрела на Поттера, тот слегка сбледнул и сделал слабую попытку ретироваться. Но из бульдожьей хватки нашей заучки вывернуться не смог.

— Поттер, — холодно заметила Парвати, — мне казалось, мы расставили все точки над i?

— Глупости, — отрезала Грейнджер, — мы с одного факультета, и вы должны нам помогать!

— Тебе никто не должен, Грейнджер, — ледяным голосом отозвалась Лаванда, мазнув невидящим взглядом по любопытным мордашкам, собирающимся вокруг, — а единожды отвергнувшему помощь от чистого сердца не стоит рассчитывать на неё вдругорядь.

— Я должна знать! — легко отмахнулась Гермиона. — Если тебе лень, Патил, я сама могу написать твоему родственнику. Имя?

— С чего ты взяла, грязнокровка, что мой род вообще захочет иметь с тобой дело? — прошипела индианка, гневно сверкая тёмными глазами. — За любую информацию следует платить, а ты неплатёжеспособна. Даже змееуст Поттер вряд ли заинтересует моего деда!

— Что? Весь мир знает, что это признак тёмного мага! Это не то, что следует предлагать посторонним! — Возмущённая кудряшка даже не обратила внимания на обидное слово, зато её кавалер всё заметил и теперь яростно сверкал полуслеповатыми глазёнками из-за круглых очков, сжимая губы в узкую линию.

— Невежда, — просто бросила Парвати.

Ну всё, Грейнджер окончательно нарвалась. Такую подругу даже безбашенная Лаванда побаивалась, а учитывая, насколько её оскорбила однокурсница... Даже в большом мире знают, как в Индии относятся к змеям и заклинателям змей — и тут такой пассаж.

— Не факт, что Поттер — змееуст, — мило улыбнулась Лаванда, поймав мою мысль, — одно публичное выступление — далеко не признак наличия дара. Умей он шипеть со змейками, наверняка бы подрядился на поставку ценного змеиного яда для Больничного крыла. Неплохие деньги, кстати. — И она демонстративно посмотрела на потёртые кроссовки с отклеивающейся подошвой, торчащие из-под новенькой мантии.

Если я всё правильно поняла, то крестраж должен покинуть носителя с его смертью. Яд василиска в крови Поттера плещется, и смерть официально подтверждена, а то, что с того света его вернула бескомпромиссная Помфри, так и в каноне очкарик был феноменальным везунчиком. А учитывая, что наш любимый директор перестал оказывать чрезмерное покровительство Гарри и уже несколько раз приглашал на приватные беседы Невилла, то закрадываются у меня некие сомнения...

— Да как вы смеете! Я... — возмущённо взорвалась Грейнджер, так и не заметив молчания спутника или просто не принимая его во внимание.

— Пойдём, Лаванда, — уже спокойным голосом сказала подруга, — мисс "Я Знаю" не желает слышать наших слов. Она желает потешить самолюбие и выпятить свою важность.

Лаванда мило улыбнулась и, взмахнув длинными ресницами и пропев что-то глупо-прощательное, умудрилась впихнуть в свою речь сглаз на кошмарные сны. Милая девочка. Парвати, не менее сладко оскалившись, тряхнула рукой, увешанной многочисленными браслетами, ранее скрывавшимися в широких рукавах мантии. Тонкие хитро переплетённые полоски, протяжно зазвенев, таинственно сверкнули в тусклом свете факелов и моментально скрылись за тяжёлой тканью школьной формы. К тому времени, как оппоненты смогли прогнать наваждение, подруги уже уходили прочь, а вновь кричать на весь коридор не рискнула даже Грейнджер.

Глава 3

Неудавшийся разговор и провальную попытку вытянуть из Парвати что-то сверх того, что она соизволила сообщить, Грейнджер приняла как вызов своим способностям. И окопалась в библиотеке, усердно листая огромные фолианты, скрупулезно просеивая редкую информацию. Увы, библиотека Хогвартса именно школьная, одна из самых обширных в мире, но рассчитанная на определенный контингент. Нет, нужная информация в ней была, но ее еще нужно суметь найти. Гермиона искать информацию умела. И книги любила до безумия.

Лаванда лениво наблюдала за однокурсницей из-под полуопущенных ресниц. Обложившись стеной из книг и бережно перелистывая пожелтевшие страницы, гриффиндорка настолько увлеклась, что не замечала даже прямого взгляда. В библиотеке Лаванда сидела одна, как и Гермиона. Лаванда уже третий день переписывала эссе по зельям, так и не приблизившись к идеалу требовательного профессора Снейпа, а Гермиона педантично искала информацию для Поттера. Второй хогвартский участник турнира в это время грыз гранит науки в Запретной секции, имея в нее неограниченный допуск в связи со своим чемпионством. Грейнджер же подобный допуск не достался. Хотя Лаванда слышала, как та буквально требовала у МакГонагалл заветную бумажку, но аргумент: "Я должна ему помочь! Как же Гарри без меня?!" — не произвел на ту впечатления. Не произнесенное: "Не справится" — так и повисло в воздухе. Но Браун готова была поклясться, что и Поттер искать и систематизировать информацию умел, просто не афишировал, прячась в тени своей пробивной подруги.

Грейнджер ревновала до ужаса, до побелевших костяшек пальцев и гневного сверкания глазами в попытках найти несостыковку или поймать на недоработке материала подсевшего к ней друга с ворохом пергамента, вынесенного из Запретной секции. Тихо переговариваясь, они разбирали свитки, сверяя записи, иногда яростно спорили, чем вызывали гневные взгляды мадам Пинс, но, кроме демонстративного покашливания или резкого одергивания, мер никаких она не принимала. Лаванда, все также невозмутимо разглядывая ворковавших голубков, в который раз подумала, что Гермионе невероятно повезло, что мелкая Уизли в последнее время очень редко посещает библиотеку и еще не увидела столь захватывающую картину. Но, насколько Поттер внял спонтанно вырвавшемуся совету, Лаванду больше не волновало. Мельком глянув на часы, она начала собираться, под суровым взглядом библиотекаря сдавая книги.

В гостиной Лаванду под локоток мертвой хваткой зацепила Парвати и насильно увлекла к низким диванчикам, на которых уже собралась немаленькая компания.

— Ты где ходишь? Ты такое пропустила! Закачаешься! — весело тараторила она. — Джинни Уизли кто-то проклял!

— Я — в библиотеке, эссе, ты же знаешь! А ты к сестре в башню к воронам ходила. Откуда сплетни тогда? — сверкнула глазками блондинка.

— А! — хихикнула Патил. — Так в гостиной дело было. Свидетелей куча. Траванулась поделками братьев. Несколькими сразу.

— Да ладно? Близнецы? Сестру? — искренне изумилась Лаванда и, присев на диван, вытащила из-под себя пеструю шапочку. Придирчиво рассмотрев находку со всех сторон, она брезгливо откинула ее на кучу таких же несуразных вещичек детского размера, демонстративно игнорируемых домовиками.

— Официальная версия, — хмыкнула Патил, — рыжая загремела в Больничное крыло надолго.

Лаванда криво улыбнулась, демонстрируя, что она думает о таких версиях. На самом деле она могла рассказать куда больше о странных стечениях обстоятельств, но предпочла заинтересованно слушать щебет подруги. Лаванду из-за классического стереотипа внешности и непомерной любви к сплетням всерьез почти никто не воспринимал. Очень недальновидно со стороны окружающих. Там, где мне просто не понравился косой взгляд, брошенный на подругу, и я просто приняла возможную угрозу к сведению, блондинка начала действовать. Быстро. Жестоко. Без раздумий. Рыжая задумала недоброе? Вот пусть отдохнет во владениях мадам Помфри, подумает над своим поведением. А то, что не поймет истинную подоплеку событий, — не беда: все равно ей уже будет не до подруг.

— Смотрите! Вы только посмотрите, какая прелесть! — радостно проверещал Криви, без всякого стеснения плюхнулся на пол спиной к подругам и, жестом фокусника вынув пачку фотографий, раскрыл их веером перед девочками.

На карточках, бешено размахивая руками, по коридорам школы неслись близнецы в инстинктивной и провальной попытке избавится от облепивших их летучих мышей, что роились вокруг них, лезли в глаза, царапались, кусались и отлетали прочь, но лишь затем, чтоб присмотреть себе более аппетитную часть тела для молниеносной атаки.

— Я ведь умничка, правда? — Колин запрокинул голову на колени к Парвати и умильно пытался заглянуть ей в глаза. — Я Джинни ходил навестить, и близнецы приперлись. Утверждали, что не они это. Она не поверила и наградила своим превосходнейшим летучемышинным сглазом, — он расплылся в довольной улыбке и снова тряхнул карточками. — Джинни еще им вслед кричала, что с ней такие фокусы, как с Роном, не пройдут.

Карточки постепенно привлекали внимание собравшихся в нашем углу гостиной, а Криви продолжал строить глазки Парвати, не замечая, как стопка постепенно редеет. Индианка на подкат ничего не ответила, но и спихивать с колен нашего маленького папарацци не спешила. Рядом на колдографию изумленно таращился Поттер, внимательно слушая воодушевленного Денниса, вещавшего своему кумиру последние новости. Услышав об Уизли, Гарри долгим задумчивым взглядом окинул Гермиону, уже оседлавшую любимого конька и читающую лекцию о вреде непроверенных и неиспытанных зелий. А затем тряхнул головой, словно прогоняя навязчивые мысли, и, вернув карточку Криви, поплелся в сторону спален.

— Колин, тебе не кажется...

— Что это очень не по-гриффиндорски...

— Не по-дружески... — раздались крайне недовольные голоса по ролям в характерной манере разговора. Над нами возникли две потрепанные и поцарапанные физиономии. Крайне недовольные и мрачные.

— Двадцать галеонов — и я отдам даже негативы, — моментально среагировал Криви, широко улыбаясь.

— Не по-дружески...

— И очень опасно...

— Для здоровья... — недовольный тон моментально стал угрожающим.

— Уизли! — жестко окликнул их Вуд, не отрывая взгляда от журнала. Криви продолжал беспечно улыбаться.

Хитрый персонаж. Очень хитрый. И покровителя быстро нашел. Одна проблема: Оливер покинет Хогвартс, а вот близнецы еще останутся. Но умненький Вуд должен найти выход, чтоб защитить свои будущие дивиденды. Криви, со своей страстью к фотографии и компромату, очень быстро нашел свое место в школе. И это не шантаж. Какие сногсшибательные портфолио он делал старшекурсницам! А игрокам в квиддич! Особенно тем, что после школы планировали спортивную карьеру. И главное, его совершенно не трогала факультетская принадлежность. Пьюси хотел великолепные снимки, чтоб подать заявку в любимую команду? Пьюси получил. И даже честно заплатил. И Малфой заплатил и даже не возмущался. А зря, что ли, Колин две недели беспрерывно снимал тренировки слизеринской команды? Он одним из первых понял, что мир за стенами школы на факультеты не делится и с этими людьми ему в будущем еще работать. А со многими даже тесно сотрудничать. И жуткий фанатизм к Избранному герою совершенно не помешал.

Кстати, близнецы по неизвестной причине заподозрили в диверсии старосту девочек, выпускающуюся в этом году и ранее обещавшую им кары небесные за незаконные испытания. Даже скандал устроить осмелились посреди гостиной, на повышенных тонах. Ага, с рыжими не хотели связываться не только в связи с их засильем на факультете, мстительностью и смекалкой — многих пугали такие качества как беспринципность, неумение вовремя остановиться, ну и явное покровительство директора. Многие объясняли это влиянием крови Блэков. Вот только в старосте примесь крови древнейшего и благороднейшего тоже присутствовала и бушевала даже в большей мере, чем в близнецах. Во всяком случае, бешенство и скорость кастования проклятий, не отвлекаясь от нудной лекции, были поистине блэковскими. А если жалящие заменить на Круциатусы, то сходство с молодой версией миссис Лестрейндж было бы стопроцентным. Видимо, подобная мысль пришла не только в голову Лаванды, поскольку близнецы с позором ретировались, правда, замыслив на будущее недоброе. Темной ночью, постоянно оглядываясь, они подкатывали к Гарри по поводу одной одиозной карты, но тот сослался на Люпина и умыл руки. А на следующий день вещи Поттера оказались перерыты, но карту злоумышленники не нашли. Конечно — в девичью спальню им хода нет. А Гермиона демонстративно накладывала на свои вещи разнообразные чары защиты, бросая высокомерные взгляды на однокурсниц. Нет, это очень правильно и нужно: мало ли кто забежит на огонек, но вот так, на показуху, для девочек, с кем еще на первом курсе заключила договор, — это оскорбительно.