— У меня хорошая память, и есть знакомые в ученых кругах.
— Ну-ну, флаг им в руки.
— Может, будет ответ и по тому самому вопросу?
— Тому самому? Эм... Ну пусть будет двенадцать чисел Авогдаро, поделенных на секстиллион, плюс две пятых полученного числа, все с отбросом дробей, — мне нравилось наблюдать за ее мимикой.
— Сегодня день ответов, рождающих реку новых. Что такое число Авогадро?
— Количество атомов в двенадцати граммах чистого изотопа углерода-двенадцать.
— А что такое атом?
— Наименьшая химически неделимая часть химического элемента, являющаяся носителем его свойств.
— А...
— Я не энциклопедия, драгоценная, широкое просвещение народных масс не входит в мои цели.
Хотя тут я слукавил. Пока не входит. Я заколебался конвертировать величины: всякие сажени и аршины с вершками, штофы и корчаги со шкаликами, и это только одна из распространенных систем мер. Однако руки еще не дошли до создания стандарт-инфэо, определяющих основные физические единицы: килограмм, метр, секунда, ампер, кельвин, моль и кандела, а так же их распространенные поименованные производные, такие как, например, литр. В этом плане мне больше импонировала именно СИ, чем СГС. А вчера я ввел совершенно новую стандартизованную магическую единицу — ману, и одноименную группу схожих, сам принцип уловил, но конкретное значение и способ получения еще не открыл, хотя уже есть идейные наметки по формулам связи между затрачиваемой маной и получаемым эффектом. Язык создали, блин, а в системах измерений до сих пор йейль хвост обломит.
— И не прицепишься, ответ ты дал правдивый. А почему патрульных сразу при встрече не убил?
— А никто из них не имел явных намерений меня убить, только пленить.
— По мне так не дотягивает до серьезной причины.
— Ну еще Лень. Мне и сейчас влом создавать подобное построение, проще перетерпеть малеха, — я специально издевался над языком. — Ох, как приятно наблюдать за подёргиванием ваших замечательненьких ушек прелюбопытненькой формочки, не понимающих сразу смысла фразочек из таких, казалось бы, знакоменьких звуков, составляющих слова! — расхохотался я, даже убрав подбородок с подпирающей ладони.
— Издеваться над слабыми и немощными неприлично.
— Слышали, парни? К какой категории вас причислили!? Аха-ха!
— Раз по-хорошему никак, то лови хвост! — и, подняв свой трубой, гордо удалилась, вызванивая какой-то бравурный марш.
Сплавив подальше уже набившую оскомину Ширшуая, живое общение с ней оказалось не таким привлекательным, я скакнул сразу на вчерашний максимум, принимаясь за создание системы измерений. Это не хухры-мухры! Дай Арас, я хоть основу состряпаю. Мало магическим способом суметь воспроизвести хотя бы ту же тройную точку воды, надо еще и выделить нужную величину, а потом еще и измерить с ее помощью температуру, плюс как-то убедиться в повторяемости и точности, создав продукт массового потребления, иначе единица останется лабораторной.
К полудню основа для моля и частично СГС была готова, доработана маэна. Самым простым оказался моль, и уже отталкиваясь от него, от созданных инструментальных инфэо для его вычисления, была проделана работа над СГС, введены литр и температурные градусы обеих шкал, Цельсия и Кельвина, пока только на сопоставлении и сравнении, с большими погрешностями.
А потом пришло иррациональное чувство тревоги и страха. Я долго пытался мириться, не обращать внимания. Чего или кого мне здесь бояться? Мраугау? Не смешите мои тапочки. За кого тревожиться? Те-Иэльган и та-Вастин должны суметь позаботиться о себе и своем будущем новорожденном, как и остальные члены семейства, меры приняты беспрецедентные, Чако и Араму не до меня, посланца с просьбой они тоже должны были получить. Бывшие согрупники и сотовцы сейчас все на плато.
Тэкс, чувство преследования-то так никуда и не делось!? Что за йейльские рога?! Ну хоть его источник вроде определяем. Бамс!!! Озарение принесла чугунная сковорода, лихо лобызнувшая мой затылок. Именно так я себя и ощущал. Мой повязанный люфсик где-то уже совсем близко, несмотря на пережатую связь направление и примерное расстояние я точно определил. Лагерь мягнов. Что этот балбес здесь делает?! Неужели сбежал? А ведь и точно, он то уже давно поди наловчился обращаться с нашей связью, по неведомым причинам получавший поток моих эмоций, и в своем нынешнем состоянии он же просто не может жить без него, привыкание сродни наркотикотическому.
Спокойствие, главное спокойствие! У меня полно времени, да! Буду рассуждать логически. Засечь его проще пареной репы, и он не сможет противостоять ни патрулю, ни допросу в яме. Тем более допросу сэра Юкоу, положившего ус на кольца Лаурэль и колун Юранэ. И... и я не смогу его бросить. Плевать теперь уже на мягнов, Йоми бы спасти. Думал, что смогу забыть... Ан-нет! Стоило ему появиться на горизонте...
Из ямы сбежал через астрал, еще в ней одев братову броньку. Оба охранника осыпались морозной пылью, полностью энергетически осушенные. Вокруг меня витала разделенная на шесть частей Аня, был воздвигнут на полную доработанный щит Лильва, ярко сверкал кулон, оба кольца и камня в ушах.
Хотел сделать Шаг, захватив по пути непутевого полукровку, но неожиданно влетел как в стенку, оказавшись за периметром круто защищенной пыточной площадкой. Меж двух столбов оказался распятый Йомиэль, под ним переливались красным угли, ботинки еще держались, а вот приспущенные и грязные штаны уже начали медленно тлеть. Пепельный лично занимался им, тыкая раскаленным прутом в живот и кисти, с ним были два незнакомых мне помощника. Рядом стояла жаровня с еще несколькими железками, имевшими разные руны на раскаленных концах. Прижигали и залечивали они одинаково болезненно.
Его вещь-мешок был выпотрошен прямо перед ним, один из мягнов кромсал шмотки, медленно сжигая на костре, второй к уже отложенной посуде из грубо сваленной кучки отбирал наиболее ценные камни из коллекции люфса, швыряя в угли некондицию.
Барьер закрывал внутри все звуки и запахи. Но и так было ясно, как содрогался и надрывался от крика боли глор, по щекам которого не успевали течь слезы, быстро испаряясь. Ошейник из сиссуа впитывал всю ману, не давая вливать энергию в конструкции, через две нити передавая отнятое прямиком в два артефакта на вершинах столбов. Десяток мягнов во главе с Фуагра стояли вокруг, спиной к действу. Шиугр, Шряфу и Шряшша поддерживали защитный купол.
Пролетели мысли о том, что уход через астрал или карман будет еще большим потрясением, неустойчивая и надломленная психика Йоми окончательно сломается. Простой принцип, заложенный в щит, мешал играть с пространством, заставляя меня искать другой путь.
Аня уже действовала, пока я соображал. Поделившись на одиннадцать частей, она присосалась к затылкам солдат, перехватывая управление телом, болью парализуя их. Мрауграу, в вожделенных артефактах, отобранных у пленника, тоже сориентировался быстро.
— Стоять! — прошипел он, убрав звуковую преграду. — Ты не успеешь за ошейником! Чуть что, и он мгновенно поглотит его душу! — ткнув в подмышку. Хрип боли послужил сигналом для мягнов, спрятавшихся в бараках и среди леса.
Ни смотря ни на что, в глазах повязанного читалась радость и облегчение. Своим взором глава в глаза я мог немного отвлечь и облегчить его страдания, обещать утешение и освобождение.
— И бредни козявки на что-то сгодились! Теперь-то ты ответишь, Лев, на мои вопросы, четко и ясно! Иначе... — и он ударил по другой подмышке. Йоми очень постарался, и удержал визуальный контакт.
— Пожертвуешь всей полусотней? — холодно спросил я.
— Пупок не развяжется? — ехидно спросил Мраугау, поменяв прут на красную плетку.
— Какой из? — громко и в тон ответили уста моего второго тела, выпуская на почти полной натяжке четыре Паучьих стрелы, взорвавших два барака и оба склада, продовольственный и оружейный. Лук уже был натянут во втором режиме с максимально возможным количеством выстрелов и вертикальным Фратрикром, призрачно вращающимся, достающим земли.
— Хватит пререкаться! — по рваному лицу потек глаз, второй неотрывно смотрел на меня. — Ты видимо не понимаешь, да? — с прирыкиванием басил котяра.
Его рука нырнула в жаровню, доставая горсть еще дымящегося пепла. Веером раскинув его на линии меж двуногами, кнутом он щелкнул в воздухе. И пепел высветил вибрирующий канат связи, я лента декана ярко засветилась. У меня стояла защита, а вот тело люфса дрожало в такт, испытывая адские муки. Тем временем кончик кнута ярко засветился, покрывшись голубым пламенем, и потребовался всего один удар, чтобы лента вспыхнула и сгорела, разжав свои тиски.
Сухие и безликие строчки побежали по журналу, фиксируя блокированный информационный трафик. Радость, испуг, ужас, все превосходных степеней. Потеря сознания. Тело безвольно обвисло. А у меня скатилась скупая слеза.
— Надо же! — цокнул мучитель языком. — Так ты будешь говорить или продолжим его пытки?
А я уже давно был в ускоренном режиме, подбирая из десятков вариантов выхода из ситуации тот единственный. Буду тянуть время.
— Спрашивай, сэр Юкоу Мраугау мяв Варроуш, урожденный Хаффмящ, последний из чрева(*).
— Ах ты... — аж задохнувшись, я гарантированно вывел его из себя, унизив перед всеми.
Его реакция подтвердила сказанное. Он это понял, побагровев, казалось, даже шерстью. Его злость вылилась в усиление жара углей. Ботинки сползли, оставив вместо стоп одно горелое месиво, одежда сгорела разом, рассыпались пеплом ресницы и волосы, голая кожа покрылась волдырями и жуткими красными пятнами, гениталии скукожились. Но Йомиэль не пришел в сознание, удерживаемый мною по ту сторону.
— Скольких мягнов ты уничтожил?
— /7226 + 2890/.
Реакция у всех окружающих, была разная, все степени негатива. Оружие наизготовку.
— Лапа всего /6495/, — жестко произнес Мраугау. — Когда и где убил остальных?
— Лапу целиком осенью, 34 ирота, остальных с шестого по седьмое арита.
— Так это... — выпучил он глаза, его кулаки сжались, плетка задрожала, вскрыв пару волдырей. — В одиночку... А кто помог с юлапой клана Мяргрф?
— Они на мирный форт напали, воздвигнутый в лесу мной и моими согрупниками, первокурсниками АЗУ. Защитники, с присоединившейся второй группой, на которую так же без объяснения напали, и не дали совершиться захвату.
— А почему вторая цифра отдельно? — сквозь зубы прошипел он.
— Они уничтожены как мягны, но остались жить.
— Объясни!
— Через смерть переродились, через смерть же и возродитесь. Я лишь ключник, что с памяти сорвал печати, и жизни, дар вручившей смелым, путь открыл.
— Что за чушь!? — гневился сэр.
А в глазах многих, легенды знавших, загорелись огоньки.
— Не стоило сбегать с занятий, сэр Юкоу.
Одновременно давая выбор одиннадцати солдатам, возвращая контроль. Распаленный тысячник отвлекся, когда трое шаман-де и двое его помощников были убиты своими же, только один из солдат попытался на меня напасть. Ошибка Мраугау позволила двенадцатой Ане искривить пространство так, чтобы кончик плетки разрушил ошейник, и она смогла утащить тело к себе в межпространственную нишу, завершая действо безопасным телепортом к третьему моему телу, закончившему наложение защитных чар, скрывающих полянку на вершине небольшого холма.
— А... — но уже в следующее мгновение удлинившаяся плетка обмоталась вокруг моего горла. Она вся походила на оживший кусок лавы, особенно ярко сверкнув, рассекая щит. Какое-то поле, окружавшее ее, искривляло энергетический слой реальности, разрушая или обходя плетение.
— Стоять! — громко рявкнув, стреляя из лука. Стрелы покрывали землю под лапами мягнов коркой льда, вмораживая конечности. Часть стрел заблокировало посохи шаманов. Во Фратрикр успело врезаться несколько стрел и болтов, даже один огненный луч прошелся. — Пусть Жизнь одарит смелых!
Источник легко откликнулся на мой зов, и двенадцать сверкающих водяных линз, появившихся над двенадцатью мягнами, дождем излились на них. Шипение боли, лишь полусотник не дернулся, да Мраугау скривился, он не мог отвлечься, пытаясь вытянуть мою сущность из тела, и заточить ее, тем самым открывая мне лазейку в обороне.
Тысячник дал мне достаточно времени на подготовку, я точно выяснил механизм изменений, произошедших с мягнами у лесного форта. И сейчас, через себя и Ань, я применил знания на практике.
Огненные вихри закружились вокруг тел солдат, скрывая их. Пойманное тело я обратил в поток чистой силы, скрывающим огнем охватившей военачальника.
— Неет! — завизжала Ширшуая. Раздалась грозная и отчаянная какофония, но звуковая волна разбилась о Фратрикр.
— Да станет подарок проклятьем! — она могла помочь, резонансом расщепив ошейник, но предпочла сделать другой выбор, и поделом. Вплавляющаяся в голову диадема, заставила ноги мягны подкоситься, а ее рот и бубенцы издать жуткие звуки. Я освободил воплощенную сущность, заполняя освободившееся место частью сущности Ширшуая, разрывая ее на части, почти соприкасающиеся друг с другом.
Среди новоприбывших оказался шаман-со в Ширгасо-ша, быстро справившийся со льдом. Он напал следом. Только броня дала завершить проклятье для Ширшуая. Стрела Рушиз пентакльбис с пятью силами, натянутая на семь девятых, пробила его грудь насквозь, снеся и часть задницы с хвостом, на месте сиссуа остались головешки.
А вихри, тем временем, опали. Десять прекрасных саблезубых кошек поддерживали бессознательные тела полуросликов, сидящих на них, с головами на макушках зверей. Кошка же одиннадцатого, того самого, резко вскочила, и на глазах ошарашенных откусила голову, прошлась когтями по спине, вспарывая ее. А потом грациозным прыжком отправилась в сторону от толпы. Двенадцатая пара была мертвой, а отобранное бывшим тысячником уже было через карман возвращено исконному владельцу.
Щедро черпая энергию из мировых потоков, я охватил всех свидетелей.
— На прощанье я вас лишаю знания наших имен и внешности! — и активировал информационного червя. На самом деле я слукавил, и только заблокировал их, поставив охранку, форматирующую весь мозг.
И растворился во вспышке, обращая лишнее тело в поток энергий. У полуросликов есть шанс на побег, буде у них возникнет необходимость, лед еще долго продержится.
Глава 4. Йоми
Живая вода напрямую перемещалась к зачарованному камню, создавая иллюзию слез. У подножья огромного валуна я устроил небольшую ванну. Траншея вокруг камня собирала воду со всех боков, доставляя все до капли к бассейну, из которого потом широкой спиралью утекала куда-то дальше вниз.
Я держал изуродованное тело в живой воде, а сознанию не давал всплыть из забытья. На время лечения я открыл все свои чувства, щедро наполняя ими его энергосистему, как рекой отгораживая от телесной боли. Так его сознание не рвалось наружу, пребывая в состоянии блаженного сна.
— Прости, — шептал я ему. — Скоро все пройдет. Потерпи еще немного, ты же сильный...
Теперь я сам мог при помощи щупалец корректировать магически нанесенные раны. Вода помогала на верхнем уровне, а я правил тонкие материи. Мне пришлось распространить свою структуру энергоканалов на его систему, слишком сильны оказались повреждения, энергия, проходя по восстановленным участкам прожигала другие, ослабленные богомерзким мягном.
