Эронинз

Сари и Гаара обменялись взглядами, прежде чем Казекаге обеспокоенно спросил: — Ты же не всерьез говоришь, что собирался напасть на Райкаге, чтобы поставить на его место одну из своих любовниц?

— Более чем собирался, — сердито сказал Наруто. — Этот человек показал себя оппортунистом и преступником, который скрывает свои действия как приемлемые, потому что они направлены на благо Кумо. Он попытался похитить Хинату и сделал это с Югито. Кто знает, какие еще действия он совершил, разлучая семьи или любимых, чтобы сохранить Кумо сильным. Я знаю, что он заботится о своем доме, но я не могу понять, что отличает его от Джосеки или Данзо.

Гаара нахмурился и тщательно обдумал, как сформулировать свой ответ, прежде чем заявил: — Возможно, нам следует принять во внимание, что мы сами ничем не отличаемся от Джосеки или Данзо. Ты был готовы начать войну из-за счастья одной женщины, и помогая тебе из тени, я так же был бы виноват в этом.

Первым побуждением Наруто было из принципа отвергнуть заявление Гаары, но он рассматривал такую возможность с тех пор, как война стала возможным исходом и его непоколебимого отказа позволить Югито страдать. Он знал, что некоторые могут сказать, что он готов создавать страдания, чтобы достичь своих желаний и в этом была большая доля правды, но он возразил: — Разница между мной и ними заключается в том, что я не приукрашиваю свои действия как приемлемые только из-за того, чего надеюсь достичь. Если бы я потерпел неудачу, шансы на развязывание войны были бы равны нулю, поскольку я принял бы на себя всю ответственность. Я стал бы отступником или, если бы меня поймали и Эй узнал бы, что во мне больше нет Биджу, то мы могли бы разыграть еще несколько карт. Но, в конце концов, ответственность за эти действия нес бы я, а не Коноха и не Суна.

— Но это все равно могло разорвать союз, — быстро возразил Гаара, в голосе которого даже послышался жар.

— Который, как мы видели из действий Эя, изначально был построен на лжи, — расстроенным голосом ответил Наруто. — Что хорошего в Союзе, если его члены состоят в нем лишь до тех пор, пока видят даваемую им тактическую выгоду. Я думаю, тебе следует принять во внимание, что создание нового мира требует от вас большего, чем добрые намерения. Временами нам придется ломать существующую систему.

Гаара выглядел довольно шокированным тем, что говорил Наруто, и ответил: — Я не знаю, смогу ли я быть частью этого.

— Ты уже часть, — быстро заявил Наруто, — подумай об этом. Частью старой системы был баланс Биджу. Мой отец решил не ломать эту систему, а сделать меня джинчурики, несмотря на все связанные с этим трудности. То же самое и с тобой, и честно говоря, в результате его выбора, я сомневаюсь, что смог бы стать кем-то, кроме шиноби. Я уверен, что у тебя тоже никогда не было выбора. Я имею в виду, что твой отец послал твоего дядю убить тебя, чтобы попытаться сделать из тебя более совершенное оружие. Насколько это хреново? Продолжение распада этой системы также было причиной вырвать Югито из рук Эя.

— А что насчет джинчурики Восьмихвостого? — С беспокойством спросил Гаара.

Наруто пожал плечами: — Не мне это решать. Я действовал, потому что Югито хотела уйти. Пока Би и его Биджу довольны их положением, у меня нет причин вмешиваться. Кроме того, пока я, Фуу или Югито рядом, Эй не сможет чувствовать, что у него есть преимущество в этом отношении. Также я чувствую, что чувства Эя к Би отличаются от тех, что он испытывал к Югито.

— Почему ты так думаешь? — Спросила Сари, заметив, что Харуна немного успокоилась, когда разговор принял такое направление.

— Югито сказала мне, что после смерти предыдущего Райкаге, Би не покидал Страну Молний.

— Верно, — вмешался Гаара, — но для них имеет смысл использовать одного джинчурики для нападения и одного для защиты.

— Есино считает иначе. Она сказала, что Эй держал его в резерве в ущерб своим военным усилиям во время Третьей Войны Шиноби, — быстро ответил Наруто. — Она считает, что это произошло потому, что после потери отца, Райкаге не был готов потерять еще и того, кого считал своим братом и скорее всего это связано с тем, что он считал своего отца непобедимым. Поскольку военные действия продолжали оборачиваться против них, он должен был изменить свою стратегию, но так и не сделал этого. Би практически не получал миссий за пределы Страны Молний, даже когда возглавлял команду генинов. Югито же, напротив, всегда использовалась для миссий за ее пределами.

— Ну и что вы будете делать, если этот Биджу в конце концов обратится к своим братьям (сестрам), чтобы его освободили, как и их? — Спросил Гаара, подозревая, что знает, как отреагирует Наруто.

— Тогда мы пересечем этот мост, когда доберемся до него, — ответил Наруто, несколько удивив Каге из-за того, что он ожидал, что блондин скажет, что они непременно сделают это. — Я дал обещание всегда поступать правильно по отношению к связанным со мной женщинам. В зависимости от ситуации, я могу почувствовать, что помощь Восьмихвостому необходима для выполнения этого обещания и, скорее всего, так оно и будет. Я имею в виду, что однажды я поклялся помочь ублюдку, который разрушил шанс моей матери на нормальную счастливую семью, и если это будет в моей власти, я сделаю это.

— Похоже, тебе не очень нравится эта идея, — заметила Сари, не вполне понимая, кого именно он имеет в виду.

— Мне — нет, — быстро признался Наруто, — но Рин была бы счастлива, и ее счастье-это то, что для меня важнее всего. Моя мать тоже понимает, что если мы собираемся построить мирный мир, то нам нужно научиться отпускать наши обиды, а не просто заставить других делать это.

Гаара снова удивился, хотя ему уже было известно, что Тоби на самом деле был Учихой Обито. Но, услышав, что Наруто попытается помочь этому человеку, в то время, как весь Альянс, вероятнее всего, потребует его смерти, сказал: — Это может вызвать еще один пункт раздора среди членов Альянса. Судя по тому, что мы узнали, его действия не причинили ничего, кроме боли и разрушения по всему миру шиноби. Неужели ты действительно рискнешь разрушить Союз ради него?

— Не ради него, — ответил Наруто, — а ради Рин.

Гаара выглядел несколько раздраженным, но знал, что попытка указать на то, что счастье одной женщины должно бледнеть по сравнению с тем добром, которого может достичь Альянс, скорее всего, не сможет поколебать Наруто. Он решил сменить тактику и спросил: — А что вы думаете по этому поводу, госпожа Харуна?

Харуна вежливо улыбнулась, прежде чем ответить: — Разве вы не предполагаете, что будучи спутницей Наруто, я встану на его сторону?

Гаара кивнул и заявил: — Я действительно думаю, что как дочь, которая была вынуждена жить вдали от своей семьи, часть вас находит мужчину, действующего как Наруто, романтичным. Но, как правитель, у вас должна быть мудрость, чтобы понять, что то, что сделал ваш отец, было для блага многих.

— Давай просто согласимся, что сегодня мы не придем к взаимопониманию, — быстро сказал Наруто, не желая ставить Харуну в трудное положение, учитывая то, что на самом деле с ней произошло.

Дайме улыбнулась Наруто, прежде чем сказать: — Прости.

— Что? — удивился Наруто, — тебе не за что извиняться.

— Есть за что, — сказала Харуна, глядя в сторону и чувствуя себя немного пристыженной, — какая-то часть меня думала, что ты пригласил меня на свидание только ради этой ситуации.

Гаара не совсем понимал, почему ему вдруг стало не по себе, но тем не менее признался: — Я тоже это подозревал. Страдания женщины используются как фишка для сделки, чтобы помочь сохранить мир между двумя королевствами. Иначе зачем бы ты выбрал ее?

На лице Наруто появилось выражение ошеломленного удивления, которое перешло в ужас, когда он сам установил связь. Он быстро сосредоточился на Харуне, говоря: — Я бы никогда…

Харуна рассмеялась, так как чувствовала, что ни один человек не сможет подделать лицо, которое было у него в этот момент. Она быстро извинилась, сказав: — Прости, что сомневалась в тебе. Но, учитывая то, что ты знаешь обо мне, надеюсь ты понимаешь причину. — Она почувствовала облегчение, когда Наруто кивнул и сосредоточилась на Казекаге: — Я была бы склонна встать на сторону Наруто, но не из-за детского представления о романтике, которое вы приписываете этому решению. Вы, кажется, полагаете, что мое пребывание в качестве политического заложника было не более чем неудобством, навязанным мне положением моего рождения? Вы, наверное, в некотором роде приравняли бы это к рождению джинчурики, поэтому испытываете определенное чувство свободы, предлагая свое мнение и не боясь, что я буду возражать в том, чего не понимаю.

— — ->

Глава 79.6

Глава 79.6

— — ->

Наруто, чувствуя, что она вот-вот раскроет свою тайну, сказал: — Тебе не нужно больше ничего говорить.

— Нет, — быстро ответила Харуна, — я считаю, что нужно.

— Господин Казекаге, мне отношению понятна ваша позиция по отношению к Югито, но в то же время она несколько труслива.

— Эй, — быстро вмешалась Сари, но замолчала, когда Харуна на мгновение сфокусировала на ней взгляд, заставляя ее почувствовать, что слова женщины были наполнены опытом и болью.

Вернувшись к Казекаге, она объяснила голосом, в котором чувствовалась горечь от того, что ее принесли в жертву ради политической стабильности ее дома: — Всегда легко сказать: — “Давайте не будем раскачивать лодку”, особенно когда просят кого-то принести себя в жертву ради блага многих. Итак, позвольте мне задать вам вопрос, что бы вы сделали, если вашему дому угрожала опасность, и единственный способ спасти его, требовала помощи от Наруто, но вместо того, чтобы поступить так, как он делает обычно, он потребовал бы плату? Из-за вашей позиции по отношению к Югито я думаю, что единственная эквивалентная оплата — это забрать у вас вашу девушку. Скажем, он хочет исследовать каждый дюйм ее тела и привязать ее к себе телом и душой, как делал это уже много раз. Вы готовы отдать ее?

Наруто заметил, что Гаара выглядел крайне смущенным этим вопросом, не говоря уже о ярко выраженном румянце, появившемся на лице Сари, на что Каге начал реагировать отрицательно. Надеясь предотвратить зарождающийся скандал, так как он чувствовал, что Гаара действительно был в безвыходной ситуации, он сказал: — Я бы никогда не потребовал…

— Я бы согласился, — сказал Гаара, удивив всех за столом.

Больше всех оказалась шокирована Сара, закричавшая: — ЧТО!?

Гаара ожидал реакции на таком эмоциональном уровне, но логично заявил ей: — Ты согласна с моей позицией в отношении Югито. Было бы лицемерием с нашей стороны ожидать, что Наруто оставит ее в ситуации, которой она не желает, но ожидать, что мы будем освобождены в подобной ситуации. — Он заметил, что гнев, который излучала его подруга, только усилился с его заявлением, но продолжил объяснять, почему считал свой выбор правильным: — Ее аргумент заключается в том, что я не сделал бы выбор, который я нашел бы неприятным, и она попыталась использовать наши отношения против меня. Но ты — куноичи Суны, и я думаю, что если бы все было так отчаянно, ты тоже согласилась бы на это.

Сари, казалось, немного смягчилась от его объяснения, но Харуна спросила: — Между вами вообще есть отношения?

Они оба посмотрели на нее в замешательстве, прежде чем Сари спросила: — Почему ты спрашиваешь об этом?

Харуна нахмурилась, глядя на Гаару, и сказала: — Потому что твой парень ответил на этот вопрос, даже не посоветовавшись с тобой. Кроме того, он рассуждает так: ты — куноичи Суны, а это значит, что он ожидал бы такого ответа от любой куноичи, которой он отдал бы такой приказ. Он не рассматривал твоих чувств на личном уровне, или что, ты согласилась с его позицией в отношении Югито только из-за ваших с ним отношений?

— Гаара имеет право ожидать, что я буду следовать его приказам, — сказала Сари, стараясь поддержать его, хотя это причиняло ей душевную боль. — Я куноичи, находящаяся под его командованием, и я не заслуживаю особого отношения.

— Конечно, — сурово сказал Харуна, — но Наруто посоветовался со своими любовницами, прежде чем принять решение, которое может оказать на них влияние. Большинство поддержало его, причем самыми громкими голосами против были Темари и Карура, но только потому, что они беспокоились о том, как это повлияет на тебя, Гаара. — Она сосредоточила свой взгляд на Казекаге, продолжая: — Однако, принимая такое решение самостоятельно, ты лишь показываешь, что считаешь ее пешкой, которую нужно переместить на доске, а не равным партнером в отношениях.

— Это нелепо, — быстро сказал Гаара, — тогда, на твой вопрос просто не существует правильного ответа.

Харуна вздохнула и печально сказала: — Иногда в жизни нет правильных ответов. Есть просто неудачные выборы. Видите ли, мой отец решил отослать меня и постоянно сокрушался, какое это было трудное решение и как бы он хотел, чтобы был другой путь. Оказалось, что такое решение было, поскольку Дайме Когтя, на самом деле, не был склонен развлекать политических заложников по почти столетнему договору, а просто передал меня подчиненному, чтобы тот позаботился обо мне. — Она сделала паузу, потому что признаться в том, что с ней случилось потом, двум людям, которых она только что встретила, оказалось очень непросто. К ее руке протянулась рука Наруто, и она улыбнулась ему, прежде чем сосредоточиться на двух его гостях: — Человек, которому он передал меня, ухаживал за мной, и я влюбилась в него, а потом он меня сломал и превратил в секс-рабыню. Он сводил меня со своими деловыми партнерами и сделал меня настолько зависимой от него, что когда меня отослали домой, я чуть не сбежала, чтобы быть рядом с ним. И все это он сделал для того, чтобы жениться на мне, а потом занять место Дайме. Соблюдая договор об избежании войны ради спасения своего королевства, мой отец чуть было собственноручно не погубил его.

— Я уверена, что твой отец никогда бы не послал тебя, если бы знал, что произойдет.

— Хотела бы я быть уверенной, что это так, — ответила Харуна, мягко улыбнувшись в знак признательности за попытку женщины утешить ее. — Но мой отец уже принял решение, что один человек не стоит целого королевства. Разве математика не остается в силе независимо от того, как ужасно страдает этот человек? В некоторых отношениях я ничем не отличаюсь от своего отца, поскольку действовала таким образом, чтобы страдания меньшинства продолжались на благо многих и для меня самой.

— Что ты имеешь в виду? — Удивленно спросил Наруто.

— Человек, который сотворил со мной все это, все еще где-то там, и даже немного повысил свое положение, — разочарованно сказала Харуна. — Но я не осмелилась бы встретиться с ним лицом к лицу, поскольку информация о том, что со мной сделали, заставила бы многих дворян, состоящих у меня на службе, усомниться в моей способности руководить. Тогда, если бы я была свергнута, как и мой отец, я думаю, что они бы развернулись бы друг против друга, что привело бы к гражданской войне. Это была одна из причин, по которой Три Преступных Брата устранили многих правящих аристократов, использовав их для захвата власти. Не говоря уже о том стыде, который я испытаю, если об этом узнают. Тем не менее, мое молчание позволило Сасугаки продолжать мучить других, поскольку я была не единственной женщиной под его властью, и я уверена, что его преступные предприятия с тех пор только выросли. — Собравшись с духом, она продолжила: — Тем не менее, действия Наруто в Кумо и то, что я узнала в результате этих действий, показало мне, что единственный способ разоблачить такое скрытое зло — бросить вызов тому, что заставляет нас чувствовать себя некомфортно. Мы должны идти на риск, который может иметь катастрофические личные последствия, потому что есть люди, которые понимают, что вызов им может потребовать от нас отказаться от нашего самодовольства и, таким образом, чувствуют себя защищенными, поскольку большинство не желает этого делать.