| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Значит, ты, уважаемая глава рода-сама, поиском дома и займешься. А заодно и прислуги, — припечатал я, но девушка лишь расцвела от этих слов, бросаясь мне на шею. Тело закономерно слетело с лавки, шарахнувшись об асфальт, а миниатюрный летающий громовержец издал победный вопль прямо мне в ухо. Рядом взволнованно засуетилась Легран.
Обычная жизнь. Как мне ее не хватало.
Прошло полтора месяца с тех пор, как я стал гражданином этой страны, а заодно и был помолвлен с Иеками Рейко. Мои недоброжелатели резко поубавились в числе после этих событий, явно прислушавшись к мнению Его Императорского Величества Кейджи Таканобу, что позволило мне постепенно менять осадно-боевой распорядок дня и учебы, на нечто, куда более полагающееся молодому растущему аристократу.
Тренировки стали регулярными. Шестнадцатилетнее тело исправно набирало вес, постепенно обозначался мускульный рельеф, бессердечно съедаемый ростом. За год я вытянулся неимоверно, почти под два метра, поэтому в зеркале видел обычного худого как палка и жилистого парня лет двадцати. Шрамы и угрожающее выражение лица солидно так добавляли возраста. На мышцы я особо не налегал, основное внимание уделяя оттачиванию рефлексов и своих немногочисленных боевых приемов. Для благородного иметь выдающуюся мускулатуру допустимо если лишь он "балуется" каким-нибудь боевым искусством.
Лично я собирался "баловаться" лишь успешным применением чего-нибудь крупнокалиберного в случае чего.
В остальном жизнь наконец-то начала течь так, как положено!
Неважно, дома или в академии, мы начинали день с пробежки и разминки. После завтрака шли на занятия, хотя, вскоре уже и Рейко начала именовать так только те, что проходили у нас дома. Девушка быстро стала моей верной сторонницей в борьбе за нормальное образование, но — тайной. Публично вымещать возмущение ей было совершенно невыгодно. После уроков наступало клубное время, либо стрельбы в домашнем тире. Небольшой перерыв, домашние дела, тренировка, снова учеба.
Причем, что характерно, Рейко училась куда больше и упорнее меня! Девушка чрезвычайно ответственно подходила к своей будущей роли главы рода. Мы неоднократно с ней обсуждали совместное будущее, придя к выводу, что как бы это странно не звучало, но "лицом" Иеками лучше работать мне. Невысокий рост сероглазой и сероволосой малышки, её детский внешний вид и огромная энергетическая мощь были не тем коктейлем, который было бы согласно употребить высшее общество. Нормы японского этикета позволяли и не такие сочетания, но вот избавиться от дурной славы своих предков для Рейко было вопросом не одного года. Как следует всё обсудив, мы решили оставить её разум, рассудительность и умение включать "серьезный" режим тайным оружием нашей будущей семьи.
Зарычав на попытавшуюся удрать коротышку, я заставил её бежать еще десять кругов, к чему она и приступила, громко жалуясь судьбе на диктатора. Преследующая её Анжелика из-за этих воплей постоянно порывалась засмеяться, чем вовсю ломала себе темп.
— Милорд. Свежая пресса у вас на столе.
— Благодарю вас, мистер Уокер. Еще что-нибудь?
— Да, сэр. Я хотел поинтересоваться, что надлежит сделать с... теми вещами, которыми вас одарил Его Величество Генрих Двенадцатый.
— Коню следует выделить огороженное место в конюшне, мистер Уокер. Проследите, чтобы Гримм выдавал ему раз в день минимум 10 килограмм мяса, желательно птичьего. Чистая вода должна быть всегда. Если я в течение месяца им ни разу не воспользуюсь, пожалуйста, напомните мне осуществить подзарядку животного.
— В конюшне отсутствуют необходимые разъёмы питания, милорд.
— Значит озадачьте вопросом их появления мастеров, которые к нам придут устанавливать турели, мистер Уокер.
— Очень хорошо, сэр. А...
— А вот доспех пусть стоит за Григорием. Мне необходимо узнать мнение императора по поводу его использования.
Конь был просто хорош. Обычная ездовая химера для среднего и высшего офицерского состава английских войск. Неприхотлив, чудовищно вынослив, совершенно безынициативен. Как говорится — сел и поехал, знай только корми его мясом, пои водой и подзаряжай встроенные в туловище эфирные накопители. Над мозгом когда-то вполне себе обычной копытной животины провели операцию, кое-что добавили, кое-что изъяли, а после того, как увидели, что оно заработало — добавили и остальное. Теперь я был владельцем своего собственного средства передвижения, быстрого и неутомимого. Правда, цвет несколько подкачал, я бы предпочел ездить на лошадиной химере черного цвета, а эта страдала просто какой-то неестественной белизной шкуры, под которой легко можно было разглядеть многочисленные черные прожилки вен. Вид у зверюги был отталкивающий, но смотреть ей в зубы я не собирался.
С доспехом... была иная история. Я уже всю голову себе сломал, пытаясь понять, как у моего бывшего короля вообще рука поднялась это... да что там отдать! Хотя бы сотворить подобное! ...но терялся. Часами сидел, строил предположения, обжигал пальцы о незаметно прогоревшие сигареты, одних чашек с остывшим кофе недовольно поджавший губы Уокер вынес с полдюжины! А я даже не помнил, чтобы варил его себе!
Кроме пачки газет на столе в кабинете присутствовала солидная стопка приглашений. Мне, Рейко, мне и Рейко... в самых разных комбинациях. На прием, на ужин, на прогулку, даже на горячие источники. Я, как и всегда, тщательно переписал имена и фамилии приглашающих родов, а потом вызвал Накаяму. Ворвавшийся, аки тсунами в женское общежитие, поверенный схватил толстую пачку приглашений, начав листать ее с дикой скоростью. Зрачки того, кого каждый первый в империи принял бы за обычного японского клерка, бегали, уделяя долю секунды каждой бумажке.
— Вот это рекомендую принять и посетить, — протянул мне Минору довольно нехарактерно выглядящий для приглашения листок.
— Это же... — я покрутил листок грубой бумаги синего цвета в руках, — ...это же даже не приглашение?
— Уведомление о проведении сбора всего преподавательского состава Гаккошимы, — уточнил поверенный, проведя руками по своим прилизанным волосам, — Президенты клубов допускаются к участию, при условии, что у них есть важные вопросы, требующие внимания руководителей академий, а не студенческого совета. У тебя как раз такой вопрос на руках есть.
— Имеешь в виду бумаги, по которым я готовился дать интервью? — хмыкнул я, — ...действительно.
У меня был собран и готов к использованию внушительный пакет материалов, наглядно доказывающих недостатки системы высшего образования в Японии по сравнению с Европой. Изначально я его готовил, чтобы защищать самого себя на устроенных некоей Эми Арай "дебатах", затем планировал вызвать журналиста из немецкого или французского издания, чтобы устроить разгромное интервью на весь мир. Последнее мне было нужно, чтобы выразить всю глубину своего негодования бездействием людей императора, из-за чего у меня постоянно были крупные неприятности. Теперь же, когда выяснилось, кто был автором как бездействия, так и неприятностей, материалы легли мертвым грузом.
— Спасибо за идею, Дарион... — поблагодарил я существо, отлично притворяющееся простым японцем.
— Сколько раз я буду вынужден тебе повторить, Эмберхарт! — закатил глаза тот, кого знали под именем Накаяма Минору, — Дарион Вайз! Не смей сокращать моё имя!
У всех свои предпочтения. Демоны очень чувствительны к своим именам, малейшее искажение звучания их раздражает посильнее чем пытающийся удрать от них грешник. Тем более, что несмотря на многосоставность, ничего наподобие фамилии или отчества у них не бывает. Дарион Вайз — это одно имя.
Слушая отчет деловито бормочущего одержимого, я делал засечки в памяти. Поверенный утверждал, что на данный момент финансовые дела мои достигли определенной стабильности. Часть акций отложена, часть он поменял на аналогичные бумаги местных предприятий, от части избавился, продав. Ожидался небольшой, но приятный пассивный доход, "размазанный" по множеству источников. Все могло быть куда интереснее, носи я уже фамилию Иеками, но клеймо чужака было помехой серьезным движениям в бизнесе. Курочка пока клевала по зернышку...
Одним из таких зернышек вполне может стать реформа образования. "Маленький шажок для Алистера Эмберхарта в получении положительной репутации — большой бардак в культурных ценностях и системе преемственности поколений чужой страны". А почему бы и нет? Я и так настолько далек от образа положительного героя, насколько это вообще возможно. Брак по расчету, кооперация с потусторонними силами, убийства из выгоды, шантаж и вымогательство, если уж вспомнить, каким образом я выбил себе из Распутина алый дирижаблик. Ах да, Гэндзи Момо и Гримм... вполне могу считать себя рабовладельцем.
Обычный англичанин.
— И еще, Эмберхарт, — Накаяма замер в шаге от двери, оборачиваясь, — Советую тебе туда идти как представителю Иеками и с её благословения.
— С какого перепуга? — нахмурился я, а затем испытал просветление, случающееся, когда мысль догоняет слово, — Это гениально!
Поверенный ухмыльнулся, как поймавший на необитаемом острове русалку моряк, и ушел в свой кабинет. Посмотрев на дату оповещения, я ругнулся. Сегодня. Наверняка преподавателям отправляли за пару недель! Но так даже лучше, все равно день свободен. До момента, когда начнутся тренировки с "Паладином", я должен успеть максимум.
Получить официальное дозволение будущей главы рода выступить от её имени было делом элементарным... в отличие от задачи укротить пугающий энтузиазм прыгающей вокруг меня Рейко, воспылавшей непременным желанием принять участие в действе. Отговорив непоседу с помощью логики, авторитета и подкупа хлебобулочными изделиями, я собрал все заготовленные материалы и убыл на Гаккошиму в одно лицо.
Закурив в карете, я отрешился от внешних дел, чтобы обратиться к внутренним.
— "Эйлакс. Ты узнал что-нибудь новое?"
Мой внутренний демон не замедлил с ответом:
— "Только суммировал плоды наших с тобой общих опытов и экспериментов, сведя их к нескольким знаменателям. Озвучить?"
— "Если у тебя есть свободное время"
Эту шутку запертое внутри меня существо переваривало несколько секунд, после чего выдало нечто, напоминающее смешок. Сам Эйлакс отличался редкостной адекватностью, совершенно не тяготясь своим положением. По каким-то причинам, благополучно им от меня скрываемым, демон не торопился домой, будучи совсем не против идеи поспать лет восемьдесят или сто. Единственное, что заставляло его время от времени просыпаться, было опасением, что я из-за своей беспокойной жизни перенервничаю и дестабилизирую нашу с ним связь, что грозило неслабым катаклизмом Японии и фатальными последствиями для нас обоих.
— "Слушай тогда, шутник-самоучка. Хотя... если уж прямо, то слушать особо нечего. То, что ты извергаешь по желанию, окрещенное нами "Тишиной", имеет совершенно неясную природу. Это может быть энергия, нематериальная субстанция, даже пространство с иными законами физики. Может быть и все вместе взятое. По природе явления могу сказать лишь то, что оно встречается/существует там, где ты куковал бездну времени, пока тебя не подобрал какой-то пустотный мусорщик"
— "То есть, мы знаем не более, чем поняли в первый раз, что ли?", — справедливо обиделся я на невкусную прозу жизни, — "Я даю дорогу чему-то странному, что плохо действует на людей, но укрепляет реальность? Так себе прогресс"
— "Увы, но да", — согласился со мной собеседник, — "Ты, знаешь ли, далеко не лаборатория с измерительными приборами, да и опыты нам ставить не на ком. Но я вижу сходный эффект между твоей "Тишиной" и эффектом эфирной Бури. Оба этих явления обладают воздействием на души"
— "Что?" — неприятно поразился я.
— "Элементарная логика", — тут же отрезал Эйлакс самым самодовольным тоном, — "Вспомни полицейский участок. Простолюдины в форме и задержанные кровоточили и задыхались, так? Теперь вспомни, что произошло при твоей инициации этой самой Тишиной. Она происходила в компании твоих знакомых, которые являются дворянами, а значит — обладателями развитой энергетики. Пусть воздействие и было кратковременным, но его негативные явления ощутили только слуги, испытав недомогание"
— "По-моему, если и есть нечто, противоположное Буре, так это Тишина", — поделился я своим предположением, которое отдавало достаточно высоким уровнем абсурда.
— "Склонен с тобой согласиться, мой невольный друг", — хмыкнул демон, — "Предполагаю, что это явления разного порядка. Если Буря отрывает слабую душу от тела, то Тишина эту же душу просто заставляет чувствовать себя не на месте. Даже не так, Тишина... приглушает связь между телом и душой, из-за чего Искру начинает тянуть назад, в Великую Реку, а тело, чувствуя слабеющие связи, начинает добросовестно, хоть и не быстро, умирать".
— "То есть, я обладаю способностью массово и медленно убивать простолюдинов?", — кисло подумал я, представляя себе пустое место там, где у меня раньше цвели мечты и перспективы.
— "С тем же успехом, ты бы мог сказать, что револьвер — это чесалка для спины", — хмыкнул Эйлакс, — "Мы просто слишком мало знаем".
Чудесно. Я просто-напросто Франкенштейн какой-то. Самый настоящий попаданец, только выдранный из места, где он жил долго и счастливо. Крутейших благородных кровей, голубее некуда, но изгнанный. С самым настоящим могучим демоном внутри, но бессильным. Со способностью, буквально выдавливающей душу из других людей, но действующей совершенно бесконтрольно, а самое главное — на мещан! Зачем мне может понадобиться в жизни травить вокруг себя простолюдинов? Зачем?!
Мой крик души был услышан лишь заржавшим как конь Эйлаксом. А ведь когда-то считал одержимость полезной! Эх, придется и дальше надеяться лишь на револьвер.
...ну и Дариона Вайза. Вредный демон, испортивший мне в юности немало нервных клеток, с каждым днем всё больше и больше доказывал свою незаменимость в своей роли поверенного, работая за десятерых. Я понимал, что он и свои дела проворачивает, но и мысли не допускал интересоваться их природой. От добра — добра не ищут.
Как я и предполагал, в местном Доме Отдыха Учителя студентов не ждали от слова "совсем". Пропустили меня, хоть и с боем, только из-за благоразумно надетой мной формы академии, большого и важного дипломата с материалами, а также давления, которое я оказал на бдительного вахтера. Появись я здесь в своем новом красном наряде, то, скорее всего, со мной бы обошлись на порядок вежливее, но дали бы от ворот поворот. А как студента — со скрипом, но пустили.
Сопротивление мой приход вызвал вовсе не потому, что появление студента на этих вечеринках было чем-то запретным, просто подобное было не принято. Если у кого-то были идеи, предложения, критика... даже просто пожелания, то тот человек шел прямиком в студенческий совет Якусейсшо, излагая свои чаяния специально выбранному студенту, называемому президентом студсовета. Этот несчастный, добровольно взваливший на себя очень почетную, но все-таки ношу, и работал промежуточным звеном между преподавательской братией и студенческим обществом. Проявлять инициативу вне этой устоявшейся цепочки было моветоном.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
