— Майор Винстон. Я бы на вашем месте воздержалась от курения непосредственно перед боем, — хладнокровно заметила она, проверив на боеготовность пистолет в кобуре и занимая свою позицию. Из-под типичной армейской кепки-таблетки с затылка проглядывал пучок тёмных волос.

— Код 12-3, — не то спросил, не то просто констатировал факт майор.

— Только что был приведён в действие, — ровно отчеканила девушка в форме.

Т'Фай как-то незаметно изменился в лице. Сузаку это заметил.

— Вы хотите что-то сказать, Т'Фай? — спросил Куруруги. Лифту остался всего один этаж.

— Код 12-3... — задумчиво проговорил Т'Фай. — Если я правильно помню устав Британской армии, при коде 12-3 все заключённые должны быть ликвидированы посредством запуска специального газа в камеры. Каждая камера абсолютно герметична, бежать некуда. Скорее всего, все остальные сейчас мрут, словно мухи в банке... А ты так кстати заявился, вытаскивая нас из лап смерти. Вовремя. Я бы сказал — слишком вовремя...

Зеро было собирался ответить, но тут приехал лифт.

— Господа, прошу уйти с возможной линии огня, — мрачно ухмыльнулся офицер. — Думаю, сейчас начнётся бойня.

Створки с тихим звоночком разъехались в стороны.

— Твою ж мать.

— Всем лечь!..

В следующее мгновенье коридор затопила ослепительная вспышка света. Убегавшие и бросавшиеся на пол бойцы едва ли успевали выйти из зоны поражения. Доли секунды. Всё происходило доли секунды. За эти доли секунды сработало проклятье Сузаку и он рывком утащил за собой стоявших рядом офицеров за ближайший поворот, благо, что отойти они далеко не успели. На пути оказались стоявшие позади Нонетт и Т'Фай.

Всё заполоняет вспышка взрыва. Перепонки чуть не рвутся от настигающей их волны. Какое-то время никто ничего не соображает, но первыми отходят Нулевой и Т'Фай. Все более-менее живые, целые и здоровые встают с пола, начинают отряхиваться, осознавать, что произошло.

Из-под груды пыли и какого-то хлама поднялся солдат. Посеревшая каска сползла с его головы. Судя по стремительно меняющемуся выражению лица, приложило его не слабо. Тут его взгляд зацепился за что-то за завесой дыма, поднявшейся в коридоре из шахты.

— Противник! — заорал сержант и попытался выстрелить из висевшего на его шее автомата... Но не успел. Град вражеских пуль разворошил грудь бойца, словно медведь пчелиный улей.

— В укрытие! На позиции! — те, кто ещё оставался более-менее боеспособным, попытались дать отпор скрытому за дымовой завесой врагу, залегая за останки принесенных укреплений. Затрещали автоматные очереди, впивавшиеся в металл пули выбивали из него искры.

'Черт, что же так не везёт-то?' — подумал Сузаку, поднимая своих и отгоняя в сторону, чтобы их не задело.

Тут в сторону ещё уцелевших британцев полетело что-то грушевидной формы.

— Вспышка справа!

Грохот взрыва, громкие, но короткие вскрики задетых осколками охранников.

— М-м-ма-а-ать... — тихо прохрипел один из умирающих солдат, прежде чем стихнуть окончательно и уронить голову на грудь.

Ещё несколько очередей со стороны врага. Тишина. Звенящая тишина...

Сузаку, скрывшийся за поворотом, прислушался. Послышались чьи-то осторожные тихие шаги. Тихие, но быстрые. И их становилось всё больше.

— Подавитесь, — голос ещё одного недобитого британца.

Со стороны противника ни слова. В следующий момент коридоры подземного уровня сотрясаются от взрыва ещё одной гранаты. На этот раз — британской.

Послышались болезненные стоны попавших под удар штурмовиков.

— Мразь... — выплюнул кто-то.

Куруруги безмолвно поднял руку и отдал своим спутникам жест уходить и искать другой путь. С собой оставил лишь одного офицера. Т'Фай, Нонетт и один из сопровождающих тут же тихо удалились прочь, стараясь сильно не шуметь. Конечно, Куруруги не мог упускать бывших заключённых из поля зрения, но ситуация была слишком уж нестандартная. Зеро посмотрел на оставшегося с ним бойца. Выглядел тот не то чтобы хорошо, но всё же — хоть что-то.

Используя всё тот же язык жестов, бывший Седьмой Рыцарь скоординировал свои действия с британским офицером. Со стороны того не последовало ни единого упрека или нежелания исполнять приказ. Сейчас этот солдат принадлежал Зеро целиком и полностью, от головы до пят, включая внутренние органы. И был готов выполнить любой приказ.

Шаги становились всё ближе и ближе. Сузаку прислонил левую руку к груди. Одно едва уловимое движение — из наручной пластины, на предплечье, вырывается странноватого вида длинное острое лезвие.

Куруруги вдохнул поглубже. Зрачки едва отсвечивают красным цветом.

Вражеский боец перешагнул невидимую черту, прочерченную в мыслях Нулевого Рыцаря. В следующий момент его горло оказывается вспорото лезвием, а кровь забрызгивает шлем Зеро. Стоявший неподалеку товарищ убитого ничего не успел сделать. Секундой позже к его животу оказывается прислонено дуло пистолета. Хлопок выстрела глушится массивным облаченным в темный костюм телом. Резкий разворот, и боец уже смотрит лицом в сторону своих союзников, придерживаемый со спины, на манер живого щита.

Из-за поворота выглядывает сопровождавший Зеро офицер, с автоматом. На трудно различимые черные силуэты в дыму тут же обрушивается свинцовый шквал. Сузаку крепко удерживает труп солдата перед собой. Едва Сузаку стоило подумать — и тут же включается специальный тепловизор, мгновенно выудивший противников из плотной серой завесы.

Да, костюм значительно переработан со времен войны в Секторе одиннадцать. В прошлом простой, носивший исключительно символический характер костюм предводителя "Чёрного восстания" превратился в настоящий боевой комплект для рыцаря Империи. Броня, пуленепробиваемый шлем со встроенным датчиком движения, ПНВ, микрокомпьютером и множеством других интересных вещей... Встроенные клинки, специальная разгрузка для различных устройств и приспособлений, в том числе и оружия. Плащ из ткани, что можно было спокойно стирать в "Царской водке".

Не экипировка за несколько миллионов долларов, конечно, но всё же — знатно.

Особенно в положении Сузаку. Он даже не выстрелил из своего пистолета — просто открыл огонь из висевшего на шее у убитого штурмовика автомата. Пара силуэтов упала на пол, когда мгновением раньше пули выбили из их тел всплески тёмной крови. Ещё двое отправились вслед за ними, скошенные огнём прикрывавшего своего начальника британца. Зеро сорвал со своего теперь уже мертвого щита гранату, выдернул чеку и бросил в сторону шахты, после чего начал спешно отступать, волоча труп за собой.

Секунда. Вторая.

Оглушительный взрыв. Похоже, теперь для лифта задымлённость и поднимающиеся к потолку облака пыли — нормальное состояние.

Сузаку выпустил ещё одну очередь в сторону шахты, после чего скрылся за поворотом и уложил труп убитого им солдата и внимательно осмотрел. Бронежилет был неплохой, вооружение качественное. Убитый представлял собой настоящего профессионального наёмного солдата. Никаких отличительных знаков, никаких документов. Невозможность определить национальность бойца, государственную принадлежность, род войск и личность в целом. Безликий расходный материал, чьё лицо заменено черной маской.

'Превосходно — противник неизвестен, хорошо вооружён и чертовски опасен, — думал Куруруги. — Ну, хотя бы автомат можно взять', — Зеро не побрезговал снять оружие с убитого. Во-первых, это был враг. Во-вторых, ему это уже было ненужно. Со своих бы мужчина снимать что-либо не посмел. Совесть бы не позволила. Далее пошли парочка гранат, лишний пистолет и патроны. Кое-что Сузаку поделил с офицером.

Снова послышалась трескотня выстрелов... Но на этот раз затрещали уже винтовки британцев. Зеро огляделся и увидел подкрепление в лице своих вернувшихся подопечных, в сопровождении дополнительной охраны. Причём вооружены надзиратели были весьма неплохо. Было высунувшийся по новой противник оказался снова загнан в шахту лифта.

'Это начинает надоедать', — решил Сузаку и встал со своего места.

— Кто командир? — спросил он, и на его зов откликнулся один из охранников.

— Сэр. Капитан Уильямс, сэр, имею приказ выкурить силы врага отсюда! — отсалютовал военный.

Послышалось фырканье подошедшего Т'Фая.

— Капитан, отсюда есть другие выходы? — спросил Куруруги.

— Так точно, сэр! Два выхода, сэр! — принялся перекрикивать шум Уильямс. — Один расположен в северном крыле, другой — в южном! Однако я не рекомендую вам уходить без дополнительного сопровождения, а ещё лучше было бы дождаться окончания боя, ибо противник занял чуть ли не половину комплекса и очень хорошо вооружен, сэр!

Сузаку призадумался.

— Отлично, в таком случае переставайте маяться ерундой. Подрывайте шахту, запечатайте и прорвёмся с штурмом через обходные пути. Командование беру на себя.

— Ваша светлость, вы уверены?

— Более чем, Уильямс. Или хотите оспорить мой приказ? — непроизвольно приподнял бровь Куруруги под маской.

— Сэр, никак нет, сэр! — офицер умудрился отдать честь и обратился к бойцам. — Эй, вы! Да, с гранатомётами! Огонь по шахте — это приказ самого Зеро!

— Да, ваше благородие! — хором ответил расчет из пары британцев. Не то, чтобы они не собирались этого сделать и без приказа Зеро, однако подобная почесть вполне себе может подстегнуть боевой дух.

Одному из солдат осторожно помогают взвалить тубус гранатомета на плечо, второй, тем временем, быстро его заряжает и проводит в боевую готовность. Последнее приготовление.

Хлопок по левому плечу, и британец производит выстрел, окончательно выбивший силы врага из шахты.

Капитан подошел к ещё одному бойцу, что усиленно копался в вытащенных из оторванной бронеплиты на стене проводах и аппаратуре с микрокомпьютером на руках.

— Стеферсон, что с блокировкой?

— Снимаю, сэр — осталось совсем немного.

— Заблокировать чертову шахту, быстро!

— Будет сделано, командир... — отвлечённо пробубнил, похоже, ещё совсем молодой 'компьютерщик'.

Спустя несколько мгновений, лифт был надежно запечатан посредством нескольких бронированных дверей.

— Теперь можно и обходными путями заняться, — удовлетворенно хмыкнул Сузаку.

* * *

Тихо шебурша тяжелыми армейским ботинками по металлическому полу, в сторону технической лестницы двигался крупный отряд штурмовавших "Атакаму" наёмников. Когда бойцы уже подошли к уходящим вниз ровно выстроенным ступенькам, главный из них поднял вверх сжатый кулак, приказывая замереть. Ещё один жест, и вперед устремляются двое разведчиков. Размытыми тенями пролетают они вниз, не забывая при этом тщательно осматривать каждый новый сантиметр территории, будь то очередной лестничный пролет или ещё одна ступенька. Потому что жизнь каждого отдельно взятого бойца немало зависела от степени их внимательности.

Шаг. Ещё шаг. Только осторожно...

Кто-то в темноте коммуникаций тихо прицелился из винтовки. Один из бойцов в черном замер. В какой-то момент ему показалось, словно в него уперлось сразу несколько недоброжелательных взглядов. А на физиономии скрестилось несколько чужих прицелов.

Спустя доли секунды, разведчик отскакивают в сторону с криком: 'Противник!' Он пытается утащить товарища за собой, но тот поддается плохо, как бревно и поэтому значительно отстает. Настолько значительно, что пули прошивают всю нижнюю половину его тела, начиная с живота. А первый боец продолжает тащить его за собой, невзирая на тяжесть. Что-то вроде рефлекса, наверное, или просто нежелание бросать своего, даже перед лицом смерти. Но когда в твою сторону бежит целая орава хорошо вооруженных и подготовленных британских солдат, с автоматами наперевес, поневоле больше задумываешься о собственной жизни, нежели об утерянной чужой.

Поэтому вражеский солдат уносит отсюда ноги так же стремительно, как и принес. И всё же это его не спасает: несколько свинцовых пуль жалят его в бок и спину, превращая в решето.

Ранее загнанные в основательную оборону охранники быстро отошли от нападения и начали яростно отвоевывать утраченные участки комплекса. Некоторым здешним отморозкам кровожадности было не занимать. Здесь офицерский состав чуть ли не сплошняком состоял из редкостных кадров — некоторым в глаза было страшно смотреть, не то что больше. Рядовой состав тоже был тем ещё букетом цветов. Надзирательная машина представляла собой настоящую живую мясорубку для всякого, кто осмелится сюда ступить. И сейчас незадачливым наемникам придется испытать на себе все её прелести...

Если никто не умирал, британцы продолжали двигаться всё также осторожно. Если кого-то всё же убивали, происходило что-то очень странное. Они словно зверели на глазах, пытались, возможно, показать, что это было зря. Или просто пользовались случаем. Так или иначе, чем больше умирало этих долбаных охранников и даже чем меньше их становилось, тем хуже всё становилось для штурмовавших. Хотя это уже вопрос, кто здесь штурмующие, а кто обороняющиеся...

Это был поток. Поток живого мяса. Оно рывками прорывалось вперед, всё дальше и дальше. Кто бы ни командовал бойцами и кто бы ни служил среди рядового состава, трусов среди них вряд ли было много. А если и были, то вряд ли выжили. Прорыв был скоротечен. Но стоил много крови. Хотя вряд ли военным в тюрьме сейчас было до этого. А ведь ещё гранатами успели покидаться...

Наёмников банально смели шквальным огнем. Кто-то успел отойти, но это вряд ли надолго. Безликим здесь ловить больше нечего. Даже если они попробуют закрепиться в коридорах, то их здесь слишком мало, а подкрепление не успеет. Оставалось только уступить лестницу британцам — и всё.

Отвоёванные технические пути теперь были залиты кровью от верха и донизу. Повсюду валялись мертвые тела убитых солдат, воздух насквозь пропитался запахом пороха и крови. Всюду можно было заметить множественные следы от попаданий по решеткам переборок. Имперские воины быстро заняли новое место, одновременно с этим подсчитывая собственные потери.

В частности, считали количество потраченных пуль...

Наверх ровным чеканным шагом поднялся командовавший отрядом британец в полной боевой выкладке. Уже немолодой, с залысиной на голове и пронзительно внимательным взглядом темных глаз. Он оглядывает место схватки, подобно бывалому хирургу во время очередной операции над живым пациентом. Ни вид мертвецов, ни кровь ничуть его не смущают. Да, где-то глубоко внутри он может ощущать к погибшим жалость. Но далеко не всегда. И уж точно он не проявит это непосредственно во время боевого задания.

— Лайн, — подзывает он к себе одного из бойцов.

Окликнутый охранник ту же подбегает к нему и вытягивается по струнке.

— Слушаю, сэр.

— Проверить тут всё, — приказывает офицер. — Доложите Бертольду, что второй технический путь освобожден от присутствия противника. Если кто полезет снова, стеной становитесь, но чтобы противник не получил ни сантиметра в этом пространстве. Понятно?